– Думаю, тебе лучше вернуться… на базу, хотя бы, – Галя волновалась. Только что мальчик бился у нее в руках словно бы в истерике, и вдруг его взгляд стал ясным и пронзительным.
– Я к матери вернусь. Только потом, – Петька сосредоточенно нахмурился. – Дядь Вась, присмотрите пока что за Сивкой. Галя, – он неуклюже поцеловал продавщицу в напудренную щеку. – Ты чудесная девушка! Тебя обязательно заберет твой принц, я договорюсь.
Мальчуган подскочил и, не позволив взрослым опомниться, побежал на улицу. Надо договориться с Эдуардом Викторовичем, чтобы забрать Сивку. Петька бы готов отдать все свои заработанные деньги, лишь бы задумка удалась.
– Требуют пристрелить его, представляешь? Ну не дикари ли! Я им – и то, и это. И работу, и помощь!.. – столичный бизнесмен обессилено сидел в садовом кресле. Он весь будто сдулся, глаза были воспаленными. – Я знаешь сколько Сивку держу? Никогда, никогда он не причинял вреда!..
Петька кивал. Он понимал чувства Эдуарда Викторовича, видел их. А еще он знал о том, что когда-то привело этого лысеющего человека в их поселок. Или кто.
– Я знаю, как не дать этому случиться. Вы тоже знаете, – мальчишка шмыгнул носом и выдержал паузу. Он дождался, пока глаза Эдуарда Викторовича оживут и обратятся к нему со вниманием. – Вы ведь встречали такого, странного типа? Который подсказал вам нужную дорогу.
– А… надо же, – мужчина удивленно охнул и даже приподнялся в кресле. Он вспомнил. – Точно. В шляпе с пером. Я ехал в другой поселок, но тут… что-то мне тут понравилось тогда, в душу запало. А откуда…?
– Это тот, кто ходит по дорогам и говорит много, – Петька улыбнулся. – Он знает разные сказки и случайности. Он и сейчас тут, сам мне про вашу встречу рассказал.
Не успел Эдуард Викторович что-либо ответить, как рядом с Петькой, прямо на траве, оказался Цыган. Будто реальность моргнула, и он появился. Как все время тут и был. Он улыбался как всегда хитро, будто в мире не было ничего, что могло скрыться от его внимания.
– Доброго денечка, славная погода, – впервые Цыган поприветствовал кого-то, и Петьке это показалось смешным. – Я заберу коня, если вы не против.
– Но… я… да… – Эдуард Викторович заикался. Он явно что-то понимал, но взрослый ум был слишком костным, чтобы принять появляющегося из воздуха человека как должное.
– Никто не удивится. Цыгане всегда крадут лошадей, – Петька уверенно кивнул.
– Он будет катать детей, как ты и хотел, Эдик, – и Цыган похлопал онемевшего бизнесмена по руке.
Разве мог Эдуард Викторович не согласиться?
Тем же вечером на конюшне собрались все: Петька, у которого в пакете лежали все пожитки, дядя Вася, Эдуард Викторович и Галя. Она сказала, что хочет попрощаться с Сивкой, но Петька подозревал, что ей было больше любопытно. Все четверо сидели в молчании в свободном загончике и ели апельсины. До того мальчишка просветил дядю Васю с Галей насчет плана, но чуть приврал. Дескать, они с Эдуардом Викторовичем приплатили одному хорошему человеку, чтобы тот забрал коня и содержал в холе и неге. Ведь всем известно, что цыгане очень любят лошадей и о них заботятся словно о детях.
– А людям что сказать? – Галя первая нарушила молчание. Она закончила чистить последний апельсин и поделила его на четыре части, чтобы всем хватило.
– Что украли! Баб-Нюра пуще других слухи носит, вот пусть и болтает о нашествии цыган. Ясно ж дело, – дядя Вася благодарно кивнул и забрал у Гали четвертинку. Раз – и одним махом ее проглотил.
– Не бойся, он хороший. Честно. Он мне помог, – Петька был сама собранность. В его копилке было около трех тысяч, и этого было достаточно, чтобы протянуть еще один месяц. А там – отец вернется, и он как-нибудь их с матерью помирит. Он справится, в этом мальчишка был уверен. Теперь он сам был автором своих приключений.
– Золотой души человек!.. – Эдуард Викторович вежливо отказался от апельсина, мол, кушайте сами. – А я, пожалуй, продам дом и уеду. У меня давно его один знакомый хочет зачем-то забрать… пусть вот он и работает добрым волшебником теперь.
– Не злитесь. Это самое простое, – Петька похлопал уставшего бизнесмена по руке. – Они всего лишь люди.
– Хорошие слова, мальчуган. Учишься, – Цыган, как всегда, возник незаметно. Он словно скользил из реальности в реальность, появляясь то тут, то там. Ни одна дорога не могла его сковать, потому что он их прокладывал сам.
Все засуетились – солнце уже скрылось за горизонтом, и ночь стремительно сгущалась. Поселок погружался в состояние ужина и отхода ко сну. Цыган вывел Сивку под уздцы на улицу. Он взмахнул рукой, будто бы обводя небосвод.
– Погляди, Эдик, сколько там детей! Уж как они его полюбят, – и рассмеялся.
Позади грустно и долго заржал Ишак, словно бы прощаясь. Тихой процессий с вороватыми замашками все шестеро – пять людей и конь – вышли на набережную. Здесь Цыган остановился: он посмотрел на полную луну, поднявшуюся над морем, и приподнял шляпу, будто в приветствии. Петька ощущал в груди все возрастающий восторг, общность к какой-то тайне.
– Ох-ты, вы поглядите! – внезапный окрик. Мальчишка со страхом обернулся на голос и увидел левее Клавдию Григорьевну. Она, как всегда, поливала свои петунии. Как он мог забыть об этом, какая преступная халатность!.. Старуха бросила шланг и направилась к ним. Но, пока Петька соображал, чтобы поудачнее соврать, она обратилась к Цыгану: – И правильно. Неча им животинку истязать.
– Внучка тебе передала, матушка, – Цыган наклонился и поцеловал Клавдию Григорьевну в лоб. Эта старушка знала чужака в шляпе, и общались они как старые приятели. – Она теперь настоящая звезда океана, так для себя решила.
Старушка смахнула слезы и прижала руки к сухой груди. Никто толком не понимал, что происходит, однако все почтительно молчали. Петька же смутно догадывался, что речь об утопшей когда-то девочке, но как она могла что-то передать?..
– А ты сам как тень убил? Это, знаешь, немногим подвластно, – будто прочитав мальчишечьи мысли, иронично спросил Цыган, а потом сразу же деловито обратился уже ко всем: – Ну, прощаемся.
Луна зависла над землей, и от нее до самого берега протянулась по морю дорожка. Все по очереди подошли обнять Сивку, даже Клавдия Григорьевна. Она плакала и, вопреки обыкновению, была ласкова. Петька смотрел на нее новыми глазами: сколько этой старой женщине довелось пережить, сколько близких потерять! Но она продолжала поливать свои петунии, а сын ее привозил в город белье, одежду и другие вещи. Кто, если не Клавдия Григорьевна, будет этим всем торговать? Петька решил подумать о добре и зле в этой плоскости позднее – подошла его очередь для объятий.
Сивка был теплым, живым, необыкновенно добрым. В его глазах отражались звезды, отражался Петька и немного – Эдуард Викторович. Мальчишка обнял его большую голову, погладил по шее и повернулся к Цыгану.
– Вот, чтобы его чесать, – он вложил в узкую ладонь щетку, а потом сделал жест, чтобы бродяга наклонился. – Можно, пожалуйста, для Гали хорошего мужа?
Цыган выслушал шепот Петьки и усмехнулся.
– Эдик организует, к нему скоро друг приедет. А это – для тебя, – и в ладошку мальчишке лег полированный кусок коровьего рога. Он был белый, почти прозрачный. – Отец твой получил весточку, что ты из дому сбежал. Едет к тебе, завтра встречай. У тебя все получится, – а затем, потрепав Петьку по макушке и сдвинув кепку с покемонами ему на лоб, Цыган легко вскочил на спину Сивке.
И конь понес. Копыта ударились о набегающую волну, брызги разлетелись в стороны. Сивка стрелой несся по лунной дорожке прямиком в звездное небо, и на его спине восседал самый настоящий бог, которому известны дороги прошлые, настоящие и будущие.
Стрекоза поселилась на полке над телевизором, и мать ее очень полюбила. Петька с отцом вырезали ей новое крыло, и оно было таким тонким, таким красивым, будто сделанное из самой луны. У мальчишки правда все получилось: отец вернулся, мать долго плакала. А на Петькин День рождения в сентябре он все-таки поехал с отцом на охоту и сам подстрелил самого настоящего фазана. У него в хвосте было много ярких перьев, и среди них было длинное, полосатое. Ровно такое, каким украшена шляпа Цыгана, только новое.