Лунара

Глава 4

– Может, останешься у меня? – предлагает Сава.

После того как Ясмина освободила меня от работы подопытным кроликом, мы с Савой решили ненадолго прилечь в его спальне. Свернувшись калачиком у него под боком, я уже целый час жалуюсь на собственную глупость, пока он успокаивающе гладит меня по голове.

– Лучше поеду домой. Не хочу и дальше портить тебе настроение.

– Давай съездим в парк, развеешься. – Наклонившись, он оставляет на моей щеке легкий поцелуй.

– Хочу лежать и не двигаться, – жалобно протягиваю я.

– И все из-за какого-то конкурса?

– Это не «какой-то конкурс», – спорю я, – сам знаешь, какие открываются возможности, если сумеешь себя зарекомендовать.

– Они же сами написали, что можно будет попробовать еще раз в следующем году, – говорит он. – К тому моменту у тебя появятся новые идеи. Или я подскажу тебе.

– Мне не нужны чужие проекты.

– Конечно, но, прислушайся ты ко мне сразу, сейчас все могло быть иначе, – мягко, но настойчиво напоминает Сава.

– И как ты себе это представляешь? – Освободившись из кокона его рук, я пересаживаюсь на противоположный край постели. – Какой смысл участвовать в конкурсе с твоими идеями?

– Ну, для тебя же важно победить. Я бы мог с этим помочь.

– По-твоему, меня интересовала только победа? – удивляюсь я, вспоминая, как много раз объясняла ему, почему решила участвовать в этом конкурсе.

– Лу, – приблизившись, он проводит ладонью по моему колену, – давай не будем ссориться. Жаль, что ты проиграла, но это не конец света. Давай прогуляемся? Тебе станет лучше, обещаю.

– Ладно, – соглашаюсь я, надеясь, что это и впрямь поможет мне отвлечься.

По дороге в парк мы храним молчание. Устроившись на переднем сиденье и опустив стекло, я сосредотачиваюсь на уличном шуме. Только так получается не думать о нашей перепалке.

Когда Сава включает «Knocking On Heaven’s Door» в исполнении Bob Dylan, я почти улыбаюсь.

– Помнишь ее? – спрашивает он.

– Разве можно забыть тот танец? – отзываюсь я, взглянув на его довольное лицо.

Это случилось прошлой осенью. Подружившись с Ясминой, я стала частым гостем в их доме и довольно быстро привыкла к неизбежным встречам с Савой. Долгое время мы ограничивались приветливыми улыбками и короткими разговорами о повседневной ерунде, пока однажды не остались наедине.

– Грустишь? – поинтересовался Сава, войдя в гостиную.

– Ясмина скоро вернется, – ответила я сдержанно.

– Знаю, мама попросила ее съездить в магазин. – Он стоял неподвижно, но его присутствие в комнате ощущалось сильнее с каждой секундой. – Я собирался посмотреть фильм, не хочешь присоединиться?

– Спасибо, но я лучше тут посижу. – Для пущей убедительности я откинулась на спинку мягкого кожаного дивана и вежливо улыбнулась.

– Или можем потанцевать.

Встретившись с моим вопросительным взглядом, он достал телефон и, включив музыку, положил его на круглый журнальный столик прямо передо мной.

– Что скажешь?

– Как-то не хочется, – неуверенно пробормотала я.

– Значит, отвергаешь мое предложение? Ладно, тогда я буду танцевать один.

И тогда я услышала эту песню, словно созданную для Савы: для его плавных, неспешных движений и для его воздушных, но сильных рук. Ноги явно не хотели его слушаться, но он все равно старался притоптывать в такт мелодии.

Набравшись смелости, я медленно поднялась с места и подошла к нему. Продолжая двигаться, он посмотрел на меня с вызовом:

– Думаешь, сможешь меня перетанцевать?

– Это будет не так уж и сложно, – не подумав, выпалила я.

– Не знал, что ты такая жестокая. – Судя по озорному блеску в ярко-синих глазах, мои слова его ничуть не задели.

– Извини. У тебя отлично получается. Продолжай в том же духе.

– Это парный танец, его нельзя танцевать в одиночку. – Он сделал шаг навстречу и уверенно обвил руками мою талию. – Не против?

– Можем попробовать, – согласилась я.

От волнения у меня сильно вспотели руки, и я была уверена, что он почувствует это даже сквозь плотную ткань рубашки. Но на протяжении всего танца Сава оставался спокойным и казался сосредоточенным на мне и наших медленных покачиваниях.

– Спасибо, что помогаешь Ясмине, – неожиданно сказал он, когда мы закончили танцевать, но продолжали стоять посреди гостиной друг напротив друга.

– Ты про макияж? – Дождавшись его кивка, я решила пояснить: – Мне не трудно. Это ведь ее мечта – стать визажистом.

– Сестре очень повезло. – Склонив голову набок, он взглянул на меня с неприкрытым восхищением. – Я всегда надеялся встретить человека, который будет так безоговорочно поддерживать меня во всех начинаниях.

– Понимаю. – Почувствовав смущение, я опустила взгляд.

– А может, эта встреча уже состоялась.

Стало ясно, что он говорит обо мне, но в тот день я еще не была готова ответить ему взаимностью. Однако наши отношения завязались именно после этого неуклюжего танца.

Это воспоминание всегда поднимало мне настроение, и Сава об этом прекрасно знал. Он не в первый раз прибегал к этой уловке, чтобы заставить меня улыбаться и подпевать. Но сегодня не срабатывает даже этот, казалось бы, беспроигрышный вариант.

Добравшись до парка, мы молча выходим из машины и идем в сторону искусственного пруда.-

– Давай тут посидим, – предлагает Сава, остановившись у деревянной скамьи.

– Хорошо.

Я наблюдаю за прогуливающимися по дорожкам пожилыми парами и за нежащимися в траве влюбленными. Неподалеку кричат дети, играющие в твистер, но мое внимание привлекает громкий спор небольшой компании, собравшейся под тенью плакучей ивы. Присмотревшись, я замечаю у них в руках книги.

– Кстати, я до сих пор ее не прочла, – признаюсь я Саве.

– Что? – не понимает он.

– Книгу, которую ты мне подарил.

– Ничего страшного. – Беззаботно улыбнувшись, он берет меня за руку. – Почему ты об этом заговорила?

Я киваю в сторону ребят с книгами.

– Кажется, они вот-вот подерутся, – смеется Сава.

Меня завораживают их бурные обсуждения, хотя до нас доносятся лишь обрывки фраз.

– Как думаешь, о чем они говорят? – спрашиваю я.

– Понятия не имею.

– Похоже, о чем-то интересном, – рассуждаю я вслух.

– Жарковато. Может, съедим по мороженому?

Проследив за взглядом Савы, замечаю яркую тележку мороженщика.

– Я схожу. Тебе как обычно, ванильный рожок?

– Конечно, ты же меня знаешь.

Стоя в очереди, я так сосредоточена на выборе, что не сразу замечаю, как рядом появляется девушка с ярко-сливовыми волосами. Та самая, что еще несколько минут назад сидела с друзьями под ивой.

– Не могли бы вы подвинуться? – просит она меня.

– Да, конечно. – Отойдя в сторону, чтобы не загораживать ей обзор, я невольно засматриваюсь на книгу, торчащую из ее сумки.

– Можете присоединиться, если читали ее, – неожиданно говорит девушка, видимо заметив мой пристальный взгляд.

– Присоединиться к чему?

– К нашему книжному клубу, – поясняет она. – Обычно мы собираемся в библиотеке, но иногда выбираемся на свежий воздух.

– Занимательно, – тактично комментирую я, потому что очень далека от подобных вещей. – Но я не знаю эту книгу, извините. Просто стало любопытно.

– Я Натали, – представляется незнакомка и тут же достает из сумки черно-белую листовку. – Возьмите, тут есть адрес.

– Адрес библиотеки? – переспрашиваю я, забрав флаер. – Я Лунара.

– Красивое имя! Да, встречи проходят каждый четверг.

– Спасибо, – улыбаюсь я неожиданному комплименту. – И что вы там делаете? Обсуждаете прочитанные книги?

– Не только, иногда мы просто общаемся. Но большую часть времени делимся мнениями о прочитанной книге.

– И все читают одну и ту же книгу?

– Да, у нас есть список произведений, которые мы должны прочесть в течение года, – обыденно рассказывает она. – Можно на «ты»?

– Конечно.

– Если есть желание – обязательно приходи.

У Натали большие, слегка кукольные, кофейного цвета глаза, напоминающие два ярко мерцающих фейерверка.

– Я как-то не уверена.

Учитывая, как мало у меня свободного времени, не стоит подписываться еще и на это.

На нашем первом свидании Сава подарил мне свою любимую книгу с личными заметками. Он закрасил желтым маркером понравившиеся отрывки почти в каждой главе.

– Мне кажется, ты поймешь, что я за человек, если прочтешь ее, – сказал он в тот день.

Но я все время откладывала чтение на потом.

– Если приду, смогу выбрать следующий роман для чтения? Не из списка, – уточняю я у Натали.

– Вряд ли, но ты можешь прийти и попробовать.

– Я подумаю, – обещаю я, удивившись тому, как сильно меня взбодрил этот разговор.

Вернувшись к Саве с одним ванильным рожком, я сразу же отвечаю на немой вопрос в его глазах.

– Перехотелось.

– Странно. – Пожав плечами, он бросает взгляд на все еще стоящую у тележки мороженщика Натали. – О чем вы говорили?

– У них тут встреча книжного клуба.

– Под деревом? – усмехается он.

– Да, под деревом, а что не так? – вступаюсь я.

– Какое-то ребячество. Им что, нечем заняться?

– Ну да, раз они читают не только научную литературу, то точно ничем больше не занимаются.

– Лу, не заводись, – настойчиво просит он. – Что вообще на тебя нашло? Это все из-за конкурса?

– А разве мы сейчас говорили о конкурсе? – недоумеваю я.

– Ты набросилась на меня из-за какой-то ерунды.

– Если для тебя принижение чужих интересов – это ерунда, то я лучше промолчу.

– С каких пор тебя волнуют интересы незнакомых людей? Тебе своих, что ли, мало?

– С меня хватит.

Встав со скамьи, я быстрым шагом иду к автобусной остановке.

– Куда ты? Машина в другой стороне! – кричит он мне вслед, но я и не думаю останавливаться, потому что устала от его надменного тона.

В последнее время рядом с ним я чувствую себя лишенной чего-то важного. Это похоже на маленький и едва заметный скол, какой часто бывает на посуде. И все бы ничего, не будь он таким острым.

Порой, глядя на Саву, я понимаю, сколь наивно и глупо полагать, что знаешь другого человека. Те легкость и воздушность, с которыми он говорит и двигается, оказываются лишь напылением, верхним слоем личности, скрытой внутри.

Глава 5

Следующим утром я с трудом заставляю себя подняться с кровати. Похоже, вчерашний отказ от ужина не пошел мне на пользу. Родители не стали мучить расспросами, когда узнали о моем проигрыше, но их тревожные взгляды были красноречивы.

Мама уже много лет преподает уголовное право в местном институте, а папа на протяжении всей жизни пытается стать успешным бизнесменом. Им всегда было невдомек, чем меня так привлекла будущая специальность. И теперь, когда я облажалась, их хрупкая вера в мое светлое будущее явно дала трещину.

Несмотря на тщательную и длительную подготовку к выпускным экзаменам, я получила не самые высокие баллы и в итоге не смогла поступить на бюджет. Родители не пытались отговорить меня от профессии биолога, но предлагали рассмотреть и другие варианты – более практичные и менее туманные. С тех пор прошло чуть больше года, но этот разговор до сих пор не выходит у меня из головы.

Взяв с кухни специально подготовленную для полива папоротника отстоявшуюся воду, я подхожу к Карсону и едва не роняю кувшин на пол, заметив несколько засохших листочков.

– Нет… – шепчу я, коснувшись растения.

Грунт не пересушен, температура и влажность в порядке, он стоит в самом подходящем месте с падающим на него рассеянным светом, а этим летом я подкармливала его специальным органическим удобрением. Не понимаю, что могло пойти не так.

– Лу, ты чего не идешь завтракать? – интересуется вошедшая в комнату мама.

– Что-то не так с Карсоном, – объясняю я и жестом подзываю ее к себе.

– Может, обойдется? – Она с сомнением осматривает пожелтевшие листья и тут же предлагает решение: – Давай уберем их? Вместо них же должны появиться новые?

– Не знаю, что делать, – растерянно признаюсь я, глядя на кувшин с водой.

– Но ты же знаешь, в чем может быть причина?

– Чрезмерный полив, сухой воздух, – перечисляю я, – а еще различные вредители.

Внутри нарастает паника: чувствую себя хирургом, который вот-вот потеряет пациента прямо на операционном столе.

– Предлагаю отложить спасение Карсона на вечер, – говорит мама, указывая на настенные часы. – Тебе скоро выходить.

– А если…

– Ничего с ним не случится за несколько часов, – перебивает она меня. – Собирайся, Лу.

– Ладно, – сдаюсь я и, еще раз обернувшись на папоротник, выхожу из комнаты.

Завтракая омлетом с авокадо, я осознаю, что впервые не тороплюсь в институт и совсем не слежу за временем. Меня не страшат ни возможное опоздание, ни разговор с Савой, который пообещал заехать за мной после занятий. Все, о чем я сейчас беспокоюсь, – это состояние Карсона.

Сегодня вместо Ясмины у входа в институт меня ждет Ник, с которым мы дружим еще с начальной школы. Тихо подкравшись к нему со спины, я взъерошиваю его выкрашенную в пепельный цвет гриву. Он сильно изменился, но пушистые волосы всегда остаются напоминанием о том мальчишке, которым он когда-то был.

– Напугала! – возмущается он, обернувшись.

– Спасибо, что подождал меня.

По усталости в его серых глазах я догадываюсь, что накануне он снова допоздна снимал новое видео для своего YouTube-канала.

– А что случилось с твоей лучшей подругой? – последние слова он произносит, изображая пальцами кавычки.

– Утром написала, что не придет. – Пожав плечами, я задумываюсь о том, связано ли это со мной и Савой. Когда у нас случаются споры, Ясмина всегда встает на сторону брата, и вчерашняя ссора точно не станет исключением.

– Какая жалость. – Саркастически усмехнувшись, Ник открывает дверь. – Идем?

Замешкавшись, я все же захожу внутрь и тут же ловлю на себе любопытный взгляд друга.

– Это что-то новенькое, – комментирует он мое поведение.

– Ты о чем? – спрашиваю я, уверенно направляясь к нужной нам аудитории.

– Мне на секунду показалось, что тебе не хочется идти на занятия.

– Сядешь со мной?

– Шутишь, что ли? – смеется Ник, пока мы, держась за руки, пробираемся сквозь толпу однокурсников.

– А что?

– Ты же всегда сидишь на первых рядах.

– А-а, – понимающе протягиваю я, – можем сесть подальше.

– Уверена?

– Конечно.

Заняв место за предпоследней партой, я достаю тетрадь по цитологии и стараюсь не обращать внимания на изучающего меня друга.

– Расслабься, Лу, – советует Ник.

– Что?

– Эти гады еще пожалеют, что не отдали тебе победу.

– Все нормально, это просто конкурс, – отмахиваюсь я, хотя до сих пор не могу прийти в себя.

– Как знаешь. – Он устраивается поудобнее, чтобы подремать во время лекции. – Но, чтоб ты знала, я и мои подписчики уже оставили негативные отзывы о конкурсе во всех социальных сетях. И, предвидя твой следующий вопрос, удалять мы их не будем, можешь даже не просить.

– Надеюсь, в них не фигурирует мое имя? – уточняю я, едва сдерживая улыбку.

– Я что, похож на дурака? – Состроив оскорбленное выражение лица, он хватается за сердце.

– Спасибо, Ник.

Мы дружим так долго благодаря его умению находить ко мне подход. Он знает, в какой момент я нуждаюсь в шутке, а в какой – в увесистом и смачном пинке. Ник обладает удивительным талантом – видеть других людей так, как не могут все остальные.

Когда пару лет назад у него появилась идея снимать видео прохождения игр, на которых он постоянно зависал с друзьями по компьютерному клубу, я и подумать не могла, что мой друг обретет популярность.

Как только количество подписчиков его канала превысило сто тысяч, он стал реже выбираться из дома, снимая все больше. Видя, как друг отслеживает число просмотров и лайков, я всегда чувствую мучительную тревогу – возможно, из-за гонки, которую он ведет с самим собой. Неужели каждый раз, когда новое видео не получает должного внимания, он расстраивается так же сильно, как я из-за проигрыша в конкурсе?

Во время перерыва мы идем в столовую, где я в очередной раз отчитываю Ника за то, что он не пользуется подаренной мною многоразовой бутылкой с логотипом его YouTube-канала.

– Ну не бурчи, Лу. – Невинно улыбнувшись, он пьет апельсиновый сок из пластикового стаканчика. – Я помню все твои лекции про пластик, честное слово.

– Дело не в этом. – Поджав губы в притворной обиде, я тыкаю в него указательным пальцем. – Больше не жди от меня подарков.

– Я исправлюсь.

– Уж постарайся.

Доев овощной салат, я проверяю телефон и, заметив сообщение от Савы, непроизвольно вздыхаю, что не ускользает от внимания Ника.

– Только не говори, что они прислали еще одно мерзкое письмо.

– Нет, это от Савы.

– Что ему надо? – Он даже не пытается скрыть свою неприязнь.

– Заедет за мной после учебы.

– Ну конечно.

– Мы вчера немного поссорились, – признаюсь я, хотя еще утром собиралась забыть об этом и никогда больше не вспоминать.

– С чего вдруг? Вы же такая хорошая пара.

– Ник… – Едва не испепелив его взглядом, я все же пересказываю наш вчерашний разговор.

– Какой отстой, – комментирует услышанное друг. – Он даже сюда умудрился приплести свое раздутое эго.

– Но он прав: его идеи гораздо лучше моих.

– И что, ему обязательно об этом напоминать?

– Ты необъективен, – напоминаю я, имея в виду их открытую вражду.

– Пусть так, но он все равно козел.

– Зря я тебе рассказала, – сокрушаюсь я, чувствуя себя паршиво из-за всей этой ситуации.

Больше всего на свете мне сейчас хочется отпустить обиды, забыть о конкурсе и отбросить все сомнения на пути к долгожданной мечте. Но я убеждена, что каждый человек – это отдельная, не похожая на остальные планета, а моя собственная – сейчас на грани чудовищной катастрофы.

Выйдя после учебы из института и заметив припаркованный неподалеку серый автомобиль Савы, я чувствую, как ноги наливаются непомерной тяжестью. Ненавижу ссориться, но по-другому в последнее время не получается.

Быстро коснувшись его запястья, я подхожу к пассажирской двери.

– Привет. Спасибо, что заехал.

– Мне нужно переживать о том, что ты теперь не целуешь меня при встрече? – требовательно спрашивает Сава, не двигаясь с места.

Покачав головой, я опускаю взгляд.

– Ладно, садись, – сдается он. – Поговорим в машине.

Глава 6

Проехав несколько километров, Сава останавливает автомобиль и паркуется у торгового центра. В салоне пахнет его цитрусовым шампунем и лекарствами – побочный эффект работы в лаборатории. Взяв меня за руку, он наклоняется, чтобы закрепить наше молчаливое примирение поцелуем, но в самый последний момент я отворачиваюсь. Разочарованно вздохнув, Сава отстраняется и выжидающе хлопает по рулю.

– Тебе пора привыкнуть, – тихо говорит он.

– К чему? – удивляюсь я.

– К тому, что ты не всегда будешь получать желаемое.

– Что это значит?

Глядя на его подсвеченный закатным солнцем профиль, я испытываю необъяснимую тоску. Пока он молча обдумывает, что ответить, у меня в голове одно за другим проносятся воспоминания о наших свиданиях в машине. В них нет печали и гнетущего напряжения, один лишь смех и запах вкусной еды, которую мы часто брали навынос. На заднем сиденье виднеется след от пролитого соевого соуса, а в бардачке до сих пор хранятся запасные палочки для китайской лапши. Кажется таким неправильным ругаться именно здесь, где мы провели так много счастливых часов.

– Лу, – наконец начинает Сава, – ты же знаешь, чем мы занимаемся в лаборатории?

– Конечно знаю.

– Я постоянно думаю о людях, которым мы сможем помочь, если разработаем препараты от неизлечимых болезней. Но каждый раз, когда клинические испытания не дают желаемого результата, мы с коллегами чувствуем себя так, будто проиграли главное сражение в жизни.

– Твои главные сражения еще впереди, и ты обязательно одержишь в них победу. – У меня нет ни малейших сомнений, что Сава добьется всех поставленных целей.

– Это длительный процесс. Вполне возможно, что я лишь внесу небольшую лепту в разработку лекарства, которое в будущем спасет миллионы жизней.

– В любом случае твой вклад поможет развитию медицины, – заключаю я. – Но к чему этот разговор?

– Я рассказал это, чтобы ты поняла, как глупо переживать из-за дурацкого конкурса.

– Но для меня это важно, – спокойно повторяю я. – Чтобы после выпуска поступить в Шэньчжэнь^[2], нужно успешно пройти собеседование, они всегда обращают внимание на портфолио. Я не могу полагаться на одни только оценки, ты же знаешь, как тяжело мне даются письменные работы.

– Я просто пытаюсь сказать, что не вижу тебя в роли ученого. Вот и все.

– Не понимаю, – бормочу я, с трудом выйдя из ступора. – А в роли кого ты меня видишь?

– Моей жены. – Снова потянувшись к моей руке, он вкрадчиво заглядывает мне в глаза. – Ты нужна мне, Лу. Если бы не твоя поддержка, я бы так и не решился пойти на стажировку в лабораторию.

– Но…

– Твое место – рядом со мной, – перебивает он меня. – А остальное не имеет значения.

Растерявшись, я позволяю ему поцеловать себя в лоб. Прикосновения его губ сейчас припечатывают меня, словно лишая возможности говорить.

– Отвезу тебя домой. – Улыбнувшись, он заводит автомобиль и выезжает с парковки.

* * *

Я возвращаюсь домой с ощущением неимоверной усталости и сразу же направляюсь к Карсону. Может, мне кажется, но засохших листьев стало больше.

– Я немного полила его, – говорит мама, застывшая на пороге моей комнаты.

На ней ярко-зеленый фартук с дольками арбуза, а волосы по-прежнему собраны в аккуратный пучок.

– Спасибо, – благодарю я ее, прекрасно помня, как она отказывалась ухаживать за папоротником. – Сейчас переоденусь и попробую убрать засохшие части.

– Сначала ужин, – командует мама. – Ждем тебя.

Тщательно помыв руки и надев домашний костюм – футболку и шорты, я присоединяюсь к родителям, уже сидящим за столом.

– Фетучини с грибами, – торжественно объявляет папа, подмигнув мне, – твоя любимая паста.

– Или уже нет? – с сомнением в голосе уточняет мама.

– Все правильно, – подтверждаю я, глядя в тарелку, – спасибо.

Пожелав друг другу приятного аппетита, мы начинаем ужинать.

Родители, как обычно, рассказывают о работе. Мама жалуется на неуважительное поведение некоторых студентов, а папа делится переживаниями из-за плохой выручки в кафе.

– Если до конца месяца ситуация не изменится, – говорит он, – придется сократить кого-то из персонала.

– Так нельзя, – отвечает ему мама, – ты обязан заранее предупредить о сокращении. И не забывай о выплатах.

– Конечно, я помню.

– Надо подумать, как выйти из этого трудного положения.

– Все так плохо? – вклиниваюсь я в их разговор.

– Прости, Лу, – извиняется папа, – не стоило мне говорить об этом за столом. Не беспокойся об этом. Мы все решим.

– Если что, я могу заменить кого-то из официантов, – предлагаю я, вспомнив, как им пригодилась моя помощь этим летом.

– А как же учеба? – изумляется мама.

– Скажите честно, – прошу я их, – вы видите меня ученым-биологом?

Переглянувшись, сидящие по разные стороны стола родители синхронно берут меня за руки.

– Мы не сомневаемся в тебе, но на одних амбициях карьеру не построишь. Предстоит очень много работы, – говорит папа и возвращается к еде.

– В любом случае, милая, у тебя будет достойное образование, чему мы очень рады, – добавляет мама.

– Да, наверное. – Я чувствую, как меня покидают остатки веры в себя.

Несмотря на отсутствие аппетита, я доедаю весь ужин и, поблагодарив родителей, ухожу к себе в комнату. Вооружившись садовым секатором, решаю заняться папоротником, потому что ни на что другое у меня просто не остается сил. Срезав увядшие листья, я тщательно опрыскиваю растение водой, надеясь, что с ним все будет в порядке.

– Тебе это нужно? – Обернувшись, я замечаю маму, держащую в руках листовку. – Нашла в коридоре.

– Это… – Подойдя ближе, я убеждаюсь, что это тот самый флаер, который вручила мне Натали. – Не уверена.

– «Еженедельная встреча книжного клуба в городской библиотеке», – читает она вслух. – У тебя новое хобби?

– Меня пригласили, но я еще не решила, пойду ли.

– Помню, как приходилось заставлять тебя читать школьные произведения.

– Лучше не вспоминай, – почти умоляю я ее, потому что мне тогда пришлось несладко.

– Меня даже вызывал учитель по литературе, – продолжает мама. – Как же его звали? Михаил, Алексей или…

– Мам, – останавливаю я ее, прежде чем она перечислит все существующие в мире мужские имена.

– Знаешь, думаю, тебе стоит сходить.

– Да?

– Я много читала, когда училась в институте.

– Правда? – удивляюсь я, потому что редко вижу ее с книгой в руках.

– Угадай мой любимый жанр.

– Ну, учитывая, что ты преподаешь уголовное право, это могли быть детективы.

– А вот и нет! – Довольно улыбнувшись, она возвращает мне листовку. – Я обожала любовные романы.

– Шутишь?

– Клянусь!

– Но почему любовные романы?

– Они помогали мне отвлечься. – Поцеловав меня в макушку, она разворачивается, чтобы уйти. – Подумай над тем, чтобы сходить и развеяться.

– Схожу, – говорю я ей вслед. – Обязательно схожу.

Как только за мамой закрывается дверь, я беру телефон и набираю сообщение Саве.

Лунара: Мы можем какое-то время не видеться и не общаться? Мне нужно обдумать то, что ты сказал в машине. Не обижайся.