Заказ исполнен

Уже через полчаса пухлые девчачьи губы были выпачканы шоколадным мороженым, а на подбородке блестели капельки клубничного сиропа – растаявшая сахарная вата, купленная у самого входа.

Мимо проносились девушки в цветастых одеждах, где-то за соседним шатром раздавались приступы гогота, несколько пьяных молодых людей, скорей всего не отметивших еще свое восемнадцатилетие, кучковались перед тиром, пытаясь попасть по мишеням и выиграть огромную плюшевую мышь для таких же пьяных девчонок, стоявших чуть поодаль и хихикая. Шагах в пяти, за простым деревянным столом сидела гадалка в разноцветных одеждах и раскидывала карты наивным дурачкам, верящим в судьбу и потусторонние силы.

Малькольм Родери маялся от безделья. Ему с непривычки надоели и шум, и смешение аромата старости и молодости, какое возможно только в таких местах. Он готов был отдать все на свете за стакан водки со льдом и непринужденную беседу с кем-нибудь кроме жены и шестилетки, с которыми провел последние две недели, и все чаще поглядывал в сторону притаившегося у самого выхода с ярмарки импровизированного бара, хозяин которого явно не утруждал себя тем, чтобы проверять у посетителей документы.

Кинув взгляд на дочку, выводящую кривые линии на пожелтевшем от времени листе бумаги под чутким руководством мрачного громилы-карикатуриста, Малькольм решился. Да и что может случиться здесь, в этом богом забытом месте, где обеспокоенных мамаш больше, чем где бы то ни было еще. Эти то уж точно поднимут вой, случись что-то экстраординарное.

За баром стоял желеподобный мужик с реденькими усиками над сальными пухлыми губами. Он разливал напитки и развлекал посетителей разговорами – то, что нужно, для опустошенного безмолвием путника.

– Эй, есть тут Малькольм? – зычный голос продрался сквозь тихую музыку в стиле кантри, и посетители бара все как один обернулись на входную дверь.

В открытом проеме высилась фигура карикатуриста, заслоняя свет от прожекторов, напиханных через каждые пять метров по периметру ярмарки. К нему липла тоненькая фигурка малышки Лауры, прячущей зареванное лицо в грязных, перепачканных пылью и мелками для рисования штанах.

Малькольм почти свалился со стула и неуверенным шагом направился к двери. Он и сам не заметил, что слишком засиделся за разговорами и совсем забыл о том, что за простым деревянным мольбертом, сколоченном из обгоревших досок, ждет его маленькая дочка. Но вместо того, чтобы разозлиться на себя, он вдруг почувствовал бессильную злобу, направленную на перепуганного ребенка. Схватив Лауру за руку, он дернул ее в сторону так сильно, что девочка не удержалась и зашлась в рыданиях.

Исполин, перепачканный мелками, нахмурился. Кулаки сжались. Под толстой кожей заиграли желваки. Он наклонился к девочке и что-то прошептал прямо на ухо, не сводя взгляда с подвыпившего горе-отца, и отошел в сторону, сложив руки на груди.

– Вот урод, – пробормотал Малькольм и скривился от отвращения.

Отель встретил темными окнами. Жена давно спала, свернувшись на самом краю огромной двуспальной кровати, и даже не шелохнулась, когда муж и дочка вошли в номер. Для Лауры было приготовлено кресло-кровать, и девочка, только успев снять обувь, сразу забралась под одеяло, откуда еще какое-то время доносились всхлипывания, а потом все стихло.

Надо было тоже лечь спать, но Малькольм был слишком взбешен и слишком пьян, чтобы уснуть. Найдя в мини-баре несколько бутылок пива, он вышел из номера, нарочно громко хлопнув дверью.

Ярмарка уже не работала. Бар при отеле закрыт на ремонт. Нечего было и думать, чтобы сесть за руль и проехать хотя бы несколько миль до ближайшего открытого заведения. Забравшись на пассажирское сиденье, Малькольм Родери начал рыться в бардачке в поисках открывалки для бутылок, как почувствовал удар, пришедшийся прямо в левый висок. От боли затошнило, перед глазами потемнело, но сознание он не потерял. Он умудрился повернуть голову в сторону заднего сидения, чтобы разглядеть нападавшего, но не увидел ничего, кроме пожелтевшего листка бумаги, чуть подрагивающего от проникающего в салон сквозняка – его оставила тут Лаура, приладив кое-как к окну.

– Что за черт. – пробормотал он и развернулся к двери, чтобы выбраться наружу, но она оказалась заблокирована.

Еще секунда, и невидимая сила прижала Малькольма к спинке сиденья, не давая пошевелиться. Он безуспешно шарил глазами в темноте салона, пытаясь рассмотреть невидимого нападающего, но ничего не видел. Только тьма колыхалась и крутилась вокруг странным водоворотом. А потом была жгучая боль – кожа на лице трещала и рвалась, обнажая кости и заливая все вокруг горячей кровью. От этого запаха закружилась голова и, казалось, он вот-вот потеряет сознание, но, как на зло, спасительное забвение не спешило принять жертву в свои объятия. Лишь на короткие мгновения получалось отключиться, чтобы снова вернуться в этот кошмар наяву.