– Хорошо. Но как вы дошли-то до этого вообще?!
– Септим же сказал – сосед захотел его земли и кольцо, – проговорил невозмутимо Дэвлин, заставляя меня поднять лицо, – значит, подобный способ передачи собственности в ходу, а противник был после падения с лошади, после твоего заклинания сна, в тяжелых неудобных латах – риск минимален.
– На кой тебе тут какой-то захолустный замок? – воскликнула я, снова обращаясь к Эрику.
– Ну что ты! – рыжий в два глотка допил сидр, и Десятый тут же снова за ним поухаживал, раненый же вроде как! – При наличии телепорта клочок земли за Хребтом, это же – золотая жила! А если учесть, что Дарсул, видимо, планирует открыть путь через Врата… Возможности! Как я люблю новые возможности!
– Ты что, планируешь сюда возвращаться?
Эрик аж замер.
– А ты что – нет? Горы, которых не касались гномы! Леса без дурных мест! Отставшая на несколько веков цивилизация. Да сами боги велели тут развернуться!
– А фанатики?
– Разберемся, – махнул рукой рыжий, – нас за тем сюда, в конце концов и отправили.
– А мне казалось, что речь шла о какой-то разведывательной миссии, нет?
– Что тебе не нравится, принцесска?
– Да место мне это не нравится!
Рыжий потянулся и взял меня за руку.
– Так давай сделаем его таким, чтобы нравилось? В чем проблема?
– Воевать собрался? – покачала я головой.
– Эй, принцесска, я не воин. Я – честный купец, забыла?
Надо сказать, при этом определении ухмылка появилась не только у меня.
– И что же ты намерен предложить бедным ничего еще не подозревающим обитателям этого места?
Эрик пожал плечами и принялся перебирать, уставившись по привычке в потолок.
– Оружие, простенькую магию, алкоголь, табак, легкие наркотики, нормальную одежду, всякие мелкие предметы роскоши. Я ж говорю, при наличии телепорта и опорного пункта – мне только время нужно.
– А Эмпиреи? – медленно спросила я, все еще не веря, что можно вот так запросто изменить уклад целого княжества, а то и не одного.
– А что с ними? Я ж не Дэвлин, я никакими такими Договорами не связан. Поболтай с Да Ки Нэ на эту тему, будем насаживать альтернативную религию. Торговую сеть создадим, раскопаем горы, дойдем до моря…
– Эри-и-ик? А это уже не перебор?
– Мой подход такой, принцесска, или туши все нахрен, или подкидывай дрова.
Я подняла руки, показывая, что сдаюсь: если авантюрист что-то вбил себе в голову, остановить его было уже просто невозможно. Попробуйте как-нибудь остановить торнадо или объяснить лесному пожару, что неразумно сжигать вот эти вот деревья. В общем, атмосфера в комнате царила прямо-таки праздничная. Что ж, давно у нас не было поводов просто порадоваться жизни: то зомби, то Хаос, то фанатики. Расслабляться тоже необходимо, в конце концов.
«Это если новый сосед не задумал на пиру аккуратненько прирезать всех и получить кольцо барона себе. А что? Раза в два больше земли! Никто же не знает, что мы здесь, и что именно Эрик грохнул этого Вепря», – влез Шепот.
«Да ладно! – возразил Лусус. – Мы ж ему жизнь спасли!»
«Спасли-то, уже спасли, а вот дальше – соблазн большой. И именно Эрик – человек, а значит, при всей его потрясающей способности к выживанию, самый уязвимый из нас».
«Большой мальчик, – не согласилась я, – не мог он не подумать о такой возможности, если уж до нас с вами дошло».
«Мог, не мог… Проверь-ка ты перед ужином этого Септима эмпатически», – предложил второй мой голос примирительно.
Авантюрист, не подозревающий о бродящих во тьме моего сознания мыслях, протянул ладонь и потрепал меня по макушке, как раз, когда я, поддавшись паранойе, проверяла золотистый ароматный сидр в кружке на наличие яда.
– Эй? Чего переживаем?
– Да с чего ты взял? – улыбнулась я ему.
– У тебя же все на лице написано! Ну? Что не так? Не нравится тебе здесь?
Я вздохнула и выложила свои сомнения всем присутствующим. Меня выслушали и даже признали, что такая вероятность действительно была. Теоретически. Так что если, мне не сложно, то в таких ситуациях лучше всегда прощупывать людей эмпатически, раз уж я умею, лишним в любом случае не будет.
– Я – конченный параноик, – патетично констатировала я, – мало было мне голосов в голове!
– Где грань между осторожностью и паранойей? – поинтересовался Десятый. – Не переживай. За это лето ты пережила столько, что стала подозрительной. Это – естественно. Только не держи все в голове, озвучивай.
– Ладно.
– Я серьезно, – химерик разлил по кружкам оставшийся хмельной напиток, – беспокойные мысли, не имеющие выхода, порождают чудовищ.
– Мои чудовища и так со мной, – я обняла за плечо Дэвлина, покосившегося на меня очень неодобрительно, – зачем мне еще и выдуманные?
– Давайте за разумные поступки, – предложил Эрик, поднимая свою кружку, и все одобрили.
– Десятый, а можно спросить? – был один вопрос, который мучил меня вот уже полгода, да я все не знала, как его задать.
– Конечно.
– Но я ни в коем случае не хочу тебя расстроить…
– Конечно, Крис. Что ты хотела?
– Когда ты очнулся в той лаборатории, увидел, как изменился, узнал, сколько веков прошло, как ты смог все так безболезненно пережить?
Он усмехнулся, демонстрируя впечатляющую коллекцию бритвенно острых треугольных зубов.
– Хочешь узнать мои впечатления? Ну ладно, меня это давно не беспокоит. Последнее, что я помню до эксперимента, это несколько ученых, лучших специалистов по химерологии, представляешь? Академические сухари, при всем уважении. И для меня века прошли мгновением, а когда я открыл глаза, вот это был шок. Во-первых, изменилось зрение, цвета ярче, а когда я фокусируюсь на чем-то вдалеке, оно по ощущениям, приближается, особенно, если движется. Так вот, первое, что я вижу – вместо ученых, перепуганная эльфийка в грязной броне имперской разведки, с глазами, как шестеренки от дварфийских механизмов.
Эрик коротко хохотнул, покосившись в мою сторону.
– Да откуда я могла знать, что ты такое? Мы только от толпы упырей отмахивались! А в тебе под три метра, плюс, чешуя! Про размер когтей я вообще молчу!
– Это понятно. Я про сам факт. В мое время «эльф» и «имперская разведка» – немыслимое сочетание. Если все эти слова были в одной фразе, они дополнялись «диверсией» или «изменой». Первое… Не хихикай, я серьезно. Первое, что я подумал: базу захватили остроухие, а по меркам эльфов, я должен быть настоящим чудовищем. Но это так, в сознании промелькнуло, потому что наряду с перепуганными глазищами на меня смотрело дуло, причем, оружие – вообще непонятно чьей конструкции, а потом я уже увидел глаза Эрика, который за этот ствол держался. И вот тут, должен признаться, мне стало совсем не по себе.
– Да ладно вам! – махнул рукой авантюрист, изображая на лице возмущение, хотя кошачьи глаза смеялись. – Ну, вы что, опять? Так, принцесска, скажи им всем, что это – не правда.
– Да это правда, Эрик! У тебя зрачки становятся с точку размером, – встала я на защиту истины, – знаешь, какое впечатление это производит?
– Ну? – он нагнулся ко мне, растягивая губы в улыбке. – Какое?
Я честно попыталась придумать подходящую аналогию.
– Знаешь, когда находишься среди каких-то серьезных и опасных личностей, нужно понимать, что все будет хорошо, если ты не сделаешь чего-то неправильного. Что?.. Да мне-то откуда? Так папенькин друг говорит, барон Тревор. А когда смотришь на тебя в таком состоянии – все наоборот: понимаешь, что все будет очень плохо, если быстро не придумаешь, как поступить правильно. Не возникает вопроса, нажмешь ли ты на спусковой крючок, вместо него в сознании поселяется уверенность, что нужно очень постараться, чтоб ты не выстрелил.
– Совершенно необоснованные обвинения! Я – честный купец!
При этих словах усмехнулся даже Вэль.
– Конечно, это только видимость, – Десятый положил ему ладонь на плечо, – мы все это понимаем. Ты в жизни не стал бы столь бессмысленно тратить патроны.
Они сидели на жестких кроватях, мертвяки знают где, за Хребтом и смеялись. Ну, кроме Дэвлина, конечно, хотя и мэтр Купер выглядел расслаблено.
– Ты тему не переводи, рептилия! Ну, увидел ты меня со стволом из этого своего саркофага и что?
– Лучше, – одобрительно кивнул полудракон.
– Что – лучше? – не понял авантюрист.
– «Рептилия» – лучше, чем «ящерица». Ты всем даешь прозвища?
– Всем, это позволяет мне более емко выражать отношение к окружающим без мата!
– Короче, – вернулся к рассказу химерик, – понимаю я, что убивать меня никто пока не собирается, спрашиваю – что происходит вообще? Крис начинает мяться, а когда я прошу зеркало – дает мне примитивнейший магический артефакт. Вот тут я вообще в ступор впал, пытаясь понять – зачем? У нас «зеркалом» назывался техномагический экран – отражение, плюс всякие рост-вес-давление, ну, понятно, да? А уж когда увидел свое новое лицо… Вообще, будь я человеком, впал бы в истерику. Думаю, это кровь Бронзового так сказывается.
– И тебе не было страшно? – полюбопытствовала я.
– Было. Пока мы не оказались в Замке.
– Это когда… – я почувствовала, как пунцовеют щеки, но Десятый не заставил меня заканчивать фразу.
– Я был в ужасе от того, что я теперь – один. Вообще один. Нет никого даже близко похожего на меня. А потом посмотрел на вас: человек, с нечеловеческим разумом, демон, способный холодно, логически мыслить, а про тебя – вообще молчу. Вы все были – настолько вне нормы, что свою ненормальность я просто перестал замечать. Да, Эрик, и не возражай. Если в книге триста восемьдесят три страницы и сто девяносто четыре тысячи четыреста девяносто три слова, сколько в среднем на странице?
Авантюрист готов был продолжить шутливо препираться, но тут только развел руками, и от его улыбки, казалось, стало светлее в комнате.
– Пятьсот семь, если брать целую часть. А дробная восемь, один, четыре, шесть… Ой, да ладно тебе!
– А когда ты стреляешь, – неожиданно продолжил Вэль, – ты всегда точно знаешь расстояние до цели. А потом считаешь поправку на ветер, тяжесть пули, расстояние.
– А ты как?
– Для меня это ближе к магии, я ледяными стрелами управляю. Ну, это примерно, как натравить снежного волка на врага: цель там, догони ее. Врожденное свойство альфар. Инстинктивно. Я, наверное, не смогу толком объяснить терминами всеобщего языка.
– Похоже на секс? – заржал авантюрист. – Когда тело само подсказывает, как правильно двигаться, чтобы все получилось?
Снежный эльф слегка порозовел, а потом, чуть подумав, кивнул.
– Если тебе ближе всего именно такие сравнения.
– Эрик, – покачал головой Дэвлин, – речь – об уникальной боевой технике, твои аналогии не слишком уместны.
– Хо-хо, друг мой! Да это ты меня таким сделал! У меня лет до двадцати был протест против твоей вечной невозмутимости. Сначала я пытался хоть как-то вывести тебя из равновесия, но тебе-то было пофиг, а я – всё! Привык!
Я млела, глядя на них. Вне нормы, говорит Десятый? Ну-ну.
Вечером был ужин, слишком жирная и жесткая пища, на мой вкус, слишком мало соли, никаких специй. Зато сытно, если прожевать как следует. Короче, кабан – это не вкусно совершенно, по сравнению с обычной свининой, а вальдшнепы – странные кусочки темного мяса с неприятным привкусом. Люди, развлекающиеся охотой, считают такие блюда вполне изысканными, но я – пас. Септим показал нам, как добраться до замка Тверр на старой карте, нарисованной на тонкой доске, недолговечной бумаге такие важные вещи не доверяли, оказалось, ехать не так уж и далеко. Когда остальные вернулись в пиршественный зал, я прямо в лоб спросила про некий Красный замок, о котором упоминал в своем письме Сур, раз уж все равно карта – вот она. У нашего нового друга лоб между бровями прочертили вертикальные суровые складки, и он предложил немного прогуляться и побеседовать на свежем воздухе. Мы вышли под закатное небо, полыхавшее золотом, и сели на грубо сделанную деревянную скамейку у стены.
– Я так понимаю, – начал он, – баронесса, это ваш не единственный титул? И не основной? А сами вы тут инкогнито и очень издалека?
– Как вы догадались? – неприятно поразилась я, пытаясь удержать улыбку на лице, все норовившую сползти на один бок.
– Мой новый сосед и ваш родственник оговаривается иногда, – чуть усмехнулся барон, подождав, пока трое парней в домотканых рубахах протащат мимо очередной бочонок с сидром.
«Оговаривается?! Эрик?!» – не понял Лусус.
«Принцесска», – ехидно ответил Шепот и зашелся громким хохотом.
Я поморщилась – это что же этот симпатичный мужик должен подумать-то был? Он что все это всерьез воспринял? И что сказать? Открещиваться? А он поверит?
– Допустим, вы правы, – проговорила я, лихорадочно соображая, как строить беседу дальше, – но давайте оставим все, как есть, ладно?
– Разумеется, миледи, я никому ничего не скажу.
«Это будет наша с тобой маленькая тайна», – продолжал потешаться Шепот.
Жаль, я не знаю, в какую именно часть черепа меня нужно ударить, чтобы подселенцы замолчали хоть на несколько часов, а я при этом осталась в сознании.
– Только вот Красный замок, про который вы спрашиваете – место нехорошее. Проклятое.
– В каком смысле?
– Темные чары. Зло. Чудовища. И заметьте, я не старая бабка, и не дура-сплетница. Тем более, я не пытаюсь вас напугать, но замок этот – гиблый.
«О да! – сегодня мой второй внутренний голос был особо разговорчив и богат на экспрессию. – Судя по всему, там нам самое место!»
– Я не очень понимаю, что именно с ним не так? Люди пропадают? Чудовища водятся?
Барон долго и прищуром посмотрел на меня, будто пытаясь понять, не валяю ли я дурака, но потом сдался.
– Люди не пропадают, потому что туда никто не ходит. Он стоит там дольше, чем кто-то из местных помнит, хозяина никто не знает, из чего построен – вообще неясно. А вот чудовища… На воротах, как мне еще дед рассказывал, сидят жуткие существа из камня, они убивают любого, кто приблизится.
– И что? – удивилась я. – Там даже рядом совсем никто не живет?
– Живут. Есть четыре деревушки недалеко, там жителей никто не трогает, если они к замку не подходят. Налогов не платят, на ночь все двери и окна запирают, а то и не только на ночь. Говорят, иногда там все небо красным светится, и кого это сияние вне дома застает, тех больше живыми не видят.
Я совсем по-эриковски взлохматила челку.
– Подождите-подождите, что вы сказали про налоги? Они даже часть урожая не отдают?
– А в том-то и дело, что никому и ничего. Понимаете?
Ну-ка, задачка на логику. Замок непонятной конструкции, подойти нельзя, это, во-первых. Во-вторых, непонятные чудища, не охотящиеся на живущих рядом людей, значит, не живые и не нежить. В-третьих, хозяина или нет вообще, или он не выходит, не ест и не пьет. Опять техномагическая лаборатория? Но почему – здесь, за Хребтом? Странно это все. И связан ли Красный замок как-то с нашим неизвестным ангелом и культом Всеединого?
– Вы все равно собираетесь туда? – прервал мои мысли наш спасенный.
– Ну да, как доехать покажете?
– Не боитесь? Совсем? Вы сюда на его поиски приехали?
– И это тоже.
Барон покачал головой. Он откинулся спиной на каменную замковую стену, возле которой мы сидели, и машинально баюкал сломанную в стычке руку, зафиксированную лубками и плотной повязкой. В своей светлой домотканой рубахе он бы замерз, так что накинул что-то вроде длинной приталенной темно-коричневой куртки из стеганой ткани, вышитой растительным орнаментом.
– Хорошо, спрошу прямо. Два вопроса: что тут намечается? И относитесь ли вы к культу Всеединого? Говорите честно, миледи, я в любом случае – ваш должник, и знаю, что такое честь и благодарность.
Вот так вот, в лоб. Готовишься тут к уклончивым ответам и уверткам, а натыкаешься на чисто военный подход к вопросу, ладно, так даже проще, вообще-то.
– К культу Всеединого с его публичными сожжениями я отношусь крайне негативно.
– Вы верите в другого бога?
– Да, – чуть помявшись, ответила я, – только не то, чтоб верю. Скорее – знаю.
– Знаете? Это как? – не понял мой собеседник.
На секунду я представила, как наклоняюсь с улыбкой к Септиму и доверительно шепчу, глядя ему в глаза: «я лично встречалась с божеством, причем, не с одним. А еще у меня голоса в голове». А потом наблюдаю, как барон, моргнув, пытается отодвинуться от меня подальше, прикидывая, не пора ли звать стражу? Хорошая шутка была бы.
– Там, где я родилась, богов много, – будем максимально нейтральными, – и в храмах некоторых из них можно услышать их голоса. Поэтому мы – не верим, даже жрецы. Они скорее служат.
Серые глаза задумчиво уставились в пространство, следя за пролетающим мимо шмелем.
– Я должен был быть почти мертв, – наконец тихо проговорил барон, – я получил, как минимум, две раны, из-за которых сейчас должен бы лежать с тяжелейшей лихорадкой. Удар мечом в бок и в плечо. Но тут такое странное дело, они уже сейчас затягиваются. Ни воспаления, ни порченой крови. Ребра сломаны, рука тоже, но чувствую я себя волне прилично. Это невозможно, миледи, ни с тем, что знают и умеют наши травники. А когда я пришел в себя, вы уже успели обезоружить и связать людей Вепря. Не убить, миледи, а связать, понимаете? Как вы это сделали? Я не вообразить. Единственное, что мне приходит в голову – божественное благословение. Вам помогает само небо. А когда вы сейчас рассказали про других богов, кроме Всеединого, я, кажется, начинаю осознавать. Это ведь было – чудо, да?
Ох. Легко быть непобедимым магом и чародеем в деревне, даже если ты –простой фокусник, вот только, что бы он сделал, узнав правду? Люди тут горят, как дрова, успела увидеть. Или, наоборот, убедить его, что мы под такой охраной, что лучше не соваться? Все равно он уже что-то и сам понял.
– Да, – кивнула я, – Да Ки Нэ – божество воздаяния. Вы были один против нападающих, а еще там была засада, так что помочь вам было справедливо. Поэтому все и получилось.
– Воздаяния? – хмыкнул Септим. – Надо же… И как это работает?
– Ну-у-у, – подняла я глаза к окончательно потемневшему небу, на котором показались первые звезды, – тут главное, чтобы самому не поступать несправедливо, и чтобы воздаяние не превратилось в личную месть. И тогда можно попросить его о помощи.
– Серьезно?
– Ну да, простите, я не училась на мистика и подробности объяснить не смогу.
– И вы его видели? Сами?
– Да Ки Нэ? Да, видела. Благодаря ему я и умею лечить.
– И как он выглядит? Простите мое любопытство, миледи, но это все настолько невероятно…
– Он показывается как сильный воин, в тяжелых доспехах и сером плаще с глухим капюшоном. Опирается на рукоять огромного прямого меча.
– Иногда мне приходят в голову совершенно еретические мысли по местным меркам. Что если бы у нас был выбор, кому молиться, понимаете? А еще и так, чтобы получать ответ на молитву. Как может один Всеединый уследить за всем? Воину нужен бог-воин, чтобы вознаграждать за мужество, а крестьянину – бог пахарь, чтобы помогал с погодой, урожаем, уничтожал вредителей. Как одно божество может понимать и ярость битвы, и долгое ожидание дождя?
– Ого, – улыбнулась я, – да вы – поэт!
– Кто?
– Ну, бард, сказитель, – попыталась я подобрать нужное слово.
– А-а-а. Спасибо. Понятно. А что касаемо первого моего вопроса?
А был еще какой-то вопрос? Что-то я совсем уже устала.
– Да я не совсем поняла, что именно вы спросили, если честно.
– Зачем вам Красный замок? В качестве отправного пункта?
– Простите?
– Вы, ваша страна, откуда бы вы ни были, собираетесь завоевывать эти земли?
«Нет, барон, мы просто компания авантюристов, что вероятно, даже еще хуже…»
Я покачала головой, не уверенная, успокаиваю его этим или разочаровываю.
– У нас пока своих проблем хватает. Поговорите лучше с Эриком на эту тему, у него были какие-то идеи на счет торговли.
– А барон – ваш…?
– Муж сестры.
– А, родич. Хорошо, я вас понял, спасибо.
Мы вернулись за общий стол, где продолжали звучать тосты и сдвигаться кубки и кружки. Кроме меня, кстати, женщин за столом не было. Большая часть присутствующих была пьяна, бородата и странно пахла. Стеганки, похожие на ту, что носил Септим, были, похоже, последним писком моды, разница была только в вышивке, цвете и длине рукавов. Кто помоложе – выпускали на запястьях края манжет нижних рубах. Хотя, о чем я, какие манжеты, просто края рукавов. Длинные волосы у кого просто копной, у кого забраны в хвост, а некоторые носят кожаные ремешки поперек лба, чтоб челка на лицо не падала. Украшения тяжелые и грубые – перстни да подвески, серьги отсутствуют. Штаны широкие, от бежевого – до бурого, их заправляют в сапоги. Туда же прячут ножи. Без ножа тут ходить – нонсенс, ни поесть, ни ногти почистить, ни в зубах поковырять. Глаза чаще всего светлые, а волосы русые. Шум отвлек меня от созерцания местных жителей.
– Да ладно! – горланил какой-то здоровенный светловолосый детина. – Один завалил Вепря? А на тебе доспехов не было? Это как?
Н-да, как-то я пропустила момент, когда градус за длинным пиршественным столом стал зашкаливать.
– Показать? – заржал в ответ Эрик, кажущийся еще более пьяным.
– А давай! – люди вокруг загомонили, подзуживая обоих. – На кулаках?
– Легко.
– Квинтин! – повысил голос Септим. – А ну сел! Это почетные гости!
– Да мы чё? – детина ухмыльнулся, демонстрируя нехватку, как минимум, двух зубов с левой стороны. – Так, размяться.
– Нормально, – кивнул Эрик хозяину, – попытаемся ничего не сломать.
Загремели сдвигаемые в сторону стулья, присутствующие быстренько расходились по двум сторонам зала, азарт затопил все, подобно цунами, сметающему остатки здравого смысла. Правила – проще не придумаешь, позади обоих драчунов по линии на полу, кто первый вылетел за линию, тот – проиграл. Ну, или потеря сознания – так тоже считается. Эрик скинул плащ от брони вместе с верхней маскировочной хламидой зеленого цвета и остался в штанах с усиленными вставками, тяжелых ботинках и майке. Его противник и вовсе обошелся только сапогами и штанами.
– Вот не может он без этого, – пожаловалась я Дэвлину, – ну вот никак.
Мэтр Купер сделал неопределенное движение пальцами.
– Пусть попробует. Незнакомый противник, гораздо тяжелее него, с неизвестной техникой рукопашного боя. Хорошая тренировка. Заодно, посмотрим, что тут умеют местные рыцари.
– А если Эрик проиграет? Этот мужик такой здоровый…
Дэвлин перевел на меня практически безразличный взгляд и пожал плечами.
– Если бы он когда-нибудь боялся проиграть, то жил бы сейчас в поместье отца и работал управителем в его купеческом доме. Проигрыш зачастую, всего лишь один из возможных результатов, и приносит много опыта. Хотя, разумеется, все зависит от ставок.
Похоже, конец этой фразы авантюрист услышал, а может, так просто совпало.
– Слышь, Квинтин, а что мы ставим? У тебя серебро-то есть?
Он стоял спиной к нам, и пылающее в камине пламя резким оранжевым цветом обрисовывало рельеф мышц на руке и плече слева, а уж волосы и вовсе казались отражением огня. Он снял все амулеты, чтобы не мешались, и мне внезапно очень остро захотелось повторить опыт с залезанием в его эмоции. Тогда он преследовал человека, а сегодня собирался драться, и я пыталась избавиться от этой идиотской мысли, но она упорно вертелась в сознании.
«А оставь меня за главного, – предложил внезапно Шепот, – а сама просто получай удовольствие. Когда еще такой шанс подвернется? Ну? Решайся!»
«Не вздумай», – отрезал Лусус.
– Да серебро кто ж ставит? – отозвался разминающий плечи здоровяк. – Мы чё – неблагородные? Торгаши какие-нить или крестьяне?
А вот про торгашей, это он зря…
– Я тогда прямо боюсь спросить, на что у вас играют благородные, – с подначкой поинтересовался Эрик, – но предупреждаю на всякий случай – ты не в моем вкусе.
Так себе шуточка, но толпа зрителей грохнула, кто-то даже не устоял на ногах, что, впрочем, было не удивительно.
– Дохрена остроумный, мля? – побагровел детина. – По правилам турниров – на поцелуй девицы!
Зрители все как один, мгновенно замолчав, уставились на меня. Септим, тоже бросив быстрый взгляд в мою сторону, зло сжал челюсти и начал подниматься со скамьи. Ах да, он же считает, что я вроде как особо благородная, а тут такое. Конфуз.
– Убить его? – очень буднично спросил Вэль, расслабленно потягивая кисловатое вино из бронзового кубка.
Ага, а потом придется перебить всех в зале. Прэлес-с-с-стно.
– Подожди, может, еще как-то миром обойдется.
– Ты в конец охренел, Квинтин? – озверевшим по весне медведем проревел хозяин замка.
– Уверен? – почти одновременно с ним поинтересовался Эрик.
Голос авантюриста был негромким и вкрадчивым, но услышали его все в зале. И веселье испарилось, как роса на полуденном солнце, впрочем, упрямый здоровяк не собирался отступать.
– Боишься? – поинтересовался он в наступившей звенящей тишине.
– Иди сюда, – хрустнул пальцами Эрик.
Как вполне мирное развлечение двух подвыпивших мужчин переросло в полноценный конфликт, никто так и не понял.
– Не сочтите за труд, барон, – попросил Дэвлин, обращаясь к севшему обратно на свое место Септиму, побагровевшему от гнева, – будьте судьей, не хотелось бы, чтобы кто-то серьезно пострадал, а мы незнакомы с вашими правилами ведения поединков. Разумеется, если вы себя уже достаточно хорошо чувствуете.
– Это меньшее, что я могу сделать, баронет. Миледи, я приношу свои искренние извинения.
Он поднялся на ноги и пошел в сторону драчунов.
По сложившейся традиции в очередной непонятной ситуации я косилась на Дэвлина, ожидая пояснения или инструкций, чего делать-то теперь, собственно, а тот молча наблюдал за происходящим из-под полуопущенных ресниц, похоже, не находя в этом никакой проблемы.
– Прошу тебя, – проговорил он тихо, – заблокируй полностью эмпатию. Похоже, у этого человека получилось Эрика чем-то разозлить, и мне бы не хотелось повторения вашей истории в лесу.
Я не успела ответить, потому что Квинтин, заревев, кинулся на авантюриста, допустив ту же ошибку, что и Вепрь до него – попытался схватить и свалить собственной массой, чего ни в коем случае нельзя делать с легким и быстрым, а главное – незнакомым противником. Словом, в последний момент рыжий нырнул в сторону, ускользнув от медвежьих объятий, и нападавший наткнулся на подставленный кулак авантюриста. Раздался такой неприятный чавкающий звук, какой бывает, когда отбивают молотком мясо. Я поморщилась. Кулачные драки, в отличие от кулачных боев – быстрые и некрасивые. Задача – просто уложить противника оперативнее, чем он проделает это с тобой, и это был один из любимых способов авантюриста сбросить стресс. Только вот не понятно, как отреагирует толпа, и не схватится ли в итоге за нож противник, кулак которого только что вскользь пришелся Эрику по скуле. Тот, как вежливый человек ответил крюком в челюсть, тут же ставя блок от нового прямого в голову, весьма неточного, кстати, и снова крюк в ответ. Похоже, Квинтин слегка «поплыл», не заметно, что они тут уделяли достаточно внимания уклонению и боковым: бей прямо со всей дури и лови в ответ, кто первый упал – тот проигравший. Хех. Здоровяк разорвал дистанцию, попытавшись скопировать только что продемонстрированный боковой, но наткнулся на ожидаемый блок. Авантюрист же, почуявший запах чужой крови нагло полез в ближний бой.
– Зря, – покачал головой Десятый, – почти все свое преимущество сливает.
Рыжий все-таки нарвался на удар в корпус, но, кажется, уже не обращал на боль никакого внимания. Что-то мне прямо Углук-Два-Ятагана вспомнился, с его берсеркерами.
– Не совсем так, – не согласился Дэвлин, продолжая неторопливую беседу, будто бы мы сидели на чинном приеме, – Эрику необходима доза адреналина, вернее, компенсаторная реакция организма на стресс, это здорово повышает половину его физических характеристик. Другой вопрос, зачем ему это сейчас? Противник не самый сильный.
Полудракон покосился на мэтра Купера недоверчиво.
– И что именно его разозлило, ты тоже не понял, да?
В этот момент авантюрист, отплевываясь от крови, льющейся из разбитой губы, рассек противнику бровь и снова увеличил дистанцию. Что ж, теперь Квинтин будет чуть хуже видеть и гораздо больше отвлекаться. Одновременно у меня в ухе включился колокольчик, похоже, по нему просто попали кулаком или рыжий умудрился прижать серьгу плечом.
– Он умеет умножать в голове семизначные числа, – продолжал тем временем Дэвлин, – но иногда ведет себя совершенно нерационально. На каком-то этапе я перестал пытаться понять. Эрик Бреннон вполне устраивает меня таким, какой он есть, как некий феномен природы.
Химерик вздохнул тяжело, как больной слон, и похлопал мэтра Купера по плечу, понимая, что ничего тут уж поделать нельзя.
Толпа завопила, безумно, как почти догнавшие золотого оленя охотники, когда поймавший очередной крюк здоровяк замешкался, мотая головой, как после контузии, его здорово повело в сторону и закружило. Эрик тяжело дышал, я слышала это также ясно, как если бы была в миллиметре от него.
– Знаешь, как с имперского переводится «Бреннон?» – усмехнулся Десятый.
– Разумеется. «Пылающий».
Эрик кинулся на Квинтина, в прямом смысле: прыгнул на спину, обхватив противника ногами за талию, хлопнув ладонями по его ушам, тут мужчина охнул и рухнул на колени.
– А тебе никогда не казалось это занятным? – продолжал химерик.
– Что именно?
– Твой Дом – Багровое Пламя, Эрик – «пылающий», Крис – маг огня, я – полудракон, Вэль – от противного полностью без-огненный. Все у нас вертится вокруг этой стихии.
Я вздрогнула, когда зрители снова заорали: это рыжий, окончательно опрокинув еще сопротивляющегося противника ничком, принялся методично бить его лбом о деревянный, покрытый соломой пол, держа за волосы.
– Это и правда забавное совпадение, – согласился мэтр Купер и повысил голос, – барон! Не пора ли это остановить? Полагаю, итог уже понятен?
«Просто посмотришь еще раз в ее сторону, я те, сука, глаза вырву, доступно?»
Он говорил совсем тихо, подняв голову поверженного противника за волосы, заставив того болезненно выгнуть спину.
– Достаточно! – крикнул Септим. – Правила не были нарушены, все согласны?
– Но он дрался не только кулаками… – попытался возразить молодой длинноносый парень в зеленой стеганке.
– Оружия применено не было? – еще повысил голос хозяин замка.
– Не-е-ет, – нестройно протянула толпа.
«Хочешь быть следующим?» – поинтересовался Эрик, поднявшись на ноги и вытирая окровавленный подбородок, парень тут же угомонился и благоразумно задвинулся обратно в толпу.
– Поздравляю! – наш гостеприимный хозяин передал авантюристу здоровый кубок, из которого тот сделал большой глоток, отсалютовав окружающим.
Потом, улыбаясь, подал свободную руку своему противнику, помогая тому подняться.
– Ты серьезный мужик! – дружелюбно проговорил рыжий. – Было мощно! Пошли-ка выпьем, приятель. Давайте все выпьем еще! Да помогите же, держите кубок. Так, давай сюда руку.