Школа ворожбы и кудеснических искусств Лукоморье. Ватага Усатого Солнца

– Ааа!, и что мне теперь делать Баюн!?

– Лететь к сестре!. Ты же понимаешь почему мудрейший хранил в тайне сведения о королях?

– Понимаю!. Могли бы и меня посветить!. Спасибо тебе замурчательный кот!. Всегда знаешь как поддержать!.

Яга отойдя от дуба, засунула пальцы в рот и свистнула с такой силой, что у кота уши прижались к голове. В это же мгновенье, с поляны исчезла скатерть с ночными яствами,– обернувшись вновь платком она прилетела в руку ведьмы, а её ступа в миг подскочила к ней. Она запрыгнула в ступу и повернула голову к коту, что бы попрощаться.

Кот вылизывая лапу и протирая ей уши, промурчал Яге, – Передавай привет Муррене.

– Обязательно передам! До встречи кисуля!

Глава четвёртая

Две сестры

Яга быстро прилетев в свой терем, прошлась по комнатам второго этажа, и взяв с собой некоторые магические предметы она вернулась в гостиную первого этажа. Гостиная хорошо освещалась светом восходящего солнца, лучи которого проходили через мозаику окон,– расположенных по паре на стенах терема. На мозаиках, разноцветными стеклами были изображены птицы с девичьими лицами, ягоды и цветы переплетающиеся меж собой ветвями и листьями. Комната была заставлена деревянной резной мебелью, оббитой красной тканью с золотистым орнаментом. С лева меж окон находился очаг. На стенах гостиной было несколько картин с изображением пейзажей местности. Смотря на них складывалось впечатление, что смотришь через открытое окно,– весь пейзаж жил своей жизнью;– Тучи двигались, начинался дождь, появлялась радуга, птицы на ветвях деревьев сменяли друг друга, а где то шёл снег в горах. На левой стене от входа, возле лестницы ведущей на второй этаж, в золотой оправе висел большой портрет молодого гусара,– одетого в такой же чёрный мундир, как тот, что носила Яга. На картине гусар улыбался и время от времени закручивал к верху свой ус. Его тёмный, кудрявый волос трепался на ветру, а яркие, карие глаза,– были немного печальны. На его руках были одеты чёрные перчатки с разноцветными драгоценными рунными камнями и движением пальцев он ловко вращал рукоять сабли. Сова, что сидела на верхушке часов,– сделанных под высокий пень дерева, проохала девять часов утра. Яга подошла к столу, что стоял в центре комнаты, и налила себе в бокал жидкость, из хрустального графина,– в котором плавал бурый гриб с розовыми цветами. Подняв бокал и посмотрев на портрет гусара она сказала: – Иван-чай, для бодрости духа!. Затем отправила воздушный поцелуй картине,– с которой гусар,– отправил ей, ответный, воздушный поцелуй. После этого ведьма подошла к зеркалу, что размером было с её рост и находилось меж окон, по центру стены, напротив входа в её дом,– коснулась его волшебной палочкой и произнесла: – 'Одат-Тораман'. От зеркала заключённого в каменную оправу, стало исходить тусклое, голубоватое свечение, Яга шагнула в зеркало и исчезла из комнаты.

Она вышла из сквозной, прямоугольной, каменной арки находившейся на западе, от Тысячелетнего дуба. Это было начало земель, именуемых колдунами «Чёрные погосты». Именно на этих землях, во времена войны древних, происходили самые яростные сражения. Земля здесь была насквозь пропитана чёрной магией. У всех здешних деревьев,– кора была чёрного цвета и на них не росла листва. Ветер тут дул всегда только в одну сторону;– Днём он уносил на запад чёрный дым, который, выходил из двенадцати гигантских печных труб, стоящих вдоль границы Чёрных погостов, – и этот дым, закрывая собой всё небо, скрывал свет солнца. Так чародеи, живущие во втором по величине в Лукоморье городе,– Тораман, не давали чёрной магии расползаться дальше, в глубь Лукоморья. А к ночи,– ветер стихал, дым переставал валить из печных труб и небо становилось чистым и ясным. Свет солнца был опасен здесь тем, что за день он мог придавать тёмной энергии здешних мест ещё больше силы и тогда ночью, на погостах, при свете луны, порождалась масса тёмных тварей,– коих здесь и так, без дневного света солнца хватало. Сам же город Тораман,– был далеко не однозначным местом. Помимо здешних чародеев,– кто соблюдал заветы предков, и помогал колдунам сохранять мир в Лукоморье, сюда стекались,– все ссыльные колдуны, осквернители всех мастей, лихие люди, убийцы, некроманты и представители разных оккультных объединений чародеев, которые зачастую враждовали друг с другом.

Перед Ягой стояли два обелиска из чёрного камня,– высотой тридцать шесть метров и достающих ровно до середины двух печных труб, что были по обе стороны от них. Яга прошла между обелисками и оказалась уже на чёрной и каменистой земле. Извилистая дорога уводила в даль, где виднелся сам город, а по обе стороны дороги стояли надгробные валуны и склепы, да вбитые в землю деревянные колья с табличками, на которые громко каркая садились чёрные вороны. Справа был валун с надписью: «До Торамана семь километров двести метров,– дойдёт лишь тот, кто в керсту добровольно шагнёт». Сразу же за валуном, стояли в ряд,– семь чёрных на половину разбитых гробов,– в которых лежали уже почти разложившиеся мертвецы.

– Вот проклятущие пакостники!. Приподняв бровь и схватив одной рукой себя за талию Яга выразила своё возмущение.

– Да чтоб к ним всем лихо прицепилось!.

Ведьма подошла к гробам, тяжело вздохнув подумала про себя,– что деваться ей некуда и надо лететь. Она указала своей волшебной палочкой на один из гробов и произнесла название чар,– 'Мастрота'. В это же мгновенье доски гроба стали сколачиваться, подушка и покрывало стали белоснежного цвета, а покойник в нём,– сел на конце гроба, ухватившись за кроя, своими костяными руками. Яга шагнула в гроб и присела на подушку. Гроб неспешно поднялся в воздух и полетел над извилистой дорогой, в сторону города Торамана.

Пока гроб неспешно приближался к городу, Яга решила посмотреть на местные достопримечательности. Она достала из кармана плаща монокль и установив его в левый глаз, поворачивая золотую цепочку по кругу, начала осматриваться.

Слева от себя она увидела, как подобно небольшой скале, лежала чёрного цвета,– огромная человеческая голова,– с пустыми глазами и наполовину раскрывшимся ртом.

– Вот он, Талос. Гигант, что сотворён чародеями древности, из чёрного орихалка и оживлённый магией для покорения этих земель. Теперь он, тысячи лет служит здесь всего лишь памятником, безумия древних.

Ведьма посмотрела на то, как внизу, несколько сгорбленных вурдалаков, своими вытянутыми как у волков мордами,– вцепились в ожившего мертвяка и разгрызая и отрывая от его тела конечности, уносили их в разные стороны.

– Надо будет зайти в «Корни и Кости» посмотреть, может кто-то, что ни будь ценное продаёт. Проговарила, она про себя.

Гроб приблизился к двум обелискам,– подобным тем, что стояли на границе «Чёрных погостов» и плавно опустился на землю возле них. Яга неспешно вышла из гроба, после чего мертвец, сидящий на его краю, вновь улегся в него. Гроб накрыло крышкой лежавшей на земле возле обелиска, после чего он вновь поднявшись в воздух, полетел в обратную сторону.

Сразу за обелисками находилась широкая дорога,– ведущая к центру города и ведьма неспешно пошла по ней. Вся дорога была вымощена камнем,– блоки которого очень плотно прижимались друг другу и все блоки были одного уровня. По обе стороны дороги стояли двухэтажные дома, с чёрными косыми крышами и несколькими печными трубами, выходящими из них. У большинства этих домов окна были закрыты ставнями, и лишь в немногих был виден свет от горящего в них огня. Так же, многие из этих домов, имели небольшой палисадник, примыкающий почти в плотную к дороге,– в котором произрастали различные плотоядные растения и цветы. На обочине дороги, стояла чёрная карета,– с позолоченными ручками на двери и с двумя зажженными светильниками на крыше. На месте кучера сидел говорящий гавран, который заметив приближающуюся ведьму,– широко раскрывая клюв и поднимая свои чёрные перья на голове, начал выкрикивать ей:

– Три медяка до центра колдунья!. Всего три медяка до центра!, домчу за одно мгновенье!.

Слева от Яги пронесся холодный и резкий ветерок, который растрепал её волнистый волос. Откуда то сверху, на другой стороне дороги, возникла сидящая верхом на старой метле, пожилая ведьма. Под мышкой у неё была плетёная корзина, прикрытая красной тканью. Одета она была в серый длинный халат, с вышитыми на нём красными розами. Спрыгнув со свой метлы, она посмотрела на Ягу и смачно плюнув на дорогу сказала:

– Тьфу, шишига болотная!. После чего развернувшись к Яге спиной пошла в свой дом.

Справа от Яги распахнулись ставни окна, на нижнем этаже дома. В его окне возник держащий в одной руке чёрную свечу, молодой колдун,– в чёрной жилетке-безрукавки. Левая сторона его лица была сделана из похожего на хрусталь стекла,– за которым было видно как по его жилам течёт кровь. Он протянул к Яге левую руку,– которая также была из хрусталя и мерзким, стальным голосом спросил её:

– Кто же тут у нас?, такая хрупкая слоняется? Совсем одна, и не знакома нам!.

Из рукава плаща, в ладонь Яги, выскользнула её белоснежная как слоновая кость, волшебная палочка, рукоять которой была украшена тремя драгоценными камнями, с начертанными на них рунами. Камни были;– Тёмно-синего, огненно-красного и блистательно-белого цвета. А на конце рукояти, была небольшая золотая фигурка парящего орла. Камни блистательно вспыхнули,– каждый своим светом. Обронив беглый взгляд на палочку,– хрустальная часть лица колдуна сделалась красной от прилива в неё крови. Ставни окна моментально наглухо захлопнулись и свет в его окне погас.

Яга оглядываясь в пол оборота на закрывшееся окно, подошла с боку к карете и достав три медяка с кармана,– показала их говорящему ворону.

– Доставь меня в «Корни и Кости».

Гавран прокричал:– Медяки Гавриле! Он спереди!.

Сделав два шага вперёд Яга увидела спереди кареты человеческий череп, располагающийся на лавке, чуть ниже ворона-кучера. Череп раскрыл рот в котором уже хранилось несколько медных монет, Яга положила три медяка и череп плотно закрыл рот. С его пустых глазниц пошёл чёрный дым.

– Располагайтесь! Сударыня!. Пригласил зайти в карету гавран.

Дверь кареты распахнулась и Яга усевшись на красном, бархатном сиденье, ухватившись за свисающую на цепи с потолка ручку, приготовилась к резвой поездке.

Карета мгновенно на очень высокой скорости тронулась с места. В её окне только и успевали мелькать силуэты, домов и различных зданий. Она то двигалась по каменной дороге, то поднимаясь в высь пролетала над ней. Ни прошло и минуты, как она вначале замедлилась, а потом резко остановилась.

–«Корни и Кости» Сударыня!. Прокричал гавран. Дверь кареты распахнулась и выйдя из неё Яга обратилась к ворону-кучеру.

– За сколько на Закатный холм домчишь?

– В земли ссыльных не помчу! Прокричал гавран.

– Ну ладно тебе, брось!, это прям на границе!

Ворон спрыгнул на череп Гаврилы и постучав по нему клювом выкрикнул:

– Один дублий и три тула!.

– Один дублий!? Да за один дублий на луну можно слетать!. Яга была в замешательстве и негодовании, от той цены, которую назвал ей гавран.

– Как вам угодно, Сударыня! Ворон уже вскочил обратно на своё место кучера, как ведьма всё же согласилась ехать с ним.

– Хорошо, пусть будет по твоему! Только тогда жди меня здесь! Я сейчас, не долго. На рынке осмотрюсь, что купить можно и тогда помчим.

– Тогда четыре тула! Один вперёд! В задаток!. Расправив крылья ворон выдвинул условия ожидания ведьмы.

Яга ткнув указательным пальцем в гаврана, высказала ему свои условия:

– Вот уж нет! Я тебе сейчас тул оставлю, а потом ищи-свищи тебя по всему городу!. Или ждёшь и мы мчим на Закатный холм, или я найду другого кучера!,– за один дублий!.

– Как вам угодно, сударыня! Но тогда всё равно четыре тула!.

Яга приподняв бровь осмотрелась по сторонам:– по улицам вдоль чёрных, чугунных, фонарных столбов,– в которых горел живой огонёк, ходили колдуны и ведьмы в самых разных образах и одеждах. Как правило это были чёрные или зелёные мантии, или же строгие мужские костюмы. На некоторых ведьмах были пышные платья. В руках они могли держать котов, жаб, змей, летучую мышь, вести на цепи волка, или же нести дамские сумочки. Так же встречались и птицы которые либо сидели на их плечах, либо пролетали над фонарями, громко ухая и каркая на всю улицу. На головах у них были надеты вытянутые цилиндры, или же аккуратные шляпы небольших размеров, лицо некоторых колдунов скрывал капюшон мантии. В центре площади находился высокий фонтан,– сделанный из чёрно-зелёного камня, где две чёрные змеи обвивались вокруг сосновой шишки,– из которой вода лилась во все стороны. За фонтаном находилось высокое здание- Магистрат,– где стоя на одном колене, скульптуры великанов держали его свод. Яга засунув обе руки в карманы плаща, развернулась и быстрым шагом зашла, в стеклянную галерею, над дверью которой была вывеска «Корни и Кости». Внутри галереи,– в два ряда, располагались торговые палатки, самых разных видов,– одни были как хрустальные или же деревянные избы, другие как раскинутый шатёр, некоторые располагались под навесом сплетённых меж собой ветвей деревьев или же цветов.

Ведьма неспешно шла вдоль этих торговых палаток, осматривая все выставленные на продажу товары. Чего здесь только не было: – Корни разных растений, цветы и грибы, сушёные пауки и змеи, глаза и потроха разных существ,– хранящиеся в стеклянных баночках, звериные когти и клыки, шерсть и перья. Только одно смущало Ягу,– все торговцы, провожали её очень тяжёлым взглядом,– который она ощущала на себе так, что на неё как будто повесели мешок с камнями.

Проходя мимо одного шатра,– сделанного из звериной, серой шкуры, над входом которого висели очень большие рога лося,– Яга почувствовала на себе особый, пристальный взгляд. Посмотрев на чародейку,– которой на вид было лет семьдесят и которая улыбалась ей широко раскрытым ртом,– полным стальных зубов, она решила подойти к ней и узнать у неё, о её товарах.

– Проходи милая!. Какая же ты красивая, златовласая!. У меня тут всё найдётся, что нужно тебе. Чародейка посмотрела на Ягу своими разноцветными глазами,– один был карий, другой голубой, и немного сгорбившись, пригласила войти в свой шатёр.

– Все нужные товары у меня в сундуке!. Тут на прилавке так!, так что ты не смущайся заходи, в шатре нас никто не побеспокоит. Чародейка посмотрела по сторонам и пропустив Ягу вперёд, зашла в шатёр, в след за ней. Она взмахнула своей кривой волшебной палочкой и прилавок заехал внутрь шатра, а вход наглухо зашился чёрными нитями. Чародейка была одета в плащ,– цвета болотной травы, через плечо была перекинута коричневая кожаная сумка, её седые пышные волосы были собраны на затылке в пучок. На груди у неё висел оберег,– змеиный глаз,– который то и дело смотрел по сторонам.

Яга осмотрелась в просторном шатре,– на полу которого была расстелена волчья шкура, а вдоль него было развешано множество всего того, что продавалось на этом рынке и задала свой вопрос чародейке:

– Могильный-Бадняк есть у тебя? А то, что то я его ни у кого не вижу.

– А, вон оно как!, а я то думала, что же ты можешь искать у нас, такого. Чародейка сверкнула своими стальными зубами и направилась к большому сундуку. Что-то прошептав в замочную скважину, она достала ключ из сумки и открыв сундук, достала из него обожжённую кору дерева, на которой рос желтоватого цвета мох.

– Вот он! На рынке только у меня и есть!.

Глаза Яги сверкнули при виде этой коры дерева и она спросила его цену.

– Три дублия! Обозначила цену чародейка.

– Три дублия!? За Могильный-Бадняк!? У вас тут что у всех, происходит вообще?. Яга от возмущения вынула руки из карманов плаща и уперлась ими в свои бока.

– Три дублия милочка!, за меньшее и не отдам!. Выждав небольшую паузу болотная чародейка прояснила ситуацию: – Тут видишь ли в чём дело! Уж как пару лун тому назад, один лиходей проклятущий,– с ссыльных краёв, повздорив в корчме с местными, решил их проучить. Ну и побрёл он значит на дальние кладбище, то что у границ болот смердящих и там, тьфу, чтоб ему пусто было, решил навьё призвать, окаянный!. Ну надо отметить, что сил то и умения у него призвать хватило, а вот управлять им, нет!. Некромант эдакий!.

Чародейка оскалив все свои стальные зубы и протянув руки к Яге продолжила свой рассказ:

– Выдрало значит, сердце навьё, из груди, лиходея этого плешивого и пожрало. А потроха его, потом вурдалаки да стрыги по всему кладбищу растащили. Вот с тех пор на границу погостов с болотами никто и не ходит. А Бадняк-могильный, только там и можно сыскать.

– Да, но три дублия… Яга, взмахнув ладонью, хотела выразить своё понимание, но не успела. Немного прикрикнув на Ягу, старушка её перебила.

– Я же говорю тебе!,– лиходей плешивый!, ты что не слушала!?. Вот теперь вместо одного три стало!. Так магистрат наш, к сестре твоей, помощь просить пришёл. Ты милочка дурного не подумай, я против неё ни словом ни духом, но она вся в каменьях и злате, а сама триста дублиев запросила. Вот видишь, вон оно как, ей то, что навьё, что навка болотная, всё одно будет, а нам боязно всем теперь, на границу болот ходить, вот ждём теперь когда Магистрат решит, что далее делать.

Яга достала из кармана плаща небольшой кожаный мешочек с монетами. Взяв с него три золотые монеты, правой рукой положила их на прилавок болотной чародейки. С другого кармана, она достала небольшую шкатулку,– сделанную из лунного камня и забрав кору, положила её в эту шкатулку,– где она бесследно исчезла.

– Слушай милочка, я вот что тебе ещё скажу: – У меня есть Белозор-болотный и Чёрная-емшан, всё заговорённое!, и ещё в придачу пузырёк с ядом Пятнистой-виверны,– всего за семь тулов, отдам это всё. Видишь солнце какое стало, яд тебе во многом пригодиться, за кожей своей белой и бархатной, летом ухаживать, а то будешь как невежда обгоревшая ходить. Чародейка улыбалась во весь рот, предлагая Яге другие травы и яд.

– Хорошо!. Убедительно сказала Яга. – Только ещё мне Забидящую свечу нужно!.

– Тебе? Ха-ха, Забидящую свечу? Ты что же милочка, извет какой делать надумала?. Схватившись за обе щеки,– посмеялась чародейка.

– Тише ты! Нужна и всё! Могильный воск у нас в цене!. Оглянувшись на вход в шатёр тихим, но резким голосом, обратилась к чародейке Яга.

– Ну полно, полно, тебе будет!. Не моё это дело знать!. Вот держи всё, как договаривались, а свечу в придаток забирай.

Яга открыв мешочек с монетами достала ещё один золотой дублий и спросила:– У тебя есть на сдачу пять тулов, а то у меня всего их пять, не хватает с тобой рассчитаться.

Будет!, будет моя хорошая!. Чародейка достала из сумки пять серебренных монет и положила на прилавок. Яга положив золотой дублий, левой рукой, смахнула пять серебренных тулов себе в мешочек. Все травы, пузырек с светло зелёным ядом и чёрную свечу, она вновь бросила в свою шкатулку и махнув рукой на прощанье пошла на выход из шатра. Нити зашившие вход развязались и ведьма выйдя из шатра, быстрым шагом, не оглядываясь, пошла в сторону выхода. Все торговцы, провожали её таким же тяжёлым взглядом, которым они её и встречали.

Выйдя на улицу,– Яга увидела, как возле кареты,– которая ожидала её, стоял совсем молодой,– лет семнадцати, двадцати, колдун. Одет он был в чёрную безрукавку,– кроя которой были обшиты чёрным роскошным мехом. Из под безрукавки виднелась красная рубаха, на ногах были широкие красные сапоги,– выше колен, на щиколотках которых были чёрные крылья ворона. На его носу, держались круглые очки,– стёкла которых были похожи на калейдоскоп, фиолетового цвета. На голове была натянута чёрная кожаная кепка, с отставленным в бок козырьком. Заметив Ягу, он улыбнулся ей и почти не перебирая ногами,– на скорости, с которой ездят по дорогам автомобили мирян, убежал в другой конец улицы. Подойдя к карете Яга не успев сказать ни слова, сразу же услышала карканье гаврана:

– Простите сударыня, не признал вас!. Барыня уже знает, что вы в городе. Я домчу вас к ней, без всякой платы!.

В башне Магистрата раздался звон большого колокола. С небольшими паузами колокол пробил ещё трижды. Яга посмотрела на крышу Магистрата и увидела как с неба, затянутого чёрным дымом,– огромных пограничных печных труб, в такой же мрачной дымке, перед фонтаном опустились три мужские фигуры,– одетые все в чёрные фраки. Они взмахнули палочками и из их черных сумок возник оркестр из нескольких скрипок и контрабаса. Большой колокол ударил ещё раз и скрипки музыкантов протянули низкое и жалобное звучание. Ещё один удар большого колокола сменился на перезвон более маленьких и звонких колоколов. Музыкальные инструменты продолжили играть свою протяжную мелодию. Все проходившие мимо чародеи остановились. Но они смотрели не на игру уличных музыкантов, все они смотрели на ведьму с золотистыми волосами.

Яга поспешила сесть в карету и прокричала ворону:

– Давай!, мчим отсюда!.

Гавран каркнул и карета неспешно проехала мимо фонтана, перед которым играли зачарованные музыкальные инструменты, игрой которых управляло трио музыкантов-волшебников. После чего, карета ускорившись скрылась из виду.

Чем быстрее в окошке начинали мелькать мрачные пейзажи Чёрных Погостов, тем сильнее у ведьмы колотилось сердце. Пятьдесят лет она не видела свою сестру и от ожидания столь радостной встречи, Яга совсем разволновалась: – Она то и дело оглядывалась по сторонам, перекладывая ногу на ногу, в её голове возникла абсолютная путаница и она даже не могла подобрать слова,– которые скажет систре при встрече.

Карета сбавила свой ход, и по вымощенной камнем дороге, стала неспешно подниматься в гору. По краям дороги,– стояли чёрные, скрученные в дугу деревья, с длинными шипами за место ветвей. На них не росли листья, не было птиц и кругом стояла гробовая тишина.

Проехав ещё немного, карета остановилась и яга услышала как чёрный гавран сказал ей:

– Закатный холм! Сударыня!

Выйдя из кареты, Яга увидела перед собой высокую колоннаду, из чёрного мрамора, с раскрытыми по центру воротами. На вершине колоннады, по обе стороны от ворот, сидели две гигантские летучие мыши,– размером с крупного льва, опирающиеся на свои крылья. Их длинная шерсть была светло серого цвета, глаза красными, нос похожий на подкову был задран кверху, а из багряных дёсен торчали уродливые жёлтые клыки. Это были живые нетопыри,– жуткие твари, порождённые чёрной магией и живущие в пещерах Чёрных погостов. Они охраняли вход в трехэтажную усадьбу, из такого же чёрного мрамора и с колоннадами на лицевой стороне. Карета став почти прозрачной и похожей облако, сразу же улетела в сторону города Торамана.

Яга смело прошла в ворота и направилась к входу в усадьбу. Лишь на середине дороги она сбавила свой шаг и на мгновенье остановившись посмотрела в правую от себя сторону. Там, в круглой летней беседке, которая в высоту была немного выше, а в ширину лишь на половину уступала самой усадьбе, и в которой росли чёрные-вьющиеся розы,– из кустов этих роз, показалось женское лицо. Это лицо было очень правильной, овальной формы, с ровным, прямым носом и тонкими бровями. Только оно казалось немного крупнее, чем обычное человеческое лицо. Само же женское лицо было абсолютно бледным и не живым, рот был сомкнут, а губы,– имели цвет лица. И лишь только её пустые глаза, как зажжённые фонари осветили зелёным светом дорогу Яге. Эти глаза были неподвижны и спустя несколько мгновений они исчезли за кустами чёрных роз. Яга подошла к входу и дверь усадьбы сразу же распахнулась перед ней. Она вошла в просторное помещение сделанного целиком из мрамора зелёного цвета. Весь первый этаж был заставлен мебелью из чёрного дерева. На стенах было развешано множество картин в серебренных и золотых рамках. В углах комнаты стояли чучела разных животных и птиц,– которые время от времени двигались и хлопали крыльями. Правее от центра комнаты, был длинный банкетный стол,– покрытый белой скатертью и стоящими на нём в фарфоровых вазах чёрными и белыми розами. Над столом горело множество свечей, паривших в воздухе в серебренных подсвечниках. А все окна, были завешаны,– занавески изумрудного цвета. На против входа находилась широкая лестница,– ведущая на верхние этажи, и между первым и вторым этажом, где эта лестница начинала расходиться в разные стороны, висел большой портрет хозяйки этого дома.

На портрете она была изображена в длинном платье зелёного цвета,– на котором небольшой воротничок и декольте были вышиты белыми кружевами, а также ещё и рукава которые заканчивались чуть ниже её локтей. Её талию подпоясывал пояс, сплошь украшенный белыми бриллиантами,– которые своим блеском создавали кайму зелёным изумрудам. Шею украшало роскошное колье,– украшенное драгоценными камнями в сочетании с её поясом. На безымянном пальце, левой руки, был большой перстень с изумрудом,– во круг которого были начертаны чёрные руны. Белоснежный волос хозяйки усадьбы был аккуратно собран в пышную причёску на затылке. Русые брови были немного смещены ближе к переносице,– из-за чего казалось что она слегка нахмурилась и между бровями появились три складочки. Её глаза имели выразительную строгость и были светло зелёного цвета, а губы и нос, точь в точь как у сестры. На округлом подбородке была небольшая ямочка.

Яга остановила свой взгляд на этом портрете и спустя несколько мгновений он ожил. Сам портрет превратился в зеркало, а из него вышла,– поря в воздухе и не касаясь ногами пола, хозяйка дома,– в том самом облике, который и был изображён на картине. Она немного наклонила голову на бок и чуть больше, чем на портрете, нахмурив брови, стала парить в сторону Яги, сверкая самоцветами в огнях свечей.

– Марена,– чуть слышно произнесла Яга и сильно стукая каблуками своих сапог по мраморному полу, с распростёртыми объятиями, бросилась на встречу к своей сестре.

Они встретились возле лестницы, и обняв друг друга простояли молча в своих объятиях около минуты. Яга зажмурив глаза улыбалась, а с кончиков её ресниц упало несколько слезинок. Прижав Ягу к свой груди, на мгновение показалось, что у Марены немного выпрямились брови,– убирая три складочки возле переносицы, и в её глазах блеснула хрустальная слеза, но это было лишь на мгновение.

Марена протянула руку к столу,– тем самым приглашая присесть за него свою сестру и спросила:

– Как тебе концерт на площади? Понравилось моё приветствие?.

– Привлек ко мне много внимания. Яга обошла стол и присела по его центру, смотря в глубь дома. Марена села на против сестры и щелкнув средним и большим пальцем левой руки, обратилась к домовому, который возник стоя на полу возле неё.

– Игнат! Распорядись что бы подавали и чтоб духу, потом здесь вашего не было!.

Домовой был полметра ростом, лицо у него было как человеческое,– как у старичка, с густыми, седыми бровями, густой бородой, длинными до плеч курчавыми волосами и носом как картофелина. Ещё были человеческие ладони с пальцами и ступни ног, на которых были одеты лапти,– всё остальное тело было покрыто длинной кошачьей шерстью,– чёрного цвета и глаза его тоже были кошачьими. Однако он был одет в рубаху белого цвета в зелёный горошек и на его шеи даже была повязана бабочка зелёного цвета.

– Слушаюсъ сударыня! Ворчливым басом ответил домовой и тут же исчез.

Через несколько секунд, на столе, возникло множество угощений,– красиво сервированных и поданных исключительно в серебренной и хрустальной посуде. От печёной рыбы и блинов струился дымок. В графинах было налито красное вино. Все ягоды и фрукты были аккуратно разложены.

– Сперва покушай моя дорогая, а то ты верно голодна с дороги. Сдержанно улыбаясь, Марена тихим и мягким голосом обратилась к сестре. Она лишь слегка вывернула ладонь своей левой руки, на которой засверкал изумруд и хрустальный графин с красным вином, тихонько поднявшись в воздух подплыл к бокалу Яги и аккуратно наполнил его.

Яга протёрла руки об салфетку, накрылась фартуком и стала накладывать к себе в тарелки все куски которые она хотела попробовать, а попробовать, видимо, она хотела всё.

– Да спасибо сестрёнка, а то сегодня ночью к нам Джаят-Абхай с визитом прибыл. Внук у него родился,– Аджай. К нам в школу принят, по праву поколения. Так ему Баян потом всю ночь, как всегда, истории рассказывал. За чаем конечно, но тут этикет и всё в этом духе, поэтому мне удалось всего несколько кусков пирога и несколько блинов с мясом и икрой съесть. А ещё до этого в Лондон пришлось слетать, по поручению мудрейшего. Абсолютно напрасно, как выяснилось потом. Так что да, я голодна и немного устала в дороге.

Марена взяв в руку бокал с вином и немного отпив с него обратилась к Яге:

– В Лондон?,– эти невежды наверное вновь вопили про Алатырь-камень?.

Ну да!. Яга прожевав куски, быстро ответила сестре.

– Я прочла утреннюю,– «Эпистолию Духов», вот к чему привела их надменность. Теперь у Руслана есть компоненты для изготовления зелий,– это самое ценное, что требовалось для его армии. Теперь моя дорогая сестра, я думаю, что ты уже знаешь,– почему Руслан фатаг всех простолюдинов.

– Да знаю, учитель рассказал нам с Джаят-Абхаем про то, что вам стало известно на Калиновом мосту. Не понимаю только одного, почему вы меня не посветили.

– Моя дорогая, это воля мудрейшего. Руслан рассказал нам про королей, лишь что бы мы ещё больше испытывали страх перед его воинством и совершали ошибки. Всем и так было известно, что он имеет власть во множествах стран простолюдинов, что это его приспешники веками жгли и уничтожали всех ведьм и колдунов, которых им удавалось обнаружить. Знай колдовское сообщество тогда о королях проку было бы мало, а вот паники хоть отбавляй. Что же касаемо самих королей, то в круге их возрождения Руслан восьмой, он замыкает его. Если нам каким то неведомым способом удастся его убить, то его короли уже не смогут возродиться и для них всё будет кончено.

Яга налила себе в бокал ещё вина и передала Марене послание от Баяна:

– Баян послал меня сообщить тебе, что твоя ссылка окончена. Возвращайся в школу, он назначает тебя директором школы, и учителем чернокнижья.

Марена выслушав Ягу осушила свой бокал, за тем жестом левой руки притянула к себе графин с вином и вновь наполнила им свой бокал. Отпив от него, она таким же мягким и спокойным голосом обратилась к своей сестре:

– Знаешь сестричка, даже здесь, на погостах, нет ни одного чародея, который желал бы зла мудрейшему Баяну. Всех охватывает страх от одной только мысли, что его может не стать. Даже самые отъявленные некроманты и те не представляют, какой мир ждёт их после него. Сильнейший варг за всю историю Лукоморья,– способный вселять свой дух в любых зверей и птиц, в любой точки мира, который принес себя в жертву ради всех нас,– бренча и днём и ночью на своих гуслях, он скрывает весь наш волшебный мир, и не даёт Руслану пробиться через чары его. Но даже ему,– своему учителю и наставнику я вынуждена отказать. Я слишком много времени провела в ссылке. Теперь здесь мой дом.