Наутро всех детей повели на завтрак. Им разлили в чашки баланду. Дети принялись есть её, и буквально через пару минут несколько десятков из них схватилось за животы. Владик, Алёша и Феня дождались, пока солдаты отвлекутся на больных, и вылили кашу каждый в свою рубашку, которые друзья предварительно заправили в штаны.

Через пару часов детей повели в туалет, где ребята и вытряхнули из рубашек кашу.

В эту ночь жителей в бараке стало в разы меньше. Появилась даже пара свободных коек.

Глубокая ночь. Барак весь спит и только трое друзей мучаются от нестерпимого голода. Они весь день ничего не ели, как и наказывала им их ночная гостья.

– Кушать хочется, – проскулила Феня.

– И нам, – хором промямлили близнецы.

– Кап, капля, кать. Вам никогда об этом не узнать. И не моя в том вина, что тара каплями полна, – послышалась из коридора знакомая песенка.

Друзья отвлеклись от своих урчащих животов и посмотрели на ту, что, как и прошлой ночью, столь приятно говорила.

– Вы просто умнички. За это я дам вам подарок. Вот, кушайте, – девочка протянула троице горсть красных ягод.

Дети не спросили, ни что это за ягоды, ни откуда гостья их взяла. Они жадно ели кисло-горькие бусинки, пока не провалились во внезапный сон.

– Вам ещё рано к нам. А завтра будет вовремя на волю, – прошептала девочка, улыбаясь, и погладила Владика, Алёшу и Феню по голове.

Наутро, когда надзирательница пришла в барак, чтобы разбудить детей, она обнаружила близнецов и Феню в очень плохом состоянии: у детей был жар, и всё их тело было покрыто сыпью, а зрачки с трудом реагировали на свет.

Женщина выругалась на польском и пошла за командиром.

Пришел высокий мужчина, крепкий в плечах. На лице выражение злобы и презрения. Он приказал избавиться от детей, выкинув их в яму.