Хроники Мелиары. Тьма в Городе Света

Пролог

Два мира родились из ничего, два измерения – разительно одинаковы по природе своей. Но с тем же – противоположны, как огонь и вода. Почему же так произошло?

Мать создателей этих миров носит имя Пустота. Почему так? Потому что она способна поглощать в себя всё – разумы, вещи, энергию. Она поглощала планеты и звёзды одну за другой. До тех пор, пока не поняла – ей не будет места здесь.

Это случилось, когда в недрах Вселенной произошёл взрыв. Звёздная пыль разлетелась во все стороны, ослепительное зарево озарило самые дальние уголки бескрайнего космоса. Пустота витала вокруг этого всего и любовалась. Ах, как же красиво…

Но не имела она власти над этим всем. Пустота и сама не знала, откуда она появилась. Она просто была. У неё нет имени, нет лица. Нет голоса, рук и ног. Нет границ, ничто не держит её, у неё нет тела. Она везде.

Со временем ей стало грустно от одиночества. И Пустота собрала звёздную пыль в два комка и наделила их разумом, позволила им думать и говорить. И так Пустота со своими первыми детьми витала в бескрайних просторах Вселенной. Она показала им самые туманные и самые неизведанные уголки космоса. Но вскоре вернулась туда, где когда-то собрала звёздную пыль.

Теперь здесь кружились вокруг больших ярких звёзд маленькие круглые комки. Что это? Почему они кружатся? И кто эти маленькие существа на их поверхности?

Пустота с интересом наблюдала за мирами. Наконец она выбрала один.

«Кто создал вас?» – задавалась она вопросом, глядя, как маленькие существа копошатся в пещерах, учатся разводить огонь и одеваются в пятнистые шкуры животных.

Она так долго наблюдала за ними, что вскоре они ей понравились. И дети её тоже смотрели на маленьких существ. Им стало интересно, каково же это – иметь руки и ноги, говорить и слышать свой голос, касаться ногами земли.

И превратила их Пустота в двух новых существ – мужчину и женщину. Наделила она их разными качествами, чтобы они, воссоединяясь, дополняли друг друга. Он был теплым, ярким и энергичным. Она же была противоположной ему – холодной и спокойной. И даже свет, который она излучала, – успокаивал и усыплял, дарил прохладу.

Но они захотели большего. А потому решили создать таких же маленьких существ, как и на круглом вертящемся вокруг большой звезды комке.

Они устроились рядом с ними и стали создавать похожие миры, отгородив их Гранью. Словно художники, они «писали» свои измерения, глядя на существующий мир. Земля, растения, животные, горы и реки – всё взяли оттуда. Творцы работали сообща, что-то подсказывая и часто советуясь. Они стали так близки, что со временем у них появилось два сына – лучезарные и яркие, как и их Отец и Мать. Старший сын был так же холоден, как и Мать. А младший сын своей энергией и запалом походил на Отца. Так и примкнули сыновья к тем, к кому были ближе.

Отец с младшим сыном создавали мир крупица за крупицей. Каждая травинка, каждое живое существо, любая песчинка или капля воды созданы ими. Увидев творение рук своих, Отец в восхищении сказал первое в своей жизни слово:

– Мелиара!

И это стало названием его творения. Название это прогремело так громко, что услышала его Мать, которая строила вместе со старшим сыном свой мир. Но не получалось у неё такое же прекрасное измерение. Каждая частичка её мира была хоть и живой, но словно замороженной. И было очень темно в её мире. А потому назвала она его Сумраком.

Мать обратилась к Отцу:

– Мой мир очень холоден. Я прошу тебя осветить его своим сиянием и оживить. А я пока полюбуюсь на твое творение.

И Отец явился к Сумраку. Свет, исходящий от него, тут же пробудил к жизни все растения и животных. Но на Мелиаре тут же наступил мрак и лишь тусклый свет Матери освещал его. Так поочередно и освещали Отец и Мать свои миры. Ибо поняли они – когда наступает темнота, мир отдыхает. А приходит свет – и он просыпается и снова живёт, наполненный силой и отдохнувший. Наступили день и ночь.

И когда творцы поняли, что точно так же происходит и на круглом комке, то увидели, чего не хватает мирам – главных жителей, тех, кто будет управлять всем этим. Нет людей.

– Люди есть и там, – произнёс Отец. – Я же создам уникальных детей.

И первые его дети, первые жители Мелиары, были подобны ему. Они были стройны и красивы, в них бурлила яркая огненная сила. Их глаза сияли пылающим янтарём, кожа смуглая, а руки и сердца всегда наполнены энергией. И назвали они себя армаэрами, что значит «жизненная сила». Отца они восхваляли и пели ему песни. Они держались за подол его мантии, когда он, высокий и лучезарный, шагал по Мелиаре и по-хозяйски осматривал свои владения. Армаэры прозвали его Саннатаром – «солнце». И с тех пор Отец носит это имя. А Мать прозвали Мэй-Налу – «хозяйка неба».

Но первые армаэры не умели управлять своей силой. На заре своего пути они не имели представления о том, как нужно жить, что делать. Не было никаких моральных устоев, физический труд выматывал всех и вконец многие просто стали умирать от того, что всего лишь не смогли нормально обработать землю. Они ложились на неё и больше не вставали.

В эти тёмные времена и появилась первая профессия. Уборщики. Армаэры стали убирать тела, от которых исходит вонь, они закапывали её в землю, сбрасывали в ущелья или сжигали. Делали всё, что могли, лишь бы избавиться от трупной вони.

Первые уборщики поняли, что если они не будут что-то делать, то их так же сбросят в ущелье. И они решили взять свою жизнь под контроль. Так и началась земледельческая, охотничья и рыболовная деятельность армаэров. А тёмные времена прошли.

И с тех пор слово «уборщик» означает любого стихийника, который убирает следы беспорядочного существования. С этого самого момента и начался активный путь Мелиары к вершине развития.

Пустота велела Саннатару и Мэй-Налу создать гармоничные миры и следовать законам равновесия. А потому Саннатар наделил расу армаэров и следующие после неё магией стихий – того, что было в основе всемирного равновесия. Армаэры стали носителями магии огня. За ними появились саквохеллы – повелители воды. После чего были созданы нереиды – те, кто управляет воздухом. И последними явились кайанассцы – повелители земляной стихии. Их назвали стихийниками. Но все они являлись лишь носителями. Они не умели пользоваться магией и она выплескивала иногда неожиданно и причиняла много вреда. А потому, чтобы не было повода пользоваться магией, Саннатар велел им жить тихо и спокойно. Сам же тем временем создал ещё одну расу и поселил её на севере Мелиары – чтобы отсюда происходили могущественные и стойкие воители. Он надеялся, что когда-нибудь пятая раса сможет уберечь мир и спокойствие на Мелиаре в случае катастроф.

Тем временем в Мэй-Налу постепенно зарождалась зависть. Её создания не были такими же сильными, а мир её – таким же светлым. Пускай день и ночь наступали исправно, но это не меняло его сумрачную природу. И поэтому Мэй-Налу решила во что бы то ни стало завладеть Мелиарой.

Здесь же, из-за того, что стихийники не использовали магию, иногда стали рождаться те, кто не имел магии вообще, а лишь некоторые признаки своей расы. Опечаленный Саннатар решил их отселить отдельно от остальных и прозвал обесспособленными. А также принял твёрдое решение научить стихийников управлять магией, чтобы она не вырождалась в расах.

Он взял по одному представителю из каждой расы – армаэра, саквохелла и кайанассца, и наделил их властью над их стихиями. От нереидов он не взял никого, ибо уже мало сил было у него.

И тогда Мэй-Налу вызвалась помочь. Она взяла одного из нереидов – маленькую девочку – и наделила её властью над стихией. Однако не только это она ей дала, но также и свою собственную, холодную силу. Эту девочку она со временем хотела использовать, чтобы подобраться к Саннатару и захватить Мелиару.

Саннатар не подозревал свою подругу ни в чём подобном. Четыре стихийника и стали первыми правителями своих рас. Их звали Эллион Огненный, Саквелл Подводный, Рейна Подземная и Нереида Воздушная. Они вместе основали свои владения, помогали своим подданным со стихийной магией. Мелиара продолжала развиваться и, наконец, появилось слово «король». А стихийная магия стала развиваться.

Саннатар не уставал и тратил остатки своей силы на улучшение мира. После того, как каждая раса основалась на своей земле, он создал ещё несколько детей, подобных своему сыну. И велел он им отправляться на Мелиару и помогать расам во всём, защищать их и беречь.

С тех пор, как на Мелиаре появилось слово «граница», начались войны за территорию. Но Саннатар не считал это ужасным. Ведь на мире, который теперь звался Земля, тоже происходят войны. Но создатель его ничего с этим не делает. Гибли люди, но войны вскоре заканчивались. И Саннатар последовал его примеру. Он лишь следил, как развиваются события, и занимался своими делами.

Сыновья Саннатара и Мэй-Налу, в отличие от своих родителей, часто виделись. Во время одной из таких встреч старший сын обмолвился о том, что Нереида Воздушная, одна из стихийников, была отправлена Матерью как подарок. Младшему сыну это показалось странным, ведь он об этом ничего не знал и считал, что Отец сделал всё своими силами.

– Да, сын мой, – ответил Отец. – Эту девочку направила Мать, чтобы мне помочь. Как знаешь, Мать не тратила много сил для своих детей, а я тратил. Вот и не смог я помочь нереидам с магией. А Мать помогла.

– Отец, почему же тогда вы с Матерью не работаете сообща? – спросил сын. – Если бы вы трудились над мирами вместе, быть может, у вас не было бы проблем. У Матери мир грустный, а у тебя не хватает сил. Отец, поговори с ней.

Однако Саннатар не говорил с Мэй-Налу, а стал следить за Нереидой Воздушной. Девушка не похожа внешне на Мать, но от неё исходило холодное сияние, а взгляд её был пронзительный, наполненный магией и не такой, как у всех нереидов. Она смотрела на мир молочно-белыми глазами, как и у Мэй-Налу, таких нет ни у кого на Мелиаре.

Он оградил свой мир защитным барьером. Однако теперь он не мог ступить на землю, не разрушив его, и так и остался за ним, в далеком высоком небе. А потому, чтобы исполнить задуманное, он созвал по одному представителю от шести рас и молвил им:

– От моего имени вы будете охранять Мелиару от вторжения извне. Я отдаю вам остатки своей силы, благодаря ей вы всегда будете иметь связь со мной. Произносите эти слова, призывайте меня – и я приду к вам. А сейчас идите и покончите с Нереидой Воздушной. Она – дар от хозяйки соседнего мира. И она нужна ей, чтобы проникнуть сюда.

Саннатар отдал им самые последние и мощные остатки своей энергии. А также внушил им молитвенные слова, с помощью которых они и будут управлять ею. Отец же с тех пор всегда оставался в небе и уже не имел возможности что-либо создавать. Лишь освещать Мелиару и частично – Сумрак – он мог. Дети его так же исчезли, ибо и их силы тоже истощились ради блага мира.

Шестеро стихийников прозвали себя Орденом Света. Они облачились в красное, как и их создатель. А затем отправились в королевство Саквохеллис, где в это время находилась Нереида Воздушная. За короткий промежуток времени её загнали в угол. Её стихийная магия была ничто против мощи Саннатара, которую они излучали. Нереида пыталась сказать, что её обвиняют зря. Но Орден Света был непреклонен. В возрасте тридцати девяти лет королева Нереида Воздушная погибла в подземельях под столицей Саквохеллиса, рядом со своими сокровищами. Останки её никто не забрал из-под земли – излучение от магии Нереиды и Ордена распространилось по катакомбам. Всякий, кто попытался туда сунуться, больше не возвращался.

Но нить, соединяющая её и Мэй-Налу, продолжала существовать даже сквозь защитный барьер. Мать не позволила духу Нереиды уйти в мир Мертвых. Она поклялась себе, что не оставит всё как есть и когда-нибудь завладеет Мелиарой. А Нереида хотела лишь мести. Орден Света и Саннатар. Она ненавидела их всем сердцем.

И спустя тридцать девять лет она возродилась. Но уже в другом теле.

Глава 1

Тёмное, прикрытое жалюзи окно от пола до потолка. За ним – гул сильного порывистого ветра. Суетятся снежинки, мелькающие в свете фар проезжающих мимо автомобилей. Хоть метель началась лишь час назад, казалось, что эта ночь и грозный гул ветра никогда не закончатся.

У окна стоит высокий кэставэр^[1]. Как и у всех представителей его расы, у него приятные нежные черты лица, бледная кожа и мягкие длинные белые волосы. Его небесно-голубые глаза обрамлены густыми чёрными ресницами – наследство от смуглых армаэров.

Он смотрел на метель за окном и в его голове не было никаких мыслей. Абсолютно никаких. Он не думал о бумагах, в беспорядке разбросанных по столу. Не думал о лампочке, которая мигала в торшере в углу. И на то, что он не ел уже две недели, ему было наплевать. У него есть более насущные проблемы. Он хочет изменить этот мир, но не знает, как это сделать. В этом и состоит его проблема.

Он с нетерпением ждал нужного дня. Девять тысяч триста лет – ради того, чтобы увидеть её глаза и долгожданный момент восхождения на вершину. Наверное, сегодня, первое декабря, – именно тот день. Приближается конец года, а она ещё не появилась. Пора поднимать панику. Если не в его больнице, не здесь и не сейчас, то когда и где?!

– Доктор Эри Лорриан, срочно пройдите в родильное отделение! – позвала его девушка на больничном радио. – Доктор Эри Лорриан, повторяю, срочно пройдите в родильное отделение!

Тоскливо… Святой Саннатар, как же тоскливо. И хочется спать. Единственное желание, которое возникло в бессмертном сознании кэставэра – это лечь спать.

– Доктор Лорриан! – в кабинет ворвалась молодая армаэрис в белом халате. – Срочные роды! Пациентка – Элизз Эффмайер, вы просили сообщить, когда срок подойдёт…

– Так ведь ещё рано, – кэставэр не отрывал взгляд от метели за окном. – Ребёнку негоже рождаться в такую погоду…

Он ещё несколько секунд, словно в ступоре, смотрел в окно. Пока медсестра его не окликнула:

– Доктор Лорриан, вы в порядке?

– В полном! – неожиданно очнулся Эри, отворачиваясь от окна. – Пойдём.

Он надел белый халат и, широко шагая, буквально вылетел из кабинета. Но в коридоре наткнулся на невысокого парня-обесспособленного в белой мантии с золотой окантовкой.

– Господин Лорриан, мы можем полагаться на вашу верность?

– Да, – не замедляя шаг, бросил Эри. – Вашему Ордену даже не позволено сомневаться во мне.

Ох уж этот Орден. Как только кто-то рожает, так они тут как тут. Хорошо ещё, что они не жаждали присутствовать на родах, иначе это было бы вообще нахальством и невежеством с их стороны.

Эри оказался в нужной палате, где его, тяжело пыхтя и постанывая от болезненных схваток, уже ждала женщина, окружённая медсёстрами. Девушки суетились, подключали аппараты, готовили медикаменты.

– Элизз, приветствую, я думал, что срок только через три недели, – произнёс Эри, одновременно завязывая волосы и надевая на лицо повязку.

– Как видишь… ей не сидится… – выдавила Элизз, её лицо покрылось потом.

– Сестра, быстро подготовить всё необходимое, – отдал распоряжение Эри и надел резиновые перчатки. – И не пускать сюда того парня из Ордена, если ему вздумается!

Затем посмотрел на Элизз и увидел, что ещё немного – и она лишится чувств от боли. Тут же схватил её за руку и женщина едва открыла полные слёз глаза.

– Элизз, нельзя терять сознание, слышишь? Если ты упадёшь в обморок, твоя дочь не выживет!

Женщина поджала губы и зажмурила глаза. Она изогнулась, из её горла раздался сдавленный болезненный стон.

– Приступим…

Некоторое время спустя Эри уже держал на руках маленькую новорожденную девочку весом не более трёх килограмм. Её мать, обессиленная, но сумевшая пережить этот кошмар, лежала на кушетке.

Какое-то время Эри просто смотрел на маленькое личико, выглядывавшее из свёртка у него на руках и пытался понять, на кого же девочка больше похожа – на мать или отца? Носик будет как у мамы, думал он. Такой же тонкий с небольшой горбинкой… А вот высокие скулы она унаследует от отца, который навестит её только утром, после ночной смены…

Глаза девочки, до этого времени закрытые, сейчас медленно открылись. И сначала Эри с ужасом подумал, что ребёнок слепой. Но, увидев тонкие зрачки, понял, что это всего лишь была очень бледная радужка…

Святой Саннатар… Наконец-то этот день настал…

Эри перехватил ребёнка одной рукой, второй попытался разбудить Элизз, так как времени не было, пока где-то по коридорам больницы бродит солнцепоклонник.

Роженица очнулась и со слабой сонной улыбкой посмотрела на свёрток в руках Эри.

– Как она?

Эри не знал, что сказать. Его переполняла радость. Но мать не сможет разделить её. Ведь на самом деле её дочь ждёт страшная участь. А потому начал прямо.

– Она у вас унаследовала… – и замолчал.

Элизз, превозмогая усталость, попыталась сесть. Протянула руки.

– Что унаследовала? Дай её мне.

Эри, не зная, как поступить, нерешительно передал ей ребёнка. Когда мать увидела глаза своей дочери, её лицо исказилось отчаянием.

– Как же это… Почему именно она… Как же… Ты посмотри только на неё!.. Она не может быть… ею…

И она с глазами, полными надеждой и отчаянием, посмотрела на Эри.

– С ней сделают то же? Сделают, да?! Эри, не молчи! Она же такая маленькая, она ни в чём не виновата! Она ничего не сделала, за что же так с ней?!

Рыдая и дрожа всем телом, женщина наклонилась и поцеловала дочь в лоб. Та посмотрела на неё своими блеклыми глазами, в которых едва отразился свет настольной лампы. Мать прижала дитя к себе и посмотрела на Эри.

Эри уже принял решение. Но примет ли его Элизз?

– Здесь уже ждёт парень из Ордена, но он о ней ничего не знает. Пока есть время, увези её отсюда, Элизз, – произнёс он охрипшим голосом. – Увези к землянам и надейся, что она никогда не захочет порабощать их. Пускай твоя дочь носит линзы и никогда не появляется здесь. Вырасти её обычным человеком, и тогда она умрет обычной смертью вместе с ней и уйдет из этого мира навсегда. Твоей дочери, возможно, суждено спасти нас.

Элизз шмыгнула носом.

– А как же ты? Вдруг спросят, родился ли кто-то?

– А откуда я могу знать? Если сегодня никто не рожал, – добавил он, подмигнув. – Орден мне слишком доверяет.

Он направился к выходу. У самой двери обернулся.

– Сообщи Алексису о том, что вы уезжаете. Объяснишь ему всё, когда вы уже будете на месте. А я пока выпровожу этого солнцепоклонника…

Через пять лет

Глава 2

Опушка леса, раннее утро. На нежно-лиловом небе ещё едва мигают звёзды, восход уже совсем скоро. Холодно, сыро, как и любым осенним утром.

Лес резко переходит в большую долину. На зелёной траве, уже припорошенной капельками росы, словно масло, размазан тонкий слой тумана. В его дымке едва сияют маленькие голубые звёздочки. Казалось, что это звёзды с неба упали на траву и решили подобно цветам пустить корни.

И всё ещё спало. Солнце вот-вот встанет и разбудит всех своими теплыми лучами, разгонит туман…

Но двое уже не спят. Небольшой костер, две палатки и пара путников расположились на опушке. Один из них – высокий, стройный, в походных серых одеждах и накидке, с длинными белыми волосами. Дыхание его медленное, глубокое, почти неслышное. Кроткие движения, словно посчитанные и обдуманные, плавный взгляд бледно-голубых глаз. Его чистая матовая кожа как будто никогда не видела солнца. Всё это в сочетании с острыми кончиками ушей выдавало в нем кэставэра.

Он всегда любил приходить сюда в этот день – день Туатайр, когда звёздный цветок раскрывал лепестки в последний раз в году, после чего нельзя было собирать целебные травы. Кэставэр не отрывал взгляд от звёздочек в тумане неподалеку от лагеря.

Этот дивный момент, это сияние в дымке тумана его всегда завораживало. Мельком глянув на своего спутника – юношу лет четырнадцати из рода армаэров – он понял, что того тоже зацепило это зрелище.

У второго парнишки были чёрные короткие волосы, изумрудные глаза, кожа темнее, чем у его старшего товарища. Одет в тёмно-зелёный камзол, под ним – простая рубаха, штаны и дорожные сапоги. Всё это он прикрыл толстым пледом, в который укутался, чтобы не замёрзнуть.

– Третий раз наблюдаю, – произнёс парень, не отрывая взгляд от звёзд, – и каждый раз…

– Каждый раз поражаешься? – усмехнулся кэставэр.

– Каждый раз не понимаю, что в этом такого?

Его старший товарищ с невозмутимым лицом сел возле костра, в очередной раз думая, что, взяв к себе в ученики этого недалёкого юнца, совершил глупую ошибку. Но парнишка пока оправдывает доверие учителя. Хоть не так часто, как бы хотелось, но прогресс налицо. Парень часто говорит, что государству понадобится король-врач, и упорно идёт к науке.

– Что в этом такого? – спокойно переспросил кэставэр, готовый вновь и вновь нести ученику свет науки. – А то, что целительский цикл закончился. Если звёздный цветок закрылся, это значит, что в этом году уже нельзя собирать целебные травы. Звёздный цветок – считай, король целительских трав. Он закрылся, он ушёл с трона – и все другие ушли за ним. Можно сказать, сегодня мы лицезрели эпическое событие.

– А сколько раз в своей жизни ты видел это?

– Много. Сколько мне лет, столько и видел.

– И не устал ещё?

– Смотреть на это можно бесконечно… Ты ещё слишком молод, и пока что тебе позволено выполнять лишь задания вроде операции на аппендиксе. Но если бы тебе было столько же, сколько и мне…

– Кстати, по поводу задания…

– Элл, я тебе говорил, что ищу подходящее, – тут же ответил кэставэр. – Есть много заданий, но ты до них ещё не дорос… Дела государственного масштаба тебе поручит только твой отец, да и то ещё нескоро.

– Но есть же какие-то! – вспылил Элл, задетый словами «не дорос».

В его изумрудных глазах читались обида, стремление быть лучше, чем он есть. Ему жизнь и так преподнесла множество подарков: родился некромантом^[2], отец скоро даст ему новые привилегии, а в подчинение – три тысячи солдат-армаэров. Но этот кэставэр не считает его достойным какого-то задания!

– Есть, – немного помолчав, ответил учитель. – Но это лично моё задание, тебе я его не дам.

– Эри, я не подведу.

– Не подведёт он… Ты, Элл, маленький камешек в море. И таких, как ты, сотни тысяч в этом королевстве. Не подведёшь… Лучше добавь дров в костёр.

Элл фыркнул, поднялся на ноги и принёс охапку дров. Бросил в огонь и сел рядом с Эри.

– Эри, ну дай мне это задание!

Эри молчал. Он уставился на своего ученика и попытался представить, что из этого получится. В преданности парнишки он совершенно уверен. Но сомневается, что тот справится. Мальчишка слишком уж беспечен и капризен. Мало ли, что ему взбредёт в голову, когда он поймёт, с чем связался на задании.

С другой стороны, в этом есть свой резон. Задание, связанное с мировой безопасностью, лучше дать тому, кто не подвластен Ордену и может избежать их взгляда. А лучше юного принца, у которого сейчас возраст обучения и набивания шишек, нет никого. Солнцепоклонники, если будут следить за ним и увидят, что он исчезает, подумают, что это очередной курс обучения. Чего только не творили принцы в погоне за знаниями, Орден уже давно не обращает на них внимание. А зря.

И поэтому Эри извлёк из своей дорожной сумки блокнот и карандаш, которые всегда использует для записей в пути. Быстро написал несколько слов, вырвал листок и протянул его Эллу. Ученик взял бумагу и пробежался по ней взглядом.

– Но это же в другом измерении, – недоверчиво протянул Элл.

– Именно так. Никому не рассказывай о том, что делаешь, только мне. Портал находится в Чумном переулке, знаешь, где. А проход назад откроешь с помощью этого заклятия…

Эри забрал листок и написал ещё несколько фраз.

– А что мне надо будет делать?

– Втереться в доверие и просто наблюдать. Я бы сам взялся, но если ты хочешь сделать что-то стоящее… Учти, что, если не справишься, тень падёт на нас обоих. Каков ученик, таков и учитель.

Элл аккуратно сложил листок, сунул его во внутренний карман камзола и задумчиво уставился на огонь, пожирающий дрова, словно чудовище с щупальцами.

Парню не терпится приступить к заданию прямо сейчас. Он уже представляет, как приходит к учителю отчитываться, потом они долго и непринужденно обсуждают все проблемы и тонкости задания с самых разных сторон…

Задания для принцев заключаются в том, чтобы научить их общаться с людьми, находить выход из самых разных ситуаций, адаптироваться к любым обстоятельствам, чувствовать ситуацию и своё второе «я». Учиться предпочитают у опытных и потасканных жизнью ребят, но чаще всего – у кэставэров, которые за всю свою бессмертную жизнь много чего повидали. С самого детства у принцев в программе – основные базовые знания, потом – обучение. Если король мудр и справедлив, это приписывают и тому, кто его учил.

Эри, конечно, это знает. Он сам выбрал Старшего принца себе. И если его воспитанника обвинят в государственной измене, то и его тоже. Учитель всегда в ответе за своего ученика, за все его победы и поражения, великие и позорные деяния.

«Ну, ничего, – Эри довольно улыбнулся, глядя на своего воспитанника. – Посмотрим, что получится».