Связанные долгом

Глава 2

Без четверти шесть Данте, как и обещал, заехал за мной. Ни минутой раньше или позже. Да иного я и не ожидала. Мои родители выехали заблаговременно. Данте, как будущий глава Синдиката, не мог слишком рано появиться на вечеринке.

На этот раз он был в костюме-тройке темно-синего цвета в голубую полоску и таком же галстуке. На мгновение я застыла, увидев его – платье на мне тоже было темно-синим. Все подумают, что мы нарочно так вырядились, но теперь уж ничего не поделаешь. Я три дня просидела на жесткой детокс-диете, чтобы влезть в это облегающее платье с открытой спиной, и переодеваться в последнюю минуту не собиралась. Несмотря на то, что длина юбки-карандаш доходила мне до икр, благодаря разрезу до бедра я могла без особых проблем пройтись по лестнице.

Данте окинул меня беглым взглядом.

– Валентина, прекрасно выглядишь.

Простая вежливость, не более. И совершенно никакого намека на то, что он искренне находит меня привлекательной.

– Спасибо, – улыбнулась я и подошла к нему.

Подводя меня к черному «Порше», припаркованному у бордюра, он коснулся моей поясницы и напрягся, когда наткнулся ладонью на участок обнаженной кожи. Не уверена, но мне показалось, что он резко выдохнул. Мысль о том, что я могу волновать его, и его прикосновение вызвали мурашки по телу. Данте едва коснулся рукой моей спины и больше ничем не выдал своих эмоций. Я села в машину, почти опьяненная триумфом от того, что мне удалось получить реакцию от айсберга. После свадьбы я постараюсь почаще вызывать его на эмоции.

* * *

Когда мы остановились перед особняком Скудери, остальные гости уже прибыли. Мы могли бы пройтись пешком, если бы не десятисантиметровый слой снега, проблемы безопасности и мои высокие каблуки. Во время поездки Данте не утруждал себя светской беседой. Казалось, что мыслями он где-то далеко. И на этот раз, когда Данте положил руку на мою обнаженную спину, никакой реакции не последовало.

Дверь нам открыла Людевика Скудери. Ее муж Рокко, нынешний Консильери отца Данте, маячил у нее за спиной. Они широко улыбались, провожая нас в приятное тепло холла. В самом центре возвышалась восьмифутовая рождественская елка, украшенная красными и серебристыми шарами.

– Мы очень рады, что вы пришли, – с чувством произнесла Людевика.

Рокко потряс руку Данте.

– Поздравляю с отличным выбором, Данте. Твоя будущая жена выглядит потрясающе.

Совершенно очевидно, что они из кожи вон лезли, стараясь быть милыми. Хотя обычно новый Дон сохранил Консильери своего предшественника, традицией это не являлось, так что Данте, взяв на себя обязанности своего отца, мог назначить нового.

Данте склонил голову и вновь положил руку мне на спину.

– Да, так и есть, – произнес он, а я могла только улыбаться.

Людевика схватила меня за руки.

– Мы были очень рады, когда узнали, что Данте выбрал тебя. После всего того, через что тебе пришлось пройти, справедливо, что судьба повернулась к тебе лицом.

Я не знала, что ответить. Возможно, она говорила искренне. Трудно было сказать, ведь изначально они пытались женить Данте на Джианне.

– Спасибо. Очень мило с вашей стороны.

– Входите. Вечеринка у нас не в холле, – сообщил Рокко, кивая нам в направлении гостиной, откуда были слышны смех и голоса.

– Ария будет очень рада снова встретиться с тобой, – произнесла Людевика, когда мы вошли в гостиную.

Я не успела высказать удивление, потому что в тот же момент нас окружили плотной толпой, чтобы поздравить с помолвкой и предстоящей свадьбой. Между приветствиями и рукопожатиями я осмотрела гостиную. Ария стояла в другом конце огромной комнаты рядом с ещё одной массивной рождественской елью и ее не менее массивным мужем Лукой, рука которого лежала у нее на талии. Джианну и ее жениха Маттео я нигде не увидела. Судя по всему, Скудери были обеспокоены тем, что их средняя дочь может устроить сцену.

Данте провел пальцем по моей спине, чем изрядно меня удивил. Я стрельнула в него глазами, а затем перевела взгляд на пару перед нами и, улыбнувшись самой ослепительной улыбкой, обняла Бибиану.

– Как дела? – прошептала я. Она ненадолго стиснула меня в объятьях, а затем отступила с натянутой улыбкой.

Ее муж Томмазо, на тридцать лет старше нее, лысый и толстый, поцеловал мне руку, и все бы было хорошо, если бы не зловещая ухмылка на его лице. Пальцы Данте на моей спине напряглись, и я рискнула взглянуть на него, но на лице застыла все та же отстраненная маска, как и всегда. Он взглядом просверлил Томмазо, и тот поспешил убраться, увлекая за собой Бибиану.

Официант, несший поднос с выпивкой, остановился рядом с нами, и Данте взял для меня бокал шампанского, а себе виски. Теперь, когда поток поздравителей наконец иссяк, Лука и Ария подошли к нам. Поведение Данте чуть-чуть изменилось, как у тигра, который почуял на своей территории другого хищника. Вместо того чтобы напрячься, он расслабился, показывая, что не беспокоится, но взгляд оставался бдительным и расчетливым.

Лука с Данте обменялись рукопожатием, у обоих были нервные оскалы, напоминающие улыбки. Я улыбнулась Арии, потому что искренне рада была увидеться с ней. Последний раз мы встречались на её свадьбе несколько месяцев назад, и сейчас она казалась гораздо более расслабленной.

– Ты потрясающе выглядишь! – шепнула я, обнимая ее. На ней было темно-красное платье, прекрасно подчеркивающее светлые волосы и бледную кожу. Неудивительно, что Лука не сводил с нее глаз.

– Ты тоже, – ответила она, отступая. – Могу я увидеть спину?

Я повернулась для нее.

– Ого! Правда, изумительно смотрится?

Этот вопрос предназначался Луке и привел к неловкой паузе, во время которой напряженность резко возросла. Данте обнял меня за талию, не сводя холодных глаз с Луки, который взял Арию за руку, поцеловал ее и тихо произнес:

– Мои глаза смотрят лишь на тебя.

Ария смущенно улыбнулась.

– Мне нужно найти Джианну, но я с удовольствием поболтала бы с тобой попозже.

– Хорошо, – ответила я, радуясь тому, что они с Лукой уходят. Все равно нам с Арией не удастся спокойно поговорить, пока рядом мужчины.

Я повернулась к Данте.

– Тебе он не нравится.

– Это не вопрос симпатии. Речь идет о самосохранении и разумной доле подозрения.

– Да тут витает дух Рождества, – заметила я, не пытаясь скрыть свой сарказм.

Уголки губ Данте снова дрогнули, но намечающаяся было улыбка тут же исчезла.

– Не хочешь перекусить?

– Определенно. – После нескольких дней изматывающей диеты я умирала с голоду. Пока мы пробирались сквозь толпу, я заметила, что нигде не видно нынешнего главы Синдиката. – Где твой отец?

– Он не хотел отвлекать от нас внимание. Теперь, находясь в отставке, он предпочитает держаться подальше от публики, – с оттенком иронии произнес Данте.

– Понятно.

Эти светские мероприятия изрядно утомляли. Ты должен быть осторожен, когда что-то говоришь и делаешь, тем более если ты глава Синдиката. Некоторые женщины бросали в мою сторону неприязненные взгляды, и я понимала, что сейчас стала для них излюбленной темой для разговоров. Я знала, о чем они шепчутся, прикрывая свои рты ладошками: «Почему Данте Кавалларо выбрал вдову вместо юной невинной невесты?»

Разглядывая его бесстрастное лицо: острые углы скул, расчет и настороженность в глазах, я опять поймала себя на мысли, что мне жаль, что ответ на этот вопрос не был продиктован чем-то другим, кроме чистой логики.

Буфет ломился от итальянских деликатесов. Я взяла кусочек панеттоне, так как отчаянно нуждалась в каком-нибудь сладком удовольствии. Как всегда, вкус был просто божественным. Я готовила его несколько раз, но мне никогда не удавалось так вкусно, как у Людевики Скудери.

– Данте! – раздался позади нас приятный женский голос.

Мы с Данте повернулись одновременно. Перед нами стояла его сестра Инес, с которой за все годы мы перебросились всего парой слов, потому что у нас было девять лет разницы в возрасте. Она находилась, вероятно, седьмом месяце беременности, если мои предположения верны. На другом конце комнаты ее близнецы, мальчик с девочкой, играли с Фабиано Скудери, который был их ровесником. У Инес были такие же светлые волосы, как у Данте, и держалась она с такой же холодной отчужденностью, но когда ее глаза остановились на мне, я заметила, что взгляд у нее почти дружелюбный.

– И Валентина. Рада видеть тебя.

– Инес, – произнесла я с улыбкой. – Ты ослепительна.

– Спасибо. – Она коснулась своего живота. – Нелегко найти красивые платья с таким большим животом. Может, ты поможешь мне купить что-то для вашей свадьбы?

– С удовольствием. И если ты не против, я была бы рада, если ты будешь сопровождать меня по магазинам, когда я буду выбирать свадебное платье.

Она удивленно посмотрела на меня.

– У тебя его до сих пор нет?

Я пожала плечами. Конечно, у меня оставалось одно с моей последней свадьбы, но я не собиралась надевать его снова. Это плохая примета.

– Еще нет, но я собираюсь приобрести на следующей неделе, если ты, конечно, свободна?

– Я в деле, – ответила Инес.

Ее взгляд потеплел. Она выглядела намного моложе своих тридцати двух, и даже несмотря на то, что была беременна, у нее, похоже, не было проблем с лишним весом. Интересно, как ей это удается? Может, благодаря хорошим генам. Мне, определенно, не так повезло. Без детокс-диеты и регулярных тренировок я бы очень быстро набрала вес.

– Замечательно.

Краем глаза я видела, как Данте внимательно следил за нами. Надеюсь, он рад, что мы поладили с его сестрой. Я знала, что Инес и его умершая жена были подругами, и часто замечала, как они вместе весело болтали на различных мероприятиях.

– Где твой муж? – спросил Данте.

– О, Пьетро вышел на улицу покурить с Рокко Скудери. Они не хотели беспокоить тебя и твою будущую жену.

На щеках Данте заходили желваки.

– Ты можешь пойти к ним, если тебе нужно разобраться с делами, – быстро произнесла я. – Со мной все будет в порядке. Мне нужно поболтать с Арией. Инес, не хочешь присоединиться ко мне?

Инес покачала головой. Ее внимание занимали близнецы, которые отчаянно спорили друг с другом.

– Мне нужно остановить это, или будут слезы и разбитые в кровь носы. – Она улыбнулась мне и стремглав бросилась к спорящим детям.

Данте все еще не отходил от меня.

– Ты уверена?

– Да.

Он кивнул.

– Я скоро вернусь. – Он направился к двери террасы и вышел наружу. Теперь, когда он ушел, я заметила, что несколько женщин стали откровенно пялиться на меня. Мне нужно было побыстрее найти Арию или Бибиану, прежде чем кто-нибудь из присутствующих вовлечет меня в неловкий разговор. Я пробиралась мимо остальных гостей, одаривая их улыбками. Наконец, в тихом закутке холла я увидела Арию и Бибиану.

– Вот вы где! – обрадовалась я, даже не стараясь скрыть свое облегчение.

– Что случилось? – нахмурившись, спросила Ария.

– Мне кажется, что все говорят обо мне и Данте. Успокойте меня, скажите, что я все выдумываю.

Бибиана покачала головой.

– Тебе не кажется. Большинству вдов повезло меньше, чем тебе.

– Я знаю, но все же. Мне бы хотелось, чтобы они не выказывали такое явное потрясение моей помолвкой.

– Это пройдет, – поморщившись, пробормотала Ария. – Скоро Джианна станет главной темой ежедневных сплетен.

– Сожалею. Я слышала, что на помолвке Джианна устроила сцену.

Ария кивнула.

– Да. Проблема Джианны в том, что она не скрывает своего нежелания выходить замуж.

– Поэтому здесь нет Маттео Витиелло? – спросила Бибиана. Я тоже об этом подумала, но мне было неудобно спросить Арию.

– Нет, не поэтому. После смерти Сальваторе Витиелло Маттео на втором месте в иерархии, и в отсутствие Луки он должен оставаться в Нью-Йорке.

Я искала у нее на лице признаки того напряжения, которое слышала в голосе, но она научилась скрывать свои эмоции. Неужели у Луки неприятности в Нью-Йорке? Он слишком молод для Дона. Может, кто-то в Нью-Йорке пытался взбунтоваться? В прежние времена Ария, возможно, сказала бы мне, но теперь, когда я стала невестой будущего Дона Чикагского Синдиката, ей нужно было проявлять осторожность, чтобы не допустить промаха. Может, мы и пытались сотрудничать, но Нью-Йорк и Чикаго определенно не доверяли друг другу.

– Это имеет смысл, – произнесла я. Бибиана посмотрела на меня, почувствовав напряжение в словах Арии.

– Ты еще даже не показала мне свое помолвочное кольцо! – воскликнула Ария.

Я протянула руку.

– Оно прекрасно! – восхитилась Ария.

– Так и есть. Данте выбрал его для меня. – Мое второе помолвочное кольцо, которое снова не являлось символом любви. – Сколько еще вы пробудете в Чикаго? У тебя будет время выпить по чашке кофе?

– Мы уезжаем завтра утром. Лука хочет вернуться в Нью-Йорк. Но мы приедем на вашу свадьбу раньше на несколько дней, так что, может, тогда бы мы и могли встретиться за кофе, если ты не будешь сильно занята?

– Нет, торжество намечается скромным, поэтому у меня будет время. Позвони мне, когда точно все узнаешь.

– Обязательно.

– Бибиана, как насчет тебя? Ты завтра свободна? Мы так толком и не успели поговорить.

Бибиана закусила губу.

– Думаю, смогу. Теперь, когда ты, как жена Дона и настолько крута, Томмазо едва ли посмеет мне запретить.

– Отлично. – Я кивнула и снова обратилась к Арии. – Где Лука?

Ария огляделась.

– Он хотел поговорить с моими родителями о свадьбе Маттео и Джианны. На это потребуется больше времени, чем ожидалось.

Расторгнут ли они помолвку? Это было бы сплетней года. Я даже представить себе не могу, что они рискнут пойти на такое, независимо от того, насколько сильным было сопротивление Джианны.

В дверях гостиной появился Данте и тут же нашёл меня взглядом.

– Похоже, мне пора, – сказала я и обняла на прощание Арию и Бибиану. Потом подошла к Данте и спросила: – Мы уезжаем?

Данте выглядел напряженным.

– Да. Но если хочешь остаться, можешь потом вернуться с родителями.

Это вызвало бы ещё больше сплетен. Нельзя появиться на вечеринке со своим женихом и уйти без него.

– Не думаю, что это было бы разумно.

На лице Данте отразилось понимание.

– Несомненно.

* * *

– Все в порядке? – поинтересовалась я, снова оказавшись в машине.

Теперь, когда мы были помолвлены, я подумала, что будет нормальным спросить. Он крепче вцепился в руль пальцами.

– С русскими стало больше проблем, чем обычно, и то, что Сальваторе Витиелло умер в такое критическое время, а Нью-Йорк должен иметь дело с новым Доном, отнюдь не способствует их разрешению.

Я с удивлением уставилась на него, потому что не ожидала подробного ответа. Большинству мужчин не нравилось говорить о бизнесе со своей женой, а я еще даже не была замужем за Данте.

– Ты выглядишь удивленной, – заметил он, стрельнув в меня глазами.

– Ну да, – призналась я. – Спасибо, что дал честный ответ.

– Я считаю, что честность – это ключ к благополучному браку.

– Только не в нашей среде, – ответила я с долей иронии.

Данте наклонил голову.

– Правда.

– Так ты не считаешь, что Лука – хороший Дон?

– Он хороший Дон, или станет им, когда устранит всех своих врагов.

Он сказал это так безразлично! Как будто устранение не подразумевало убийство других людей просто потому, что они были кому-то неудобны.

– Это то, что ты собираешься делать, когда станешь главой Синдиката?

– Да, при необходимости, но я доказал свои притязания на лидерство за последние несколько лет. Я намного старше Луки.

Но все же самый молодой Дон в истории Синдиката. Люди и его будут проверять на прочность.

Данте остановился перед домом моих родителей, заглушил двигатель, вышел и, обойдя машину перед капотом, открыл мне дверь. Я взяла предложенную руку и встала. На миг мы оказались так близко, что я запросто могла бы поцеловать его. Но он сделал шаг назад, словно восстанавливая дистанцию между нами и проводил меня до двери. Я повернулась к нему лицом.

– Я ни разу не видела рядом с тобой телохранителя. Не слишком ли рискованно выходить из дома без охраны?

Данте мрачно улыбнулся.

– Я вооружен, и если кто-то захочет застать меня врасплох, пусть попробует.

– Ты лучший стрелок в Синдикате.

– Один из лучших, да.

– Хорошо, тогда полагаю, что могу чувствовать себя в безопасности. – Подразумевалось, что это шутка, но Данте был абсолютно серьезен.

– Ты в безопасности. – Я колебалась. Неужели он не попытается поцеловать меня? Через четыре недели мы поженимся. Нам не нужно ради приличия соблюдать дистанцию. Когда стало ясно, что Данте первый шаг делать не собирается, я подошла к нему и поцеловала его в щеку. Я не решилась заглянуть ему в лицо, а вместо этого отперла дверь, проскользнула внутрь, и она захлопнулась у меня за спиной. Я подождала несколько минут, прежде чем выглянуть в окно рядом с входной дверью. Машина Данте уехала. Я задалась вопросом, почему он не попытался поцеловать меня? Потому что мы пока не женаты? Возможно, он решил, что близость до свадьбы для нас неприемлема. Или, может, он все еще любил свою жену? Я даже не посмотрела на его руку и не увидела, снял ли он свое старое обручальное кольцо. Может быть, именно по этой причине люди говорили обо мне сегодня?

Глава 3

Бибиана примчалась ко мне на следующий день. Ее щеки пылали, а глаза опухли от слез. Мы уединились в библиотеке.

– Что случилось?

– Томмазо злится, что я все еще не забеременела. Он отправляет меня к врачу, чтобы выяснить причину.

Они поженились почти четыре года назад, но все это время Бибиана тайком принимала контрацептивы.

– Подумай, может, беременность – не такая уж плохая идея. Если у тебя появится малыш, тебе будет кого любить и кто в ответ полюбит тебя всей душой.

Я крепко обняла ее. Мне было больно наблюдать за тем, как Бибиана в последнее время все больше и больше впадает в депрессию из-за брака с Томмазо. Как жаль, что я не могла ей ничем помочь.

– Знаешь, может, ты и права. Ведь если у меня будет большой живот, может, Томмазо и не тронет меня. – Она тряхнула головой. – Давай не будем больше об этом. Я хочу хоть ненадолго развеяться и забыть о своих проблемах. Рассказывай, что у тебя? Как проходит подготовка к свадьбе?

– Мать арендовала в отеле банкетный зал, – ответила я. – Все, что от меня требуется, – купить свадебное платье.

– Ты опять будешь в белом?

– Сомневаюсь. Моя мать не считает это уместным. Наверное, выберу кремовое. Думаю, будет неплохо.

Бибиана вздохнула.

– Да это просто нелепо, что тебе нельзя надеть платье белого цвета из-за того, что ты якобы уже была замужем. Это и браком-то не назовешь.

– Тсс, – прошипела я, бросив быстрый взгляд на закрытую дверь библиотеки. Не так давно я все-таки рассказала Бибиане правду о нас с Антонио. – Ты же понимаешь, что никто не должен узнать об этом.

– Нет, я не понимаю, почему ты пытаешься защитить Антонио. Он мертв. И он использовал тебя в своих интересах. Сейчас тебе нужно беспокоиться о себе.

– Я о себе и беспокоюсь. Я помогала Антонио предать Синдикат. Быть гомосексуалистом – преступление, и ты об этом знаешь.

– Это глупо.

– Я знаю, но мафия не изменит своих принципов, и неважно, как сильно нам того хочется.

– Но если ничего не собираешься говорить Данте, то что будешь делать, когда наступит брачная ночь? Тебя не волнует, что он сразу же поймет, что у вас с Антонио никогда не было секса?

– Надеюсь, он ничего не заметит.

– Заметит, если будет что-то вроде моего первого раза.

– То, что Томмазо сделал с тобой, просто ужасно. Ты была не готова и не хотела этого, так что неудивительно, что ты истекала кровью. До сих пор зла не хватает, когда думаю об этом.

– Что сделано, то сделано, – тяжело сглотнув, промямлила Бибиана. – Жаль, что мне не попался муж гей, – с горечью рассмеялась она. Я слегка сжала ее ладонь.

– Ну а вдруг тебе повезет, и Томмазо хватит удар или его застрелят русские. – Я нисколько не шутила. Мне хотелось, чтобы Бибиана освободилась.

– Это плохо, что я действительно желаю его смерти? – усмехнулась Бибиана.

– Естественно, ты хочешь его смерти. А кто бы не хотел на твоем месте? И я. И любая другая.

Бибиана с благодарностью посмотрела на меня.

– Ладно, что насчет тебя? Ты хочешь переспать с Данте?

– О, да. Дождаться не могу.

Хоть щеки у меня и вспыхнули, но это была чистая правда. Разве есть что-то противоестественное в желании заняться сексом с будущим мужем? Если на то пошло, Данте был безумно привлекательным мужчиной.

– В таком случае, может, тебе стоит как-то подготовиться, чтобы Данте не понял, что твой первый брак был лишь видимостью.

– Как, например? Найти парня, который со мной переспит? Изменять Данте я не стану. И считаю, что секс должен быть только в браке. – Несмотря на свою твердую решимость не следовать установкам моей матери и католических учителей, я не могла представить близость с кем-то, с кем не обручена.

Бибиана тихонько прыснула.

– Я не это имела в виду. – Покраснев, она понизила голос до шепота. – Я думала, что ты можешь использовать фаллоимитатор.

На мгновение я потеряла дар речи. Такое мне даже в голову не приходило.

– Где мне взять фаллоимитатор? Вряд ли я смогу попросить телохранителей отца отвезти меня в секс-шоп. Моя мать, узнав об этом, умрет со стыда. – Я тоже умру прямо на входе.

– Как бы мне хотелось помочь тебе в этом, но если Томмазо узнает, он будет в ярости. – Скулы Бибианы все еще были в синяках после последней вспышки ее мужа.

– Наверное, это и к лучшему. Мне все равно отвратительна сама мысль заняться сексом с неодушевленным предметом. Я что-нибудь придумаю.

– А может, как все мужчины, Данте будет слишком занят заботой о своих потребностях, чтобы что-то заметить?

Мне стало от этого не по себе. Все же я лелеяла надежду, что Данте позаботится и обо мне.

* * *

В день своей свадьбы пятого января я ужасно нервничала, и не только из-за брачной ночи. Ведь это был мой второй шанс на счастливый брак. Большинство людей нашего круга не поняли бы меня. Они всю жизнь до самой смерти прозябали в несчастливых союзах.

Шествуя по проходу в блестящем кремовом платье, я впервые за долгое время была полна надежд. Данте выглядел шикарно в черном костюме с жилетом. Он не отрывал от меня взгляда, и когда отец передал меня ему, я была уверена, что увидела в его глазах тень одобрения. Его теплая ладонь на моей и мимолетная улыбка, которую он подарил прежде, чем священник начал свою проповедь, вызвали у меня желание встать на цыпочки и поцеловать его.

Мать сидела в первом ряду. Глядя на нее, можно было поверить, будто она не могла быть счастливее, чем сейчас, а отца переполняла гордость. И только мой брат Орацио, который прилетел всего два часа назад из Кливленда, где работал по заданию Синдиката, всем своим видом показывал, как ему не терпелось уйти. На ободряющие улыбки Бибианы и Арии мне приятнее было смотреть. Пока священник говорил, я время от времени украдкой бросала взгляды на Данте, и то, что я видела на его лице, разрывало мне сердце. Выражение печали не покидало его. Мы с ним оба пережили потерю, но, если слухи верны, для Данте эта потеря была любовью всей жизни. Смогу ли я соперничать с той женщиной?

Когда настало время для поцелуя, Данте без колебаний наклонился и прижался своими теплыми губами к моим. Определенно, он не был холодным. В памяти всплыли слова матери, и я задрожала от волнения. Если невозможно заставить Данте забыть свою первую жену, я могла хотя бы помочь ему двигаться дальше.

* * *

После церкви вся процессия отправилась в отель на банкет. Впервые мы остались с Данте наедине как супружеская пара. Он не взял меня за руку во время поездки, но, наверное, он относился к тому типу мужчин, которые не выносят всех этих телячьих нежностей. Меня больше беспокоили его напряженные челюсти и стальной блеск в глазах.

– Вроде неплохо все прошло, как считаешь? – начала я, когда гнетущая тишина стала невыносимой.

– Да, священник неплохо справился.

– Только мне бы хотелось, чтобы моя мать не рыдала так громко. Обычно ей лучше удается справляться с эмоциями.

Данте напряженно улыбнулся.

– Она за тебя счастлива.

– Да, я знаю. – Я сделала паузу. – А ты? Счастлив? – Я знала, что это опасный вопрос.

Он переменился в лице.

– Конечно, я доволен этим союзом.

Я ждала чего-то большего, но оставшаяся часть поездки прошла в молчании. Я не хотела начинать брак с ссоры, поэтому отступила.

Когда мы вышли из машины и направились к двери, Данте коснулся моей спины.

– Ты прекрасно выглядишь, Валентина.

Мне хотелось заглянуть в его глаза, но он смотрел только вперед. Может быть, он понял, что был слишком холоден в машине, и почувствовал за собой вину?

Пока мы шли к столу по изысканно украшенному розами банкетному залу отеля под приветственные крики гостей, Данте приобнимал меня за талию. Большинство гостей приехали раньше нас и уже сидели на своих местах. За нашим столом находились наши родители, мой брат Орацио и сестра Данте с мужем. Раньше я почти не общалась с родителями Данте, за исключением ничего не значащих светской беседы. Они были достаточно любезны. Мой брат Орацио делал вид, что чем-то занят в своем iPhone, но это был всего лишь способ попытаться избежать вопросов отца.

Ария с Лукой, Маттео с Джианной, а также семья Скудери расположились за столом справа от нас. Ария тепло улыбнулась мне и опять стала пристально наблюдать за сестрой и Маттео, которые находились на грани ссоры. У этой парочки будет тот еще брак. Маттео, похоже, совсем не смущали злобные взгляды Джианны в его сторону.

– Вы прекрасная пара! – сказала Инес, возвращая мое внимание к нашему столу.

Данте как-то странно посмотрел на меня.

Ответить я не успела, нас прервали официанты, вошедшие в зал.

После смены четырех блюд наконец-то наступило время для первого танца новобрачных. Данте подвел меня к танцполу и притянул к своей груди. Я улыбнулась ему. Сильный и теплый, он к тому же был хорошим танцором. От него вкусно пахло летним бризом и еще чем-то очень мужским. Я с нетерпением ждала того момента, когда окажусь с ним в одной постели, чтобы увидеть, что скрывается под тканью своего дорогущего костюма. Будь мы одни, я положила бы голову ему на плечо, но все пялились на нас, а мне показалось, что Данте не нравится демонстрировать эмоции на публике.

Конечно, нашим гостям не было никакого дела до этого. Вскоре они начали вопить: «Горько! Горько!»

Данте взглянул на меня сверху-вниз, вопросительно приподняв бровь.

– Мы выполним их желания или проигнорируем их?

– Думаю, выполним.

Мне, по крайне мере, очень-очень хотелось этого.

Данте сильнее притиснул меня к себе и крепко прижался своими губами к моим. Он не отрывал от меня своих голубых глаз, и на мгновение, я увидела в них что-то вроде теплоты. Но затем гости тоже начали танцевать, и наш поцелуй закончился. Вскоре после этого Фиоре Кавалларо пригласил меня на танец, а Данте должен был пригласить свою мать. Я улыбнулась своему свекру, не зная, как вести себя с ним. В нем присутствовала та же холодная отчужденность, что и в Данте.

– Мы с женой надеялись, что Данте выберет какую-нибудь девушку из тех, кто еще не был замужем.

Я с трудом смогла удержать улыбку. Ни за что на свете я не хотела, чтобы кто-то из гостей понял, что Фиоре сказал мне что-то неприятно.

– Понимаю, – спокойно ответила я.

– Но его доводы убедили нас. Наследник нужен Данте в ближайшее время, и будет лучше, если матерью для наших внуков станет женщина постарше.

Я кивнула. Я ненавидела их холодную логику каждой клеточкой своего естества. Но высказать это ему в лицо не могла.

– Не хочу показаться жестоким, но это брак по расчету, и я уверен, что ты понимаешь связанные с тобой ожидания.

– Я понимаю. И с большим нетерпением буду ждать детей от Данте.

Это было правдой. Я всегда хотела детей. И даже всерьез подумывала об ЭКО, когда была замужем за Антонио, но мне хотелось узнать Данте получше, прежде чем пытаться забеременеть. Конечно, этого сказать его отцу я не могла. Когда танец закончился, мой брат, как и положено, принял меня у Фиоре.

– Я рада, что ты смог приехать, – с благодарностью взглянув на него, произнесла я.

Темно-зеленые глаза и почти черные волосы – единственное сходство между нами. Мы никогда не были близки, и дело было вовсе не во мне. Не знаю, изменится ли это когда-нибудь. Он обижался на нашего отца за то, что тот меня баловал; иногда я думаю, что он обижался и на меня за то, что мне, как он считал, было легче, чем ему.

– Я не смогу остаться надолго, – только и ответил он. Я кивнула, ничего другого и не ожидая. Орацио всеми силами избегал нашего отца.

Я была рада, когда меня пригласил на танец муж Инес Пьетро. Он был молчаливым человеком и не наступал мне на ноги, поэтому я бы не возражала протанцевать с ним до конца вечера, чтобы избежать неловкой беседы. Но, разумеется, это было бы неуместно. После танца с Пьетро я должна была танцевать с главой Нью-Йорка. В то время как Арии было абсолютно комфортно рядом с Лукой, о себе я такого сказать не могла. Тем не менее, мне пришлось принять его руку, когда он пригласил меня. Он не улыбнулся. Очень редко я видела у него подобие настоящей улыбки: когда он смотрел на Арию. Данте был высоким и мускулистым, но с Лукой даже мне пришлось откинуть голову назад, чтобы сохранить зрительный контакт. Я знала, что за нами пристально наблюдают десятки глаз, пока мы кружимся в танце. И тщательнее всего следил за каждым нашим шагом стальной взгляд Данте, даже при том, что сам он танцевал с Арией. Но и Лука не казался довольным тем, что Данте обнимает его жену. Мужчины в нашем мире – собственники. Такие мужчины, как Данте и Лука, тем более.

Песня закончилась и началась следующая. Мне пришлось очень постараться, чтобы скрыть свое облегчение. На лице Луки мелькнуло понимание. Вероятно, он привык к тому, что людям некомфортно в его присутствии. Следующим моим партнером по танцам стал Маттео. Я не была с ним близко знакома, но много наслышана о его характере и виртуозном владении ножом.

– Разрешите? – спросил он, театрально поклонившись.

Я в ответ сделала шутливый реверанс.

– С превеликим удовольствием.

В его глазах вспыхнуло удивление. С акульей ухмылкой он притянул меня к себе. Ближе, чем рискнул Лука. Ближе, чем рискнул бы любой здравомыслящий человек.

– Уверен, я только что видел, как твой муж слегка дернулся, – пробормотал Маттео. – Я так понимаю, для такой холодной рыбы, как он, это эквивалент эмоционального взрыва.

Я фыркнула, пытаясь задушить смех.

– Тебе не нравится тянуть резину, да?

– О, я не против за что-нибудь потянуть, – сказал он с озорным блеском в темных глазах.

Я рассмеялась. Это был громкий хохот.

– Я почти уверена, что это что-то непристойное.

Я чувствовала, что в нашу сторону уже стали коситься, но не могла сдержаться.

– Ты права. Меня предупредили быть паинькой рядом с женой Дона, чтобы не вызвать раскол между Нью-Йорком и Чикаго, – беспечно сообщил он.