Обратный отсчёт

По сути, решётка позволила заглядывать внутрь материальных предметов, не разрушая их, позволяя видеть трёхмерный срез предмета в увеличении до ста тысяч раз. Неоценимый инструмент.

– А вот это уже интересно. – Колосов приблизил диаграмму. – Мы не можем испытывать решётку в полевых условиях, но можем провести мимо неё фигурантов, начиная с Груздевой.

Лейтенант кивнул.

– Есть ещё предложение, товарищ полковник. После исчезновения Плетнёва агенты навестили его родственников, друзей, коллег и связанных с ним лиц – сотрудников банка и прочих. Есть основания предполагать, что сейчас произойдёт то же самое. В течение ближайших двенадцати часов можно ожидать визита агентов.

– Мы можем перевезти родителей Петренко и её друзей в подконтрольное помещение и установить датчики, – указал Панкратов. – Выберите оптимальное помещение, и приступайте к монтажу.

– Есть, товарищ майор. И ещё. У нас пока мало сведений, но есть закономерность. То, что вызывает избирательную потерю памяти, инициируется приближением человека к человеку на расстояние менее полутора метров. В отчёте статистика, собранная за последние двое суток. Все эти люди задержаны, у нас есть сорок восемь часов на сбор информации.

– Отлично. Доложите, когда помещение с датчиками будет оборудовано. А пока доставьте родителей Петренко к нам. Всем участникам операции обязательно использование экранирующих костюмов. Все свободны.

– Что там с Груздевой? – поинтересовался Колосов, как только совещание окончилось, и вся их команда приступила к исполнению приказов.

– Отказывается давать показания, требует встречи с адвокатом и отцом. Адвокат уже едет, у нас на всё про всё три часа. Архипов уже отправил её в клетку Фарадея, надо провести мимо решётки.

– У её отца, насколько я помню, есть связи в МВД?

– Точно так, Сергеич. Мы не можем не допустить к ней адвоката, да и повода для задержания теперь нет.

Колосов вздохнул. Инцидент, в котором Груздева в аэропорту представилась Петренко сотрудницей ФСБ, не поможет. Петренко пропала, видеокамеры ничего не зафиксировали, все свидетели – все, стоявшие в очереди на прохождение паспортного контроля, и сами сотрудники этого контроля – не могут вспомнить, видели ли они Груздеву. Цирк, да и только.

– А поскольку мы железно доказали, что здесь использовалась Шодан, то должны предоставить результаты. Кроме передатчика, я так понимаю, нам предоставить нечего. Ну, может, ещё семнадцать сгоревших компьютеров и липовую карту Плетнёва.

Панкратов кивнул.

– Все попавшие под излучение уже обеззаражены, проверки ничего не показали. Я распорядился направить их в клинику, чтобы пройти реабилитацию и официальный медосмотр, пусть отдохнут за государственный счёт. Пока что единственная зацепка, кроме этих дверец с холодильника, только адрес поставщика микросхем, из которых собрали передатчик. Ну и адрес клиники, где его имплантировали. Там уже проверяем, Груздева себе множество устройств успела имплантировать. Ну, ты знаешь, Сергеич, это и удалённый контроль, и мониторинг здоровья, всё такое. Продвинутая девушка.

– Чего ж она в баре работает, раз такая продвинутая?

Панкратов пожал плечами.

– Чёрт её поймёт. В любом случае, ненаказуемо. По дверцам анализы будут готовы через час. Всё, я пойду перекушу, а то потом опять времени не будет.

 
                                               * * *
 

– Дэн, так чего мы ждём? – не выдержала Магна. Меньше всего она любила сидеть без дела. Магна уже провела всё утро в спортзале, а куда ещё деваться?

– Решения аналитиков, – спокойно отозвался Профессор. – Данных пока недостаточно. Природные катаклизмы уже исключили. Полномасштабные военные конфликты тоже не ожидаются. Пока всё, сидим спокойно и ждём приказов. Шеф уже поговорил с Галиной?

– Сейчас говорит, – буркнула Магна. – Кого на этот раз пошлём память им стирать?

– Отдельно поговорим. Новак доложил, что по всему маршруту следования Вильяма и Вадима замечены сотрудники спецслужб и полиция. В клинике они тоже были. Самим появляться рискованно, будем обсуждать варианты.

– «Зомби»?

– Думаю, да. В любом случае нас туда не направят, не наш профиль. – В дверь постучали. – Открыто! Заходите, Вадим. Есть вопросы?

– Даже не знаю…

– Даниэль Корвин. Можно «Даниэль», или «сэр». Когда мы на операции – «Профессор». И раз уж вы здесь, у меня хорошие новости, Вадим. Надеюсь, что и вы сочтёте их хорошими. Вы приняты в штат этой базы, стажировку и обучение будете проходить преимущественно здесь. Ваш куратор – Магна Торнс. Возьмите. – Профессор вручил Вадиму значок. – Носить не снимая. Ваше кодовое имя – «Шлиман». Всё прочее найдёте в папке с вашими документами, в вашей комнате в жилом секторе. – Профессор пожал руку Вадиму, тот явно не знал, куда девать глаза. – Что у вас за листы?

– Зарисовки, сэр. То, что не вошло в отчёт о «золотом сне», это что я вспомнил уже потом.

– Я посмотрю. – Магна забрала листы. – Вадим, не подождёшь меня в библиотеке?

Вадим кивнул и покинул кабинет Профессора.

– Признайся, Дэн, ты только сейчас назначил меня куратором! – Магна недобро сверкала глазами. – Нет, я довольна, да, хоть какое-то дело будет. Но мог ведь и вчера сказать!

– Шеф отдал этот приказ… – Он достал часы, открыл крышку, посмотрел и спрятал часы. Магна вздохнула и покачала головой, – …тридцать минут назад. Все вопросы к нему. Совещание по итогам дня в пять вечера.

– Всё поняла, меня здесь уже нет. – Магна быстрым шагом покинула кабинет. Профессор пригладил бородку и покачал головой. Если по-человечески, то некрасиво вышло, Галина теперь не помнит Вадима, а он помнит всё. Никогда ещё такого казуса не происходило.

 
                                          * * *
 

Лаки доставила Вадима в «Оазис» – кодовое имя Помещения, в котором Кысь устроила свой дом. И на этот раз они оба пошли по затейливой тропинке.

– Нервничаю, – призналась Лаки минут через пять. Стены Помещения отдалялись, дом впереди пока ещё не приближался. – Давно такого не было. Она никогда ещё так себя не вела. Всё секреты да намёки, и ощущение, что мы для неё – лабораторные мыши. Может сыра подбросить, может лекарство какое-нибудь вколоть, для опытов, а то и кошке скормить.

– Так откуда она?

Лаки пожала плечами.

– Сила тяжести у неё дома на девять процентов выше. У солнца другой спектральный класс, оно старше и немного холоднее нашего. В воздухе меньше кислорода, больше аргона и почти один процент гелия. Сейчас Док исследует её траву и микрофлору.

Вадим покачал головой.

– Этого не было в её досье.

– У тебя не было допуска. Теперь есть. Ближайшая известная нам звезда, похожая по спектру на её солнце – Тау Кита. Но это только гипотеза.

– Тау Кита?! Но это же рядом с нами!

Лаки улыбнулась.

– Да, всего двенадцать световых лет. Рукой подать. Всё, мы уже подходим. Всё как и прежде, если будет страшно – не вздумай бежать. Я не знаю, зачем она именно тебя позвала, вернее нас с тобой вместе.

Вадим взялся за дверную ручку, отворил дверь, и осознал, что не может дышать – воздух не поступал в лёгкие, хотя только что всё было нормально. Горло словно сдавили тисками, он даже крикнуть не мог. Лаки успела подхватить его, тиски неожиданно исчезли, и Вадим пару секунд хватал воздух ртом, стоя на четвереньках.

А когда он поднялся на ноги, то осознал, что они оба оказались в очень знакомом месте, до одури знакомом. Но это место не существовало в реальности, оно было только на экране компьютера!

Коридоры, какими их изображают в компьютерных играх или фантастических фильмах, кругом мигающие индикаторы, рифление, экраны и экранчики, по которым ползут ряды бессмысленного текста. И это…

– Мы на «Фон Брауне», – услышал Вадим свой голос. – Это из…

– «System Shock 2», – отозвалась Лаки. – Я знаю.

– Вы тоже играли?!

– Нет, это в твоём досье. И в мыслях, извини – это уже рефлекс. Кто-то за углом, осто…

Прямо как в игре из-за угла вышел, завывая, уродливый человекообразный гибрид-мутант с куском трубы в руке и побежал к ним. Вадим уже не удивился, обнаружив у себя в руке монтировку. Дальше уже сработали рефлексы, он от души врезал монтировкой по гибриду, и тот рухнул на пол. Тут же стал протаивать, становиться прозрачным. Десять секунд, и ничего не осталось. А на монтировке остались капли крови. И вот они не исчезали. И трогать их не хотелось.

– Это не иллюзия, – заметила Лаки. – У тебя хорошая реакция, молодец. А вот я не смогла ничего сделать, у него как будто вовсе нет мозга.

– Не иллюзия?! Мы что – в игре? Как это возможно?

– Не знаю. Если это иллюзия, то очень качественная, я не могу её отличить от реальности. Где мы? Здесь есть безопасное место?

– Медотсек, направо по коридору, затем направо и налево, – припомнил Вадим. И совсем не удивился, обнаружив у себя висящую за плечами двустволку, в левом кармане комбинезона лежала коробка патронов к ней, а к поясу оказался пристёгнут пистолет. В игре пистолет стрелял плазменными разрядами. Ну или чем-то таким. Зарядка семьдесят процентов. Уже хлеб.

– Дай-ка мне ружьё, – попросила Лаки. – Идём. Я не чувствую Кыси. Вообще не понимаю, что происходит. Но умирать, чтобы проверить, была ли это иллюзия, я тоже не собираюсь.

 
                                               * * *
 

– Травматург, они оба пропали с мониторов. – Голос Дока.

– Они оба в доме у Кыси, – отозвался Травматург. – Оттуда нет связи, ждём.

Док, у себя в медотсеке, покачал головой. Строго говоря, это нарушение инструкций. Обязательно кто-то должен был оставаться в Помещении, не входя в дом Кыси. Но из-за неё и так уже приходилось несколько раз переписывать инструкции. Док вздохнул и направился в лабораторию. И вот туда вход только через шлюз и в изолирующем костюме. Какой бы доброжелательной Кысь ни казалась, контакт с подлинно инопланетными формами жизни может окончиться печально.

 
                                               * * *
 

– Почему ты медлишь, насекомое? – Вадим не сразу понял, что слышит голос Шодан – той, из игры. Её «лицо», условное женское лицо, из которого во все стороны протягивались провода, красовалось на консоли медотсека. – Нужно отыскать вход на технический уровень. Не испытывай моего терпения.

Лицо исчезло, и на консоли теперь красовался список имеющихся в медотсеке средств и доступных процедур. Он отзывался на прикосновение, что характерно! Вадим оглянулся – интерьер всё тот же, но бессмысленности становилось меньше. На столе перед ним лежало два белых шприца с прозрачной жидкостью – в игре они усиливают действие пси, иными словами – подзаряжают мозг. Возьмём-ка с собой! Прочные, не должны поломаться в кармане.

– Этого не было в игре, – заметил Вадим. – Шодан проявила себя только после того, как игрок дошёл до пятого уровня, где управляющие консоли.

– А это что такое? – Лаки указала на нишу в стене напротив. Внутри ниши вращалось голографическое условное изображение человека.

– Камера регенерации. Если оставить образец ДНК – руку приложить вон туда – то в случае смерти она полностью тебя восстановит.

– Наверное, это глупо, а может, этого от нас и хотят, но стоит воспользоваться. Есть возражения?

Вадим посмотрел на вязкие коричневые потёки на монтировке – кровь гибрида. И пахло от монтировки теперь так, как всегда пахнет от настоящего влажного железа, характерный такой запах, пристаёт к рукам. Точно, пристаёт!

– Нет возражений. – Следом за Лаки он прижал ладонь к сенсору, его едва заметно укололо, но следа от укола не осталось. А вот запах мокрого железа от монтировки остался.

– Настоящая. – Лаки добыла из одного из кармашков своего комбинезона напильник и соскребла несколько опилок. – Интересно, останется ли это у нас… А там что за вид?

Вот это действительно вид! Вид на открытый космос! Не та условная картинка в игре, а куда более настоящая, такие публикуют всевозможные астрофизические организации. А вон тот нестерпимо яркий косматый шар – видимо…

– Если это по мотивам игры, мы в системе Тау Кита, орбита пятой планеты.

– Ого! – Лаки неподдельно удивилась. – Совпадение? Мы с тобой как раз говорили о ней. Неужели это действительно так выглядит?!

– Неуютное место, – заметил Вадим. Планета перед ними была окружена тонкой синей плёночкой – атмосфера? – а под ней почти сплошной белый покров. Видимо, облака. – Там должно быть очень холодно. А вон то… – Вадим подошёл к экрану так, чтобы заглянуть вдаль, как бы за угол. – Там, похоже, второй корабль, «Рикенбакер». Если это игра, всё решится там. Ну, оттуда будет вход туда, где всё решится.

– Не думала, что буду заниматься чем-то подобным. Вадим, ты что-то увидел? Что-то неправильное?

– Вон на той стене, – указал Вадим, и вновь в ушах начала звучать его шарманка. – Видите календарь?

– Вижу, – удивилась Лаки. – Минуту назад его не было!

– Возьмите меня за руку. – Идея пришла внезапно. – Давайте же!

– Нет! – голос Шодан, и снова её «лицо» появилось на всех окрестных экранах. – Не смей, насекомое! Я ещё не…

Но мелодия и слова «Бескозырки белой» уже звучали в ушах, всё громче и громче. А потом последовала вспышка…

…и вот они стоят в знакомой Вадиму кухне, у печи, а кошка-трёхцветка сонно смотрела на них из своей корзинки. Вадим посмотрел на правую руку – монтировка всё ещё в ней. И капли крови. И коробка с патронами, и оба шприца, и пистолет на поясе.

– Мы принесли всё это с собой! – Лаки показала ему ту самую двустволку. – Но это не сон, не иллюзия. Или же… – она глянула вправо, в комнату, и повесила двустволку за спину. – Идём. Она там.

Картина маслом, они, оба встрёпанные, у Вадима в руке монтировка, Лаки с ружьём за плечами… и Кысь в комнате. Та самая, которая померещилась Вадиму в библиотеке, девушка в белом платье, две косы до пояса. Стоит и невинно улыбается.

– Это был не сон? – спросила Лаки. Кысь отрицательно покачала головой. – А что тогда?

И снова музыкальная фраза. Даже не просто фраза, а небольшая пьеса, красивая и приятная на слух… Губы Кыси при этом не шевельнулись. «Это мы уже видели», – подумал Вадим, когда немного пришёл в себя после музыкальной паузы. Лаки тоже так умеет.

Лаки прижала ладонь ко лбу. Постояла так, затем посмотрела на Вадима.

– Это и реальность, и нет. Кое-что там реально, и мы можем забрать это с собой, – она покосилась на ружьё за спиной. – Но это не такая реальность, как там, дома. Мы с тобой… – она посмотрела в глаза Кыси, и та кивнула. – Мы с тобой вызвали ту реальность… нет. Не так. Мы помогли ей, не знаю как, стать достаточно реальной. Чёрт, не могу нужные слова подобрать. Если в том фрагменте этой новой реальности долго не будет людей, она рассеется. Примерно так.

Кысь пропела ещё одну короткую фразу.

– Она говорит, что ты постоянно носишь с собой, в уме – в памяти – затравку для той реальности. Зародыш. То, из чего она может вновь возникнуть. Ещё она говорит, что может удалить этот зародыш, но тогда… – Лаки в замешательстве посмотрела в глаза Кыси, та снова кивнула. – Но тогда ты перестанешь видеть.

Мурашки поползли по спине Вадима.

– Ослепну?

Кысь отрицательно покачала головой. Прижала ладони к глазам, к ушам, к носу и рту. И посмотрела Лаки в глаза.

– Нет, ты перестанешь быть Видящим. Но всегда будешь помнить, что умел что-то такое, чего не умеют другие люди. Она говорит, что может извлечь это из тебя. Тебе решать.

– Нет, – почти сразу же ответил Вадим. Хороша перспектива! И зачем тогда он расстался с той, прежней жизнью, зачем согласился, чтобы десятки людей забыли о нём, даже Галка! Чтобы оказаться у разбитого корыта, и уже буквально пытаться начать жить заново, с нуля?

Кысь кивнула. Вадиму показалось, что она довольна ответом, именно такого ответа и ждала.

– Она говорит, что твоя песня может разрушить такую реальность, если вдруг в ней застрянешь. А ещё она попросила тебя выйти в сад, подождать меня снаружи.

Вадим кивнул.

– Скажите, – спросил он у Кыси, сам не зная, что побудило спросить. – А вы никогда не общаетесь, как мы – словами?

– Почти никогда, – отозвалась Кысь голосом Галины. Вадим вздрогнул, и заметил, что Лаки тоже вздрогнула.

Кысь рассмеялась. Посмотрела Лаки в глаза.

– Она сказала, что разрешает тебе приходить сюда, когда захочешь. И снова просит подождать снаружи.

Вадим кивнул.

– До свидания! – кивнул он Кыси, и та улыбнулась в ответ. Чувство дезориентации… и вот Вадим стоит на тропинке за домом. А какие замечательные здесь цветы! Смотрел бы и смотрел!

Он запрокинул голову. Солнце, но другое, не земное. Ощущается, что другое. И небо не такого оттенка, хотя откуда ему знать, можно подумать, что он видел все мыслимые оттенки! Но как такое возможно? Если это система Тау Кита, то разве возможно просто принести сюда её кусочек, заходи – не хочу! А если принести сюда, с собой, какой-нибудь зонд? Исследовать? Ну там, подняться на километр-другой и сделать снимки того, что вокруг? Что там будет видно?

А ещё там, возле пятой планеты – если она есть – сейчас висит на орбите корабль «Фон Браун» в сопровождении корабля «Рикенбакер». А если там есть и всё прочее, что описано в игре… Вадим поёжился. Как такое возможно? Это же не реальность! Это просто выдумка, картинки на экране и звук из наушников!

Вадим посмотрел на часы и не поверил глазам. По часам выходило, что их приключение на «Фон Брауне» длилось минут десять, включая разговор с Кысью. А показалось, что несколько часов!

Ещё минут через десять появилась Лаки. Одна. Она указала ладонью направление, и они пошли по знакомой уже тропинке молча. Видимо, Лаки тоже было, о чём подумать.

А уж какой фурор они произвели там, на базе, явившись с монтировкой (нет, понял Вадим внезапно, это не монтировка, а разводной ключ) и с ружьём, и вовсе не описать. Достаточно сказать, что Шеф лично явился посмотреть на трофеи. Но вначале произошла другая встреча.

 
                                               * * *
 

– Смотрите, – указал Панкратов на первый слайд. Сейчас их только трое: он с Колосовым, да Агата на видеосвязи.

Всё достаточно убедительно. Робот поставил тот кулон на стойку для экспонатов, и мимо – за непрозрачной тонкой стеной из диэлектрика – провели всех фигурантов дела. Каждому давали указание задержаться на определённом месте, так повернуться, сяк повернуться, поднять руки и всё такое.

И только в случае Груздевой картинка была существенно другой. Потом всё то же самое при отсутствии кулона у решётки. И снова комплект картинок, и снова у Груздевой – существенно другой.

Приехал её адвокат. И предъявить-то нечего, после того как удалили передатчик, поведение Груздевой стало настолько обыденным, что скука брала. Если бы не реакция решётки, можно было бы считать, что всё обошлось.

– Приказано все силы бросить на поиск изготовителей передатчика и тех, кто настроил и подключил вычислительный узел Шодан, – пояснил Колосов. – Нам тут уже объявили благодарность за оперативную ликвидацию кризиса. Точнее, вам двоим, – улыбнулся он. – Мне в основном доставались пистоны. Я так понимаю, транзитом от генерала и выше.

– Ладно, это потом. Что там с дверцами от холодильника? – поинтересовалась Агата. – Жаропрочный сплав?

– В точку. Это ещё одна зацепка, но пока что придётся собирать данные, не привлекая местных. Мы оставляем наблюдение за Груздевой, а пока ищем изготовителей передатчика. И знаешь, она всё вспомнила. Так говорит. Обрисовала весь свой маршрут, вплоть до Засолья и обратно. Утверждает, что готовит квест для друзей, отсюда надписи помадой, и всё такое. Понятно, что ложь, но придраться не получилось. Да и отец её на связи надавил. Будем пока наблюдать.

– Что с родителями Петренко?

– Вывезли в одну из клиник. Там пока и датчики установили, периметр небольшой, оборонять и наблюдать легко. И снова есть совпадение, на них уже было два покушения. В первом случае наши люди ещё не подъехали, отец Петренко сам отбился. Говорит, трое бомжей – причём не местные – похватали топоры и пошли ломиться к ним. Солью отстреливался. Жертв нет, не считая застрявшей под кожей соли. А вот во второй раз машину с ними и оперативниками попыталась таранить другая машина. Чудом уцелели, нашим пришлось по колёсам стрелять. И снова повторение, на допросе задержанные клялись, что как бес попутал. Словно кто шепнул, что этих надо убить.

– Значит, и в клинику явятся, – с уверенностью сказала Агата. – Там камерами всё охвачено?

– Всё, я лично проверил, – помахал рукой Панкратов. – Выпустим коптеры, как только будут гости, чтобы уж точно всё фиксировать.

– Как насчёт карантина?

– По плану. Всех наших сотрудников на входе опрашивают по фигурантам. Если фиксируем хоть какие-то аномалии, то в клинику и на обследование. Пока что чисто.

– Понятно, что чисто, – хмыкнул Панкратов. – Раз мы здесь, и вся наша команда, прекрасно помним и Плетнёва, и Петренко – значит, до нас не добрались. Получается, это через людей передаётся амнезия эта дурацкая. И эти люди кругом могут быть.

– Или через такие вот кулоны. Но найти их нереально, решётку невозможно перевозить. Её монтировать-то почти шесть часов приходится. Но мы умеем находить передатчики, сосредоточимся пока на этом.

– Есть ещё одна закономерность, – добавила Агата. – Не знаю, пригодится ли. «Аргус» сверил параметры поражённых – жестикуляцию, особенности речи, всё остальное. Теоретически, можно передать камеры оперативникам. Но придётся хотя бы парой фраз переброситься с объектом, плюс дождаться ответа.

– И чтобы Интернет был, – хмуро добавил Панкратов. – Но других вариантов нет, надо попробовать. И так над нами все ржут, ходим в этих костюмах, как команда инквизиторов.

– А что? Отличное кодовое имя для операции!

– И то верно, – поднялся на ноги Колосов. – Проверим идею с камерами – спасибо, Агата. И понаблюдаем за клиникой. Остальные родственники и знакомые Петренко за пределами Москвы, я послал запросы. Наружку мне не дадут, нет оснований, но хотя бы узнаем, что там творится. Всё, я иду ужинать.

– Архипов отправил запрос исследовать поведение кулона, – напомнила Агата. – Пусть работает. Они всё же соорудили клетку Фарадея, для опытов её хватит. Главное, чтобы всё делал робот.

Это верно. Чтобы костюм эффективно прикрывал мозг, фактически нужно заворачиваться целиком. Как в таких условиях самому брать в руки предмет, который избирательно облучает именно мозг?

 
                                               * * *
 

Как только Лаки с ружьём за плечами и Вадим, с разводным ключом в руке, вышли из-за двери, ведущей к первому энергоблоку, произошла немая сцена.

– В Чёрной Мезе побывали? – Травматург первым обрёл дар речи. Всего секунд через десять. – Привет от Гордона Фримена?

– Бери выше, это «Фон Браун», – возразила Лаки. – Привет от Шодан. От тамошней. Посмотрели на её милую физиономию.

– Экспонаты в приёмный блок, – пришёл в себя Профессор. – Есть видеозаписи?

– Полно. – У Лаки был очень довольный вид. – Вадим, иди за мной, одежду тоже надо сдать.

На выходе из медотсека, уже во всём чистом, после бесконечных проб на возможные патогены и всё такое, Вадим нос к носу столкнулся с Галиной. Тоже в домашнем, в такой же одежде, в которой он сам ходил первые сутки.

– Вы Вадим! – обрадовалась она и протянула руку. – Я Галина. Я уже знаю, вы защищали меня там, в Москве. Очень приятно!

– Очень приятно! – не покривил душой Вадим. С трудом, но он сумел сдержать нахлынувшие было чувства. Галина отпустила его руку и потёрла ладонь другой рукой.

– Что-то не так? – спросил Вадим, осознавая, что его изо всех сил пытаются вспомнить.

– Странное ощущение, как будто я уже брала вас за руку. Я хорошо помню всё такое… Простите!

– Нет, всё в порядке, – заверил Вадим, с трудом заставив себя отвести взгляд от её лица. – Что было? Профильное исследование?

– Откуда вы знаете?! – поразилась Галина. – Да, именно так.

– У Галины замечательный потенциал, – подтвердил довольный Док, среди прочих наблюдавший эту сцену. – У вас обоих. Что-то не так?

– Вы ведь не по-русски говорите? – поинтересовалась Галина. – Я по губам вижу. Не та артикуляция. Вадим говорит по-русски, я тоже. Вы…

– По-английски, – подтвердил Док. – Вы наблюдательны, это хорошо.

– Стойте, – оторопел Вадим. Теперь и он стал присматриваться к губам собеседников. – То есть мы с Галиной слышим по-русски, потому что это наш родной язык? Но кто переводит?

– Лингва, – ответил Док и зачем-то постучал носком ботинка о пол. – Очень удобно, верно? Согласен, иногда нужно в точности знать, что говорит собеседник. Идёмте со мной, сейчас научимся управлять этим.

– Я как в сказке! – призналась Галина вполголоса, двигаясь вслед за Вадимом в медотсек. – Я ведь что-то такое в книгах читала! А эти люди и в самом деле существуют!

– Хочешь, чтобы в тебя не верили – напиши про себя фантастическую книгу, – согласился Док. – Действует безотказно, сто процентов гарантии.

Галина рассмеялась.

– Так вот, настроим автоматический перевод, – продолжил Док. – Лингва действует во всех помещениях баз. Для пребывания снаружи получите мобильные варианты. Они не такие мощные, не в состоянии подменять слуховые ощущения, но годятся для синхронного перевода. Начнём с вас, Галина. Положите сюда правую ладонь…

 
                                               * * *
 

– Совет Безопасности ознакомился с вашими отчётами. – Шеф лично прибыл поговорить с Лаки и Вадимом. – Синтетическая реальность, и материальные объекты из неё – такое происходит впервые. Вадим, садитесь за полный отчёт. Опишите все мельчайшие подробности, капитан Страйк вела оперативную запись, но важны все тонкости. В случае если Кысь вновь вызовет вас, соглашайтесь на контакт, это высокий приоритет. Вопросы?

– Она сказала, сэр, что я могу появляться у неё, когда захочу. Это было в отчёте, – добавил Вадим, и Лаки кивнула.

– Да, я помню. Но без санкции Совета вам появляться там не следует. Мы ещё не до конца разобрались с тем, что сообщила вам Кысь. То, что она по своей воле пошла на контакт сейчас главное. Плюс, мы не до конца ещё разобрались с образцами из её окружения. Пригласит – соглашайтесь, если сочтёте необходимым посетить её, свяжитесь сначала со мной.

– Есть, сэр.

– Наша миссия, Вадим – ограждать, сохранять и защищать. Я про Землю в целом. Именно поэтому мы не пытаемся осчастливить всех нашими технологиями и не вмешиваемся во внутренние дела стран, если только наше бездействие не угрожает катастрофой. Понимаете?

– Так точно, сэр.

Лаки снова кивнула, она общается с Шефом по своим, так сказать, каналам?

Шеф пожал обоим руки и исчез. Теперь Вадиму уже не хотелось вернуть на место челюсть и обрести дар речи. «Привыкаю», – подумал он.

 
                                               * * *
 

– Что скажете? – Профессор закрыл за собой дверь исследовательской лаборатории. – В первую очередь по крови на разводном ключе, содержимому шприцев и пистолету. Или что это такое.

– Кровь содержит ДНК человека и другого вида. – Док вывел на экран первую страницу итогов анализа. – Вид пока не опознан, по составу ДНК ближе всего к кольчатым червям. Разнородные клетки, как это возможно, но пока нет идей. Уже отдал образцы человеческой ДНК на сопоставление. Вряд ли что-то будет, конечно. Но вдруг!

– Ясно. По шприцам?

– Там сложный коктейль. Вилли запустил процесс синтеза компонент. Подтверждаю, действительно должен стимулировать активность центральной нервной системы. Это пока всё.

– Понятно. Пистолет?

– Это самое интересное, – кивнул Док. – Если вкратце, то я не имею ни малейшего понятия, как такое работает, но это работает! Причём компоненты там простые, мы уже сняли принципиальную схему. Так… ага, уже готово.

Док говорил о трёхмерном принтере. Открыл, там на подставке покоилась ещё тёплая копия того самого пистолета.

– Идём, тебе понравится, – предложил Док и проводил Профессора в отсек, в котором испытывали потенциально опасные устройства. – Всё, с остальным робот справится. Идём в укрытие.

Робот взял в руку пистолет, навёл на мишень и нажал на спусковой крючок…

Успели заметить, как от пистолета протянулась ослепительно-синяя нить и вонзилась в мишень. Грохот, облако пыли, бетонный блок за мишенью взорвался.

– Однако! – приподнял брови Профессор. – Какое разрешение сканирования?

– Три микрометра. Грубая копия, но уже действует. Вилли сказал, что к утру подготовит все компоненты кроме батареи. Её пока не сумели качественно воспроизвести, но наши собственные должны работать. И главное: ни я, ни Вилли не можем понять, как эта штука создаёт плазменный заряд, и при этом сама не испаряется. На первый взгляд, она не должна работать. Но работает!

– Сдаётся мне, – проговорил Профессор задумчиво, глядя на довольного донельзя Дока, – что Вадима вскоре снова направят в ту синтезированную реальность. За новыми трофеями. А что по фотографиям и видео?

– Ещё обрабатываем. И так всех стажёров напряг, часа через два будут итоги. Я, если честно, спать бы пошёл, на свежую голову больше пойму.

– Согласен, – кивнул Профессор. – Отличная работа, Алекс. Вы все молодцы, отдыхайте.

– Служу Земле, Дэн. Не забудь Лаки похвалить – она больше всех сделать успела.