Enter
Игумен укромно упрятанного среди заповедных лесов маленького монастыря Двух Безсеребренников, с утра, обеспокоенно, то и дело подходил в воротам и вглядывался вдаль, вдоль раскисшей от осенних дождей дороги. Немногочисленная братия недоумённо переглядывалась между собой и, на безмолвные вопросы друг другу, пожимала плечами. Паломник прибыл уже в сумерках. Устало, тяжело переставляя смертельно утомлённые ноги, добрёл до стоящего в воротах серо-седого, как подтаявший весенний снег, старца и понуро ткнулся головой ему в грудь:
– Благословите, батюшка.
– Бог благословит, – сдавленно, еле вдыхая и выдыхая, проговорил игумен и поцеловал коротко стриженную голову, – а я тебя с утра жду. Ещё ночью, под утро, сердце разболелось. Ну думаю, скоро "приползёт".
– Грязь, дождь идёт и идёт, еле дошёл, – виновато вздохнул отчаянный путник.
– Дай я хоть взгляну на тебя, – чуть отстранил от себя почти столетний старик ещё довольно крепкого пятидесяти пятилетнего мужика, – ох! Господи! Какой же ты побитый! Живого места на тебе нет!
– Да вот так получилось, – как бы виновато, отвёл переполненный неземной печалью взгляд паломник, – недавнее ДЕЛО нелегкое оказалось.
– Надолго? – с горьким вздохом спросил игумен, – или только "раны зализать" и опять ТУДА ЖЕ?
– Не знаю, как Бог даст, – пожал плечами паломник.
– Хоть бы месячишко побыл бы со мной, порадовал старика, а то ведь не сегодня, завтра мне ДОМОЙ…
– Да я бы рад, – снова виновато пожал плечами мужчина, – да только ДЕЛ невпроворот…
– Знаю! Знаю! – как-то почти обиженно вскрикнул игумен, – скажи ещё что я втравил тебя в ЭТО, а сам…
– Ничего я такого не говорю, – растерянно заулыбался паломник, – даже и не думал об этом.
– Ты не говоришь, а я говорю, – судорожно сглотнул отстранившийся от ДЕЛА Наставник, – и думаю постоянно…, чувствую себя как дезертир прямо…, ну ладно, пойдём располагаться, я тебе келью рядом со мной приготовил. И занятие тебе есть. Дров