Как посмотреть

Взгляд исподлобья. Аналитик

Эдуард Николаевич уже и думать забыл о выехавшей неизвестно куда чужой опергруппе, когда из стола донесся писк секретного телефона. Сидевшие в кабинете коллеги сделали вид, что ничего не слышат. А Эдуард Николаевич покраснел, но трубку достал.

– Я же просил… – зашипел он, но собеседник бесцеремонно прервал:

– Уважаемый, твой звонок всех нас сильно озадачил. Хотелось бы уточнить информацию, потому что по нашим каналам она не подтверждается.

Эдуард Николаевич взмок. Одно дело, когда информация оказывается ложной, совсем другое – когда она оказывается ложной намеренно.

Пообещав принять меры и разобраться, он позвонил дежурному, но тот на данный момент знал ровно столько, сколько и два часа назад: группа выехала, куда – неизвестно.

Эдуард Николаевич был прирожденным кабинетным работником, то есть, практически любую проблему мог решить, не выходя из кабинета. Особенно, когда под рукой есть телефонная книга с весьма специфическими номерами.

Быстренько прокрутив в уме свою речь и варианты своих ответов на еще не заданные вопросы, он глубоко вздохнул и полез в петлю.

– Товарищ генерал, – хорошо поставленным голосом невыносимо делового человека сказал Эдуард Николаевич в трубку служебного телефона, – тут информация докатилась…, да нет, про наших смежников, наркоманов наоборот…, да, да… ха-ха! У них группа захвата куда-то выехала…. Я знаю, что не наше дело. Это я так…, чтобы у вас полная информация была…. Так точно! Служу России, ясное дело, товарищ генерал!

Генерал был в хорошем настроении, и Эдуард Николаевич постарался этим воспользоваться.

– Я тут что подумал, товарищ генерал – а вдруг у смежников проблемы какие возникнут…, помощь понадобится…. Нет, что говорить – ребята ловкие, так точно! Сами справятся, согласен…. И поощрения от Кремля сами….

Генерал тоже был опытным кабинетным работником и понял Эдуарда Николаевича мгновенно.

– Так, товарищ генерал, может, я им звякну? Так сказать, уточню детальки, провентилирую ситуацию…. Обязательно! Товарищ генерал, вам – обязательно! В первую очередь! Серьезность операции? Смогу, оценю. И вообще – без нас на нашей территории…, как-то не того…. Есть!

Эдуард Николаевич аккуратно промокнул платком залысины и ослабил узел галстука. Все. Дальнейшие действия освящены начальством. Теперь еще и выговор можно схлопотать, если пустить дело на самотек.

Он снова набрал номер и через пару длинных гудков уже панибратски сказал в трубку:

– Приветствую, Петр Михайлович! Это я, Эдуард Николаевич. Как дела? Это хорошо, когда все хорошо…, ха-ха! Да нет, у нас тоже все нормально…. Так, сущая безделица, Петр Михайлович – у вас там опергруппа куда-то помчалась, вот наши генералы и забеспокоились, не пересекутся ли ваши ребята с нашими…. А то! Проводим, а как же…. В том то и дело, что в нескольких префектурах одновременно! Ага, маски-шоу…, ха-ха! Каленым, так сказать…. Распустились, это точно…. Мне бы – куда…. Петр Михайлович, мы же с вами офицеры!

Эдуард Николаевич отодвинул трубку подальше от уха, потому что из нее донесся звук, похожий на медвежье рычание. Даже удивился – с чего это Петр Михайлович так разъярился? Обычная просьба, рутинное дело…

Получив предложение перезвонить чуть позже – совещание, что непонятного – Эдуард Николаевич положил трубку и стал невнимательно перебирать бумаги на столе. Большинство из них несло гриф «для служебного пользования» и имело нулевую товарную ценность.

Взгляд снаружи. Потап

Андрей Потапов уже получил от Топоркова команду начать самый сложный этап операции – уламывание начальства на санкцию.

Дело было привычное, надоевшее, но необходимое. В судьбе Потапова имелись два прокола, когда опергруппа возвращалась обратно несолоно хлебавши. Один раз даже из микроавтобуса вообще не вылезали – покрутились по столице и вернулись.

После этих провалов Андрей стал готовить свои действия заранее, режиссировал каждый шаг, взгляд, поворот головы, до совершенства оттачивал каждую интонацию, подбирал соответствующий словарный запас…

Если б о такой подготовке узнали во ВГИКЕ, Потапа приняли бы на режиссерский факультет без экзаменов.

Чаще всего подготовка Андрея была не нужна. Петр Михайлович сам из оперов, ему долго объяснять цели и задачи опергруппы не обязательно. Это касалось плановых мероприятий, задержаний в ходе обычных разработок, образцово-показательных операций. В этих случаях Потапов молча заходил в кабинет, часто за несколько дней до операции, клал на стол бумагу и забирал ее уже с автографом руководства.

Хотя в опергруппе должность начальника штаба не была предусмотрена по штату, Андрей воспринимался абсолютно всеми именно как начальник штаба опергруппы – заместитель Топоркова. Его даже на совещания в управление стали приглашать. И должности предлагали несколько раз все в том же управлении.

Да, по большей части все происходило рутинно и казенно. Но в таких случаях как сегодня, когда операция слишком сильно смахивала на авантюру, талант Потапова был востребован по полной программе.

К начальству не стучатся. Это было первым железным принципом Андрея. Застуканный врасплох начальник нервничает и стремится поскорее отделаться от нахального подчиненного.

Потапов просунул голову в дверь и из верхней левой ее девятки с высоты своего роста посмотрел на Петра Михайловича так, как смотрят на отца родного. И удивился – Петр Михайлович приглушенно заворчал, как обычно делал в случаях крайнего раздражения.

Кто это его так – подумал Андрей и решил несколько поменять свою тактику.

Однако инициативу перехватил начальник.

– Ты, гулливер хренов, если через дверь перешагивать не собираешься, давай, тогда заходи по-нормальному, – сдавленно прохрипел Петр Михайлович. Цвет его лица сравнялся с цветом его рыжих волос. Скоро грянет буря – подумал опытный Потапов, но в кресло сел без приглашения. Не наглость – просто уверенность в себе. Второе правило Потапа.

Петр Михайлович играл желваками на щеках так, словно пытался разжевать одновременно несколько теннисных мячей. Совсем плохо дело – подумал Потапов, год назад в таком же состоянии шеф метнул в него тяжелый письменный прибор из малахита. Попал, к сожалению, не в мягкого Потапова, а в хрупкий экран телевизора. Потом всей опергруппой на новый скидывались…

– Ну, и где Топорков? – совершенно уже задыхаясь, спросил Петр Михайлович.

Стуканули, гады – грустно подумал Потапов. Интересно – кто? Хорошо, что и на этот случай есть заготовки…

– Ты, небось, сейчас целую речь заготовил, да? – прохрипел Петр Михайлович. – Умники, мать вашу…. А слабо на простенький вопрос ответить – почему я о выезде моей оперативной группы узнаю от какого-то полицейского клерка?! Тридцать секунд на ответ! Только без хохм – это не КВН…

Взгляд вскользь. Сандро

Две девичьих фигурки на фоне странно низенькой машины привлекли внимание сразу. Михай даже на время забыл, зачем они, собственно, сюда приехали.

– Брат, ты посмотри, какие красавицы! – восхищенно сказал он. – Давай познакомимся!

Сандро с подозрением огляделся. Именно здесь они собирались встретиться с курьером. Причем курьер будет с минуты на минуту! Откуда здесь эти…, ну да, красивые, что есть, то есть. Засада? Или обычная случайность?

Об этом он и сказал Михаю, несколько притушив его задор.

Подъехав ближе, они поняли, почему машина девушек показалась такой низкой – потому что яма была глубокой. Чего ж не остановиться, если все равно приехали. В крайнем случае – повод для остановки стопудовый…

– Ай, красавицы, – выскочил Михай, – как это вы так…

– Подруга водить машину училась, – мрачно ответила блондинка. – Доводилась…

Сандро проанализировал ситуацию – ничего подозрительного. В самом деле, отчего не попробовать порулить на совершенно пустой дороге, вдалеке от сумасшедшего столичного движения, заодно и от гаишников, кстати.

А машинка-то не из дешевых! Причем половину стоимости тянет скромная звездочка на капоте. У ментов таких машин не бывает…

Это умозаключение помогло окончательно расслабиться, и Сандро тоже вышел из машины.

Блондинка выглядела аппетитно, но и брюнетка тоже хороша! Одеты обе явно в бутиках на Тверской. А то, как они курили, вообще смотрелось как вызов мужскому здравомыслию!

– Может, помочь чем-нибудь? – Михай был сама галантность.

Блондинка оценивающе посмотрела на него и с сомнением в голосе ответила:

– Да уж…, помогите… чем-нибудь.

– Хорошо бы машину из ямы вытащить, – заулыбалась брюнетка, – а дальше мы уж как-нибудь сами…

– Особенно ты, – обрезала подругу блондинка и потеплевшим взглядом посмотрела на Михая.

Сандро подошел к яме. Машина аккуратно лежала на днище, упираясь бамперами в грунт. Тут кран нужен – подумал он и отозвал Михая, вроде как за инструментом из своего багажника.

– Машине кранты, – тихо сказал Сандро, Михай согласно кивнул. – Единственное, что мы для них можем сделать – вызвать эвакуатор. Тот за деньги вытащит.

– А еще мы можем обменяться телефонами, – весело ответил Михай. – Чур, блондинка моя!

Сандро был не против. Он еще раз огляделся и толкнул Михая в бок:

– Смотри, еще кто-то сюда едет. По времени должен быть курьер. А тут эти красотки…

– Да и черт с ними, – совсем развеселился Михай. – Если что, мы остановились им помочь. Курьер там или не курьер – у нас железная отмазка для любого!

Сандро кивнул, потому что и сам думал также.

Взгляд со стороны. Перевозчик

Уже в самой Москве Саша Гречнев немного блуданул – в конце концов, он же человек, а не прокладка между рулем и сиденьем. Устал, ясное дело.

Пришлось остановиться, изучить карту и тогда уже мчаться окольными путями, старательно избегая московских шоссе и проспектов, на которых в этот час из-за машин не было видно асфальта.

Дорогу Саша срезал в привычном месте, через лесопарк. Конечно, по ширине с Кутузовским не сравнить, зато и машин практически нет.

А менты есть…

Гречнев в очередной раз подивился профессионализму гаишников. Вот ведь, спиной стоял! А развернулся в доли секунды и даже палкой успел махнуть.

– Да пошел ты, – сквозь зубы процедил Саша. И не остановился. Зря, что ли, у заднего стекла полицейская фуражка пылится…

До места встречи оставалось всего ничего – плюс, время поджимало. Он несколько раз глянул в зеркало – нет, никто не гонится, вздохнул и выкинул гаишника из головы…

Взгляд из-под козырька. Гаишник

А Тренин фуражку-то и не заметил!

Вот все засек – и марку машины, и цвет под налетом дорожной пыли, и номера провинциальные, и даже серое от усталости лицо водителя. А фуражку не разглядел…

– Ни фига себе! – потрясенно сказал задетый за живое лейтенант. Да за такое хамство и трех сотен баксов маловато будет.

Он еще раз подумал про триста долларов и почувствовал, как внутри закипает совершенно справедливое негодование.

А вдруг машина в угоне? Или водитель права дома забыл? Тогда, тогда…

Лейтенант Тренин решительно сел за руль и сорвался с места с пробуксовкой, с дымом. Ничего, этот урод ему еще и новые колеса купит!

Хотя Тренин выехал на самостоятельное патрулирование – назовем это так – на собственной машине, тем не менее, в инвентаре имелась и сирена и проблесковый маячок. Сотрудник ДПС всегда на службе! Это аксиома. Скажем, едет он на дачу, а на дороге авария. Что же, проедет мимо?! …когда как, конечно…

Негодяй оторвался прилично, но Тренин не переживал. Чем хороша эта дорога – с нее съездов практически нет. А через пару километров и вовсе снова Москва начинается – а в Москве сейчас пробки…

Он проехал пару километров и с удивлением обнаружил, что дорога дальше перекрыта – строители раскопали ее в поисках какой-то трубы, оставив для проезда узенький проход, по которому поочередно, то в одну, то в другую сторону просачивались машины. Лейтенант внимательно оглядел длинный хвост со своей стороны и огорчился – нарушителя не было.

Значит, свернул… вопрос – куда? Одна дорога – через лес, грунтовая. Вторая – мимо старого кирпичного завода. По ней можно выехать к элитному жилому массиву…

Тренин лихо развернулся и помчался к кирпичному заводу в полной уверенности – не уйдет голубчик! Там такая дорога, что после бомбежек – и то ровнее бывает! Не разгонится!

Мысль о зря сожженном бензине еще больше подстегивала лейтенанта. Нет, Тренин не был жадным.

Лейтенант Тренин был за торжество справедливости.

Глава четвертая
в которой выясняется, что ищущие друг друга люди могут встречаться не только у фонтана. Еще можно у кирпичного завода…

Взгляд вдогонку. Григорьев

Григорьев подошел к стоящей среди деревьев машине чуть позже своих ребят – когда Микки уже открыл водительскую дверь. Он заглянул в салон и слегка оторопел, обнаружив там явно больного человека. Черт знает что – отправлять на такое серьезное дело сердечника, особенно в такую жару!

Горбун с Петруччо быстро, но тщательно обшарили автомобиль. Пусто. Расспрашивать водителя в его состоянии бесполезно, хотя прорывавшаяся сквозь боль ухмылка наводила на определенные размышления…

– Шеф, на минутку, – тронул за рукав Хохол.

Они отошли на пару метров.

– Ты водителя видел? – напряженно спросил Хохол. – А тебе не кажется…

Григорьев молча кивнул. Кажется, еще как кажется!

– Это что выходит, шеф? Подстава чистой воды?

– Ребятам пока ничего не говори, – подумав, принял решение Григорьев. – Хватит того, что мы с тобой узнали…. Все равно предмет доставить должны именно мы. Вот тогда с безопасником и потрещим… насчет подставы. Кроме того, мы же о глобальных, так сказать, планах не осведомлены – вдруг это простая подстраховка? Хотя, какая к черту подстраховка!

– Вот, вот, – сплюнул на пыльную траву Хохол, – скорее всего, у нас на фирме появились партийные фракции…. Мы-то за кого? За красных, али за белых?

– Мы? Мы – за себя! – внезапно пришедшее решение вернуло утраченный было азарт охоты. Григорьев даже плечи расправил. – Что бы эти… начальники… ни мудрили, а мы задачу выполним! А уж потом разберемся – кто тут красные…, а кто голубые.

– Шеф, в машине ничего любопытного, – это подошел Горбун, помялся и добавил. – А вообще-то хорошо было бы знать – что именно мы в ней должны найти? Если, скажем, домкрат или аптечка – тогда нашли. А если алмаз какой-нибудь – это ее придется всю разбирать.

Подошли и остальные ребята, встали в ожидании.

Григорьев окинул команду быстрым взглядом, чуть не прослезился – какая школа у пацанов! Даже сейчас встали так, чтобы мгновенно рассредоточиться и не мешать друг другу вести огонь. И чтобы его – командира – прикрыть, если что…

– Что с водителем? – сначала о второстепенном.

– Судя по всему – сердечный приступ, – ответил Петруччо, – возможно, даже инсульт какой-нибудь. У моего дядьки, когда разбил паралич, цвет лица такой же был. Если ты про помощь – могу вколоть что-нибудь, но лучше всего сдать клиента в больницу. И чем скорее, тем лучше.

– Ясно, – Григорьев помолчал еще с полминуты. – Ищем мы с вами не домкрат и не алмаз. Ищем мы маленькую такую штуковину, типа брелока – на одном конце коробочка размером с зажигалку вроде «Зиппо», или блок управления автосигнализацией, на другой кусок янтаря с тараканом внутри.

– Романтика! – фыркнул Хохол. – Шесть суперменов гоняются за брелоком! Кстати, водитель точно знает, где эта хреновина, но, если мы ему сейчас не поможем – легко может унести тайну в могилу.

– В машине точно ничего похожего нет? А в карманах этого…?

Все отрицательно замотали головами. Можно не проверять – память на вещи у каждого из команды отличная. Специально тренировали…, спрашивается – на фига?

– Ничего не понимаю, – растерянно сказал Веня.

Все уставились на него. Веня шел от джипа с навигатором в руке.

– Ничего не понимаю, – снова повторил он, подойдя вплотную. – Мы же «точилу» нашли? Номера совпадают, марка…

– Веня, не мути, – ласково сказал Хохол, – если есть, что поведать – не томи нас.

– Вот, – Веня протянул Григорьеву навигатор. – Мы тут, у машины, а объект того… удаляется.

Григорьев взглянул на экран. Мешали солнечные блики, но даже при таком некомфортном освещении он увидел оранжевую точку, которая медленно плыла по карте от указателя их местоположения.

– Мужик, – внезапно сказал Микки.

Григорьев непонимающе заморгал.

– Тут мужик был, когда мы подъехали. Вон в те кусты сквозанул.

– Какой мужик?!

– Обычный мужик, из народа. Не из этих, – Микки кивнул в сторону машины. – Мы подъехали, а он оглянулся и побежал. Я еще подумал, что для такого глухого места слишком много народа…

– Спер брелок, бомжара! – вскипел Хохол. – И вы хороши! Один с навигатором в сталкера играет, второй про постороннего на объекте не доложил!

– А лишим-ка их премии! – предложил Петруччо. Хохол тут же скис, хотя и продолжал что-то бурчать.

Григорьев внезапно вспомнил древний анекдот – один человек попросил другого быстро перемножить два миллиона сто тридцать пять тысяч двести два на три миллиона сто пятьдесят тысяч четыре. «Десять миллионов!» – мгновенно ответил другой. «Неправильно!» – запротестовал спрашивавший. «Зато быстро!» – отпарировал отвечавший…

Вспомнил и грустно ухмыльнулся про себя, потому что сейчас было нужно также мгновенно принимать решение и отдавать приказы. А правильные они будут или нет – неважно, лишь бы быстро…

– Горбун, берешь Микки, и отвозите сердечника в ближайшую больницу. На его машине. Петруччо – сопровождаешь их на своем джипе. Потом находите нас и подключаетесь к охоте.

– Охота продолжается? – удивился Хохол.

– Конечно. Мне страсть как хочется взглянуть на доисторического таракана в янтаре. А мы быстренько догоняем этого мужика и вежливо отнимаем ворованное. По машинам!

Так и хочется написать – взревели моторы….

Но – не ревут моторы современных Лендроверов! А у навороченных седанов они вообще разве что шепчут…. Зато комья из-под колес летят как и прежде! (автор)

Хохол объехал найденную машину и рванул за убегающим брелоком напрямик, по еле видной, но все равно хоженой тропинке. Хорошо, что ширина позволяла, а ям и коряг джипы не боятся.

– Сколько? – спросил Григорьев, Веня понял правильно:

– Километра полтора, от силы два. Направление – старый кирпичный завод. За ним жилой поселок и городской микрорайон.

– Жми, – сказал Григорьев Хохлу. – Не дай бог, сядет на какой-нибудь местный общественный транспорт, потом вообще в метро спустится – фиг найдем. Еще продаст на опохмелку… за рубль.

– Если поднажму, ощутите все прелести невесомости в отдельно взятом автосалоне, – предупредил Хохол, но скорость немного увеличил. А потом вдруг резко затормозил:

– Что за черт!

Поперек тропинки, крепко взявшись за руки, стояли несколько человек – вылитая пародия на троицу из «Кавказской пленницы».

– Слышь, братаны, не подскажете – до Дакара далеко? – со злой иронией спросил стоявших высунувшийся из окна машины Хохол. – А то мы с трассы маленько сбились… сразу за Парижем.

– А где второй джип? – удивился средний мужичок, сухой и маленький. – Обещали же два…

– Фига себе! – присвистнул ошарашенный Григорьев. – Нас здесь ждут, оказывается! А по какому поводу, если не секрет?

– Не бойтесь, бить не будем, – так гордо сказал сухой, что Хохол спустя мгновение захохотал и буквально выпал из машины, вытирая слезы:

– Они нас бить не будут! Спасибо, люди добрые, уважили! – потом внезапно посерьезнел и вкрадчиво спросил. – А если – мы вас?

– И вы нас не будете, – раздался голос из кустов. – Кого не поймаете, а с кем и не справитесь.

Обладатель голоса вышел на свет, внимательно оглядел сидящих в джипе, коротко махнул Григорьеву, признав в нем старшего – иди за мной. Григорьев пожал плечами, но пошел следом.

– Афганистан, восемьдесят третий, Баграм, ВДВ, – это можно было понять как представление. Григорьев так и понял, даже улыбнулся:

– Афганистан, восемьдесят семь, Джелалабад, спецназ. В чем проблема, брат?

– Судя по всему, проблема у вас. Хотелось бы ее решить миром.

– Ну, это же вы нас остановили…

– Один хороший человек попросил задержать. Очень вы ему не понравились.

– Этот хороший человек, – сухо сказал Григорьев, – украл у другого хорошего человека некоторые вещи. Надо вернуть.

– Судя по всему, эти вещи вам тоже не принадлежат. Возникает дилемма…

– У кого на них больше прав? Вы спрашивали о второй машине, так вот – она сейчас отвозит хозяина этих вещей в больницу с сердечным приступом. Весомый аргумент? А ваш хороший человек спер вещички у коматозного товарища – он так и остается хорошим?

– Слова против слов, – задумчиво сказал афганец. – Только его я знаю давно, конечно, легковат, но на подлость не способен…

Из-за кустов неожиданно вылетела пустая бутылка и упала прямо под ноги афганцу. Тот даже не вздрогнул, только громко сказал:

– По своим пуляешь, Рыжий! Да и рано еще, – и добавил для Григорьева. – Много тут нас, брат. Всех не переловишь.

– А это я пристрелочный сделал, – ответил из кустов невидимый Рыжий. – Заодно и предупредительный.

– Бомжуете? – нехорошо прищурился Григорьев.

– Тут бомжей нет, – строго ответил афганец. – Разные есть…, а бомжей нет.

Григорьев задумался. С одной стороны, можно плюнуть на эту дешевую засаду и просто проехать. А если под колеса лягут? Не враги ведь, особенно этот, из ВДВ. С другой стороны на уговоры времени уйдет неизвестно сколько, а жулику – или не жулику? – только это и нужно. Лови его потом в городе…. Есть еще и третья сторона – о маячке никто не знает, значит, рано или поздно, но найдем и в городе…

Тут Григорьева прошиб холодный пот – о маячке ему сказал тот самый безопасник, который ведет какую-то свою, непонятную игру! Значит, о нем могут знать и те, вместо которых идут по следу сейчас они! А выведены ли они из операции? Или…

– Тут такое дело, – решительно сказал он афганцу, – не одни мы ищем твоего хорошего человека. Только если его первыми найдут другие – неизвестно чем парень отделается. А если мы – обещаю, что, – он улыбнулся, – даже руку не сломаю. Не тронем, клянусь!