Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей

Глава 3. Возвращение короля

Тщательно избегая людных мест, небольшой отряд Джонатана Норрингтона благополучно добрался до побережья Внутреннего моря. Маленькая шхуна, с которой у Кэра было связано так много приятных детских воспоминаний, оказалась там, где и должна была быть. Узкая расщелина надежно скрывала ее от посторонних глаз. Дождавшись прилива, под покровом ночи они начали свое плавание.

Возраст и отсутствие ухода за посудиной давали о себе знать. Через час пути стало очевидно наличие протечек. Аурлийцы, сменяя друг друга, вычерпывали воду. Кларк и Джонатан слаженно работали на веслах. К сожалению, в наличии их было только два. Полная луна освещала приближающийся остров. Сделав большой крюк, офицеры миновали основной порт и высадились на диком пляже. Еще за несколько миль до поселения стало понятно, что что-то не так.

– Слишком тихо. Будьте настороже, – прошептал мистер Норрингтон.

Особой необходимости в этом не было. Все и так чувствовали западню. Пробравшись через джунгли, диверсанты оказались в черте города. Поселение казалось вымершим. Кэр подозревал, что картина будет отличаться от привычной в связи с отсутствием клиентов, но то, что он увидел в реальности, заставляло держаться настороже.

На улицах города не было буквально ни одного человека. Мистер Норрингтон повел всех за собой в сторону центральной площади. Отряд старался избегать узких улочек, чтобы не оказаться в ловушке. Вдалеке послышались едва различимые звуки лютни. Сосредоточившись, аурлийцы пошли в сторону источника звука. Стоило им только свернуть в ближайший переулок, как из-за поворота появился патруль.

– Серые плащи. Войска церковников уже здесь, – прошептал Уильям, когда опасность миновала.

– Выбора у нас нет. Идем дальше, – процедил сквозь зубы капитан Хольт.

До, казалось, единственного работающего трактира их довели звуки музыки, умолкнувшие именно в тот момент, когда путники оказались перед входом. Громадное здание, больше походившее на ратушу, было прежде самым элитным заведением острова. Собравшись с духом, Джонатан отворил дверь и первым вошел внутрь. Гостей было не так много, не больше двух десятков. Обленившийся за время отсутствия посетителей трактирщик не торопился к ним подходить.

Когда пожилой мужчина все же соизволил обратить на них свое драгоценное внимание, путники заказали по кружке эля. Артур Кэмбел закурил трубку, которую, должно быть, забрал бы с собой даже в ад.

– Эй! Может кто-то из ваших помочь мне с бочонком?! Час поздний. Все мои помощники уже разбежались, – окликнул их трактирщик от своей стойки, за которой расположился лишь один посетитель.

Уильям, сидевший ближе всех, поднялся со своего места и направился в его сторону.

– Милейшие, не мог бы кто-то из вас рассудить наш спор, – один из участников веселой пьяной компании за столом в противоположном углу призвал их поучаствовать.

Кэр хотел встать, но мистер Норрингтон остановил его, приветливо помахав компании рукой, и сам поднялся из-за стола. Чутье Кэра било тревогу. Лейтенант посмотрел на сидевшего рядом Кларка, но тот, уставившись на кружку эля, стоявшую перед ним, был погружен в тревожные мысли о судьбе своей семьи. Зато аурлиец нашел поддержку в лице Артура Кэмбела.

Дипломат подмигнул ему и сделал вид, что просыпал часть табака из трубки на свои одежды. Изображая попытку потушить искры, Артур расстегнул жилет, скрывающий перевязь с метательными кинжалами. Капитан и штурман откинулись в креслах, создавая впечатление полной расслабленности, однако лейтенант чувствовал, как заскрипели доски дощатого пола под давлением их ног. Оба друга были готовы вскочить в любой момент. Кэр бросил быстрый взгляд на обвивающую руку ленту.

За спиной Уильяма оказался посетитель, еще секунду назад сидевший за стойкой. В руке его, отражая пламя свечей, сверкнуло лезвие кинжала. Позади сидевшего с веселой компанией Джонатана Норрингтона материализовались два человека. Капитан гвардейцев оказался в окружении шести вполне боеспособных головорезов. Другая компания постояльцев сделала вид, что собирается уходить, и отрезала морякам обзор на двух отделившихся членов команды.

– Осторожно! – не удержался и крикнул Кэр.

Мгновение – и весь зал пришел в движение. Уильям среагировал моментально: извернувшись, как змея, и выхватив меч, он одним движением отрубил руку, сжимавшую кинжал. Джонатан Норрингтон уперся ногами в стол и, оттолкнувшись, покатился назад, выходя из окружения. Когда он встал, в руках у него уже был меч и прихваченный со стола нож. Артур вскочил и ловко метнул два кинжала в ближайшего противника. Капитан и Дункан уже были на ногах, беря на себя якобы уходящую из заведения компанию. Кэр и Кларк бросились на помощь к мистеру Норрингтону.

Закаленные в боях моряки быстро одержали победу. Из противников в живых остался лишь трактирщик да лишившийся руки бедолага, катающийся по полу и визжащий от боли.

– Ну вы даете! – Трактирщик распахнул дверь в помещение за стойкой.

Аурлийцы столпились вокруг, ожидая, что в любой момент на них могут напасть новые противники.

– Чего вы ждете? Серые скоро будут здесь. Берите тела и несите их в чулан! – Старик вел себя так, словно недавние события были для него обыденностью.

Пока офицеры переносили тела, трактирщик подошел к орущему на полу разбойнику.

– У тебя есть два пути: заткнуться – и тогда ты останешься жить, или продолжить орать, как умалишенный. При втором варианте мне придется позаботиться о том, чтобы ты замолчал.

Раненый увидел на полу свою отрубленную руку и закричал еще сильнее, чем прежде. Без капли сожаления или какого-либо намека на отвращение трактирщик разжал пальцы отрубленной руки, взял кинжал и нанес несколько ударов в живот ее владельца. Мужчина моментально обмяк и больше не произнес ни звука. За несколько минут офицеры перетаскали все тела в указанную комнату.

– Ковры! – вдалеке уже слышался топот марша инквизиторов.

Моментально сообразив, что от них требуется, моряки накрыли следы крови на полу указанными коврами, но на некоторых стенах все еще были заметны следы.

– Снимите плащи, идиоты! – Трактирщик вел себя настолько по-хозяйски, что его гости невольно подчинялись.

Спрятав плащи за стойкой, они рассредоточились по залу, усаживаясь так, чтобы своими телами прикрывать пятна крови. И вовремя. Не успел Кэр усесться на свое место, как в дверь постучали.

– Да иду я, иду! – Старик не торопился открывать дверь, в последний раз оглядывая помещение, чтобы убедиться, что никаких свидетельств недавней резни не осталось.

Удовлетворившись, он отворил дверь, впуская патрульный отряд. Серые плащи носили исключительно воины армии церкви.

– Сегодня у тебя шумно, Карсон, – обратился к трактирщику главный.

– О чем вы, господин комендант? Эти доходяги даже выпить на крупную сумму не успели. – отмахнулся старик.

– Тут точно кто-то кричал. Будешь шутить со мной, сам скоро закричишь. Откуда они? Я их раньше здесь не видел.

– Да местные они, с детства каждого знаю. Вон седовласый сидит. Побелел в юности еще, когда глава одного из местных кланов снял со своего конкурента скальп прямо у него на глазах.

– Ты! Как тебя зовут? – церковник обращался к бывшему инквизитору.

– Уильям, сэр, – мистер Олридж отвечал негромко, стараясь сделать свой голос максимально покорным.

– Чем занимаешься на острове?

– На меня работает, – Джонатан Норрингтон окликнул серого плаща, вальяжно развалившись за столом неподалеку.

– А чего по отдельности сидите?

– Телохранитель он мой, не хотел светить его перед всеми. – Капитан гвардейцев хорошо вошел в давно забытый им образ разбойника.

– Такому громиле нужен телохранитель?

– На этом острове? Конечно. Сразу видно, что вы не местный.

– Я действительно не местный, но кое-что знаю, – с этими словами цепкий взгляд коменданта вернулся к осмотру Уильяма.

Кэр опасался, что серый спросит и его. Врал лейтенант плохо и легко мог подставить под удар всю компанию.

– Слышал я, что каждый клан, несмотря на свою темную деятельность, выбирает себе покровителя из числа святых. Высшая степень лицемерия, как по мне. Кому молишься о прощении своей грешной души, братец?

– Нашу руку направляет святой Люциус.

– О, и молитву ему, должно быть, знаешь? – Церковник выжидательно уставился на мистера Олриджа.

Ничуть не смутившись, Уильям прочитал всю молитву от и до, лучше любого проповедника. Комендант казался смущенным и слегка разочарованным.

– Ладно говоришь, парень.

Экс-инквизитор развел руками, давая понять, что больше ему сказать нечего. Серый плащ какое-то время колебался. Его глаза бегали по каждому углу помещения, но все последствия стычки были надежно прикрыты спинами аурлийцев. Итан заметил, что на его столе блестят пропущенные ими в суете свежие капли крови. Сделав вид, что отпивает из кубка, он немного передвинул его, чтобы скрыть последние следы свершившегося.

– Ладно, ребята, уходим. И чтобы больше ни единого звука. Комендантский час ввели для всех. Не имеет значения, какие шишки тебе покровительствуют, – заключительные слова коменданта предназначались уже трактирщику.

Дождавшись, когда последний патрульный покинет его заведение, старик вежливо прикрыл дверь.

– Что здесь происходит? – спросил мистер Норрингтон, когда топот стих.

– Вы что, из пещер древних вышли? Идите за мной.

Проигнорировав вопрос, офицеры «Отчаяния» последовали за необычным стариком. Откинув замаскированный люк, находящийся за стойкой, тот предложил им спускаться первыми.

– Иди вперед. Не волнуйся, я не забуду прикрыть лаз, – недоверчиво сказал мистер Норрингтон, когда они с трактирщиком остались наверху лишь вдвоем

Десять минут блужданий по подземным катакомбам привели их в огромный зал, полный людей. Вот здесь уже чувствовался настоящий дух острова Велии. Повсюду слышался смех, обворожительные дамы крутились вокруг наиболее представительно выглядящих мужчин. Некоторые из них не гнушались пользоваться их услугами прилюдно. Парочка девушек моментально начала увиваться за Уильямом и капитаном Хольтом. За некоторыми столами играли в кости. Комнату периодически оглашали крики игроков. Часть из них содержала раздосадованные ругательства, вызванные поражением. Другие выражали радость от пойманной за хвост удачи. Появление небольшого отряда не прошло незамеченным. Постепенно весь шум стих, и общее внимание было целиком и полностью сосредоточено на гостях.

– Кто это? Неужели сам Джонатан Норрингтон почтил нас своим присутствием? – тишину решился нарушить лишь один мужчина, развалившийся в возвышающемся кресле в самом конце зала и молчаливо наблюдавший за творившейся еще минуту назад вакханалией.

– Лайнус! Неужели дела острова столь плохи, что теперь ты тут всем заправляешь? – приветливо улыбнулся Джонатан, не представлявший, как именно его встретит оставленный им когда-то друг.

Мужчина, которого капитан гвардейцев назвал Лайнусом, посмотрел на трактирщика, задавая немой вопрос. Старик провел пальцем по горлу, ясно давая понять, что дежурившие наверху мертвы.

– Ты извини за столь холодный прием, ребята изголодались по наживе. Иногда к нам забредают незваные гости. Порой легче их сразу прикончить и забрать то, что у них есть, чем разводить на деньги. – Лайнус улыбнулся.

Лысый, с хитрыми бегающими глазами, он сразу вызывал у незнакомых с ним людей сомнения в его честности.

– Стало быть, я был прав, и дела действительно находятся в плачевном состоянии?

– А ты как думаешь? Эти церковники перекрыли нам кислород. – Лицо Лайнуса исказила презрительная гримаса.

– Я здесь как раз для того, чтобы предложить вам покончить с ними, – решительно перешел к делу мистер Норрингтон.

– И с чего ты взял, что мы поможем тебе? Ты бросил нас. Сбежал как трус, а теперь появляешься и предлагаешь мне принять тебя с распростертыми объятиями? Почему я не должен прямо сейчас сдать тебя гарнизону серых плащей? – после этих слов Лайнуса капитан гвардейцев отчетливо понял, что нынешний глава острова все же затаил на него обиду.

– Потому что на всем континенте не найдется тех, кто ненавидит церковников больше собравшихся здесь, – хищно улыбнулся Джонатан.

Кэр не обманывался. Несмотря на кажущуюся доброжелательность их беседы, сквозь слова читалась нескрываемая угроза.

– Нам щедро заплатят за головы экипажа «Отчаяния». Может даже удастся уговорить Ортос пересмотреть условия текущего существования острова.

– Чушь, ты никогда не был настолько глуп, чтобы считать, что церковь в чем-то уступит. Ты понимаешь, что это бред, не хуже меня. В отличие от них я предлагаю тебе вернуть Велию к той жизни, что была у нее прежде.

– Верно говоришь, но почему мы должны доверять предателю, выбравшего роль диковинной зверюшки у ног герцога?

– Это лучше, чем прятаться в подвалах, как крысы. – Бывший убийца смотрел на Лайнуса, не отводя глаз.

– Никогда не понимал твоего бегства. Ты ведь мог стать королем здесь. Уверен, что сделал правильный выбор тогда?

– Вне всяких сомнений. Не поступи я так, как поступил, я бы никогда не узнал то, что узнал. Мир гораздо больше и разнообразнее, чем думают на континенте и уж тем более на этом острове. Вы не представляете, какие перспективы для наживы открыло наше путешествие.

– Мы должны верить тебе на слово?

– Со мной люди чести. Если не веришь моему слову, доверься им. – Джонатан указал рукой на стоявших позади спутников.

– И что же ты предлагаешь? – отмахнулся от предложения Лайнус.

– Мы вступаем в войну. Меньше чем через две недели мы захватим Корквил – с твоей помощью или без нее. Хорошо подумай, чью сторону тебе лучше принять.

– Как всегда прямолинеен, – король острова Велии присвистнул от удивления.

Лайнус понимал, что возвращение экспедиции сулит большие перемены. В ближайшее время континент непременно охватит самый настоящий хаос. В голове хитрого интригана вертелась лишь одна мысль: когда все закончится, он и его остров должны оказаться на правильной стороне.

– Насколько я помню, в этих местах это ценится, – склонил голову мистер Норрингтон.

– Тогда ты должен помнить и о том, что идем мы только за силой. Тебе придется доказать, что ты не размяк после того, как решил покрыть свою спину плащом.

– Я готов сделать все, что потребуется, чтобы убедить вас присоединиться к нам.

– Мои люди изголодались по зрелищам. Предлагаю вспомнить давно забытую традицию арены.

– Я уже сказал, что согласен на все, – с этими словами капитан гвардейцев обернулся к своим, чтобы слегка успокоить их волнение.

– Деритесь без оружия. Бой до смерти. Руфус! – азартно выкрикнул Лайнус, обрадовавшись возможности отомстить старому другу чужими руками.

Услышав свое имя, здоровенный детина вышел вперед. Это был не человек, а настоящая груда мышц. Кэр бы сто раз подумал, прежде чем выходить на такого противника с голыми руками. Поморщившись, Джонатан бросил быстрый взгляд на своего бывшего товарища. Тот улыбнулся виновато, но весьма неискренне. Капитан гвардейцев не держал на него зла. В конце концов, мистер Норрингтон бросил его в этом богом забытом месте, несмотря на былую бескорыстную преданность Лайнуса.

Зал зашевелился. Повсюду стали слышны выкрики, сообщающие о размере ставок и выбранном бойце. Мистер Норрингтон отцепил с пояса меч и передал его Итану. Скинув рубаху на ближайший стол, он обнажил торс. Люди Лайнуса очистили центр зала от столов и образовали круг, не позволяя особо рьяным зрителям приближаться слишком близко к бойцам.

– Если поймете, что я проигрываю, – бегите. Вас не выпустят отсюда живыми. – Окинув товарищей взглядом, Джонатан вышел в круг.

Лайнус нашептывал на ухо своему бойцу последние наставления. Весьма крепкий капитан гвардейцев выглядел щуплым на фоне своего соперника. Бой начался. Мистер Норрингтон был крайне аккуратен. Поняв, что двигается быстрее головореза, он постоянно держал дистанцию, приближаясь лишь для того, чтобы нанести один точный удар. Между тем складывалось такое ощущение, что его противник совсем не чувствует боли. Только сломанный нос, из которого брызнула кровь, заставил его выйти из себя и броситься на моряка.

Пройдя в ноги, он подкинул Джонатана, заставив того упасть спиной на пол. Оказавшись сверху, он принялся наносить молотоподобные удары по ребрам гвардейца. Пропустив несколько весьма болезненных тычков, Джонатан со всего размаху ударил ладонями по ушам нависшего врага. Громила на момент потерял ориентацию в пространстве и рефлекторно отпрянул назад. Мистер Норрингтон изо всех сил ударил каблуком сапога по сломанному носу.

Толпа зрителей взревела. Бывший убийца вскочил на ноги только для того, чтобы сразу же пропустить мощный удар, направленный в его собственное лицо. Дальше пошел взаимный обмен благодарностями. Лица обоих противников превратились в разбухшие куски мяса. На один глаз капитана гвардейцев опустилось заплывшее веко. Соперники уже повалились на пол и перекатывались, каждый раз вселяя в зрителей надежду, что вот сейчас их боец непременно победит.

Ловко вывернувшись, Джонатан захватил одну из рук противника. Стараясь выдержать сыплющиеся на его спину удары, он схватился руками за средний и безымянный палец громилы. Свободной рукой разбойник схватил офицера за шею и принялся душить. Лицо гвардейца начало синеть, но, собравшись с силами, он потянул захваченные пальцы, разрывая ладонь противника.

Громила истошно заверещал от боли и ослабил хватку на шее. Локоть моряка в очередной раз причинил боль сломанному носу. Противник бессвязно орал, корчась от боли. С трудом поднявшись на ноги, он бросился на Джонатана головой вперед, словно живой таран. Сделав шаг в сторону, моряк поймал его голову, обвив своей рукой. Оказавшись в плену, соперник несколько раз ударил капитана гвардейцев в живот. Джонатану Норрингтону потребовалось четыре попытки, чтобы переломить его толстую шею.

Характерный хруст оповестил всех о том, что бой закончен. Тело поверженного врага свалилось к ногам победителя. Мистер Норрингтон тяжело дышал. Плюнув на землю, он освободил рот от скопившейся крови. Повисшая тишина взорвалась азартными криками собравшихся.

– Нам потребуется много факелов, – сказал Джонатан Норрингтон, когда гул немного стих.

Лайнус расплылся в хищной улыбке. На остров Велии вернулся его истинный король. Делиться с ним властью он, разумеется, не собирался, но у него не было сомнений в том, что появление Джонатана Норрингтона знаменовало новую эпоху возрождения Велии.

Глава 4. Инквизитор

Еще с самого детства Карл Грифитс заметил, что для нормального функционирования организма и рассудка ему практически не требуется сон. Именно по этой причине, когда среди ночи в его покои постучали, он сидел за столом, склонившись над бумагами.

Вошедший рыцарь ордена со священной маской на лице сообщил, что мистер Колинз просит аудиенции. Дело инквизитора заставляло его врагов плодиться быстрее, чем размножаются кролики, из-за чего его всегда сопровождали четыре инквизитора из числа рыцарей ордена святого Ролана. Мистеру Грифитсу нравились его телохранители. С самого детства воспитанные в лоне святой церкви, стараниями ордена они были превращены в идеальные орудия для убийства, никогда не задающие лишних вопросов и не ставящие под сомнение приказы.

– Мистер Колинз, есть какие-то новости? – спросил инквизитор, когда мужчина зашел в комнату.

– Ваше святейшество, все случилось так, как вы и предполагали, – голос его дрожал – впрочем, как и у большинства собеседников мистера Грифитса.

– Когда? – Инквизитор даже не поднял глаз от своих рабочих бумаг.

– Позавчера. Корабль появился у берегов ранним утром. Несколько человек в зеленых плащах высадились на побережье и провели много времени в хижине Родрика Грея.

– Отлично, вы оказались не столь бесполезны, как я уже начал думать. Продолжайте.

– После этого часть из них вернулась на корабль, а вторая половина ушла в глубь континента, – мистер Колинз немного замялся, прежде чем продолжить.

– Почему вы колеблетесь? Вы делаете богоугодное дело. Ваша былая связь с мистером Греем теперь не имеет никакого значения, и пусть совесть вас не мучает.

– Да. Разумеется. Сам он продолжает находиться в хижине.

– Должно быть, надеются остаться незамеченными. Разумный ход – сделать вид, что ничего не изменилось. Сколько человек осталось на материке?

– Я насчитал шестерых. Они двигались быстро, я не смог отследить их в местных лесах.

Мистер Колинз был тем самым товарищем интенданта, к которому тот обратился за помощью. На следующий день, после того как бедолага помог старому другу, его схватили и доставили прямиком к инквизитору. Несчастному отныне приходилось играть роль шпиона для Карла Грифитса и бескорыстного помощника для Родрика. Каждый месяц он привозил интенданту пропитание и после короткого разговора делал вид, что уезжает обратно. Однако вместо этого мистер Колинз поселился неподалеку, превратившись в незримого стражника для калеки. Провизию для него и офицера «Отчаяния» доставляли подручные инквизитора.

– Вы хорошо поработали, а представленная информация имеет немалую цену. – Инквизитор расплылся в улыбке паука, осознавшего, что не зря кропотливо расставлял свои сети.

– Вы отпустите мою семью и дадите нам покинуть город? – с робкой надеждой спросил ночной гость.

– Разумеется, я ведь дал слово. Люди считают меня жестоким, но не держи я его, никто не согласился бы со мной сотрудничать.

– Спасибо за вашу милость и сострадание! – Мистер Колинз упал на колени, все еще не веря, что вскоре сможет увидеть семью.

– Можете быть свободны, ваша работа окончена. Все обвинения церкви будут сняты как с вас, так и с ваших близких. Вы вольны начать новую жизнь в любом понравившемся вам городе. Кардинал Харт подпишет бумаги. Когда проснется, разумеется.

Не желая находиться в покоях инквизитора ни секундой дольше положенного, мистер Колинз моментально испарился, опасаясь, что Грифитс может изменить свое решение. Когда дверь за гостем закрылась, губы священнослужителя растянулись в довольной улыбке. Его подневольный шпион не соврал. По крайней мере, не во всем. Грифитс не знал, осознанно ли тот скрыл информацию о том, что одним из высадившихся был Рэджинальд Хольт, или нет. Между тем доклад Колинза подтверждал тот, что пару часов назад принес ему его личный соглядатай, приставленный следить за хижиной отшельника.

Карл Грифитс вообще не был человеком, привыкшим доверять информации, поступившей лишь из одного источника. Всю оставшуюся ночь он провел в размышлениях, перебирая папки личных дел офицеров «Отчаяния». Вчитываясь в строки, он старался как можно лучше понять своих будущих врагов. Оценить их слабые и сильные стороны. Подбирая струны, за которые в случае чего можно было бы потянуть, инквизитор встретил первые лучи утреннего солнца.

Потушив догорающие свечи сухими от постоянной работы с бумагами пальцами, он опустился на колени перед висящим на стене символом Создателя. Из рукава появились молитвенные четки с изображением ветвей священного древа. Повторяя молитву, он каждый раз переходил от бусины к бусине, пока наконец не прошел полный круг. Инквизитор не успокаивал себя надуманными оправданиями, признавая, что за совершенные им при жизни деяния после смерти обязательно заплатит его душа. Утешал он себя лишь тем, что в этом непростом мире Творцу для явления своей воли необходимы даже такие люди, как Карл Грифитс.

Покончив с утренним ритуалом и отправив ворона в Ортос, инквизитор направился в сторону герцогского дворца. Четыре воина в масках очерчивали вокруг него безопасный периметр, не позволявший никому постороннему приблизиться к служителю церкви.

Герцога он нашел в тронном зале. С прибытием инквизитора в город жалоб на ущемление прав и других подобных обращений стало так много, что Генри Корду приходилось начинать прием еще ранним утром. Грифитсу повезло, и вместе с герцогом он застал и кардинала. Ева Харт не нравилась инквизитору.

Во-первых, эта женщина преследовала своей целью исключительно увеличение собственной власти. Во-вторых, до сих пор остались невыясненными причины, по которым экспедиция адмирала Хариса не была остановлена и почему кардинал проявила медлительность в исполнении полученного приказа.

– Герцог Корд! – Инквизитор склонился в почтительном поклоне.

На лице герцога отразилось плохо скрываемое отвращение. Этот церемониальный жест давно уже стал формальностью. Фактически вся власть в городе принадлежала инквизитору, и это понимали даже уличные попрошайки.

– Чем еще могу служить святой церкви? – Постаревший за один год лет на десять Генри Корд устало закатил глаза.

– Блудные дети вернулись в родной дом. Необходимо принять соответствующие меры, чтобы достойно встреить дорогих гостей.

– «Отчаяние»?

– Разве есть другие варианты? Мы одни в этом мире, этот факт стоит закрепить в голове как догму, – вскинул брови инквизитор, начинающий думать, что ересь адмирала Хариса могла проникнуть в сознание правителя этих земель.

– Удалось кого-то опознать? – спросила кардинал Харт, и ее голос показался встревоженным.

– Нет, но люди носили зеленые плащи. Вы ждете кого-то конкретного? – Ястребиный взгляд инквизитора буравил женщину.

– Что за вздор? Ваши намеки не подобают вашему высокому сану. Вы не из этих краев и не можете представить, что значит та или иная фамилия для потомственных моряков. К примеру, если среди них был бы Рэджинальд Хольт, его могли бы поддержать другие капитаны. Мнение же всяких Норрингтонов или Кэмбелов в среде моряков вряд ли найдет поддержку. – Кардинал старалась держать маску уверенности, но ее сердце забилось чаще.

– Нам неизвестны имена высадившихся, – повторил инквизитор, сделавший вид, что ответ кардинала его устроил.

Он достаточно хорошо был осведомлен о всех тех слухах, что ходили вокруг Евы Харт и обаятельного капитана «Отчаяния».

– Что вы намерены делать? – спросил герцог.

– Закроем город. Усилим бдительность стражи и будем ждать. Не думаю, что наше ожидание будет долгим.

– И это все? – не смог скрыть своего вполне искреннего удивления Генри Корд.

– Нет, стоит спровоцировать наших друзей на необдуманный шаг. Вам моя идея, разумеется, не понравится.

– В чем же она заключается?

– Мы сожжем половину заложников уже в ближайшее время.

– Это исключено. Город и так похож на кипящий котел. Прими я такое решение, вряд ли смогу удержаться на троне.

– Да поможет мне Создатель, вы же не можете быть так глупы?! О каком троне вы говорите? Забудьте об этом и не питайте мнимых иллюзий. Ваше правление окончилось в тот момент, когда паруса экспедиции скрылись за горизонтом. Вас поднимут на пики, как только гарнизон серых плащей покинет город. Вам стоит подумать не о власти, а о спасении своей жизни. Она может оборваться прямо сейчас или немного продлиться, если вы сделаете все так, как я вам скажу.

Стоявший позади герцога невысокий воин, именуемый в народе синим зверем, сделал шаг вперед. Двое рыцарей ордена сделали ответный шаг навстречу. Герцог махнул рукой, давая своему подручному знак отступить, и еще глубже вжался в кресло.

– Это негуманно и жестоко. Большинство из тех, кто сейчас сидит в темнице, не причастны к экспедиции, – вступилась за жителей кардинал.

– Негуманно было бы сжечь их всех разом. Да и к тому же не мне вас учить, что древо ереси надо вырывать с корнем. – Инквизитор сжал зубы, оскорбленный тем, что Ева Харт позволила себе ему перечить.

Будь на то его воля, он давно бы уже отправил эту высокомерную женщину на костер, но неведомо как полученный ею высокий титул связывал ему руки.

– И все же я прошу вас о снисхождении. Подумайте, что на это скажет верховный магистр!

– Его святейшество предоставил мне всю широту полномочий, о чем вам прекрасно должно быть известно. Так что вы выбираете? Перо или пламя? – Инквизитор смотрел только на герцога, проигнорировав пустой намек на угрозу, поступивший от Евы Харт.

Кардинал нахмурилась и с надеждой посмотрела на герцога. Генри Корд, бывший когда-то властным и величавым мужчиной, сейчас мялся, словно молодой послушник перед своим наставником.

– Хорошо, я издам приказ сразу, как покончу с аудиенциями. – Герцог окончательно обмяк в своем кресле.

– В этом нет необходимости. Я не хотел вас сильно отвлекать от дел и подготовил все заранее. Вам стоит лишь поставить свою подпись. Секундное дело.

Перо в руке герцога дрожало, когда он подписывал представленную инквизитором грамоту. Ведя пером по бумаге, он буквально ощущал, как за предательством своего народа с другого света наблюдают его предки, когда-то давно основавшие самое свободолюбивое герцогство континента.

– Видите, не так сложно, как кажется. Теперь, с вашего позволения, чтобы не терять времени, я сразу отправлюсь в тюрьму, чтобы сообщить узникам, что их мучения вскоре будут окончены, а души смогут получить свое искупление огнем, – с этими словами инквизитор оставил герцога и кардинала с ощущением, что только что они подписали себе смертный приговор.

Оказавшись в бастионах, он ошарашил тюремщиков неожиданным приказом. Не теряя времени, инквизитор принялся за дело. Идя вдоль длинного коридора, сворачивая в одну камеру за другой, он лично указывал пальцем на тех несчастных, чья жизнь должна была оборваться этим вечером. Покончив со своим жутким занятием, он спустился еще ниже, в те помещения, где узники сидели в одиночных камерах. Приказав отпереть одну из дверей, он оказался лицом к лицу с адмиралом Харисом.

– День добрый, адмирал! Надеюсь, вас не сильно стесняют те обстоятельства, в которых вы оказались, – Грифитс говорил с издевкой – условия содержания сильно отличались от тех, на которые мог рассчитывать узник столь высокого ранга.

Моряк вышел из тьмы, подставляя лицо свету немногочисленных свечей. Окон его, находившаяся в подвале крепости, камера не имела. Выглядел он крайне скверно, но глаза не утратили своего горделивого, полного достоинства взгляда.

– Сегодня наверху необычайно шумно. – Сэр Оливер сильно исхудал за время болезни и заточения.

Голос его звучал хрипло. Постоянная простуда, возникшая из-за сырости в камере, заставляла его сгибаться в приступах кашля. Отнимаемые от близких жертвы инквизитора так истошно кричали, что их слышал даже адмирал.

– Мы решили казнить половину заключенных. Мне не нравится то, что приходится делать, но это необходимое зло.

– То, что вы нас не отпустите, стало понятно сразу после того, как мы оказались здесь. – Оливер Харис не скрывал своего отвращения к инквизитору.

– Вам будет интересно узнать, что экипаж «Отчаяния» был замечен к северу от города.

– Значит, им удалось вернуться. У тебя будет много работы, инквизитор. В прошлый раз тебе повезло, мы были истощены болезнью. С нами было легко справиться.