Сзади тонко тявкнули. Оглянулся. Пожилая женщина в стоптанных тапочках и в выцветшем фланелевом халате, выгуливала мопса. Во, спрошу у нее. Бабульки про всех жильцов знают.

– Извините! Вы не знаете случайно, Лена Иванова в какой квартире живет?

Бабуля подтянула к себе мопса, потом полезла в карман и не спеша, достала из кармана большие очки, с дужкой заклеенной скотчем, неторопливо протерла стекла фланелевой тряпочкой, долго прицеливалась, все же надела наконец и подозрительно уставилась на меня.

– А ты с какой целью интересуешься? – голосом опытного чекиста спросила она.

– Уверяю вас, у меня намерения самые серьезные. – в тон ей ответил я. – Имею важное поручение от классного руководителя навестить товарища.

Хотел еще щелкнуть каблуками, но передумал.

– Ишь ты. Ну, тогда случайно знаю. В двадцать первой они с матерью живут. Во втором подъезде.

– Большое спасибо! – я кивнул и повернулся чтобы уйти.

– Только нет ее больше. – добавила бабка. – Увезли ночью на скорой.

Меня словно по голове огрели.

Я медленно повернулся.

– Что, простите?

– Увезли, говорю. На скорой. Вон в больницу нашу. И мать там…

Ленину маму я узнал сразу. По глазам. Такие же синие и огромные. Только синяки под ними. А еще волосы у нее есть. Русые. И брови. Красивая…

Она сидела на кушетке в больничном коридоре и смотрела в стену перед собой. Я сел рядом. Огляделся. Желтые крашеные стены. Красно-коричневый пол. Мимо нас неторопливо, как-то очень осторожно, держась кто за грудь, кто за поясницу, проходили пациенты. Кого-то провезли на каталке. Пробежали медсестры. В конце коридора, там, где операционная, кто—то громко вскрикнул. Здесь, наверное, каждый день так, все время что-то происходит. Очень серьезное. И специфический запах лекарств и чего-то еще, приторного, от чего хочется съежится, спрятаться, убежать…

– Здравствуйте. Вы Ленина мама? – я потрогал женщину за плечо. – Меня Костя зовут.

Женщина вздрогнула, посмотрела на меня.

– Знаю тебя… Лена… рассказывала… Костичкой называла.

У меня в груди что—то заныло.

– В вашем городе… вот в этой больнице… работает лучший врач, который… может… – Ленина мама с трудом сдерживала слезы. – Он сказал… что сделает… все возможное. Все, что… в человеческих силах…

Она сдавленно всхлипнула. Замолчала. Потом, что-то вспомнив, пошарила рядом с собой, нашла потрепанную сумку, достала и протянула мне мятую бумажку.

– Возьми, Лена тебе передала. Наверное, знала, что придешь. Сказала, что это важно. А мне тебя искать… как-то не до того было.