Приди за мной

– И каких действий ты ждёшь от меня?

– Скорее бездействия, – ответил Олег. – Город должен узнать страх того, что ты можешь его оставить. Он должен начать тебя ценить и бояться тебя потерять.

– Как это?

– Мы придумаем, как это сделать лучше всего. Но не сейчас, – ответил Олег, вставая с кресла. – Я тебя и так уже измучил. – Саша двинулась, чтобы встать, но он остановил её движением руки. – Не провожай. Я бы хотел тебя поцеловать, но знаю, что тебе это не доставит удовольствия, – с горечью сказал он. – Спокойной ночи.

– Четыреста дней до НК. Лера и Кабир —

Пока Саша округлялась в предстоящем материнстве, Лера – её помощница – крепла во власти. Быстрая в принятии решений, она оказалась незаменимой в условиях больших перемен.

Резкая в суждениях, Валерия не оспаривала власть Александры, но очень ревностно относилась к принятым ею решениям. Оценки её собственных действий со стороны кого-либо Валерию только раздражали. Однако благодаря прямолинейности Леры в поступках и мыслях между двумя женщинами сохранялось доверие. Даже Олег, привыкший выискивать в событиях и высказываниях сокрытый смысл, через некоторое время смирился с безусловной простотой в их отношениях.

Итак, Сашина помощница перемалывала входящие трудности с безотказной решительностью, и, кажется, без перерывов на сон. Именно ей принадлежала заслуга создания первой дружины. Вместе с боевыми подразделениями она самолично принимала участие в подавлении первых беспорядков. Она отказалась понимать шалости с ботами, но и не пыталась противодействовать этому. Она казалась несокрушимой, но древнее и ненасытное чувство прибрало и её.

Мужчина, роковым образом изменивший её судьбу, пришёл в Кремль не из Города. Этот дикарь явился с востока. Ввалившийся на кремлёвский двор мужлан в непонятном одеянии из кожи и меха. Угрожающе большой и бритый, он от ворот дал понять охране, что лоялен к местным законам только до тех пор, пока закон чтит эту лояльность. Его жутковатое лицо без передних зубов было нехарактерным для рядового Горожанина, поэтому он всеми воспринимался как человек опасный. Спорить с ним не решался никто.

Его первая стычка с Лерой произошла на мшистой брусчатке кремлёвского двора. Услышав шум за окнами, женщина выскочила на помощь своей молодой дружине и едва не врезалась в это дикое чудовище. Она попробовала взять его напором, но он принял её атаку стойко и на удивление миролюбиво. Солдаты, заметив добрые перемены в его поведении, отступили и дали возможность Лере разобраться с ним самостоятельно.

Про ту стычку ещё долго ходили байки и дворцовые сплетни. По различным версиям и результат был разный. Иной раз победа присваивалась дерзости и острому языку Леры, иной же раз – оставалась за дикарём. Как бы там ни было, но на следующий день этот гигант уже ходил по Кремлю рядом с ней. Он двигался чуть позади или возвышался за её спиной, выслушивал её суждения о местных правилах и распорядках.

Его звали Кабир. Мы уже встречались с этим человеком у водопада и слышали его мысли. Но ни Олег, ни сам Кабир не выдавали знакомства друг с другом. Ксандра познакомилась с дикарём только спустя неделю.

Когда она увидела его, входящего в сопровождении Леры и двух солдат, то женским чутьём угадала, что этого человека лучше иметь среди союзников. Из доклада своей помощницы она так и не поняла: был ли Кабир назначен командиром дружины или сам занял этот пост. Когда Ксандра попробовала выяснить это непосредственно у Кабира, то поймала себя на неприятном чувстве. Она осознала в себе страх и готовность подчиниться. Это её напугало. Так и не выяснив деталей назначения, Княгиня замолчала. Ограничила себя тем, что слушала и кивала.

Приняв его службу как данность, но помня свои ощущения, Ксандра стала сторониться нового союзника. Не в силах довериться Кабиру и считая ошибкой отдалять его, она довольствовалась тем, что терпела. При всей его подчёркнутой вежливости от неё не ускользала плохо скрываемая фальшь.

По случаю они несколько раз общались. Но если при их встрече случалась Лера, то Ксандра старалась вести разговор через неё. Да, ей стыдно было признаться себе в этом, но она его боялась.

В день, о котором я хотел бы рассказать, был запланирован выезд на законсервированные предприятия Города. Новые условия требовали новых решений, пересмотра продуктовой линейки.

Коридор был залит солнечным светом, и солнечное настроение ощущалась в каждом встречном. Ксандра шла к выходу и что-то оживлённо обсуждала с главой производственного сектора. Её манера одеваться была строгой и для всех привычной: просторное и длинное чёрное платье, позволяющее скрывать округлость её положения, мягкая обувь без каблука. Никаких украшений, никаких излишеств. Только тяжёлая серебряная заколка в чёрных волосах. Она двигалась не быстро, но так увлеклась беседой, что Кабира заметила слишком поздно, чуть не налетела на него. Он даже не попытался уступить ей дорогу. Отшатнувшись, Княгиня подняла голову и увидела над собой его изуродованное лицо с надменно изломленной губой.

– Здравствуй, Княжиня, – сказал Кабир. Он поклонился и завис над ней, глядя почти в упор.

Запах, звук его голоса, обращение с ударением на первом слоге – всё это привело её в содрогание. Ксандра вспыхнула, опустила голову и не ответила. Она замерла, ожидая, когда он освободит дорогу. Кабир сделал шаг к стене и снова поклонился. Княгиня прошла вперёд, но тут же увидела Леру, стоящую за Кабиром. Мысль о том, что подобная расстановка была ожидаемой, вывела её из себя. Ксандра прошла ещё несколько шагов, остановилась и повернулась в их сторону.

– Лера, – окликнула Княгиня свою помощницу, – а почему наш новый командир не занимается тем, чем должен заниматься новый командир? От кого он здесь нас охраняет, и почему ты от него ни на шаг не отходишь? – Ксандра говорила резко и пронзительно. Боковым зрением она видела, как Кабир развернулся в их сторону и слушает.

– Ксандра, я шла к тебе, чтобы переговорить насчёт Кабира, – ответила Лера. Она жестом подозвала гиганта, но Княгиня выбросила руку в его сторону в запретном движении. – Не требуется. Это твой человек, ты им и распоряжайся. У нас появилось слишком много людей, которые с утра до вечера вытаптывают коридоры.

– Саша, – прошептала Валерия. Она подошла совсем близко, так, чтобы их не слышали вокруг.

– Ксандра, – осекла её Княгиня в полный голос.

– Прости, Ксандра, – поправилась Лера, но говорила по-прежнему шёпотом, – Мне кажется, у тебя о нём сложилось неверное представление. Выслушай его, пожалуйста. У Кабира есть что сказать.

– Что он может сказать? – громко сказала Ксандра, чётко проговаривая каждое слово.

– Ксандра, послушай его.

Знай Ксандра свою помощницу чуть хуже, она бы пропустила мимо ушей лёгкую дрожь в её голосе. Княгиня в упор посмотрела на Леру. По взгляду женщины она поняла, что предстоящую ссору лучше перенести из коридора в кабинет. Она перевела взгляд на Кабира. Дикарь как ни в чём не бывало разглядывал её. Ксандру передёрнуло. Она сделала несколько шагов назад и всем телом отвернулась от него.

– Пойдём, поговорим, – позвала она Леру. Сказав это, Ксандра двинулась обратно в сторону своего кабинета. – Только ты, – пресекла она попытку Леры увлечь за ними Кабира.

Когда они подошли к двери, Княгиня рывком распахнула её и прошла к окну. Лера вошла следом, закрыла дверь и осталась стоять у входа. Ксандра порывисто развернулась и с раздражением посмотрела на Валерию.

– Ну? – спросила Княгиня почти спокойно.

– Ксандра, – начала Лера, но та перебила её.

– Лера, как он здесь оказался?

– Ты же сама знаешь, – сквозь зубы ответила Валерия.

– Ты понимаешь, что этим человеком невозможно управлять?

– Ксандра…

– Ты можешь хотя бы предположить, что у него на уме?

– Ксандра, – в третий раз произнесла Лера, и на этот раз Княгиня дала ей возможность высказаться, – Саша, ты его не знаешь. Я бы хотела, чтобы ты с ним пообщалась. Хоть раз. Ты бы поняла его. Поняла, почему я рассчитываю на него.

– Что с тобой происходит? – возмутилась Княгиня, – Ты с чего вдруг ослепла? Неужели не понятно, что ни я, ни ты, не поняли бы его, даже прожив с ним несколько жизней.

– Ксандра…

– До него я думала, что подобный человек был создан в единственном экземпляре. Видимо, я ошиблась.

– Ты про Олега?

– Да, именно про него, – кивнула Княгиня. Она облокотилась на подоконник и на несколько секунд задержала дыхание. – Только тот, в отличие от этого, вести себя умеет и любить умеет. Не тащит к себе в постель всё, что слабо сопротивляется.

– Может, он просто старый? – огрызнулась Валерия. Она вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. – Прости меня, Ксандра. Прости, пожалуйста.

– Да, он, действительно, старый, – ответила Ксандра. Совершенно неожиданно для Леры лицо её разгладилось, а на губах появилась улыбка. – Ты даже не представляешь насколько, – сказала она и надолго замолчала. – Мне кажется, что он вечный.

– Это как? – спросила Лера

– Да вот так, – ответила Ксандра. – Надо очень постараться, чтобы оказаться его последней женой, – произнесла она, словно разговаривая сама с собой.

– Ксандра, – позвала её Лера.

– А? Да. Забудь, – смутилась Александра. – Лишнее сказала.

Она снова замкнулась в себе. Подошла к разделяющему их столу, переложила с места на место предметы. Потом несколько раз прошла через комнату. Лера наблюдала за ней, ожидая продолжения разговора. Ксандра молчала.

– Ты знаешь, а ты права. Кажется, я ничего не соображаю, – призналась Лера. Она отошла в сторону и прислонилась к стене под картиной.

– Этого только слепой не видит, – ответила Ксандра, думая о чём-то своём. Она обошла стол и снова остановилась у окна. Долго что-то разглядывала за стеклом. – Как «это» можно любить? Меня трясёт всю, когда я его вижу.

– Ты сейчас о ком? – спросила Лера.

– О Кабире, – ответила Княгиня. – Да, пожалуй, о Кабире, – произнесла она чуть слышно. Ксандра повернулась и посмотрела в лицо подруги. – И ты, неужели ты не видишь, как он себя ведёт с другими женщинами?

– Вижу, не слепая. Только ты не путай, пожалуйста, свою аристократическую любовь с шелловской.

– Да? А какая разница?

– Ты не знаешь? – усмехнулась Лера, – Вопрос «откуда у них берутся дети?» тебя никогда не интересовал?

– Нет, – призналась Александра.

– Зачем это нам? – сказала Лера, передразнивая Ксандру. На этих словах она как-то сложно взмахнула руками. – Ксандра, ревность – это не про тех, кто привык к конкурсам перед овуляцией. Посмотрела бы я на твою любовь, если бы тебя выбирали как музыкальный трек из предлагаемого списка.

– Ты что говоришь? – ужаснулась Ксандра. – Кошмар какой-то.

– Кошмар? Да ты вообще в каком мире жила? – возмутилась Лера. – Кошмар – это когда девочку к такому конкурсу совсем не допускают. А конкурс – это уже большая причина для радости. Есть надежда, что ты не сдохнешь, думая, что твоя машина – единственный мужик во всём мире.

– А ты? Ты участвовала в таком? – спросила Ксандра, вдруг совершенно растерявшись.

– Мне почти повезло, – сказала Лера и закусила губу, видимо задетая неприятным воспоминанием. – Взять бы и рассказать тебе все детали процесса. Чтобы уж совсем иллюзии не мучили.

Ксандра всмотрелась в лицо подруги. Потом опомнилась, смутилась, закрыла глаза и откинула голову назад, переваривая сказанное.

– Ты его плохо знаешь, – сказала Лера, снова возвращаясь к вопросу о своём возлюбленном. – Кабир выглядит дико и говорить не умеет. Просто долго в лесу жил, – говорила она тихо, даже заискивающе.

– Лера, хватит, – сказала Ксандра устало. – Ключик он к тебе нашёл. Вот и весь его секрет. Надо ему так, вот и пользуется тобой.

– Мною? Пользоваться? Ты думаешь, что это возможно? – спросила Лера и грустно улыбнулась. – А, может, и можно, – повторила она про себя, – он совсем не дурак. Ты знаешь, несколько последних перестановок в охране, которые тебе очень понравились, были его идеей, а не моей.

– Ладно, – ответила Ксандра, пропустив мимо последнюю фразу. – Разбирайся сама с ним.

– Ксандра, – тихо спросила Лера, – а ты любишь Олега?

– Нет, – спокойно и без сомнения ответила та.

– А если вдруг полюбишь другого?

– Мне родить бы, – ответила Ксандра. – Зачем мне об этом думать?

– А вдруг?

– В моём случае «вдруг» не случится. Если только одно чудовище другому глотку перегрызёт.

– Почему ты его так не любишь?

– Я не его не люблю. Я бояться не люблю, – ответила Ксандра. – С ним же по-другому не получается. Слушай, а может рыцарские турниры возродить? – оживилась она и улыбнулась Лере. Та, кажется, не поняла шутки. Ксандра снова закрыла глаза и надавила кончиками пальцев на переносицу, снимая напряжение. – Глупости я говорю, – вздохнула она. – Глупости.

Глава 3. Беглецы

Как ведётся в доброй сказке,

Наш герой готов к походу.

Не понятно, жил бы в ласке,

Но… герои мутят воду.

Рвутся в бой спасать девицу,

Над Кощеем посмеяться.

И, к чертям снеся темницу,

Во дворце обосноваться.

Так и было б, но дорога

Завсегда приводит к ведьме.

Для похода то неплохо,

Если старая ответит:

«Где искать иглу Кощея»,

«Где та тропка, что сокрыта»

И «Какая от злодея

Есть надёжная защита».

– Расставание —

– Это ты, ты её выгнал из дома! – кричала Ярина. Непохожая на себя, всклоченная и опухшая от слёз, она обвиняла его во всех грехах, которые смогла вспомнить за их совместную жизнь. – Как можно жить с мёртвым человеком? Ты же пустой! Ты стал пустым, Игорь! Ни приласкать, ни слово сказать. Стой! Я прошу тебя, не уходи сейчас, – тут же меняла она гнев на просьбу. Падала на стул и смотрела, как Игорь молча и зло вталкивает вещи в походный мешок.

В их временной спальне, там, где разыгрывалась эта драма, в минуты затишья воцарялась гробовая тишина. Стены, окно, кровать – каждая вещь словно звенела этой напряжённой и больной тишиной.

– Что с тобой, Игорь? – театрально, но не притворно выкрикнула Яра.

– Со мной? – хрипло и сдавленно переспросил он. Полусобранный мешок в его руке дёрнулся, оторвался от кровати и задрожал. Ярина замерла, впервые увидев нескрываемую злобу в лице своего мужа. – Со мной «что происходит»? Всё это время «со мной» происходит? – повторил он глухо. Мешок вдруг описал широкий круг. Взмыв к потолку, он тут же глухо ухнул о деревянный пол.

Игорь замер, тяжело дыша и тупо глядя на вывалившиеся вещи. Потом, словно ватный, присел на корточки и принялся укладывать поклажу обратно. Он уже давно предчувствовал подобную развязку, но сейчас ругал себя. Игорь понимал, что побег дочери, скорее всего, связан с недавним разговором на крыльце. «Слишком рано, слишком рано…», – твердил он про себя, зациклившись на этой фразе. Интерес дочки к их прошлой жизни не мог ускользнуть от него. Её поступок был ожидаемым, но он надеялся, что романтизм юности перегорит по-тихому. Выродится в чувство к какому-нибудь мальчишке, и всё само собой забудется. Случись так, всё его терпение прошлых лет было бы ненапрасным. Его дочь, его внуки имели бы дом с близкими людьми. То, чего никогда не было у него самого.

Он исподлобья посмотрел на жену. Ярина стояла в нескольких шагах, смотрела на мужа и молчала. В её взгляде появилось что-то необычное, что-то давно забытое. Такой взгляд он видел несколько раз в первые годы их жизни. Однажды, когда он из-за неё подрался с местными парнями, она вот так же с восторгом и страхом смотрела на его разбитое лицо. В другой раз, когда он один вышел на разъярённого медведя. Неподготовленный, напуганный неожиданным появлением зверя не меньше, чем остальные люди, рубящие лёд для зимовника у реки.

Ярина подошла к кровати, села, освободила его руки и уткнулась лицом в сухую и грубую мужскую ладонь. Так они и замерли, не решаясь двинуться или что-то сказать.

Когда оцепенение спало и звон тишины распался под выверенными словами, выяснилось, что и Ярина уже давно со страхом ждала этого момента. Это было так не похоже на неё. «Где она, и где тихое и безропотное ожидание?» – думал Игорь, слушая рассудительные слова Яры о скудной жизни молодых людей в их деревне, об их безалаберности, о том, что «Да, этого надо было ждать, но не сейчас. Алька ещё слишком маленькая для таких решений». Потом поток здравого смысла снова иссяк. На Игоря снова полились эмоции в чистом виде. Ни то, ни другое не лезло ни в какие рамки и не вписывалось в обычное поведение Яры. Игорь снова сдержался и промолчал. Переждал и эту бурю.

– Ладно, пойду я, – сказал он, уловив затишье.

Яра поднялась и, не отпуская его руки, прошла за ним на кухню. Там она снова бессильно опустилась на лавку. Бунар с Варенькой до этого момента сидели в соседней комнате, застигнутые врасплох семейной сценой. Услышав, как Игорь собирается, они вышли из своего убежища и замерли в проёме двери.

– Пойду я, – повторил Игорь для них.

Все трое уставились на него. Фраза прозвучала так буднично, что могла означать что угодно. Яра бессильно встрепенулась, заломила руки. Но не нашлась, что сказать, и снова опустилась на лавку. Она казалась настолько растерянной, такой беспомощной и слабой, что Игорь подошёл к ней и прижал её сидящую к себе.

– Ты же вернёшь её? – спросила Ярина.

– Не знаю. Силком не потащу.

– Она же глупая. Ты же не пойдёшь с ней?

– Найду, а там решим, – ответил Игорь. – Зачем спрашиваешь, знаешь же свою дочь.

– А я? – спросила Яра. Она уцепилась в его руку и заглянула в глаза мужу. Как же к лицу ей была эта слабость. Игорь засмотрелся на неё, такую родную и забытую. Вытер слезинку, замершую среди ресниц.

– Пойду я, как бы чего не случилось, пока сидим тут.

– Да, – очень покорно ответила Яра, и руки её безвольно опустились.

Варенька обошла стол, села за спиной Ярины и обняла её.

– Ты же вернёшься? – спросила Ярина.

Игорь молча провёл рукой по её волосам, благодарно тронул за плечо Варю, и ушёл, оставив дверь открытой. Уже отойдя от дома, он услышал, как там в голос заплакала жена. Сердце больно сжалось, но, пройдя несколько вёрст, он почувствовал непонятное и сладкое облегчение. Словно цепь порвал.

Дочку он нашёл там, где и ожидал – на их любимом взгорке перед лощиной с берёзовой рощей. Место было голое, но вид с него открывался замечательный. С одной стороны сквозь прибрежный лес виднелся ручей. С другой – таяла вдали череда холмов, уводящая на запад. Это была самая дальняя точка, до которой они когда-либо доходили с дочерью вдвоём.

Алька сидела у прошлогоднего стожка и беззаботно грызла соломинку. Забытый и разворошённый стог был плоским и бесформенным. Он и годился-то теперь только для того, чтобы в нём отдыхали сбежавшие из дому девочки.

– Эх, и ремня я сейчас кому-то всыплю, – крикнул Игорь, приближаясь к дочке.

Увидев отца, девочка сделала вид, что он застиг её врасплох. Даже вроде как потянулась за вещами. Однако радость и облегчение на её лице были видны так ясно, что сомнений не оставалось – дочка ждала его и переживала, что он не придёт.

– Ты меня как нашёл? – спросила Алька и нахмурила лоб.

– А вот сейчас ремень достану и расскажу, – пригрозил Игорь.

– Ты не выпорешь, – ответила девочка. Так же, как и он, она видела в нём радость.

– Надо бы, – сказал Игорь и улыбнулся, усаживаясь рядом. – Мать там с ума сходит. Хоть бы предупредила.

– Ей скажешь, так потом не уйдёшь.

– Думаешь, лучше будет, когда вернёмся?

– Я не пойду назад, – заупрямилась девочка.

– Ну да? А куда же ты пойдёшь? – спросил он. Напряжение последних часов отпустило. На душе стало спокойно.

– В город схожу, – ответила дочь беспечно. – Посмотрю, как там, а потом видно будет.

– Ничего у тебя не получится, – сказал отец.

– Почему?

– Далеко это, а ты трусиха, – улыбнулся Игорь. – Это же ночью по лесу идти надо. И не один день.

– Ну и что?

– И то, – сказал он и развалился в сене. – Одна ты в лесу пропадёшь. А я с тобой не пойду. Я домой пойду.

Игорь сладко зевнул. Он скосил глаза в сторону дочери. Алька выглядела растерянной. Потом поняв, что отец за ней подглядывает, напустила на лицо невозмутимый вид.

– Нет, ты домой не пойдёшь, – сказала Алька. Она встала на колени и нависла над ним. Вгляделась в лицо отца, пытаясь найти подтверждение своим словам.

– Почему же это? – спросил Игорь и закрыл глаза.

– Ты давно уже из дома сбежать норовишь, – повторила девочка фразу, которую слышала от матери неоднократно.

– Да это я не всерьёз, – сказал Игорь и снова зевнул. – Вот заночую здесь и домой.

– Ну, и иди, – ответила Алька и почему-то тоже зевнула. – Утром проснёшься, а меня уже нет. Дождусь, когда ты уснёшь, и уйду, – пригрозила она. – Найду Акудницу…

– Подслушивала?

– Меньше болтать надо, – ответила девочка и показала язык.

– Акудница – ведьма, она тебя съест, – пригрозил отец.

– Я невкусная, – сказала дочка. – Так вот, найду Акудницу, спрошу у ней дорогу, и в Город.

– И что же ты там делать будешь? Что кушать будешь по дороге? Где жить в Городе? – спрашивал Игорь. Он открыл глаза и сел.

– Не пропаду как-нибудь, – ответила Алька, но в этот раз неуверенно. – Огонь разводить я умею. Летом в лесу не пропадёшь, – сомнения в её голосе прибавилось. – Ну, а если пропаду, то ты виноват будешь.

– Это в чём же я виноват?

– Что дочь в лесу бросил, – ответила девочка. Голос её задрожал.

– Тебя из дому никто не гнал, – ответил Игорь. – Бросать я тебя не буду. Будем здесь сидеть и ждать, пока ты не передумаешь.

– Я сбегу ночью.

– Ночью бы я на твоём месте не ходил. В это время года волки ох и злые.

– Ну и пускай.

– Нормальные, умные трусихи ночью в лес не ходят, – низким голосом прогудел отец.

Он обхватил дочку и перекувыркнул её, вороша сено. Алька засмеялась и принялась отбиваться от отца.

В ночь они спустились к ручью и разложили там костёр. Долго сидели, болтали ни о чём и смотрели на звёзды. Наговорившись, перепачкавшись в жареной картошке, вернулись на вершину холма. Устроили себе в стогу по персональному гнезду и ещё долго переговаривались. Потом Алька затихла, а Игорь лежал и смотрел на звёзды. Летать очень хотелось, а вот объясняться с женой не очень. Ему было хорошо. Лучше, чем дома. Игорю почему-то казалось, что он больше, сильнее, значительнее. Он задремал с мыслями о том, что утром даст дочери себя уговорить и они вместе пойдут в Город.

Утро началось с головной боли. Тяжёлый запах подопрелого сена за ночь набился в грудь и в виски. Игорь выбрался из своей норы и спустился к ручью. Вчерашний костерок дымился в тумане едва заметной тонкой струйкой. Может быть, тело разгулялось, а, может быть, влажный и прохладный воздух освежил, но в голове слегка прояснилось. Игорь разделся по пояс и с наслаждением умылся. Боль почти совсем отступила. Он веткой раскидал к воде остатки углей и пошёл наверх, к стожку.

Альки видно не было. Он обошёл стог по кругу, прощупал его руками, но дочери и в самом деле не было. Игорь усмехнулся и сел ждать.

Солнце уже поднялось и туман от ручья развеялся, когда он окончательно убедил себя в том, что дочка не прячется. Мысль о том, что она сбежала, зудела давно и всерьёз беспокоила. Дороги дальше не было, и местность была для девочки незнакомой. Приняв мысль о побеге как рабочую версию, Игорь отругал себя за то, что прождал так долго. Он собрал в мешок вынутые вещи, осмотрел стог ещё раз, словно надеялся кого-то найти. «Ну, Алька, – подумал он про себя и усмехнулся, – ну, мамонька родная. Уж если что решила…». Дочка выбора не оставила, нужно было искать дом Акудницы.