– Благодарю вас за службу, – сказал он им. – Вы выполнили вашу задачу, и теперь можете возвращаться к себе обратно. Я не хочу подвергать опасности ваши жизни, и дальше я пойду один. Пойду далее пешим, чтобы не привлекать внимания дозоров к столь заметному боевому коню, поэтому возвращаю его вам.
– Но как же ты пойдешь один? – возразил ему один из воинов. – Если путь через Пустое поле был безопасен, то именно сейчас ты будешь подвергаться риску быть схваченным соглядатаями Годуна.
– Это уже будет моей заботой, – ответил ему Ратибор. – Не думаю, что трое прекрасно вооруженных воинов на боевых конях будут иметь больше шансов пройти незамеченными по землям удела. Нет, друзья, ваша помощь мне больше не нужна, благодарю вас за все. Прощайте.
Воины попрощались с ним и, привязав коня Ратибора за аркан к седлу одного из своих коней, направились обратно в сторону Пустого поля.
Ратибор развернулся и двинулся на север. Перед ним лежала дорога, пробегавшая по степи, а вдалеке вставал стеной высокий лес. Вскоре он дошел до опушки леса и очутился на лесной тропе. Ратибор бодро зашагал по ней, надеясь дойти до ближайшего города или жилья. Кустарник и деревья подступили к самым обочинам дороги и встали сплошной стеной, превратив дорогу в коридор среди густого леса. Ратибор прошел уже немало верст, когда дорога спустилась в небольшую лощину, окаймленную по сторонам лесом. В долине при дороге находился небольшой постоялый двор. Это было квадратное белое здание под черепичной крышей, к которому примыкала крытая конюшня и хозяйственная постройка. Все это было обнесено невысоким забором. Ратибор толкнул калитку и вошел в дверь. Перед ним открылось длинное помещение, отделанное панелями из темного дерева. Под цвет панелей были и столы с низкими, но весьма удобными скамьями. Навстречу ему выплыла чуть полная, но миловидная хозяйка в светлом платье и приветливо поздоровалась с Ратибором.
Ратибор спросил еды и питье. Пока все это готовилось, он решил отдохнуть. Он сел в нише, где также стоял стол и имелись скамьи. Облокотившись о стену, он от усталости почти мгновенно заснул. Проснулся он от гула голосов. Чей-то грубый голос повторял какое-то требование, а ему отвечал испуганный голос хозяйки. Ратибор приподнялся и выглянул из-за угла. Напротив двери посредине комнаты стояли двое оборванцев с самыми разбойничьими физиономиями и требовали еды и денег. Испуганная насмерть хозяйка пообещала тут же все приготовить и отдать разбойникам.
– Вот то-то, – с удовольствием ответил один из разбойников, ехидно улыбаясь щербатым ртом, проводив глазами хозяйку и подмигнув другому. – Нечасто же так удается поесть на даровщину, еще и денег получим!
– Глянь-ка – в углу стоит бочонок, – ответил другой. – Стоило бы отведать его содержимое, может в нем и найдется что-нибудь стоящее.
Подхватив с полки деревянный молоток, предназначавшийся для забивания пробок в бочки, он приблизился к бочонку и размахнулся, ударив по его днищу. Удар был что надо, пробка, забитая в противоположное днище, тут же вылетела прочь, и на пол широким потоком хлынул выдержанный мед. Бродяга тут же подхватил кружку и, подставив ее под струю меда, наполнил ее до краев. С наслаждением выпив две трети, он передал ее другому. Тот одним глотком осушил ее до дна и наполнил ее снова все еще льющимся содержимым бочонка. На полу разлилась большая лужа вытекшего меда. На шум выбежала служанка, а за ней последовала и хозяйка. Увидев произведенный бродягами разгром, они в ужасе остановились на пороге, не говоря ни слова.
Бродяги увидели ее.
– Где еда и деньги? – заревел один из них. – Живо давай их сюда, а то сожжем весь твой постоялый двор!
Ратибор вышел из ниши и встал перед бродягами.
– Объясните мне, что здесь происходит? – спросил он, скрестив руки на груди.
– Это кто еще такой дерзкий появился? – с изумлением воззрился на него бродяга. – Ступай подобру-поздорову, пока цел, не то худо будет!
– Заплатите хозяйке за разбитую бочку и уходите отсюда, – спокойно ответил Ратибор.
Бродяга секунду помедлил, но, видя, что его противник не очень-то рослый и не вооружен, неожиданно выбросил вперед руку, метнув в него нож. Ратибор быстро повернулся в сторону, и нож пролетел мимо, воткнувшись в столб у стены. Двигаясь дальше, он подхватил еще вытянутую руку бродяги и, завернув ее по дуге, бросил его на пол. Второй бродяга, выдернув нож, кинулся на него, но Ратибор отпустил руку и подбил атакующего под ноги. Тот снопом рухнул на пол. Ударив по кисти, Ратибор выбил у него из руки нож. Нож отлетел в дальний угол. Все это длилось не больше нескольких мгновений. Ратибор нагнулся и вытащил из-за пояса одного из бродяг кистень. Положив его на прилавок, он устало сказал бродягам:
– Убирайтесь.
Дважды их просить не пришлось. Вскочив с пола, они исчезли в дверном проеме. Ратибор пошарил в кармане и протянул деньги хозяйке.
– Это вам за разбитый бочонок. Я должен был вмешаться раньше, но спал, и не видел, что происходит в зале.
– Нет, нет, что вы, я у вас и так в долгу! – воскликнула хозяйка.
Не слушая ее возражений, Ратибор положил деньги на прилавок, и сев за стол, стал спокойно дожидаться заказанной еды. Но насладиться трапезой ему так и не пришлось.
За окном послышался шум приближающегося большого отряда, из которого выделялся цокот копыт. В окне, напротив которого сидел Ратибор, на дороге появилась длинная колонна ратников, которая стала проходить мимо постоялого двора. Но тут во дворе послышался стук копыт, и через несколько мгновений дверь распахнулась. В дверном проеме стоял Мстислав. Еще не заметив Ратибора, он попросил:
– Дай мне воды испить, хозяюшка.
Взяв протянутый ковш, он стал жадно пить из него, но взглянув вперед, он вдруг столкнулся взглядом с Ратибором, смотрящим на него.
Мстислав опустил ковш, и недопитая вода полилась на пол.
– Не понимаю, как ты тут оказался? – растерянно сказал он.
– Годун оказал мне столь любезное гостеприимство, что я оказался в подвалах какой-то заброшенной сыроварни. Но я выбрался отсюда, и вот, я здесь.
– Он оказался трусом и предателем. Более того, он служит морам, продавшись им еще во время войны за Южный предел, – ответил Мстислав. – И теперь рать к князю веду я.
– Боюсь, что ты не знаешь самого важного. Я был в Пустом поле, и от лазутчиков там уже стало известно о начавшемся бунте против Годуна и сборах войск на войну. Но Годун призвал на свои земли один из корпусов моров, чтобы привести в повиновение мятежные города. Теперь корпус движется сюда, чтобы настигнуть твою рать и разбить его до того, как она сможет присоединиться к княжеским войскам. Насколько мне известно, вражеский корпус сейчас находится уже на расстоянии двух переходов к югу.
– Тогда надо как можно быстрее уходить отсюда. Ты можешь сейчас же отправиться с нашим войском в путь, коня тебе сейчас подадут.
Ратибор попрощался с хозяйкой и вышел в дверь, последовав вслед за Мстиславом во двор. Там по приказу Мстислава воины подвели к нему уже оседланного вороного коня, и Ратибор легко запрыгнул в седло. Воевода выехал в ворота, за ним двинулся в путь и Ратибор. В дверях стояла хозяйка и махала им рукой вслед. Когда они уехали вдаль, она смахнула со щеки непрошенную слезу.
***
Рать Мстислава двигалась по Ронсельмской дороге.
Мстислав вел быстрыми переходами свою рать к северу, надеясь соединиться с остальными княжескими войсками у Видогоста, чтобы оттуда направиться к Велигасту. Двигалась рать с максимально возможной скоростью, делая лишь небольшие остановки, для того, чтобы дать роздых и покормить лошадей. Но рать уже опоздала – вражеская армия уже преодолела Порубежье и быстро двигалась к Велигасту. Азадол был взят, Радгост был захвачен колодцем Небытия, и, таким образом, перед Велигастом уже не оставалось каких-либо крупных крепостей. Теперь врага уже не задерживало ничто. Сейчас надо было действовать на опережение. Когда войска вступили на земли княжества, им стали попадаться черные пепелища на месте ферм и деревень. Тревога сжала сердце воеводы.
Через несколько дней рать приблизилась к морю, и перед ней выросла гряда высоких холмов, цепочкой окружающих прибрежную полосу. На горизонте вдалеке искрами сверкали на солнце волны моря, и едва слышно доносился шум прибоя. Мстислав первым поднялся на коне на один из холмов и огляделся вокруг себя.
Перед ним открылась местность, называемая в незапамятные времена Каменными вратами. Когда-то здесь, на самом высоком холме, господствующим над местностью, стоял замок, от которого сейчас уцелели лишь развалины, да часть башни с аркой въездных ворот. Местность была ровной, лишь с левого края она была слегка всхолмлена. Впереди виднелось море. Через пролив вдалеке виднелся большой остров в окружении множества скал – это и был Велигаст.
Мстислав отдал приказ Ратибору разбивать лагерь, а сам поднялся к Каменным воротам, откуда всю местность можно было видеть как на ладони. От Каменных ворот вся долина и море просматривались на много верст кругом. Развалины были пустынными. Даже деревья и кустарник не росли здесь, и только вьюнок настойчиво карабкался по остаткам стен, пытаясь забраться до самого верха.
Остановившись у Каменных ворот, Мстислав спешился и привязал коня к торчащему обломку колонны, некогда поддерживавшей потолок замка. Он устало сел на плиту и обратился в сторону моря. Теплый, ласковый ветер, приятно охлаждающий разгоряченное лицо, сморил его. Казалось, он немного задремал. Вдруг его разбудило какое-то дуновение, подувшее откуда-то сзади. Мстислав недоуменно обернулся кругом, но ничего не увидел. Кругом него были все те же развалины. Он повернулся, и вдруг увидел перед собой сидящего на плите человека, сидящего в темном плаще и накинутым на голову капюшоном. В руке у него был посох, которым он уперся в землю перед собой. Незнакомец, казалось, спокойно смотрел в сторону моря. Мстислав вздрогнул – мгновение назад здесь никого не было. Как же он тут появился? Но в этот момент незнакомец откинул назад капюшон и обернулся к нему. То был Остан.
– Ты подоспел весьма вовремя. В одном или двух переходах от Каменных ворот стоит объединенная армия моров и Южного предела, и уже через день или два здесь состоится сражение. Флот Северного предела и Торгового союза несколько дней тому назад потерпел поражение, и был вынужден отойти к Велигасту. Город сейчас осажден. Высадиться на острове уже нельзя – он заблокирован вражеским флотом. Флот Боброка не успел подойти на помощь, и теперь все будет зависеть от завтрашней битвы. Если завтра битва будет проиграна – вскоре падет и Велигаст, а за ним погибнет и весь Северный предел.
– Я привел с собой двенадцать тысяч ратников. Но как не храбры воины, им не выстоять против всей армии моров. Несмотря на это мы будем стоять до конца. Будь что будет!
– Не торопись с выводами, Мстислав. Посмотри туда, – показал рукой в сторону холмов Остан.
Мстислав обернулся, куда ему указывал маг. Вдалеке он вдруг увидел большое облако пыли, в котором спускалась с холмов длинная колонна воинов.
– Вот идет рать посадников Западного побережья, к которым присоединилась армия Яромука. Более того, вчера войско чудин на транспортах Торгового союза высадилось в бухте Двух братьев, и уже к вечеру будет тут. Вместе с чудинами на кораблях прибыл отряд с Южного предела и воины Торгового союза. Теперь наше войско уже немногим меньше по численности, чем армия моров. Многое будет зависеть от того, как пойдет битва. Моры и воины Южного предела находятся под властью Темных сил, которые дают им дополнительные силы и направляют их на завоевание всего Ломира. Если бы их удалось освободить из-под власти Темных сил, то наша победа в битве будет предрешена. Все будет зависеть от того, сможет ли Бренко выполнить свою миссию. Теперь время идет даже не на часы, а на минуты. Если Кристалл будет разрушен, то власть Темных сил над Ломиром закончится. А теперь надо готовиться к битве, враги скоро будут здесь.
Вечером в долине вырос большой военный лагерь. Рядом встали палатки объединенной рати Северного предела, чудин и отряда из Южного предела. С ними резко контрастировал лагерь кочевников – в той части поля, где стояли они, выросли белоснежные купола юрт, украшенных причудливой вязью. Времени на подготовку к битве уже оставалось мало, и лагерь было решено сильно не укреплять. Телеги из обоза, прибывшего с войсками с припасами, выстроили кольцом вокруг лагеря, сцепив их цепями. Борта были опущены, чтобы под телегами нельзя было подлезть, а колеса для устойчивости были засыпаны землей доверху. В долине слышалась многоголосая речь тысяч воинов, стук молотков и топоров.
Все свободные от несения сторожевой службы воины были заняты возведением укреплений на будущем поле битвы. Валились деревья, сколачивались щиты и вязались фашины для укрытия лучников и арбалетчиков от обстрела; копались рвы и насыпались валы, забивались колья. В обозе посадников Западного побережья прибыл и «чеснок» – весьма эффективное оружие против как пехоты, так и конницы, представлявший собой четыре шипа, сваренных ковкой между собой так, что в любом положении один шип всегда был обращен вверх. «Чеснок» щедро рассыпали перед позициями войска. На совещании командующим объединенной армии единогласно был выбран Мстислав; Орвас, Гостомысл, Яромук и посадники западного побережья командовали своими отрядами. Хотя воины и прибыли изо всех концов света, все они горели желанием сразиться с общим врагом.
Вперед были разосланы многочисленные дозорные разъезды, наблюдающие за приближением противника. Мстислав, воеводы и сотники весь день находились в разъездах по всей долине, наблюдая за приготовлениями и подмечая недостатки.
Остан в Запределье
В воздухе взлетел вихрь и в его облаке появился Остан. Раскрутившись в воздухе, вихрь исчез, и пыль, поднятая им, медленно осела на землю. Остан стоял на твердой каменистой поверхности, усыпанной мелким камнем. Небо над ним было темным как смоль, но на землю откуда-то лился мягкий свет, напоминающий лунный, и она была залита ярким светом. На небе не было не видно ни звезд, ни облаков – там была непроглядная тьма. Местность вокруг казалось абсолютно ровной – нигде не было видно ни скал, ни холмов, ни низин. Не было ничего, кроме ровной поверхности кругом, края которой неуловимо также исчезали где-то в чернильной тьме. Стоял полный штиль, не было ни холодно и не тепло.
Остан снял капюшон плаща и пошел вперед. Его шаги были совершенно беззвучны, под ногами не скрипел грунт, не было слышно шуршания каменных осколков. Даже звуки не были слышны в этом мире. Несмотря на то, что эта ровная поверхность казалась бесконечной, вскоре она резко оборвалась, и Остан вышел к обрыву. Со стороны можно было бы увидеть, что Остан стоит на огромном мысу, вдающемся далеко вперед, в неведомую пустоту. Мягкий свет ярко освещал отвесный обрыв, мыс на нем, и одиноко стоящего на нем Остана. Обрыв был настолько велик, что внизу он исчезал в полной тьме. Впереди была также полная темнота.
Постояв с минуту на мысу, Остан подошел к краю обрыва, и вдруг сделал шаг в пропасть. Но он не упал вниз. Как будто встав на невидимую поверхность, он уверенно двинулся вперед, идя над непроглядной бездной. Постепенно он поднимался все выше и выше, в пустоту. Обрыв, который он оставил, постепенно удалялся назад, пока его не поглотила тьма. Теперь Остан шел в полной темноте. Кругом его окружало пустое пространство.
Все в этом мире состояло из контрастных полутонов, и граница света и тьмы разделялась как грани некого кристалла. Это и был Асгалун. Если любой мир можно было представить в виде огромной сферы, где все явления, пространство и течение времени подчиняются одним законам, и при переходе в другой мир эти законы, хоть и могут быть другими, но они также будут едиными для всего мира, то Асгалун был кристаллом со множеством граней. Принадлежа одному миру, его пространства могли лежать в различных плоскостях, сочетаясь между собой лишь в некоторых точках соприкосновения. Физические законы, действующие в одной из плоскостей, не работали в другой. Переходя из одной плоскости пространства в другую, можно было попасть на любую другую ее грань, спрятанную в Асгалуне.
Впереди из тьмы вынырнули каменные ступени. Казалось, они висели в воздухе, нигде не было видно ни земли, ни фундамента, на котором они лежали. Они были освещены все тем же мягким светом, который освещал и покинутый Останом обрыв. Темного цвета, они уходили куда-то вверх, исчезая в пустоте. По краям они были обнесены каменным парапетом, на котором на равном расстоянии горели ледяным светом факелы. Их пламя ничего не освещало, и они горели ровным, негаснущим огнем. Подойдя к ступеням, Остан стал пониматься наверх по лестнице. По мере подъема наверх передние ступени освещались все тем же светом, а пройденные ступени исчезали позади во тьме. Наконец, поднявшись по лестнице, Остан оказался у широких дверей. Они казались закрытыми, но как только Остан подошел к ним, они сразу распахнулись перед ним. Когда он прошел вовнутрь, двери сами по себе закрылись за ним. Теперь Остан стоял в огромном зале. Круглый зал имел гладкие, темные стены, на которых горели факелы, подобные тем, которые встретили его на лестнице. В центре зала светился загадочным ледяным огнем большой круг, обрамленный узорчатым каменным орнаментом. В середине него вырастала ввысь огромная светящаяся колонна, похожая на узловатый ствол дерева с грубой корой, вершина которой растворялась в темноте зала. Толщина ее была столь велика, что она занимала почти весь круг. Это было Древо жизни, основа всего Асгалуна. Больше в зале ничего не было. Тем не менее, зал был пустынным, но не безлюдным. На противоположной его стороне стояла высокая и мощная фигура, закутанная в плащ. На ее голову был накинут капюшон, под которым нельзя было рассмотреть черт лица его владельца. Перед ним горел круг тоннеля перехода.
– Ты подоспел удивительно вовремя, – послышался низкий, хриплый голос. – Но победа нашей армии на Ломире закончит его покорение, и я теперь смогу уничтожить Древо жизни. Битва уже началась, и ждать уже осталось немного. Я знаю, что ты помогаешь людям Ломира, но сейчас их дело уже безнадежно. Так зачем ты сюда пришел?
– Ломир не будет сломлен, – ответил Остан. – Кроме всех сил Северного предела под знамя Огненного медведя успели собраться многие народы Севера и моря. Мы успели выиграть у вас время и собрать войска, и я знаю, что даже если одна битва будет проиграна, то будут и другие сражения. Пока не будут побеждены народы Севера, Темным силам не пройти через колодец Небытия.
Фигура подняла руки и откинула капюшон с головы. Это был Неши.
– Ты так думаешь? – спросил он, – Да, мне пришлось бы ждать окончательной победы нашего войска над армиями Севера, чтобы покорить их народы. Но ты пришел сюда сам. Я знаю, что ты уже был во власти Темных сил и стал их частью, несмотря на то, что сохранил человеческое обличье. И ты сделаешь то, что нужно Темным силам.
Неши поднял руки. В воздухе пронеслось дуновение ветра, ледяное пламя факелов, горевших на стенах, вдруг заколебалось. Тоннель перехода вспыхнул еще ярче и стал стягиваться в одну точку. Остан понял, что Неши открывает ход Темным силам и, пытаясь его опередить, он кинулся ему наперерез. Обычная магия бы его не взяла, а на то, чтобы помешать ему закрыть уже открытый тоннель, уже не было времени. По всей видимости, Неши уже знал, что Остан скоро будет здесь, и уже держал тоннель перехода открытым. Оставался единственный способ помешать ему – столкнуть Неши в круг Древа жизни. Неши был частью Темных сил, и Древо жизни поглотило бы его без следа. Но Остан не успел добежать до Неши. Тоннель сжался до размеров яблока, горящий яростным огнем, и вдруг из него вырвалось черное облако, окутавшее Остана. Ему вдруг показалось, что он попал в темный мешок, непроницаемый для света.
Попав в плен черного облака, некоторое время он не мог пошевелиться, мысли путались. Казалось, что он проваливается куда-то в бездонную пропасть. Но облако стало постепенно рассеиваться, и Остан увидел, что стоит на каком-то ледяном поле. Вокруг, насколько хватало глаз, протянулся абсолютно гладкий и прозрачный лед. На горизонте громоздились заснеженные пики гор, кольцом окруживших ледяную арену. Небо было непроглядно темно, но все вокруг заливал все тот же мягкий свет, похожий на лунный. Холода здесь тоже не ощущалось, но на лед тихо падал мелкий снег. Упав на ледяную поверхность, он без следа исчезал, как будто растворяясь в нем. Ветра не было, стояла полная тишина.
– Здесь нет Древа жизни, – сказал вдруг из-за спины голос Неши. – И ты не наделаешь глупостей, что может непоправимо изменить многое.
Остан резко обернулся назад. Да, Неши стоял за его спиной, перенесшись вслед за ним через тоннель перехода в другую точку Асгалуна.
Работая в Библиотеке, Остан узнал, что Неши был когда-то обычным магом моров. Но его сгубило непомерное тщеславие. Пытаясь добраться до Древа жизни, чтобы получить абсолютные знания, он ошибся путем, и был захвачен Темными силами. Находясь в плену, он не смог вырваться из оков Темных сил и, растворившись в них, стал их частью. Когда наступило его время, Темные силы вернули его обратно. Вернувшись на Милгост, Неши стал проводником Темных сил, открыв им путь в этот мир. Вторгнувшись на Милгост, они сумели вначале распространить свое влияние на небольшое племя моров, из которого происходил Неши. После этого с помощью племени Неши они начали постепенно завоевывать одну орду моров за другой, пока все они не покорились своей участи. Подчинившиеся Темным силам присоединялись к армии моров, так что их сила только росла, а возможности для сопротивления их противников таяли. Не желающие покориться были усмирены либо силой оружия, либо поголовно истреблены в ходе долгой и кровавой гражданской войны. Проживавшие на Милгосте волколаки и асилки, с которыми моры всегда враждовали, заключили теперь союз с ними. После этого наступил черед Ломира. Открыв под влиянием Темных сил Тоннель перехода, Неши пропустил войско моров на Ломир, после чего началась война за Южный предел.
Зная все это, Остан понимал, что от прежнего Неши осталась всего лишь внешняя оболочка, под которой скрывается вся мощь Темных сил. Поэтому борьба теперь предстоит трудной. Когда-то и он сам допустил ошибку, проникнув в Асгалун, и, не обладая достаточными знаниями, попал в плен к Темным силам, с трудом сумев вырваться от них. Но, в отличие от Неши, он сумел сохранить свою личность. Теперь Неши, очевидно, попытается поразить его магическую защиту, чтобы захватить разум раненного и обессиленного Остана под свое влияние и передать его Темным силам. После этого у него уже не останется препятствий, чтобы завершить начатое. Раньше у него не было возможности попасть к Древу жизни, которое являлось основой всего Асгалуна, чтобы с помощью Темных сил разрушить его. Но, очевидно, пользуясь тем, что Остан тоже стал частью Темных сил, Неши смог найти его след в зал Древа и проникнуть туда вслед за ним. После разрушения Древа жизни Асгалун хотя и не распадется, но изменится безвозвратно. И тогда у Темных сил появится возможность захватить и подчинить своему влиянию весь Асгалун, после чего все миры, связанные с нем, погибнут и окажутся под их властью.
Тем времени Неши приближался. Резко выбросив руки вперед, и Остан отлетел в сторону от мощного энергетического толчка, не успев парировать атаку. Быстро поднявшись на ноги, он отразил новый магический удар. После нескольких безуспешных атак Неши увидел, что защиту Остана не пробить. На его руках загорелся ледяной огонь. Остан понял, что сейчас собирается сделать Неши, и на его руках вспыхнуло яростное, яркое пламя. Неши метнул в него сгусток, но тот, столкнувшись с пламенеющим шаром, брошенным в ответ Останом, ярко вспыхнул и растворился в воздухе. Маги кружились, мгновенно перемещаясь из одной стороны в другую, обмениваясь ударами, но никто не мог пробить защиту противника. Вскоре они были охвачены огненными шлейфами от энергетических ударов, которые долго не гасли, вися в воздухе и повторяя движения противников. Закручиваясь и свиваясь, ледяные и красно-золотые шлейфы образовывали причудливую картину, окружая площадку, на которой шел бой между магами.
Внезапно Остан погасил огонь и растворился в воздухе. Там, где он стоял, теперь никого не было. Неши не успел вовремя среагировать на его исчезновение и швырнул сгусток туда, где только что стоял Остан. Шар, ударившись об лед, ярко вспыхнул и тут же исчез, как будто растворившись во льду. В это время сбоку от Неши появился Остан. Пламя уже не горело на его руках, но в правой ладони светился багровый огонь. Из руки вырвалась молния и ударила Неши, не успевшего развернуться при его появлении. Бок его вспыхнул, но тут же погас. Неши схватился за него, с трудом удержавшись на ногах, с удивлением смотря на Остана. Затем он стал медленно падать навзничь, пламя на его руках тут же исчезло. Остан подхватил его и помог Неши опуститься на лед. Он сдвинул его вбок и положил его на ледяную поверхность, уложив под его голову снятый с себя плащ. Остан взглянул на бывшего врага. Взгляд его уже терял фокус и темнел. Состояние Неши было безнадежным, но он все еще продолжал бороться со смертью. При этом, казалось, что Неши становился легче, как будто его вся сила, управлявшая им, уходила вместе с жизнью. Впрочем, Остан знал, что так оно и было. Неши во время жизни был во власти Темных сил, сейчас же их власть над ним кончалась, и маг становился тем, кем и был раньше. Но он не в силах был ему чем-либо помочь, все его искусство было здесь бесполезным. То, что внешне было Неши, уже давно не было им. И только после своей смерти он сможет вновь стать прежним. За этими размышлениями он не заметил, как Неши слегка пошевелился.
Вскоре Неши дернулся еще раз, и вдруг его глаза открылись. Он осмысленно взглянул на Остана. Спекшиеся его губы с трудом разомкнулись:
– Я очень сожалею, что мне пришлось стать проводником Темных сил на Милгост и на Ломир, – прохрипел он. – Вся душа моя боролась против влияния сил, захвативших меня, но я ничего не мог поделать. Я наказан за свое излишнее любопытство, перейдя границы дозволенного, и сам стал причиной всего, что произошло.
– Того, что произошло, уже не вернешь, – ответил Остан. – За ошибки часто приходится платить, и иногда за них приходится отдавать очень большую цену. Но все же Дерево жизни осталось целым, и это самое важное. А значит, и Асгалун останется прежним, и Ломиру теперь не грозит разрушение. Пусть же это тебе будет утешением.
– Да, это я теперь знаю, – ответил Неши. – Но теперь я чувствую, что почти свободен от сил, захвативших меня. Но я боюсь, что еще до моей смерти буду вновь захвачен Темными силами, возвращен им к жизни, и я буду вынужден служить им снова. Но я не хочу столь большой цены за свою жизнь. Убей меня сейчас, и я не хочу сожалеть ни о чем.
– Нет, я сделаю иначе, – сказал Остан. – Я запечатаю тебя в Древе жизни. Ты будешь там находиться между жизнью и смертью. Когда-нибудь, когда этот мир изменится, ты будешь оттуда освобожден и вернешься к жизни. А пока ты будешь там неуязвим для Темных сил.
Неши ничего не ответил и только закрыл глаза. Остан встал на ноги и поднял руки, чтобы открыть тоннель перехода в зал с Древом жизни. Но вдруг он почувствовал что-то неладное.
Тишина, окружавшая их в этом ледяном безмолвии, как будто раскололась призрачными голосами. В ушах нарастало крещендо какого-то низкого звука. Хотя Остан стоял неподвижно, он вдруг почувствовал, как пространство вокруг него как будто стало размываться. Исчезли заснеженные горы на горизонте, лед под ногами растворился во тьме. Он оказался как будто вне пространства и времени, в котором не было ни границ, ни каких-либо пределов. Он слышал чей-то голос, который был полон злорадства, яростно фыркал и шипел. Слов было не слышно, но в его мозгу из них четко выделялись слова:
– Ты сам пришел в Асгалун! Ты убил Неши, который должен был сделать свое дело и помешал ему. Теперь ты сам встанешь на его место и завершишь то, что должен был сделать он. Ты не подчинился нам в Ломире, и мы были вынуждены воспользоваться Неши и послать моров на Ломир, чтобы покорить этот мир. Теперь ты в нашей власти, и заплатишь за свое предательство!
Остан боролся сам с собой. Он слышал все, что говорил ему голос, и он понимал, что если он подчинится Темным силам, то уже никогда не сможет освободиться от их власти. Во многом он остался человеком, и эта его сторона не давала полностью захватить его разум Темным силам. Но бороться было очень трудно. Не было рядом никого, кто бы мог помочь ему в его борьбе. Остан изнемогал от нагрузки. Он часто дышал, дыхание сперло как от длительного бега. Не хватало воздуха, и он хватал его ртом, пытаясь вдохнуть воздуха как можно больше. Конечности стали замерзать. Тут не было ни холода, ни тепла, но Остан чувствовал себя как в лютый мороз. Голос становился все громче, заполняя собой весь его мозг. Он не мог больше ни о чем думать, пытаясь лишь не подчиниться Темным силам окончательно. Но сознание его мутилось, мысли расползались в стороны. Ему стало теперь казаться, что, подчинившись влиянию Темных сил, он будет освобожден от страданий. Но все же он остатками сознания понимал, что это не так, и в этом случае он будет обречен на еще большие страдания. Остан чувствовал, что Темные силы захватывают весь его мозг. Пока они окончательно не овладели им, у него остался один-единственный выход. Он достал из-за пояса свое единственное оружие – длинный нож и приготовился вонзить его себе в бок. Но это время пока еще не пришло.
Шло время, а Остан все еще стоял на коленях, согнувшись вперед от напряжения. Он держал нож в руке, подогнув ее под себя. Сознание временами то терялось, то он приходил в себя. Какие-то образы подобно ночным быстрым тучам на небе, мелькали в его мозгу, то разрываясь, то сливаясь в единое целое. Вдруг перед ним возник призрачный образ его учителя, Кеолстана, исчезнувшего без вести в Асгалуне много лет тому назад. Остан с трудом разогнулся. Он не различал почти ничего вокруг себя, но образ учителя был ясно ему виден. Его образ, кружась, поднялся перед ним и Остан услышал в мозгу его ворчливый голос, который перебивал все остальное:
– Не делай глупостей, Остан. Темные силы сильны, но они способны захватить лишь того, кто не выдержит испытания, и сам подчинится их влиянию. Если ты не пойдешь на их поводу, теперь они ничего не смогут сделать. Победив Неши, ты смог преодолеть их, и сам вышел из-под их влияния. Сегодня ты выиграл главную свою битву. Теперь повернись к жизни и привыкай жить по-новому. Погибнуть сейчас означало бы сдаться Темным силам Асгалуна. Откажи им в этом удовольствии. Ты должен жить и продолжать свое дело. Судьба Ломира сейчас полностью зависит от тебя. Позабудь о прошлом и живи настоящим!