Первым в берег островка воткнулся нос лодки Дьярви; через несколько минут, разогнав волну, на берег выбежала и лодка Боброка. Дьярви и Боброк ступили на островок и остановились друг подле друга.
По внешнему виду Дьярви нельзя было сказать, что он был удивлен появлением Боброка. Но все же удивление прорвалось сквозь маску невозмутимости:
– Вот как, ты здесь?
– Да, Дьярви, меня пытались утопить как слепого щенка, но мешок, оказался слишком ненадежным и выпустил на волю, – иронически ответил Боброк. – И вот теперь я здесь. А сейчас я готов померяться силами с твоим флотом.
– Я готов честно сразиться с тобой в открытом море. Предоставь моему флоту возможность выйти на глубокую воду, и мы посмотрим, чья возьмет.
– Ты говоришь, честно сразиться? А ты ждал мой флот у Больших кошек для честного сражения? Или это было справедливо лишь для «золотого флота» у Орлиного пролива?
Взбешенный взгляд Дьярви выдавал его истинное состояние. Но он, понимая ситуацию, в которой оказался его флот, сдержался, и лишь спросил:
– Так ты был на «Маглоре»?
– Да, я был на корабле и даже вел корабль в Орлином проливе. Харальд хорошо справился со своей ролью. Мне удалось найти свой флот, и теперь он стоит в проливе. Так что теперь ты можешь предложить? Я знаю, что как только ты отсюда выберешься, ты присоединишься к флоту ярла, который собирается идти войной на Северный предел. Поэтому просто так выпустить я твой флот не могу.
– Я предлагаю оставить тебе все, что есть на берегу, в качестве добычи. Мы возьмем лишь корабли, на которых отплывем в свои земли. Я готов дать клятву в том, что мой флот не будет участвовать в войне.
– Награбили вы, по всей видимости, немало, и в вашей добыче наверняка есть чем поживиться. Вероятно, предложение твое весьма ценно. Но награбленным я не хочу пользоваться – слишком много на ней невинной крови. Поэтому я соглашусь на то, что ты просто поклянешься не участвовать в этой войне. Но мне нужны гарантии. Клятва всегда надежнее, когда она подкреплена весомыми гарантиями. В качестве такой гарантии я заберу твои корабли, но оставлю тебе все имущество.
– Но как же мы сможем покинуть Штормовой архипелаг? Ты хочешь оставить моих моряков на голодную смерть?
– Нет, я не потребую от тебя таких жертв. Хотя, наверное, следовало бы этим воздать тебе по заслугам. Я всего лишь заберу все твои целые корабли, но оставлю разбитые, которые сейчас стоят у тебя на берегу. Быть может, тебе удастся их подлатать и вернуться на них обратно. Их вполне достаточно, чтобы дойти до них до земель Кадарна. А без исправных кораблей ты сможешь лучше держать свою клятву.
Дьярви трясло от унижения и ярости. С каким удовольствием он вцепился бы в горло своему врагу! Но он быстро начал остывать, сообразив, что выход, который предлагает ему Боброк – лучший изо всех возможных. Да, он терял большую часть своего флота, но сохраняет добычу и получает отличную возможность не участвовать в походе ярла в Северный предел. Конечно, поход на север может быть успешным, и добыча тогда будет богатой. Но Северный предел, как известно, славится своими моряками и кораблями, да и союзниками с ними выступят города Союза со своим мощным флотом. Так что далеко не факт, что поход закончится успехом, несмотря на то, что бок о бок с ними будет воевать флот Южного предела. И тогда ответная месть может последовать очень быстро. К тому же, варяги из Азенорига, хотя сейчас и поддерживают нейтралитет, безусловно, воспользуются ослаблением флота Кадарна и вцепятся им в горло. И тогда прости-прощай вольница на морях. Придется отказаться от морских походов и нападений на неосторожных купцов. Нет, лучше уж сохранить добычу и остатки флота, чтобы пополнить в дальнейшем флот новыми кораблями и примкнуть к выигравшей стороне.
Все это он быстро обдумал.
– Оставь мне хотя бы половину флота, – попытался он выторговать себе более выгодные условия.
– Гарантии есть гарантии, под которые ты и твои пираты будут отпущены, и на меньшее я пойти не могу, – ответил ему Боброк. – Если ты их собираешься нарушить, то даже не знаю, на что ты хочешь рассчитывать. Посмотри – мои корабли стоят у самых островов, и лучников на них вполне достаточно, чтобы смести стрелами и арбалетными болтами всех твоих пиратов с островов. Если вы попытаетесь спустить на воду хотя бы один драккар – то все, кто это попробует сделать, будут перебиты. Так что тебе лучше принять то, что я предлагаю.
Пальцы Дьярви побелели на рукояти меча, на которой лежала его рука. Пальцы вцепились в рукоять, плотно сжав ее. Дьярви еще размышлял – попробовать ли ему внезапно атаковать Боброка и убить его. Возможно, убийство Боброка внесет разлад в его флот и поможет улучшить ситуацию в свою пользу. Боброк заметил это и укоризненно покачал головой:
– Ты хочешь меня убить? Не забывай, что я владею оружием никак не хуже тебя и готов скрестить мечи с тобой в честном поединке один на один, прямо здесь, на острове. Пусть даже тебе удастся убить меня, то чего добьешься ты моим убийством? Командование флотом примет Фрост, а Харальд проведет его шхерами архипелага на север. В отместку они не пощадят и тебя, и никого из твоих моряков. Так что выбирай сам.
Сам он даже не прикоснулся к своему мечу, демонстрируя презрение к своему собеседнику. Пальцы Дьярви разжались и отпустили рукоять меча.
– Вот так-то будет лучше, – одобрил его действие Боброк. – Так что же, ты согласен дать гарантии?
– Согласен, будь ты проклят! – подавленно выдавил из себя после некоторого молчания Дьярви.
Победа Боброка была полной. Без единого выстрела флот Дьярви сдался на милость его флота, и на долгое время теперь выведен из игры и будет безопасен. Ярл Кадарна лишился доброй трети своих сил, и теперь моры не смогут рассчитывать на значительные силы варягов.
Уцелевшие драккары были стащены на глубокое место, и них поднялись экипажи, собранные на кораблях эскадры. Заняв свое место в строю, драккары потянулись вслед за уходящим через горловину Орлиного пролива флотом. С островов за уходящими кораблями беспомощно наблюдали пираты Дьярви, оставшиеся наедине с несколькими поврежденными кораблями.
Ярмарка
На дорогах Южного предела, ведущих к северу, в те осенние дни было весьма многолюдно. Приближался праздник урожая, на котором, как и в прежние времена, устраивались традиционные ярмарки. Общинники, получившие в этот год богатый урожай на своих наделах, везли его на рынки и ярмарки, надеясь сбыть его с выгодой. Несмотря на террор, установленный морами в землях Южного предела, ярмарки ими все же не были запрещены и стали той единственной отдушиной, которая служила селянам в нескончаемой череде однообразных будней. По дорогам бесконечной чередой тянулись повозки, запряженные конями и волами. В самих повозках можно было встретить практически все, что давала земля Ломира – фрукты и овощи, мясо и рыбу, шкуры, пеньку, лен и многое другое. Помимо этого, на ярмарки везли свои изделия и многочисленные ремесленники, надеясь сбыть их на торгах, на которые стекались покупатели со всего Южного предела. Крупные ярмарки традиционно проводились при наиболее важных городах Предела, но существовало и много торгов поменьше, на которых обычно продавали какие-либо определенные изделия, сырье или продовольствие. Несмотря на то, что такие торги не могли конкурировать с крупными ярмарками, тем не менее, они пользовались большим спросом, привлекая туда торговцев, которые были заинтересованы в покупке больших партий нужных им товаров.
Одна из ярмарок в том году была организована впервые. Торг в тех местах был зрелищем любопытным и редким. На мысу, где стоял небольшой город Оск, для торгов был отведен обширный луг, где споро возводились торговые ряды. На вбитых в землю кольях устраивались прилавки, которые тут же сбивались из досок или длинных и ровных жердей. Готовые прилавки завешивались разноцветными тканями, и над ними натягивались полотнища для защиты от солнца и дождя. На прилавках уже прибывшие торговцы и общинники раскладывали свой товар, на перекладинах подвешивались небольшие весы с медными чашечками для взвешивания серебра и золота. Сам город Оск представлял небольшое селение, выстроенное на самой вершине мыса и обнесенное полукруглым валом. Несмотря на то, что его население не превышало трех тысяч, в те дни его население выросло вдвое. Те, кто не смог поместиться в городе, разбивали лагеря по краю обширной луговины. У самого берега приткнулись многочисленные карбаса и шняки, на которых торговцы привезли свой товар морем. В бухте, образованной выступом мыса, стояли купеческие и варяжские суда. Дни стояли погожие и ясные. Товары, разложенные на прилавках, разноцветные одежды купцов и праздничные наряды общинников – все это сплеталось в одну пеструю и красочную картину. Все было готово к торгам, но официальное их открытие было приурочено к завтрашнему празднику урожая, который начинался десятого дня третьего месяца осени. Все с нетерпением ожидали его начала – помимо самих торгов, на ярмарках устраивались и красочные представления захожих музыкантов и артистов, готовых продемонстрировать свои умения перед честной публикой. Тут можно было встретить всех – и гусельников, и гудочников, и волынщиков, и фигляров, и кукольников. Сложнее было сказать, кого здесь нельзя было встретить.
По одной из дорог, направляясь в сторону Оска, ехал большой обоз общинников. В своих телегах они везли самые разнообразные товары – тут было и зерно, фрукты и овощи, мед, и ол. Казалось, что это был обычный обоз селян, которые везли продукты своего труда, чтобы выгодно продать его на ярмарке. Но на крутом повороте одна из телег, нагруженная бочками с олом, слегка накренилась, и вдруг откуда-то из под сена, которым она была выстлана, послышался какой-то приглушенный звон.
– Эй, Сом! – тут же окликнул его возницу ехавший сзади общинник. – Ты плохо закрепил груз. Будь же осторожен, не то все может плохо закончиться.
Сом смущенно передал своему напарнику вожжи и спрыгнул с телеги. Подождав, когда она остановится, он подбежал сзади к возу и запустил обе руки под сено. Из-под сена показался широкий кожаный ремень, стягивающий какой-то груз. Под лучами заходящего солнца из-под грубой холстины тускло блеснула сталь. Сом затянул ремень, дополнительно перетянув для верности поклажу веревкой, и все обратно забросал сеном. После этого он сел на прежнее место. Пристроившись в конце длинного обоза, телега двинулась дальше. Неподалеку от Оска обоз был вынужден пересечь широкую реку. У моста была выставлена застава, состоящая из моров и воинов Южного предела. Остановив обоз, они начали его досматривать. Осмотрев груз, и не увидев ничего подозрительного, они пропустили обоз дальше.
Такие же обозы тянулись к Оску и по другим дорогам, которые были также беспрепятственно пропущены к месту торгов. Прибыв на место, каждый обоз занимал отведенное ему распорядителями место. По всей видимости, прибывшие с обозами общинники были друг с другом незнакомы, и поэтому все обозы вставали в отдельных лагерях. В тот же день, помимо торговцев и общинников, на луговину стали прибывать многочисленные зеваки, желающие посмотреть как на сам торг – оценить привезенные товары и прицениться к ним, так и поглазеть на праздничные представления. Постепенно весь луг, не занятый торговыми рядами, был заполнен самым разнообразным людом. Несмотря на то, что эта ярмарка была организована впервые, слух о ней распространился по всему Южному пределу, что привлекало на нее множество как продавцов, так и покупателей, да и просто обычных зевак.
Вскоре солнце зашло за горизонт, и наступил вечер. Долина осветилась множеством костров. Несмотря позднее время, в долине было шумно, и на ней слышался гомон от множества голосов. Люди смеялись, шутили и обменивались новостями. Но в одном из лагерей было тихо, не горел даже костер. Устроен он был далеко на отшибе от всех остальных – в глубине леса. Под пологом леса на небольшой болотистой поляне на поваленных деревьях виднелось несколько темных фигур людей. Один из присутствующих тихо говорил:
– Основные наши силы уже собрались здесь. На ярмарку под видом общинников прибыло три тысячи воинов. На телегах с товаром было тайно доставлено оружие, которое сейчас ждет своего часа в нашем стане. Но на торги прибыли и варяги на своих кораблях. Ожидалось, что они традиционно посетят обычные ярмарки, которые идут уже много лет, но по неизвестной причине они решили на этот раз принять участие в новых торгах. Теперь их флот стоит в бухте, и останется здесь до окончания торгов. Это в корне разрушает наши планы. По всей видимости, теперь отплытие на север придется отложить до более благоприятных времен. Чтобы флот смог незамеченным пройти к берегам Южного предела, Союз направил сюда эскадру небольших гребных кораблей, без крупных военных судов. Так как поблизости нет флота Южного предела, то даже в случае непредвиденных осложнений мы могли бы сесть на корабли и уйти с берегов Предела. Но варяжские корабли в бухте полностью меняют все правила игры – быстроходные и с многочисленным экипажем, они нас быстро настигнут в море. В таком случае нам остается только одно – после праздника распустить собравшееся войско по домам и ожидать следующего подходящего случая, когда он нам представится.
– Если мы распустим сейчас войско, то другой благоприятный случай нам вряд ли представится, – возразил кто-то из темноты. – Война с Северным пределом уже близко. С началом войны весь флот варягов и Южного предела выйдет в море, часть из которого будет крейсировать у побережья. И тогда нам будет немыслимо прорваться через их заслоны. Сейчас у нас есть все – и собранное войско, будет и флот. Поэтому надо идти на риск. Важно и то, что и варяги и моры пока что ничего не подозревают. Все наши обозы прошли через их заслоны, не вызвав подозрений. Корабли варягов стоят сейчас в бухте с малым числом экипажа и почти без охраны. Остальные же их воины разместились на берегу, готовясь к открытию торгов. Нападем же на корабли и сожжем их на стоянке! Когда варяги лишатся флота, мы сможем безопасно сесть на корабли и отплыть из Черной бухты. Не имея поблизости других военных кораблей, моры не смогут нам помешать. Основная же стоянка флота Южного предела находится слишком далеко от Оска. Если даже и будет выслана погоня за нами, мы к этому времени уже достигнем шхер Северного предела и окажемся там практически в безопасности. Найти нас там – все равно что искать иголку в стогу сена.
– Риск довольно велик – если мы атакуем корабли, то мы неизбежно подставим под удар остальных воинов. Кроме самих варягов, в Оске стоит довольно большой гарнизон моров, и его нельзя сбрасывать со счетов.
– Да, это так. Поэтому нужно воспользоваться атмосферой праздника, когда все внимание присутствующих будет отвлечено на представления праздника урожая. Праздник будет идти весь вечер и всю ночь после закрытия торгов. Скорее всего, почти все варяги к этому времени окажутся на берегу, и даже моры будут на лугу, где будут проходить представления. И это надо использовать в нашу пользу. Поздно вечером рать может сняться с лагеря и перейти в бухту Черных дюн. Готов ручаться, что уход большого числа общинников не всполошит никого – торги закроются, и у многих уже не будет необходимости оставаться здесь. К этому времени большинство дозоров моров будут сняты. В лагере же на празднике оставим лишь небольшую группу воинов, с которой я и выполню свою задачу.
В ветвях деревьев зашумел ветер. Голоса стали еще тише, и уже ничего нельзя было разобрать. Вскоре переговоры закончились. Какие-то люди поднялись с бревен и направились в сторону долины. Когда они покинули поляну, от деревьев отделились несколько фигур и, спрятав оружие под одежду, пошли вслед за ними. По всей видимости, их неплохо охраняли, с тем, чтобы посторонние не оказались рядом с поляной. Выйдя на освещенную луговину, они, как ни в чем не бывало, присоединились к остальным общинникам. Свет костров осветил спутников. Ими оказались обыкновенные общинники, внешне ничем не отличавшиеся от остальных. Лишь самый рослый и крепкий из них имел примечательную внешность – его лицо от носа до скулы пересекал длинный шрам, по всей видимости, оставленный ударом меча. Но, несмотря на это, шрам совсем не портил, а лишь подчеркивал его волевое и умное лицо. На его руках, там, где они не были прикрыты короткими рукавами рубахи, также виднелось несколько шрамов. По всей видимости, этому человеку пришлось пройти через немалые испытания. Остальные же его спутники были ничем не примечательны.
***
С утра начались торги. По сложившемуся издавна обычаю, торг открывали самый уважаемый в городе торговец и приезжий купец. Перед собравшейся толпой выступил торговец в багряном плаще. За ним шли двое слуг, неся большие мешки. У торговых рядов его ожидал предводитель варягов.
– Приветствую тебя, уважаемый торговец! – сказал он.
– Приветствую и тебя, варяг! – ответил ему торговец.
– Что может предложить торговец?
– А что предложит варяг?
– Могу предложить двадцать сажен хорошего сукна.
– Показывай свой товар.
Варяг сделал неуловимый знак рукой. Тут же подошел молодой варяг и выложил на прилавок сверток сукна. Торговец развернул сверток и стал внимательно рассматривать ткань. Впрочем, все это было всего лишь формальностью первой покупки, но традицию следовало соблюсти.
– Сукно хорошее, – сказал, наконец, торговец. – Могу предложить в обмен десять сажен шелкового полотна или тридцать ногат серебра.
– Сорок ногат!
– Тридцать две ногаты, – повысил цену торговец.
– Тридцать восемь ногат, – сбавил варяг.
Сторговались на тридцати четырех ногатах. По правилам торга товар можно было оплатить как серебром, так и заменить его золотом. Торговец полез в мешок и достал из него три золотые монеты. Положив в чашечку весов нужный груз, он уравновесил его четырьмя ногатами серебром. Все это он передал варягу. Таким образом, первая покупка была сделана, и торг теперь считался открытым. Теперь торговцы заняли свои места, а покупатели приблизились к торговым рядам.
Торг шел уже весь день, когда в торговых рядах появилось несколько общинников. Предлагая зерно и муку, они наконец-то сумели найти хороших покупателей, с которыми смогли сторговаться за предложенную цену. Покупатели, а это были варяги, предложили общинникам доставить груз сразу на борт кораблей. Общинники охотно на это согласились, и они договорились с варягами перевезти товар на драккары на следующее утро.
Вечером в лагере общинников шла странная работа: в большой палатке работники наполняли часть мешков какой-то смесью из одних мешков, на ощупь напоминающую зерно, и досыпали мешки обычным зерном из других. Подготовленные таким образом мешки оттаскивали и укладывали на подводы.
На следующее утро подводы с грузом оказались уже на берегу бухты. Общинники, перегрузив мешки в лодки, стали перевозить их на борт драккаров и складывать их там по указанию варягов. Осмотрев некоторые мешки, и не ничего не заподозрив, варяги приняли весь груз и расплатились за него. Покончив с торговыми делами, общинники вернулись на берег. Последним из лодки выпрыгнул Сом и хитро улыбнулся остальным:
– Полдела уже сделано. Осталось лишь закончить остальное.
Торг тем временем продолжался дальше. На второй и третий день пришло еще больше покупателей и продавцов, и на луговине стало многолюднее. Многие, уже продав, или купив товар, оставались на лугу в качестве зрителей, ожидая начала праздника. Впрочем, по вечерам после окончания торга со своими представлениями уже выступали музыканты и фигляры, забавляя и развлекая собравшийся люд. Но на третий день начинался праздник урожая, и тогда представления шли уже с вечера до самого утра.
И вот, наконец, наступил третий, последний день торгов. Как только солнце зашло за горизонт, торги были остановлены, и прилавки быстро опустели. Начались приготовления к празднику. На большой площадке перед торговыми рядами шла подготовка к представлениям. Вокруг площадки ярко горели костры, освещая ее своим огнем. В многочисленных станах и в самом городе готовилось угощение к празднику. Но, несмотря на близкий праздник, некоторые из присутствующих решили не оставаться и покидали торги, возвращаясь восвояси. Многие из общинников также оставляли свои станы. Перейдя через посты моров, и немного проехав по дороге на восток, они сворачивали на Тенскую дорогу и устремлялись на север. Сделав длительный переход по дороге, они поворачивали на неприметную тропу, которая вела в сторону моря. Если бы не глубокая ночь, то в то время можно было увидеть необычную картину: на обширной поляне в лесу собирались многочисленные общинники, с которыми прибыло множество подвод. Товары с них сгружались на землю, сбрасывались доски, которые служили помостом в телегах, и из-под слоя соломы извлекалось аккуратно уложенное оружие и броня. Разбирая снаряжение, общинники преображались на глазах, превращаясь из крестьян в воинов. Высокий общинник со шрамом на лице одел на себя дорогой бахтерец с золотой насечкой и застегнул на руках наручи, украшенные причудливым узором. Затянув перевязь с длинным мечом и кинжалом, он застегнул у шеи красный плащ.
К нему подбежал один из воинов:
– Князь, дозоры на островах сообщают о приближении к берегу кораблей!
Пора было действовать. Вооружившись, воины двинулись по лесу в сторону моря. Вскоре начались высокие дюны, перейдя через которые, они оказались на берегу залива. То была бухта Черных дюн, названная так из-за темного песка дюн на его побережье. В темноте вдалеке чуть виднелись небольшие островки, где несли стражу впередсмотрящие дозоры, ожидая приближения кораблей Торгового союза, которые должны были принять рать на свой борт.
Вдруг из темноты появились низкие силуэты кораблей. Их паруса были убраны, и сейчас они шли только на веслах. Благодаря своей низкой осадке, они могли подойти вплотную к берегу. Казалось, что все шло по плану, и воины стали собираться на дюнах, чтобы подняться на подходящие корабли. Вдруг на отдаленной дюне яркой звездой вспыхнуло пламя огня. Повторяя его сигнал, в отдалении загорелся еще один огонь. Князь сразу понял все:
– У моров все побережье охвачено дозорами! Быстрее к берегу, вставайте в строй, пока не подошли вражеские отряды!
Воины поспешно начали сбегать с дюн на берег и выстраиваться в защитную позицию у самой линии воды. За ними выстроились лучники, держа наготове свои луки. И это было сделано вовремя. Вскоре из-за дюн появился крупный отряд моров, сходу атаковав строй. Сомкнув щиты, ратники сумели отбить первую атаку, а лучники осыпали дождем стрел нападающих. К этому времени корабли оказались у самого берега. С разбегу выкатываясь на прибрежный песок, они останавливались, и воины споро забирались на их борт. Первыми поднялись на борт лучники, которые продолжали осыпать моров стрелами, не давая им приблизиться к береговой полосе. За ними вскарабкались и остальные. Как только корабль наполнялся людьми, его отталкивали от берега веслами и длинными шестами, и он тут же уходил в море. Отчалив от берега, корабли направились в море на глазах растерянных врагов.
***
В это время оставшиеся на торгах общинники, казалось, погрузились в атмосферу праздника, делясь праздничным угощением с присутствующими и смотря на представления. А посмотреть было на что. Кого только тут не было – выступали музыканты на свирелях, гуслях, трубах и волынках, показывали свои номера акробаты и жонглеры, тут же давались представления в красочных костюмах и масках. Но когда наступила глубокая ночь, и празднество было в самом разгаре, один общинник вдруг толкнул другого в бок:
– Пора отправляться на дело. Варяги почти все здесь.
Второй кивнул в ответ, и они, покинув веселящуюся толпу, вернулись в свой стан. Перед тем как уйти, один из общинников снял с головы свою шапку и помахал ею в воздухе, как бы приветствуя выступавших на импровизированной сцене музыкантов. Увидев его сигнал, вместе с ними вернулись и другие общинники, присутствовавшие на празднике и наблюдавшие за морами и варягами. Через несколько минут десятка три человек оказалось на берегу залива. Сев в лодки, по всей видимости, приготовленные здесь заранее, они отплыли от берега. Весла и уключины были обмотаны тряпками, чтобы не было слышно всплесков. Гребцы действовали веслами с чрезвычайной осторожностью, плавно загребая и давая стечь с них воде. В почти полной темноте лодки приблизились к стоящим на якорях драккарам. Драккары были сильно нагружены и имели большую осадку, поэтому варягам пришлось поставить их почти посередине мелководной бухты. Вахтенных на них не было видно – по всей видимости, варяги, не ожидая никакой опасности, находились либо на празднике, либо спали. Десятник Ратко привстал и тронул за плечо одного из гребцов, приказывая ему остановиться. За ним остановились и другие гребцы, приподняв весла над водой. Лодка, пробежав еще немного по инерции, остановилась. Вслед за ней остановилась и следовавшие позади еще три лодки. Ратко сделал знак Сому следовать за ним, и они, разувшись и сняв азямы [36], спустились в воду. В их зубах тускло блестели лезвия ножей. Осторожно подплыв к одному из драккаров, они быстро вскарабкались по якорным канатам на их борт. На борту корабля почти никого не было, если не считать двоих варягов на юте. Они уже спали мертвым сном. Причина столь глубокого их сна была ясна – рядом с одним из них валялся большой мех с вином. Но вдруг послышался шум шагов, и из темноты вышел еще один варяг. Сев у горящего светильника перед небольшим бочонком, он достал письменные принадлежности из сумки и занялся какими-то подсчетами. По всей видимости, он занимался расчетом приобретенных товаров. Быстро записывая цифры на листе бумаги и подводя итог, он полностью погрузился в расчеты. Ратко кивнул Сому, и они, перемахнули через фальшборт. Пользуясь темнотой, они стали подкрадываться к юту. Но, когда они были уже в нескольких шагах от варяга, все еще занятого подсчетами, под ногой Сома вдруг скрипнула палуба.
Варяг, как ужаленный, резко вскочил со своего места, всматриваясь в чернильную темень.
– Кто здесь? – послышался окрик.
Не получив ответа, он схватился за рукоять меча. Но из темноты на него тут же навалилось двое общинников, закрутив ему руки назад и заткнув рот кляпом. Связав руки веревкой, его бросили на юте. То же самое проделали и со спящими варягами. Затем Ратко снял с крюка светильник и помахал им, давая сигнал воинам в лодках.
К этому времени лодки заняли позиции у остальных кораблей. Как только сидящие в них увидели сигнал, лодки тут же пристали к бортам драккаров, и на них были заброшены абордажные крюки. Воины, перепрыгивая через низкий борт, атаковали находящихся на борту кораблей варягов. Неожиданность атаки сделала свое дело – после короткой стычки все варяги на драккарах были быстро перебиты или взяты в плен. Тут же были подожжены мешки с зерном, которые были привезены на борт кораблей. Они мгновенно занялись огнем и с сухим треском начали разгораться все больше и больше. После этого воины покинули горящие драккары и, вернувшись в лодки, пристали к кораблю, который был захвачен Ратко с Сомом. Перерубив якорные канаты, они спустили на воду весла и направили драккар к выходу из бухты. Из города, наконец, заметили, что происходит в бухте, но уже было поздно что-либо предпринимать. Представления тут же замерли, и все обратились в сторону бухты, где ярко горели шесть кораблей. Зарево пожара освещало седьмое судно, которое на полном ходу покидало бухту, выходя в открытое море.