Хевин
Когда Свид и Боброк отплыли в Росуэн, на эскадре Боброка все оставалось по-прежнему. Экипажи на кораблях проводили доковый ремонт перед дальним плаванием, заменяли такелаж, паруса, приобретали необходимые припасы. По всей видимости, эскадра не торопилась сниматься с якорей и идти в Велигаст. Впрочем, все это было вполне объяснимо – по слухам, распространившимся в городе, Боброк был сражен тяжкой болезнью, и не мог показываться даже на палубе своего флагмана. Пока Боброк не мог приступить к своим обязанностям, ни о каком плавании не могло быть и речи. Лишь один или два корабля регулярно выходили в море, чтобы сопроводить корабли Братства до порта. Несмотря на то, что контракт с Братством был разорван, корабли эскадры все же продолжали свою работу до того, как они окончательно смогут покинуть Братство.
Так проходил день за днем. Началась уже третья неделя с тех пор, когда хулк «Северный ветер» покинул порт Хевина. Один из кораблей эскадры, «Морская звезда», благополучно сопроводив очередной из кораблей Братства до порта Торгового союза, лег на обратный курс. Но вместо того, чтобы направиться прямо в порт Хевина, он повернул на два-три румба на север, и через два дня оказался у скалистых островков Серые клыки, лежащих в одном-двух переходах от Хевина. Острые скалы торчали из-под воды подобно клыкам некого огромного чудовища, грозя гибелью неосторожным кораблям, оказавшимся в тех местах. Тем не менее, «Морская звезда» бесстрашно обогнула одну из скалистых гряд и прошла по узкой протоке. Скалы здесь были настолько высоки, что скрывали собой весь корабль с мачтами, и посторонний наблюдатель с моря не смог бы увидеть стоящего там судна. Как только «Морская звезда» оказалась в проливе, она бросила якорь и встала на стоянку. Но на обусловленном месте никого не было, и, по всей видимости, здесь еще никто не появлялся. Так в ожидании прошел один день, наступил другой. На второй день с моря были замечены корабли, которые быстро приближались к Клыкам. По всей видимости, шкипер флагмана хорошо знал свой путь и уверенно вел корабли, не рискуя распороть днище о скрытые под водой острые камни. Обогнув все опасные участки, корабли вошли в пролив. На их корме висели флаги, в которых моряки с «Морской звезды» разглядели флаги Торгового союза. Когда корабли приблизились к «Морской звезде», на бак флагмана вышел шкипер, отдавая распоряжения матросам. То был Боброк. Якоря тут же были брошены в воду и убраны паруса. На палубе корабля у шканцев [28] стояли Боброк и Свид. Боброк попрощался со Свидом:
– Желаю тебе счастливого плавания. Попутного ветра твоему кораблю, с которым удалось бы как можно быстрее добраться до Велигаста. Надеюсь, что я успею собрать эскадру с Торговым союзом и прийти на помощь флоту Северного предела.
– Удачи в плавании и тебе. Надеюсь, что ты успеешь прибыть с эскадрой в Велигаст.
Они крепко пожали друг другу руки. С корабля воду была спущена лодка, которая доставила Боброка на борт «Морской звезды». После этого на «Морской звезде» были поставлены паруса, и она направилась в порт, сопровождаемая «Острым копьем». А «Северный ветер» вышел в море, взяв курс на норд-вест, и вскоре исчез на горизонте моря. Через день плавания «Морской змей» и «Острое копье» уже входили в порт Хевина. Там они отшвартовались на стоянке флота.
На следующий день Хевин облетела новость – Боброк появился в городе, по всей видимости, оправившись от тяжкой болезни, так неожиданно поразившей его. Хотя Боброк выглядел еще не совсем здоровым, но все же было объявлено, что через два дня эскадра снимется с якорей и отправится в Велигаст. Первый помощник Боброка Фрост блестяще справился со своими обязанностями – флот был готов к плаванию и мог выйти в море в любой день. За время подготовки к походу во флот записалось немало и жителей Хевина. Торговцами города было пожертвовано много оружия и припасов, которые стали ценным приобретением для флота. Более того, к эскадре присоединились четыре военных корабля Братства – хулк, краер [29] и два нефа, которые должны были отправиться в поход. Все было подготовлено безупречно, и не оставалось никаких недоделок, которые требовалось бы устранить.
***
Вечером Боброк сошел с корабля и сделал кое-какие распоряжения в доках относительно подготовки к походу. После этого он решил немного прогуляться по городу, перед тем как окончательно покинуть его. Для прогулки он выбрал главную улицу и пошел по ней, огибая весь залив. Уже совсем стемнело, и на небе высыпало множество ярких звезд. Ветер, дувший со стороны моря, был весьма сильным, но теплым. Вскоре на небо поднялась и заняла свое привычное место одна из лун. Вторая же была почти не видна – от нее остался всего лишь узкий серебристый серп. Идти по ночному городу было легко и приятно.
– Боброк? – спросил его вдруг какой-то человек, оказавшись у него на пути. – Какая встреча!
Боброк всмотрелся в темную фигуру и узнал в человеке Радвальда. Когда Боброк еще со своими кораблями вел торговлю в Тадсе, Радвальд был одним из богатейших торговцев города, который часто перевозил свои грузы на кораблях Боброка и заказывал ему товар в других городах.
– Ну, здравствуй, брат! – Радвальд подошел ближе и сердечно пожал протянутую Боброком руку, хлопнув по ней широкой, как лопата, ладонью. – Я прибыл в Хевин по торговым делам только вчера, и какая была удача увидеть тебя здесь! Насколько я знаю, ты разорвал контракт с Братством и уходишь с флотом на помощь Велигасту?
– Да, корабли готовы к отплытию, и уже через день поднимут свои якоря. Скоро к Велигасту подойдет вражеский флот, и нам надо спешить, чтобы прийти на помощь Северному пределу.
– Очень хорошо, что ты решил поддержать Северный предел! Князь нуждается в опытных моряках и кораблях, и твой флот может сыграть решающую роль в войне на море.
– А как же ты оказался здесь? Куда ты подался после разгрома Тадса?
– Когда Тадс был осажден, к этому времени уже стало очевидно, что после падения Южного предела взятие городов Союза на южном Побережье – всего лишь вопрос времени. Поэтому в последние дни из городов шла эвакуация в порты Союза на северном Побережье. Не обошла она стороной и Тадс. Когда его оставило население, в нем остался небольшой гарнизон, который защищал его до последней возможности. Остался в городе и я. Мы упорно обороняли каждую линию обороны, до тех пор, пока в наших руках не осталась лишь Летняя башня. Башня примыкала к небольшой бухте, и пока мы ее удерживали, мы могли контролировать залив. Это дало нам ключ к своему спасению. Когда к гибнущему городу подошли корабли Союза, мы смогли покинуть Летнюю башню, отбиваясь от наседающего на нас врага, который уже штурмовал ее. После этого я обосновался в Асогосте и веду торговлю со всем Побережьем. А сейчас я прибыл в Хевин по одному торговому делу.
Рассказывая все это, Радвальд энергично жестикулировал руками. Перед глазами Боброка промелькнула его рука, на пальце которой был перстень Братства. Значит, Радвальд теперь присоединился к контрабандистам и ведет торговлю в их интересах.
– Не выпить ли нам за твой поход? – предложил Радвальд, закончив свой рассказ. – У меня найдутся отличные старые вина, привезенные еще с Южного побережья, и самые лучшие сыры, которые только можно получить на пастбищах Дождливых гор.
– Сожалею. У меня мало времени, – ответил Боброк. – Скоро эскадра выйдет в море, и мне нужно будет проверить ее готовность и уладить кое-какие портовые формальности.
– Нет, нет, это не займет много времени, – взмахнул руками Радвальд. – А мой дом находится тут же, у самого порта. Пройдем же туда, я познакомлю тебя с моими домочадцами. Мы все только что прибыли из Асогоста.
Говоря это, Радвальд дружески подтолкнул Боброка вперед, и тот, рассудив, что этот визит не займет много времени, двинулся вслед за ним.
Радвальд шел впереди, показывая Боброку дорогу и одновременно рассказывая ему о своей торговле, горестно сетуя о потере рынков южного Побережья. Наконец, они пришли к большому двухэтажному дому, расположенному недалеко от причалов торгового порта. Дом был выстроен прочно и добротно. На первом этаже виднелись большие полукруглые окна, второй его этаж украшала колоннада, поддерживающая крышу балкона, который опоясывал весь дом. Со стороны, выходящей на дорогу, дом был окружен каменной оградой, образовывающей внутренний двор.
– Этот дом я купил всего лишь с месяц назад, – пояснил Радвальд, указав на здание рукой. – теперь, когда с Хевином растет объем торговли, мне придется часто бывать здесь. И я выбрал себе такой дом, с тем, чтобы он был как можно ближе к порту. Вот мы и пришли.
Он открыл массивную деревянную дверь в ограде своим ключом и прошел вовнутрь.
– Эй, бездельники, где вы? – окликнул он своих слуг.
Послышались быстрые шаги, и из глубины двора вынырнули двое слуг.
– Затопите огонь в гостиной, да подайте туда вина из погреба с добрыми сырами! Чтобы через десять минут все было готово!
Слуги тенями метнулись выполнять приказание. По всей видимости, обслуга у Радвальда была отлично вымуштрована и привыкла мгновенно выполнять приказы.
Радвальд тем временем провел своего гостя в обширный холл дома, обшитый темными деревянными панелями. Холл освещался двумя большими полукруглыми окнами, прорезанными в одной из его стен и доходящих почти до самого его потолка. Сейчас, когда было темно, холл освещался несколькими лампадами, вставленными в крюки на стенах. Наверху весь холл опоясывала балюстрада, куда вела широкая лестница. Очевидно, это был ход на второй этаж. Стены холла выше панелей были украшены прекрасно выполненными фресками. Помимо них, стены украшали щиты и оружие. Судя по их виду, они были выкованы мастерами Южного предела. Рагвальд с видимым самодовольством демонстрировал богатство своего дома. Из холла он провел гостя в обширную гостиную. Слуги уже затопили огонь в большом камине. Огонь весело потрескивал дровами, постепенно пожирая их и передавая свое тепло гостиной. Осенние ночи на Нейскорских островах весьма свежи, и огонь сейчас вовсе не был лишним.
На столе, придвинутом поближе к огню, стояли несколько бутылок из цветного стекла и глины, а также пара изящных кувшинов, по всей видимости, наполненных разнообразным вином и элем. Среди них находились большие блюда, полные фруктов, бекона и разнообразных сыров. Стол окружали резные кресла из темного дерева, обитые бордовым бархатом. Но кресел было приготовлено несколько. Для кого же они предназначаются?
– Сейчас я позову своих домочадцев, – сказал Радвальд, заметив, по всей видимости, легкое недоумение своего гостя.
Он предложил Боброку сесть в любое кресло и вызвал слуг. Отдав им распоряжения, он сел в другое кресло.
– Холодные же сейчас ночи! – сказал он, с удовольствием потирая руки у огня. – С тех пор, когда я покинул Южный предел, все никак не могу привыкнуть к более холодному климату северных морей. Но ничего – вино согреет лучше всякого огня. Отведай же этого вина – оно когда-то было привезено из Оска. Выращенное из солнечных ягод, оно вобрало в себя всю силу и тепло солнца.
Хозяин дома взял со стола большую глиняную бутылку и быстрым движением взломал на ней сургучную печать, а затем вытащил и пробку. Содержимое бутылки он разлил по чашам гостю и себе. Взяв в руку одну из чаш, он знаком предложил взять другую Боброку. Боброк поднял ее. Наклонив чашу, он сделал небольшой глоток. Задержав вино во рту, он проглотил его. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что пьет что-то божественное. Это была непередаваемая гамма вкуса, в которой смешалась самые лучшие оттенки вин Южного предела.
– Великолепно! – Боброк был восхищен. – Такого вина еще не бывало на Южном побережье.
– На это вино пошли самые лучшие, самые отборные ягоды моих плантаций, – хозяин дома был явно польщен, – а затем это оно тщательно готовилось и хранилось в лучших погребах винодельни. Я думал угощать им своих гостей у себя в поместье в Южном пределе, но судьба сложилась иначе. Когда были вынуждены покинуть Южное побережье, то мы успели забрать и несколько бутылок этого вина. И теперь оно служит напоминанием о тех временах, которые сейчас ушли безвозвратно. Но, быть может, они все же еще когда-нибудь вернутся.
Ты разорвал контракт с Братством и сейчас пойдешь на помощь Северному пределу. Но на кого же Братство сможет тогда опереться в столь смутные времена? Кто же сможет его защитить от врага? Тан утверждает, что на службу могут прийти корабли Союза, но я не уверен в этом. Весь его флот, по слухам, готов поддержать Северный предел в грядущей войне, и Союз вряд ли сможет предоставить Братству хоть несколько кораблей.
– Думаю, что сейчас Братству мало что угрожает: морам явно будет не до него. Сначала они начнут войну с Северным пределом. Им еще понадобится одолеть весь Северный предел и его союзников, прежде чем моры обратят свое внимание на другие земли.
– Пусть так. Давай выпьем за успех твоего похода еще одну чашу. Но сейчас я хотел бы предложить тебе нечто иное. У меня в погребах хранится еще одно, самое лучшее вино. Говорят, что не было ничего подобного не только на Южном побережье, но и во всем Ломире. Сейчас ты убедишься в этом. Я сам принесу его из погреба.
Рагвальд тяжело поднялся со своего места, и исчез в дверном проеме. Через несколько минут он вернулся назад, неся небольшой, запечатанный воском кувшин, печать с которого была уже снята. Сняв с него остатки печати, он тожественно разлил вино по кубкам.
– Ну, за успех твоего дела! – поднял кубок Радвальд и приложился губами к краю кубка.
Боброк тоже сделал глоток вина. Оно было хорошим, но в нем не было ничего особенного. Он удивленно посмотрел на Рагвальда.
– В самом деле… – озабоченно сказал Радвальд, поставив свой кубок на стол, – это не то вино. Видимо, слуги перепутали кувшины в погребе. Ладно, оставим эту ошибку на их совести. Я хочу сказать еще кое-что. В ратуше мне стало известно, что жители Хевина, поддержав решение отпустить со службы твой флот, приняли также решение помочь твоему флоту в грядущем походе людьми, кораблями и снаряжением. В таком случае, я не останусь в стороне, и готов безвозмездно передать твоему флоту большой когг [30] со всем снаряжением. Я надеюсь, что он будет нелишним в твоем флоте.
– Благодарю тебя, Радвальд! Сейчас у нас на счету каждый человек и каждый корабль – любой из них может стать тем самым грузом, который может склонить чашу весов победы на море в нашу пользу. Я с радостью приму твой дар.
– Когг стоит в порту Хевина и завтра он присоединится к твоему флоту. Экипаж его составляют опытные и умелые моряки, и я думаю, что когг станет весомым подспорьем в твоем флоте. В таком случае, оформим сейчас на корабль дарственную. Пройдем же тогда в кабинет, и я напишу тебе соответствующую грамоту.
Радвальд отодвинулся с креслом от стола и встал на ноги. Боброк хотел подняться, но с ним происходило что-то странное – ноги не слушались его, голова вдруг закружилась. Он напряг ноги, но никакой реакции от них не последовало. Упираясь ладонями в стол, он попытался подняться из-за стола. Вдруг Боброк почувствовал, что веки его тяжелеют и голова наливается свинцом. Он усилием воли пытался перебороть накатывающую на него тяжесть, но все было тщетно. Мысли его путались. Последнее, что он увидел – это были темные глаза Радвальда, который внимательно наблюдал за ним. Ноги его подогнулись, и он стал заваливаться вперед. Тут его глаза окончательно сомкнулись, и он впал в забытье. Бесчувственное тело Боброка упало со стула на пол рядом со столом.
***
Когда Боброк утром не появился на борту корабля, его первый помощник Фрост был немало встревожен – завтра флот должен был сниматься с якоря, так что его отсутствие было странным. С несколькими матросами со своего корабля он осматривал улицы города и опрашивал всех встречных. Наконец, ему, казалось, улыбнулась удача: один из рыбаков, возвращающийся к ночи из торгового порта, будто бы узнал Боброка, который шел с Рагвавльдом к его дому. Рыбак оказался столь любезен, что вызвался проводить Фроста к дому Рагвальда. Оказавшись у дома, Фрост решительно подошел к двери в ограде усадьбы, и забарабанил в нее кулаком.
– Прочь отсюда, колоброд! – послышался чей-то голос. – Чего тебе здесь нужно?
– Открой дверь! – воскликнул Фрост, удваивая свой натиск на дверь. – Мне всего лишь нужно знать, здесь ли был вчера Боброк?
– Нет и не было здесь никакого Боброка! – ответили из-за двери.
– Лжешь! – крикнул в ответ Фрост. – Вчера его видели с Рагвальдом у этого дома. Я хочу увидеть Рагвальда, или мы будем вынуждены разметать ваше осиное гнездо!
Вдруг за оградой послышался голос, призывающий кого-то к себе на помощь. Дверь распахнулась, и из нее выскочило несколько вооруженных слуг.
– Убирайся отсюда! – заорал один из них, угрожая Фросту рогатиной [31]. Фрост схватился за палаш, готовясь его выхватить. Моряки, сопровождавшие его, увидев, что происходит, выдвинулись вперед и также приготовились к бою.
– Стойте, стойте вы все! – вдруг послышался голос со стороны дома. Навстречу им по дорожке шел сам Радвальд. – Что здесь происходит?
– Я помощник Боброка, командующего эскадрой, – представился Фрост. – Он с утра не появился на своем корабле. На флоте его нет. Корабли уже завтра должны отправиться в плавание, поэтому его долгое отсутствие весьма подозрительно. Однако, люди видели, что он вчера вечером был у этого дома. Хотел бы я знать, был ли здесь Боброк?
– Да, Боброк вчера был здесь, – ответил хозяин дома. – Когда-то, в бытность еще шкипером Союза он вел торговые операции и перевозил грузы от моего имени. Встретив его вечером в порту, я пригласил его выпить вина и вспомнить прошедшие времена. Но через час он сказал, что его ждут неотложные дела, и стал собираться. Я проводил его до дверей, и он ушел в сторону порта. Так вы говорите, что он пропал? Я немедленно отправлю своих слуг на его розыски.
Радвальд вызвал к себе все слуг и приказал им обыскать все улицы города. Фрост, распрощавшись с хозяином, продолжил поиски Боброка в Хевине, осматривая все улицы и опрашивая встречных.
Однако, тщательные поиски ничего не дали. К вечеру Боброка искали уже сотни две человек из экипажей флота и жителей города, откликнувшихся на призыв Радвальда. Был осмотрен весь город, из порта в море вышли десятки лодок, чтобы обыскать прибрежную полосу и все соседние острова. Но все было тщетно. Не считая того рыбака, который видел Боброка у дома Радвальда, в городе не нашлось никого, кто бы видел его в тот роковой вечер. Так в бесплодных поисках прошел весь день. Закончился один день, наступил другой. Тогда Фрост задержал отплытие эскадры на два дня. Все это время моряки и жители города деятельно принимали участие в поисках Боброка. Когда же и второй, и третий день поисков закончился ничем, то Фрост, скрепя сердцем, отдал приказ к отплытию флота на следующий день. Флот был готов к выходу, и откладывать далее его выход было опасно – моры готовы были атаковать, и каждый день увеличивал опасность того, что флот будет перехвачен к пути в Северный предел и разгромлен превосходящими силами врага. Для продолжения поисков Боброка, и на тот случай, если он найдется, Фрост оставил в порту большой хулк с экипажем, который должен был доставить его в Северный предел.
Наступило раннее утро. Погода была великолепной, и большая бухта просматривалась на много миль окрест. На горизонте клубилась легкая дымка, смягчая резкую линию перехода неба в море. Несмотря на осеннюю погоду, солнце светило в полную силу и согревало землю своими лучами. Эскадра стала собираться в путь. На флагманском корабле на ют вышел Фрост, принявший командование над эскадрой. Осмотрев море, он отдал приказ о выходе эскадры в море. На флагмане подняли паруса, и он, снявшись с якорей, направился к выходу из бухты. За ним, распуская паруса, отправлялись один за другим все остальные корабли флота. Выйдя на середину бухты, суда выстраивались в кильватер флагманскому кораблю. Образовав походный строй, флот стал покидать бухту, взяв курс на север. Многие жители Хевина пришли проводить флот, столь долгое время верно служившего Братству, и с которым сейчас уходило несколько кораблей города. Зрители, столпившиеся на набережной, видели, как походный строй флота дошел до горла бухты, после чего стал поворачивать на север. Флагманский корабль исчез за грядой скал, за ним потянулись и следовавшие за ним корабли, пропадая один за другим за скалами. Наконец, замыкавший строй краер, следуя общему движению, свернул налево, и его корпус скрылся за поворотом берега. Некоторое время еще были видны его паруса, но, наконец, скрылись за скалами и они.
***
Боброк очнулся от тяжкого забытья. Голова разламывалась, по ногам и рукам разливалась тяжесть. Борясь с головной болью, он пытался осмотреться вокруг. Но сколько он не всматривался, он ничего не смог увидеть – вокруг него была полная темнота. Однако, под спиной ощущались доски, которые мерно покачивались в такт волнам. Было ясно, что он был брошен в трюм какого-то корабля. Он поднялся и принял сидячее положение. Рука нащупала какой-то бочонок. Тогда Боброк пододвинулся ближе к нему и облокотился об него спиной. Посидев в таком положении некоторое время, он почувствовал, что ему становится легче. Головная боль постепенно проходила, тяжесть покидала его тело. Сидя так, он вслушивался, пытаясь что-либо услышать. Но все было тихо. Тишина нарушалась лишь скрипом рангоута, да ударами волн в борта корабля. Судя по качке, судно было весьма небольшим. Боброк поднялся на ноги и пошел вперед. Вскоре вытянутая вперед рука наткнулась на переборку. Ведя по ней рукой, он наткнулся на бимс, поддерживающий палубу. Пройдя чуть дальше, он нащупал еще одну стенку. Так он обошел все помещение. Помещение оказалось маленьким – не более пары саженей в ширину и столько же в длину, служащее на корабле чем-то вроде чулана, в котором хранились кое-какие припасы. Рука его нащупала запертую дверь, но все попытки ее открыть ни к чему не привели. В конце концов, оставив это тщетное занятие, Боброк сел на палубу и прислонился к стене. Сидя у борта, он вдруг почувствовал, что качка корабля становится все тяжелее, на волнах судно тяжело переваливалось с борта на борт. За то время, которое он сидел, наклон корпуса заметно увеличился, при этом появился небольшой крен на борт. Корабль, несомненно, оседал на корму. Судя по всему, судно медленно тонуло. Однако, будучи запертым в этом чулане, узнать, что происходит на корабле, было невозможно. Боброк снова налег на входную дверь, но она даже не подалась. Руками он ощупывал стены, пол и потолок снова и снова, пытаясь нащупать хоть одну слабину или выломать доску. Но чулан был сделан из весьма прочных досок, и они не поддавались его усилиям. Вскоре появилось подтверждение того, что корабль шел ко дну – в щели между досками стала затекать вода из трюма, разливаясь по полу. Корабль медленно оседал под воду, кренясь все больше и больше. Вода в помещении постепенно прибывала. Затопив весь пол, она поднялась до уровня щиколоток, а затем поднялась до коленей. Судно все больше садилось на корму, под напором воды трещали доски переборок. Стоять на полу стало решительно невозможно – палуба поднялась слишком круто вверх. Боброк был вынужден облокотиться о переборку, а затем и лечь на нее. Лежа ней, он чувствовал, как прогибаются и трещат доски, едва сдерживая поток воды. Вода тем временем все прибывала. В том углу, в котором он вынужден был находиться, воды было больше всего. Теперь вода доходила ему уже до пояса. Крен увеличивался, и переборка, на которую он опирался, стала практически горизонтальной. Боброк понимал, что еще чуть-чуть – и судно, набрав полный трюм воды, пойдет ко дну, но сделать в этой ситуации он ничего не мог. Вдруг послышался ужасающий треск, и под мощным давлением воды несколько досок переборки вылетели из своих гнезд. Вода хлынула в пробоину мощным потоком, затопляя чулан. Боброк понял, что это может стать его спасением. Он попытался протиснуться в пролом, но поток все время отбрасывал его назад. Чулан тем временем быстро наполнялся водой. Постепенно он был затоплен почти весь, и Боброк вынужден был держаться у потолка, где у подволоки еще оставалось небольшое пространство, где был воздух. Когда чулан наполнился водой, поток воды ослаб, и теперь можно было снова попытать счастья. Он сделал вдох полной грудью и нырнул под воду. Нащупывая руками стену, он продвигался вперед. Наконец, его рука нащупала оторванную доску, затем еще одну. Значит, пролом был где-то здесь. Продвинувшись еще немного вперед, он вместо досок переборки ощутил пустоту, в которой еще чувствовалось течение воды, заполняющей помещение. Хватаясь руками за края пролома, он протиснулся в него. Впереди оказалось какое-то большое помещение трюма. Натыкаясь на плавающие в нем пустые бочки и деревянные обломки, Боброк упорно плыл вперед. Ощупывая стену, в конце концов он обнаружил большой проем, ведущий куда-то в следующее помещение. Воздуха уже стало не хватать. Стараясь максимально экономить движения, чтобы воздуха хватило на более долгое время, он протиснулся в проем. Его руки, разведенные в стороны, нащупали стены узкого коридора, и, что было самым важным – его глаза увидели какой-то неясный свет, который освещал поворот коридора. Но плыть становилось все труднее, воздух в легких кончался. От недостатка кислорода в ушах послышался свист. Из последних сил он проплыл коридор и обогнул угол. Перед ним оказался небольшой отсек трюма, в который падал свет из небольшого светового люка, забранного деревянной решеткой. Боброк ринулся туда и через мгновение вынырнул из воды, оказавшись у самого люка. Это пространство еще не было до конца затоплено, и на некоторое время он был спасен. Боброк долго пытался отдышаться, отплевываясь от воды. Вскоре ему удалось восстановить дыхание. Теперь его внимание переключилось на деревянную решетку люка. Корабль имел теперь столь большой крен, что решетка стояла почти горизонтально. Она была плотно закрыта, но Боброк, ухватившись за края проема, стал выбивать решетку ногами. Наконец, решетка подалась его усилиям, треснула и, в конце концов, вылетела из рамы наружу. Боброк выпал из проема люка в море.
Оказавшись в воде, Боброк ухватился за канат, плавающий на поверхности воды. Корабль, в трюме которого он был заключен, оказался небольшим двухмачтовым гукором [32]. Набрав полный трюм воды, гукор медленно погружался в воду. Корма его уже исчезла под водой, и над поверхностью моря возвышались лишь мачты и носовая часть с длинным бушпритом. Рядом по воде плавали многочисленные обломки. Оттолкнувшись от борта тонущего корабля, Боброк выпустил канат, и в два-три взмаха рук доплыл до большого бруса. Уцепившись за него, он осмотрелся кругом. Рядом с ним плавала большая бочка, с которой свисали толстые веревки – по всей видимости, они использовались для погрузки груза в трюм. Ухватив бочку за веревки, он подтянул ее к себе. Связав брус и бочку, а также пару обломков досок, которые плавали поблизости, он смог получить импровизированный плот, который на время мог его спасти. За то время, которое Боброк был занят плотом, гукор окончательно пошел ко дну. Некоторое время из-под воды еще торчал конец грот-мачты и длинный бушприт, но через несколько мгновений скрылись под волнами и они. Осмотревшись вокруг, Боброк увидел вокруг себя лишь ровную поверхность моря. Погода была великолепной, дул легкий бриз, и море просматривалось вдаль на много миль. Но нигде не было видно ни клочка земли, ни корабля.
Боброк лег на спину. Все, что можно было сделать для своего спасения, он сделал. Теперь оставалось только ждать. Ему не в первый раз приходилось оставаться один на один с морем. В далекой юности корабль, на котором он плыл, пошел ко дну при жестоком шторме. Единственный, кому удалось выжить изо всего экипажа, он смог продержаться в море целых два дня, ухватившись за какой-то тюк с товаром, пока его не выручил проходящий мимо корабль. Поэтому перспектива провести несколько дней в море его не пугала. Беспокоил его другой вопрос – что за корабль был тот гукор, в трюме которого он оказался, и каким образом он попал на его борт? Он вспоминал снова и снова вечер в доме Рагвальда, но он не мог понять, что с ним произошло. Скорее всего, его опоили сонным зельем, но зачем же Рагвальду все это было нужно? Даже если предположить, что Рагвальд опоил его намеренно, то зачем же нужны были такие сложности, если он хотел его убить? На эти вопросы не было ответа, и Боброк был вынужден отложить поиск ответа на них до лучших времен. Сейчас надо было позаботиться о себе. Соорудив из случайно найденной в одежде булавки крючок и привязав его к ниткам, выдернутым из рукава рубахи, он сумел соорудить удочку. Пучок красных ниток стал неплохой наживкой. Упорство в ловле вознаградило его – через час он стал обладателем улова из двух рыб, именуемых сетрютами. Рыба была вкусной даже в сыром виде, и он с удовольствием их съел.
День уже заканчивался. Солнце клонилось к закату. На море заметно похолодало. Но к этому времени Боброк уже успел обсохнуть, и предстоящая холодная ночь уже не была страшна. Он закутался плотнее в одежду и лег на доски плота. Волны слегка качали плот, и Боброк незаметно для себя заснул.
***
Утренняя свежесть разбудила Боброка. Солнце еще не поднялось над горизонтом, и было достаточно холодно. Двигая руками, он попытался согреться. Осмотревшись вокруг, он увидел все ту же ровную и пустынную поверхность моря. Оставалось лишь ждать.
Вдруг у борта плота он увидел несколько разноцветных рыб, испуганно мечущихся у поверхности воды. Боброк встревожился. Весь опыт морских плаваний подсказывал ему, что их гонит какой-то крупный хищник, который сейчас приближается к плоту. Здешние моря были богаты хищными животными, и пренебрегать этой опасностью не следовало. Он стал внимательно всматриваться в воду вокруг себя. И вскоре он увидел то, что уже готов был встретить. Над поверхностью моря появилась узкая длинная морда с маленькими глазами, прикрытыми кожистыми веками, затем из воды выскочило продолговатое тело с длинным и гибким хвостом. Гладкая и блестящая кожа морского ящера была темно-коричневой на спине и грязно-серой на животе. Ящер, взмахнув широкими ластами, выпрыгнул из воды и тут же нырнул в воду, расплескав вокруг себя тучу водяных брызг. Вскоре на поверхности снова появилась его голова. Заметив плот и сидящего на нем человека, он скрылся под водой. По всей видимости, плот не вызвал в нем никакого интереса, и он исчез в морских глубинах. Боброк облегченно выдохнул и сел на брус. Опасность, по всей видимости, миновала. Плот, подгоняемый волнами, поплыл дальше на север. Море было безмятежно, и Боброк лег на доски, чтобы отоспаться после беспокойной и холодной ночи. Улегшись на спину, он закрыл глаза. Пришла дремота, и стал накатываться сон. Вдруг его что-то грубо выдернуло из сна, и его подбросило вверх. Вскочив на ноги, он увидел исчезающие в воде ласты ящера. Через несколько мгновений ящер показался из-под воды снова. Разинув узкую пасть, усеянную сотнями зубов, он снова ринулся в атаку на плот. Мощным толчком выпрыгнув из воды, он обрушился на плот. Веревки, которыми были связаны доски и брус, под весом ящера лопнули, и доски разлетелись в стороны. Боброк был сбит с ног, и полетел в воду. Ящер, тем временем, быстро развернулся на месте и кинулся вслед за упавшим в море человеком, по всей видимости, считая его своей законной добычей. Боброк увидел маневр ящера, тут же резко принял вправо, пытаясь уклониться от нападающего хищника. Разинутая пасть, попытавшись схватить его, промахнулась не более чем на вершок [33]. Боброк тем временем успел сбросить мешающий ему плащ и ухватиться за широкую доску. Когда ящер бросился на него снова, успел сунуть доску поперек оскаленной пасти. Ящер мотнул головой, и доска, перекушенная как былинка, разлетелась обломками в разные стороны. Боброк теперь был безоружен. Казалось, положение было безвыходным. Не на что уже не надеясь, но пытаясь уклониться от ящера, Боброк нырнул в воду, и вдруг увидел прямо под собой большую отмель – то была подводная банка, по всей видимости, вулканического происхождения. Из нее вырастали острые скалы, образовавшиеся из осадочных пород. До них от поверхности воды было не более двух сажен. К Боброку пришла отчаянная мысль. Выскочив на поверхность, он вдохнул воздух полной грудью и тут же резко нырнул. Противник его уже поджидал наверху. Увидев, как Боброк выскочил на поверхность, он тут же кинулся на него. Боброк ввинчивался в глубину, но это ему удалось сделать недостаточно быстро. Грубая кожа ящера прошлась по руке как напильником, ободрав ее до крови. Но все же ему удалось увернуться от противника и на этот раз. Промахнувшись, чудовище тут же развернулось для новой атаки. К этому времени Боброк успел достигнуть одной из подводных скал. Перед его глазами мелькнула глубокая ниша в ее подножии. Ухватившись за выступы в камнях, он тут же втиснулся в углубление. Он оказался на теневой полосе скалы, и ящер потерял его из виду. Боброк знал, что животное имеет слабое зрение, поэтому у него был шанс спастись. Все теперь зависело от того, насколько хватит у него воздуха. Слабые глаза ящера и в самом деле не могли разглядеть его в тени скалы. Он бесцельно метался перед скалой, пытаясь схватить так неожиданно исчезнувшую добычу наугад. Но спрятавшегося в пещере Боброка разглядеть он не смог. Покружившись еще некоторое время, ящер в конце концов разочарованно взмахнул хвостом и исчез за скалой. Боброк осторожно выглянул из пещеры. Воздуха уже не хватало, но важно было удостовериться, что чудовище окончательно покинуло банку. Он оттолкнулся от камней и стал всплывать вверх. Оказавшись над обомшелым гребнем скалы, он увидел, что ящер уже далеко, и вряд ли его сможет заметить у банки. Путь был свободен. Тогда он стал осторожно всплывать вверх. Достигнув поверхности воды, Боброк долго пытался отдышаться. Когда дыхание пришло в норму, он осмотрелся вокруг. Обломки плота уже были далеко разбросаны друг от друга волнами, и поблизости раскачивался лишь толстый брус, который, очевидно, из-за его веса, волны не смогли унести далеко. Боброк, сильно загребая руками, через несколько минут смог достигнуть обломка. Уцепившись за него, он взвалился на него и опрокинулся на спину. По крайней мере, некоторой время он сможет на нем продержаться. Хотелось есть, но еще больше его мучила жажда. Но было одно обстоятельство, которое беспокоило его больше всего – на горизонте появилась темная полоса туч, которая постепенно заслоняла весь горизонт. Ветер усилился, разгоняя по морю гребни волн. Если начнется шторм, то он может стать для него последним.