Фактически подвал был разделен на три отсека: каждый отсек под подъездом из двух квартир на каждом этаже. Но укровояки, видимо, да и больше некому было, пробили дыры в бетонных стенах, разделяющих подвал на отсеки. То же самое они сделали в каждой квартире, так что по всему дому и подвалу можно было свободно передвигаться по горизонтали – от одной крайней стены дома до другой.

Как раз в левом крыле, дальнем от дороги, сделали медпункт, а в правом, выходящим к дороге, Коротаев разместил своё КП и место для сна. В средний отсек он сначала захотел поместить боеприпасы, которые привезли с собой, но потом решил, что из-за медпункта делать этого не будет. Сам бы он спокойно пережил близость проживания рядом с их арсеналом: он военный, погибнуть может в любой момент, но рядом будет медпункт, там женщины, а могут быть и раненые, не дай бог. Так что от этой идеи он отказался, решив, что их небольшой арсенал будет где-нибудь подальше, так спокойнее будет…

ГЛАВА 5

– Твои слова, да богу в уши, – крякнул от натуги Иван, выкидывая лопатой большой кусок земли, перевитый корнями травы, вырубленный из бруствера, помогая Олегу оборудовать огневую позицию для него.

Приказ Коротаева был чётким и понятным: шла организация огневых точек в окопах и других защитных сооружениях, с расположением в сторону оврага.

– В смысле? – Паша даже прекратил свою работу.

– Паша, я много умных книг читал, в том числе и про войну… – Иван выкинул очередной кусок земли. – …Так вот! Находясь в тылу, можно в любой момент оказаться на «передке». В этом и проблема. Да и пока ты в Херсоне по сторонам глазами кабаки и магазины с алкоголем искал…

Паша недовольно на него зыркнул, мающийся без «дозы» алкоголя почти целый месяц, а в Херсоне Иван его не отпустил, когда Коротаев ушел в штаб, т.к. боялся, что тот ещё набухается. Хрен знает, что с ним за это сделают.

– …Я успел с парой караульных из комендатуры переговорить. – продолжил Иван. – Давят украинцы нас, давят… Идут серьезные бои, есть общее мнение, что они могут в любой момент в атаку пойти! – он явно был встревожен. – Надо бы кое-что сделать тут, иначе нас могут просто смять, не заметив.

– Ха, у нас пулемёты и гранатомёты есть! – язвительно сказал Паша.

– Павлик, ты вроде умный, а иногда дурак дураком! Танк встанет от нас за километр или два. Птурщики может чего и успеют сделать, а потом он их положит. Чего ты со своим пулемётом и «граниками» сделаешь? Только материться и плеваться в их сторону останется. Или водку пить. Но её тут нет! – ехидно подначил он Павла, видя, что тот мается на сухую. Зная его любовь к «этому» делу.

Паша обиделся и злобно запыхтел, выбрасывая землю лопатой, решив дальше не участвовать в это провокационном для него разговоре.

– Так подойди к командиру, батя. Вроде он мужик разумный, – сын поставил лопату на землю, опершись на черенок руками, решив передохнуть.

– Да как-то… – задумался Иван. – Ну а с другой стороны, надо попробовать.

Ситуация была мягко сказать неоднозначной: командиру их было 25 лет, а Ивану – 47, вот вам и проблема. Иван прекрасно понимал, что учить «пацана» ему не с руки: во-первых, тот командир, во-вторых, кадровый военный, а Иван ничего в военном деле, во всяком случае в руководстве подразделений в боевых действиях, не понимал. Боевого опыта, в отличие от старшего лейтенанта, не имел, так что никаких советов он их командиру не давал и давать не собирался, но тут вроде как…

Прибывший Каскад на выбранной командиром волне сообщил, что на хуторе никого нет, но вот пулевые отверстия на стенах и повреждения домов вызывают у него нехорошие мысли. Ему было приказано приступить к оборудованию своей позиции, так, чтобы его с дороги и поля не было видно за десять метров.

Хорошо, что помимо раций, что были у Ивана, его сына и Паши, у большей части остальных бойцов имелись купленные ими ещё на гражданке рации, что сильно им помогло. А командир запретил болтать в эфире не по делу, но был рад, что, хотя бы в этом у его подразделения большой плюс!

Матерящемуся Каскаду и его подчинённым, в отличие от Журавок, пришлось собственноручно копать ходы сообщений и окопы в полный профиль. Тем более, что прибывший к ним с инспекцией Коротаев, которому понравилось, как была оборудована сеть ходов и окопов в деревне, заставил их сделать подобные и на хуторе, а это заняло много времени, ити его…

Иван со своим отделением, куда входили Паша и Олег, остались в Журавках, разместившись по приказу командира в первой линии зигзагообразных окопов рядом с мостом.

Позади них была вторая линия, а за ними, почти сразу перед многоэтажным зданием, – третья и последняя, в которых сидели бойцы под командованием Стирола.

Виктория со своей начальницей Верой Павловной занимались оборудованием медпункта в подвале дома, с помощью бойцов Стирола. Те притащили кое-какую мебель из домов, отделив небольшой закуток в медпункте найденной брезентовой тканью для спальных мест женщинам. А в отсек Коротаева сделали лежанку, притащили стол и какие-то неказистые лавки с табуретками.

Пока всё было вроде тихо, но Ивану всё больше не нравилось происходящее, что-то сосала под ложечкой, но ничего сделать он не мог, вернее кое-что мог, но для этого надо было разрешение от командира. Не опыт, а какое-то нехорошее предчувствие свербело в одном месте…

Когда их подразделение только прибыло на место, то их встретил лейтенант из десантной бригады, с десятью бойцами, которые сами прибыли сюда день назад с передовой по приказу из Херсона – держать оборону до прибытия свежего подразделения.

Лейтенант-десантник сказал, что весной, стоявшее здесь подразделение ВСУ ни секунды не обороняло деревню. Узнав, что российские войска начали окружать их со всех сторон, просто ушли отсюда, бросив свои позиции.

Сдав, так сказать, свой пост, лейтенант и его бойцы с облегчением на тех же грузовиках, привезших роту Коротаева, отбыли в направлении Херсона. С радостью ожидая отправки на отдых и переформирование, так как их подразделение потеряло почти треть своего состава.

На следующий день, как только они стали тут обживаться, двумя особо пронырливыми бойцами был обнаружен склад боеприпасов под одним неприметным домом: десятки ящиков с артиллерийскими снарядами 122 мм, тринитротолуол (тротил) в ящиках и патроны различных калибров, в основном натовских. В том числе десятки гранатометов английского и американского производства.

– М-дя, и что, никто не нашел до нас? – почесал затылок Коротаев, оглядывая всё это изобилие, когда его срочно вызывали к найденному «схрону».

– Вход был завален, явно специально и хорошо замаскирован, товарищ старший лейтенант, – докладывал один из нашедших склад бойцов из отделения Стирола. – Мы случайно с Петрухой сунулись сюда и вот… Судя по отсутствию следов внутри, тут с весны, видимо, никого не было.

– Поздравляю вас, вы дебилы! – констатировал Иван. – А вы не подумали, что он мог быть заминирован? От вас бы ни клочка ни осталось, если бы всё это рвануло.

Два бойца резко побледнели, поняв, что они могли погибнуть в результате своих не очень умных действий.

– Закладок или растяжек не обнаружено! – спустя двадцать минут доложил Иван, осторожно осмотревший склад вместе с двумя подручными, выделенные ему Коротаевым. – Всё чисто!

Среди мобилизованных нашли двух мужиков из отделения Стирола, которые работали в одной частной компании мастерами в бригадах по горным и взрывным работам. Так что на сборном пункте они вместе с Иваном постигали науку сапёров, раз уж работали в близкой сфере. Так что Коротаев их и отправил под командованием Ивана осмотреть склад.

Хоть Иван и не числился сапёром, но ему дал лестную характеристику Техник, когда Коротаев по привычке не только собрал информацию по своим подчинённым, но и обошел всех инструкторов в Наро-Фоминске, чтобы узнать про толковых бойцов.

Иван в ходе осмотра склада заметил несколько бухт электрокабелей различной толщины, разное электротехническое оборудование и всяческую другую интересную для подрывника техническую приблуду, и у него в мозгу сразу забрезжила одна интересная мысль.

После осмотра заброшенного склада, Коротаев решил, что не стоит создавать сущности на пустом месте: приказал привезённые ими боеприпасы сложить на найденном складе, а Стиролу поставить там часового. Хотя склад был всего в пятидесяти метрах от «хрущёвки», но был на достаточной глубине и стены были залиты толстым бетоном. Так что и если вдруг рванет, то никого толком не зацепит…

**********

Обдумав слова Паши и Олега, Иван решил, что лучше подойти к «старшому», а там он пусть сам решает – стоящая это будет идея или нет.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться, – зашел в отсек подвала к командиру Иван.

– Да, слушаю вас Смирнов, – кивнул ему ротный, сидевший за столом и рассматривающий карту.

Коратаев был потомственным военным в третьем поколении, являясь, так сказать, «военной косточкой» российской армии. Пока, показывал себя грамотным офицером и неплохим психологом. Попробуйте командовать, когда большая часть ваших подчиненных на десяток, а то и на пятнадцать лет старше вас!

– У нас тут полно разной взрывчатки. Я бы хотел провести минирование наиболее опасных для нас участков. С минами у нас никак, от слова – совсем, но вот фугасы я сделать смогу. Что-то неспокойно мне, а у нас ни одного минного поля вокруг Журавок.

Коротаев пристально посмотрел на Ивана, и на минуту задумался…

На складе вооружений в Херсоне им выдали пару десятков «Фаготов», «Корд» с оптическим прицелом и боеприпасы к оружию на пару-тройку дней активного боестолкновения. Он просил еще выдать мины для организации минных полей, но ему отказали, т.к. они будут стоять во второй линии, так что – нефиг баловаться!

Ну, в какой-то мере, это было действительно так, раз они лишь фильтрационные функции должны будут исполнять. Но как грамотному командиру ему бы мины или фугасы действительно не помешали:

– Вы уверены, что можете справиться с этим, Смирнов? – Коротаев ещё раздумывал по поводу предложения, т.к. Иван не профессиональный сапёр, мало ли, но с другой стороны, лестная характеристика от инструктора по минно-взрывному дел дорогого стоила…

– …Да, точно не взорвусь, только мне помощь нужна, я один просто это буду месяц делать, и то, в лучшем случае, – закончил своё предложение Иван, с уверенностью смотря на Коротаева.

– Давайте на карте прикинем, что и где вы можете сделать, – старший лейтенант решился и приглашающе показал Ивану на табурет рядом со столом.

Почти час они сидели над картой окружающей местности, намечая места установки фугасов и проводных подрывных машинок для инициации электродетонаторов, которые неведомым образом оказались на складе. Скорее всего, стоящие здесь украинские войска намеревались поступить аналогично, но почему-то не стали этого делать или просто не успели. И отходя всё бросили, даже не подорвав всё это богатство.

– Хорошо, с местами заложения фугасов и размещением подрывных машинок мы с вами определились, тогда берите своё отделение и этих двоих, которые вам помогали найденный склад осматривать. Пойдёмте, посмотрим на местности, чего там и как.

Старший лейтенант придерживался принципа, что дерьмо может произойти в любой момент, так что лучше хотя бы такая помощь, чем – никакая!

– Думаешь получится? – спросил Стирол, когда вышедший за командиром из подвала Иван быстро объяснил ему свою идею, пока они шли за командиром к складу.

– Глупо не использовать взрывчатку, что у нас есть. Лучше перестраховаться и всё у нас получится, – Иван утвердительно кивнул.

– Да- то Бог, – кивнул Стирол, не очень поверивший в эту затею.

**********

03 ноября 2023 года. Херсонская область. Журавки

– Да чтоб тебя, – ругался Паша, копая землю. – Какого хера ты нас подписал на это? Мать твою!..

– Копай давай, алкаш! – Иван неодобрительно посмотрел на него, сплюнул на землю и продолжил прокладывать по неглубокой, но длинной канаве провод. – Для себя же делаем, а не для дяди.

Вчера этот засранец, где-то в одном из домов отыскал никем не найденную бутылку водки, и зная, что Иван будет ну очень недоволен, если тот предложит её распить, выжрал её в «монохарю», гадёныш.

Хорошо, что Коротаев не видел, как тот сначала докапывался до своих сослуживцев по отделению, а потом нарвался на Ивана, который с утра был на хуторе у Каскада. Иван офигел, когда нашел Пашу, еле ворочающего языком в их блиндаже. Тот приставал с дебильными вопросами к отдыхающим двум бойцам из их отделения. Пришлось дать в морду и уложить спать, от греха подальше.

Вообще, за такое могли так отмудохать, что Паше бы мало не показалось. Многие прониклись тем, что бухать в зоне боевых действий смерти подобно. Ещё в Херсоне успели, пока сидели рядом с комендатурой, поболтать со сновавшими туда-сюда старожилами, да и ребята-десантники рассказывали, как из-за парочки упившихся уродов ДРГ противника вырезали целые отделения. А один мудак умудрился подорвать гранату в блиндаже со своими сослуживцами. Итог: двое погибших и шесть раненых.

На следующий день после получения согласия от Коротаева их отделение и двое приданных бойцов начали копать землю перед окопами первой линии и на въезде в деревню. К вечеру Коротаев увидев, что дело движется, но людей Ивану явно не хватает, выделил всех остальных подчинённых, кроме караульных и людей Каскада, которые сами зарывались в землю на хуторе как кроты.

Народ матерился и недобро поглядывал на Ивана, но в драку не лезли, себе дороже. Ведь это был приказ командира, да и бывшие подрывники – на «гражданке», под позывными «Дизель» и «Каток», оба могучего телосложения, сразу потирали здоровенные кулаки на любой недобрый взгляд в сторону Ивана. Оба сразу «врубились» зачем всё это, понимая, что несмотря на тяжелую работу, они таким образом подольше проживут, так что были полностью на стороне Ивана.

Лишь Паша, маявшийся диким похмельем с утра, всё возмущался, считая их работу тупой и бесполезной, высказывая Ивану всё что он о нём думает.

Иван стал замечать, что Олег от работы не бегал, но при малейшем перерыве или отдыхе тут же будто растворялся в воздухе. Несколько раз он видел, как Олег общается с Викой рядом с входом в медпункт. Ну что тут скажешь, оба молодые, почти одного возраста…

– Блин! Чего он к ней бегает? – Паша тоже оказался глазастым, и как любой отец тут же хотел защитить свою девочку от любых поползновений со стороны самцов.

– Эх! Паша, ну дело молодое! Чего ты к ним пристал, ну хотят общаться, пусть общаются.

– Я ему его голову оторву, если он Вику обидит! – продолжал злиться Паша.

– Да ладно тебе. Олег парень серьезный, всё ровно будет, – прикрыв глаза сидел в их блиндаже и попивая заваренный чай Иван после очередного тяжелого трудового дня.

«Эх, не влюбился бы. А нас тут война, а они любовь крутят», – грустно про себя улыбнулся обеспокоенный Иван: «Хотя может так проще ему будет после разрыва с девушкой на гражданке».

Оказалось, что девушка Олега в Москве сразу сказала ему, что если получит инвалидность или тяжелое ранение, то ухаживать за ним не собирается. Не для того её «цветочек» рос! При чём больше всего Олега взбесило то, что она была почему-то на сто процентов уверена, что его обязательно на СВО покалечить, а такую обузу себе на шею вешаться она не собиралась, по её же словам.

Ну Олег и послал её далеко и надолго, а тут, вон, Вика образовалась. Хотя вроде на войне, хотя… Вообще, строгая начальница Вики – Вера Павловна поставила себя так, что к ней и её подчиненной и на пушечный выстрел не подходили, а женщина она была, если можно так сказать, монументальной, за девяносто килограмм: грудь и бедра – мечта художников эпохи Возрождения. Вот к Олегу, которого тоже сначала гоняла, относилась достаточно спокойно, но всё равно присматривала за их общением.

Иван даже не ожидал, что с учётом количества выделенных копателей, заложить фугасы и другие «сюрпризы» в запланированных местах удалось всего лишь за один день.

Повезло, если можно так сказать, что большую часть проводов проложили по имеющейся сети окопов и ходам сообщений, лишь немного углубив землю в нужных местах, и закидав сверху землей, плотно утрамбовав её. Лишь в нескольких местах пришлось потрудиться.

И радостный народ закончив работу, был реально настроен на отдых. Решив, что сейчас-то они отдохнут после тяжелой работы.

Ага, щаз! И Коротаев не был бы офицером, чтобы вот так просто дать личному составу начать разлагаться и безобразия нарушать.

«Военнослужащий, ничем не занятый и до потери пульса не замордованный работой, мгновенно превращается в убийцу и насильника», – не конкретно этими словами, но как-то так звучало изречение одного из контр-адмиралов Северного флота при Советском Союзе. Записанное, как и многие его другие перлы одним из офицеров его штаба, а потом выложенные в интернет. И Коротаев в своё время прочитал их, покатываясь со смеху, но признавая их истинность и актуальность.

Так что весь следующий день с небольшими перерывами был посвящён одной сплошной беготне по территории деревни.

По указанию Коротаева, изначально располагавшиеся на своих огневых позициях, бойцы по ходам сообщений и окопам начинали быстро передвигаться в разные точки населённого пункта и «героически» отражали возможные атаки противника со всех направлений: как с флангов, так и с тыла, а также с фронта. Это уже как Коротаеву в голову приходило.

«Старшой» натаскивал бойцов за короткие промежутки и с использованием фортификационных сооружений отражать воображаемые атаки за короткое время и с минимальными потерями.

С матом и кряхтением бойцы изучили свои окопы и огневые точки, к концу дня уже не путаясь, а чётко и быстро прибывая в указанное старшим лейтенантом место, буквально за пять-шесть минут добегая или доползая в любую точку деревни.

Отделения Ивана и соседа по позициям под позывным «Вист», еще помимо всех этих забегов, занимались гипотетической встречей и «приёмом» транспорта, следующего по дороге, а также отражению возможной атаки со стороны досматриваемых.

Особо ругался их пулемётчик с позывным «Мотыль», которому вместе с двумя бойцами из его расчёта приходилось таскать нелегкий пулемёт «КОРД» вместе с тяжелым станком по всей деревне.

Хотя он и его расчёт, падлы – по мнению остальных «бегунов», бегали меньше всех, т.к. бессмысленно с учётом мощи их пулемёта в каждой точке деревни находится. Трехэтажка, да пару мест в деревне, где можно было хорошо спрятаться за толстыми стенами или в специально оборудованных огневых точках, вот и все их позиции.

Изредка «учения» прерывались из-за немногочисленных гражданских машин, проезжающих через деревню, с полным досмотром и проверкой машин. Но таковых было всего пять штук, ну и пару взрослых на велосипедах проехала, так что беготня начиналась заново…

ГЛАВА 6

04:00. 5 ноября 2023 года. Херсонская область, деревня Журавки

– Бах-Бум!.. Бах-Бум!.. – и так без остановки.

Иван подскочил в блиндаже, где ночевал с бойцами своего отделения, и бросился наружу на выход, через поднимающихся бойцов, которые быстро одевали броники и хватали своё оружие.

Он и его бойцы выскочили на воздух в траншею, где их встретил караульный, который даже ничего не стал говорить, а показал в сторону Николаева, где ночное небо ярко озарялось сполохами на горизонте. Все поняли, что это разрывы от артиллерийских снарядов и ракет, которые были практически постоянными.

– Бля, как-то это всё… – всматривался Паша в пылающее небо.

– И не говори, – Иван сам с напряжением смотрел на это безобразие.

– Бать? – Олег посмотрел на отца.

– Всё нормально… – ответил абсолютно неуверенный в этом Иван. – По нам не стреляют. Уже хорошо.

Проснувшийся от начавшейся канонады Коротаев быстро накинул на себя броник, а потом вышел на улицу из подвала и тревожно смотрел на отсветы от разрывов в ночном небе. Затем по рации приказал бойцам немедленно занят их позиции, а сам вернулся на КП к выданной в штабе рации, стоящей на отдельном столике в углу.

– База, я Омут. База, я Омут, – Коротаев вызывал штаб.

Связисты в штабе посчитали, что у них тут тихое место, как в омуте, вот такой позывной и дали, шутники хреновы, мать их…

– Омут, я База. Слушаю вас, – раздался усталый голос майора Сивова.

– Наблюдаю канонаду со стороны Николаева, слышны многочисленные «выходы» (прим. – выстрелы) из крупнокалиберных орудий. Разрывы от ракет. Перестрелки из «стрелковки» пока не слышно.

– «Немцы» (прим. – военные ВСУ) пошли в наступление, Омут! – Коротаев поморщился, услышав от руководства такие новости. – Не вы первые, кто докладывает. Именно в вашем направлении пока никаких подвижек войск ВСУ нет. И есть мнение, что, вряд ли пойдут, но будьте в полной боевой готовности.

– Понял Вас, База, – ротный отпустил кнопку на выносном микрофоне рации. а потом сказал: – Чёрт! Как не вовремя. Блин, коптеров не хватает…

В Херсоне он даже заикаться о них не стал, понимая, что просто не дадут: и так их не хватает, а его бойцы в атаки ходить не будут. Волонтёры до них не добрались, а теперь уже точно не доберутся, если украинцы начали наступление.

Уже выезжая из Брянска в Донецк мобилизованные узнали, что на сборный пункт приезжали волонтёры и родственники, который привезли несколько коптеров, каски, бронежилеты и другую амуницию.

Олег и Иван только в Херсоне из смс-сообщения узнали, что приезжала мать Олега на сборный пункт, с документами о предоставлении сыну отсрочки от мобилизации. И это стоило ей больших денег и усилий, но командование только руками развело.

Отец с сыном решили эту тему среди своих бойцов не поднимать, чтобы не нервировать своих ребят, а если получится с демобилизацией, то и хорошо.

Иван сказал Олегу, что если до них дойдёт бумага о возможности уехать, то Олег отправиться домой. Только вот у сына было другое мнение – без отца не поедет, просто он не стал его озвучивать, решив, что пока преждевременно.

Пользоваться телефонами в деревне Коротаев сразу запретил, приказав их выключить и сдать ему на КП. Не из вредности, а, чтобы не получить на голову «чемодан» (прим. – снаряд) из крупнокалиберного орудия или коптер со взрывчаткой. И как-то не верить ему желающих почти не нашлось. Ролики в интернете, а также информация об этом все была известна. Только Паша, как обычно, потрындел о жестокости власти и тирании.

Каскад, после запроса Коротаева по рации, доложил, что у них тихо – на дороге никого не видно, шумов двигателей они не слышат, Шляющихся по окружающей территории ДРГ противника или гражданских не видно. Хотя в предутренней темени толком ничего не было видно, но всполохи разрывов на небе более-менее освещали местность.

Спустя пару часов солнце встало, но ничего не изменилось, на дороге и в окрестностях не было видно никаких передвижений, что успокаивало, но не очень сильно.

– Надо бы в штаб съездить, – сам с собой рассуждал Коротаев. – Может там чего поподробнее скажут, – сообщения, переданные из штаба, обеспокоили его, надо было прояснить ситуацию. И лучше это в личной беседе узнать, а не по рации. Но уехать в данный момент было невозможно. Оставить кого-то на командовании ему было просто некого.

Прошло несколько часов, которые бойцы провели в окопах и на огневых точках, с тревожностью ожидая развития событий.

– «Агдан», – прозвучал позывной Коротаева. – Это Каскад! – ожил передний пост. – Движение на дороге!

– Доклад! – Коротаев ухватился за переносную рацию, встав из-за стола.

– Минуту!.. – ненадолго замолчал Каскад. – Впереди древний «Пассат», сзади не менее старый микроавтобус Фольцваген «Транспортер». Едут медленно, но скоро будут напротив нас. Если что, то могу пулемётным огнём или ПТУР-ом накрыть.

– Каскад, пропустить! «Инженер», «Вист», примите, – приказал командир. – Это наверняка гражданские, но будь готов огнём с фланга поддержать, – не стал расслаблять подчинённого Коротаев.

Ещё на сборном пункте всех попросили озвучить свои позывные, которые потом были занесены в личные дела, Иван не стал мудрить и его позывным стал «Инженер», а «Вистом» звали 33 летнего бывшего банковского клерка, сейчас являющегося командиром отделения, находившегося с правой стороны от дороги в передней линии окопов, а Иван со своим отделением – слева. Таким образом держа участок дороги перед мостом и сам мост под перекрестным огнем, если бы это потребовалось.

Как раз их оба отделения Коротаев специально тренировал для встречи и досмотра транспорта при въезде в деревню. И несколько досмотров проезжающего транспорта и людей они уже производили.

Согласно отработанной на занятиях схеме – при проезде моста, через десять метров прибывший транспорт или люди останавливались: по два бойца с каждого отделения, походили с двух сторон к транспорту – один страховал, а другой проверял документы; а остальные из отделений в это время находились в укрытиях с двух сторон, держа под прицелом транспорт и людей.

– Пап, давай я! – тут же активизировался Олег, желая встретить машины сам, видя, что отец быстро проверил разгрузку, поудобнее ухватил автомат, собираясь выдвигаться к мосту.

– Сиди давай, аника-воин. Совсем что ли, память отшибло? – Иван постучал тому по надетой каске костяшками пальцев. – Куда пулеметчик попрётся на досмотр? Ты нас прикрывать должен, балбес. Иди на своё место и ложись там с пулемётом.

Олег стушевался, так как в горячке действительно не подумал об этом, кивнул головой.

– Паш, пошли, – Иван первым скользнул по окопу, дальний выход из которого выводил прямо к кирпичному забору одного из домов, который стоял на въезде в Журавки. И от него до моста было почти рукой подать.

Пятёрка из его отделения осталась в окопах, а он вместе с остальными бойцами быстро распределялись по огневым точкам вдоль дороги, готовясь к возможному бою. Все были напряжены из-за ухудшайся ситуации, а адреналин щедро выплеснулся им в кровь.

Ждали не долго!

Вот автомобили как-то странно переваливаясь, издавая почему-то неприятные скрежущие металлические звуки, проехали мост, а вот они въезжают в деревню, а потом резко остановились. Водители увидели, что справа и слева от дороги появились из-за укрытий по двое военных с оружием в руках.

– Не стреляйте! Мы гражданские. У меня жена беременная! – из Пассата, ехавшего первым, осторожно вылез из-за руля молодой парень с поднятыми на уровень головы руками. – Меня Михаил зовут. Михаил, я местный, – он торопливо говорил, будто этим пытался успокоить солдат или себя.

Из микроавтобуса с места водителя вышел мужчина лет шестидесяти и испуганно поднял руки.

– Не стреляем! Кто такие? – Иван осторожно подходил к машинам с левой стороны, пока Вист также соблюдая осторожность подходил к вышедшим водителям, со своей стороны.

Паша был сзади и левее, чтобы Иван не перекрывал ему сектор обстрела; аналогично поступили Вист с его подчинённым – тот взяла на прицел пожилого мужчину.

Ивану абсолютно не нравилось, что увидеть салоны микроавтобуса и легковушки он не мог, так как все стекла были наглухо тонированы. Это не Россия – здесь водители с этим вопросом не шибко заморачивались, почти поголовно тонируя «наглухо» стекла в своих авто.

Неожиданно для всех присутствующих передняя пассажирская дверь «Транспортера» резко открылась и оттуда буквально выпрыгнула молодая заплаканная девушка.

– Вы русские солдаты?

– Марина, зачем?.. – понизив голос (почти прошипев) в её сторону сказал пожилой водитель, испуганно посматривая на вооруженных бойцов.

– Повязки! – раздался голос девушки, кивая на белые повязки на руках и ногах у русских солдат, которые не заметил приехавшие с ней мужчины, слишком сильно были напуганы.

– Что у вас? – раздался голос Коротаева из рации в кармане разгрузки Ивана.

– Пока разбираемся, но тут вроде беременная, так что вряд ли это диверсанты, – Иван всё равно оставался настороже, мало ли, так что не стремился близко подходить к кому-либо из вышедших из автомобилей.

– Понял, заканчивайте с ними, – поторопил его командир.

– Мы русские солдаты, – подтвердил Иван, – не беспокойтесь. Кто вы и откуда? И кто там сидит? – он ненавязчиво повел стволом автомата в сторону микроавтобуса.

– Там, там… – Марина подошла к распашной боковой двери микроавтобуса и резко открыла её.

– Твою Мать!.. – только и смог сказать Иван.

– Фьють…– присвистнул Вист, забыв о мерах безопасности, среагировав на возглас Инженера и обойдя микроавтобус спереди. – Не было нам печали…

– Командир, вам лучше сюда прибыть, – бросил в рацию Иван.

– Только этого нам не хватало! – вырывалось у Коротаева, когда через три минуты был рядом с автомобилями: – Вера Павловна, срочно сюда с Викторией, – приказал он, удерживая рацию в руке.

На дороге рядом с автомобилями, помимо двух мужчин и молодой девушки, стояли вылезшие из микроавтобуса испуганные дети и беременная женщина, которая выбралась с заднего сиденья древнего «Пассата».

После пересчета оказалось, что детей аж целых 22 индивида разного пола – от 5 до 14 лет; молодая девушка. И ещё одна женщина (тадам!) – беременная на шестом месяце по имени Лариса, пожилой мужчина, управлявший микроавтобусом и откликающийся на Петрович, и молодой парень, водитель Пассата Михаил – муж беременной.

К гостям подтянулись почти все бойцы из окопов и укрытий, которые всё понять не могли, как столько детей и взрослых влезли в машины, точно не предназначенные на такое количество людей.

– Я учительница младших классов в нашей поселковой школе № 37 в Новоникеевке. Меня Марина зовут, – быстро-быстро заговорила страшно испуганная молодая женщина, увидев подошедшего Коротаева, сразу поняв, что он тут главный. – Нас Петрович успел предупредить, что в нашем направлении идут нацики – каратели. Родители похватали кого можно, посадили в микроавтобус и отправили нас в Херсон, – она облегчённо зарыдала, когда поняла, что находится среди русских солдат. – По нам стреляли, где-то километров за десять отсюда.

Бойцы, большей частью сами имевшие детей, от чуть ли не младенческого до возраста сына Ивана, разобрали детей по рукам, а теперь пытались всучить детям какие-то сладости и вкусняшки, которые у них сохранились, доставая из разгрузок запасённое на «чёрный день».

Задние колеса у обеих машин были пробиты, а на кузовах в районе багажников были видны многочисленный пулевые пробоины, даже не понятно, как при этом никого не ранили. На дисках задних колес автомобилей остались одни ошметки от резины.

Осматривающие простреленные машины бойцы никак понять не могли, как никого из сидевших в них детей и взрослых даже не ранило…