Чёрное древо не сопротивлялся, когда страж Приюта морозов в длинном кожаном плаще с причудливой деревянной маской на лице бесцеремонно обезоружил его, не сопротивлялся, когда его лишили обоих походных мешков, не сопротивлялся, когда облачённые в кожаные перчатки руки сорвали с него подаренный Белигером Ядовитое море плащ, не сопротивлялся, когда два безмолвных солдата накинули на его голову мешок. «Я пришёл с лекарством. Я хочу помочь вам», – лишь монотонно твердил Игер до тех пор, пока конец изрезанного рунами посоха не врезался в его живот. Затем из караульного помещения его вывели на лютый мороз. Два солдата до предела заломили его руки за спину, а третий безжалостно толкал Игера посохом в спину. Ноги Чёрного древа постоянно спотыкались о землю, но безликие стражи Приюта морозов отказывались сбавлять шаг. Конвой долго петлял по улицам самого могущественного западного города. Наконец, до покрасневших на холоде ушей донесся скрип дверных петель, и тепло дыхнуло в лицо Чёрного древа.

– Кто ты? – холодный женский голос застал Игера врасплох, – откуда и с какой целью ты прибыл в Приют морозов?

– Меня зовут Иварт, – Чёрное древо покрутил головой, пытаясь осмотреть помещение сквозь плотный мешок, – я прибыл из города Честные петли с лекарством от болезни. Я хочу вам помочь.

– Лжец, твоя помощь нам не нужна, – озлобленно прошипел стражник за спиной Игера. Из-за толстой деревянной маски его голос звучал приглушённо.

– Ты не похож на лекаря, – заметила женщина, руководящая допросом, – мы умеем разоблачать шарлатанов.

– Лекарь, которого я сопровождал, погиб, – без колебаний ответил Игер Чёрное древо, – я просто помощник, но лекарство, которое я принёс, поможет спасти множество жизней.

– Великий бык оградит истинно верующих от недуга, – приглушённо отрезал страж Приюта морозов, ткнув посохом в плечо Чёрного древа.

– Занесите Иварта из Честных петель в список, – властно распорядилась женщина, – и отправьте арестованного в Отстойник, пока Ледяные перста сам не решит, как с ним поступить.

Изо рта Игера вырвался утробный стон, когда ему снова заломили за спину руки. Чёрное древо вывели на мороз и перевели в соседнюю постройку. Затем последовал спуск по невидимым для Чёрного древа ступеням, в начале которого он оступился и взвыл от боли, когда стражи рывком поставили пленника на ноги, едва не сломав ему руки.

Пробившись сквозь плотную ткань мешка, в нос врезался омерзительный запах испражнений и гнили. Чёрное древо закашлялся и сцепил зубы, подавляя подступившую к горлу тошноту. Стражи Приюта морозов издали дружный смех, приглушённый деревянными масками. В конце спуска зловоние стало невыносимым. Игера ненадолго прижали лицом к стене. Противно звякнул навесной замок, жалобно взвизгнули ржавые дверные петли, и Чёрное древо с силой толкнули внутрь помещения, сорвав мешок с головы.

Игер упал на землю, успев выставить руки вперёд. Позади захлопнулась дверь из железных прутьев. Чёрное древо поднялся на колено и обернулся. Лакированные маски стражей из тёмного дерева блестели в свете единственного факела, отдалённо напоминая бычьи морды. Игер отряхнул ладони от налипшей грязи и соломы. Безмолвные стражи тщательно проверили надёжность замка и ушли.

Измученные лица людей, которые переполняли длинное вытянутое помещение, печально глядели из полутьмы. Испуганные горожане жались друг к другу, вплотную рассевшись вдоль стен. Обречённые голоса доносились отовсюду. Кто-то надрывно рыдал, кто-то отчаянно молился, кто-то неуверенно пытался разговорами обнадёжить себя и своего собеседника, а у кого-то хватало сил только на неслышимый шёпот.

Ошарашенный Игер замер около дверной решётки. «Присядь, парень», – посоветовал гнусавым голосом мужчина, сидящий в полутьме неподалёку, и немного подвинулся. Чёрное древо втиснулся между незнакомцем и юношей с бледным от болезни лицом.

– Что происходит? – негромко спросил Игер, вплотную прижавшись к стене, – куда я попал?

– Мы в Отстойнике, – лениво прогнусавил незнакомец с давно небритым лицом и голубыми проницательными глазами, но, прочитав недоумение в глазах Чёрного древа, пояснил, – бывший городской погреб. Тюрьма переполнена врагами Ледяных перстов, казармы забиты фанатичными стражами в причудливых масках, лазарет и сараи трещат по швам от бледнолицых больных и их семей, а в Отстойник попадают подозрительные бедняки и бродяги.

– Вот как, – печально произнёс Игер Чёрное древо, опустив голову, – я пришёл из поселения Честные петли. Меня зовут Иварт.

– Демиорк, – хрипло отозвался сосед, – сейчас нет ничего плохого в том, что человек скрывает своё настоящее имя. Думаю, ты согласишься со мной.

Демиорк усмехнулся и закрыл глаза, запрокинув голову. «Заткнись», – напротив рявкнул толстый мужчина с бардовым лицом и ткнул локтем в бок плачущую женщину в порванном груботканом платье. Она охнула, закрыла руками лицо и громко зарыдала, тогда толстяк, повернувшись к соседке, наотмашь ударил её по лицу. Игер, сжав кулаки, дёрнулся вперёд, но Демиорк молча потянул его назад, не открывая глаз.

– Не стоит вмешиваться, Иварт, – невнятно произнёс он, – тебе ведь не нужны враги? Город стремительно разлагается вместе с его обитателями. Не стоит вмешиваться.

– А как здесь оказался ты? – тихо спросил Чёрное древо, не сводя глаз с краснолицего мужчины, который осыпал проклятьями рыдающую женщину.

– Отхожее место в дальнем конце Отстойника, – Демиорк приоткрыл один глаз и указал рукой в темноту, – ты быстро привыкнешь, Иварт.

Чёрное древо подтянул ноги к груди и утопил лицо в сложенных на коленях руках. Постепенно его веки отяжелели и сомкнулись, а окружающие звуки слились в единых шум, напоминающий течение реки. Игер вновь оказался на берегу Горегонки.

Керисар поднялся в полный рост, отчего старая рыбацкая лодка пошатнулась. Лекарь дружелюбно махнул Чёрному древу рукой и принялся грести к берегу надломленным веслом. Игер по колено зашёл в мутную воду, и в то же мгновение вспыхнула лодка. Ярко-оранжевые ленты пламени взвились в воздух и оплели Керисара. Седые редкие клочки волос превратились в огненную гриву, а одежды лекаря обернулись пламенными доспехами. Борта лодки быстро почернели, а Керисар продолжал размахивать горящим веслом. Игер по грудь погрузился в Горегонку. Его сердце замерло в груди. «Я не умею плавать», – отчаянно прохрипел Чёрное древо. Он бешено заметался вдоль берега. Лицо Керисара обуглилось, обнажив хищный оскал почерневших зубов, которые больше не скрывались за губами. Мертвец продолжал грести до тех пор, пока лодка не причалила к берегу. На землю с лодки спрыгнуло чудовище, нависнув над стоящим на коленях Игером. Его доспехи тлели, словно догорающие в костре угли, волосы развевались огненными лентами на ветру, кости черепа блестели под кусками обуглившейся плоти. Чёрное древо с ужасом выдохнул, когда печальные серые глаза знакомого лекаря загорелись ярко-жёлтым цветом. «Я иду за тобой, Чёрное древо. Клянусь, скоро я догоню тебя и убью», – утробно прошипел Янирган Волчий страх и мгновенно превратился в пепел.

Игер дёрнулся, ударившись головой о стену. Он широко раскрыл рот, вдыхая насыщенный зловониями воздух, и ветер ладонью холодный пот со лба.

– Я больше не могу, – прошептал сидящий около Игера юноша с бледным лицом и со стоном поднялся на ноги, – прошу, я больше так не могу.

– Что ты делаешь? – глухим сонным голосом спросил Чёрное древо, но не получил ответа.

– Выпустите меня, прошу, – юноша вцепился пальцами в решетку, ударил по ней головой и принялся расшатывать дверь. Железные прутья игриво зазвенели, и тогда он пронзительно завизжал, – прошу, выпустите. Я больше не могу.

Игер подскочил к юноше и попытался оторвать бледные руки от железных прутьев, но скрюченные пальцы мёртвой хваткой впились в ржавую решётку. Дверь трещала, звонко стучал огромный навесной замок, тоскливо скрипели петли. «Тебя могут убить», – отчаянно выпалил Чёрное древо. Крик юноши сорвался в бессвязный надрывный рёв. Он яростно бился головой о дверные прутья. Игер неистово тряс безумца за плечи, но борьба продлилась недолго. Из темноты вылетела стрела и впилась юноше в грудь. Он потерял равновесие и грохнулся на спину. Чёрное древо прыгнул к стене, скрывшись в полутьме. Игер до последнего следил за агонией умирающего, на губах которого пузырилась кровь. Затем он вернулся на место и присел около мирно посапывающего Демиорка.

Спустя несколько минут к убитому юноше подошёл высокий лысый бедняк в грязных лохмотьях, навис над мертвецом, приспустил штаны и, истерически посмеиваясь, осквернил тело покойника, а затем за руки утащил его в дальний конец коридора к отхожему месту.

Чёрное древо сморщился, ощутив горький ком в горле. Несколько долгих часов он усердно пытался подавить кипящую внутри злобу, и часто из его груди вырывалось тихое утробное рычание.

Утро в подземном погребе ничем не отличалось от вечера. Вооружённые арбалетами стражи в деревянных масках через решётку раздавали пленникам завтрак. Когда наступила очередь Игера, один надзиратель протянул ему металлический ковш, наполненный водой с горьковатым привкусом, а второй вручил кусок сушёного мяса. Чёрное древо жадно опустошил сосуд, отдал надзирателю ковш и вернулся к Демиорку. Всё время стражи сохраняли безмолвие, игнорируя вопросы пленников, а наиболее упрямых успокаивал ствол арбалета, направленный в грудь.

– Утренняя кормёжка, – гнусаво прокомментировал Демиорк, сладко впившись кривыми зубами в кусок солёного мяса, – почему ты не ешь, Иварт?

– С людьми нельзя так поступать, – Чёрное древо покрутил в руках ломоть сушёного мяса и протянул его Демиорку, – угощайся. Я не голоден.

– Благодарю, Иварт, – Демиорк принял угощение и спрятал за пазуху, – скажу тебе правду: отсюда никто не выберется живым. Так что ешь, пока тебя кормят, пей, пока тебя поят, и радуйся жизни.

Однако, спустя несколько часов после утренней кормёжки стражи Приюта морозов вновь спустились в Отстойник. Один из надзирателей приподнял маску, под которой рот и нос закрывала толстая чёрная повязка, и зычно прокричал:

– Иварт из Четных петель, немедленно подойди к двери! Вождь Роксимер желает видеть тебя! Иварт из Честных петель, немедленно покажись!

– Ты не прав, Демиорк, – Игер радостно вскочил на ноги и отряхнул штаны, – я выберусь отсюда. Быть может я умру на лютом морозе, но точно никогда не вернусь в Отстойник. Прощай.

Взгляд голубых проницательных глаз Демиорка пристально преследовал Игера до самой двери из железных прутьев, у которой собрался десяток людей, пытавшихся выдать себя за Иварта из Честных петель, однако, на зло самозванцам один из стражей узнал бывшего помощника лекаря.

Безмолвные стражи Приюта морозов надели Игеру мешок на голову. Как только конвой вышел из Отстойника, Чёрное древо ощутил давно знакомый жалобный хруст под сапогами. Страж сильно толкнул Игера в спину. Весь длинный путь от Отстойника до центра города Чёрное древо проделал вслепую, постоянно спотыкаясь. Две рубашки не спасали от дикого холода. Мороз больно покусывал мочки ушей и кончики пальцев. Заломленные за спину руки окоченели. Слабые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотный мешок, зато хруст снежинок под сапогами потерялся в хаотичном потоке звуков западного города. Широкие шумные улицы высоких каменных домов сменялись тихими узкими переулками. Несколько раз конвой сталкивался с небольшими стадами сташкурых быков, которых погонщики вели с пастбищ на убой. «Открыть ворота», – глухо скомандовал надзиратель. Послышалось громыхание металлических створ, и спустя несколько минут Игер оказался на пороге дома, принадлежащего семейству Ледяных перстов.

Великолепные стеклянные окна моментально захватили внимание Чёрного древа, когда стражи стащили мешок с его головы. От увиденного у Игера перехватило дыхание. Тусклый солнечный свет проходил сквозь невообразимо дорогие стеклянные окна и падал на огромный резной стол, заваленный картами и листами, исписанными корявым подчерком. Также на столе находилось несколько посеребрённых подсвечников, высокий кубок для питья, редкие грифельные карандаши, изготовляемые вручную мастерами Города сердца, и железная чернильница с тонкой кисточкой для письма. Толстые бычьи шкуры висели на каменных стенах, которые украшали большие рогатые черепа, пожелтевшие от беспощадного времени.

У окна стоял высокий широкоплечий мужчина в коричневом кожаном плаще до самого пола. Он мелодично напевал под нос незнакомую Чёрному древу песенку, не обращая внимания на вошедший конвой. С трудом подбирая слова, шокированный Игер неуверенно заговорил первым:

– Вождь Роксимер, меня зовут Иварт, и я – помощник лекаря…

Неожиданно страж замахнулся на Игера посохом, но молодой человек резким жестом остановил надзирателя. Он повернулся к Чёрному древу лицом и перебросил через плечо длинную косу густых чёрных волос, которая доставала до пояса. Тёмно-синие глаза добродушно пробежались по Игеру, а по лицу молодого человека скользнула виноватая улыбка.

– Тоример Ледяные перста, – мелодичным голосом представился он, – мой отец, вождь Роксимер, отошёл по срочным делам, но скоро вернётся. Так что же случилось с самим лекарем?

– Мой друг, – Игер на мгновение осёкся, – он погиб по пути в Приют морозов. Его убил мародёр.

– Соболезную, – искренне произнёс Тоример и слегка склонил голову, – большинство мелких поселений пустует, а лиходеи не брезгуют поживиться остатками чужого имущества. Вы сказали, что хотите помочь нашему городу? Боюсь, мой отец не прислушается к вашим советам.

– Почему? – взбудоражено спросил Чёрное древо. Тоример многозначительно кивнул на бычьи черепа на стене и кисло улыбнулся, когда в коридоре раздались тяжёлые шаги. Ледяные перста отступил назад и отвернулся к окну. В сопровождении двух стражей в масках, покрытых тёмно-красной краской, в кабинет вошёл престарелый одноглазый человек в богатом меховом плаще и высоких кожаных сапогах.

– Ты – Иварт из Честных петель? – на ходу выпалил Роксимер Ледяные перста и расположился в роскошном резном кресле за огромным столом, – ты принёс лекарство, которое спасёт мой народ от смерти?

– Да, но лечебные травы находятся в мешке, который отняли у меня, – Игер не осознано обхватил плечи руками, – мы с лекарем уже спасли одно крупное поселение. Сатанитовый грот.

– Вот как, – вождь Роксимер погладил аккуратно подстриженную бороду, в которой, как и в длинных спадающих на плечи волосах, пробивалась седина, – до меня дошли вести, что каста лекарей из Лунных копий до сих пор держит подземный городок в осаде, а болезнь ненасытно пожирает его жителей.

– Касту лекарей из Лунных копий не волнуют жизни людей, она преследует только собственные цели, – сдавленно выдавил Игер, – поверьте мне, тиорат Ксимдар скоро отступит. Сатанитовый грот победил болезнь. Лекарственные травы моего друга спасли город от гибели.

– Глупый лжец, – резко отрезал вождь Роксимер, стукнув кулаком по столу, – не существует ни одного лекарства, которое способно противостоять этой болезни. Недуг послан нам для испытания нашей веры, щенок. Великий бык защитит своих истинных потомков.

Тёмно-синий глаз дёргался от гнева. Роксимер сверлил Игера испытующим взглядом. Тоример, стоящий за его спиной, слегка пожал плечами. Чёрное древо опустил глаза на стоптанный ковёр на полу, покачал головой, с трудом сглотнул горькую слюну, прочистил горло и глухо произнёс:

– Прошу, вождь Роксимер, выслушайте меня. Хорошо, пусть Великий бык оградит своих детей от недуга, но позвольте мне спасти остальных.

– Зачем? – Роксимер окатил Игера хриплым лающим смехом, который неожиданно сорвался в угрожающий хрип, – По-настоящему верующие в могущество Великого быка одолеют недуг без никчёмной помощи лекарственных трав всяких шарлатанов, а остальные должны подохнуть в муках, Иварт из Честных петель.

– Ты не вождь, ты упрямый глупец, – слишком громко прошептал разочарованный Игер. И после секундного недоумения ненависть обезобразила лицо Роксимера. В воздухе мелькнул кончик длинного кожаного кнута. Раздался звонкий щелчок.

От удара на груди лопнула ткань верхней рубашки. Дыхание Игера резко оборвалось, его ноги подогнулись, но стражи Приюта морозов подхватили пленника под руки, не позволяя упасть. Сквозь тёмную пелену, застилающую глаза, Чёрное древо наблюдал, как подскочивший Тоример Ледяные перста спорил с отцом, который не спеша сворачивал кнут. Однако монотонный гул в ушах не позволил подслушать чужую перепалку. Чёрное древо приоткрыл рот, смакуя металлический привкус, и издал протяжный хрип. Вождь Роксимер повесил кнут на пояс, оттолкнул сына в сторону и навис над Чёрным древом. Игер попытался сфокусировать взгляд, но сплошная темнота окончательно поглотила богатый интерьер кабинета, и Чёрное древо, уронив отяжелевшую голову на грудь, обессиленно обмяк. Тогда Ледяные перста наклонился к нему, вплотную прижавшись колючей бородой к уху пленника:

– Благодари моего сына, Иварт. Тоример добр, но точно не глуп. Он предложил запереть тебя в одной из темниц, чтобы ты своими глазами увидел, как Великий бык исцелит мой город от недуга, а после тебя ждёт прилюдная казнь, мерзкий шарлатан. Уведите его! Немедленно!

Игер Чёрное древо промычал бессвязный ответ сквозь крепко сцепленные зубы. Он с трудом сдерживался, чтобы не закричать от жгучей боли в груди.

Безмолвные стражи Приюта морозов выволокли молодого человека на улицу. Сильный мороз притупил боль в груди. Чёрное древо с усилием втянул ледяной воздух. Мотая головой, он разогнал накативший после сокрушительного удара мрак и огляделся. Его тащили мимо расположенного на холме огромного каменного здания с тремя длинными башнями, в которых зияли бойницы. Над входом в крепость нависала арка из каменных бычьих черепов, поддерживаемая стройными колоннами. Слабый солнечный свет тускло играл в круглых стеклянных окнах главного здания и на черепичных крышах хозяйственных пристроек. С вершины холма Игер успел окинуть Приют морозов взглядом. Невысокий забор из деревянных кольев окружал центр западного города, где располагались длинные одноэтажные дома влиятельных родов. По периметру через равные расстояния, словно зубцы короны, торчали смотровые вышки с маленькими фигурками караульных. А за деревянным забором тонкой полосой раскинулся хорошо просматриваемый пустырь, за которым жались вплотную друг к другу разномастные домики простого народа.

Конвой долго петлял по широким улицам, а Игер с недоумением разглядывал дома старейшин, сдерживая стон. Тонкие окна закрывали наспех сооружённые решётки, на одних дверях висели замки, а другие оказались заперты снаружи на засовы. Из высоких труб ползли к небу тонкие струйки дыма. У каждого дома караулили безмолвные надзиратели в деревянных масках, вооружённые арбалетами, кнутами и посохами. Несколько раз конвой сталкивался с патрулями. Небольшими группами фанатичные стражи маршировали по широким улицам и оглашали округу монотонным мычанием, подражая сташкурым быкам. Конвой спустился к небольшой поляне у подножия холма, предназначенную для прилюдных жертвоприношений, где по кругу стояли изрезанные рунами столбы, а в центре находился покрытый чёрной сажей каменный алтарь. От бесчисленных обрядов он оплавился настолько сильно, что Игер не сумел предугадать его изначальный облик.

Конвой по кругу обошёл поляну и спустился немного ниже, оказавшись напротив очередного дома с бычьим черепом над входом. Два охранника в деревянных масках дежурили у двери. Один из стражей, ведущих Игера, жестом отдал дозорным приказ, и в следующее мгновение раздался скрип ржавого засова.

Позади захлопнулась толстая дверь. Солнечный свет проникал сквозь тонкие щели почти под самым потолком и падал на небольшой стол со стульями и длинную вытянутую вдоль левой стены печь, около которой на набитом соломой мешке спал человек, с головой укрывшись бардовым плащом. В дальнем конце комнаты находились две двери, ведущие в спальни.

Чёрное древо осторожно прикоснулся пальцами к ране на груди. Тлеющий уголёк боли вспыхнул обжигающим пламенем, выдавив из согнувшегося пополам Игера озлобленное шипение. Он аккуратно раздвинул пальцами края разорванной ткани, убедившись, что нижняя рубашка не порвалась от удара кнутом.

– Добро пожаловать в Приют морозов, невезучий гость, – из приоткрытой двери спальни выглянула седовласая голова. Кряхтя на каждом шагу, старик доковылял до Игера, опираясь на изрезанную рунами старую трость. Коричневые глаза презрительно изучили гостя с ног до головы. Старик хитро прищурился и ткнул скрюченным пальцем в грудь Чёрного древа, – так тебя встретили наши дружелюбные стражи?

– Роксимер, – прорычал Игер, взглянув в изрезанное морщинами лицо, – я оскорбил вашего вождя своим желанием помочь.

– Теперь эта двуличная тварь называется вождём. Гниющая скотина думает, что Великий бык не заметит его злодеяний, скоро Грязным перстам воздастся по заслугам, – нервно посмеиваясь старик оставил Игера и скрылся за дверью спальни, откуда продолжали доноситься недовольные возгласы и проклятья.

Чёрное древо присел около печи и вытянул ноги. Тепло поползло по плечам и спине, словно укутывая беднягу шерстяным одеялом. Игер блаженно прикрыл покрасневшие глаза. Он тяжело дышал, словно тяжёлый липкий камень застрял в его груди. «Прости меня, Керисар. Я попытался помочь Приюту морозу, а теперь сам обречён на смерть», – просительно прошептал Игер, прикусив губу от безысходности.

Старик вернулся с небольшим деревянным горшочком в руках и настойчиво потребовал Чёрное древо снять рубашки. Кожа в месте укуса кнута вздулась ярко-красным пятном и побелела по краям. Старик зачерпнул грязными кривыми пальцами резко пахнущую мазь и бесцеремонно размазал по ране. Игер закричал, сжав кулаки так, что ногти впились в огрубелые ладони, и зажмурил глаза, ослеплённые вспышкой боли. Он выгнул спину и вытянул шею, намеревался вскочить на ноги, но старик обхватил руками худые плечи и пригвоздил Чёрное древо к каменной печи. Игер стонал и дёргался, стуча ногами по полу, пока окончательно не выбился из сил. Вскоре жгучая боль утихла, и старик отпустил Чёрное древо, который бессильно повалился на бок около спящего под бардовым плащом человека.

– Очередной высокородный посланник? – презрительно выплюнул старик и смахнул выступивший на лбу пот.

«Меня зовут Игер из рода Чёрного древа», – прошелестели искусанные губы. Старик непонимающе вякнул и наклонился над неподвижным гостем, тогда Игер полушёпотом выдавил:

– Иварт из Честных петель. Я помощник лекаря. Мёртвого лекаря.

– Фоломгер, – отозвался старик скрипучим голосом.

Игер Чёрное древо слабо кивнул и моментально провалился в глубокий сон, в котором часами бродил по коридорам Древней станции, преследуемый эхом шагов. Безмолвные чудовища в деревянных масках раз за разом нагоняли его.

Поздней ночью с грохотом распахнулась дверь. Игер и человек с бардовым плащом подскочили на ноги. На порог дома упали две огромные тени, вслед за которыми в дом вломились стражи в деревянных масках. Пленники подняли руки и медленно отступили к дальней стене, испугано пялясь на арбалеты в руках фанатичных воинов. Один из стражей взмахнул рукой, и в дом завели невысокого юношу со связанными спереди руками. Он хрипло рычал и слабо сопротивлялся, озираясь сверкающими дикой яростью глазами. Игер учуял резкий запах гари. Стражи толкнули парня вперёд и поспешно отступили за порог дома. Скрипнул дверной засов.

Юноша, сильно хромая на правую ногу, сделал пару шагов навстречу Чёрному древу и упал на колено. Человек в бардовом плаще постучал в спальню Фоломгера, а из соседней комнаты выскочила невысокая девушка с короткими чёрными волосами. Она с невозмутимой гримасой помогла Игеру снять с юноши разорванный кожаный плащ и уложить его на набитый соломой мешок. Молодой человек прижал к груди левую руку с обожжённой кистью. Из-за разбитых губ доносилось невнятное бормотание. Тёмная струйка крови стекала из рассечения над правой бровью около родимого пятна. Девушка испугано ахнула, словно признала знакомого за множеством ссадин и кровоподтёков. Крепкий юноша неожиданно дёрнулся, пытаясь подняться, но Игер и человек в бардовом плаще удержали его.

– Кодорк Ледяные перста! – воскликнул полусонный Фоломгер, едва не выронив подсвечник из морщинистых рук.

– Нужно бежать, – настойчиво прохрипел юноша, а затем надолго впал в беспамятство.

Остаток ночи Чёрное древо просидел около печи, подтянув колени к груди. Он с жалостью вслушивался в бредовое бормотание спящего юноши, пока Оргодар Ржавые деньги неустанно рассказывал ему длинную историю своих приключений:

– Алый совет города Сердце послал меня в Приют морозов, чтобы убедиться в преданности западной столицы, – заключил высокородный посланник в бардовом плаще, когда невысокая девушка вышла из спальни и молча принялась накрывать на стол. Любопытный взгляд Оргодара застыл на девушке по имени Эрилит, а затем он невнятно добавил, – произошла ошибка. Вождь Роксимер приказал временно заключить меня в этом доме, но с тех пор прошло несколько недель.

Фоломгер Старший вышел из своей спальни и, бросив неприязненный взгляд на Эрилит, шагнул в комнату сына, где медленно умирал от болезни Фоломгер Младший. Надев плотные рукавицы, девушка ловко отворила дверцу печи и поставила с краю небольшой котелок с толстыми стенками.

– Великий бык не исцелит моего сына, – с обидой пробурчал Фоломгер Старший, плотно прикрыв за собой дверь, – скоро Роксимер добьётся смерти нашего рода. Грязная падаль желает единолично властвовать над Приютом морозов.

Эрилит шмыгнула носом. «Убийца», – невнятно простонал Кодорк, услышав имя отца. Вздувшиеся багрово-красные синяки покрывали его лицо. От юноши разило хорошо знакомым для Игера запахом. Одежда Кодорка Ледяные перста, младшего сына вождя Роксимера, местами пропиталась слезами чёрного дерева и могла вспыхнуть от крохотной искорки. Когда Эрилит вынула котелок из печи, толстая входная дверь задребезжала, а когда ржавый засов поддался, в проёме показался страж в красной лакированной маске, который пальцем указал на Игера и Оргодара, жестом приказал следовать за ним и угрожающе направил ствол арбалета на девушку с котелком в руках.

Под бдительным присмотром стражей пленники добрели до поляны, где в ранних сумерках уже гудела толпа. Около изрезанных рунами столбов неподвижно стояли безмолвные стражи в красных лакированных масках с тяжёлыми арбалетами в руках, поэтому свободный народ плотным кольцом держался на почтительном расстоянии от места жертвоприношений. Пленных построили в стороне на небольшой возвышенности, а Игеру вручили старую поношенную меховую накидку, воняющую потом и гниющим тряпьём. Чёрное древо с наигранной благодарностью принял крайне необходимый при лютом морозе подарок, вполголоса прошептав: «Интересно, а где меховая накидка, которую мне подарил Белигер Ядовитое море?». Оргодар Ржавые деньги вплотную жался к Чёрному древу, испугано озираясь на вооружённых фанатиков. Выпавший ночью снег скрипел под ногами, стучали зубы трясущихся от холода пленников, морозный ветер царапал их лица, из-под масок стражей валил густой пар.

В центр поляны вышел вождь Роксимер. Две чёрные косы спадали на его обнажённые плечи и грудь. Кожа посинела от холода. Ледяные перста поднял вверх мускулистые руки и долго наслаждался одобрительным гулом толпы. Дерзкий ветер остервенело трепал его плотные штаны, заправленные в высокие сапоги. Игер пригвоздил к вождю презрительный взгляд. Рана на его груди вспыхнула яростной болью.

– Народ Приюта морозов! – басом воскликнул Роксимер, и шум толпы мгновенно оборвался, – Сегодня мы принесём Великому быку особую жертву!

Люди замерли в ожидании. В их глазах искрилась надежда, а из приоткрытых ртов струился пар. Довольствуясь произведённым впечатление, вождь Роксимер выждал несколько томительных секунд и зычно продолжил:

– Когда зародится новый день, у Великого быка не возникнет сомнений в нашей преданности! Его могущество оградит от недуга тех, чья вера сильна и непоколебима!

Народ с радостью подхватил слова вождя. Хищно скалясь, Роксимер Ледяные перста взмахнул рукой, и сквозь толпу прорезался конвой, ведущий полураздетого бледнокожего мужчину с сильно обросшим лицом, который, не сопротивляясь, ступал босыми ногами по пушистому снегу, оставляя последние в своей жизни следы. Мужчина дрожал от холода, равнодушно глядя на палача. Единственный тёмно-синий глаз Роксимера хищно изучал жертву, а на устах плясала полуулыбка.

– Этот человек усомнился в могуществе Великого быка, – Ледяные перста зашёл за спину бедняги и положил крепкие ладони на худые бледные плечи, – он доверил свою жизнь шарлатанским снадобьям! И посмотрите, к чему привело отречение от силы Великого быка! Недуг отравил тело предателя! Болезнь течёт в его крови!

Народ взорвался свирепыми нечеловеческими воплями. Буря недовольства захлестнула озлобленную толпу. Плотное кольцо разгневанных людей подалось вперёд, но стражи в красных деревянных масках подняли арбалеты, и народ разбился о невидимую стену, пожирая загнанную жертву сотней ненавистных взглядов.

– Но сегодня этот человек искупит свою вину! – заревел вождь Роксимер. Пронзительно вскрикнув, бледный мужчина судорожно выгнул спину и вытянул шею. В зелёных глазах жертвы блеснул нечеловеческий ужас. Его взгляд в последний раз скользнул по замершей от неожиданности толпе и устремился в небо. Игер поёжился. Оргодар Ржавые деньги прикрыл ладонью рот, сдерживая подступившую тошноту. Ноги казнённого мужчины подогнулись. Он упал на колени, а Роксимер крепко держал его за волосы. В другой руке Ледяных перстов сверкал обагренный кровью кинжал в форме ветви чёрного дерева. Игер протолкнулся вперёд, когда лезвие родового клинка ловко рассекло горло бездыханной жертвы, и алая кровь стремительно хлынула в вовремя подставленную ритуальную чашу и на чистый снег. Народ единогласно ахнул от восторга. Оргодар согнулся в резком приступе тошноты. Игер до хрустка сжал кулаки. На мгновение тёмно-синий глаз довольного вождя столкнулся с озлобленным взглядом Чёрного древа. Когда поток алой крови замедлился, Роксимер Ледяные перста хищно клацнул зубами и отпустил волосы убитого мужчины. Бездыханной тело повалилось на бок, но подошедшие стражи подняли труп и небрежно бросили на кучу аккуратно сложенных под каменным алтарём дров. Кинжал в форме ветви чёрного дерева упал на красное полотно осквернённого снега.

– Эта кровь отравлена скверным недугом, – басом провозгласил вождь Роксимер и поднял над головой ритуальную чашу, – но моя преданность Великому быку сильна и непоколебима!