Яррида шумно выдохнула, вскочила со стула, собрала со стола пустые кружки и юркнула на кухню, оставив молодых людей в одиночестве. Пока хозяйка отсутствовала, товарищи не произнесли ни слова. Кодорк цокал языком и пялился на вырезанные на деревянных дощечках картины. Насупившийся Чернисар покачивал головой, погрузившись глубоко в собственные мысли, а Яросгер и Игер не сводили глаз с ведущей на кухню двери. Через несколько минут Яррида вернулась с подносом наполненных до верха кружек и полушёпотом сказала:
– Неделю назад в мой кабак заглянул мужчина, бежавший из Ведьминой клетки. Он знатно напился и рассказал мне о том, что влиятельные купцы из Торгового поста собрали целую армию под руководством гирата Восставшей падали и перекрыли все пригодные для караванов дороги на север.
– На север есть всего один путь, не контролируемый Торговым постом, и он пролегает через Древнюю станцию, – припомнил Чёрное древо, протянув руку к кружке пива.
– Возможно, но как долго местное руководство в одиночку продержится под натиском Восставшей падали? – Яррида слегка прикусила нижнюю губу, – Никто не знает, насколько огромны и безудержны амбиции владельцев Торгового поста, но власти города Сердце точно не потерпят диктующих свои условия соперников. Говорят, что будет война. Несколько месяцев назад гират Красных плащей, Эланрус Печальный, отправился в поход с небольшим отрядом, чтобы лично посетить крупные города и поселения, напомнить знатным людям и простым жителям о мощи города Сердце и удостовериться в их верности. Гират вернётся со дня на день, и тогда Алый совет предпримет следующий шаг.
– С голодной толпой на пороге города Алый совет всё равно, что зверь, запертый в клетке, – пробурчал Чернисар и отхлебнул кислого пива, – сначала властям придётся разобраться с беженцами.
– Город Сердце ничем не может помочь бедным людям, и я не знаю, как поступит Алый совет, – растерянно произнесла Яррида. Её прежде задорный голос прозвучал взволнованно и сипло.
– Зато я догадываюсь, – решительно отрезал Чёрное древо и разом опустошил кружку пива. На мгновение глаза Игера вспыхнули холодным гневом, отрезвившим молодого человека. Хозяйка кабака невольно втянула голову в плечи, когда в неё впился пытливый пронизывающий насквозь взгляд Чёрного древа. Однако спустя пару секунд глаза Игера вновь помутнели. Он виновато улыбнулся и склонил голову.
Гнетущая тишина заполнила комнату с фиолетовыми стенами. Чтобы перебить неловкое и тягостное молчание Яррида вполголоса рассказала молодым людям, что среди бритоголовых и Красных плащей ходит слух о том, что к городу Сердце движется нанятый Алым советом таинственный отряд наёмников из Обречённых земель. «Брехня», – небрежно отмахнулся от сомнительных слухов Яросгер, шумно отрыгнул и почесал затылок. Затем Яррида поведала товарищам про группу следопытов из Древней станции, которая со дня на день должна появиться у ворот города. По её словам, некто по имени Янирган Волчий страх по приказу своего отца разыскивает человека, сбежавшего с Древней станции после убийства трёх местных старейшин. Власти города Сердце пообещали достойно встретить благородного гостя и оказать ему помощь в поисках головореза. «Никого они здесь не найдут», – с наигранной досадой произнёс Яросгер, с дружеским укором взглянув на помрачневшего Игера.
– Скажи, Яррида, – напоследок перед расставанием с небольшой дрожью в голосе спросил у хозяйки кабака Чернисар, – ты слышала что-нибудь о вожде Ведьминой клетки?
– Мужчина, бежавший с Болот, не очень лестно отзывался о своём бывшем вожде, – припомнила Яррида, поморщив лоб, – он сказал, что после смерти отца и исчезновения брата Белисар Огненная рука стал ещё более ожесточённым.
– Ясно, – сухо произнёс Чернисар, и в его тёмных глазах промелькнуло сожаление.
Чёрное древо вложил в нежную ладонь хозяйки заведения несколько монет из врученного Двейганом Скорбная весть кошеля. Несколько мгновений он крепко удерживал руку женщины, словно не желая расставаться с ней. Пока Игер беззвучно шевелил губами, не решаясь вслух произнести последний вопрос, Яррида отстранилась от него, спрятала монеты и принялась составлять пустые кружки на поднос.
– Где мы можем передохнуть? – спросил Яросгер, хрустя затёкшей шеей, – Кажется, некоторым моим товарищам нужно хорошенько отоспаться вплоть до ужина.
– Если не желаете ночевать на улице, – милая улыбка озарила лицо утомлённой за время длительной беседы Ярриды, – то советую вам заранее позаботиться о спальных местах. Дешёвую ночлежку вы сможете отыскать, если на выходе из Подземного рынка пойдёте дальше по переулку. Найдите двор с полуразрушенной башней. С гостями там обходятся, как со скотом, зато оплата небольшая.
– Хорошо, – кивнул Яросгер, и висящая на его ухе железная серьга в форме слезы качнулась из стороны в сторону, – скоро увидимся, красавица.
– Заходите ещё, и может быть вам повезёт отведать моей похлёбки, – произнесла Яррида, подняв со стола поднос.
– Повезёт? Или твоя похлёбка станет для нас бедствием? – усмехнулся Яросгер и подмигнул хозяйке заведения, направившись к выходу вслед за товарищами. Яррида добродушно рассмеялась за спиной молодых людей.
В помещении на выходе из Подземного рынка компания вновь встретила четверых бритоголовых охранников, продолжающих играть в странную игру с резными фигурками, однако теперь на кону сражения стоял старый кинжал с затупленным лезвием, но изящной покрытой лаком рукоятью, собранной из трёх пород дерева. Поэтому игроки со вздутыми на лбу венами не сводили выпученных глаз с деревянной доски, на которой виднелось ровно выцарапанное игровое поле. Бритоголовые не обратили никакого внимания на молодых людей, прошедших мимо.
Отыскать двор с полуразрушенной башней не составило никакого труда. Старое сооружение из красно-оранжевых кирпичей, вокруг которого теснилось множество выцветший тканевых палаток, сооружённых из сгнивших досок и хлама шалашей и натянутых на низких столбах навесов, невольно притягивало взгляд. Толстый мужчина с вислыми усами, владелец ночлежки, безрадостно встретил компанию молодых людей. Он проводил их через весь двор к дырявому тканевому навесу, под которым тонким слоем лежала прелая грязная солома. Хозяин потребовал дневную оплату за четверых человек и удалился в полуразрушенную башню, запираемую толстой деревянной дверью, укреплённой металлическими накладками.
Пробурчав под нос несколько проклятий подряд, Яросгер скинул с себя дорожный плащ, бросил его поверх слежавшейся соломы, от которой исходил сладковатый запах гнили, улёгся сверху и через пару минут захрапел. Кодорк Ледяные перста присел у вкопанного в землю столба, склонил голову к груди и мгновенно уснул. Чернисар отправился искать выгребную яму, оставив Чёрное древо в одиночестве. Игер устало вздохнул, присел на солому и подтянул ноги к груди, обхватив руками колени. Он переводил взгляд с потасканных палаток на покалеченную временем башню, а иногда пристально следил за снующими перед глазами соседями. Большинство людей, проживающих во дворе, почти ничем не отличались друг от друга. Худые мужчины и женщины с красными пропитыми лицами, усеянными ссадинами и синяками, разговаривающие только на языке брани и невнятного мычания, напоминали восставших из земли покойников, забывших, что значит быть людьми. Десятки мутных глаз выказывали полное безразличие к новым соседям, однако среди бедняков встречались люди со взглядами жадными и цепкими, как у рыскающих в поиске пищи землегрызов.
По крайне неудачному стечению обстоятельств на ночлежном дворе среди пьяниц и бедняков могли оказаться приличные люди, наёмные рабочие и солдаты. Чёрное древо обратил внимание на взрослого ухоженного мужчину, крепкого юношу и красивую девушку лет двадцати трёх, вошедших в одну палатку, на старика в чистой одежде, сидевшего на лавочке, на мужчину и женщину с маленьким ребёнком и на простого солдата, который аккуратно сложил красный не раз залатанный плащ и убрал его в сумку перед тем, как прилечь на грязную солому и отдохнуть после службы.
– Алый совет прекрасно знает, как поступить с толпой беженцев на пороге города, – сказал Игер подошедшему Чернисару.
– Старейшины попросту тянут время, – произнёс Огненная рука и присел рядом с товарищем, – наверное, надеются, что бедняги с другой стороны Артерии вымрут от болезней и голода или поубивают друг друга.
– Верно, но времени у Алого совета не так много, – Чёрное древо не мигающим взором смотрел на полуразрушенную башню, – Красные плащи должны как можно раньше выступить в поход на север, иначе город Сердце лишится Древней станции, Ведьминой клетки и ещё нескольких поселений. Думаю, когда вернётся гират, Красные плащи нападут на голодающий народ, обратят его в бегство или попросту всех перебьют.
– По твоему мнению, в Алом совете заседают только кровожадные звери? – Огненная запрокинул голову и уставился тёмными глазами на дыру в навесе, через которую просвечивал кусочек неба.
– Глупо надеяться на благополучный исход, – пожал плечами Игер, – любой чудовищный поступок можно оправдать, сославшись на обстоятельства, веру и благие намерения, поэтому я очень боюсь за людей с другой стороны Артерии, которые вручили свои жизни в мои руки.
– И что мы предпримем, мой друг? – понизив голос, спросил Чернисар.
– Жалованье Красным плащам платит Алый совет, но, насколько мне известно, бойцы ордена беспрекословно подчиняются гирату, – вслух рассуждал Чёрное древо, – во-первых, мы должны разузнать об Эланрусе Печальном. Насколько он влиятелен для своих солдат и Алого совета? Благороден он или алчен? Сочувствует ли он беженцам? Или он настроен против них? Я хочу знать всё про гирата Красных плащей. Во-вторых, мы обязаны попытаться связаться с одним из старейшин или с приближённым к Алому совету человеком. В-третьих, нужно проверить слух насчёт отряда наёмников из Обречённых земель. Это важно.
– Слишком тяжёлая задача для четверых парней, – после минуты раздумий произнёс Чернисар.
– Ты прав, мой верный друг, – без всяких возражений согласился Игер Чёрное древо, – но ничего другого я предложить не могу.
Огненная рука прилёг на прелую солому и сложил руки за головой. Он прикрыл глаза и несколько минут лежал, почти не дыша, а солнечный свет, проскользнувший сквозь дыру в тканевом навесе, падал на его лоб. Иногда на безмятежном лице Чернисара вздрагивал подбородок или дёргался край губ.
– Беспокоишься за своего брата? – непритворно взволнованным голос спросил Игер.
– Беспокоюсь, – Огненная рука тяжело вздохнул и шмыгнул носом, – когда я бежал из Ведьминой клетки, то считал, что Белисару, кроме него самого, ничего не угрожает, но теперь я боюсь, что мой сумасбродный братец не пойдёт на уступки перед Торговым постом и начнёт войну против Восставшей падали, даже не заручившись поддержкой соседей.
– После смерти дедушки Иварта у меня никого не осталось, поэтому я понимаю тебя, Чернисар, – Чёрное древо медленно вдохнул полную грудь воздуха, пропитанного дурманящей смесью запахов сырой земли, гниющей соломы, дым-травы, перегара и пригоревшей каши, – старший брат Кодорка остался в Приюте морозов с безумцем отцом, брат Яросгера, Мстидар, ждёт нас за пределами города Сердце, где каждый день гибнут люди. Видимо, все мы пожертвовали близкими, чтобы оказаться здесь.
Задушевная беседа двух товарищей затянулась до самого вечера, когда в битве за город Сердце солнечный свет начал медленно, но не уклонно отступать перед тьмой. На центральных улицах торговой столицы зажглись подвешенные на столбах редкие фонари, представляющие собой стеклянные ёмкости с фитилём и горючей смесью, заключённые в металлическом корпусе. Однако в самом бедном Помойном районе переносными фонарями снабжались только патрульные солдаты в красных плащах, поэтому, когда проснулись Яросгер и Кодорк, молодые люди незамедлительно отправились на поиски харчевни, чтобы успеть после ужина вернуться к ночлежному двору до наступления непроглядной темноты.
Компания товарищей быстро, словно по запаху, отыскала среди одинаковых каменных домов харчевню, расположенную в бревенчатой хижине. Слепая на один глаз хозяйка, с ног до головы оглядев путников, усадила их за один стол с бездомным мужчиной, который вылизывал пустую деревянною чашку, урча от удовольствия. Женщина принесла молодым людям по одной миске жидкой похлёбки и по стакану с водой.
– Из чего сварена эта похлёбка? – скорчив брезгливую гримасу, спросил Ледяные перста.
– Не задавай лишних вопросов, – сказал Яросгер, утопив ложку в жёлто-коричневом бульоне, – лучше ешь и помалкивай, Кодорк, ибо мерзкий ужин приятнее пустого желудка.
– Просто не хочу провести ночь, не отходя от выгребной ямы, – пробурчал Ледяные перста и поднёс к губам ложку дурно пахнущей жижи.
Бездомный мужчина в оборванной одежде с заросшим лицом и безжизненным взглядом вскоре умолк и сидел рядом с молодыми людьми, не издавая ни малейшего шороха. Лишь протяжно урчащий желудок и резкий тошнотворный запах напоминали о его присутствии. Он терпеливо дождался, пока товарищи покончат с ужином, и, как только молодые люди расплатились с хозяйкой и направились к выходу, бездомный с шумом сгрёб рукой пустые миски и принялся, прикрыв от наслаждения глаза, вылизывать остатки похлёбки со дна и стенок деревянной чаши, не обращая внимания на ошарашенные взгляды гостей харчевни, словно всё в мире, кроме четырёх пустых мисок, перестало для него существовать.
Темнота, скрывающая под своим покровом бесчисленное множество опасностей, каждую ночь вынуждала жителей Помойного района либо, трясясь от страха, дожидаться рассвета в укромном месте, либо самостоятельно освещать себе путь, избегая незнакомцев. С наступлением темноты Красные плащи принимались с особым рвением блюсти порядок на улицах, хватали и допрашивали каждого встречного. Помимо солдат по городу шастали воры и головорезы. Так что на утро в Помойном районе всегда обнаруживалось несколько бездыханных тел.
Обходя стороной плывущие навстречу тусклые круги света, молодые люди в тишине добрались до ночлежного двора и отыскали арендованные спальные места под дырявым тканевым навесом. Перед тем, как лечь спать, Чёрное древо понадёжнее спрятал кошель с монетами, но несмотря на усталость, он ещё долго не мог уснуть, ворочаясь на соломенном настиле и прислушиваясь к исходящим от соседей шорохам. На утро Игер поделился с товарищами своими размышлениями и приблизительным планом действий на ближайшее время:
– Итак. Начнём.
Глава 17. Сегодня верёвка не лопнет
Город Сердце населяли люди самых разных сортов, отчего, блуждающие по торговой столице слухи, начиная от главного зала заседаний Алого совета и спускаясь через улицы и баррикады к Помойному району, обрастали сплетнями, словно катящийся с верхушки горы снежный ком. Поэтому услышанное от стражников на улице, от пьяниц в кабаках или от наёмных рабочих в харчевнях нередко противоречило либо самому себе, либо здравому смыслу. Поток слухов и сплетен оказался настолько огромным, что Чёрное древо проводил в раздумьях целые часы, отделяя стоящую информацию от бредовых вымыслов. На второй день пребывания в городе Сердце Игера ошеломил выступающий на небольшой площади бедствующий лекарь, который с уверенностью провозгласил, что никакой болезни, пожирающей целые поселения, никогда не существовало. «Чистая выдумка. Сказка, чтобы запугивать взрослых», – утвердительно заключил тираду безумец, и несколько мужчин и женщин беспрекословно с ним согласились. С той минуты Чёрное древо старался по возможности перепроверять каждое услышанное сведение.
С самого начала Яросгер предложил поступить на службу в орден Красных плащей, чтобы оказаться ближе к источнику ценных сведений, но товарищи, обсудив все возможные варианты, вскоре отказались от затеи, когда Чёрное древо убедительным голосом произнёс:
– Близко к Алому совету наёмников с улицы всё равно никогда не допустят, а на патрулирование улиц Помойного района и болтовню с мало осведомлёнными солдатами уйдёт много бесценного времени. Тем более простые горожане с подозрением относятся к людям в красных плащах, а совсем лишившись крупицы их доверия мы ничего не добьёмся.
В устрашающей гуще нагромождённых друг на друга зданий и сооружений из серых и коричневых плит, красного и оранжевого кирпича, дерева и ржавого железа оказалось слишком много мест для поиска необходимых Игеру знаний, и, чтобы охватить наибольшую территорию, товарищи решили разделиться.
Благодаря внушительному росту и устрашающему виду с обезображенным шрамом лицом и выбитым передним зубом, а также свойственным для бывшего наёмникам навыкам кулачного боя Яросгеру повезло. На третий день нахождения в городе Сердце он зашёл в таверну в Бугристом переулке и сразу оказался втянутым в потасовку между щуплым поваром и двумя перепившими рабочими, нанятыми для возведения очередной баррикады. Яросгер в коротком и нелепом бою одолел двух мужчин, получив только ссадину на лбу, и вышвырнул их за порог заведения, за что раздосадованный повар, хозяин таверны, накормил его вкуснейшим овощным рагу и, ссылаясь на устрашающую внешность молодого человека, предложил ему поработать местным вышибалой. Яросгер согласился без раздумий, и отныне с утра до вечера пропадал в Бугристом переулке, непринуждённо беседуя с безобидными посетителями трактира и выпроваживая буйных.
Чернисар Огненная рука не сумел найти себе полезной для общего дела работы. Однако он довольно быстро освоился в городе Сердце, выучил названия улиц Помойного района и запомнил излюбленные маршруты патрульных, а вскоре осмелился проникнуть на Наземный рынок и к собственному удивлению не встретил особого сопротивления. Солдаты несколько раз обыскивали Чернисара и постоянно держали подозрительного человека под бдительным присмотром, но ничего более карательного Красные плащи не предпринимали.
На долю Игера и Кодорка выпал Подземный рынок и приближённые к нему улицы. Пару раз им довелось подзаработать, выполняя поручения мелких торговцев, но большую часть времени товарищи проводили в беседах с порядочными горожанами и с разным бескультурным сбродом, по крупицам собирая знания об Алом совете.
Первые значимые плоды труд молодых людей принёс на пятый день их пребывания в городе Сердце. Поздним вечером друзья, лёжа под дырявым навесом, вполголоса обсуждали разведанную за день информацию, и Чернисар с гордостью объявил, что достаточно узнал про гирата Красных плащей:
– И в Помойном районе и на Городском рынке народ отзывается об Эланрусе Печальном только как о честном и благородном человеке. Говорят, заступая на пост гирата, он поклялся до конца жизни защищать угнетённых, и до сих пор верен своему слову, поэтому бедняки и простые горожане почитают его, как настоящего героя.
– И солдаты в красных плащах с отчаянием любят своего командующего, – дополнил добытые Чернисаром сведения Яросгер, – Эланрус славный воин и искусный военачальник, но гораздо важнее то, что внутри этот человек, по словам знающих его людей, остался тем же скромным и бескорыстным юношей с добрым сердец, прибывшим в город Сердце двадцать лет назад.
– Такой человек, как Эланрус Печальный, никогда не отдаст приказ убивать просящих помощи людей, – согласился с товарищами Кодорк и добавил, – однако, как заявила Яррида, отряд должен прибыть в город со дня на день, но на самом деле точное время возвращения гирата в столицу предсказать никто не способен.
– Верно, – подавленно произнёс Игер и с досадой в голосе выпалил, – мы доподлинно выяснили, кем является гират Красных плащей, но нам так и не удалось хоть на шаг приблизиться к Алому совету.
– Не всё сразу, мой друг, – полусонным голосом произнёс Чернисар, – не всё сразу.
Следующие два дня расспросов не принесли никаких результатов. Даже Огненная рука возвращался с Наземного рынка без полезных сведений. Торговцы либо ничего не могли сказать о планах Алого совета, кроме собственных домыслов, либо вообще отказывались иметь дело с подозрительно общительным незнакомцем, а один лавочник за излишне дерзкие вопросы и вовсе пригрозил Чернисару проблемами со стражей. Первый день Ледяные перста и Чёрное древо вместе исследовали Подземный рынок, на второй по отдельности заглядывали в торговые палатки, шатры, лавки, харчевни и кабаки. В конце дня, устав от бессмысленных расспросов и сильно отчаявшись, Игер заглянул в заведение Ярриды. Он попросил сухарей и пива и молча просидел за круглым столиком в конце комнаты с фиолетовыми стенами несколько часов, разглядывая картины. Когда за дверь кабака вышел последний посетитель, оставив Ярриду и Игера в одиночестве, Чёрное древо подозвал женщину к себе и, немного помявшись, произнёс:
– Наверное, глупо верить в чудо, но скажи мне, Яррида, есть ли в городе Сердце солдаты Надёжной руки?
– Бедный мальчик, – Яррида одарила Игера ласковой грустной улыбкой, – в столице в последний раз видели благородных воинов в чёрных одеяниях с сатанитовыми шлемами так давно, что многие горожане считают, будто спустя года два после восстания Велгера Чернозубого знаменитый орден Надёжной руки прекратил существовать, так и не оправившись после нанесённый армией узурпатора ран.
Помрачнев, Чёрное древо низко склонил голову и прикрыл уставшие глаза. Безысходность и беспомощность изнутри завладели и стремительно пожирали Игера, который почувствовал себя смертельно больным человек, стоящим над осколками разбитой склянки с единственным во всём мире лекарством от недуга. Сидящая напротив Яррида виновато потупила взгляд, но неожиданно для самой себя протянула руки вперёд, схватила молодого человека за уши и сильно потянула, подняв голову Игера. Чёрное древо зашипел от боли и попытался вырваться.
– Не отчаивайся, – Яррида издевательски ухмыльнулась в лицо молодому человека, – мне не в первый раз приходится разочаровывать людей, верующих в нечто могущественное. Просить чужой помощи не постыдно, но слепо надеяться на других людей нельзя. Полагайся только на самого себя, Игер, и тогда в твоей жизни будет меньше сокрушительных разочарований.
Женщина чмокнула Чёрное древо в лоб и отпустила. Потирая красные уши, молодой человек по-новому взглянул на бойкую держательницу кабака, на фиолетовые стены комнаты и на себя. Внутри Игера разгорелся пожар из множества противоречащих чувств, которые он попытался затопить остатками кислого пива. Кислое пойло оставило во рту металлический привкус, но не заглушило жжения в груди, поэтому Чёрное древо быстро расплатился с Ярридой, невнятно поблагодарил её за совет и вышел из кабака, на выходе столкнувшись с уже знакомым бритоголовым охранником по имени Тонрус. Лишь оказавшись на изрезанной водосточными канавами улице, тонущей в стекающей со всего Помойного района грязи, Игер Чёрное древо сумел отдышаться и, наконец, собраться с мыслями.
Той же ночью Чернисар проснулся от странного шума, доносящегося от соседней палатки, а когда он услышал грубый мужской голос и приглушённый плач, то разбудил товарищей. Четверо заспанных парней выползли из-под навеса и на цыпочках проследовали к палатке, в которой проживал мужчина вместе с юным сыном и взрослой двадцатилетней дочерью. Раздался звонкий шлепок и короткий всхлип, но возня в палатке не прекратилась.
Молодая девушка не успела закричать, когда в палатку, пошатываясь, ввалился отец и упал на пороге, а вслед за ним ворвалось трое мужчин в чёрных масках с прорезями для глаз. Один из них налетел на её младшего брата и мгновенно опрокинул его на землю, навалившись сверху. Испугавшись, девушка открыла рот, попытавшись закричать, но подскочивший негодяй в маске ударил её кулаком в живот, выбив воздух из лёгких, и толкнул с чудовищной силой. Она грохнулась на набитый тряпьём матрас, стукнувшись головой о деревянный сундучок с одежкой и громко всхлипнув, а изверг навалился сверху и зажал её рот широкой потной ладонью. В то же время один его товарищ тремя ударами оглушил бедного юношу, а другой, сорвав с плеч мешок, принялся сгребать в него всё, что попадалось под руку.
– Разок успею, – прохрипел ночной налётчик и одним движением разорвал на девушке платье. Она яростно забилась под его весом, за что получила оглушительную пощёчину, но всё равно продолжила бешено колотить насильника по груди и лицу, однако все удары оказались тщетны, будто попытки снежинки разбить камень. Мужчина в маске, пожирая нагое тело девушки обезумевшим от похоти взглядом, одной рукой зажимал жертве рот, а другой спешно стягивал штаны. Девушка издала беззвучный вопль и окончательно выбилась из сил, когда за спиной насильника выросла фигура мужчины со шрамом на лице. Спаситель протянул к голове изверга руки. Раздался противный хруст, и налётчик со свёрнутой шеей повалился на бок.
Чёрное древо и Ледяные перста сцепились с недругом, который нависал над избитым юношей. Другой грабитель с полупустым мешком награбленного бросился бежать, с невероятным везение выскользнув из палатки, однако Чернисар стремительно ринулся за ним, а через мгновение на подмогу Огненной руке поспешил Яросгер. Посреди ночлежного двора налётчик попал в ловушку, когда из-за поднятого шума из палаток и шалашей повылазили сонные люди и преградили ему дорогу. Тогда разбойник начал размахивать кулаками налево и направо, но подскочивший Чернисар с разбегу обрушился на недруга. Сцепившись, они покатились по утоптанной земле, молотя друг друга кулаками. В один момент налётчик занёс для удара попавшийся под руку камень, но в то же мгновение сбоку мелькнула тонкая палка, конец которой опустился на голову врага. Старик нанёс разбойнику ошеломляющий удар тростью и отступил в толпу зевак, а Огненная рука и подоспевший Яросгер быстро обезвредили оглушённого грабителя, до хруста заломив ему за спину руки. К тому времени Игер и Кодорк уже расправились с оставшимся в палатке налётчиком, до полусмерти избив неприятеля.
На душераздирающие рыдания девушки сбежались все жители ночлежного двора. Чёрное древо железным голосом потребовал у людей отыскать лекаря и привести стражу. Рыча и бранясь, Кодорк со звериной яростью вытащил из палатки бессильно брыкающегося налётчика в маске, насквозь пропитанной кровью, и швырнул в толпу, а Игер сдёрнул с матраса шерстяное одеяло и накрыл полуголую девушку, которая, сотрясаясь всем целом, надрывисто вопила, прижавшись лицом к груди покалеченного отца.
Избитый юноша быстро пришёл в себя и сумел, крепко обняв, успокоить бьющуюся в истерике старшую сестру, а вскоре мужчину с разбитой головой по указу найденного в ближайшем кабаке пьяного лекаря перенесли в полуразрушенную башню, предоставленную хозяином ночлежного двора, хотя его разрешения никто и не спрашивал. С десяток прибывших солдат в красных плащах, не задавая лишних вопросов, связали и увели избитых до полусмерти налётчиков, захватив с собой бездыханное тело их подельника.
– На рассвете подлецов публично казнят, а тела сбросят в бездну, – войдя в просторную палатку громко провозгласил Яросгер.
Утешаемая младшим братом девушка сидела на матрасе и прерывисто всхлипывала, вытирая льющиеся ручьём слёзы краем разорванного налётчиком платья. Шерстяное одеяло спадало с её хрупких и плеч, и юноше приходилось постоянно его поправлять. На лице парня вздулись фиолетовые синяки, а один глаз полностью заплыл. Тем не менее, не отходя далеко от сестры, он сумел привести палатку в прежний вид, расставив разбросанный скарб по своим местам. Вздрагивая, девушка смотрела в одну точку и не обращала внимания на четверых посторонних мужчин, двое из которых спустя несколько минут покинули палатку. Яросгер и Кодорк отправились спать, оставив Чернисар и Игера дожидаться лекаря.
Время, проведённое в гнетущей тишине, тянулось слишком медленно, и Чёрному древу иногда казалось, что оно и вовсе застыло, как скованная льдом река. Перед его глазами юноша, крепко прижимал к себе сестру и шептал ей на ухо успокаивающие слова, хотя у него самого от беспокойства предательски дрожали колени. Чернисар Огненная рука молча сидел по близости и почти не шевелился, с сочувствием поглядывая на бедную девушку. Сгорающий от нетерпения Игер сжимал и разжимал кулаки, морщась от жгучей боли в разбитых костяшках пальцев. Сверля взглядом вход в палатку, Чёрное древо так вскипел за время ожидания, что, когда появился лекарь, он моментально подскочил к нему и схватил за плечи.
– Будет жить, – знахарь, обучившийся лекарскому делу у сумасбродного деревенского целителя, дохнул перегаром в лицо Игера и повторил, – будет жить.
Девушка, схватив брата за руку, подскочила и, вынырнув из палатки, бросилась бежать в полуразрушенную башню к отцу. Чёрное древо всучил лекарю несколько монет. «Будет жить», – глухим голосом в очередной раз произнёс знахарь и отправился обратно в кабак, а Игер и Чернисар заночевали прямо в палатке, не дождавшись возвращения хозяев.
Мужчина, оказавшийся местным плотником, с позволения владельца ночлежного двора, провёл внутри полуразрушенной башни несколько дней, находясь под опекой дочери. Девушка в благодарность предлагала молодым людям деньги и ценные вещи из своего сундука, доставшиеся от покойной матери, но товарищи отказались от награды, а спустя некоторое время мужчина с туго перебинтованной головой, встав на ноги и отыскав посреди ночлежного двора компанию смельчаков, отблагодарил их лично, напоследок сказав: «я хочу, чтобы моя дочь связала свою жизнь с мужчиной, который будет также отважен и неравнодушен к другим, как каждый из вас». На следующий день плотник собрал свои вещи и вместе с сыном и дочерью покинул ночлежный двор, отыскав для своей семьи более безопасное место.
К концу второй недели нахождения в городе Сердце кошель, отданный Чёрному древу хранителем Артерии, сильно опустел, осталось только несколько жалких монет, которых от силы могло хватить на три или четыре дня. Расспросы, наблюдения и поиски сведений об Алом совете ни к чему не привели. Старейшины отгородились баррикадами от всего города и не принимали посетителей из бедных районов, а набранные из бедных горожан и уличных бродяг солдаты ордена Красных плащей знали гораздо меньше, чем сам Игер, который с каждым днём становился всё более несдержанным, нервным и безрассудным.
На тринадцатый день, в очередной раз потерпев неудачу, Чёрное древо поднялся по лестнице к выходу из Подземного рынка и задержался в комнате охраны. Он подошёл к столу, за которым состязались в игре с резными фигурками трое бритоголовых стражей. Их кожаные куртки висели на спинках стульев, а дубинки с металлическими набалдашниками валялись у ног. Игер уставился на игральную доску и внимательно следил за ходом сражения, пока самый огромный охранник в обтягивающей бугристые мускулы чёрной рубахе не выдержал наглости незнакомца.