Иногда каменный тракт плавно поворачивал на север или на юг, огибая холмы, и нередко в могучий поток, ведущий к городу Сердце, вливались более мелкие грунтовые дороги и тропы, проложенные из других поселений. Несмотря на то, что большинство других путешественников предпочитало обходить отряд Игера стороной, порою Чёрному древу удавалось коротко побеседовать с очередным бесстрашным путником, не убоявшемся группы вооружённых людей. «Что можно отнять у бедного немощного старца, кроме жизни?», – как-то раз сказал Игеру направляющийся в Семь топором старик с иссечённым множеством зарубок посохом и худым заплечным мешком. Также Чёрному древу удалось перекинуться парой слов с двумя охотниками из деревушки под названием Паршивая дыра, поспорить с обезумевшим оборванцем, который утверждал, что Велгер Чернозубый вернулся из небытия и захватил город Сердце, утешить бывшего стражника, чей сын во время нахлынувшего на небольшой город недуга ушёл из дома и не вернулся, и с помощью Кодорка отговорить группу из пяти авантюристов наведаться в Приют морозов и поступить на службу к Роксимеру Ледяные перста. А когда утихли дожди и подсохла земля отряд Чёрного древа столкнулся с семью бойцами Лунного братства во главе с тиоратом касты лекарей из Лунных копий.
– Извини за беспокойство, путник, – обратился Чёрное древо к невысокому полному мужчине с наголо обритой головой и крохотными ярко-жёлтыми глазами, – далеко отсюда до города Сердце?
– Ближе, чем до Глотки туманов, – огрызнулся одетый в бурый меховой плащ послушник из касты лекарей, окинул Игера презрительным взглядом и представился, – ты дерзнул заговорить с тиоратом Хелимрусом из Лунных копий, парень.
– Просто Игер, – назвался Чёрное древо, – я знал одного тиората по имени Ксимдар.
– Заносчивый и амбициозный молокосос, – раздражённым голосом произнёс Хелимрус, помахав перед своим носом рукой, словно отгоняя вонь, – паршивец приписал себе спасение Сатанитового грота, хотя я знаю, что Белигер Ядовитое море даже не впустил его в подземный город.
– Верно, – согласно кивнул Чёрное древо, – а куда направляешься ты, благородный тиорат?
– В Семь топоров, – небрежно произнёс Хелимрус, за его спиной в грязных лохмотьях стояли суровые бойцы, вооружённые самострелами и короткими дубинками, – хочу показать немытым эркут чудеса медицины, а ещё я слышал, что местная госпожа хороша собой.
– Красота госпожи Элердис не разочарует тебя, – натянуто улыбнулся Игер, – мирной дороги!
– Если бы, – простонал тиорат, – стоит лекарю отойти помочиться на край дороги, как из кустов выскакивают нищие оборванцы и просят взглянуть на их увечья. Кстати, если ещё раз встретишь Ксимдара, харкни щенку в лицо!
Через девять дней ночью из лагеря, прихватив с собой немного еды, сбежали двое мужчин и женщина. Три дня Игер Чёрное древо размышлял над их поступком и, не обращая внимания на утешения Зиндара и Кодорка, проклинал себя, однако на четвёртый день случилось то, что заставило его моментально забыть о сбежавших. «Каждый сам решает, куда ляжет его путь», – закончил рассудительную речь Зиндар, когда впереди показались ушедшие на разведку близнецы. Яросгер обнимал Мстидара за шею и звучным голосом пел:
– Город Сердце прими же меня! Я пройдусь по Артерии, где украшенья, меха! Обожгу сердце огнём, подкинув в душу полени, и тихонечко выйду по вене! Игер Чёрное древо! Мы добрались!
Глава 15. Кровавая сделка
– Беженцы, – с горечью произнёс Зиндар. Сотни костров жались друг к другу, напоминая рой копошащихся над пролитыми помоями мух. Город Сердце, словно огромное чудовище, слепленное из камня и металла, громоздился на гигантском куске земли, отделённом от остального мира глубокой пропастью, а его тень угрожающе падала на лагерь беженцев. Впервые в жизни увидев город Сердце, Чёрное древо остолбенел. Несколько долгих минут он пожирал взглядом торговую столицу, воспеваемую в песнях. Перед глазами Игера огромные башни и строения из красного, оранжевого и серого камня хаотично громоздились друг на друга, отчего даже издалека город Сердце внушал трепет своими чудовищными размерами. Бесчисленное множество железный лестниц, мостков, перил, металлических листов и щитов, служащих для укрепления сторожевых постов, а также балок и ржавых труб, торчащих из кирпичей, напоминало сверкающую на шкуре монстра броню. Вместе с северо-восточным ветром со стороны города Сердце доносился металлический скрежет и вонь нескольких тысячей беженцев, лагерь которых полукругом огибал гигантскую бездну.
– Откуда столько людей? – вполголоса спросил Кодорк, поправляя меховую шапку на голове.
– Не мы одни ищем лучшей жизни, – пожал плечами Игер, – своими липкими холодными устами смертельная болезнь коснулась многих земель.
– И вместо открытых ворот мы вновь натолкнулись на преграду, – цокнул языком Ледяные перста, поправив постоянно спадающую на лоб меховую шапку.
– Невзгоды никогда не иссякнут, – на выдохе произнёс Чёрное древо.
– Что будем делать? – тихо спросил Кодорк. Ледяные перста скорчил решительную гримасу, но тёмно-синие глаза выдавали разочарование и тревогу.
– Отправимся на разведку, – не сводя восхищённого взгляда от разномастных архаичных строений города Сердце, Чёрное древо обратился к Зоркому глазу, – Зиндар, разбейте неподалёку лагерь, но держитесь от беженцев на расстоянии.
– Хорошо, – старый охотник погладил серую бороду, – будь осторожен, Игер.
– Кодорк, Мстидар и Яросгер пойдут со мной, так что мне ничего не грозит, – мягко улыбнулся старику Игер и махнул близнецам рукой.
Чем ближе компания подбиралась к лагерю беженцев, тем громаднее и чудовищнее казался город. По каменной дороге путники спустились с высокого холма, и сразу сморщили лица от нахлынувшего зловония. В воздухе висела кислая, удушливая, острая вонь испражнений и гнили. Чёрное древо учуял хорошо знакомый по Сатанитовому гроту мерзкий запах разлагающихся тел. Ледяные перста поперхнулся и закашлялся. На его глазах выступили слёзы.
– Я не ожидал подобных ароматов, – отшутился Кодорк, прикрывая нос воротником меховой безрукавки.
– Всё обстоит намного хуже, чем я предполагал, – подавляя рвотные позывы, произнёс Игер, когда компания наткнулась на огромную ямы, наполовину заполненную полуразложившимися телами. Разбухшие трупы с позеленевшей кожей гнили под Солнцем. Неисчислимое множество тонких и толстых червей ползало по мертвецам, а в распахнутых ртах и пустых глазницах роились насекомые, надоедливое жужжание которых сводило с ума. Кодорк глубоко и прерывисто задышал, а затем грохнулся на колени и согнулся в приступе рвоты. Чёрное древо подошёл поближе, к самому краю ямы, и пригляделся.
– По началу люди пытались закапывать трупы, но быстро сдались, – заключил Игер, заметив, что местами тела мертвецов оказались присыпаны землёй.
– Во время войны или мора подобное происходит нередко, – согласился Яросгер и почесал шрам на щеке, безразлично окинув взглядом сложенную на дне ямы гору гниющих трупов, – гибнут женщины и мужчины, умирают новорождённые дети и глубокие старики. Смерть крайне неразборчива.
– Гадость, – сплюнув сгусток желчи, просипел Ледяные перста и согнулся пополам в очередном приступе рвоты. Мстидар и Яросгер одновременно с жалостью посмотрели на Кодорка.
Никто в лагере беженцев не обратил внимания на незнакомцев. Компания беспрепятственно продвигалась между неровными рядами прохудившихся палаток и сооружённых из подручных материалов укрытий, всюду натыкаясь на полубезумные голодные взгляды. Вскоре путники привыкли к удушливому зловонию, однако смириться с окружившим компанию кошмаром оказалось невозможно. На каждом шагу они сталкивались с очередным ужасным потрясением. Чёрное древо видел семилетнюю девочку с гноящимися глазами, сжимающую в тоненьких ручках тряпичную куклу, мужчину с отрубленными за кражу руками, подростка со вздувшимся животом, который еле держался на худых ногах, слепого старика, тщетно просящего милостыню, вопящую над бездыханным телом ребёнка мать, избитую молодую девушку в разодранной одежде, рыдающего юношу, чья возлюбленная пару мгновений назад испустила последний вздох, старуху с глубоко запавшими глазами, ядовито проклинающую каждого члена Алого совета, и пятилетнего мальчика, озирающегося по сторонам безжизненным взглядом. Одна женщина, только завидев в лагере новые лица, бросилась навстречу компании и, оказавшись напротив незнакомцев, сбросила с себя тонкое затёртое до дыр покрывало, полностью обнажив сильно исхудавшее, но тем не менее привлекательное тело. Её наигранно похотливый взгляд скользнул по Игеру и его товарищам, однако Чёрное древо, немного помявшись, наклонился перед женщиной, поднял с земли покрывало и накинул его на хрупкие дрожащие на ветру плечи. «Каждый выживает, как может», – сочувственно произнёс он и скромно улыбнулся блуднице. Женщина стыдливо опустила глаза и уступила путникам дорогу.
Когда компания добралась до обрыва, от увиденного в лагере Кодорк Ледяные перста уже не мог сдерживать навернувшиеся на глазах жгучие слёзы, а к горлу Игера подступил колючий комок. Даже бесстрашный Яросгер и хладнокровный Мстидар до скрежета сцепили зубы, чтобы заглушить закипевшие внутри эмоции. Глубоко и прерывисто дыша, Чёрное древо подошёл к краю бездны. Кусок земли, на котором громоздился город Сердце, от остального мира по всему периметру отделяло около тридцати метров пропасти. Игер посмотрел вниз и разглядел на дне чудовищно глубокой впадины мутно-зелёную субстанцию и плавающие в ней тела, затем он поднял голову вверх на нависающего над всем миром исполинских размеров монстра, построенного из камней и железа. Отсюда Чёрное древо смог с трудом разглядеть стражников в красных плащах, что бдели за безопасностью города с балконов или клеток из железных прутьев, сооружённых на разных высотах, но большая и незримая часть дозорных солдат следила за лагерем беженцев из амбразур и щелей каменных сооружений.
– Между бездной и небесами, – на выдохе сказал Игер, оторвав взгляд от хаотичного нагромождения из камней и металла, именуемого городом Сердце, и направился к мосту.
До того, как нахлынула жадно пожирающая людские жизни болезнь, перед Артерией находился Свободный рынок, но Чёрное древо застал только горстку просящих милостыню и неустанно стенающих бедняков в лохмотьях. Остальные беженцы всегда держались на почтительном расстоянии от моста, не решаясь приближаться. Под предостерегающими взглядами попрошаек Игер подошёл вплотную к Артерии, отметив, что в ширину по огромному тридцатиметровому мосту цепочкой могло свободно пройти одновременно два десятка человек, но сейчас переправа между торговой столицей и остальным миром пустовала вплоть до возведённой орденом Красных плащей мощной баррикады на середине железного моста. «Я пройдусь по Артерии, где украшенья, меха», – шёпотом пропел Чёрное древо и шагнул навстречу блокпосту.
– Плохая затея, – Кодорк поймал Игера за рукав. Ледяные перста втянул голову в плечи, словно чувствуя исходящую от солдат на баррикаде угрозу.
– Верно, – прогудел Яросгер, – Алый совет основательно перекрыл Артерию. Красные плащи обороняют город от орды голодающих, и будут стрелять в каждого проходимца.
– Вы останетесь здесь, а я пойду один, – Чёрное древо оценивающе взглянул на баррикаду и шагнул вперёд. Позади цокнул языком Кодорк, сокрушительно вздохнул Яросгер.
По всей ширине моста солдаты соорудили заграждение высотой больше человеческого роста с основанием из квадратных каменных глыб, поверх которых навалили продолговатые мешки с песком, оставив в получившейся стене несколько щелей и отверстий для стрельбы. Спереди баррикаду укрепили тяжёлыми толстыми листами металла, а сзади соорудили бревенчатые опоры и сколотили из досок высокий помост, по которому расхаживало всего пятеро караульных. Увидев Чёрное древо, дозорные замерли, словно высеченные из камня статуи, а когда Игер оказался в пяти метрах от заграждения, один из солдат направил на него тяжёлый самострел.
– Проваливай, – рявкнул молодой боец в красном плаще поверх кольчужной рубахи и с громоздкой стальной каской на голове.
– Мне нужно попасть в город, – громко и решительно произнёс Игер и поднял вверх руки.
– Застрели его, Вейрус, – донёсся из-за баррикады насмешливый голос.
– Уходи, парень, – вполголоса произнёс невысокий солдат с суровым морщинистым лицом и уставшим взглядом. Он прошёл вдоль скрипучей деревянной площадки и остановился напротив Чёрного древа, – ты не первый, кто пытается проникнуть в столицу, и точно не последний. По приказу Алого совета путь в город Сердце закрыт.
– Надолго? – спросил Игер, отступив на шаг назад, – Пока все беженцы не сдохнут у ворот?
– Убей чужака! – приглушённо раздался за преградой приказ, и Чёрное древо увидел, как напрягся молодой боец, – Прикончи урода!
– Опусти арбалет, парень, – матёрый солдат шагнул к Вейрусу, положил широкую ладонь на ствол тяжёлого самострела и обратился к Игеру, – возвращайся к остальным беженцам, чужак, и не совершай глупостей.
– Тела предыдущих смельчаков мы сбросили в бездну, а дождь смыл с Артерии их кровь, – угрожающе произнёс Вейрус. Его подозрительный взгляд сверлил Чёрное древо.
– Орден Красных плащей защищает город Сердце любой ценой, – с горечью, словно признаваясь в грехах, сказал матёрый солдат и покачал головой, – уходи, чужак.
– Беги! – прорычал Вейрус. Лицо молодого бойца налилось краской. Он не сводил глаз с Игера в ожидании малейшей оплошности со стороны чужеземца, которая послужит и поводом, и оправданием для праведного убийства.
Сердце Чёрного древа чаще застучало в груди. По телу пробежалась мелкая дрожь. Он сплюнул под ноги и набрал в лёгкие побольше воздуха, но, как только Игер открыл рот, сзади раздался почти забытый голос, будто принадлежащий призраку. Чёрное древо повернулся к баррикаде спиной, и не увидел, как Вейрус прицелился в его спину. Боец погладил пальцами спусковой рычаг самострела, но передумал стрелять, почувствовав на себе красноречивый взор угрюмого соратника.
– Не рискуй, Игер! – между Мстидаром и Кодорком проскользнул высокий молодой человек в поношенном сером плаще, – терпение Красных плащей и так висит на волоске, не искушай солдат!
– Чернисар, – на выдохе произнёс Игер, когда Огненная рука ступил на Артерию. Быстрым шагом Чёрное древо двинулся навстречу старому знакомому, отдаляясь от баррикады, на которой Вейрус раздосадовано покачал головой и убрал арбалет.
– Ты сбежал от меня, – упрекнул Игера Чернисар, когда товарищи оказались друг перед другом. С момента расставания Огненная рука как будто постарел на десяток лет, – Веталган объяснил мне, что задумал Коймдар, и я ждал твоего возвращения, Игер, но ты просто исчез.
– Исчез, – немного помявшись, согласился Чёрное древо, и слова неудержимым потоком хлынули из его уст, – В Честных петлях нас ждал лекарь по имени Керисар. Он знал, как одолеть болезнь, но без помощи Коймдара не мог раздобыть необходимые травы. Мы донесли проклятый мешок до Честных петель, но стража схватила нас на входе в город… Коймдара повесили. Мне повезло только потому, что верёвка лопнула, и Керисар подоспел на подмогу.
Чёрное древо замолчал. Он отвёл взгляд от чёрных печальных глаз Чернисара, на исхудавшее лицо которого из-под серого капюшона спадала копна тёмных спутанных волос. Игер посмотрел на Кодорка и близнецов, на лагерь беженцев, оглянулся на баррикаду и на грозный город Сердце позади неё. Чёрное древо сглотнул горький ком и шёпотом добавил:
– На западе сотни людей страдали и гибли от недуга, и только Керисар горел желанием спасти их любой ценой. Я согласился помочь лекарю и отправился с ним в Сатанитовый грот. Я не мог поступить иначе. Надеюсь, ты простишь меня, Чернисар.
– Понимаю, – кивнул Чернисар, и его длинные жилистые руки резко опустились на ощутимо окрепшие за время скитаний плечи Чёрного древа, – ты пережил резню на Древней станции, прошёл через Болота, вместе со мной бежал из Ведьминой клетки, пронёс контрабанду перед носом Восставшей падали, едва не умер на виселице и в итоге отправился спасать чужие жизни, рискуя собственной. Как я могу держать обиду на такого глупца?
Огненная рука добродушно рассмеялся и крепко обнял старого товарища. Игер с облегчением ответил на дружеский жест, услышав, как тихо присвистнул Яросгер, по щеке Чёрного древа, обжигая обветренную кожу, скользнула одинокая слеза.
– А как ты добрался до города Сердце? – спросил Игер, отстранившись от Чернисара.
– Скитался с контрабандистами, волоча за собой мешки с дым-травой, – Огненная рука сдул с лица прядь спутавшихся чёрных волос, – пока Веталган не умер от недуга. Тогда мы с Недиксаром решили переждать пляску Бледнолицей девы в поселении под названием Красные камни, где провели остаток осени и всю зиму.
– Бледнолицей? – перебил сухое повествование Чёрное древо.
– Бледнолицая. Так отныне кличут смертельную болезнь, – лишённым эмоций голосом пояснил Чернисар и продолжил свой монотонный рассказ, – когда кончилась зима, мы покинули Красные камни и вскоре добрались до города Сердце, но наткнулись на баррикаду.
– Где Недиксар сейчас? – ледяным тоном спросил Игер, и холодная ярость сверкнула в его глазах.
– Вчера он прогнал меня, – сквозь сцепленные зубы промычал Чернисар, до хруста сжав кулаки, – в лагере беженцев Недиксар встретил трёх своих друзей. Они подкупили Хранителя Артерии, и тот пропустит их в обмен на часть дым-травы, но, чтобы не платить за вход двойную цену, Недиксар предпочёл избавиться от меня. Он сказал, что больше не нуждается в моей помощи и потребовал немедленно уйти. И я ушёл, а Недиксар вместе с контрабандистами остался в своём лагере с противоположной стороны бездны.
– Когда должен произойти обмен между Хранителем Артерии и контрабандистами? – задумчиво спросил Игер, когда его соратники, изнурённые ожиданием, подошли ближе. Кодорк с любопытством разглядывал незнакомца, а Яросгер и Мстидар скорее оценивали то, насколько большую угрозу представляет из себя Чернисар.
– Завтра перед рассветом, – уверенно ответил Огненная рука, никак не отреагировав на окруживших его чужаков.
Чёрное древо повернулся к Чернисару спиной и ещё раз взглянул на бесформенную груду красных, оранжевых и серых строений, называемую городом Сердце. Игер долго молчал, и только стоящий немного сбоку Кодорк Ледяные перста видел, как беззвучно шевелятся его губы. Позади Чёрного древа тяжело вздохнул Огненная рука, у которого протяжно заурчало в животе, Мстидар ласково похлопал по сумке с метательными копьями, а Яросгер почесал розовый шрам на щеке. Прозвучало несколько быстрых щелчков. Игер на пятках повернулся к компании. На его озадаченном лице на мгновение мелькнуло торжественно выражение. Чёрное древо ещё раз щёлкнул пальцами и вдохновенно произнёс:
– Дорогие друзья, я знаю, как попасть в город Сердце.
Зиндар приказал разбить лагерь за холмом так, чтобы не привлекать лишнего внимания обезумевшей от голода орды беженцев. Когда отряд разведчиков вернулся, Игер распорядился немедленно накормить Чернисара, после чего Чёрное древо внимательно выслушал историю Огненной руки, рассказанную до мельчайших подробностей, и сам поведал о своём путешествии и в особенности о том, как Недиксар предал Коймдара. Узнав о кознях своего недавнего попутчика, Чернисар сильно нахмурил брови и прикусил губу, попытавшись скрыть закипевшую внутри смесь из печали и слепого гнева.
– Ещё ты не рассказал мне о том, как потерял свой сатанитовый лук, – с лёгким упрёком произнёс Игер, чтобы отвлечь Чернисара от ядовитых мыслей.
– Обменял на мешок зерна, – с горечью пробурчал Огненная рука, – зимой в Красных камнях еда ценилась гораздо дороже оружия.
– Ясно, – Игер кисло улыбнулся, – отдохни, Чернисар. В моём лагере тебе ничего не угрожает.
Как только Чёрное древо оставил старого знакомого в одиночестве, Огненная рука мгновенно уснул. Сначала Игер проведал дозорных, затем разыскал старого охотника и рассказал про увиденное в лагере беженцев и про баррикаду на Артерии. «Зараза», – прошипел Зиндар и плюнул в сторону города Сердце. «Переживём», – Чёрное древо похлопал старика по плечу и ободряюще улыбнулся. Покончив с прочими делами, Игер ушёл подальше от своего лагеря, забрался на самый высокий холм, где в полном одиночестве просидел до темноты, наблюдая, как город Сердце обрастает россыпью красных, оранжевых и жёлтых огней.
Вернувшись после заката в лагерь, Чёрное древо обнаружил Чернисара в окружении своих товарищей, с которыми тот успел неплохо познакомиться. Они сидели у костра и разговаривали вполголоса. Кодорк и Зиндар быстро прониклись доверием к Огненной руке, а Яросгер хоть и поддерживал беседу, тем не менее продолжал вместе с братом-близнецом следить за каждым движением молодого человека, и мальчишка Ликдар с тревогой поглядывал на Чернисара.
– Так в чём заключается твой план? – спросил Ледяные перста, когда Игер подошёл к костру. Кодорк и Зиндар немного пододвинулись, освободив ему место.
– Сегодня ночью мы убьём Недиксара, контрабандиста и предателя, – бесстрастным голосом ответил Чёрное древо и со вздохом опустился на землю, оказавшись напротив Огненной руки.
– Отомстить хочешь? – тёмные глаза Чернисара сквозь танцующее пламя взглянули на Игера.
– Скверное дело, – добавил Зиндар Зоркий глаз, почесав кончик носа.
– Честно говоря, не хочу, – признался Чёрное древо и заглянул в лицо каждому соратнику, – не хочу отнимать жизнь у Недиксара, но я вынужден пойти на это, потому что только так можно заполучить ключ к городу Сердце.
– Если боишься испачкать руки в крови, то предоставь убийство контрабандиста мне или Мстидару, – Яросгер пожал плечами, – нам всё равно уже не отмыться.
– Нет, – Чёрное древо покачал головой, – я вынес человеку жестокий приговор, и я его исполню.
– А можно никого не убивать? – дрожащим голосом спросил Ликдар Зоркий глаз и втянул голову в плечи, словно опасаясь получить оплеуху.
– Этого контрабандиста нельзя оставлять в живых, парень, – произнёс Чернисар и приглушённым голосом пояснил, – Недиксар слишком жесток и хитёр. Если мы сохраним ему жизнь, он обязательно отыщет способ нам отомстить.
– А что будет с его друзьями? – Ликдар жалобно взглянул на деда.
– У контрабандистов не бывает друзей, – скрипнув зубами, сказал старый охотник.
– Мы может перерезать им глотки и сбросить в бездну, – предложил Яросгер, показав кровожадный оскал.
– Мы просто пригрозим перерезать им глотки и сбросить в бездну, а потом отпустим, – с непоколебимой уверенностью в голосе произнёс Чёрное древо. После его слов Ледяные перста облегчённо вздохнул.
– Нападём большим отрядом, застанем контрабандистов врасплох, и они сдадутся без боя, – предположил Кодорк, – верно?
– Хватит и десяти мужчин, – ответил Игер и запрокинул голову к небу, хрустнув шеей, – Зиндар, останься в лагере и никому не говори о наших планах, я не хочу, чтобы люди лишний раз беспокоились. Яросгер, найди ещё пятерых бойцов. Выдвигаемся после полуночи. Чернисар укажет нам путь.
Звёзды на ночном небе казались тусклыми и невзрачными в сравнении с огнями города Сердце. Бесформенное чудовище с сотнями горящих глаз стояло посреди чёрной пустоши, и только огромная пропасть, словно незримая цепь, сдерживала ужасного монстра, построенного силами нескольких поколений людей. С высоты башен города Сердце множество невидимых облачённых в красные плащи стражников следило за раскинувшимся перед Артерией лагерем беженцев, однако ни один дозорный не мог видеть, как неподалёку от города небольшой отряд Чёрного древа продирается сквозь густую темноту.
Огненная рука возглавлял компанию. Сначала Чернисар увёл бойцов в поле, чтобы не привлекать лишнего внимания скитающихся в окрестностях беженцев. Затем, ориентируясь на огни города Сердце, отряд описал огромный полукруг и оказался с противоположной стороны от Артерии, где по словам Огненной руки временно обосновался Недиксар. В полной тишине, низко пригибаясь к земле, бойцы медленно приближались к бездне, пока Мстидар не подал знак, первым завидев высокий шалаш рядом с обрывом. Соратники одновременно припали к земле. Задержав дыхание, Чёрное древо попытался рассмотреть обитель контрабандистов. Однако, несмотря на огни города Сердце, пульсирующие над пустошью, у его подножия царствовала тьма, поэтому Игер смог только смутно разглядеть корявые очертания далеко не маленького шалаша и принял решение подползти ближе, и через несколько метров ему удалось различить силуэт контрабандиста, стерегущего вход.
– Я позабочусь о дозорном, – прошептал Яросгер, оказавшись рядом с Чёрным древом.
– Хорошо, но только без крови, – согласился Игер и взглядом проводил товарища, который скользнул в сторону и растворился в темноте.
По телу Чёрного древа побежала мерзкая дрожь. Он зажмурил глаза, стиснул зубы, затаил дыхание и утопил дрожащие пальцы в сухой холодной земле, почувствовав, как мелкие острые камни впились в взмокшие ладони. Чернисар и Кодорк подползли ближе. В воздухе повисло гнетущее напряжение. Справившись с нахлынувшей тревогой, Игер распахнул глаза и увидел, как сбоку от контрабандиста мелькнула тень. В одно мгновение Яросгер молниеносным ударом сбил караульного с ног, навалился сверху и приставил к его горлу лезвие топора.
– Вперёд, – тихо скомандовал Чернисар. Бойцы вскочили на ноги и бесшумно ринулись к обители Недиксара. Только Ледяные перста задержался на пару секунд, чтобы всучить Чёрному древу арбалет и три стрелы.
Для сохранения тепла контрабандисты завесили вход в жилище сшитой из тряпья толстой широкой шторой, которую Чернисар резко отдёрнул в сторону и ворвался в шалаш. Лицо Огненной руки окатило приятным жаром. В центре просторного шалаша в выкопанной яме горел по кругу обложенный булыжниками костёр, напротив которого сидел Недиксар. Его товарищи мирно спали в разных углах на продолговатых мешках с дым-травой. Раздражение на мгновение исказило лицо молодого контрабандиста, но сменилось растерянностью, когда вслед за Чернисаром в шалаш вломилось ещё несколько человек. Недиксар схватил лежащий под рукой самострел, но в тот же миг в его плечо угодила стрела. Он выронил оружие и закричал от боли, вытаращив маленькие чёрные глаза на стоящего в проходе Игера, перезаряжающего арбалет. Контрабандисты проснулись от крика и вскочили на ноги, но одному из них Мстидар и Кодорк заломили за спину руки, а на другого навалилось сразу три соратника Чёрного древа, повалив на землю. Яростно рыча, Недиксар снова схватился за арбалет, но Огненная рука перескочил через костёр и ногой выбил оружие из его рук. Тогда контрабандист с перекошенным от боли и злости лицом выхватил из-за пояса кинжал. Он взмахнул клинком, вынудив Чернисара отпрыгнуть в сторону, и встал на одно колено, однако полностью подняться на ноги Недиксар не успел. Игер сжал рычаг арбалета. Стрела мелькнула в воздухе и ударила в грудь контрабандиста. Недиксар вздрогнул и сдавленно кашлянул, словно поперхнувшись. В последний миг жизни его померкший взгляд скользнул по сложенным у стен шалаша мешкам дым-травы и ненадолго застыл на Чёрном древе, опустившем арбалет.
– Ты предал хорошего человека, – дрожащим голосом произнёс Игер, когда Недиксар, испустив последний вздох, повалился к ногам Огненной руки. Чёрное древо вручил самострел одному из бойцов и выскочил из шалаша.
Подельники Недиксара, получив несколько поучительных ударов, перестали сопротивляться. Соратники Игера выволокли их наружу и поставили на колени перед Яросгером. Следом за пленниками Чернисар и Мстидар вынесли из шалаша тело убитого контрабандиста и положили его у самого края пропасти. Чёрное древо робко подошёл поближе к мертвецу, дерзкую ухмылку с лица которого не сумела стереть даже смерть. Игер слабо кивнул, и Мстидар столкнул покойного Недиксара с обрыва. Тело контрабандиста несколько раз кувыркнулось в воздухе перед тем, как его поглотила тьма. Затем раздался глухой всплеск, которым бездна отблагодарила Чёрное древо и его соратников за принесённую жертву.
Пока Яросгер крайне доходчиво беседовал с пленниками, Чёрное древо внимательно рассмотрел каждого подельника Недиксара. Окружённые соратниками Игера молодые люди стояли на коленях, раскаянно опустив головы. Высокий парень с облысевшей макушкой и суровым взглядом исподлобья смотрел на Яросгера, размахивающего коротким топором, другой контрабандист с широким плоским лицом зажмурил раскосые глаза и раз за разом шёпотом повторял мольбу о пощаде, третий подельник Недиксара безостановочно рыдал, обмочившись.
Когда Яросгер закончил пламенную, приправленную угрозами нечеловеческой расправы речь, Чёрное древо позволил контрабандистам забрать из шалаша необходимые вещи и отпустил. «Заберите все мешки с дым-травой. Мы возвращаемся в лагерь», – сказал соратникам Игер, проводив взглядом бывших помощников Недиксара, которые, постоянно оглядываясь, быстрым шагом направились подальше от города Сердце и вскоре растворились в темноте.
– Парни побегут на север, – предположил Чернисар, поправляя продолговатый мешок на спине, – ходят слухи, что сейчас там рады любому сброду. Восставшая падаль из Торгового поста разрослась до неведомых размеров. Вожди соседних поселений забеспокоились. Они усиленно готовятся к возможным конфликтам и довольствуются услугами всякого отребья, но нас, бежавших из Ведьминой клетки, дела на севере уже не касаются. Верно, Игер?
– Верно, – вздохнул Чёрное древо, окинув взглядом окруживших его соратников. За спиной у каждого бойца болтался мешок с дым-травой, а Яросгер и Мстидар держали ещё по одному мешку в руках.
– Пора, – громко провозгласил Огненная рука, и компания, отягощённая контрабандным грузом, вслед за Чернисаром и Игером направилась обратно в лагерь, оставив позади опустевший шалаш с умирающим внутри него костром.
Перед рассветом хлынул сильный холодный ливень. Металлический мост звенел от бесконечного множества огромных капель, бьющихся о его поверхность. На возведённой на середине Артерии баррикаде тряслись солдаты в насквозь промокших красных плащах. Среди них по помосту расхаживал немолодой мужчина огромного роста и плотного телосложения, который несколько лет назад дослужился до звания сотиора ордена Красных плащей, а благодаря родному брат, получившему место в Алом совете, Двейган Скорбная весть вскоре получил почётную должностью хранителя Артерии. Для Вейруса и других солдат прибытие командира, который никогда не навещал бойцов на ночном дежурстве, предпочитая вместо этого напиваться в одном из заведений Подземного рынка и спать до полудня, оказалось крайне досадной неожиданностью.