Пока день за днём снежная буря с остервенением душила Приют морозов, деревянная фигурка с грубыми очертаниями головы и туловища в руках Торимера Ледяные перста на глазах превращалась в солдата. Ловкие махинации мастера подарили деревянному воину длинный плащ и круглый шлем. Тонкое лезвие оживило лицо солдата, которое отныне выражало таинственную печаль.
– Пусть нависает над сердцем угроза, пусть от крови снег станет розовым! – протянул Тоример чистым стройным голосом и поднёс острый кончик ножа к телу деревянного воина.
– Мы воплотим в жизни тайные грёзы, мы покорим край, где обитают морозы! – звонко подхватил Кодорк, одарил брата грустной улыбкой и продолжил, – Пусть кругом бушует метель, пусть кругом снежные горы!
– Мы придём туда, где теплей, мы отыщем западный город! – чарующее пропел Тоример, и тонкое лезвие ножа врезалось в деревянную фигурку.
Завороженный Игер приоткрыл от восхищения рот. Он откинул назад голову, и исходящее от печи тепло присосалось к его спутанным волосам. «Пусть взор заслоняет снежная вьюга, пусть губит ветер нас лютый! Мы вновь зажжём потухшие угли, мы живыми дойдём до Приюта!», – яркими голосами братьев переливалась тоскливая песня, словно резвый ручеёк в Зубастых горах на севере. Когда Чёрное древо, наслаждаясь пением Ледяных перстов, зажмурил глаза, стены дома покойного Фоломгера растаяли вокруг него, а в лицо Игера ударил порыв холодного ветра.
Снежные оковы сковали ноги Чёрного древа вплоть до дрожащих коленей. Перед взором с востока на запад протянулась широкая полоса из сверкающего на Солнце стекла. Игер с усилием сделал шаг вперёд и ступил на скрипучий лёд. Замёрзшая Горегонка жалобно вскрикнула под сапогом. Задержав дыхание, Чёрное древо робко вышел на середину реки и присел на одно колено, рассматривая кристально-прозрачный лёд. Под ногами, виляя мощным хвостом, медленно проплыл огромный скороплав. Игер вздрогнул. Выпучив глаза, он последовал за извивающейся под стеклянной коркой гигантской рыбой и шагал по скользкому льду до тех пор, пока в нос не ударил крепкий запах гари. Чёрное древо окинул взглядом тёмный берег Горегонки, где догорали десятки погребальных костров. Он кинулся к ближайшей груде сложенных друг на друга тел, но прямо перед его лицом в воздух ударил столб ревущего пламени. Несколько горящих рук потянулись к Чёрному древу, но он успел отпрыгнуть назад. Игер замер, наблюдая, как с шипением лопаются сухие дрова, как переливается волнистая завеса огня, из-за которой на него с презрением смотрели бледные лица покойников.
«Фоломгер, старик, Эрилит, Оргодар. Прошу вас, простите меня», – невнятно прохрипел Игер и широко распахнул глаза. Конец грустной песни Приюта морозов тихим эхом прозвучал в голове. Около настольной свечи стояла фигурка солдата, который бережно сжимал двумя руками подаренный Торимером сигнальный рог. Ледяные перста поднялся со стула, похлопал младшего брата по плечу, кивнул Чёрному древо и скрылся за дверью. Но всего через несколько минут протяжный скрип нарушил повисшую в тёмном помещении тишину, и на порог ступил невысокий страж Приюта морозов. Однако, вместо холодного тёмно-синего света за деревянной маской мерцало два фиолетовых уголька. Глубокой зимней ночью в дом покойного Фоломгера явилась Весна.
Глава 11. Шёпот Весны
– Конец зимы близок, – тихо произнесла Элердис мягким и одновременно уверенным голосом, – скоро начнут таять снега, и тронется сковывающий Горегонку лёд.
Облачённая в толстые меховые одежды и высокие утеплённые сапоги Элердис с величественной осанкой и слегка приподнятым аккуратным подбородком не походила на обыкновенных западных женщин. С ликующим сердцем Игер наблюдал за каждой мимолётной эмоцией, что проскакивала на пылающим жизнью лице, на котором прожитые годы оставили след из неглубоких морщин. Чёрное древо беспомощно тонул в переполненных тайной решимостью фиолетовых глазах. Детская наивность гармонично соседствовало со старческой мудростью в ласковом и одновременно властном взгляде.
– В одну из последних зимних ночей вождь Роксимер принесёт в жертву сташкурого быка и устроит в старой крепости пир, на котором соберётся половина доверенной стражи, – глубоко задумавшись, Элердис умолкла на несколько секунд, – на утро крупный отряд Демиорка выступит в дальний поход, а к дверям пленников вновь приставят надзирателей, поэтому только во время торжественной ночи у вас появится шанс на удачный побег.
– Ворота в центр города останутся под охраной, – буркнул Кодорк, недоверчиво посмотрев на таинственную женщину с фиолетовыми глазами.
– Всего два человека и Ригдар, мой друг, – Элердис мягко улыбнулась и слегка наклонила голову на бок, отчего тусклый свет от настольной свечи пробежался по её светлым волосам, в которых местами серебрились седые локоны.
– Хорошо, но как мы прорвёмся через главные ворота? – Кодорк уверенно продолжил наступление, намереваясь сбить женщину с толку.
– Нет, главные ворота мы штурмовать не будем, – усмехнулась Элердис, и в фиолетовых глазах сверкнули игривые искры, – мы пройдём через пустырь и по узким тёмным переулкам направимся к северной стене.
–Зачем? – угнетённый сомнениями Кодорк сильно нахмурил брови, отчего около родимого пятна выступила пульсирующая вена. Игер жадно впился нетерпеливыми глазами в женщину, которую про себя именовал Весной.
– Северная стена Приюта морозов проходит неподалёку от берега Горегонки. Она ниже остальных стен и немного просела со временем, – бесстрастно пояснила Элердис, – через северную стену перелезть гораздо легче. Ригдар позаботится о верёвке.
– Ты доверяешь своему другу? – настороженно спросил Кодорк Ледяные перста.
Элердис опустила в пол задумчивый взгляд. Весна медленно стянула меховые рукавицы, скрывающие мягкие белоснежные кисти. Кончики длинных пальцев убрали за ухо локон светлых и отчасти серебристых волос, быстро пробежались по покрытой красноватым румянцем щеке и замерли на тонких нежных губах.
– В Приюте морозов я не доверяю никому, кроме Ригдара, – рассудительно произнесла Элердис и окинула Кодорка с Игером строгим и одновременно ласковым взглядом, – мне нужно идти. Частые визиты могут вызвать у стражей лишнее подозрение. Нельзя допустить, чтобы Роксимер прознал о побеге заранее.
Когда Весна, напоследок одарив молодых людей искренней улыбкой, ушла, в комнате стало гораздо темнее и холоднее. Кодорк подошёл к столу и задул на четверть оплавленную свечу. Тьма обрушилась на заговорщиков, словно их проглотило огромное чудовище, захлопнув гигантскую пасть.
– Ты опасаешься Элердис, – с укором произнёс Игер, обращаясь к густой темноте, – почему ты не доверяешь Весне?
– Весне? – глухо отозвался Кодорк, – Я боюсь очередной засады, Иварт. Я привык ожидать от отца любой подлости. Вдруг Роксимер подослал Элердис?
– Возможно, – подавленно ответил Игер Чёрное древо, – но другого выхода нет, Кодорк. Когда отряд Демиорка вернётся с лекарством от недуга, твой отец убьёт меня.
– Откуда ты знаешь, как Роксимер поступит с тобой? – с досадой прошипел Ледяные перста. Из темноты послышался скрип, железная дверца печи распахнулась, словно пасть с тлеющими внутри угольками.
– Великий бык не оградил Приют морозов от болезни, как обещал твой отец. Я предлагал ему помощь, но он отверг моё предложение с помощью кнута. Как отреагирует народ, случайно узнав, что вождь Роксимер отказался от лекарства? Его могущество померкнет в глазах свободных людей. Я угрожаю его шаткому положению, поэтому я должен умереть, – твёрдо выпалил Игер Чёрное древо, и вцепился пальцами в пахнущую кислым потом накидку, под которой за двумя рубашками из грубой ткани бешено стучало в груди разгневанное сердце.
– Вождь Роксимер намерено позволил болезни пожирать Приют морозов, чтобы устранить врагов и укрепить свою власть, – голодная печь дохнула в лицо Кодорка столбом огненных искр, когда он скормил ей несколько дров, – Иварт, если, сохранив тебе жизнь, мой отец совершил неосмотрительную ошибку, то почему ты всё ещё жив?
– Я долго рассуждал об этом, – монотонно протянул Игер, – Роксимер ничего не выиграет, просто прикончив меня. Нет, он гораздо хитрее. Когда в городе появится лекарство, и люди начнут стремительно выздоравливать, вождь прилюдно объявит меня очередным шарлатаном, что долгие месяцы процветал за счёт обмана отчаявшихся горожан и богател на человеческих смертях, пока самоотверженный Роксимер, рискуя собственной жизнь, не добыл настоящее лекарство. Меня заклеймят подлым лжецом и казнят на потеху толпе, и после никто не вспомнит, как Роксимер возлагал надежды на Великого быка, ведь он вновь выставит себя героем.
– Ты прав, Иварт, – скрипучим голосом согласился Кодорк и захлопнул дверцу печи, – но нельзя слепо доверять Элердис.
– Нельзя, – безжизненно прошептал Чёрное древо, – я хочу выбраться из Приюта морозов живым, Кодорк, и воспользуюсь любой, даже самой сомнительной возможностью.
– Решено, – железным голосом провозгласил Ледяные перста, – я иду с тобой, мой друг.
Охота за человеческими жизнями длилась много дней и ночей. Люди страдали от голода, мучились под искусными пытками морозного палача, и гибли, поражённые недугом или ножом, вонзённым вчерашним приятелем в спину. И когда зима, словно уставшая от длительной погони хищница, выдохлась и ослабла, приблизилась роковая ночь.
– Где Элердис? – спросил Кодорк у темноты. Ледяные перста дрожал от напряжения и широкими шагами расхаживал из угла в угол, часто поправляя слетающую с плеча лямку худого мешка, в котором покоились припасы, заранее отложенные для дальней дороги.
Темнота ответила Кодорку скрипом дверного засова. Любопытный ветер скользнул в щель, потрепав Игера за позаимствованные из сундука Фоломгера Старшего тёплые одежды. Поверх подаренной стражами Приюта морозов пахнущей кислым потом накидки, под которой скрывалась толстая вязанная кофта, он надел тонкий шерстяной плащ с капюшоном и дорогой застёжкой в виде бычьего черепа, а Кодорк облачился в разорванный кожаный плащ поверх двух рубашек и меховой безрукавки. Вслед за ветром в проём юркнула Элердис. «Идём», – деревянная маска, скрывающая красивое лицо, приглушила мягкий голос.
Около десяти человек поджидало снаружи. Худые измождённые лица встретили молодых заговорщиков. Некоторые беглецы кисло улыбнулись, заметив Ледяные перста, чей разорванный плащ до сих пор пах слезами чёрного дерева, напоминая о неудавшемся бунте.
По команде цепочка из беглецов последовала за Элердис. Весна уверенно направилась к домам пленников. Она часто останавливалась и подолгу прислушивалась к спящему городу, иногда жестом приказывала беглецам замереть на месте и уходила вперёд на разведку. Когда отряд не спеша добрался до поляны с оплавленным алтарём в центре, где после недавнего жертвоприношения на грязном снегу темнело кроваво-красное покрывало, около которого тлел умирающий костёр, из старого замка на вершине холма донеслось утробное мычание. Роксимер Ледяные перста, его старший сын, Тоример, и большая часть стражи отчаянно взывали к могуществу Великого быка, благословляя перед опасным походом отряд Демиорка, ставшего одним из самых почётных и преданных вождю воинов.
Весна подкралась к очередному дому, украденным ключом открыла навесной замок и робко постучала в дверь, над которой безмолвно нависал рогатый череп, намереваясь обрушиться на нежданную гостью. Из дома выскользнул угрюмый бородатый старик, немолодая женщина в шерстяном платке и худой бледнолицый подросток. Элердис похлопала седого мужчину по плечу и, низко пригибаясь к земле, направилась к следующему дому.
Вслед за Весной, которая умело избегала патрулей, к подножию холма спустился отряд из двадцати семи беглецов. Впереди показались факелы охранного поста и толстые деревянные врата. «Ждите здесь», – шепнула Элердис Игеру и неожиданно выскочила из-за угла крайнего дома на каменную дорогу, ведущую от ворот прямо к порогу старой крепости, откуда с ветром доносились слова песни, восхваляющей вождя. Весна уверенно спустилась по выложенной булыжниками дороге и замерла в двух десятках шагов от сторожевой вышки, стянула с лица деревянную маску, и тонкий свист врезался в уши Чёрного древа. «Неужели мы попали в засаду?», – прохрипел над Игером взволнованный Кодорк. Тёмно-синие глаза застыли на неподвижном силуэте Весны, напротив которой около ворот взмыл вверх оранжевый огонёк и описал полукруг в воздухе. Элердис повернулась к Чёрному древу и помахала рукой. Следом за Игером цепочка настороженных беглецов спустилась к слегка приоткрытым воротам.
Навстречу Весне двинулся высокий силуэт стража Приюта морозов, вооружённого арбалетом. Ригдар быстро обнял Элердис, украдкой взглянув на Кодорка Ледяные перста. В тёмно-оранжевых глазах бурлила смесь ярости и гнева. Верный друг Весны замкнул цепочку беглецов. Покидая окружённый деревянным забором центр города, Чёрное древо заметил торчащие из-за высокого сугроба ноги жестоко убитого воина, а под ногами Кодорка хрустнула осквернённая Ригдаром деревянная маска.
Присев на корточки, Элердис поползла вдоль забора из заострённых кольев, разгребая сугробы. Продвигаясь под тенью деревянной преграды, отряд описал четверть круга, когда Элердис внезапно остановилась. «Здесь», – прошептала Весна, поглаживая нацарапанную на заборе метку.
– Почему? – прошипел Кодорк, выглянув из-за плеча Чёрного древа.
– На другой стороне забора ближайшая дозорная вышка сегодня пустует, Ригдар позаботился о стражнике, – спокойно объяснила Элердис, всматриваясь в занесённый снегом пустырь, за которым начинались городские строения, – шансов проскочить в этом месте у нас гораздо больше.
Глубоко вдохнув и низко пригнувшись к земле, Весна ринулась вперёд. Бережно уложенный заботливой метелью снег жадно проглатывал ноги женщины, за которой вдогонку бросился Игер. Чёрное древо утробно рычал, продираясь сквозь немного подтаявшие вязкие сугробы. Сопевший позади Кодорк запнулся и с головой утонул в снегу. Он моментально вырвался из ледяных объятий и выплюнул несколько бессвязных ругательств вместе с холодным грязным комком. Тем временем Элердис прорвалась через пустырь и бросилась бежать к ближайшему укрытию, пустующему дому, обитателей которого умертвил смертельных недуг.
Отряхиваясь от липкого снега, беглецы дождались замыкающего Ригдара, и Весна завела цепочку в тёмный переулок. Безмолвный отряд долго пробирался к северной стене Приюта морозов, вплотную прижимаясь к каменным стенам трёхэтажный зданий и толстым брёвнам ветхих сараев. «Время словно остановилось», – задумчиво прошептал Игер, когда Элердис резко отшатнулась назад, врезавшись головой в грудь Чёрного древа. Весна зашипела и взмахнула рукой. Отряд мгновенно повалился на грязный утоптанный снег, смердящий помоями. Из-за угла послышались шаги. Стражи маршировали по улице, а перед ними на землю мягко стелился исходящий от факелов свет. Чёрное древо задержал дыхание, поблизости цокнул языком Кодорк. Ледяные перста крепко сжимал в руке подобранный по пути заострённый камень. Позади Ригдар припал на одно колено, взяв угол каменного здания под прицел арбалета. Элердис вынула из ножен на поясе кинжал. Безмолвный патруль близко подошёл к углу, за которым скрывались беглецы, но в последний момент фанатичные воины повернули в другую сторону, оставив за собой стремительно тающие тени. Игер прерывисто выдохнул и провёл ладонью по взмокшему лбу. Весна выждала несколько секунд, вскочила на ноги, выглянула из-за угла и, нервно кивнув Ригдару, юркнула на пустующую улицу.
Отряд пересёк выложенную булыжниками дорогу, обогнул несколько каменных строений и вышел к северной стене Приюта морозов. Элердис указала на узловатую верёвку, свисающую с укрепления западной твердыни. «Видишь?», – с лёгким укором обратилась к Кодорку Весна. Ледяные перста довольно ухмыльнулся в ответ. Беглецы окружили спасительную нить. Только Ригдар остановился неподалёку, грозно взирая на расположенные в трёх десятках шагов от стены строения. Напротив, около трёхэтажного каменного здания, к которому примыкал полуразвалившийся сарай, пустовал загон для сташкурых быков. Слева в окнах давно заброшенной казармы свистел ветер. Справа за деревянными столбами, между которыми дребезжала натянутая проволока, в темноте терялся задний двор поместья покойного торговца.
– Я полезу вперёд, – Элердис крепко вцепилась в завязанную узлами верёвку, немного подпрыгнула и ловко вскарабкалась до вершины стены, где, перекинув ноги на другую сторону, скрылась из виду.
– Я за тобой, Иварт, – Кодорк слегка подтолкнул Чёрное древо в спину. Игер задрал голову вверх. Вершина каменной стены упиралась в кипящее чернотой небо. Он неуверенно обхватил верёвку и сильно дёрнул на себя. Ведущая к свободе нить выдержала проверку, тогда Чёрное древо поудобнее ухватился за узловатую верёвку и оттолкнулся ногами от земли. Жёсткие волокна больно кусали ладони сквозь тонкие кожаные перчатки, пока Чёрное древо поднимался к вершине стены, ловко перебирая руками. Игер коротко взглянул на затянутый мглой горизонт. Перекинув ноги на другую сторону, он прилёг животом на холодный камень и махнул Кодорку. Верёвка затрепетала под весом Ледяных перстов.
Когда Чёрное древо в последний раз окинул Приют морозов переполненным сожаления взглядом, одну из пустых глазниц трёхэтажного здания заслонил огромный силуэт. Сердце Игера отозвалось мощным ударом. Воздух со свистом вырвался из груди Чёрного древа, словно в его живот врезался гигантский железный кулак. «Засада», – в ужасе прохрипел он и вцепился в руку вовремя подоспевшего к вершине стены Кодорка.
– Стреляй, – звонким мелодичным голосом воскликнул силуэт. Вооружённые арбалетами безмолвные стражи подступили к окнам трёхэтажного здания. Тени фанатичных воинов выскользнули из укрытий, полумесяцем прижав беглецов к северной стене Приюта морозов. Прежде чем Ригдар успел выстрелить, его тело пронзило сразу несколько стрел, опрокинув на спину, смертельный град обрушился на визжащую толпу. Игер резким движением затащил Кодорка на вершину стены. Внизу бросились в рассыпную ошеломлённые люди. Одни стрелы со звоном отскакивали от каменной стены, другие с хлюпаньем утопали в плоти. Истерично кричащие беглецы метались из стороны в сторону, но гибель настигала каждого. Кодорк перекатился через край стены и повис рядом с Игером. Мгновенно перезаряжая арбалеты, стражи стреляли снова и снова. Утыканное двумя десятками стрел, тело Ригдара продолжало дёргаться от новых попаданий. К верёвке подскочил бледнолицый подросток, но сразу пять стрел пригвоздило юношу к стене. Его мать лежала неподалёку с пронзённой шеей и грудью, а угрюмый дед пытался зажать дыру в животе. «Пощады», – мужчина с перекошенным от страха лицом упал на колени перед полукруглым строем стражей, но вместо милосердия фанатичные воины проявили звериную жестокость, и две стрелы разом ударили в глаза беглеца, который резко вскинул голову и повалился на землю. Ледяные перста соскользнул по верёвке вниз, Игер бросил короткий взгляд на множество изуродованных стрелами тел, под которыми чернел от крови снег, и стремительно последовал за Кодорком. Огромный сугроб смягчил их падение.
– Что случилось? – взбудораженная Элердис рывком поставила Игера на ноги, – Иварт, что произошло за стеной? Где Ригдар?
– Засада, – прошипел Кодорк, стряхивая налипший на одежду снег, – они мертвы. Все. Убиты.
Весна приоткрыла рот. Её нижняя губа дрогнула, а на тёмных фиолетовых глазах навернулись слёзы. Элердис сняла перчатку, прислонила ладонь к холодной каменной стене и склонила голову.
– Нужно идти, – Игер взглянул на простирающуюся вокруг темноту, где-то неподалёку безмолвная Горегонка разрезала пополам снежную равнину.
– Бедный Ригдар, – прошептала Элердис и повернулась к выжившим беглецам, – следуйте за мной.
На лице Весны вспыхнула суровая решимость. Она уверенно направилась к скованной льдами Горегонке.
Достигнув реки, отряд повернул на запад и длинным полукругом обогнул Приют морозов, где тем временем стражи пересчитывали утыканные стрелами тела застигнутых врасплох беглецов и снаряжали погоню за коварной предательницей, которая, оставив позади охваченный смятением и паникой город, двинулась на юг.
Вместе с первыми лучами Солнца на землю упал обессиленный Игер. После длинной и бессонной ночи, после бесконечного плутания в темноте по снежной равнине, после яростного штурма громадных вязких сугробов, Чёрное древо лежал на спине, восхищённо смотрел на хмурое небо и глупо улыбался. Поблизости похрапывал вымотанный рискованным побегом Кодорк. Беглецы наслаждались желанной передышкой недолго.
– Поднимайтесь, – Элердис заслонила тусклый диск Солнца, благородное лицо женщины осунулось и посерело, что только приукрасило ясные фиолетовые глаза. Игер потрепал Кодорка за плечо, а Элердис протянула Ледяным перстам руку, но младший сын вождя Роксимера ответил на дружеский жест мрачным взглядом и без посторонней помощи поднялся на ноги. Весна грустно вздохнула и пожала плечами.
– Куда мы идём? – Игер развязал старый мешок и вручил Кодорку и Элердис по крупному куску сушёного мяса. Затем, вынув пробку и сделав несколько жадных глотков, он протянул попутчикам старый кожаный бурдюк, который нашёл в сундуке Фоломгера Старшего.
– Нужно добраться до глухолесья Ирсуак, – Весна указала на юг, – воины Приюта морозов не осмелятся преследовать нас в древних лесах.
– Что значит Ирсуак? – Чёрное древо спрятал в мешке опустошённый наполовину бурдюк и завязал мешок, – это слово я никогда не слышал.
– Ирсуак. Так называло себя дикое племя, что обитало в дремучих лесах на юге, – ласково пояснила Элердис и шагнула вперёд, – В путь. Лучше бешено гнаться вперёд, чем отдыхать в клетке!
Верхушки могучих деревьев таинственного глухолесья Ирсуак показались на утопающем в сумерках горизонте лишь спустя неделю изнурительного путешествия на юг. «Взгляните», – облегчённо воскликнула Элердис, и по-детски наивная радость заискрилась в обременённом глубокой мудростью взгляде фиолетовых глаз. Вдохновлённый близостью спасительного леса отряд только через два дня добрался до подножия врезающегося в равнину склона, с которого стекали вниз десятки крохотных ручейков. Зима продолжала яростную борьбу за господство, однако ледяной покров беспомощно таял от робкого тёплого дыхания приближающейся весны. Ближе к ночи беглецы остановились на ночлег, и Элердис позволила спутникам разжечь небольшой костёр.
– Элердис, – шёпотом, чтобы не потревожить спящего Кодорка, обратился Игер к воинственной женщине, которая с грустью смотрела в танцующее пламя, бесшумно повторяя имя погибшего друга, – почему ты решилась на побег?
– Нельзя равнодушно смотреть, как из-за жестокости алчного бессердечного вождя погибают невинные люди. Можно закрыть глаза, но смириться невозможно, – медленно проговорила Весна, будто тщательно выбирая и обдумывая каждое слово, – моё происхождение не позволило мне опуститься к ногам Роксимера. Я хотела бежать из Приюта морозов с того самого момента, когда Ледяные перста с помощью обмана и хитрости заполучил доверие народа и объявил себя вождём. Ригдар отговорил меня. Он не мог просто повернуться спиной и уйти, он хотел спасти как можно больше людей. Теперь он мёртв.
– Ему досталось одно из самых добрых сердец, – искренне произнёс Игер, – Ригдар погиб не напрасно. Я намереваюсь дойти до города Сердце, отыскать гирата ордена Надёжной руки и рассказать обо всех злодеяниях Роксимера. Орден обязательно встанет на защиту угнетённых людей и свергнет вождя.
– Война, – с горечью прошептала Элердис и подняла голову к затянутому тучами небу, – война нередко начинается под предлогом спасения невинных, но не приносит ничего, кроме страданий.
Игер Чёрное древо тяжело вздохнул и повернулся спиной к костру. Позади, за вытянутым склоном, могучие деревья воинственно стремились пронзить ночное небо, а впереди простиралась северо-западная равнина, которая медленно слиплась в огромное чёрное пятно, но, прежде чем сомкнулись отяжелевшие веки Игера, внутри пятна бледно вспыхнуло несколько крохотных огоньков.
Огромный неслышимый колокол задребезжал в голове Чёрного древа, который мгновенно сдернул с плеча шерстяной плащ Фоломгера и накрыл им предательски яркий костёр. Элердис поспешила на выручку. Сдавливаемое четырьмя руками пламя яростно сражалось за жизнь. Вдали разбросанные по полю огоньки факелов угрожающе плыли по воздуху в сторону склона. Сильно опалив шерстяной плащ, костёр задохнулся. Игер ткнул Кодорка в бок.
– Поздно! Нас заметили, – с болью в голосе прошипела Элердис и ткнула пальцем в сторону. Справа и слева к склону медленно подступали огни, – проклятый костёр. Уходим!
Кодорк и Игер закину за спины опустошённые мешки, и бросились бежать вверх по вытянутому склону, за которым глухолесье Ирсуак дожидалось беглецов. Ночью разбуженные шепотом весны ручейки замёрзли, и лёд под ногами пронзительно хрустел. Сапоги вязли в полу засохшей грязи и скользили на тонких ледяных корках. Элердис быстро обогнала попутчиков:
– Они пытаются отрезать нас от леса! Быстрее!
Слева и справа огни факелов плыли вперёд, намереваясь обогнуть с флангов беглецов, которых сзади подгонял небольшой отряд вооружённых воинов. Беспомощные в темноте арбалеты болтались за спинами солдат Приюта морозов.
Игер озлобленно рычал, постоянно запинаясь о бугры засохшей грязи. Когда он догнал Элердис, земля ушла из-под ног Чёрного древа. Поскользнувшись на ледяной корке, Игер грохнулся на спину. Опалённый плащ Фоломгера порвался с оглушительным треском, сопровождаемым звоном разбитого стекла. В спину Чёрного древа воткнулось несколько затупленных копий. Он бешено вскрикнул и перекатился на живот, поднялся на четвереньки и ринулся бежать, цепляясь изодранными руками о кочки слипшейся грязи и торчащие корни давно срубленных деревьев. Впереди пошатнулась Элердис, но вовремя вогнала кинжал в вязкую землю, чтобы избежать падения, а сбоку, во всё горло проклиная посланную Роксимером погоню, бежал озверевший Кодорк Ледяные перста.
Ближе к вершине склон становился круче. Ярко-оранжевые пятна на чёрном густом полотне ночи поочерёдно затухали. Стражи выбрасывали факелы, мешавшие взбираться на возвышенность. Игер со свистом жадно втягивал холодный воздух, верхушки деревьев глухолесья Ирсуак расплывались перед глазами. Элердис немного задержалась, дожидаясь беглецов, когда Кодорк неожиданно исчез из виду. Поскользнувшись, Ледяные перста упал лицом в грязь, перемешанную с камнями, засохшей травой и льдом, и скатился на несколько метров вниз, где медленно взбирались на склон грозные воины Приюта морозов. Игер замер на месте. Голова тошнотворно закружилась, язык вывалился из пересохшего рта. Кодорк моментально вскочил на ноги и огромными скачками догнал Чёрное древо. Игер крепко вцепился в плечо Ледяных перстов, который на ходу, выплёвывая проклятия и грязь, стирал чёрную кровь с разбитого о замёрзшую землю лица. Весна дождалась отставших соратников:
– Быстрее! Последний рывок! Глухолесье!
Справа и слева безмолвные тени немного обогнали отряд и бросились наперерез беглецам, словно смыкая огромные челюсти. Старые могучие деревья неожиданно выросли перед затуманенным взором Чёрного древа, когда с двух сторон показались силуэты воинов Приюта морозов. Взобравшись на склон, предательница Элердис остервенело ринулась к глухолесью. Игер и Кодорк уверенно последовали за храброй женщиной. «Мы успеем», – истерично хихикнула Весна. Челюсти погони смыкались неохотно и медленно. Обременённые оружием и тяжёлыми одеждами воины Приюта морозов обессилели при подъёме. Некоторые солдаты сдались, упали на колени и вскинули арбалеты. Свистнули проглоченные темнотой стрелы. Беглецы проскочили между молотом и наковальней и достигли первых деревьев, оставив преследователей позади.
На усеянной сгнившими пнями поляне на краю глухолесья Ирсуак Чёрное древо обернулся. Безмолвные силуэты воинов Приюта морозов замерли напротив леса, словно врезавшись в невидимую стену. Элердис схватила Игера за плечо и потащила в глубину глухолесья. Под ногами, будто длинные толстые черви, извивались корни многолетний деревьев и хрустели упокоенные под снегом ветки. Кодорк Ледяные перста нервно озирался по сторонам и беспокойно оглядывался назад, не отставая от Весны, которая ориентировалась в глухолесье Ирсуак гораздо увереннее попутчиков.
– Если погоня осмелится войти в лес, ей придётся несколько лет блуждать между деревьев, чтобы найти нас, – решительно твердила Элердис, когда после трёх изнурительных часов плутания в непроглядной темноте отряд остановился около огромного поваленного дерева, – остановимся и переждём остаток ночи здесь.
Путники залезли в неглубокую яму, оставшуюся после вырванных из земли корней, прижались друг к другу, оберегая драгоценное тепло, и моментально уснули под защитой мёртвого дерева, что беспрекословно укрывало мирно спящих людей от пары ясный голубых глаз, выискивающих во тьме двух беглецов и вероломную предательницу.