Конечно, пошел. Знаете, как неудобно ползать на четвереньках постоянно? Ползешь, и коленки болят. Нет, не потому что они старые. Точнее, именно потому. Коленки-то молодые, да вот мозг, оказывается, старый. Фантомные боли, чтоб их. Да и неудобно ни разу на этих коленках ползать. Мать природа нам для чего давал эволюцию? Для прямохождения, и позвоночник наш заточен под это. Ну не умеем мы, как звери, голову держать и смотреть вперед, передвигаясь на четвереньках. А от этого шишки случаются, больно. Поэтому и пошел, чтоб больше головой о ножки стульев да край дивана не биться.

– Ой, наш мальчик заговорил рано! – гордилась сыном мать.

Конечно, а как тебе, моя любимая мама, не умея говорить, объяснить, что я ору сейчас не потому, что какать хочу, а потому что ты съела что-то не то и у меня живот крутит от газов, которые моя попа еще не умеет спускать. Ну не спускает она, не пускает еще. Тут не то что заговоришь – тут заорешь. Но только тогда, когда связки уже оформились и готовы для первых слов.

– Мама, папа, ам-ам.

И терпишь все издевательства над собой, пока не можешь сказать ничего путного. Вот кто вам сказал, что нужно для отвода газов трубочку в попу вставлять? Она, конечно, работает, сразу лучше становиться. Но вы представляете, какую моральную травму нанесли своему чаду? Если бы чадо было действительно маленькое, то и черт с ним, не запомнило. Но я-то взрослый мужик, которому в попу суют твердый продолговатый предмет! Вы чего, родители?

Дальше пришлось ждать несколько лет. А что сделаешь в дошкольном возрасте? Ну, говорить начал рано, ходить стал более уверенно, английские буквы, на кой они в садике, быстрее всех выучил да стихи запоминал быстро. Это ничего не меняло. Так что садик прошел и прошел. А вот в школе он развернулся. Но, признаться, это было сложно. Во-первых, все оказалось очень банально, потому что он понял, что все забыл. Но вспоминать гораздо проще, чем учить сызнова. Ту же таблицу умножения ему понадобилось лишь повторить. И даже не для того, чтоб запомнить, а чтоб лихо отвечать на рандомно задаваемые по ней вопросы учительницы. А что же во-вторых? О, это прескверное слово буллинг. Если ты решил в нашей школе стать отличником, готовься стать отверженным. Девочкам проще, в их среде хорошие оценки не становятся фактором для ненависти, а вот у пацанов разговор с ботаниками совсем другой. Вы знаете, что такое градусник? Да, именно приспособление для измерения температуры. Но у подростков есть свой градусник. Это отличник, засунутый в сугроб головой, чтоб ноги торчали вверх. Приятно? Нет. А что делать? Бросать хорошо учиться Сергей не хотел. В своей прошлой жизни он так и не поступил в институт и не получил высшего образования, о чем потом жалел всю вторую половину жизни. Не хватило баллов на ЕГЭ, а семья была небогата, и платное отделение ему не грозило. Пришлось идти в ПТУ, а потом в армию, где он если и набрался ума, то немного, а вот лиха хлебнул цельный вагон.

Сейчас, исправляя все свои неправильные действия, Савельев был нацелен на результат, а поэтому стал отличником. Иного варианта не было, но ботаником быть не хотелось. И Сергей пошел в бокс. Почему именно в бокс? В те времена на слуху было карате, ушу, прозываемое мальчишками «кунг-фу», тхэквондо и другие восточные системы. Но в той первой жизни он видел по телеку уже бои ММА и знал, что основой там является самбо, борьба и тайский бокс. Но, так как тайский бокс в те времена еще не пришел в страну, он ограничился именно боксом. Учат быстро, движений немного, только и делай оттачивай. И тут же выбыл из звания белой вороны, сломав Кольке и Сашке, заводилам из своего класса, носы. Вот так и текли школьные годы. В этот раз все было совершенно по-другому. В прошлой жизни он учился ни шатко ни валко, гулял целыми днями с друзьями, жизнь была веселая и простая. Сейчас же на гульбу времени не оставалось совсем. Надо было учиться в школе, потом бежать или на тренировку, или на курсы. Какие курсы? Сергей понимал, что в нем нет бизнес-жилки и все равно надо будет работать на дядю, но работа работе рознь. Кто в прошлой жизни оказался на высоте? Программисты! И он помнил, что сначала их