– Понятия не имею, – признался Пьер. Он закусил губу и нахмурился, пытаясь принять какое-то решение. Наконец, он поднялся и тоже проследовал в кабину.

– Значит, Кох? – спросил он у высокого длинноволосого блондина лет сорока пяти, который только что сделал заявление об успешном завершении операции.

– Профессор Кох, – поправил блондин. – Меня лично очень впечатлило то, что Вы стоите на ногах.

– Почту это за комплимент, – хмуро буркнул Пьер и сложил руки на груди. – Так что же это была за операция такая? Сплошные ловушки. Нас подставили.

– Мы внимательно следили за вашими действиями, – сказал профессор. – Вы разобрались в том, что произошло в лаборатории, нашли записи лаборанта и отыскали антивирус. Отличная работа.

– Вы все знали заранее, – упрекнул Пьер. – Про вирус, про солдат-параноиков, про смерть всех жителей колонии. И все равно отправили нас.

– Да, – коротко признался Кох. – Все это было лишь испытанием для вас. Методом отбора нужных специалистов. Все было безопасно. Если бы вы не смогли выполнить задание, вас бы просто эвакуировали и больше не привлекали к подобным операциям. Именно иллюзия реальности происходящего могла выявить уровень вашей подготовки и способности.

– Понимаю, – недовольно сказал Пьер. Он действительно видел логику в таком отборе. Да и морально подготовился к чему-то такому. – К чему все это?

– Очень важная операция в масштабах всего человечества, – сухо ответил профессор. – Нужны только самые лучшие. Слишком многое поставлено на карту. Все будет еще серьезнее и опаснее, чем на Пустоши-5, но на этот раз никаких холостых патронов. И никто не эвакуирует в случае провала.

– Пока что мне нужно отдохнуть и прийти в себя, – сказал Пьер, сняв очки и повернув голову боком к собеседнику. Глаза мгновенно заслезились.

– Я тоже ношу очки, правда, оптические, а не тактические, поэтому понимаю Ваши трудности, – сочувственно произнес Матиас.

– Я и сам вижу, что Вы носите очки, – огрызнулся Пьер. – Лучше дайте платок, если есть, раз уж проявляете сочувствие.

Профессор извлек из нагрудного кармана носовой платок и протянул офицеру. Пьер аккуратно протер глаза и запрокинул голову.

– Благодарю, – сказал он, возвращая платок профессору. – Все это пока еще не до конца укладывается в голове, если честно.

– Да, я понимаю Вас, майор, – сказал Матиас и глубоко вздохнул.

– Я капитан, – поправил Пьер.

– Уже нет, – сухо пояснил профессор.

* * *

– Так что теперь будешь делать? – спросил француз, склонив голову.

– То, что давно уже должен был сделать, – ответил русский, проведя рукой по своей непривычно гладко выбритой щеке. – Сыграем с Жаклин свадьбу, потом отправимся в свадебное путешествие.

– Хочешь показать ей другие планеты? – француз машинально пригладил свою бородку, словно испугался, что она тоже вдруг оказалась сбритой. Растительность на лице совершенно не была частью образа мужчины. Она просто скрывала неприятного вида шрам почти от самого правого уха до кадыка – подарок на память от солдата противника, взявшего его в плен. Тогда он поменялся местами с молодым пареньком, удерживаемым в заложниках. Враг был очень даже рад, что место мальчишки занял боевой офицер. Но ни один из трех солдат не ожидал от нового пленника такой прыти. Двоих застрелили снайперы, третьему он свернул шею, хотя тот успел порезать его. Рана была глубокой, три дня пришлось проваляться в реанимации.

– Нет уж, – его товарищ ухмыльнулся. – Хватит с меня других планет. У нас и на России множество красивых мест. За жизнь все не посмотришь. Да еще, говорят, нашли какие-то огромные артефакты, которые, видимо, не сами образовались, а кем-то намеренно были созданы. Понимаешь? Еще до того, как люди заселили планету.

– Много уже таких уток было, – напомнил первый. – Просто пытаются привлечь туристов.

– Да и пусть, – махнул рукой второй. Он был одним из тех самых снайперов. В прицел он видел, как его другу чуть не перерезали горло. Позже в знак солидарности он тоже отпустил бороду, чтобы его товарища не беспокоило постоянное осознание того, как изуродовано его лицо.

– Понимаю, – первый улыбнулся и игриво подмигнул товарищу. – Наверное, много в тебе накопилось, что так свадьбу резко захотел сыграть?

Оба засмеялись.

– Давно пора было, говорю же, – пояснил второй. – Она так сильно любила меня всегда. А я мало чем ей отвечал. Солдат ведь, а не поэт. Пора наверстывать. А ты теперь как?

– А я теперь еще больше веселиться буду, – ответил первый. Улыбка мгновенно сползла с его лица. – Кох готовится к очень крупной операции.

– Кох и его палочка? – усмехнулся второй.

– Судя по всему, палочкой его буду я, – хмуро отозвался первый. – Буду его военным советником и первым помощником.

– Что за крупная операция? – спросил второй.

– Точно не знаю, – признался первый. – Я пока еще даже с нашими приключениями на Пустоши-5 до конца не разобрался, хотя Кох мне все дословно объяснил.

– Не понимаю, как ты можешь продолжать с ним работать после того, что произошло в той лаборатории? – недоуменно поинтересовался второй.

– Если не я, то кто? – ответил вопросом на вопрос первый. – Я это не для Коха буду делать или руководства, а для людей.

– Я себя тоже так раньше обманывал, – вяло сказал второй.

Первый отмахнулся и поправил спавшую на глаза челку. Немного отпущенные волосы скрывали шрам на левой брови.

– Вот и расходятся наши пути, – прохрипел второй.

– Да, но уж лучше так, чем если на кладбище, – заметил первый.

– И то верно, – согласился второй. – Хорошо сказал.

Несколько минут они сидели молча, вспоминая множественные случаи, когда их жизни могли оборваться.

– Когда операция? – спросил второй.

– Через две недели летим, – ответил первый. – Чуть меньше. Через двенадцать дней.

– Тогда постарайся вернуться не в гробу, ладно? – попросил второй. – А то меня ведь рядом не будет, чтобы тебя спасать.

– Не могу обещать, но очень постараюсь, – с усмешкой ответил первый.

– Так куда летите? – решил уточнить второй.

– На еще одну планету, на которой, по идее, ничего быть не может, – ответил первый. – На Пустошь-14.

Сентябрь, 2016 г.

Часть 4. Неспасательная операция

Всюду, куда доставал взгляд, трещины покрывали и без того неприятного вида ландшафт. Пепельно-оранжевая сухая земля напоминала земную пустыню, хотя песка здесь не было. При внимательном рассмотрении такого пейзажа разум создавал иллюзию каких-то мелких частиц на зубах. Ни одно облако, не иначе как по предварительному сговору, не решило разнообразить небосклон своим присутствием, поэтому и туда смотреть было неприятно – фантомные круги и сферы прыгали перед глазами. С другой стороны был город, но окна, как назло, выходили именно на пустыню. Архитектор был либо шутником, либо жутким человеконенавистником. Впрочем, вполне вероятно, что город планировалось еще расширять, но не вышло. Даже тишина казалась зловещей. Людские города не должны быть беззвучными. Вдоволь насмотревшись и приумножив неприятные ощущения, Пьер отошел от окна и расположился на диване, задрав ноги.

Матиас, неустанно теревший последние минут десять свои виски, наконец, видимо, понял, что пальцами их не протрет, или решил, что это вообще не очень удачная затея, потому что бросил это занятие и откинулся в кресле.

– Ну что ж, – многозначительно произнес он. – Примерно к этому мы и готовились целый месяц.

– И прибыли совершенно неподготовленными, – отозвался Пьер, внимательно рассматривая потолок. – Чему еще из того, о чем предупреждал задержанный, Вы не придали должного значения?

– Попрошу без упреков, майор, – кисло прошипел профессор. – Работа у нас, конечно, необычная, но в о т э т о даже у меня в голове не укладывается!

И он указал обеими руками на распростертое тело трехметрового серого чудовища, под тяжестью которого скрипел металлический обеденный стол, расположенный в центре комнаты.

– А я не очень удивлен, – признался Пьер. – Мы с Игорем с первого дня работы ждали, что рано или поздно столкнемся с чем-то подобным.

Матиас громко фыркнул.

– Это все ребячество, – отмахнулся он. – Не знаю, что вам там говорил Кортес или кто-то еще, но ничем подобным мы никогда не занимались. Биологическое, химическое оружие – да, но это ведь хуже дикого животного. Управлять им нельзя, да и где брать образцы? Такие разработки невозможны!

– Радуйтесь, профессор, что на старости лет увидели невозможное, – Пьер с ухмылкой пнул ногой тело гиганта.

– Я не так уж и намного старше Вас, майор, – напомнил Матиас. – Лучше давайте решим, что будем дальше делать с этой штукой.

Пьер бодро вскочил и проверил метровый металлический прут, торчащий промежду глаз поверженного зверя. При внимательном рассмотрении можно было заметить, что прут словно врос в череп существа.

– Держится крепко, – констатировал офицер с некоторой неуверенностью в голосе.

– Мы уже знаем, что пули ему не страшны, – Матиас поднялся и сложил руки на груди. – Скорость регенерации тканей невероятно высока. От трех выстрелов в голову из крупнокалиберной винтовки он оправился менее чем за три часа.

– С рогом его организм пока не справляется, – отметил Пьер, еще раз шатнув прут. – Хотя пульс у него есть. Будем надеяться, что он не впитает металл в себя. Будем звать его Единорогом.

– Пусть так, – Матиас кивнул. – Но если слова задержанного верны, то тут таких тварей целый город. Просто не хватит прутьев. Да и патронов тоже. Ведь сначала придется их успокаивать выстрелами в голову.

– Какие будут предложения? – спросил Пьер.

– Пока еще не решил, – признался профессор и зашагал кругами по комнате. – Задание нужно выполнить любой ценой, слишком важно то, зачем нас сюда отправили.

– И когда Вы просветите меня насчет этого важного? – поинтересовался Пьер, стараясь не упускать курсирующего профессора из виду, при этом не сломав себе шею.

– Как только будут выполнены определенные условия, – туманно объяснил Матиас. – Но не раньше, чем мы достанем документы из лаборатории.

– Здесь ведь целый город, – Пьер нахмурился. – Значит, и лаборатория здесь огромная. Мы ведь годами эти документы собирать будем.

– Надеюсь, что наши источники были точны насчет документов, – сказал Матиас. – Иначе поиск действительно станет большой проблемой. В любом случае нам придется покинуть эту уютную квартирку и отправится к складам.

– Зачем нам склады? – не понял Пьер. Ему уже порядком надоело следить за блуждающим профессором, поэтому он просто запрокинул голову и закрыл глаза.

– Склады – одно из самых безопасных мест в городе, – пояснил Кох. – Толстые титановые стены, массивные металлические решетки на окнах, продовольствие. Там мы устроим временный лагерь. Такие чудовища туда не проберутся. К тому же, на крышу склада имеется удобный выход, а сверху можно безопасно отстреливать противников.

– Тогда нам следует выбираться поскорее, – сказал Пьер. – Мы и так полдня потратили на изучение этой штуки. И на осознание ее существования. Чем быстрее доберемся туда, тем лучше.

– Согласен, – ответил профессор. – Собирайте отряд, выдвигаемся.

Три бронированные машины пересекали кварталы пустующего города на средней скорости. После столкновения с Единорогом солдаты были напуганы. Одна мысль о том, что в городе притаились сотни таких чудищ, заставляла волосы на голове танцевать румбу, но гнать на всех порах было совершенно неразумно. Так существовала опасность погрузиться в неприятности по самые уши, оказавшись в кольце притаившихся тварей. Конечно, сложно было представить такие махины притаившимися, но ведь противника лучше переоценить, чем недооценить. Под колесами хрустели камни, хотя на поверхности планеты их обнаружено не было, судя по записям. Это были частицы развалившегося дорожного покрытия. Повреждение дорог было понятным, ведь людей в городе не осталось, а чудовища, как ни странно, ремонтные работы проводить не желали.

Отряд расположился по четыре человека в транспортере. Двое занимались управлением и обзором, еще двое коротали время как могли. На всякий случай руководители операции заняли разные машины.

– Мы уже проехали приличное расстояние, но не увидели ни одного тела, – сказал Пьер в микрофон-наушник, обращаясь к Матиасу. – Что-то тут не складывается. Орды бешеных демонов уничтожили жителей города. Но куда они дели тела? Съели? Почему нет крови на улицах? Почему нет следов разрушений?

– Может, отложим расспросы на потом, май… – хотел было ответить профессор, но тут бронемашина, в которой он ехал, едва не перевернулась от мощного удара.

Пьер прокричал водителю приказ остановиться и, открыв верхний люк транспорта, выглянул наружу. Два серых чудовища почти на весу удерживали правую сторону второго в колонне транспортера, его колеса с левой стороны буксовали в крупной крошке того, что осталось от дорожного покрытия на этом участке. Третья бронемашина тоже остановилась, из нее выбежали солдаты и открыли огонь по противнику. Один из гигантов отшатнулся от точного попадания в район глаза, второй не смог в одиночку удержать машину, и она резко дернулась вперед. Пьер не успел даже до конца сообразить, что произошло, а три машины уже снова двигались вперед. На этот раз на полной скорости. Офицер продолжал вглядываться в фигуры бегущих за колонной тварей, хотя они уже заметно отстали. Нехорошее предчувствие не позволяло оторвать взгляд. И оно, как и полагается нехорошему предчувствию, не подвело. Постепенно чудовища увеличивали скорость. Машины уже не могли ускориться, а твари продолжали набирать обороты.

– Профессор, они догоняют нас! – крикнул Пьер в микрофон.

– Черт возьми! – выругался Кох. Подумав пару секунд, он быстро заговорил: – Должно быть, они могут разгоняться за счет своих гипертрофированных мышц. Но это увеличивает их массу. Таких скоростей они достигают только на открытом пространстве.

Пьер завертел головой, разглядывая окружающий ландшафт, но через мгновение издал сдавленный отчаянный рык – дома стояли так плотно друг к другу, что протиснуться между ними крупные бронемашины не могли. И поворота не было видно впереди.

– Вижу поворот направо, – услышал он голос своего водителя через наушник и обрадовался тому, что зрение у того лучше.

Машины сбросили скорость и плавно вошли в поворот, постепенно ускоряясь. Чудовища же притормозить не могли. Одно по инерции пробежало вперед, второе попыталось свернуть, но, развернув корпус, не справилось с управлением своими конечностями и перекувыркнулось, довольно шумно влетев в стену одного из зданий.

– Переломы их надолго не остановят, – напомнил Матиас. – Нужно сделать как можно больше поворотов.

– И вообще это еще большой вопрос, могут ли от такого у них вообще появиться переломы, – задумчиво пробормотал Пьер в ответ.

В спокойной обстановке разумный человек наверняка бы задумался о том, настолько ли хороша идея «сделать как можно больше поворотов» в городе, наводненном чудовищами, но спокойной обстановки быть не могло. Да и назвать разумными людьми членов отряда, только что столкнувшимися с уродливыми гигантскими тварями, было сложно.

Другими словами, через десять минут поездки на хвосте у незадачливых беглецов уже висели два десятка тварей, отстреливаться от которых не было никакого смысла. Единственным решением было целенаправленно двигаться к складам.

– Будь я проклят! – снова выругался Матиас.

– В чем дело? – не без испуга спросил Пьер.

– Склады с другой стороны этих домов, – профессор рассеяно взмахнул рукой, словно офицер мог увидеть его из другой машины.

Пьер машинально глянул в переднее окно, чтобы увидеть дома, о которых шла речь. Ряд невысоких зданий преграждал дорогу впереди. Поворот направо вел, судя по картам, к посадочным площадкам, поворот налево – в тупик.

– Так, без паники, – призвал Пьер. – Прямо на повороте остановим машины и сойдем.

– Да Вы с ума сошли! – вскрикнул Матиас.

– Нет времени, профессор, – крикнул в ответ офицер. – Проходы между домами узкие. Твари не смогут быстро перемещаться там.

– Им не придется перемещаться быстро, если мы будем идти пешком! – запротестовал Матиас.

– Тогда попробуем заградить путь машинами, – решительно скомандовал Пьер. – Они не смогут на них взобраться.

Матиас на этот раз не стал спорить, потому что не имел другого плана.

Первые две машины перегородили дорогу, и их пассажиры двинулись в проход. Перед третьей машиной стояла самая сложная задача – нужно было преградить оставшийся проход. Счет времени шел на секунды. Твари уже почти догнали беглецов, когда третья машина заняла свое место. Вернее, почти заняла.

– Выбирайтесь, я должен закончить, – крикнул водитель товарищам, и они, не раздумывая, проследовали за остальным отрядом.

Когда, наконец, последняя бронемашина твердо запечатала спасительный проход, водитель открыл верхний люк, чтобы покинуть опасное место. Но в этот самый момент одно из чудовищ бросилось всем корпусом на транспортер, и, не удержавшись на ногах, водитель полетел вниз, прямо к диким тварям.

Рев чудовищ смешался в воздухе с криками их жертвы и последними проклятиями Пьера, удерживаемого остальными солдатами. Офицер взял себя в руки и повел отряд за собой, к спасительным складам.

Дверь оказалась заперта, но у Матиаса на этот случай был припасен универсальный электронный ключ высокого уровня доступа, поэтому вскоре весь отряд оказался внутри.

Сквозь непроглядный мрак невозможно было ничего увидеть внутри помещения, но какой-то древний, животный страх не позволял солдатам включить фонари.

Внезапно в глаза со всех сторон ударил ослепительный белый свет. Быстрее всех оправился Пьер, тактические очки которого почти мгновенно среагировали на резкое изменение освещения и увеличили уровень фотопоглощения. За мощными прожекторами виднелись чьи-то фигуры. Одна из них сделала несколько шагов вперед. Человек упер руки в бока.

– Самому не верится, но у нас гости, – с удивлением воскликнул Джим.

* * *

– Не могу сказать, что рад Вас видеть.

– Что ж, это взаимно.

– Я сделал все, что от меня требовали. Отпустите мою дочь!

– Она была бы уже у Вас, если бы не та лазейка, которую Вы оставили для отступления.

– Какая еще лазейка? О чем Вы?

– Ну, возможно, это и не совсем лазейка, но очень удобный инструмент. Я говорю о праве преемственности.

– Говорите прямо.

– Ваш сын. Он имеет полное право восстановить всю систему. А изначальное условие Вы помните, я думаю.

– Мой сын не особо этим интересуется. И у нас с ним не очень хорошие взаимоотношения.

– Это верно. Но мы до сих пор не можем найти его. О нем ничего не известно. Он исчез несколько лет назад, уничтожив все возможные способы отследить его.

– Ну, хоть этому он научился.

– Некоторых скептиков терзают подозрения, что ваша с сыном вражда была наигранной и показательной. А Вы в это время подготавливали его к роли.

– Вы действительно верите, что можно разыграть конфликт с родным сыном?

– Все выглядело очень естественно, нужно признать. Но на кону слишком многое, чтобы допускать вероятности. Все нужно проверять.

– Тогда почему бы вашей конторе не взять меня под арест?

– Если бы могли, мы бы это сделали. Вы прекрасно это знаете. С еще большим удовольствием мы бы просто убили Вас.

– Спасибо за откровенность.

– Предпочитаете увертки и лесть?

– Нет, будем экономить драгоценное время.

– Отлично. Вы можете не беспокоиться за дочь. Если она пострадает, у нас будет еще больше проблем, чем у Вас. Относительно, конечно.

– Но вы удерживаете ее силой.

– С ней все хорошо, питается отменно, много игрушек и ровесников.

– Она должна быть дома!

– Как только мы уладим все дела, она сразу же вернется обратно.

– Так что Вам нужно?

– Лично мне ничего не нужно, я и так верю Вам. Но другие не верят.

– И что будем делать?

– Вам придется пообщаться с Дознавателем.

– Ну да, можно было догадаться. Зачем еще нужна власть, если ей не пользоваться? Вы считаете себя властителями судеб. Упиваетесь своей древней властью над людьми. Как не противно жить с этим? Бравые Объединенные правительства.

– Давайте без душеспасительных речей, Император!

– Перестаньте! Не бывает императоров без империй.

* * *

Люди смотрели на новоприбывших с подозрением и холодом. Но и скрыть возбуждение и надежду они не могли. Подозрительные или нет, эти гости могли вытащить их с этой планеты. Первый ажиотаж спал, первоначальный порыв перестрелять друг друга прошел, и теперь две кучки людей расползлись по углам большого зала центрального склада подобно паукам, занявшим свою территорию и не желающим ее покидать ни при каких условиях. В середине зала, за столом, представляющим собой два плотно прижатых друг к другу невысоких стеллажа, сидели переговорщики. Со стороны гостей в диалоге участвовали Пьер и Матиас, хозяев представляли двое мужчин, представившиеся ранее Сергеем и Йосефом.

– Нас тут пятнадцать человек, – говорил Сергей. – Раненых нет, двое – калеки, но могут сражаться и передвигаться без труда. Еще три женщины и один ребенок.

– Повторю еще раз, – вкрадчиво процедил сквозь зубы Матиас. – Наш корабль просто не рассчитан на перевозку такого количества людей. Это транспортное судно. Можно погрузить несколько десятков тонн груза, но пережить перелет в транспортном отсеке невозможно. Там просто нет искусственного отопления.

– Хорошо, профессор, – терпеливым тоном произнес Йосеф. – Тогда что Вы предлагаете? Хотите оставить нас здесь? Нас было намного больше. Многие погибли.

– Это не спасательная операция, – объяснил Матиас. – Мы прибыли сюда с другими целями.

– С какими? – мгновенно спросил Сергей.

– Это засекреченная информация, – сухо ответил профессор.

– Послушайте, мы действительно не ожидали обнаружить здесь живых людей, – признался Пьер. – Но мы сделаем все возможное, чтобы забрать вас всех отсюда.

Сергей с Йосефом были явно недовольны, но выбора у них не было. Сергей с шумом выпустил воздух из легких и вопросительно посмотрел на Йосефа.

– На все воля Всевышнего, – смиренно ответил последний. – Сейчас всем нужно окончательно прийти в себя. Все на взводе.

Пьер с интересом осмотрел этого крупного мужчину с длинной окладистой бородой. Он выглядел пожилым, но густые, иссиня-черные волосы были без проседи. Глаза были ясными, серыми и обладали каким-то чарующим эффектом. Пьер с трудом отвел взгляд от них. В группе выживших он явно пользовался авторитетом, причем дело было не только в возрасте. Тут явно было что-то большее, но офицер не мог понять, что именно. Второй мужчина особого интереса не вызывал. Тоже темноволосый, тоже с бородой, только более короткой, среднего роста, среднего телосложения. Чего-то определенного сказать о нем было нельзя. Судя по комбинезону и перчаткам, Пьер предположил, что он техник, но в таких условиях подобный костюм был бы к лицу и председателю правления фондовой биржи.

– Переговоры следует немного отложить. Думаю, вам следует познакомиться с нашей группой, – сказал Йосеф, поднимаясь со стула. – Нам в любом случае придется работать командой.

– Так я и сделаю, – заверил Пьер, проводив мужчин взглядом.

– Майор, в наши задачи не входит эвакуация беженцев! – негромко воскликнул Матиас. – Не очень хорошая идея знакомиться с ними и налаживать отношения.

– Я кое-что разъясню Вам, профессор, – сердито отрезал Пьер. – Я не оставлю на этой планете ни одного живого человека. Если мы не можем забрать их, значит, вызовем еще один транспорт и будем ждать здесь его прибытия.

Матиас громко скрипнул зубами и, раздраженно вскочив со стула, удалился в уголок гостей. Пьер глубоко вздохнул и отправился вслед за новыми знакомыми, чтобы последовать недавнему совету лидера хозяев.

– Пьер, значит? – Джим широко улыбнулся, пожимая руку офицера. – Француз, как я понимаю? У меня был один друг француз. Очень мне нравилось, как он готовил. Люблю вашу кухню.

– Ммм… спасибо, – неуверенно протянул Пьер, освобождая руку от крепкого рукопожатия. Хотя сам он был крупным мужчиной, Джим оказался еще крупнее. Безрукавка позволяла хорошо рассмотреть его внушительные мышцы, что тоже произвело некоторое впечатление на офицера. Обратив внимание на длинные черные перчатки без пальцев, материал которых совершенно не отражал свет, Пьер поинтересовался: – Это ведь перчатки военного образца, верно?

Джим кивнул и шмыгнул носом.

– Верно, – дополнил он свой ответ. – Я тоже раньше был военным. Здесь эти навыки особенно пригодились.

– Значит, Джеймс? – уточнил Пьер.

– Джим. Именно Джим, – поправил Джим.

– Когда Вы там, у входа, заорали про челнок, мы все здорово перенервничали, – признался Пьер, прислонившись к стене.

– Особой сдержанностью я никогда не отличался, – Джим оперся на дверь джипа, в котором сидел все время, пока переговорщики пытались прийти к взаимному согласию. – Но ничего важнее не было. Мы много потеряли кораблей здесь: все челноки с этой планеты, тот, на котором сами прилетели, и еще тот, на котором сюда прибыли вот те двое.

Он указал рукой в сторону двух молодых парней, которые что-то сосредоточенно рассматривали на экране монитора. У одного из них не хватало левой руки от плеча.

– А потом вы связались с пилотами, но они сказали, что их не атаковали, – продолжил Джим. – И этого я не понимаю.

– А кто должен был напасть? – спросил Пьер.

– Черви, – Кэрролл пожал плечами.

– Какие еще черви? – офицер недоуменно уставился на собеседника.

– Здоровые такие, – Джим резко поднял и опустил голову, словно показывая взглядом гигантские размеры червей. – Красные.

Пьер с трудом удержал челюсть, которая решила было, что ей пора отвиснуть, и пришел к выводу, что это, возможно, своего рода шутка. Но выражение лица парня было серьезным.

– Да я не шучу, – добавил Джим, увидев недоверие в глазах солдата. – Мы думаем, что это коренные жители планеты. Огромные красные черви. Один из них откусил полруки нашему товарищу.

В это время к ним подошла невысокая брюнетка в белой майке и плотно облегающих брюках с закатанными чуть ниже колена штанинами. На ее руках также были длинные черные перчатки. Как, впрочем, и на руках почти всех членов группы. Видимо, для выживания это имело значение.

– Здравствуйте, – скромно обратилась она к Пьеру. – Так вы заберете нас отсюда?

– Постараемся поскорее обеспечить эвакуацию, – заверил ее Пьер. – Но пока я не могу придумать, как это все устроить.

– Меня зовут Софи, – представилась она. – Софи Аллегро.

– Майор Пьер Этьен, – отсалютовал офицер. – У меня до сих пор в голове до конца не укладывается то, что вы выжили в этом городе. С этими полчищами монстров.

– Это было нелегко, – хмуро протянула девушка и как-то грустно посмотрела на Джима.

Тот вздохнул и сел обратно в джип. Софи немного потупилась и сцепила руки за спиной.

– Сколько вы уже тут? – решил поинтересоваться Пьер.

– Без малого два года, – ответила Софи, опустив глаза. – И это были жуткие два года. Иногда даже казалось, что больше повезло тем, кто погиб раньше.

Офицеру захотелось положить руки на плечи девушки и как-то подбодрить ее, но потом он решил, что это плохая идея.

– Не переживайте, скоро вы все будете дома, – решил ограничиться словами он. – А пока объясните в двух словах, что за чертовщина здесь вообще творится?

– Неужели вы совсем не в курсе? – раздался голос Йосефа за спиной у Софи. Затем его обладатель встал рядом с девушкой.

– Только в общих чертах, – Пьер пожал плечами. – Информация строго засекречена.

– Тогда чуть позже соберемся все вместе, – Йосеф несколько раз кивнул. – И я разъясню вам, что здесь происходит. Заодно и продолжим переговоры.

– Хорошо, но почему бы не собраться прямо сейчас? – предложил офицер. – Мои солдаты тоже в полном неведении. И было бы здорово, если нас введут в курс дела как можно раньше.

– Воля Ваша, – Йосеф еще раз кивнул. – Я все-таки считаю, что нужно переждать некоторое время, чтобы все пришли в себя. Но если настаиваете… Соберите своих солдат, мы сейчас тоже подойдем.

Две группы довольно хаотично расположились в центре зала, предвкушая второй круг переговоров. Только сейчас все присутствующие начали воспринимать происходящее более-менее трезво. Все недавние события произошли так быстро и внезапно, что даже осознать их в полной мере не представлялось возможным. Солдат до сих пор не покидали ощущение страха и паника, вызванные недавней гонкой с леденящими душу одним своим видом свирепыми тварями. Выжившие, уже привыкшие к виду этих чудовищ, были напуганы не меньше видом вооруженных людей, которых на этой планете быть не должно.

– Первое, что я должен вам всем объяснить, это происхождение этих тварей, – начал свой монолог Йосеф. – Все началось с сенсационного открытия известного героя-космонавта Эдварда Теодора Ноксфилда. Именно он обнаружил на планете таинственные голубые кристаллы, с которых все началось. Произошло это около двадцати лет назад. После череды экспериментов и случайных открытий ученые извлекли из этих кристаллов еще живые микроорганизмы, чьи свойства обещали перевернуть представления человека о жизни и смерти. Организмы останавливали старение человека и придавали ему невероятную регенерацию тканей. Их назвали панацинами. Примерно пять лет назад их начали прививать смертельно больным людям, которые на удивление быстро шли на поправку. Были, конечно, и некоторые сложности. Некоторые люди погибали от введения инородных организмов, преимущественно мужчины. Но вскоре оказалось, что панацины не просто лечат людей и даруют им устойчивость к любым вирусам и заболеваниям, все оказалось намного интереснее – панацины меняли людей. Мы считаем, что они придавали людям форму, наиболее подходящую для выживания в условиях Пустоши-14. Интеллект панацины не ставили высоко. Поэтому наряду с физическим ростом наблюдался спад умственной деятельности. Все привитые превращались в уродов, страдая от гипертрофии отдельных частей тела. Примерно два с половиной года назад привитые штурмовали город, убив большинство непривитых. Тогда мы думали, что это просто обезумевшие люди, желающие мести, но позже стала доступна новая информация. Самым щедрым и заинтересованным спонсором всех исследований и инициатором экспериментов на живых людях стал первооткрыватель кристаллов Эдвард Теодор Ноксфилд. У него был определенный интерес к панацинам. Даже его сын не смог объяснить, зачем ему это было нужно, но Эдвард лично руководил проектом, целью которого стало создание удивительного существа, которое получило кодовое имя «Феникс». Так мы зовем его между собой и сейчас. Мы так и не смогли выяснить, что такое этот Феникс. Все документы оказались уничтожены. Сам Эдвард Теодор Ноксфилд мертв. Вернее, почти мертв. Все, кто был задействован в проекте, погибли во время бунта привитых, насколько мы знаем. Феникс – разумное существо, возможно, представитель той самой расы, наследием которой стали панацины. Или он сам и есть большой панацин. Страшен он тем, что управляет этими мутантами на каком-то телепатическом уровне. Почти всеми. Его цели неясны, но он целенаправленно охотился на нас. Он хитер и умен. И теперь мы имеем довольно крупный город, жители которого либо мертвы, либо мутировали в чудовищных тварей, с которыми вы уже имели сомнительное удовольствие познакомиться. Кстати, о мертвых жителях – оранжевые собрали тела всех погибших людей, и мы не имеем ни малейшего понятия, зачем они нужны Фениксу.