Не позволив себе прийти в замешательство я выпалил на одном дыхании:
– Все в порядке, поскользнулся. На улице слишком сыро.
Мама недолго хмурилась, но потом лицо разгладилось и она сказала:
– Ладно, иди спать, Ясон. Тебе заварить артишок?
– Нет, мне уже чуть лучше. Но от еды откажусь, на всякий случай. Доброй ночи.
Родители посмотрели друг на друга и немного улыбнулись, мол, ох уж эти подростковые секреты.
Вернувшись в комнату я достал из-под кровати ежевичное вино, откупорил пробку и поднес к носу. Туве всегда пихал слишком много пряностей в вино. С отвращением я закрыл пробкой пойло и поставил за кровать. Выудил с полки ступку и размолол в кашу шафран. Процедил через хлопковый платок и смешал с вином. С моей добавкой вино Туве больше напоминало какофонию запахов. Приоткрыв на ночь окно, я снял рубашку и штаны и рухнул в смятые одеяла. Только когда я лег на кровать, я понял, как устал. Глаза, не дав мне времени на раздумье, начали слипаться. Немного потерев их я зевнул и почувствовал себя совсем ребенком. "Туве бы понравилось" – с напряжением подумал я и сразу отогнал эту мысль.
Внизу послышались голоса и шарканье ног об пол. Меня всегда немного удивляла проницательность моих родителей. Если они и замечали неладное или очевидную ложь, то редко меня отчитывали или пытались бы узнать, что я скрываю. Это приносило облегчение. А сегодня еще большее, ведь мне есть что скрывать.
3 глава
Центральный рынок выглядит куда богаче своего уродливого близнеца ближе к внешним стенам. Здесь только лишнее богатство, выставленное напоказ. Стоит ли объяснять, что необходимости в этом месте вообще не было? Просто еще одно развлекательное место в графике какого-нибудь дворянина, с которого налога можно содрать в пять раз больше, чем с остальных. Несмотря на более-менее благоразумную знать, что нередко встречается в провинциальных городках, – лишних развлечений придумано слишком много: залы курительниц, общественные купальни (с курильницами, конечно же), и бордели. К слову, в последних завсегдатаем приходится Туве. Я, правда, не знаю, какое заведение соответствует его нестандартным желаниям.
Подходя к прилавку с подозрительно сияющими фруктами, я поморщился. Вкусом они не отличаются, но если выставить их на стол в ясный день, то они будут переливаться яркими цветами. Это только кажется чудом, но я помню, как хрустит несъедобная присыпка на зубах, мерзость та еще. Такие фрукты покупают в качестве украшений на бал или для важного приема в купеческих домах. Моей маме кажется блестящей идеей ставить на какое-нибудь важное событие корзинку таких фруктов на стол. Хоть и стоимость ее такова, что работать на нее нужно самое малое месяц.
Важным событием в нашей семье был только мой день рождения. С некоторой тоской, отметив это, я тыкаю пальцем на самую красивую корзинку с блестящей гадостью, расплачиваюсь и иду дальше. Мертвые тушки кроликов, украшенные сережками с самоцветами; пестрые гобелены; предметы одежды с разными вставками, из полудрагоценных камней и стекла. Иногда мама, рассказывая о работе за ужином, рассуждала, за какой камень платят больше всего. Подчеркнув нужные сведения из тех разговоров я сделал вывод: роскошь этого рынка показная настолько, насколько позволяет местность. Привезенных товаров тут нет.
Дома за главными стенами выглядят как центральный район в какой-нибудь столице. Правда, от глаза не укрылась примесь бревенчатых элементов в каменных домах, что просто недопустимо в доме истинного богача. Отметив это про себя, я прошествовал мимо частных кварталов и зашел в винную лавку. Перед входом в лавку я мельком оглядел себя со стороны и мысленно поглумился над тем, как молодо выгляжу для такого места. Здесь сильно пахло цветами, что не могло не радовать меня. Цветочные нотки свидетельствуют о терпкости, что делают напиток не просто приторным пойлом.
– Мальчик, ты что-то хотел? – Полноватый на вид мужчина производил впечатление серьезного человека, что немного странно для продавца спиртного.
Помявшись немного, я сказал:
– Можно мне две бутылки вина с лавандой, пожалуйста.
Испытующе посмотрев на меня, мужчина кивнул и достал из погреба два сосуда с тёмной жидкостью и красивой биркой из коры и воска. Расплатившись, я с удовольствием заметил облегчение на лице мужчины, что я достаточно состоятелен, чтобы позволить себе такую покупку. Про возраст меня никто не спросил.
Погода стояла хорошая. Солнце не так раздражало благодаря легкому ветерку. Людей, на мой взгляд, было многовато. Одежда была такой же пестрой, как и прилавки. Никакого намека не хороший вкус: буйство красок, смешение полудрагоценных камней с цветным стеклом и крайне яркие румяна. Если бы я не был так уверен, что такого места не существует, то назвал бы это "Рынок шлюх и их родителей".
Помоев в этой части города на улицах не было, тут существовала отдельная система стоков. Я считаю немного странным, что сообразительности городских инженеров не хватило, чтобы провести отходные стоки по всему городу, а не только центральной части. Это меня всегда раздражало в людях, – желание провести слишком значительную границу между собой и теми, кто хоть немного ниже тебя. Для чего это делается, я понимал, но особой проблемой никогда не считал. Люди мелочные, но пока я над ними и мои пути с ними не пересекаются, мне плевать на это.