Глава шестая
На остров опустились сумерки, мы вернулись в академию. С Лией договорились, что съедемся. Зря, что ли у меня пустует комната, и не привыкла я жить одна. В детском доме, всегда со мной кто-то жил.
Утром за мной зашёл Кевин и Лия, пошли в столовую. Вошли в просторный зал, столики, стоящие рядами, у раздаточного окна огромная очередь.
– Эй, сюда! – Фабио, помахала нам рукой. – Я вам очередь занял.
Мы встали рядом с ним, сзади послышалось недовольное ворчание, что мы такие наглые. Подошла Тасмин, залезла без очереди, но никто ей слова не сказал. Хотя у ведьмочки был браслет, лишающий части силы, её всё равно побаивались.
Набрала полный поднос еды, сели возле окна, сзади нас был столик Тасмин, она презрительно смотрела на нас, Лия передернула плечами.
– Всё хорошо? – спросил Кевин.
– Да, нормально.
Моё внимание привлёк Голем Пухлес. Он оглядывался в поисках свободного места, но, как только подходил к какому-то столику: кто-то клал на свободное место вещи, кто-то прямым текстом говорили, что ему не рады.
Он проходил мимо столика Тасмин, одна из ведьм подставил ему подножку, он упал лицом в пирожное, все засмеялись. Тасмин довольно улыбалась, даже Фабио смеялся. Толкнула его локтём.
– Ты что, Миди, смешно же.
Я сама часто являлась предметом насмешек, и в этой ситуации сочувствовала Голему.
– Ты его ещё за наш столик позови, – закатив глаза, проговорил Фабио.
– А знаешь, так и сделаю!
Подошла к Пухлесу, помогла ему встать, он, шмыгая носом, вытирал лицо рукавом, оставляя пятна от торта на рубашке.
– Не обращай внимания на этих придурков, – достала из сумочки платочек, передала ему. Он вымученно улыбнулся.
– Спасибо. – вытер лицо платком.
– Ты можешь сесть с нами, если захочешь.
– У меня еды то не осталась. – смотрел на перевернутый поднос.
– А ты с пола ешь! – посоветовала ведьма, подруга Тасмин, её поддержали соседки дружным смехом.
– Может, ты сама съешь? – взбесили эти ведьмы, зазнайки.
– Что сказала, убогая? – ко мне подошла ведьма.
– Со слухом плохо? То, что ты сделала, это низко и не достойно ведьмы, – взяла Голема за руку и повела к столику.
– Садись, я слишком много еды набрала, могу поделиться.
– Ты серьёзно? – Фабио с неприязнью смотрел на Пухлеса.
– Да, места хватит, если ты подвинешься.
Посадила его рядом с собой.
– Выбирай, что хочешь. – пододвинула ему поднос.
– Спасибо. Ты очень добрая, – накинулся на кашу. Я взяла булочку с компотом.
– Голем, расскажи о себе. Где ты жил до академии?
– На улицах. – ответил он с набитым ртом. – После того, как умерли мои родители, остался без дома.
– Ты сирота?
– Да, – мы с Кевином переглянулся, увидела в глазах друга сочувствие.
– А почему на улице?
– В сиротских приютах не хватало места.
– А как ты оказался в академии?
– Меня заметил директор Аманатидис, когда я с помощью заклинания левитации пытался своровать булочку. Есть очень хотелось. Ну, вот он и привел меня сюда.
– Ты талантливый парень, у меня никогда не получалось это заклинание.
– Хочешь, научу? – радостно спросил Голем.
– Да, очень.
– Ты не думай, я неплохой маг, просто, когда на меня смотрят много людей, теряюсь, и ничего не получается. Вот как на уроках профессора Кюри было, – он доел и довольно улыбался.
– Хочешь, можешь садиться на уроках вместе с нами.
– Да? Ты, правда, не против?
– Конечно.
– Но я такой толстый, неуклюжий, меня все сторонятся, я испорчу тебе репутацию.
– Это будет проблематично, у меня у самой репутация не очень, так что не страшно.
– Со мной никто не хочет дружить, – задумчиво произнес он.
– Если хочешь, я буду тебе другом.
– Ты это не из жалости говоришь? – он внимательно вглядывался в моё лицо.
– Нет. Почту за честь, – ободряюще улыбнулась ему.
– Смотрю, принцесса собирает себе армию убогих. – говорила подошедшая Тасмин. – Пухлый неудачник, посредственный маг второго курса, неудачник оборотень и полуведьма, не прошедшае инициацию, оставшаяся без ковена.
– Тасмин, ты так красиво куда-то шла, вот и иди мимо. С кем мне дружить, я сама решу, не нуждаюсь в твоих советах.
– А я всё-таки скажу, ты же про ведьму ничего не знаешь? Поинтересуйся, почему умерли её родители.
– Лия, ты сирота? – она побелела, опустила глаза.
– Ты даже ничего не знаешь о своей подруге. Пошли, девочки, – она развернулась и ушла.
– Лия? Расскажешь?
– Потом.
Мы вошли в аудиторию, Голем сел рядом со мной.
Мадам Кюри смотрела, как мы выполняем домашнее задание. У меня получилось.
Когда к демонстрации приступил Голем, он волновался, положила ему руку на плечо.
– Не переживай, у тебя всё получится, – улыбнулась ему.
Он сосредоточенно выполнял заклинание, больше не отвлекаясь. Нож почистил, нарезал на ровные кусочки картошку.
– Молодец, мистер Пухлес. Сегодня пятёрка за домашнюю работу. Итак, абитуриенты, вы все молодцы, все справились с домашней работой и сегодня мы учим новое заклинание, для уборки.
– Зачем мне это надо? – возмутилась Тасмин. – У меня есть, кому убираться, для этой цели у нас существует прислуга.
– Рада за вас. Вы можете покинуть аудиторию. Я никого силком не заставляю.
– Ага, а вы мне незачёт влепите?
– Да, конечно. – подтвердила профессор.
– Показывайте уже, что за заклинание, – ведьма скрестила руки на груди.
– Спасибо, что разрешили, «госпожа Лаво», – съязвила профессор.
Профессор взмахнула рукой, подлетела швабра с совком, она рассыпала муку по полу. Показывала положение пальцев, взмахи рукой, швабра послушно подмела.
– Мистер Пухлес, идите сюда, – он побледнел.
– Позвольте мне? – попросила профессора.
– Нет, мисс Бишоп, он справиться.
Голем, вышел из-за парты, вытер пот рукавом и подошёл к профессору.
– Не волнуйся, всё получится. Повторяй за мной заклинание.
Он сосредоточенно выполнял движения руки, у него всё получилось с первого раза. Голем радостно улыбался.
– Молодец! – прошептала я.
Тут метелка подскочила, стала ударять его по ягодицам. Прикрываясь ладошками и охая, он убегал.
Все абитуриенты смеялись, метёлка пролезла между ног Голема, взлетела под самый потолок.
– Помогите! – кричал Пухлес. – Я боюсь высоты! – вцепился в черенок побелевшими пальцами.
Профессор Кюри пыталась остановить взбалмошная метелку, делала какие-то пассы рукой, но ничего не получалось.
Тасмин, спрятала руки под стол. Уверена, это она вытворяет.
Я представила верёвку на метле, как я её туда накинула, тянула на себя. Чувствовала на себе ненавистный взгляд Тасмин, но мне нельзя было отвлекаться.
Метёлка подлетела ко мне, помогла Голему слезть.
– Все свободны. – сказала профессор. Я стала собирать учебники.
– Миди, Голем и Тасмин, останьтесь.
Мы подошли к профессору.
– Что это было, Миди? Ты колдовала, чтобы метёлка унесла Голема?
– Нет, профессор, это не так. Я пыталась её остановить.
– Это я колдовала, – призналась Тасмин. – Ничего такого, просто шутка.
– Ты в своем уме? А если бы он упал? – разозлилась профессор. – Тебе мало, что на тебе браслет?
– Вы не о том думаете, профессор, – сказала Тасмин, – спустила его на землю Миди! И она даже никаких заклинаний не знает, и руками ничего не делала! А я опытная ведьма, даже вы, не смогли блокировать заклинания и что-то изменить, а она смогла!
– Это так? Миди? – профессор перевела взгляд на меня. – Как это у тебя получилось?
– Не знаю, просто представила это в голове.
– Видите! – Тасмин тыкала в меня пальцем. – Она опасна, как все сирены.
– Ты свободна, – равнодушно произнесла Кюри.
– Какие вы все слепые! Она притворяется беспомощной, и пока вы не замечаете, Миди вернет себе трон. Вы опять хотите абсолютную монархию?
– Свободна! – закричала на неё профессор. Тасмин ушла, Кюри смотрела на меня с опаской, как на страшного зверя, даже от Голема почувствовала страх.
– Я хотела помочь, – опустила глаза. – Я просто хочу учиться, мне не нужен трон и власть.
– Хорошо, я тебе верю. Но Тасмин права, никто из магов и колдунов не может делать заклинания силой мысли. Это странно.
Пытаюсь повторить движения, которым нас учили.
– Нет, мисс Бишоп! – говорит Кроус. – Вы неправильно держите шпагу. Позвольте, я покажу.
Кроус встаёт сзади меня, одной рукой держит за живот, второй за плечи, выпрямляет.
Мне неуютно, Кроус слишком близко, нарушает мои границы.
– Руку нужно держать вот так. – говорит мне почти в ухо, ведёт по руке своей, придает нужное положение.
Я поворачиваю голову, наши губы чуть не соприкоснулись.
Кошмар!
– Вот так, профессор?
–Да, – у него изменился голос, он прижимается ко мне всем телом.
– Профессор Кроус! – окликает его Алонзо. На лице дракона играют желваки. – Я готов взять реванш.
– Вы не видите, я занят другим студентом.
– Вижу, как вы вплотную занимаетесь ей. Может, выберете более достойного противника? Или моя физическая форма не так привлекательна для вас? – профессор Кроус ухмыльнулся.
– Ну что ж, раз вы решили, что достаточно потренировались, прошу, – он идёт к Алонзо. Ой, мамочки, что сейчас будет! Алонзо приревновал меня к профессору!
В этот раз у дракона получилось нанести несколько уколов.
– Отлично, абитуриент. Я нашёл, чем вас мотивировать, – профессор улыбнулся мне.
Алонзо стал резче нападать на Кроуса, но в итоге всё равно проиграл.
– Вы слишком горячи, Алонзо, здесь нужен трезвый ум, расчётливость, опытность.
– Девушкам нравится мое горячее сердце и пылкий темперамент.
– Ах, как жаль, что я не девушка, смог бы оценить вашу пылкость.
Следующий урок ведёт Аманатидис. Мы заходим в зал, становимся в шеренгу. Директор идёт, чеканя шаг, заложив руки за спину.
– Добрый день, абитуриенты. Сегодня мы будем выяснять, к какой стихии у вас тяга, – он щелкает пальцами, перед ним, прямо из воздуха, появляется стол с четырьмя шашками.
– Огонь, – он проводит рукой и в чаше появляется пламя. Вода, – проводит над второй чашей, и в нее наливается вода. – Земля, – в третьей, оказалась земля. – И воздух, – в четвертой кружится ветер.
Вызывает нас по одному, у Тасмин и Алонзо стихия огня. Кто-то ветер подчиняет и землю, только стихии воды ни у кого не оказалось.
Доходит и до меня очередь. Уверена, сейчас опозорюсь.
Не сложилось у меня со стихиями. Ожидаемо, так и получилось.
– Может, я и ошиблась на твой счёт, – говорит Тасмин, когда я встаю в строй. – Видимо природа решила на тебе отдохнуть.
Видя мой расстроенный вид, Лия толкает меня в плечо.
– Ничего, Миди, может, ещё появится. У меня она появилась неожиданно, к сожалению, привела к трагическим последствиям.
– Расскажешь? – тут какая-то тайна, по грустному лицу Лии понимаю, не очень хорошая.
После занятий ко мне подходит Аманатидис.
– Ничего Миди, не расстраивайся – он похлопал меня по плечу. – Даже если у тебя не проявится стихия, ты маг с хорошими задатками, старайся, учись, и у тебя всё получится.
– Спасибо, профессор. Просто странно, мои родственники владели всеми четырьмя стихиями, а у меня ни одной.
– Видимо, гены отца сказались на тебе.
– Вы его знали?
– Да. Мы вместе воевали, и я был рядом в тот день, когда его убили.
– Какие у него были способности?
– Он владел той магией, против которой выстоял, это его особенность. В тот раз магия была темная, и он не смог ей противостоять.
– Я не слышала никогда о таком.
– Тело окутывает чёрный дым, невозможно пошевелиться. Никто ей не может противостоять. Но мы победили тогда, и таким колдовством никто не владеет.
– Так убили мою маму, – задумчиво произнесла я, переносясь в тот день. – Тело Келлы тоже окутала какая-то чёрная дымка.
– Ты что-то путаешь Миди. – сказал профессор.
– Нет, Я видела.
– Убил её Элифас, но сделал это с помощью белой магии, – убежденно говорил профессор.
– Но я же своими глазами видела, как тело мамы…
– Ты была мала, – перебил меня директор. – И от страха тебе могло это показаться, – снисходительно улыбнулся мне Аманатидис. – Это страшное колдовство, на которое уходит много магических сил и для него используют камень, который забирает чью-то жизнь, и магию.
– Как это? Расскажите.
– Из человека медленно вытекает магия, он стареет раньше, чем должен, и живёт не дольше года. Пока камень не вытянет из него всю силу. Смерть от темной магии страшная, сначала все органы сжимает, пока они не превращаются в кашу, из человека течёт кровь.
Так и было! Этой магией и владел Элифас. Но кто мне поверит? Даже профессор не верит. Как же докопаться до сути?
После уроков, пещерный гоблин переносит вещи Лии в мою комнату.
– Здорово! Теперь мы всегда будем вместе! – целую её в щёку. Меня переполняют эмоции. Это видимо мой личный фетиш, не могу жить в одиночестве, постоянно ищу человеческое тепло, чего мне так не хватало в детстве.
– Я тоже рада, что мы подруги, что теперь будем вместе.
Заходит в розовую комнату.
– Ну и интерьер тут! Ужас, как для принцессы.
– Хочешь, поменяемся? – не то, что бы мне хотелось жить в комнате с розовыми обоями, но я хотела, чтобы Лие здесь было комфортно.
– Ничего. Я повешу на стену плакаты с любимой группой.
– Может, вечеринку устроим, в честь новоселья? Пригласим ребят?
– В другой раз. У меня скоро инициация, а я никак не могу найти травку для зелья. Видимо студенты всё скупили.
– Что за трава?
– Белладонна. Она нужна, чтобы метёлка летала, не найду, не пройду инициацию.
– Как она выглядит? – Лия показывает фотографию травы на экране магфона.
– Я её видела! – радостно говорю ей.
– Где?
– Помнишь, мы ходили в лес, там, на полянке, я её видела.
– Это невозможно! – улыбнулась Лия.
– Почему?
– Она постоянно прячется от глаз людей. Такую траву, видят только очень сильные ведьмы. Тебе, видимо, показалось.
Что меня все хотят выставить полоумной? Директор, сейчас Лия.
– Давай заключим пари, если мы не находим эту траву, ты должна готовить еду, если я не права, то ужин на мне.
– Идёт! Учти, я очень прихотлива в еде, тебе придется постараться.
– Ты считаешь, что выиграла спор?
– Да, – улыбается ведьма.
– Посмотрим. Пошли, я хочу салат с рукколой и креветками, тебе ещё в магазин бежать.
Мы шли по лесу, пройдена половина пути.
– Просто признайся, что проиграла и пошли домой. – говорит Лия.
– Терпение – благодетель. Готовь корзинку, мы уже скоро придем на место.
Вышли на полянку.
– Ну и, где она? – насмешливо спрашивает Лия.
– Ты что ослепла? Вот же, – присела на корточки, потянулась к сиреневым цветочками. Лия села рядом.
– Точно, а как она появилась? Ее же здесь не было?
– Ты просто невнимательна.
– Стой! – она останавливает мою руку. – Ты что? Он же ядовитая! – срывает его с помощью платка.
Я хожу по поляне, показываю Лие растение. Как-то странно, я его вижу, а она нет.
Мы долго бродили, и наткнулись на заброшенную сторожку.
– Пошли. – Лия потянула меня за руку внутрь.
– Что-то не хочется. Вдруг она развалится?
– Перестань! – она всё-таки уговорила меня, заходим внутрь. Здесь всё покрыто пылью, какие-то зародыши в банке, голова быка на стене.
– Жуткое место! – смотрю наверх, там даже крыши нет, только стропила, а покрытие, скорее всего, сгнило. – Лия, пошли отсюда. – тяну ее за руку.
– Сейчас, погоди. – она читает какую-то старую тетрадку в кожаном переплёте. – Тут такие занимательные заклинания, с запрещенной магией.
Заглядывая через плечо. Какие-то символы, шестиконечная звезда, какой-то камень нарисован.
– Темная магия! – потрясенно говорит Лия.
– Что? – как раз про неё говорил профессор, заглядываю в тетрадь.
– Тут столько возможностей, Миди! С ней любого победить можно!
– Зачем это тебе?
– А тебе? Представь, ты могла бы вернуть трон, стать императрицей, управлять шестью континентами!
– Мне это не нужно, это всё в прошлом.
– Где твои амбиции? Разве ты не хочешь быть императрицей, чтобы перед тобой все преклонялись? А Алонзо можешь в фавориты взять, покорить драконов.
– Нет, Лия не хочу. Я уже не помню, как это – быть принцессой. Меня устраивает моя нынешняя жизнь.
– Ну и дура!
– Пошли уже, умница, – развернувшись, увидела в запыленном окошке чьё-то лицо, в чёрном капюшоне, его очертания рассмотреть не смогла.
Подошли к двери, дернула за ручку, она не поддавалась.
– Лия, мы заперты!
– Ну-ка дай-ка, – она толкнула дверь, но там что-то мешало. В щель под дверью повалил дым.
– Лия, нас подожгли!
Скоро огонь проник внутрь, горели стены, подбираясь все ближе к нам. Разбила окошко, но оно слишком маленькое, нам не пролезть внутрь.
– Что делать? – спросила её.
– Не знаю! – в панике кричала Лия. – Вот бы воды сюда.
– Да, владела бы я стихией воды, было бы здорово.
Кончики пальцев закололо, и из воздуха возник водяной шар, он парил над моей рукой.
– Как ты это сделала? – пораженно спросила Лия.
– Не знаю, – я с удивлением смотрю на шар.
– Что стоишь? Кидай, туши!
Я кинула шар, в том месте, куда он попал, потух огонь, появилась дымка.
– Ещё, – мысленно пожелала, чтобы появился шар, получилось. Я делала шар за шаром.
– Слишком сильно разгорелся.
– Чёрт! Мы сдохнем здесь! – кричала Лия, хватаясь за волосы.
Глава седьмая
Дым заползал в нос, тяжестью оседал в лёгких, кашель такой силы, что, кажется, выплюну те самый лёгкие.
Лия упала на пол, давясь кашлем, я осела рядом, посмотрела на подругу, которая была уже без сознания.
Бедная девушка, она пострадала из-за меня. Нельзя дружить со мной, возле меня всегда ходит смерть. Видимо, Тасмин решила избавиться от меня таким способом, раз уж проклясть меня нельзя.
Столько раз стояла на грани смерти, у меня такая тяжёлая жизнь, но всё равно цеплялась за неё.
Неужели это конец? Сейчас я потеряю сознание, наши тела превратятся в пепел, и никто никогда не узнает, где мы.
Сквозь дым, устремившийся вверх, смогла рассмотреть голубое небо, по которому проплывали белоснежные облака. С пронзительным криком летела птица.
Не сбылась моя мечта, я так и не получила ипостась птицы, как у мамы.
Какое это счастье парить в небе, ощущать это пьянящее чувство свободы, как бы я хотела стать птицей.
Почувствовала острую боль в спине, оглянулась, огонь ещё не дополз до нас, доски на полу были мокрые, видимо, ночью шёл дождь. Лежать стало неудобно, как будто горб рос из спины.
Да что такое-то? Перевернулась, встала на карачки, за моей спиной с шелестом кто-то хлопал крыльями. Птица? Она же сгорит! Встала на ноги, оглядываясь назад, увидела огромные белые крылья.
Это что, мои? Махала крыльями вверх-вниз, странное чувство, словно ещё две конечности выросли, я их чувствовала. Такие сильные, они с каждым взмахом рождали поток воздуха. Ударилась головой, посмотрела, оказалось это стропила крыши, я взлетела до самого верха.
Это шанс! Я могу спастись! Надо как-то захватить Лию.
Нырнула вниз, как в воду, подлетела к подруге, обняла её за талию. Рукам было тяжело, но крылья легко подняли нас двоих в воздух. Мы парили над крышами. Внизу бушевало пламя, до нас долетал дым. Опустила Лию на землю, разминая уставшие руки, она заворочалась, закашлялась.
Нужно к врачу, срочно! Она умрёт от угарного газа.
Разминала руки, готовясь к долгому полету. Я смогу! Мы долетим до академии! Обняла её за талию и взлетела высоко над деревьями. По моему лбу бежал пот, хоть она и худенькая, всё равно тяжело. Огляделась, увидела башни академии, полетела к ним.
Мы миновали лес, показался двор, где у нас проходил урок физкультуры, там прогуливались студенты. Один из них, показал пальцем на меня и похлопал другого по плечу. На улицу выбегали толпы студентов, что-то кричали, задрав голову, смотрели на меня.
Опускаюсь на землю, нахожу в толпе удивлённого Кевина.
– Помоги, – очнувшись от шока, он подбежал к нам.
– Что случилось? – он берёт Лию на руки.
– Нас подожгли. Отнеси её к врачу. Я, как видишь, не могу, – оборачиваюсь на сложенные крылья, которые тянутся по земле.
– Может, расскажешь?
– Потом. Неси Лию к врачу, – кивнув, он идёт к академии.
– Миди! Откуда крылышки? – ко мне подошёл Фабио.
– На распродаже купила по случаю.
Меня обступили студенты, перешептывались, тыкали в меня пальцем, ощущение, будто я голая или какой-то урод.
Фабио с восторгом смотрел на меня, потом погладил крылья.
– Какие мягкие пёрышки. Красота!
– Угу, как теперь вернуться в обычный вид, не знаю.
– Миди! – меня резко развернули, смотрю на испуганное лицо Алонзо. – Что случилось?
– Мы чуть не сгорели, если бы не крылья, то ни меня, ни Лии не было бы в живых.
– Миди… – он обнимает меня, утыкаюсь носом в шею. В его объятиях так тепло и уютно, что я расслабляюсь, обнимаю в ответ. Ужас сегодняшнего дня накрыл меня, я чуть не умерла, и чуть не погубила Лию, но держалась, не разрешала эмоциям взять верх.
А теперь в тёплых, надежных руках Алонзо, меня накрыло, по щекам побежали слезы, катарсис очищал душу.
– Миди… – он стирает мокрые дорожки со щек мягкими подушечками пальцев. В его глазах столько тепла, так греет душу, что на мгновение я забываюсь, утыкаюсь носом ему в грудь, вдыхаю запах, по которому так скучала.
– Что случилось? – повторяет он вопрос, гладит меня по голове, запуская цепную реакцию, маленькие вулканчики взрываются по всему телу.
– Не будем ждать две недели?
Что? Ах, точно, наше дурацкое пари. Я сама его нарушила, прижималась к нему.
– Нет, всё в силе. Извини за это, – отстраняюсь, чувствую холод без его рук, обнимаю себя руками.
– Мисс Бишоп, пройдемте к директору, – говорит профессор Кюри.
Кивнув, следую за профессором, под пристальными взглядами студентов.
Вижу Тасмин, она стоит спиной, разговаривает с кем-то по магфону, увидев меня, она замолчала, образно говоря, у неё с грохотом упала челюсть.
Меня обуял такой гнев. Я уверена, это по её вине мы чуть не умерли.
Подхожу к ней, она смотрит мне за спину.
–Я смотрю, ты никак не можешь успокоиться, Тасмин? Что, проклясть не смогла, так решила поджечь? – она хмурится.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь?
– Ты подожгла нас с Лией?!
– С чего ты взяла? – она пришла в себя, скрестила руки на груди.
– Больше некому! Ты уже два раза пыталась меня убить, грозилась сделать это снова. Ты единственный мой враг. Я заметила твою реакцию. Что, не ожидала увидеть меня в живых?
– Я действительно желаю тебе смерти, Миди. Ты мне неприятна, но к твоему поджогу я не имею никакого отношения. Видимо, я не одинока в своей "любви" к тебе. А удивлена я… Чёрт! Ты видела себя? Откуда эти крылья? Они настоящие? – она потянулась ко мне рукой, хотела потрогать крылья, отскочила от неё, крылья с хлопком раскрылись, я врезала ими по лицу, стоящему рядом парню.
– Ай! – он схватился за нос, из которого пошла кровь.
– Извини, – сказала ему.
– Удивительно! Никогда такого не видела, – в голосе Тасмин услышала нотки восторга.
– Держись от меня подальше. В следующий раз, когда ты нападешь, учти, я буду защищаться.
– Это угроза? – она насмешливо приподняла тонкую, чёрную бровь.
– Скорее, предупреждение.
– Мисс Бишоп! – окликнула профессор Кюри. – Вы идёте?
Сложила крылья за спину и пошла следом за профессором. Проходили мимо шкафов с кубками, в стеклянных дверях которых, ловила свое отражение.
Там всё та же я, и в то же время как-то изменилась. В глазах появилась сила, уверенность. С восторгом смотрела на белоснежные крылья, концы которых шлейфом тянулись по полу.
Я обрела, всё что хотела: у меня появилась стихия воды и такие красивые крылышки. Я не беспомощна, спасла не только себя, но и подругу. Я могу защищаться.
Хватит бояться, как улитка прятаться в раковину, я отвечу каждому, кто будет нападать на меня.
Только бы разобраться, как убрать крылышки обратно. А так всё просто отлично.
Захожу в кабинет директора, Эдгард отрывается от заполнения документов, смотрит удивленно, заинтересовано на меня.
– Миди? – подходит ко мне, трогает крылья. – Как это получилось?
Рассказываю директору про поджог, про стихию воды, и как нам удалось спастись.
– Насчёт поджога проведу расследование, – говорит директор.
– А как быть с крыльями?
– Это твоя ипостась.
– Но я думала, что буду превращаться в птицу, как мама.
– Видимо гены отца сыграли свою роль. Закрой глаза, представь себя без крыльев.
Выполняю, чувствую, как исчезают крылья, а я уже успела привыкнуть к ним.
– А обратно их можно будет вернуть?
– Да, когда пожелаешь, тогда они появятся, – облегченно вздохнула.
– Значит, у тебя появилась стихия воды?
–Да, – улыбаюсь. – Но я не делала каких-либо пассов руками, не читала заклинания.
– А как тогда?
– Просто захотела.
– Это интересно. Я раньше, не встречал таких как ты. Завтра урок для тех, у кого появилась стихия, будем учиться управлять ею. Приходи и ты.
– Хорошо. Можно, я тогда пойду к Лие? Я волнуюсь, как она себя чувствует.
– Пойдём вместе. Я тоже хотел её проведать.
Переходим в отдельное крыло, находим палату Лии, она лежит на кровати, увидев меня, улыбается.
– Привет, – обнимаю её. – Ну как ты?
– Уже лучше. Добрый вечер, директор.
Он задает ей несколько вопросов и, пожелав скорейшего выздоровления, уходит. Лия провожает его взглядом, потом хватает меня за руку.
– Миди! У меня к тебе есть огромная просьба.
– Какая? – она воровато оглядывается по сторонам, достает из-под подушки знакомую мне тетрадь.
– Как ты её сохранила?
– Спрятала за пазуху, когда лекарь осматривала меня, потом держала под подушкой. Убери её к себе, я доверяю только тебе. Верю, что ты не присвоишь её себе.
– Лия, это плохая тетрадка! Слова «тёмная магия» сами за себя говорят. Ничему хорошему она тебя не научит.
– Зануда! – она откинулась на подушку. – Что же ты такая правильная, Миди? Разве тебе не интересно попробовать что-то запрещённое?
– Не в этом дело, Лия, с помощью этой магии Элифас убил мою маму.
– Элифас владеет тёмной магией? – в глазах Лии появилось столько восторга, обожания.
– Мне никто не верит, говорят, я была слишком мала. Но я видела, понимаешь?
– Я верю тебе, Миди.
– Тем более, тебе не нужно учиться по ней, вряд ли Элифас захочет, чтобы его магией владел и ещё кто-то.
– Ты поможешь мне сохранить тетрадку? Боюсь, если у меня её найдёт директор, то отчислит, а если найдёт кто-то другой, то просто убьёт.
– А за меня ты не волнуешься?
– Миди, ну пожалуйста. – она молитвенно сложила руки вместе, смотрела так жалобно, что я не выдержала, согласилась.
До общежития шла с тревогой, оборачивалась, вздрагивала. Чувствовала себя преступницей, выдохнула только в своей комнате.
Я надеялась, что сегодня будем вместе готовить. Моё воображение рисовало семейную идиллию: как мы вместе с Лией, словно с сестрой, делаем домашние дела, вместе ужинаем, завтракаем.
Заглянула в холодильник, там мышь повесилась, время позднее, из академии меня никто не выпустит. Решила сходить к Кевину.
– Привет. – он открыл дверь в одних домашних брюках, радостно улыбался, сделал приглашающий жест.
В коридоре общежития, увидела сестру Алонзо, она довольно улыбалась. Неуверенно зашла внутрь. Ну, доложит она Алонзо, и что? Он же знает, что мы друзья.
– Я у Лии была, – сообщила Кевину, следуя за ним. – Ей уже лучше.
– Да, я знаю, – со стороны кухни повалил дым. Кевин забегает внутрь, хватает голой рукой противень, ойкает и роняет.
– Ну, ты что? – укоризненно спрашиваю его.
– Да хотел для Лии что-нибудь вкусненькое приготовить, – смотрю на угольки на полу.
– Это мало похоже на вкусненькое.
– Да вижу я. Не умею готовить. Ты сама знаешь, в детском доме за нас все делали, а тут самостоятельность.
– Что ты хотел, может, я приготовлю?
– Это было бы супер.
Через полчаса сидим, едим запеканку, Кевин сделал мне чай, как будто настоящая семья. Хотелось бы мне так же сидеть с мамой.
В дверь постучали, сначала нормально, а потом раздался такой грохот, что стекла в окнах подпрыгивали.
– Ты кого-то ждёшь?
– Да нет. Фабио так не стучится, – идём смотреть вместе.
Дверь с хлопком слетает с петель, валит дым, ничего не разглядеть. Кевин задвигает меня за спину.
Неужели мой поджигатель нашёл меня? Я прижимаюсь к его плечу, осторожно выглядываю, дым рассеивается и заходит Алонзо с перекошенным лицом, у меня аж мороз по коже. Осматривается, увидев то, как я прижимаюсь к голому торсу Кевина, злится ещё сильнее, буквально подлетает ко мне, больно дергает за руку.
– Ты идешь со мной! – рычит дракон.
– Не пойду я никуда! – пытаюсь освободить захваченную конечность, Кевин хватает за свободную руку.
– Отпусти ее! Ты чокнулся, «золотой мальчик»?
– А ты? Решил забрать у меня девушку? – кричит Алонзо. – Тебе одной мало? На Миди рот не разевай! Она моя!
– Так, стоп! – встаю между ними, раздвигая руками, они уже схлестнулись взглядом, того гляди, морды бить начнут.
– Алонзо, какое ты имеешь право врываться в чужой дом, громить тут все?
– Пойдём, поговорим? Наедине! – осматриваю разгромленный дом, уводить его нужно, а то ещё подерутся.
– Хорошо, – соглашаюсь я.
– Миди, не ходи, – останавливает Кевин. – Он чокнутый какой-то!
– Ничего, я разберусь. Спасибо за ужин, извини за дверь.
– Ты тут причём? Пусть дракоша извиняется.
Алонзо закатывает глаза, пытаясь успокоиться, хватаю его за руку и вывожу.
– Что ты устроил? – стоим возле моей двери.
– Не пустишь к себе?
– Нет, объяснись!
– Пришла сестра, рассказала, что ты у полуголого оборотня, в его квартире.
– И? – он прижал меня к двери, поставил одну руку возле моей головы, навис надо мной, как коршун.
– Решила меня променять меня на этого убогого? – сверкает глазами, они почти черные от гнева.
– Я говорила, мы друзья. И что значит заявление, что я твоя? Вещь что ли?
– Миди, я с ума схожу, без тебя мне реально плохо, тело горит, когда я вижу тебя, мне лучше.
– В смысле горит? Это шутка такая?
– Вот потрогай, – прислонил мою ладошку к груди, там, где бешено бьётся сердце, даже через одежду обжигаюсь.
– Ой! – убираю руку. – Алонзо, – мой гнев прошёл, мне просто стало страшно за него, – это ненормально. Почему у тебя грудь такая горячая? Тебе нужно к врачу.
– Нет. Ты моё лекарство, когда ты рядом, мне легче. А тут я приревновал и буквально закипел.
– Если ты сам не хочешь позаботиться о своем здоровье, значит это сделаю я, – беру его за руку.
– Куда ты ведешь меня?
– Миди, не нужно, просто будь со мной.
– Ты чокнутый! Весь горишь, а тебя заботит, будем мы вместе или нет.
– Что значит, нет? – он разворачивает меня, обнимает, приподнимает подбородок, заглядывает в глаза.
– Ты же дал мне две недели на размышление, а сам проходу не даёшь. Как я тебя забуду?
– Может, я не хочу, чтобы ты меня забывала.
– Сначала лекарь, а потом поговорим.
– Хорошо.
Лекарь обследует его, хмурится.
– Плохо. – говорит он. – Я не знаю в чём причина. Я должен сообщить об этом Элифасу.
Лекарь уходит, я тоже хотела уйти, но меня остановил Алонзо, попросил остаться.
– Ложись со мной рядом, мне тогда полегчает.
– Хитрец, прикрылся своей болезнью.
– Миди, пожалуйста.
– Хорошо, – ложусь рядом, прижимаясь к нему. Сейчас он горячий, но не так, как раньше, терпимо. От этих прикосновений кружится голова, хочется прижаться сильнее, не отпускать, вдыхать будоражащий запах его парфюма и самого Алонзо.