Глава 19
– Б***! Ты что творишь?! – громко завопил Штормов, схватившись ладонью то ли за глаз, то ли за щеку. – Совсем дикая, туфлями швыряться?
– А ты что здесь забыл? Или скажешь, что номера перепутал? – пошла в наступление от шока.
Но ответа не последовало.
Я несколько секунд потормозила, решив, что парень надо мной прикалывается, а затем, наблюдая, как Тимур вполне реалистично корчиться от боли и матерится, кинулась к нему оценивать масштаб своего необдуманного поступка.
– Дай посмотрю! – пытаюсь снять с лица Штормова его руку, но он не дает и силится меня оттолкнуть.
– Отвали, Ветрова! От тебя одни проблемы!
– Неправда! Нечего было заходить в чужой номер без стука! – но моя злость притупляется, когда Тимур убирает пальцы от своего лица. Полушёпотом спрашиваю очевидное. – У тебя что, кровь?
Но парень игнорирует мой вопрос, заходит в ванную и рассматривает свою щеку в зеркале. Я молча следую за ним. Мне плохо видно, но, похоже, у него там приличная такая царапина от Викиной туфли на металлической шпильке.
– Давай я к медику сбегаю, перекись возьму, – произношу неуверенно, наблюдая за тем, как Тимур, включив воду из-под крана, пытается смыть кровь. – А лучше – пойдем, я тебе покажу, где его кабинет. Он тебе всё сам обработает.
– Пластырь есть? – повернувшись ко мне, грозно спрашивает Штормов, и я безмолвно киваю и пячусь назад. – Неси!
– Ага, – пискнула и скрылась в комнате.
Суетливо полезла в чемодан. Что – что, а пластырь у меня в любое время года с собой, потому что стертые туфлями пятки и постоянные порезы на руках от бумаги – это моя тема.
– Может, лучше сначала перекисью промыть? – робко протягивая парню то, что он просил, топчусь на пороге ванной.
Штормов, не ответив, разрывает упаковку, вытаскивает пластырь и отворачивается к зеркалу, чтобы заклеить царапину. А мне жутко неловко. Я вроде как ничего такого специально не делала, но чувствую себя виноватой перед ним. Пожалуй, стоит извиниться.
– Прости… Я, правда, не видела тебя, когда кидала туфлю, – склоняю голову в пол, словно нашкодивший ребенок.
– Не сомневаюсь, – как-то раздражительно выплюнул Тимур и сделал шаг ко мне.
Нахмурившись, стоит напротив и снова смотрит прямо в глаза, но зачем, с какой целью он это делает – непонятно.
Я очень хочу, чтобы он первый прервал наш безмолвный зрительный контакт, но Штормов этого не делает. Тишина между нами ощутимо наэлектризовывается и встает комом в горле.
Почему он на меня так странно смотрит? Сердится из-за царапины?
Хочу открыть рот, чтобы произнести какую-нибудь чушь, лишь бы сгладить странную неловкость, но в этот самый момент Тимур переводит взгляд на мои полураскрытые губы и делает ещё один шаг навстречу.
Меня мгновенно обдает жаром от его близости и слишком прозрачного, как мне кажется, намерения. Я прямо чувствую, как здравые мысли, затуманенные властью «Хьюго», покидают мой мозг, а дыхание становится сбивчивым, предвкушая страстный поцелуй.
Лицо Штормова приближается к моему, и я уже готова забыться, закрыть глаза и раствориться в, не сомневаюсь, ярких ощущениях, как парень отходит в сторону и холодным тоном интересуется:
– Где Вика? Устал жать её в холле, поэтому зашёл в номер.
Я будто с высоченной скалы в ледяное озеро упала. Выпучила на него глаза и теперь не могу поверить в то, что только что сама себе успела напридумать.
– Она давно ушла? – будто издеваясь над моим растерянным состоянием, спрашивает парень и движется в сторону входной двери. – Ветрова, ты что, оглохла?
Наконец прихожу в себя, чувствуя, как тело наполняет злость и… разочарование.
– Я за ней не слежу! – яростно огрызаюсь и буквально выпихиваю Тимура из номера, готовая рвать на себе волосы из-за его развеселой реакции на мои слова. Поэтому, закрыв дверь, снова её распахиваю и кричу ему в след. – Беги быстрее, а то Клумбова найдет себе другого озабоченного урода!
– За неё не переживай – о себе подумай! – дерзко улыбнувшись, заявил этот гад и смотался так быстро, что я не успела дать колкий ответ – да даже просто послать!
Как же он меня бесит! Слов нет!
Поэтому следующие полтора часа я провела за просмотром фильма «Пила», то и дело представляя Тимура в роли очередной жертвы с разным «подходом» к смерти. Нет, я не садистка, но, признаться, сейчас настроение было именно таким – хладнокровно, потирая ручки, наблюдать за муками воображаемого Штормова. Клумбовой тоже была отведена шикарная миссия в этом кино – моим любимым стал тот момент, когда лже-Тимур «помог» ей умереть.
Так что с уверенностью могу включить второй день в Сочи в топ своих: «Настолько ужасные дни, что хочется забыть».
Следующее утро встретило меня весьма обыденно, поэтому в голове тотчас закралось подозрение: а вдруг последние два дня мне приснились? Но стоило прогуляться взглядом по незнакомо-знакомой обстановке, как всё вспомнилось.
Ничего хорошего не ожидая, я лениво встала с кровати, чтобы пойти умыться. Пока чистила зубы, отметила, что кожа выглядит почти здоровой – вот реально «чудо-мазь» и суперские таблеточки, которые я вчера выпила перед сном. Слава современной медицине!
Не застав никого в номере, я спустилась на завтрак в ресторан при отеле и сразу нашла там одиноко сидящую, зевающую Зину, которая, уткнувшись взглядом в окно, неторопливо пила кофе. Других знакомых лиц в помещении не заметила. Вот и славненько!
– С добрым утром, – поприветствовала я и намылилась тоже принести себе аналогичный бодрящий напиток, но ответ коллеги задержал меня около её столика.
– Добрым, как же, – недовольно пробурчала Зина, теперь уже опустив глаза в чашку.
– Что случилось? – спросила её, пытаясь скрыть усмешку – девушка так забавно насупилась!
– Начальство, вот что! – гневно возмутилась Зина, смешно сдувая прядь с лица.
– Чем же они так тебя разозлили? – присела на стульчик напротив, вдыхая носом божественный аромат чужого кофе.
– Геннадий Зюмбельтович сказал, что мое выступление отметили как самое ботанское! – с обидой в голосе заявила она. – Типа я выступала сухо и безэмоционально… Как робот.
– Нормально ты выступала. Просто сильно нервничала, поэтому некоторые фразы и, правда, звучали немного механически… Но зато всё чётко и по существу. Не то, что некоторые там пыль в глаза пускали и демагогию на пустом месте разводили. Это заказчик назвал твоё выступление ботанским?
– Нет, фирмы – конкуренты высказывали своё «фи» нашему заму. Видишь ли, они там засыпали под мою речь…
– Пффф… Нашла из-за чего париться! Тогда, тем более, – забей! Заказчик, наоборот, мог оценить такой ответственный научный подход к презентации, – улыбнулась Зине, подбадривая, но девушка вновь отвернулась к окну, и я решила, пока она не в духе сходить себе за кофе с булочкой.
– Кстати, забыла предупредить – через полчаса мы с начальством в принудительном порядке едем на экскурсию, – будто невзначай сообщила коллега, когда я вернулась за столик с подносом. – Сбор в холле на первом этаже.
– И ты молчала?! – возмутилась я, откусив за один присест полбулки и стремясь аккуратно запить её горячим кофе.
– Позавтракать можно за десять минут, собраться в поездку – за оставшиеся двадцать… В чем проблема-то? – недоумевающе наблюдала за моими нелепыми движениями Зина, пока я пыталась дуть на свой обожженный язык. Да уж…
– Кстати, а где Клумбова? Что-то я её в номере не застала,– стараясь отвлечься осмотром ресторана, как бы между прочим, спросила я.
– Понятия не имею, но, когда я просыпалась ночью по нужде, её кровать была застелена.
Чёрт! Неужели она ночевала с Тимуром?!
У меня от этой мысли даже аппетит пропал.
***
Что может быть скучнее неинтересной лекции?
Неинтересная добровольно-принудительная лекция под чутким взором и контролем начальства…
Мы вшестером уже битый час слушали о непонятно чем, стоя напротив, видимо, пальмы. Очередной… Хотя «слушанием» это можно назвать с натяжкой – Антон тайком почти постоянно зависал в телефон, Иван в наушниках слушал музыку, ловко пряча их под капюшоном и профессионально делая очень заинтересованно лицо. Вика, блин, нарисовалась в холле вовремя, и сейчас выискивала своими ярко подведенными глазами новую жертву, искусно строя паутину из часто хлопающих ресниц и томных вздохов при виде нужного объекта. Крыска внимательно наблюдал за нами, чтобы, чуть что, – сразу при генеральном сделать унизительное замечание и пристыдить. Зина, к слову, вроде слушала. Правда, через раз – только то, что ей было интересно. Один Максим Леонидович внимал каждому слову экскурсовода. Какой молодец! Вот бы ехал на свою экскурсию один!
Так что эти несколько часов были для меня такими же «веселыми», как и остальные, проведенные в Сочи…
Вернувшись, наконец, в гостиницу, я расслабилась – хоть вечер проведу нормально, занимаясь тем, что по душе. Может, какую интересную книгу почитаю …
Но моим спокойным планам не суждено было сбыться.
Не прошло и получаса, как пьяная Вика со слезами на глазах ворвалась в наш номер – непонятно когда только успела…
– Девочки-и-и-и! – завыла она так отчаянно, что я вздрогнула. Что же с ней такое? – Дима сказал, что никогда не бросит свою ку-у-урицу-у-у… Что он её, корову эту, лю-юби-ит…
– Опять двадцать пять… – тяжело вздохнула Зина. – Найти себе уже свободного мужчину – чего к нему-то прицепилась?
– Я его люб…лю-ю! – ещё протяжнее понесло Клумбову, которая рухнула лицом в подушку и громко зарыдала.
Офигеть просто – это она насчет своего женатика так распереживалась? Чего ещё можно было ожидать от отношений на стороне?
В этой истории больше всех жалко бедную жену. Может быть, ещё и потому, что я сама была в несколько похожей ситуации, когда училась в ВУЗе. Влюбилась тогда в одного козла до потери пульса, доверилась ему, а он оказался самым настоящим гуляющим чмошником… Ненавижу! И до сих пор жалею, что так глупо попалась на его уловки и красивые слова. Но… сейчас речь не обо мне.
– Ну и дура ты, Вика! – не церемонясь, выдала Зина. – Красивая – да! Но дура полнейшая!
Я думала, что после таких слов Клумбова вскочит с кровати и прибьет нашу общую коллегу, обольет с ног до головы жижей из грязных слов в таком же духе, но она…
– Девочки, а пойдемте в клуб! – привстав, вытирает слезы тыльной стороной ладони и смотрит на каждую из нас умоляюще.
– Что?! – мы с Зиной одновременно пребываем в шоке от её предложения и настроены категорично.
Спустя час.
Не поверите, но мы в клубе…
Да-да! Я и Зина не смогли противостоять решительному и внезапно, но убедительному напору «заклятой подружки», которой было очень плохо. Поэтому теперь мы тусим здесь. Забыла добавить – с нами ещё Маша (та самая, ошивающаяся в первый день приезда у нашей комнаты с тотемом), Иван и…
…Тимур.
Какого черта и он здесь?
Мало того, что сотрудники его новой компании остановились в нашем же отеле, и он, скорее всего, спит с Клумбовой, так ещё и приперся отдыхать вместе с нами со своей коллегой Машей?!
Вот сейчас, ей богу, я даже представлять себе не хочу, что мне ещё придется продолжать с ним «общение» в рамках эксперимента по возвращению домой!
Серьёзно, какого лешего Вика позвала Штормова с нами?!
Без понятия – она и так не в себе, а сегодня так вообще невменяема. В данный момент, запрокинув голову назад, отрывается по полной, танцуя в самом центре помещения клуба. Иван куда-то запропастился и, кажется, с концами. Маша тоже поглощена танцами под зажигательную музыку, и что самое странное, выглядит она нормально и двигается очень хорошо, что совсем не стыкуется с нашим так называемым знакомством. Зина то сидела рядом со мной за барной стойкой, то присоединялась к Вике.
Я же пила уже третий бокал безалкогольного коктейля и украдкой следила за Тимуром, так что желания веселиться не было вовсе. Этот бабник за полчаса, что мы здесь, успел собрать вокруг себя чуть ли не половину женской аудитории клуба! Они все прижимались к нему поочередно, шептали что-то на ухо и, по сути, предлагали себя на блюдечке. Наш же «герой-любовник» никак не мог определиться.
Самовлюбленный идиот!
Меня просто до безумия бесило его развязанное поведение и наличие разукрашенных куриц рядом. А когда Штормов страстно поцеловал одну из них и при этом неожиданно взглянул в мою сторону – нагло и насмешливо – захотелось разбить об его голову всю мебель этого клуба!
Почему я так сильно злюсь?! Понятия не имею. Но мне не нравится, что этот гад так самоуверенно надо мной угорает.
Поэтому, когда какой-то приятной наружности парень подошел знакомиться, я с радостью приняла его порыв – пусть хоть кто-то отвлечет от мыслей о придурке Штормове.
Натянуто улыбнулась своему собеседнику по имени Костя, который без умолка что-то трещал, будто его слышно в этом шумном месте. Под предлогом того, что немного устала, присела за барную стойку и выпила по будильнику, установленному на телефоне, таблетки от сыпи. Хотя я их ещё и перед походом в клуб в двойной дозе приняла, чтобы лицо быстрее вернулось к своему нормальному внешнему виду. Хуже точно не будет. Думаю, завтра уже и не вспомню о своей «прыщавой» проблемке.
Потом мы с Костей потанцевали, если это можно так назвать. Но, по правде говоря, – он меня уже достал. Без причины причем. Поэтому вскоре я присоединилась к девчонкам и, игнорируя нового знакомого, вроде как отвадила его.
Голова приятно кружилась от бита, на меня навалила какая-то приятная усталость – даже настроение чуть поднялось.
И все-таки решение выйти сегодня из отеля в клуб было самым удачным из всех решений в Сочи! Ну-у-у, по крайней мере, в данный момент я так думала…
Через какое-то время отчётливо почувствовала, что веселья мне достаточно, попрощалась со всеми (кроме бабника, который, к слову, куда-то пропал) и пошла ловить такси, чтобы вернуться в отель.
Моё состояние было странным – в висках давило, веки словно свинцом налились. Никогда я ещё не отжигала в клубах так, чтобы ощущать себя на грани отключки. До сих пор не понимаю – с чего я так быстро утомилась? Танцевала вроде бы не так уж и много. Может, я уже просто стара для таких развлечений?
И последнее, что помню прежде, чем погрузиться во тьму, как девчонки вызвались проводить меня и посадили в такси, весело и шумно махая руками.
Находясь уже в салоне, я опустила стекло и послала каждой из них воздушный поцелуй будто из другого измерения. Дальше – мир приятных сновидений, где меня обнимали и нежно гладили по щеке. Было тепло и очень уютно. И почему-то там, во сне, мне привиделся Штормов, который как раз и являлся источником моего спокойствия.
Глава 20
Сладко потягиваясь, я открываю глаза и буквально в последнюю секунду успеваю зажать себе рукой рот, чтобы не начать истошно орать.
Мигом вскакиваю на ноги, но из-за того, что ещё не до конца раскачалась, чуть не валюсь обратно на кровать.
Как такое возможно?! Что этот еле прикрытый одеялом человек здесь делает?! Какого…
Осматриваю себя – слава богу, я в одежде. В той самой, в которой ходила в клуб.
У нас же ничего не было, раз я одета? Да? Но почему тогда Тимур голый?
Видимо от моих трепыханий Штормов начинает шевелиться, но в итоге не просыпается. Фух!
Только сейчас, когда я фиксирую взглядом размер комнаты и одну – единственную кровать, до меня доходит, что я в его номере. Не в своём!
Как я сюда попала? Почему абсолютно ничего не помню после того, как села в такси? Меня опоили? Вырубили? Вроде бы ничего не болит…
Разрываюсь между желанием скорее свалить отсюда, пока Тимур не застал меня в таком ужасном растерянном виде, и порывом узнать, а что, собственно, произошло.
Я же не могла сама прийти к нему? Лунатизмом никогда раньше не страдала. Да и не знаю, в каком номере и на каком этаже остановился Штормов. Или уже знаю?
Чёрт! Я никогда ещё не оказывалась в такой глупой ситуации. Помню, когда видела подобное в фильмах, то всегда иронизировала и не верила, что можно забыть ночь с парнем. А теперь сама стою посреди его номера и не знаю, что мне делать.
– Уже проснулась? – фраза-клише звучит в реальности, и я замираю вполоборота, боясь взглянуть в лицо Тимуру.
Но уже через секунду нахожу в себе силы и произношу с наездом:
– Почему я здесь? По своей воле никогда бы не пришла к тебе! Что ты со мной сделал?
– Ну да… Пришлось тебя на себе тащить! А ты, надо отметить, не такая пушинка, как кажешься на первый взгляд, – и этот гад внаглую ржёт, потирая глаза ладонью. – Ты ничего не помнишь?
– А что я должна помнить? – специально отвечаю вопросом на вопрос, недоверчиво приподняв бровь. Со Штормова станется – выдумает ещё правдоподобную сказочку и будет бессовестно лить в уши.
Тимур вдруг напрягся и посерьезнел. Даже присел.
– Хочешь сказать, что нашу бурную ночь тоже не запомнила? – и смотрит на меня так, что стыдно становится.
Да блин! Я запуталась… Он же издевается, ведь так? Между нами ничего не было?
Но на лице Штормова ни единый мускул не дрогнул. Напротив – парень с таким ожиданием смотрел в мои глаза в поисках ответа, что реально стало жутко.
– Эм-м-м… – невнятно промычала и от осознания того, что это может быть правдой, присела на край кровати, схватившись за голову. – Что было? – глухо из-под закрытых ладоней спросила его, получив в ответ лишь немногословную тишину. Не выдержав, открыла лицо и увидела практически бесшумно давящегося от смеха Тимура.
Чёрт! Я же знала, что он меня, скорее всего, разводит! Почему тогда чуть не поверила?
– Ты! – ткнула в парня пальцем и зарядила подушкой, но не от злости, а от радости облегчения.
– Ох! Не бей так сильно, а то… – хохотал ненормальный, до этого серьезный и обиженный на весь мир человек.
Кто бы мог подумать, что этот бабник имеет все шансы посоревноваться со мной в актерском мастерстве?!
– А то что? Вдруг выяснится, что мы переспали ещё с кем-то за ночь помимо друг друга? – несмотря на издевательство и ложь Штормова, я отчего-то подхватила его игру, будто тоже ступила на поднимающуюся волну веселья.
– Хм… – задумался этот позер. – Знаешь, я тут, кажется, вспомнил…
– Не смей! – рассмеялась уже в открытую и шлепнула его второй подушкой по плечу.
А Штормов вдруг неожиданно повалил меня на кровать и, пронзая своим непривычно потеплевшим взглядом, хрипло произнес:
– И не собирался – нам не нужны лишние…
Не договорив, Тимур наклонился и, не оставив никакого выбора, поцеловал меня, так тесно прижимаясь, что температура моего тела резко подскочила вверх. Не удивлюсь, если сразу до сорока с лишним градусов, потому что я начала чувствовать себя как в жарком, но удивительно приятном бреду.
Губы парня были такими настойчивыми и умелыми, а запах – сводящим с ума, – что я не могла сопротивляться, попав в его сладкий, томительный плен…
…из которого, к счастью (или сожалению), меня вырвал, предположительно, звук входящего звонка на телефон Штормова.
Почему-то в тот момент мне, не глядя, захотелось прибить звонящего.
Тимур отодвинулся, схватил с тумбочки свой смартфон и, взглянув на экран, нехотя встал.
– Подожди, я скоро вернусь! – пообещал, подмигнув, и пошел в ванную комнату.
– Размечтался! – крикнула уходящему парню в спину и только сейчас до меня дошло – да я такими темпами весь эксперимент провалю! Что вообще происходит со мной, что я не хочу давать Штормову отпор?
Так, Женя, надо собираться и валить отсюда! И прекратить реагировать на флюиды этого самца!
Я наспех разгладила волосы пальцами и только собралась уходить, естественно не прощаясь, как заметила под тумбочкой край какого-то листка, напоминающий фотографию. Любопытство взяло вверх, и я его подняла.
…
Не может быть…
Откуда???
Откуда у него, чёрт побери, моя фотография со школьного выпускного?
Руки задрожали от волнения, но я, преодолевая реакции организма, развернула снимок и прочитала написанное от руки: «Ветрова Евгения Александровна, здесь ей 17 лет».
Фотография выпала на пол, а я, не зная, что и думать, решила ворваться в ванную к Штормову – пусть немедленно всё объяснит!
Но стоило мне подойти к двери, как я замерла, услышав:
– Да, она здесь, – тихо, почти полушёпотом, поведал Штормов, и мне пришлось приложить ухо к двери, чтобы разобрать продолжение. – Все я помню и сделаю, как надо, – через паузу недовольно. – Не учи меня! И вообще, сказал же, сейчас неудобно говорить! Обсудим нюансы позже, – возмутился Тимур не слишком громко.
Я же, словно чувствуя угрозу, стала инстинктивно пятиться назад.
Что происходит?
Кто такой Штормов?
Откуда у него моё старое фото, и почему складывается впечатление, что сейчас он с кем-то обсуждает именно меня?
И как же я на самом деле попала в его номер?
Впервые за последние несколько лет мне захотелось напиться и закричать от ужаса собственных предположений.
На автомате добравшись до двери, я буквально выбежала в коридор и метнулась к лифту. Постоянно оглядываясь назад, я со всей дури долбила по кнопке вызова и, когда кабина, наконец, открылась, мигом нырнула в неё, нажав на цифру четыре.
Мне стало физически очень плохо и тяжело на душе. В глазах то и дело темнело. Я их открывала и закрывала, но совершенно не понимала, что происходит. Ощущение, что теперь меня наяву преследуют мои кошмарные сны, становясь всё более отчетливыми и страшными.
– Блин, Женя! Ты где была?! Антон сказал, что ты ночевала у Штормова! Неужели и ты туда же… – накинулась с вопросами Зина, как только я захлопнула дверь нашего номера, но, осмотрев меня с ног до головы, девушка поубавила свой пыл и произнесла уже гораздо тише. – Что с тобой?
Я, словно в тумане, села на свою кровать и, неосознанно глядя в одну точку, произнесла:
– Не знаю.
Но тут же раздался громкий стук в дверь. Я встрепенулась и испуганно уставилась на Зину.
– Это Тимур! Не открывай! Пожалуйста! Я не хочу сейчас его видеть! – умоляюще попросила, на что коллега утвердительно кивнула и жестом указала на ванную.
Я помедлила несколько секунд, но потом поняла её затею и вихрем понеслась в нужную комнату. Закрыла дверь изнутри, для убедительности включила воду и через грохот собственного сердца пыталась прислушаться к короткому разговору.
Это, ожидаемо, был Штормов, который даже немного повышал голос, чтобы звучать убедительнее для Зины со своей просьбой поговорить со мной. Однако девушка была непреклонна и под предлогом того, что я моюсь, выставила его за дверь.
Но, славу богу, ни в этот день, ни в следующие два он больше не появлялся. А в воскресенье вечером прислал мне короткое сообщение: «Набери меня, когда будешь готова поговорить».
А я определенно ещё не была готова. Очень сильно боялась чего-то такого, чему сама не могла дать определения.
В будни мы командой из «ЛогистикГрупп» продолжили поездки к заказчику с оставшимися блоками презентаций и, как мне показалось, в нашей последней беседе с их представителем, нам однозначно симпатизировали и выделяли нашу компанию из всего потока претендентов. Но…
Мне стало на это фиолетово. В голове мысли настолько запутались и смешались, что я перестала улавливать свои реальные приоритеты. А всё потому, что в воспоминаниях каждый раз всплывал Штормов, эта дурацкая фотография восьмилетней давности, и появилось почти осязаемое предчувствие чего-то пугающего и одновременно неизбежного.
Сегодня последний вечер, который мы с коллегами проводим в Сочи. Настал долгожданный конец этой изнуряющей командировке. Завтра утром у нас самолёт домой. Заказчик должен сообщить нам о своем решении по поводу сотрудничества уже по возвращению, но, кажется, наше руководство даже не сомневается в победе.
Мы с Зиной, практически не переговариваясь, собирали свои чемоданы, когда в наш номер завалилась зарёванная Вика с двумя бутылками мартини в руках с нелепым предложением:
– Давайте напьёмся!
– Опять – двадцать пять, – достаточно громко прокомментировала Зина, на что Клумбова тут же ощетинилась.
– А я не тебе, Серый Чулок, предлагаю! С тобой и так всё ясно…
– И что тебе ясно?! – ни с того ни с сего взорвалась Зина, кинула свои вещи прямо под ноги и, переступив через них, воинственно встала напротив Вики. – Что я не настолько тупая идиотка, чтобы лезть в чужие семьи, бухать, тр*хаться со всеми подряд и каждый день ныть, что мужик, который никогда тебя не любил, не хочет уходить от жены?
Я ошарашено уставилась на Клумбову, которая от возмущения аж раскашлялась и угрожающе начала махать бутылками.
– Что ты сказала, Чулкова? Ты меня только что шлюхой назвала?
– А для тебя это прям новость! – скрестив руки под грудью, Зина продолжала с вызовом взирать на Вику. – Думаешь, что раз с внешностью подфортило, то можно теперь о других ноги вытирать?
– Девочки, – вмешалась я, – давайте не будем… Спокойно проведем этот последний вечер…
Но меня никто даже не собирался слушать.
– Да она мне просто завидует, – испепеляя взглядом Зину, Клумбова, очевидно, обращалась ко мне. – У самой ни рожи, ни кожи, ни мужика. Только и может, что со стороны пялиться на Егора Кудрова из юридического, который, кстати, с Ленкой из твоего отдела шашни крутит. А Чулку с ним никогда ничего не светит, вот она и бесится!
– Что ты несешь, тупоголовая подстилка? – неожиданно заорала Зина и вцепилась в волосы Вике с очевидной целью их выдрать. Клумбова не растерялась, кинула бутылки на кровать и попыталась повторить манипуляцию Чулковой (я ведь правильно поняла: это её фамилия?).
На этот раз мне пришлось вмешаться настойчивее, чтобы разогнать этих двоих. Сначала втиснулась между ними, затем, как детей, рассадила по разным кроватям.
Устроили мне тут потасовку! Хуже гопников, блин!
– Подожди, – прокрутив в голове недавнюю разборку, выцепила оттуда странную информацию и обратилась к Вике. – С чего ты взяла, что Кудров мутит с Ленкой из моего отдела?
– Пффф… Сама лично их несколько раз видела сосущимися у здания бизнес-центра. Плохо прячутся.
– Ты сейчас точно о Лене Ивановой говоришь? – выпучив глаза, непонимающе уставилась на Клумбову. – Потому что мы с ней дружим достаточно близко, и она ни разу не говорила, что ей нравится Егор. Ты если не выдумала это, то точно обозналась и распускаешь ложные слухи.
– Ага, или вы с Ивановой не такие уж и близкие подруги, – издевательски подмигнув, выдала Вика, схватила свои бутылки и направилась к выходу из номера. – Пойду поищу другую компанию. С вами скучно!
Дверь хлопнула.
– Я тоже их видела, – как-то расстроено произнесла Зина, понурив голову. – Лену и Егора. И эта змеюга права – он мне уже давно нравится, а я ему нет.
– Кто он? – шокировано интересуюсь.
– Кудров из юридического. Он друг Юры Лаврова. Знаешь такого?
Твою ж! Лучше бы я вообще никого из них не знала…