Феликс вздернул подбородок и самодовольно улыбнулся, что меня даже развеселило:
– Марта научила. Плюс годы практики.
Если честно, то мои кулинарные способности достаточно сильно уступали его.
Мы оба позавтракали, я настояла на том, что уберу со стола. Всё же в упрямстве мне нет равных. Пока я изучала функции сенсорной плиты, Феликс пошёл в спальню ответить на телефонный звонок. Через некоторое время он вернулся:
– Меня вызывают в штаб. Это не надолго. Поедешь со мной или останешься здесь? – Он хитро прищурился, зная ответ на его вопрос.
Мы ехали в такси по оживлённым улицам Рио-де-Жанейро. Здесь всё казалось мне другим, даже воздух. Я грелась в лучах солнца, пока мы шли к огромному зданию, видимо, какой-то компании.
– Что это?
– Прикрытие для штаба. Здесь находится офис компании по выпуску бытовой техники. Люди думают, что работают именно на неё.
Мы зашли в фойе, Феликс показал пропуск охраннику и мы вошли в лифт, который повёз нас не вверх, а вниз. Я взяла Феликса под руку, прижавшись к нему. Он, не колеблясь, положил поверх моих пальцев ладонь. Когда двери лифта раскрылись, мы вышли в коридор, который был весь обшит металлом. Мы шли мимо дверей, неизвестно куда ведущих, и дошли до главного входа, двери которого раздвинулись, как в лифте. Передо мной распростёрлось фойе, тоже обитое металлом. По нему ходили какие-то люди, кто с бумагами, кто со странными мешками наперевес, у некоторых можно было увидеть ружья за спиной. Было видно, что все заняты своим делом.
– О, мой Бог! Маргарита! – Послался восторженный возглас из толпы. Обегая людей, к нам мчался Давид.
– Ну, здравствуй! – Неожиданно, он подхватил меня и закружил, не успела я и произнести «Привет». Окружающие даже не покосились на нас.
– Отлично выглядишь! Привет Фел, – пожал ему руку, – эх, такое впечатление, что вечность не виделись!
– Мы тоже рады тебя видеть. – Феликс искренне улыбнулся.
– Слушайте, тут такое было… Стоп, эй, народ! Маргарита и Феликс здесь, собственные персоны!
И вот все посмотрели на нас, словно впервые увидели за всё время и, зааплодировали, улыбаясь.
– Эти овации для тебя, – шепнул Феликс, и я залилась глупым румянцем.
Давид рассмеялся:
– Да, да. Они такие странные, ей Богу! Если бы тут появился папа римский они бы тоже не обратили внимания… Кстати, Ирина и Глеб тоже где-то здесь.
– Натан у себя?
– Где же ему быть.
В этот момент, раскрылись двери одного из входов, с противоположной стороны, и из темноты вышла темноволосая и бледнокожая, очень красивая девушка в чёрном длинном плаще, неся в одной руке полотняный мешок, в котором что-то шевелилось, а в другой – сломанный арбалет. Она остановилась на секунду и пнула по мешку, что-то бубня себе под нос. Вид у неё был очень злым. Заметив нас, она улыбнулась и направилась к нам. Только после того, как она подошла ближе я узнала мертвенно бледное лицо и блеклые глаза. Она улыбнулась шире, открыв белоснежные клыки, и я инстинктивно прижалась к Феликсу, стараясь как можно быстрее побороть страх перед вампиром.
– Феликс!
– Здравствуй, Грета, – улыбнулся он.
– Что произошло? – Смеялся Давид, обратившись к девушке.
Тут же глаза вампирши потемнели и устремились на мешок, в котором кто-то барахтался.
– Ловила этого гада! – Вновь пнула мешок, тот, кто там сидел моментально успокоился.
– Эта мелюзга набежала в подвалы домов. Благо, что их было шестеро на моём участке. Пятерых поймали без проблем, а вот с этим пришлось повозиться: всё ничего, попытки укусить меня – ерунда, но он сломал мой арбалет! – К концу фразы её голос повысился. В мешке кто-то ехидно захихикал, Грета тряхнула его, заставив замолчать.
Давид закрыл лицо рукой, покатываясь от смеха.
– Грета, это Маргарита, – указал на меня Феликс. Я чуть выступила вперед, выдавив добродушную улыбку.
Грета внимательно на меня посмотрела и тут же сделала взгляд менее пристальным, когда я почувствовала, что не выдерживаю этого.
– Рада знакомству, для меня это большая честь, – проговорила она.
Я протянула ей руку. Грета немного растерялась, переложила арбалет в руку с мешком, и её каменная ладонь пожала мою.
– И я рада.
Все её движения были немного театральны, словно специально заучены, в том числе и мимика. Немного погодя, она осторожно начала:
– Я не похожа на того ублюдка, что чуть не убил Вас. Меня не стоит опасаться.
– Нам нужно идти, – заметил Феликс и потянул меня за собой.
– Рита, Вы можете рассчитывать на меня в любое время! – Крикнула нам вслед Грета.
Я кивнула, и мы подошли к столику, как в регистратуре отеля, у ещё одной двери. За ним сидела дама, довольно преклонных лет, уже совершенно седая с хорошей прической в остроконечных очках и с ярко накрашенными красными губами. Феликс показал ещё один пропуск:
– Доброе утро, Инесса.
Та расплылась в улыбке:
– И Вам. Вы к Натану?
Феликс, добродушно улыбаясь, кивнул.
– Проходите, он ждет.
– Феликс! – Послышался знакомый твёрдый женский голос. К нам приближалась Ева. – Ты не мог бы оставить мне Маргариту? Если, конечно, она сама не против, – два изумрудных зрачка впились в меня.
– Нет, напротив, – промямлила я, размышляя, о чём ей можно со мной говорить, и посмотрела на Феликса. Тот насторожился:
– Раз уж она согласна, – посмотрел на меня, ища подтверждения своим словам. Я согласно кивнула.
– Вот и прекрасно. – Ева ухватила меня под руку и потянула за собой.
Когда я обернулась, Феликс скрылся за металлической дверью. Ева, не говоря ни слова, довела меня до скамьи у стены и жестом попросила меня сесть рядом с ней. Я повиновалась и после в упор посмотрела на девушку:
– Я во внимании.
Ева глянула на меня своими ярко-зелёными глазами:
– Зачем ты мучаешь его?
О, Боже, серьёзно?
Я изумилась:
– О чём ты?
– Обо всём. Ты причиняешь боль Феликсу одним своим существованием!
Я про себя фыркнула: тоже мне, Мать Тереза! Как будто бы я сама об этом не знаю.
– Ты ведь не любишь его!
Я резко на неё посмотрела:
– Ты в этом так уверена?
– Я вижу это по твоим глазам!
– Значит, ты слепа, иначе бы ты увидела, что он значит для меня гораздо больше, чем просто любимый человек, – мой тон был достаточно суров.
– Я вижу это только в глазах Феликса и не понимаю, почему он выбрал тебя, – через небольшую паузу она продолжила, – тебе есть одно объяснение: тёмная душа!
Хорошенький поворот событий. Пусть лучше выговорится сейчас. Я отвернулась и закрыла глаза, чувствуя едкую боль в груди:
– Ты абсолютно права, – проговорила я, не открывая глаз, – я причиняю ему слишком много боли, но я люблю его и покидать не собираюсь.
– Это эгоистично с твоей стороны!
– Возможно. Но его, похоже, это вполне устраивает, – мне самой хотелось верить в произнесенные мной слова.
Некоторое время мы сидели молча. Безмолвие нарушила Ева:
– Вокруг тебя царит неблагоприятная атмосфера. Твоя аура засорена донельзя! Самое страшное, что сама ты ничего не чувствуешь, а страдают близкие люди.
Я даже не знала, как ответить на этот выпад.
– Не возражаете, если я присоединюсь? – Грета возникла как из-под земли.
Ева грозно посмотрела:
– Это не единственная скамья…
Грета села рядом со мной. – Прекращайте это, на вас начинают обращать внимание.
– Плевать, – прыснула Ева.
– Послушай, это неподходящее место – раз, неподходящее время – два, не твоё дело – три. – Толковала Грета, а я начала улавливать нарастающее напряжение и пыталась подавить свой страх перед вампиром. Мой взгляд беспокойно бегал между девушками.
С губ Евы сорвалось рычание, Грета зашипела, закрывая от неё меня рукой.
– Нет, прошу вас! – Взмолилась я.
Ева вновь уколола меня изумрудами глаз:
– Наш разговор не окончен. И знай, то, что ты ещё жива – только ради Феликса. – Она встала, и её развивающийся плащ скрылся среди работников «Щита».
Я на мгновение замерла, задумавшись над тем, что только что произошло. Ева так беспокоится о Феликсе и пытается защитить, а я? Грета прервала мою мысль:
– Не слушай её, она бредит. Ревность превращает женщину в оружие массового поражения. Мне повезло – я практически беспристрастна. Знаешь, что она на самом деле думает о тебе? Что ты очень храбрая девушка, и она бы ни за что не поверила в то, что гласит легенда…
– Да, да, Дитя тьмы, – холодно заметила я.
– Она выдает желаемое за действительное. Феликс счастлив с тобой, по нему это видно.
Я старалась не натыкаться на холодный взгляд вампирши:
– Давно ты знаешь его?
– Девяносто лет. Ты знаешь, что вампиры – эмпаты?
– То есть, чувствуют эмоции?
– Именно. Улавливая эмоции людей, работающих здесь, я многому научилась, стала… ну… человечнее, что ли… то, что я из себя представляю, моё выражение эмоций – это отражение чувств окружающих, которые я запоминаю и воспроизвожу. Так вот, о Еве: сидя здесь, ей было очень стыдно за себя. Просто она поддалась своей природе – вот и всё. Кроме того, она была не уверена и сомневалась в чём-то, причем жутко. Кстати, Ева может видеть ауры живых существ. Мою она не видит, так как я мертва и недолюбливает, помимо врожденной неприязни оборотней к вампирам, так как не может меня прочесть.
Теперь я понимаю, откуда такие точные суждения обо мне и моей ауре. Я решилась, и взглянула на мою собеседницу:
– Спасибо, Грета, – слова прозвучали неслышно для меня, так как я была увлечена изучением настолько живых черт её лица, что казалось, говорю с человеком. Она улыбнулась, но её улыбка не была теперь похожа на маску:
– Не за что.
И всё-таки, я знала, что Ева права.
– Где сейчас Феликс?
Грета встрепенулась:
– Так, тебе нужно идти вон за ту дверь, там прямо по коридору кабинет Натана.
Странно, но мне было даже приятно видеть доброту в этих пугающих, бесцветных глазах.
– Еще раз, спасибо, – я поднялась, – Грета, что было в мешке?
– Гоблин.
– Ясно.
Глава 13
Я пошла к двери, за которой недавно скрылся Феликс. Я остановилась у столика Инессы:
– Можно?
Она подняла на меня голубые глаза, поправляя очки на носу:
– Маргарита, Вам – можно всегда. Чуть позже, Вам выдадут пропуск.
Передо мной раздвинулись металлические двери, и я прошла в такой же коридор. По бокам было несколько дверей, одна из них была приоткрыта и я услышала знакомый голос Глеба:
– Ты понимаешь, на что хочешь согласиться?
Услышав голос Феликса, я остановилась, прислушиваясь.
– А как, по-твоему?
– По-моему, ты – сумасшедший! Никто: ни я, ни ты, ни даже сам Натан не знаем, ЧЕМ она станет после этого!
Судя по голосам, Глеб был очень взволнован. Феликс же, как всегда спокоен, но и в его тоне чувствовалось напряжение.
– А что, если она поддастся?
– Она сильная и она справится. Глеб, ты не знаешь её.
– Допустим, что так. Но это вилами по воде, понимаешь? Если она сорвется на первом этапе – её уже не вернуть! Ты знаешь, что мы должны будем с ней сделать – уничтожить!
Феликс зарычал в ответ на эти слова.
– Феликс, ты можешь злиться, сколько угодно, но представь: ты будешь жить под одной крышей с потенциальным повелителем тьмы!
Несомненно, речь шла обо мне. Затылком я почувствовала чье-то присутствие. Мгновенно мне зажали рот и обхватили вокруг плеч:
– Ты достаточно услышала, – шепнул на ухо Давид, и всё внутри меня словно сжалось. Не успела я моргнуть, как оказалась в комнате, тоже обитой железом, с металлическими стеллажами, чем-то набитыми доверху. Давид отпустил меня и отошёл к противоположному стеллажу, опершись о него спиной, и скрестил руки на груди. Я попятилась и села на край полки.
– Нет смысла от меня что-либо скрывать. О чём они говорили?
Давид ответил сразу:
– О магических способностях, которые ты скоро получишь.
– А что, если они мне не нужны?
– Хочешь, чтобы Феликс схоронил тебя, когда ты состаришься? Валяй! Дело твоё.
– Долголетие и молодость – единственный плюс.
– Ну ничего себе! А телепортация? На короткие расстояния – это круто! Знаешь, как быстро я смывался из женских раздевалок? Только, у меня не достаточно сил, чтобы прыгать из страны в страну, как Феликс.
– Кому это нужно?
– В первую очередь – тебе, потом только «Щиту». У Натана большие планы на вас с Фелом.
– Что ещё за чёртовы планы? Я не собираюсь быть чьей-то пешкой!..
– По-твоему, мы – пешки?
– Нет, просто…
– Да ладно, я понял. Нет, ты не подумай, никто не собирается вас тупо использовать. Просто, пара сильнейших магов – это огромная редкость плюс большие перспективы. А если у вас будет полноценное семейство, то вы станете самой могущественной семьей!
– Давид, прошу, хватит.
Он вздохнул:
– Всё, что там агитировал Глеб – чепуха. Феликс верит в тебя, и я знаю, что это не напрасно. Главное, чтобы ты сама не поверила в бред о тёмной сущности, понимаешь? Табу на эти мысли! Ни в коем случае! Ты ведь любишь самобичевание – это тебе поможет в дальнейшем справиться.
Ну и денёк! Боже мой, мне удастся расслабиться? Похоже, не в этой жизни. Только после того, как Давид уж слишком настороженно на меня глянул, я заметила, что мои пальцы руки стучали по краю железной полки, словно существовали отдельно от меня. Я прекратила их лихорадочный танец по металлу и обхватила себя руками:
– Где Ирина?
– Они телепортировались вместе с Натаном несколько минут назад. У неё тоже есть свои вопросы, на которые он может дать ответы.
– И где конкретно они сейчас?
Давид пожал плечами:
– Я не знаю, – он достал из кармана брюк какой-то предмет и начал его разглядывать, потом перевел взгляд на меня, – это, наверное, твоё, – на его демонстративно раскрытой ладони лежал кубик из спрессованной чайной ложечки, который я прихватила из квартиры в качестве сувенира, в честь нашей первой встречи с Феликсом.
– Откуда он у тебя? – Недоумевая, спросила я, а сама начала прокручивать в мыслях все возможные варианты.
– Ты обронила это в пещере. Выпало из кармана ветровки. – Давид легким, элегантным движением бросил мне кубик, я поймала его, повертела в руке и сунула в карман джинсов.
Не успела я моргнуть, как рядом с Давидом материализовался Феликс и саркастично заметил:
– Хорошо спрятались.
Он был достаточно серьёзен, но, взглянув на меня, мгновенно смягчился. – Сегодня тебе встретиться с Натаном не получится. Давид, ты не оставишь нас?
– Да, конечно, – коротко глянул на меня, – пока, лапуля, – и испарился в слабом сиянии.
Феликс медленно двинулся ко мне, я поднялась с полки. Он потянулся и взял меня за руку:
– Я почуял тебя в коридоре. Наверное, даже был рад, что ты всё слышала… Верно?
– Достаточно, чтобы понять, о чём была речь. Феликс, я не представлю угрозы…
Он приложил ладонь к моей щеке:
– Не думай об этом. Всем свойственно преувеличивать, особенно хорошо это практикуется у нас в «Щите». Глеб вообще в совершенстве владеет умением всё усложнять.
Я закрыла глаза и накрыла его ладонь своей.
– Рита, я…
– Что?
– Я, слышал ваш с Евой разговор. В её мыслях.
Я вздохнула и опять закрыла глаза. Это к лучшему, ничего не придется скрывать от него.
– Ты не злишься?
– Это не важно. Феликс, ты ведь не просто так решил мне об этом сказать?
– Ты права. Дело в том, что она не понимает кто ты.
Я изумилась:
– В смысле?
– Судя по её выводам, твоя аура сильно отличается от других. В ней есть то, что даже такой специалист, как Ева, не способна прочесть. Обычно, такие вещи рассказывают о человеке всё, но ты для неё – загадка. Признаюсь, даже мне с трудом дается тебя понять. В общем, тигриная натура Евы дает ей сигнал к нападению на неизвестного ей гостя.
Я представила картину, воплотившую слова Феликса буквально: я и несущейся на меня свирепый тигр… Феликс заметил моё замешательство:
– Не беспокойся, я смогу тебя защитить.
– Но, кое в чём она права, – я опустила голову. Феликс приподнял моё лицо за подбородок:
– Рита, твоё существование – счастье для меня, а ни страдание. Мне действительно было больно, когда ты умирала у меня на руках, Ева видела моё состояние и сделала неправильные выводы.
Вновь я почувствовала эту ноющую боль в груди. Он переживает за меня и всё, что со мной происходило – ранило его. Я крепко обняла его:
– Феликс, я не люблю темноту, потому что чувствую себя одиноко и беззащитно, а ни потому, что вижу в ней отражение своей тёмной сущности.
– Твои суждения в очередной раз опровергают эту часть легенды.
– Она мне так усложняет жизнь. Почему мне бы сразу не родиться тёмным магом или ещё кем-то в этом роде, чтобы уж все ясно было, вместо этой катавасии.
– У меня есть своя теория на этот счёт…
– И в чём она заключается?
– Я думаю, что ты была рождена в обыкновенной человеческой семье, чтобы в дальнейшем твоя истинная сущность вела тебя по выбранному тобой, а не легендой, пути. Чтобы заинтересованность в потусторонних делах не колебала тебя. Ты уже выбрала свой путь, и он никак не состыковывается с тем, что говорят другие.
Мне была ясна мысль Феликса. Да, вполне возможно и так. У меня было мало времени об этом хорошенько подумать, я была занята выслушиванием неблагоприятных прогнозов на моё будущее от различных лиц и самобичеванием…
– А что касается твоих способностей, которые ты можешь приобрести – они не сделают тебя повелителем тьмы. Ты уже доказала всем и себе, что таковой ты не являешься, а их болтовня – это остаточный эффект от услышанного. И я помогу тебе справиться.
Если честно, то мне всё равно было немного страшновато, даже если Феликс будет рядом.
– Я тоже буду оборотнем?
Феликс улыбнулся:
– Нет и тем лучше для тебя. Ты будешь сильным магом и самым прелестным, – он поцеловал меня в лоб. Феликс вдруг посерьезнел, потом посмотрел мне в глаза, – Рита, ты должна быть уверена в своём решении. Ты действительно хочешь связать свою жизнь с этим миром? Пойми, обратной дороги не будет.
– Я знаю. И я решила.
Глава 14
Мы вышли в фойе штаба, там, как и прежде, были люди, каждый из которых занимался своим делом.
К Феликсу тут же подошёл какой-то мужчина: он был небольшого роста и худ, даже тщедушен, и плащ не мог этого скрыть, казалось, он вот-вот упадет в обморок от усталости в результате ходьбы. Выражение лица его было суровым, глаза чёрные и колючие. Он заговорил, немного картавя:
– Феликс, нужен кто-нибудь из магов к патрулю в Нью-Йорке.
– Я же направлял с вами Эдгара и Филиппа.
– Они не справляются. Перед тем, как Врата закрыли, нелегалы не на шутку там накуролесили, оставив напоследок кучу проблем, которые необходимо разгрести в ближайшее время.
– Почему меры не были приняты вовремя? – Потребовал Феликс.
– Патруль застали врасплох, они не были готовы к открытым действиям со стороны «гостей». Была допущена ошибка. Отчёты и доклады, в общем, вся бумажная волокита оставлена на время после окончания операции по чистке.
– Ошибка?! – Феликс был суров.
Мне показалось, что человек, стоящий сейчас перед нами даже сжался под натиском своего начальника и проговорил в ответ:
– Да, согласен, это больше, чем недочёт. Я разберусь с патрульными.
– Я сам поговорю с ними, но ты должен проконтролировать, чтобы все отчёты лежали у меня на столе через два дня. Инесса, – обратился он к ней, – отправь запрос в штаб в Гонконге на имя Чена Йо и направь его самого в Нью-Йорк. – Инесса кивнула и приложила телефонную трубку к уху, набивая пальцем какой-то номер.
– Через сколько он будет там? – Вновь обратился к Феликсу незнакомец.
– Через секунду, – ответил он и глянул на Инессу.
– Чен Йо только что телепортировался, – проинформировала она.
– Можешь идти, – приказал Феликс.
Незнакомец кивнул и быстро удалился.
– Кто он? – я задала этот вопрос Феликсу, а сама вновь воспроизводила в голове его командный, твёрдый тон, которым он только что говорил с беднягой.
– Аристарх, он один из лучших оборотней в патруле.
Оборотень? С виду и не скажешь. Мне казалось, что оборотни должны быть высокими и крепкими, ну никак не такими, каким был Аристарх.
Феликс улыбнулся:
– Я понимаю, он не производит особого впечатления, но это не мешает ему держать свой авторитет. Конечно, первое время ему было сложно, но потом всё образумилось, но, как бы я его не уважал, пускать всё на самотек нельзя.
– Большой босс.
Феликс рассмеялся:
– Что-то вроде того. Эта история со спасением мира просто снесла всем головы. Патрульные слишком юны и растерялись…
– Но это не спасет их от наказания, – я сделала свой голос почти таким же суровым, какой был у Феликса при общении с Аристархом.
– Ты все схватываешь налету! Все допускают ошибки, эта не критична, но теперь они будут опытнее, а благодаря небольшому нагоняю – в тонусе.
Когда мы выходили из здания штаба, меня внезапно атаковала противная слабость. Меня жутко клонило в сон, и я чуть не уснула в такси, на беспокойства Феликса я отвечала, ссылаясь на влияние климата и смены часовых поясов, причём сама так и думала. После того, как я вошла в квартиру, мною было решено первым делом выпить чашку крепкого кофе, чтобы взбодриться. Я вошла в кухню, налила в белоснежную чашку бодрящий напиток, отпила немного и поставила на блюдце на столешнице, рядом с кофеваркой. Через некоторое время вошёл Феликс, оправляя свою чёрную футболку, в которую переоделся: – Ну, как ты? Может, ещё поспишь?
Я сделала ещё один глоток кофе:
– Нет, сейчас я буду в норме. Просто нужно время восстановиться. Старовата я для подобных встрясок!
Феликс бодро рассмеялся и подошёл ко мне ближе, положив руки мне на талию:
– Если ты старовата, то по мне впору петь панихиды.
Я смотрела в его потрясающие глаза, в которых горел обжигающий огонек. Сердце билось где-то в горле, я вдохнула и восхищенно произнесла:
– Ты столько всего видел. Я имею в виду, помимо войн и различной мирской грязи…
Феликс убрал волосы с моего лица и плеч назад, служившие мне завесой от окружающих, и посмотрел на меня так, как какой-нибудь ценитель любуется картиной знаменитого живописца. Он ласково улыбнулся, и как только я увидела в его горящих глазах нечто похожее на восхищение, то сразу опустила голову, наверняка залившись румянцем. Меня это жутко смутило: ну чем таким можно во мне любоваться? Он коротко рассмеялся, потом посерьезнел, но голос его был очень нежным:
– Ты права, я многое видел за свою долгую жизнь, но никого похожего, до этих пор не встречал и ничего подобного не испытывал.
Его руки крепче обвились вокруг моей талии, по телу пробежали знакомые приятные мурашки, но зазвонил телефон. Феликс закрыл глаза и прижался своим лбом к моему. Я шепнула:
– Нужно ответить.
Казалось, телефон звонил всё истошнее. Феликс пошёл в спальню ответить на звонок. Через несколько мгновений он вновь появился на кухне:
– Мне снова нужно уйти, вернусь ближе к вечеру. Ты как?
– Пожалуй, я останусь здесь, – самочувствие у меня, если честно, было не ахти. Феликсу я об этом не сказала, не хотелось отвлекать от более важных дел. Да и к чему мне жаловаться? Как только Феликс захлопнул входную дверь за собой, я принялась допивать свой кофе, при этом, достав из кармана свой стальной кубик и начала его разглядывать. Веки слипались, в коленях щекотало так, что то, что я выронила из рук кубик на пол было не удивительно. Я пододвинула блюдце ближе к себе, практически на край столешницы и поставила на него чашку, в которой кофе уже было чуть меньше половины. Наклониться за кубиком стоило мне огромных усилий, ещё хуже было то, что, наклоняясь, я задела плечом блюдце и перевернула на себя остатки кофе, благо, что он был тёплым. Чертыхаясь, я всё-таки подобрала свой сувенир, а вместе с ним злополучные блюдце с кружкой и поставила их на стол.
Я ощущала, как противно к спине и боку липла мокрая футболка, волосы и шея тоже намокли. Я быстро вытерла пол и себя бумажными полотенцами и направилась в душ, стягивая с себя белую футболку, на которой красовалось кофейное пятно. Я бросила испорченную вещь на стиральную машинку и забралась под тёплый душ. После, я замоталась в полотенце и направилась в комнату за вещами. Войдя в спальню, я обнаружила, что моих сумок нигде нет. Я заглянула в гостиную – там тоже их не было, только висевший на спинке кресла трикотажный серый свитер Феликса. Недолго думая, я стянула его с кресла – не разгуливать же мне голой по дому. Мне не хотелось рыскать в его квартире, пусть даже в поисках своих вещей, спрошу, где они, когда он вернется. Я влезла в свои джинсы и напялила свитер Феликса, который, как ни странно, был мне велик: из горловины выглядывало моё плечо, рукава скрывали руки вместе с кончиками пальцев. Мокрые волосы я собрала на затылке. Не сдержалась от соблазна насладиться его запахом, оставшимся на свитере, осторожно, преодолевая знакомое ощущение, что что-то краду, вдохнула до одури приятный мне аромат.
Время до вечера я провела за изучением некоторых книг в огромной библиотеке Феликса. Когда я переворачивала очередную страницу одной из книг Золя, в дверь позвонили. Я поднялась из чёрного кожаного кресла и направилась к ней. Посмотрев в глазок, я чуть не подпрыгнула: за дверью стояла Ира. Я быстро отперла замки и распахнула дверь:
– Ирка, почему раньше не пришла?!
Мы обнялись, и она вошла. На ней был красивый жёлтый сарафан, который прекрасно подходил к её смуглой коже, черные волосы собраны в аккуратный пучок на затылке:
– Рита, я пришла поговорить.
Странно, но мне показалось, что Ира как-то изменилась, стала, более уверенной или просто другой.
– Да, конечно, проходи.
Мы прошли на кухню и сели за стол. От кофе она отказалась.
– Ты, наверное, в курсе, что я сегодня была у Натана.
Я кивнула.
– Так вот, я узнала кое-что, и это тебе не понравится.
Её слова заставили меня напрячься. А ещё, мня немного знобило, не смотря на то, что дома и на улице плюсовая температура. Я одернула свитер, итак хорошо скрывавший поясницу, расправила по плечам уже высохшие волосы так, чтобы они закрывали шею, обхватила себя руками. Ира обратила на это внимание: – Ты ещё слаба. У тебя нет ощущения, что тебе чего-то не хватает?
Мне стало некомфортно под непривычно пристальным и серьёзным взглядом моей подруги:
– Даже не знаю, вроде бы нет, просто усталость, но я и не обратила бы на неё внимание, если бы мне не было так холодно, – я начала растирать свои руки.
– Рита, тогда, в Огне, я получила вместе с твоими эмоциями часть тебя самой. Ту, которой ты так чураешься.
Я мгновенно замерла и поняла, о чём она говорит:
– Хочешь сказать, что ты стала злее?
– Сильнее. Люди правы, в этом что-то есть…
– Чёрта с два! Ты не понимаешь что говоришь! Ничего хорошего в этом нет…
Ира всё ещё на меня смотрела:
– И ещё, я что видела. Представляешь, каково мне было, узнав, что мою лучшую подругу убили, а потом… потом, она воскресла и спокойно себя ведёт, будто бы ничего и не случилось!
– Большое дело, – сердито добавила я, но разрядить обстановку не вышло.
– Рит, я получила лишь четверть от половины того, что есть в тебе, и я еле с собой справляюсь теперь, и часто тебе хочется…
– Снести кому-нибудь голову? Постоянно, особенно, когда на меня не так посмотрят. Но я уже давно игнорирую это чувство.
– Я не думала, что ты настолько груба.
– Да, я та, кто я есть! Но я достаточно хорошо спрятала эту часть себя от окружающих. И что теперь ты собираешься делать, после того, как узнала меня? Прекратишь общаться? Зачем? Ведь мы теперь так похожи!
Я прикусила губу почти до крови, чтобы замолчать. Ни с того ни с сего я сорвалась, и осознание этого привело меня в ужас.
– Не в этом дело. Просто, твоя сила, то, чем я всё это время восхищалась, это не тьма, а свет. Если ты выпустишь то, что пытается прорваться сейчас, то вся твоя работа насмарку!
– Давай! Ещё ты скажи, что я чёртово дитя тьмы! Знаешь что, мне это надоело…
– Рита, прошу, успокойся.
– Как я могу успокоиться, когда ты сидишь здесь и говоришь мне спасибо за то, что я отдала тебе часть своего злобного «я»? И о том, что во мне таится монстр, высвобождение которого нельзя допустить. Как будто бы я сама этого не знаю.
– Но ты должна будешь это сделать в будущем…
Меня всю передернуло.
– Рита, я была у Марты, и она показала мне твоё будущее.
– Мне тоже, и что?
– Прошу не перебивай меня.
Я затараторила, чётко и твердо произнося каждое слово, чувствуя, что внутри меня растет нечто похожее на гнев с каждым произнесенным Ирой словом:
– Ир, неужели ты пришла поговорить именно об этом? Всё уже наладилось, зачем копаться в прошлом и уж тем более в будущем? Мало ли что мне там предстоит. Если честно, то мне уже на всё плевать, и если ты думаешь что всё это к лучшему, то ты глубоко ошибаешься! Я вообще не понимаю, как ты можешь…
– Рита, Феликс умрет!
Ира прервала меня так резко и громко, что я не сразу поняла суть произнесенных ею слов. Но когда до меня дошло, все внутри сжалось, ноги онемели, в висках застучало, хотя у меня и до этого сердце неистово колотилось, когда мы спорили. Я тупо на неё смотрела застывшим взглядом, окаменев.
– Да, ты не ослышалась. И этого не изменить.
– Что, что ты несешь? – На глазах закипели слезы. – Ты это специально сейчас, чтобы я замолчала верно? Шутка?
– Нет, я серьёзно. Поверь, мне больно так же, как и тебе.
– Нет, – я медленно поднялась из-за стола, – если ты думаешь, что можешь судить о таких вещах как то, что я чувствую, то ты ошибаешься, – так, не хватало ещё её как-нибудь оскорбить. Я наблюдала за тем, как Ира начала тяжело дышать, а глаза увлажнились. Мы обе понимали, что с каждым произнесённым словом отдаляемся друг от друга.
– Не хочешь узнать, как это произойдёт?
Я вспыхнула:
– Я ничего не хочу знать, ясно? – В груди жгло так, что мне казалось, моя кожа вот-вот воспламенится. – С ним ничего не случится, я видела наше будущее…
– Оно меняется.
– Вот именно! Но вот прошлое остается прежним. Прошлое, – я выделила это слово, глядя на Иру, осознавая, что делаю ошибку, – и его нельзя вернуть, как и людей, оставленных там, – добавила я и окончательно её добила. Заодно и себя. По щеке Иры скатилась слеза. Она поднялась и скрылась в дверном проёме у меня за спиной. Я стояла, зажмурившись, и слышала, как входная дверь хлопнула. Ира ушла, а вместе с ней и наше прошлое, наша дружба. От меня словно оторвали кусок и выкинули туда, за дверь, на лестницу. Моя голова закружилась, ноги подкосились. Мне было плохо морально и физически. Такое состояние, будто бы меня убили, тем более, что я знаю, что это такое.
Мне стало тяжело дышать, и когда я повернулась, чтобы выйти из кухни, то так и упала на пол, потеряв сознание.
После того, как я очнулась, в моей голове толпились мысли: вряд ли обморок связан с ссорой с подругой и тем, что я могу остаться без Феликса. Я ещё днём почувствовала себя плохо.
– Феликс?
– Я здесь. Тебя нельзя оставить ни на минуту…
Я быстро села в постели и обняла его. Он был немного напряжён:
– Эм, всё хорошо?
– Надо же, теперь для тебя проявление моих чувств аномалия. Доигралась.
– Рита, ты никогда ничего не делаешь просто так.