Бесёнок по имени Ларни

Глава 73. Падшее величие

Город был мёртв. Но он не был разрушен, его стены величественно возвышались, словно их вчера только выстроили. Снаружи не были видны следы пожаров и разрушений, но вокруг этого города витала холодная серая аура нежизни.

О том же говорили распахнутые настежь ворота, возле которых не видно было стражи, пустые дороги, заросшие жёсткими колючими сорняками и конечно же противоестественная для такого места тишина, не нарушаемая ни человеческими голосами, ни скрипом колёс, ни единым звуком сопровождающим человеческое житьё в середине дня.

– Что это за место?

Руфус снял с плеча тяжёлый мешок и уселся на бревно, валявшееся на обочине. Ноги гудели, как два улья. Мара, похоже, вообще не знавшая, что такое усталость, всё шла и шла вперёд, не делая даже небольших привалов.

Как правило, они останавливались только раз в сутки – на ночь. Ужинали, спали, завтракали, чтобы потом весь день, до зари вечерней, мерить шагами дороги и лесные тропы, держась направления на запад, туда, где солнце прячется вечером за верхушками деревьев.

В результате Руфус, вчерашний книгочей и домосед, не чуял под собой ног и боялся, что его сапоги скоро запросят каши. Мара решила этот вопрос для себя просто – она связала свои изящные замшевые сапожки верёвочкой и закинула их за плечо, прикрепив к ремешку на котором висел колчан со стрелами.

– Босиком легче! – объяснила она. – И сапоги сохраню.

– Ты совсем, как мама, – пробормотал Руфус. – Она тоже, когда в лес идёт, сапоги на плече носит, зачем их только берёт с собой непонятно? А Ларни вообще никогда не обувается.

– Ну, меня же не зря назвали в честь Маранты-воительницы! – ответила Мара, которой это сравнение понравилось.

Руфусу тогда вдруг остро захотелось увидеть маму и отца, и Стефана, и Ларни… Познакомить их со своей новой подругой и ученицей. Но ведь он сам выбрал себе такую судьбу, так на что же теперь жаловаться? Если он будет до конца верен учению Инци, то в итоге встретится со своими родными снова, и это будет ему наградой, лучше которой он не желал.

– Похоже, мы взяли правее, чем нужно и пришли к столице короля Лоргина, – сказала Мара, нахмурившись. – Зря мы вышли из леса.

Насчёт того, что зря вышли из леса, Руфус был согласен целиком и полностью. Выросший среди лесов, он неуютно чувствовал себя, когда вокруг не было деревьев.

– Пройдём мимо? – спросил он с надеждой. В мёртвый город заглядывать было страшновато, да и незачем.

– Нет, зайдём, – ответила Мара тоном, по которому было ясно: возражения бесполезны. – Это мой родной город, в котором я не была много лет, и может быть, никогда больше не побываю, так что зайдём.

– Неужели ты что-то помнишь?

Мара не ответила. Воспоминания были неясными, отрывочными. Возможно, даже не все они были истинными – кое-какие воображение дорисовало, заполнив пустующие места, но всё же она помнила…

Помнила отца поднимающегося по ступенькам лесенки, чтобы открыть люк подвала, в котором они прятались, когда монстры громили город. Помнила, как бесформенным мешком свалилось обратно его обезглавленное тело. Помнила, как глаза матери становились всё безумнее и страшнее. Помнила нож, сверкнувший в её руке…

А потом были эти чужие руки. Две могучие мужские руки, способные гнуть железо и дробить камни. Они взяли её крохотное, полумёртвое четырёхлетнее тельце и вынесли из подвального мрака на свет… А вот, что было потом, она не помнила.

Ей рассказывали, что обезумевшая мать всё хотела её убить, а ей не давали, и, в конце концов, решили разлучить их. Тогда её, несмышлёную кроху, отправили подальше от матери в форт, где хозяйничала Альмери, и решил осесть Порфирий, взявшийся устраивать жизнь беженцев.

Но это всё её память почему-то не сохранила. Единственное, что выплывало из подсознательного тумана, это большие мягкие ладони и огромный тёплый живот Порфирия. Это и было началом её новой жизни.

– Мы ненадолго, – сказала она, тряхнув головой, словно хотела освободиться от прилипшей ко лбу паутины. – Просто посмотрим и пойдём дальше. Я, конечно, не надеюсь найти свой дом, но…

Внутри стен город предстал гораздо более разрушенным, чем это виделось снаружи. Большинство домов было сожжено или попросту разбито страшными ударами нечеловеческой силы. Ходить по улицам оказалось весьма непросто – они по большей части были завалены мусором и обломками, а кое-где перегорожены упавшими зданиями. Недалеко от входа, справа, виднелся остов, какого-то огромного строения от которого остались одни закопчённые стены без крыши и перекрытий. Оттуда до сих пор несло гарью.

– Это, наверное, и есть знаменитый дворец короля Лоргина! – сказала Мара шёпотом.

Почему она говорила не в полный голос, врядли удалось бы объяснить ей самой, но шуметь здесь почему-то казалось неправильным.

– Хочешь его осмотреть? – спросил Руфус.

– На что там смотреть? – пожала плечами Мара. – Сгорел и всё тут! Пойдём лучше к центру города. Там есть на что посмотреть, точнее было…

Они пробирались сквозь завалы, протискивались меж домов и очень часто сворачивали с прямого пути, так что Руфус вскоре понял, что заблудился. Вдруг Мара остановилась так резко, что шедший сзади парень едва не сбил её с ног.

– Это… то место… – прошептала девушка еле слышно. – Это мой дом…

Руфус взглянул туда, куда она показывала. Никакого дома не было. Точнее он действительно когда-то стоял на этом месте, но теперь от строения, занимавшего некогда немаленькую площадь, остался лишь фундамент.

– Ты уверена? – спросил Руфус, почему-то предчувствуя недоброе.

– Да, уверена. Посмотри туда!

В том месте, куда она показывала, в полу зияло квадратное отверстие. Приглядевшись, Руфус понял, что это люк с откидной крышкой. Внизу была сплошная чернота, и парню даже в голову никогда не пришло бы спуститься туда по доброй воле, но Мара похоже собиралась именно так и сделать.

– Стой! Куда ты? – успел крикнуть мальчик, увидев, как его подруга направляется к этой малопривлекательной дыре.

В следующую секунду раздался треск, и девушка исчезла в туче чёрной пыли. Руфус стоял, словно его пригвоздили к месту. Он вдруг подумал, что теперь он один, совсем один в этом мёртвом городе, где всё ему незнакомо, чуждо и враждебно.

Самым разумным казалось бежать отсюда без оглядки, бежать обратно, под спасительную сень родного леса! Но он отогнал эти мысли, выкинул из головы, как недостойные, позорные и вредные, ведущие к гибели. И тогда, забыв о прогнивших досках, забыв о своих страхах, Руфус бросился к распахнутому люку, ведущему в злополучный подвал!

Глава 74. Дорога вспять

Вот здесь они были. И здесь, и здесь. А здесь вот была битва, в которой дети победили, оставив после себя тела поверженных врагов.

Путь Маранты и Михала сейчас был прямолинеен и прост. Его можно было бы назвать лёгким, если бы не камень, который лежит на родительском сердце, когда судьба детей неизвестна, а беспокойство и тревога перерастают в острую режущую боль.

Да, неизвестность ничуть не лучше плохих вестей, а может быть её переносить даже тяжелее, но человек всё равно чаще предпочитает её фатальным известиям, так-как рука об руку с неизвестностью всегда идёт надежда!

Теперь они стояли в огромном подземном хранилище машин. Следы Ларни и Стефана здесь были повсюду – вековая пыль надёжно хранила их и сохранит ещё долгие годы, если её не тревожить.

Родители уже побывали на всех этажах, куда был доступ, в том числе и на самом верхнем, куда Ларни и Стефан попали во время обрушения древних руин. Было ясно, что тогда дети выжили чудом.

– Их, конечно, хранят Высшие силы, – тихо сказал Михал, и Маранте показалось, что голос его дрожит. – На них и будем надеяться.

Маранта никогда не думала, что услышит такое от мужа, совсем не склонного к мистике и суевериям, а к проповедям священника относившегося скорее снисходительно.

– Подумать только, над нами дом, – сказала она, чтобы отвлечь его от мыслей о детях, но мы не можем в него попасть.

– Да, я проверил, – отозвался охотник. – Через эти завалы не пробраться, так что придётся вернуться к входу в тоннель и оттуда идти известной дорогой через каньон до Междустенья.

– А может и не придётся! – вдруг сказала Маранта. – Зачем снова шагать пешком, когда у нас под рукой столько самоходных машин?

– Но как?.. Ты что умеешь ими управлять?

– Ну не то, чтобы умею, но давным-давно Наставница рассказала нам, как это делается, объяснила, как они устроены и заставила вызубрить наизусть древнюю инструкцию, которая сохранилась у неё в единственном экземпляре и буквально рассыпалась в руках. Практических занятий не было, так-как не на чем было потренироваться, но много позже, когда я уже служила у Лоргина, мне доводилось видеть такие машины. Их у него было четыре, и все были спрятаны в городе, практически замурованы. Для чего это понадобилось Лоргину, не знаю, но мне тогда удалось рассмотреть одну из них весьма подробно.

– Ты думаешь их ещё можно сдвинуть с места?

– Конечно. Это же военная техника, а значит, она сделана так, что может выдержать испытание огнём, водой, холодом и временем. Самое главное, это есть ли здесь пригодное топливо?

Что бы ни говорила Маранта, завести удалось только пятую машину, остальные требовали ремонта или отладки. Устройство для заправки машин топливом тоже не работало, но они быстро нашли доступ к резервуару, где оно хранилось, и натаскали вёдрами два полных бака дурно пахнущей жидкости. Кроме того, в углу нашёлся небольшой склад пустых канистр, которые было решено заполнить и набить ими багажник.

Автомобиль снялся с места тяжело, как некогда сильный, но уже одряхлевший старик. Однако через некоторое время он, как будто вспомнил молодость и бодро покатил вперёд, уверенно урча мотором.

Нельзя сказать, чтобы Маранта вела машину с лёгкостью. С непривычки руки её ходили ходуном, что заставляло автомобиль слегка "вилять" из стороны в сторону. Ей было очень стыдно за своё неумение, но, бросив косой взгляд на Михала, она поняла, что её неловкость не будет замечена – в глазах её мужа плескался, плохо скрываемый ужас, и видно было, что ему дела нет до её неловкости.

Расстояние, на которое у них пешком ушло два с половиной дня, сейчас преодолели за полтора часа. Не только Михал, но и Маранта глазам своим не поверила, когда они выкатили из тёмного туннеля на свет и увидели вдали знакомые очертания проклятого города, где потерялись их дети.

– Это всё хорошо, – сказал Михал, уже начинающий привыкать к техническим чудесам, которые слушались его жену, – но как же мы попадём в каньон? Или эта штуковина умеет лазать по отвесной стене?

– Нет, этого она не умеет, – ответила Маранта. – Но если поехать на юго-запад то можно найти спуск, ведь стена каньона заметно снижается в этом направлении. Потом мы поищем нашу реку и по её течению поднимемся до знакомых мест.

– Но разве она сможет проехать по берегу? Лес по большей части подступает прямо к воде.

– Ничего, эта машина умеет плавать, хватило бы горючего.

– Да-а, хорошо, что она не умеет летать!

– Хорошо? Но что же здесь хорошего? И как я не догадалась? Но в следующий раз мы обязательно возьмём такую машину и долетим до Междустенья с попутным ветром!

В зеркале заднего вида отразилось растерянное лицо Михала. Вид у него был такой обескураженный, что Маранта прыснула со смеху! Тут охотник понял, что его разыграли, и присоединил к смеху жены свой басовитый могучий хохот.

Глава 75. Кости горы

Стрела пропела свою смертоносную песнь, и ещё один демон упал с древком, торчащим из глазницы. Кейни показала себя превосходной лучницей, а в ответ на похвалу Ларни сказала коротко:

– Аллеоль научил.

Демоны преградили им дорогу у самого выхода. Великий Инци! Сколько же их набилось в эту гору?! Казалось, что вся армия Князя Тьмы собралась здесь, чтобы поймать… Кого? Это было неизвестно, но Кейни считала, что их целью была Ларни. Сама Ларни не исключала этот вариант, но не могла взять в толк, чем она так заинтересовала ангелов Ада?

Ларни берегла патроны. Их было пока достаточно, но она отдавала себе отчёт в том, что они не бесконечны, а пополнить запас, пока она здесь, не получится. И всё же стрелять время от времени приходилось, что вызывало неоднозначную реакцию у троллей – недоумение, страх, недоверие и одновременно уважение к её неожиданной силе. Они даже придумали ей прозвище – Гремучая Оса. Ларни была не против.

Сами тролли кидали в демонов обломки скал, компенсируя недостаток меткости разрушительным действием этих снарядов. Вот очередной такой булыжник приземлился недалеко от группы демонов и всем уже виделся явный промах, но каменюга подпрыгнул ещё пару раз и разбил череп одному, переломал ноги двум другим демонам, и ещё нескольких сбил с ног.

– Они не дадут нам выйти, – сказал Хрык, в котором уже торчал пяток демонических стрел. – Если их здесь так много, то снаружи ещё больше.

– Куда же нам идти? – спросила Кейни, осторожно выглядывая из-за скалы в поисках новой мишени.

– Пойдём вглубь, в самое сердце горы. Там множество пещер, которые даже троллям неведомы, а уж демонам и подавно. Плохо только, что там совсем нет еды. Вот если бы встретить гномов!

– Думаешь, они поделились бы с нами провизией?

– Нет, гномы жадные, но сами по себе весьма вкусные и питательные, если правильно приготовить.

Ларни подумала, что он шутит, но Хрык был серьёзен. Значит, гномы съедобны. Тролли друг для друга тоже съедобны. А они с Кейни для троллей? Ещё как съедобны! Нет, так дело не пойдёт. Идти туда, где нет еды в компании голодных каннибалов? Если они хотят жить, то надо придумать, чем накормить троллей. (О себе тоже не мешало бы позаботиться.)

– А демоны съедобны? – с надеждой спросила Ларни.

– Только для ифрита, – разочаровал её Хрык. – Для тролля их мясо – яд, причём смерть будет долгой и мучительной, а тот, кто так умер, не будет удостоен должного погребения.

Ларни вспомнила, что "должным погребением" у троллей считается поедание трупа почившего сородича. Нда! Она успела привыкнуть к троллям за последние несколько часов, но сейчас ей очень захотелось сменить компанию.

– Давай мы тебе хоть стрелы вынем, – сказала она вслух.

Для Хрыка демонические стрелы были, что занозы. Он и бровью не повёл, пока Ларни вытаскивала их из его тела. По счастью среди этих стрел не было шипастых и к ножу прибегать не пришлось.

– Есть ещё один выход, – сказал Хрык, когда операция закончилась.

– Какой? – хором спросили девушки.

Тролль ответил не сразу. Некоторое время он что-то ворчал про себя, будто пережёвывал камни. Потом сказал:

– Можно попробовать сломать кости горы.

Ларни и Кейни переглянулись.

– И что произойдёт? – спросила девушка-лепрекон.

– Гора упадёт, что же ещё? Рухнет и раздавит всех демонов!

– И нас? Не проще ли перерезать себе горло прямо здесь? – мрачно сказала Ларни.

– Троллей не раздавишь! – заявил Хрык самодовольно. – А демоны все погибнут.

– Троллей не раздавишь, а нас? – крикнула Кейни, закипая. – Что будет с нами? Может вообще лучше нас сожрать заранее, чтобы не возиться?

– А ведь это дельная мысль! – воскликнул Хрык и обнажил в хищной улыбке острые зубы. – Ведь ни одна из вас не беременна, а значит, это не будет нарушением закона!

Кейни слегка побледнела, поняв, что сболтнула лишнего, а Ларни с нарочитым спокойствием вставила в свой карабин новую обойму. Хрык, увидев это, улыбнулся ещё шире, а потом сделал серьёзное лицо и сказал:

– Когда кости горы будут сломаны, мы встанем в круг, а вас посадим в центр. Потом мы, как можно крепче возьмём, друг друга за плечи и соединим головы в центре. Может быть, тогда вам удастся выжить.

– А если нет?

– А если нет, то мы откопаем ваши тела и съедим их. Не пропадать же добру?

Глава 76. Сёстры, в ком!

Сато ехала верхом на ифрите с таким видом, будто для неё это самое простое дело. Справа от них шла злая и одновременно озадаченная тролльчиха. Слева шагал Стефан, из-за обилия, торчащего в разные стороны оружия, напоминающий ежа.

Как ей удалось приручить ифрита, так никто и не понял, но Стефан видел, что она, как-то раз, когда старшая тролльчиха отвернулась, воспользовалась моментом и вложила, что-то в отверстие во лбу ифрита, проделанное пулей. С тех пор он стал с ней кротким, как ягнёнок и послушным, как хорошо выдрессированный пёс. Но Стефан всё равно держал оружие наготове.

– Перестань теребить свои хлопушки – Иф нервничает! – сказала она с хитренькой улыбкой.

"Ну вот, теперь он ещё и Иф!" – подумал Стефан и с удивлением почувствовал в глубине души укол ревности.

– Можно подумать, он что-то понимает? – сказал он вслух.

– Представь себе – да! Он не дурак и прекрасно знает, что такое оружие, пусть оно у тебя и не такое, как у всех в этом мире.

Сато внимательно рассмотрела ружья Стефана ещё тогда, в галерее и пришла от них в восторг и в ужас одновременно.

– Это оружие отличается от того, которое я видела на земле, как взрослый мужик-головорез от мальчишки с деревянной сабелькой! – сказала она тогда. – Впрочем, люди всегда стремились довести орудия смерти до совершенства. Как я вижу, в огнестрельном деле им это удалось!

Ифрит действительно опасливо косился на арсенал Стефана и глухо ворчал при этом. Видно не забыл пулю, выпущенную из подобного ствола, которая ударила его в лоб.

Стефан понял, что Сато права и повесил карабин на плечо. Всё равно, что он может сделать этому монстру с помощью пуль? Ещё один глаз добавить? Ифрит только лучше видеть станет, а потом перекусит Стефана пополам, как волкодав дикую кошку.

Сначала раздался треск, но не такой, какой бывает от ломающегося дерева, а с характерным каменным хрустом. Где-то вдалеке, но совершенно непонятно с какой стороны, послышался звук сыплющегося песка и камней, всё нарастающий, назойливым шорохом, пока он не стал почти оглушительным. Потом пришёл гул.

Он появился сразу со всех сторон, заслонив собой звуки ломающегося и осыпающегося камня, проникая в мозг и заставляя его биться мелкой дрожью о стенки черепа! Гора гудела и вздрагивала. Вдруг пол под ногами заходил ходуном и заизвивался, словно был сделан не из камня, а из кожи!

– Сёстры, в ком! В ком! – закричала главная тролльчиха, и её товарки на самом деле стали сбиваться в единый ком, вцепляясь друг другу в волосы и одежду, прижимаясь, как можно плотнее.

– Кости горы ломаются! Да что же это?! – снова крикнула она, и в это время по полу галереи молнией пробежала трещина.

Разлом отделил Стефана, Сато и ифрита от сбившихся в кучу тролльчих и, стремительно расширяясь, вмиг превратился в глубокую пропасть.

– Демоница! Ведьма! Отдай! – вдруг завопила главная, протянув в сторону Сато руку со скрюченными пальцами.

Та одарила её лучезарной улыбкой, потом запустила руку в сумку и вытащила на свет голову Хаюка.

– Лови, троллиня-мать! В расчёте!

С этими словами она швырнула голову через пропасть, и тролльчиха ловко поймала её, вцепившись обеими руками.

– А этого я забираю себе! – заявила Сато, хлопнула ифрита по крупу и, не обращая внимание, на злобный крик с другой стороны пропасти, коротко бросила Стефану:

– Садись!

Охотник колебался не дольше секунды, а потом запрыгнул на спину ифрита, который нисколько не прогнулся под его весом.

– Иф, выноси нас отсюда! Стефан, держись!

Ифрит что-то гукнул и взял с места в галоп, делая длинные мощные прыжки от которых у Стефана всё заплясало перед глазами. Они скакали через залы, где с потолка падали камни размером с дом. Они перепрыгивали через пропасти, края которых расходились на глазах, и лапы ифрита едва успевали зацепиться за противоположную кромку. Они неслись вдоль галерей, и стены сходились у них на глазах, грозя раздавить в лепёшку.

В одном таком месте Стефан разорвал куртку сразу на обоих плечах и это едва не сбросило его со спины ифрита, на которой он и так удерживался каким-то чудом. В другом месте, потолок, оказавшийся достаточно крепким, чтобы не разрушиться, стал целиком опускаться, кроша и сминая колонны, его поддерживающие. А когда они уже готовы были выскочить из этого помещения, им пришлось буквально лечь на спину ифрита, чтобы не разбить себе головы о декоративные выступы и крепления для светильников, которые торчали там в изобилии. Беглецам пришлось бросить факелы, чтобы освободить руки, но все три глаза ифрита светили в темноте так ярко, что всё было прекрасно видно.

Внезапно темнота кончилась. Твердь под ногами тоже. В глаза им ударил яркий свет и одновременно ифрит распластался в длинном прыжке, который перешёл в полёт, а затем в падение…

Перед их глазами мелькнули сначала голубые небеса с белыми барашками облаков, потом изумрудная зелень деревьев и наконец, их взгляды упёрлись в волнующуюся гладь озера, вдруг возникшего прямо перед ними.

– Ахшш-ф-ф! – произнесла или выдохнула Сато, но не успел Стефан спросить, что с ней такое, как они с оглушительным плюхом обрушились в воду!

И… не намокли! Стефан с удивлением увидел, как вода сомкнулась у них над головами, но оставалась при этом на расстоянии вытянутой руки. Сила притяжения по-прежнему, увлекала их вниз, но Сато сказала:

– Это ничего, скоро начнём подниматься! Только бы пузырь не лопнул до берега.

– Не беда если лопнет, – отозвался Стефан, – я хорошо плаваю, если что – вытащу нас обоих!

– Для тебя и меня не беда, а для него – смерть! – возразила Сато, указывая на притихшего ифрита.

Стефан совсем позабыл на ком сидит. Конечно, раз это существо имеет огненную природу, для него водная стихия смертельно опасна.

Но вот их движение замедлилось, потом прекратилось совсем и наконец, они стали подниматься, сначала медленно, потом всё быстрее. Стефану показалось, что они даже подпрыгнули над поверхностью воды, когда выскочили наружу.

– Ещё! Ещё! – кричала непонятно кому Сато. – Ближе! Ближе к берегу!

Они были уже совсем рядом, когда пузырь лопнул! В тот же миг ифрит, оказавшийся по колено в воде, взвыл дурным голосом и в один сумасшедший прыжок преодолел расстояние до той части берега, где было уже сухо. Не рассчитав, по-видимому, от боли, место приземления, он с размаху ударился грудью о группу больших серых валунов, живописно расположенных в кружок на берегу, от чего его наездники покатились со спины кубарем. В тот же миг раздались вопли:

– Восьмой брат!

– Ифрит!

– Спасайтесь!

"Валуны" повскакали на ноги, на ходу превращаясь в троллей. В мановение ока они скрылись в ближайших кустах, оставив после себя ещё кого-то… И тут в наступившей тишине раздались одновременно четыре голоса:

– Ларни?!

– Стефан?!

– Кейни?!

– Сато?!