***
Вдох и ещё вдох, боль где-то у затылка. Она открыла глаза, которые налились свинцом и увидела серый близкий потолок. Ощутила движении машины. Огоньки от фонарей мелькали через стекло. Где она? Что происходит? Слишком опасно что-то говорить, в голове шумело все и эхом отдавало биение сердца. Когда водитель матернулся, Изабель поняла, что это Марк. Совсем свихнулся что ли? Но лучше не шуметь и делать вид, что ещё не пришла в себя. Машина куда-то завернула и она немного откатилась назад на сидении. Он затормозил, открыл дверь и вышел. Не теряя ни минуты, Изабель рывком села, быстро открыла дверь и выскочила из машины. Свежий воздух оказался в легких. Все что было нужно – это бежать, бежать подальше от машины, от Марка.
– Эй, куда это ты собралась! – он закрыл багажник и направился за ней.
Она бежала вперёд, как не бегала ещё никогда. Спасительный лес должен укрыть от него. Все ближе и ближе. Уже больно дышать, во рту все пересохло, но тело на адреналин несётся вперёд. Вот она уже в чаще, все глубже и глубже. Преследователя уже не слышно, но нужно бежать ещё дальше. Сил нет совсем. Убедившись, что Марк сильно отстал, она наконец остановилась и села, прислонившись к дереву. Изабель ощупала голову – на пальцах была кровь. Сил больше нет. Как можно было так вляпаться?! Сил больше нет, совсем. Что делать? Нужно дождаться утра, а сейчас можно немного закрыть глаза и подремать, сил нет никаких и очень тошнит.
***
Самолёт взмыл в воздух. Агент все ещё злился на него, все же отменить концерт в последний день, перенести на неизвестный срок-это огромная потеря денег и его в том числе. А главное из-за чего? Какая-то девчонка пропала и не берет трубку… может она решила вообще его кинуть, а он не понимает этого. Но смотря на нервное лицо своей звезды, сомнения рассеивались и уже не казались такой уж опрометчивостью сделанного поступка. Да и полиция, после звонка из их службы безопасности как-то резво отреагировали. Оставалось теперь ждать. Хорошо, что на самолете есть возможность позвонить и не нужно ждать посадки. Но телефон предательски молчал.
Маршалл нервно включал и выключал его, поглядывая на время. Прошло чуть больше часа, после всей этой кутерьмы, звонков в полицию, организации возврата домой и всяким другим вещам. Телефон ожил, это звонил один из его безопасников, бывший офицер полиции:
– Мистер Мэйлз, доброго времени суток! Кое-что удалось выяснить.
– Я очень внимательно слушаю, Джон. Говори как есть.
– Изабель действительно вечером поехала в ближайший супермаркет и там на неё напал мужчина. На видео четко его разглядеть не удалось, но ее бывший муж подъезжал к вашему посёлку и хотел попасть к вам. Охранник его не пустил и мы предположили, что именно он и напал. Мы связались с нынешней его женой, она сообщила, что этот Марк не появился вечером после работы и телефон не берет.
От этих слов все внутри сжалось. Сколько прошло часов? Что он с ней сделала? С его малышкой? За такое время можно было сто раз изнасиловать и убить. Все потемнело перед глазами и стало трудно дышать. Маршалл резко сел в своём кресле, все кто летел с ним в миг умолкли и стало тихо.
– Ты как? – агент положил на его плечо руку и озабоченно посмотрел в глаза.
– Я норм, что дальше? Вы ищете этого ублюдка?
– Да, как раз едем в отель, в двух часах езды от магазина. Засекли его телефон. Он то, идиот, не отключил его.
– Держите меня в курсе. И Джон…сразу все говорите, не нужно миндальничать.
– Хорошо, сэр.
Маршалл отключил телефон и уставился в иллюминатор. Говорить ни с кем не хотелось. Пусть сами перезванивают и узнают. Его мысли были на здесь. Как он допустил такое? Слишком мало времени прошло, он так был занят самой Изабель, ее изгибами, губами, волосами, что ничего не спросил толком о ее жизни. Он не хотел заставлять ее вспоминать, а надо было. Тогда бы она сидела дома и никуда не моталась. Обычная жизнь не для него, все кто рядом с ним подвержены излишнему вниманию. Это обратная сторона его популярности и денег. Он не может просто приходить домой с пакетом еды, смотреть телевизор, читать на ночь сказки, а затем целовать все ночь свою фею. Нет, он должен быть на чеку, что вдруг они выйдут все вместе в парк и какой-нибудь идиот от излишней любви начнёт совать ему его же альбом или их будут фотографировать сидя на дереве… Если бы не те фото в клубе, где они были, Марк ничего не узнал. Это его вина. Он хотел вытащить Изабель из созданного ей мира, вернуть к жизни? А нужно ли было вообще это делать? Это ему хотелось прежде всего, а не ей. Она зарылась в своих проблемах, потерялась, но он не психолог. С чего он решил, что нужно спасать именно так? Может это его эгоизм? Он потерял голову и всеми способами пытался затащить ее в постель. Эти способы были действенны, но про то, что их снимут и будут такие последствия, конечно, предположить было невозможно. Надо было посоветоваться, хотя, что уж себя обманывать, будто кто-то лучше него знает, что ему нужно. Вспомнить бы молитвы, но они в голову не лезли никак. Может просто попросить Бога? В чем виновата его фея? Маршалл прикрыл глаза и погрузился в свой мир.
***
За окном мелькали деревья, ночной туман постепенно рассеивался. Они ехали уже полтора часа от аэропорта. Напряжение было страшное в салоне. Рядом сидел еще один безопасник, который встретил их в аэропорту. Он и поведал, что Марк был в стельку пьян, спал в номере, но Изабель рядом не было. Заднее сиденье его машины все в крови. Сейчас делают анализ, но ее бывший муж признался, что ударил ее по голове. У него спустило колесо и пока он пытался его поменять – Изабель сбежала. Догнать ее он не смог и вернулся к тачке. Сейчас он показывает место, где все произошло. Полиция будет прочесывать лес.
– Мистер, Мэйлз, все же я настаиваю поехать домой. Ее могут долго искать…
– Дик, не хочу грубить, но заткнись…
Через примерно час показались вдали огоньки полицейских машин. Они подъехали к ним. Маршалл открыл дверь и вышел на обочину. Как же холодно, ведь ещё весна. В лесу ещё холоднее. Где же она сейчас? Может лежит и умирает на этой холодной земле.
– Мистер Мэйлз, мы прочесываем лес. Марка увезли в участок на допрос.
– Я тоже пойду…
– Вас не имеет смысла уговаривать? Да? Возьмите рацию, куртку потеплее и фонарь. Будьте на связи.
Маршалл нацепил куртку и пошёл в сторону леса, где мелькали огоньки. Холод, мерзкий холод и роса от травы. Ноги почти сразу намокли. Изо рта шёл пар. Он зашёл в лес и стал идти, периодически крича ее имя. Это страшно. Что он скажет мальчишкам? Что мама осталась в лесу? Что он не защитил? Он блуждал по лесу, иногда казалось, что ходит кругами и тогда возвращался к дороге и начинал с другого места. По рации раздался треск и неизвестный голос прокричал: «Нашёл. Сейчас отправлю координаты. Жива, но бес сознания. Срочно врачей.» Маршалл рванул к этой точке, когда приближался увидел врачей. Ее поднимали на носилках, шея была упакована в корсет. Он подошёл к ней, дотронулся до холодной руки. Какая же она холодная.
– Она без сознания? Что с ней?
– Долго лежала на земле и похоже сотрясение все же. Разберёмся в больнице.
Они ехали в скорой, Маршалл держал ее руку и молил Бога, чтобы она открыла глаза. Свои чистые самые красивые глаза в мире. На ее светлых волосах запеклась кровь. Это резало его душу изнутри. Эти маленькая узкая ладонь. Такая аккуратная. Под ногтями грязь и вся перепачкана ее кровью.
***
Он ждал в приемном покое, ждал и опять молился. Затем вышел врач и сказал, что все не так уж плохо, сейчас ее согревают, сотрясение есть, но небольшое. Если он хочет, может побыть с ней в палате.
Палату, конечно, он взял платную, самую дорогую. Поэтому все можно. Ему принесли даже ужин, но есть совсем не хотелось. Она все не приходила в себя.
– Любимая моя, вернись ко мне. Очень тебя прошу, как я буду жить без тебя…? -слёзы полились из глаз, такие едкие и горькие. Он дотронулся до ее руки губами. Уже не такая холодная и руки помыли. Врач, который осмотрел ее, сказал, что Марк ее не тронул, за это он может не переживать. Спасибо, хоть на этом. Какая же она смелая! Сбежала и спряталась. Спасла себя. А он сейчас совсем слабый, ему хочется умереть возле неё. Только пусть взглянет на него хоть ещё один раз. Своими прозрачными глазами.
Пальцы вздрогнули, коснулись его горячих слез. Глубокий вдох, словно заново наполняя ее тело, ещё вдох. Она открыла глаза. Рядом сидел мужчина, положив на койку голову. Волосы такие темные и кое-где уже появилась седина. Во рту очень сухо и губы словно и не свои. Он ещё не понял, что она открыла глаза. Он все ещё плачет возле неё. Может это сон? Она куда-то провалилась и было так холодно и страшно. И темно. Сил не было открыть глаза. А сейчас она в другом месте. Маршалл поднял голову и увидел те самые глаза. Он вскочил и коснулся ее лица рукой.
– Милая моя…
***
Что помогает нам в тяжелую минуту, когда просвет ещё даже не виден и ситуация кажется совершенно безысходной? Что помогает выбраться из тяжелой болезни? Что даём нам силы идти дальше? Любовь. Бескрайняя, неподдающиеся логике. Именно любовь мужчины и женщины, неродственная, а двух незнакомцев, связывающая два сердца в одно. Любовь лечит и даёт надежду. Только она может повернуть историю жизни и все вверх дном.
Любовь Маршалла была огромной к Изабель. Его любовь лечила ее раны, как душевные, так и телесные. День за днём, по маленькой ложечки. И вот она уже снова улыбалась и сияла. И дом стал жить своей прежней жизнью, с овощными супами, пирогами, детским смехом и лаем огромной собаки. Ее же любовь давала ему чувство семьи, которую он так долго хотел, но именно эта маленькая фея и могла ее наколдовать.
Но за даже таким обычным счастьем всегда приходит беда. Беда, которую никто не ждал, которую боялись. Пандемия. Конечно, они не были бедны и могли позволить себе не выходить за ворота дома сколь угодно времени. Как хороший отец, желающий защитить всех своих любимых, Маршалл предложил держаться вместе и позвал всех к себе, дом позволял и не нужно было переживать за всех на расстоянии. Из его детей только Холли – родная дочка взяла свой чемодан и оказалась у порога их дома. Она, конечно, видела фото Изабель в журнале и даже спрашивала отца о ней. Естественно, она как женщина, сразу поняла, что это не минутное увлечение. Это бесило ее в глубине души, поэтому и решила пожить с ними и возможно вразумить отца. Все же она его малышка. Зачем ему женщина с тремя детьми и психопатом бывшим мужем? Если приложить немного усилий, можно покончить с этой девицей. В это она искренне верила, когда запихивала в машину последний чемодан и стартовала до дома отца.
***
Изабель попыталась потянуться и поняла, что руки буквально занемели. Маршалл так крепко ее обнимал и фактически спал на ней с тех самых пор, как ее выписали. Огромный бриллиант сверкнул от солнечного света на ее безымянном пальце. Она не хотела торопить события, но спорить с ним не стала, когда на второй день в больнице он пришёл и просто одел ей кольцо.
– Не жду ответа никакого кроме согласия. Считай, что тебя насильно замуж выдают,– он поцеловал ее в губы и стал доставать из пакетов еду, так как больничная была не съедобной по его мнению. – Это не одно и тоже.
– Да я вроде молчу.
– У тебя читается в глазах, что я твою свободу собрался отнять. Не свободу, а поменять статус. И потом, я живу у тебя, сплю с тобой – я серьёзный человек.
– Ладно. Но все же это как – то не романтично что ли? Где цветы? Ресторан и преклонение на одно колено.
Маршалл достал из последнего пакета букет фиалок и водрузил его на столик у кровати.
– Ресторанная еда на завтрак, букет стоит, кольцо одето. Считаю, что вставать на одно колено глупо в больнице. Но раз ты настаиваешь?..– он преклонил колено и произнёс очень торжественно – Выйдешь за меня? Ответ только «да».
Изабель рассмеялась и кивнула.
Она покрутила своей ручкой, чтобы камень ещё немного поиграл и поцеловала его в нос. На неё тут же уставились прозрачные глаза и он сгрёб ее под себя. Изабель только пискнула, но поцеловала его в ответ.
– Тебе не кажется, слишком по-варварски так меня зажимать? – он уже целовал ее лебединую шею и гладил ее животик.
– Ничего не знаю, я вчера с вечера пытался тобой овладеть, но ты уснула под телевизор, – он снова вернулся к дорожке из поцелуев и ласкам. Изабель укусила слегка его за плечо. -Так, это скрытый приём, тебя придётся наказать за него, -он прижал ее за бёдра к себе сильнее и наконец погрузился в неё. Безумие и страсть. Она что-то нашептывала ему на ухо, явно какие-то пошлости, но это было уже абсолютно безразлично ему. Она только его и точка на этом.
К полудню на их пороге с чемоданами оказалась Холли. Она вошла в их дом и даже за очень сильной маскировкой Изабель на интуитивном уровне поняла, что все беды только впереди. За обедом Маршалл как обычно возился с детьми и не замечал нарастающее напряжение. Когда же мальчишки и он вышли в сад поиграть, Холли решила действовать.
– Вы совсем не похожи на обычных подружек отца. У вас, простите, ни фигуры, ни роста. Вы же взрослая женщина, вы же все понимаете.
Изабель смотрела на нежданную гостью и думала, что же ей такое ответить, чтобы потом как-то жить может и не один месяц под одной крышей.
***
Изабель отвернулась к окну и молчала. На заднем дворе мальчишки дурачились с Маршаллом, а ее огромная псина, переживала и бегала радостно лая и виляя хвостом.
– Прежде чем вы что-то ответите мне, я все же хочу вам кое-что рассказать про папу. Он хороший человек и лучший отец в мире, но я видела столько женщин рядом с ним. Пока не разбил вам сердце, потому что мне кажется, вы порядочная женщина, вы должны знать. Он не фанат беременности и собственных детей кроме меня он не хочет. Вы, я вижу, очень плодовиты и можете быстро забеременеть, а когда он вас отправит на аборт – вы разочаруетесь в нем. Знаете, сколько он так делал? Сколько девиц в слезах убегали из его дома? Да, он добрый, слёзы утрёт, кольцо подарит, а потом сбежит в самый ответственный момент.