Глава 8
5:45
Балтимор, Мэриленд – Южная часть тоннеля Форт МакГенри
Элдрик стоял в десяти ярдах от фургона совершенно один. Его только что снова вырвало. В основном это была рвотная масса и кровь, наличие которой его волновало. У него все еще кружилась голова, его то лихорадило, то бросало в жар. Желудок был пуст и тошнота практически ушла. Но главное, он наконец-то вылез из фургона.
Где-то на горизонте небо потихоньку начинало окрашиваться в бледно-желтые цвета, становясь все ярче. Здесь, на земле, все еще было темно. Они припарковались на пустынной стоянке рядом с мрачной набережной. В двадцати ярусах над ними была эстакада. Рядом стоял заброшенный кирпичный завод с двумя дымовыми трубами. Вместо выбитых окон виднелись черные дыры, похожие на глаза мертвеца. Здание было окружено колючей проволокой с установленными каждые тридцать футов знаками “ВХОД ВОСПРЕЩЕН”. В заборе была проделана дырка. Территория вокруг заросла высокой травой и кустарником.
Он наблюдал за Изатуллахом и Момо. Первый снял с машины одну из больших магнитных табличек “Прачечные услуги Дан-Райт”, подошел к краю набережной и швырнул ее в воду. Затем он подошел и снял вторую часть. Элдрику даже не приходило в голову, что стоит снять символику. Одновременно Момо менял номерные знаки на другие, стоя на коленях. Буквально через минуту он переместился к задней части машины, чтобы сделать то же самое и там.
Изатуллах указал рукой на фургон.
– Вуаля! – произнес он. – Совершенно другая машина. Поймай меня теперь, дядюшка Сэм.
Его лицо было красным от пота. Казалось, он охрип. Глаза были налиты кровью.
Элдрик обратил внимание на обстановку. Состояние Изатуллаха подкинуло ему идею. Она мелькнула в голове, словно молния, и тут же улетучилась. Это было удобно, ведь люди могут понять, о чем вы думаете, по глазам.
– Где мы? – спросил он.
– Балтимор, – ответил Изатуллах. – Еще один из ваших знаменитых американских городов. И, я думаю, приятное местечко для проживания. Низкий уровень преступности, красота природы, все жители здоровы и богаты, в общем, завидное место для многих.
Ночью Элдрика лихорадило. Он терял сознание несколько раз, потерял счет времени и не понимал, где они находятся. Но он даже и подумать не мог, что они уехали так далеко.
– Балтимор? Но почему мы здесь?
Изатуллах пожал плечами:
– Мы на пути к нашей новой цели.
– Она здесь?
Изатуллах ухмыльнулся. Улыбка казалась неуместной на его отравленном радиацией лице. По сути, он выглядел, как смерть. Он протянул дрожащую руку и дружелюбно похлопал Элдрика по плечу.
– Извини, что так вел себя по отношению к тебе, брат. Ты проделал хорошую работу. Ты достал все, что обещал. Если Аллах пожелает, надеюсь, ты попадешь в рай в тот же миг, но это произойдет не от моей руки.
Элдрик продолжал смотреть на него. Изатуллах покачал головой:
– Нет, не Балтимор. Мы движемся на юг, чтобы нанести удар, который принесет облегчение страждущим во всем мире. Мы собираемся войти в логово самого дьявола и отрезать ему голову собственными руками.
Элдрик почувствовал, как холод пронесся по всему телу. По руке пробежали мурашки. Он заметил, что его рубашка промокла от пота. Ему не нравилось, как это прозвучало. Раз они направлялись на юг и сейчас были в Балтиморе, то следующий город…
– Вашингтон, – произнес он.
– Да.
Изатуллах снова ухмыльнулся. На этот раз улыбка была мягкой, будто у святого, который стоял у ворот рая, готовясь получить разрешение на вход.
– Убей голову и тело умрет.
Элдрик смог увидеть это в глазах Изатуллаха. Этот человек будто бы сошел с ума. Возможно, это была болезнь или что-то еще, но стало очевидно, что он был не в состоянии мыслить ясно. Планом было украсть материалы и доставить их в фургоне в Южный Бронкс. Это была довольно опасная работа, очень сложная и они сделали ее. Но тот, кто руководил процессом, либо изменил план действий, либо врал с самого начала. Теперь они ехали в Вашингтон в радиоактивном фургоне.
Что делать?
Изатуллах был фанатиком. Он должен был осознавать, что то, на что он намекает, было невозможно. Элдрик понимал, что всему, что они планировали сделать, не суждено было случиться. Он представил стоящий фургон, продырявленный пулями, в трехстах ярдах от Белого Дома, Пентагона или забора Капитолия. Это не было самоубийством. Это не было миссией вообще. Это было политическим преступлением.
– Не беспокойся, – сказал Изатуллах. – Просто радуйся жизни. Это честь, что ты был выбран. Мы сделаем это, даже, если ты пока не можешь себе представить как. Спустя какое-то время, все встанет на свои места. – Он развернулся и открыл боковую дверь фургона.
Элдрик посмотрел на Момо. Тот заканчивал установку номерных знаков. Какое-то время Момо молчал. Возможно, он тоже не очень хорошо себя чувствовал.
Элдрик шагнул назад. Затем еще. Изатуллах был занят чем-то внутри фургона. Виднелась лишь его спина. Самое смешное в этой ситуации было то, что подобный момент мог никогда не наступить. Элдрик просто стоял на открытой площадке и никто не обращал на него внимания.
В средней школе он участвовал в марафонах и имел довольно неплохие показатели. Ему вспомнились толпы на 168-й Оружейной улице Манхэттена, турнирные таблицы на больших стендах, свистки. Это жгучее чувство в животе прямо перед забегом, сумасшедшие скорости, снующие туда-сюда черные фургоны репортеров, толчки, высоко поднятые локти, движущиеся так быстро, что, казалось, это сон.
Элдрик больше никогда не бегал так быстро, как в то время. Возможно, при определенной доле удачи и приливе энергии он смог бы повторить это теперь, имея перед собой цель. Но нет смысла колебаться или размышлять об этом прямо сейчас.
Он развернулся и пошел.
Через мгновение раздался голос Момо:
– СТОЙ!
Затем что-то на фарси.
Впереди стояло заброшенное здание. Плохое самочувствие вернулось. Элдрик застонал, кровь текла по его рубашке, но он продолжал, хоть и запывахшись, идти. Он услышал треск, чем-то напоминавший звук степлера. Эхо разошлось от стены здания. Конечно же, стрелял Изатуллах. Пистолет был с глушителем.
Ощутив резкую боль в спине, он упал на тротуар, выставив руки на разбитый асфальт. Секунду спустя, эхом отозвался второй выстрел. Элдрик подскочил и побежал. Забор был прямо перед ним. Он повернулся и нырнул к дыре.
Еще одна пуля прошла сквозь его тело. Он упал вперед и вцепился в забор. Казалось, силы покидали его. Элдрик висел, мертвой хваткой вцепившись в звенья забора.
– Не останавливайся, – прохрипел он сам себе. – Не останавливайся.
Он упал на колени, растянул дыру в заборе и прополз через отверстие. Теперь он находился в высокой густой траве. Он постоял, сделал несколько шагов, споткнулся обо что-то, чего не увидел и покатился на набережную. Он даже не пытался остановиться, позволив судьбе решать за него.
Спустя мгновенье, Элдрику удалось остановиться. Боль в спине была невыносимой. Дышать становилось все труднее. Лицо было в грязи. Он находился возле берега, где было влажно и грязно. Он мог бы раствориться в темноте воды, если б захотел. Вместо этого, он пополз глубже в кусты. Солнце еще не взошло. Если он останется здесь, не двигаясь и не издавая ни звука, есть небольшая вероятность…
Он коснулся рукой груди. Пальцы пропитались кровью.
*
Изатуллах стоял возле дыры в заборе. Мир вращался перед ним. Пытаясь догнать Элдрика, он испытал сильное головокружение.
Рукой он держался за звено железного забора, что помогало ему устоять. Казалось, его сейчас вырвет. В кустах было слишком темно. Они могли потратить минимум час в поисках. Если Элдрик добрался до заброшенного здания, они могли больше не найти его.
Муаммар стоял рядом. Он оперся руками о колени и глубоко дышал. Его трясло.
– Нам туда? – спросил он.
Изатуллах покачал головой:
– У нас нет времени. Я выстрелил в него дважды. Если болезнь не прикончит его, это сделают пули. Пусть умирает здесь, в одиночестве. Возможно, Аллах смилостивится над его трусостью. Я надеюсь на это. В любом случае, мы должны продолжать без него.
Он развернулся и пошел обратно к фургону. Казалось, он был припаркован очень далеко. Изатуллах устал, он был болен, но шаг за шагом продолжал идти. И каждый из этих шагов приближал его к вратам рая.
Глава 9
6:05
Объединенный контртеррористический командный центр – Мидтаун, Манхэттен
– Люк, лучшее, что мы можем сделать, это взять твоих людей и вернуться в Вашингтон, – сказал человек в костюме.
Люк стоял посреди основного помещения командного центра, где сейчас царил полный хаос. Уже был день и слабый свет пробивался через окна, находящиеся на высоте второго этажа. Время пролетало слишком быстро и командный центр явно не справлялся.
В помещении находились двести человек. Запущено было, по крайней мере, сорок рабочих станций, рядом с которыми сидели по два-три человека, одновременно работавших с пятью мониторами. На большой стенд было выведено двадцать телевизионных каналов и экранов мониторов, которые показывали электронные карты Манхэттена, Бронкса, Бруклина, онлайн трансляции с камер въезда в туннели Холланда и Линкольна, а также фотороботы арабских террористов, которые по информации центра находились в стране.
Три экрана транслировали мэра Дианджело, он выделялся ростом на фоне своих подчиненных, стоявших по обе стороны от него. Мэр призывал жителей Нью-Йорка оставаться дома с детьми, читая подготовленную речь.
«В худшем случае, – говорил он (голос мэра разносился из динамиков, расположенных по всему помещению), – сам взрыв убьет множество людей и создаст массовую панику в непосредственной близости от происходящего. Радиация вызовет угрозу по всему региону, возможно, даже стране. Многие, подвергнувшиеся облучению, заболеют, некоторые даже умрут. Расходы на обеззараживание будут огромны, но они ничтожны по сравнению с психологическими и экономическими проблемами. “Грязная” бомба, брошенная на главном вокзале Нью-Йорка, остановит сообщение с Восточным побережьем на ближайшее обозримое будущее».
– Великолепно, – произнес Люк. – Мне интересно, кто писал эту речь.
Он оглядел комнату. Здесь были все, каждый боролся за свое место. Это была сборная солянка из аббревиатур: Полиция Нью-Йорка, ФБР, АНБ, АТФ, ДОО, даже ЦРУ. Черт, даже Управление по борьбе с наркотиками было здесь. Люк не мог понять, каким образом кража радиоактивных отходов относилась к борьбе с наркотиками.
Эд Ньюсэм отошел, чтобы найти в толпе парней из группы особого реагирования.
– Люк, ты меня слышишь?
Он обернулся на звук. Рядом стоял Рон Бегли из отдела Национальной безопасности. Это был довольно упитанный лысеющий человек, ближе к шестидесяти годам, с очень пухлыми пальцами. Люк знал его историю. Когда-то он был простым белым воротничком, который умудрился прорваться через всю эту государственную бюрократию. 11 сентября он находился в Министерстве, работая со своей командой в сфере уклонения от налогов и финансовых пирамидах. Затем он поднялся по карьерной лестнице в контртеррористический отдел и позже продолжил службу в агентстве Национальной безопасности, как только его основали. За всю свою жизнь он ни разу не арестовывал и не стрелял в кого-либо.
– Ты сказал, что хочешь, чтобы я пошел домой.
– Ты наступаешь на пятки, Люк. Курт Майерсон звонил своему боссу в Управление и сказал, что в госпитале ты обращался с людьми, как со своими подчиненными. И что ты командовал отрядом спецназа. Серьезно? Отрядом спецназа? Слушай, это их территория. Ты должен действовать по их правилам. Такова игра.
– Рон, Управление вызвало нас. Я предполагаю, что мы им необходимы, раз они сделали это. Люди знают, как мы работаем.
– Ковбои, – ответил Бегли. – Вы работаете, как ковбои на родео.
– Дон Моррис разбудил меня, чтобы я приехал сюда. Ты можешь поговорить с ним…
Бегли пожал плечами. Тень улыбки скользнула по его лицу:
– Дон был отозван. Он вызвал вертолет двадцать минут назад. Я думаю, тебе стоит заняться тем же.
– Что?
– Это так, его повысили. Он был вызван для проведения брифинга в Пентагоне. Действительно высокий уровень. Предполагаю, они не стали бы вызывать стажера для этого, поэтому взяли Дона.
Бегли понизил голос так, чтобы Люк еще мог слышать его:
– Небольшой совет. Что есть у Дона, кроме трех лет перед пенсией? Его уже можно считать вымирающим видом, он динозавр, а это группа особого реагирования. Ты понимаешь это так же, как и я. Все эти маленькие секретные группки внутри агентства, все это уйдет на второй план. Мы консолидируемся и централизуемся, Люк. Что нам сейчас нужно, так это анализ на основе конкретных данных. Так мы собираемся раскрывать преступления в будущем. Это то, как мы собираемся поймать террористов сегодня. Нам больше не нужны мачо-супер-шпион и стареющий бывший спецназовец, скачущие по стенам здания. Просто не нужны. Игры в героев окончены. На самом деле, немного смешно, если ты до сих пор так думаешь.
– Отлично. Я приму к сведению.
– Я думал, ты учился в колледже, – ответил Бегли. – История, политология и тому подобное.
Люк кивнул в ответ:
– Да.
Бегли положил мясистую руку на плечо Люка:
– Придерживайся этого.
Люк пожал руку и растворился в толпе в поисках своих людей.
*
– Итак, что у нас есть? – спросил Люк.
Его команда устроила собственный небольшой командный пункт в отдаленном крыле. Они взяли несколько пустых столов и установили отдельную станцию с ноутбуками и связью со спутниками. Труди и Эд Ньюсэм работали там с несколькими людьми. Свон сидел один в углу с тремя компьютерами.
– Они отозвали Дона, – сообщила Труди.
– Это я уже знаю. Ты говорила с ним?
Она кивнула:
– Двадцать минут назад. Он как раз собирался улетать. Дон сказал продолжать работать над этим, пока он лично не даст отбой, а также вежливо игнорировать любые попытки помешать.
– Звучит не плохо. Так что у нас?
Ее лицо стало серьезным:
– Мы быстро продвигаемся. Уже сузили круг до шести автомобилей, попавших в список высокоприоритетных. Все они подъезжали к больнице вчера вечером и каждая имеет какое-то несовпадение по времени или чему-то еще.
– Дай мне пример.
– Хорошо. Один из них – фургончик службы доставки, зарегистрированный на бывшего русского десантника. Мы смогли отследить его по камерам видеонаблюдения и, судя по всему, он всю ночь катался по Манхэттену, продавая хот-доги и пепси проституткам, сутенерам и полицейским.
– Где он сейчас?
– Он припарковался на 11-й Авеню к югу от выставочного центра Якоба Явица. Какое-то время он остается без движения. Мы предполагаем, что он спит.
– Ок, звучит так, будто он только что сменил уровень приоритета на низкий. На всякий случай, передай его данные в Управление. Они вытащат его из машины и проверят, что еще он там продает. Следующий.
Труди пробежала взглядом по списку:
– Микроавтобус с символикой компании Uber, зарегистрированная на бывшего физика-ядерщика. Сорокатонная фура с прицепом, водитель которой разбирался со страховой компанией из-за ДТП, в котором его поцарапали. Доставка прачечной с номерными знаками, зарегистрированными на компанию, занимающуюся напольными покрытиями в Лонг-Айленде. Карета скорой помощи, которая была угнана три года назад.
– Украденная карета скорой помощи? – уточнил Люк. – Это уже интересно.
Труди пожала плечами:
– Как правило, это незаконная торговля органами. Они берут их у только что скончавшихся пациентов в течение нескольких минут после смерти. Их нужно успеть достать, упаковать и быстро передать. Никто не обращает внимания на скорую, ожидающую на стоянке больницы.
– Но, возможно, сегодня, они ждали не органы. Мы знаем, где они сейчас?
Она замотала головой:
– Нет. Единственный, кого мы отследили, это тот русский. Больше похоже на искусство, чем на науку. Камеры видеонаблюдения установлены далеко не везде, особенно, если выходить за пределы Манхэттена. Ты находишь машину по одной из них, но больше можешь не увидеть ее. Или ты можешь наткнуться на нее в десяти кварталах или пяти милях от последнего места. Фура, о которой мы говорили, пересекла мост Джорджа Вашингтона, двигаясь в направлении Нью-Джерси, перед тем, как мы потеряли ее из виду. Доставка прачечной проехала по 138-й улице в сторону Южного Бронкса и попросту исчезла. Сейчас мы пытаемся отследить их, используя другие методы. Мы связались с транспортной компанией, с представителями Uber, фирмой, занимающейся напольными покрытиями, и с прачечной. Вскоре мы должны получить хоть какую-то информацию. Еще восемь человек сидят в штаб-квартире и просматривают камеры видеонаблюдения в поисках кареты скорой помощи.
– Хорошо. Держи меня в курсе. А как обстоят дела с банковскими счетами?
Лицо Труди стало каменным:
– Спроси об этом Свона.
– Хорошо.
Он шагнул к сидящему в углу Свону.
– Люк?
Он остановился:
– Да?
Ее глаза забегали по комнате:
– Мы можем поговорить наедине?
*
– Ты собираешься уволить меня из-за того, что я отказалась нарушить закон ради тебя?
– Труди, я не собираюсь увольнять тебя. С чего ты это взяла?
– Ты так сказал, Люк.
Они стояли в крошечной подсобке. Здесь располагались 2 пустых стола и маленькое окошко. На полу расстелена новая ковровая дорожка. На белых стенах не было ничего лишнего. В углу под потолком висела маленькая камера видеонаблюдения.
Казалось, комнату никогда ранее не использовали. Сам командный центр был открыт менее года назад.
Большие глаза Труди пристально смотрели на него.
Люк вздохнул:
– Я предоставил тебе оправдание и считал, что ты поняла это. Если появятся проблемы, ты можешь спихнуть их на меня. Все, что ты делала, ты делала по моему приказу. Ты боялась, что можешь потерять работу, если не выполнишь его.
Она шагнула ближе к нему. В такой маленькой комнате он почувствовал запах ее шампуня и легкий аромат духов, которыми она пользовалась. Это сочетание слегка подкосило его. Он ощутил небольшую дрожь в коленях.
– Ты даже не можешь отдавать мне приказы, Люк. Ты больше не работаешь в ГОР.
– Я в отпуске.
Она сделала еще один шаг. Глаза были сфокусированы на его лице. В них прослеживался ум и теплота.
– Ты ушел…но почему? Из-за меня?
Он покачал головой:
– Нет, у меня были причины. И ты не являешься ни одной из них.
– Братья Маршалл?
Он пожал плечами:
– Когда убиваешь двоих за одну ночь, стоит взять паузу. Возможно, стоит пересмотреть, чем ты занимаешься.
– Ты пытаешься сказать, что у тебя никогда не было чувств ко мне? – спросила она.
Он взглянул на нее, слегка ошарашенный данным вопросом. Он всегда ощущал, как Труди флиртует с ним, но он никогда не откликался. Несколько раз он помышлял об этом, когда выпивал лишнего после тяжелых ссор с женой. Но мысли о супруге и сыне всегда возвращали его в реальность и не давали натворить глупостей.
– Труди, мы работаем вместе, – твердо сказал он. – И я женат.
Она подошла еще ближе.
– А я и не собираюсь замуж, Люк, – тихо ответила она, склоняясь к нему.
Она слегка навалилась на него. Стоун уперся руками в бока, ощущая жар, исходивший от нее, это первородное неконтролируемое желание, когда она была рядом, возбуждение, энергию…похоть. Она потянулась, чтобы коснуться его груди и как только ее рука коснулась его рубашки, он понял, что сейчас нужно либо действовать, либо остановить все.
Взяв себя в руки, Люк отступил назад и осторожно убрал ее руки.
– Извини, Труди, – ответил он хриплым голосом. – Я забочусь о тебе. Я действительно думаю о тебе, но это плохая идея.
Она нахмурилась, но прежде, чем что-то успела сказать, в дверь постучали.
– Люк? Ты там? – прозвучал голос Ньюсэма. – Иди, взгляни на это. Свон кое-что нашел.
Они уставились друг на друга. Люк испытывал адское чувство вины, думая о жене, даже с учетом того, что ничего не сделал. Он отстранился до того, как что-то еще могло произойти, и чтобы не думать, как бы это повлияло на их дальнейшее сотрудничество.
Хуже всего было то, что он не мог ни признать, что где-то в глубине души он не хотел покидать эту комнату.
*
Свон сидел за длинным столом перед тремя мониторами. Своими тонкими волосами и очками он напоминал Люку какого-нибудь физика из Центра управления полетами НАСА. Люк встал позади рядом с Ньюсэмом и Труди, все трое нависли над спиной Свона.
– Это расчетный счет Кена Брайанта, – сказал тот, двигая курсором по центру экрана. Люк просмотрел детали: депозиты, снятие наличных, общий баланс, выбранный диапазон дат с 28 апреля по 27 мая.
– Насколько безопасно соединение? – поинтересовался Люк, оглянувшись на комнату и выход из нее. Основное помещение командного центра находилось прямо по коридору.
– Это? – спросил Свон, пожав плечами. – Зависит от командного центра. Я подключен к нашей собственной башне и спутникам. Канал шифровали свои ребята. Думаю, ЦРУ или АНБ смогли бы взломать его, но зачем? Мы же все в одной команде, так? Я бы не стал беспокоиться об этом. Лучше сосредоточиться на банковском счете. Заметили кое-что забавное?
– Баланс его счета более 24 000$, – отметил Люк.
– Именно, – сказал Свон. – Неплохая сумма на счете для сторожа. Интересно. Теперь давайте вернемся на месяц назад в период с 28 марта по 27 апреля. Сумма на счете достигает ни много, ни мало, а 37 000$ и он начинает тратить ее. Мы видим переводы из неизвестного источника: 5000$, затем 4000$, затем… черт, совсем забыл о проблемах с отчетностью… дайте мне 20000$.
– Ладно, что дальше?
– Вернемся еще на месяц назад в период с конца февраля по конец марта. Его стартовый баланс составлял 1129$. К концу месяца у него было уже более 9000$. Перейдем еще на месяц назад, с конца января по конец февраля, где сумма на счету ни разу не достигла 2000$. Если мы пролистаем еще три года, то увидим, что баланс редко превышал 1500$. Парень жил от зарплаты до зарплаты и вдруг начал получать огромные переводы в марте.
– Откуда они поступали?
Свон улыбнулся и поднял вверх палец:
– А теперь самое интересное. Переводы сделаны из оффшорного банка, который специализируется на анонимных счетах. Название банка – Royal Heritage Bank, расположен на Большом Каймане.
– Ты можешь взломать его систему? – спросил Люк, уловив неодобрительный взгляд Труди.
– Не стоит, – ответил Свон. – Банк принадлежит сотруднику ЦРУ по имени Григорий Светлый. Он украинец, проходивший службу в рядах советской армии. Он сделал себе имя двадцать лет назад в работе с русскими, после того, как часть советского оружия исчезла и затем появилась на черном рынке в Западной Африке. Я говорю не о пистолетах. Речь идет о зенитном, противотанковом оружии, плюс нескольких низковысотных сверхзвуковых ракетах. Русские были готовы повесить его. От безысходности он тогда обратился к нам. У меня есть друг в Лэнгли и счета в Royal Heritage Bank не так уж анонимны, фактически данные открыты для американских разведчиков. Конечно же, большинство клиентов банка об этом даже не догадываются.
– Это означает, что ты в курсе, кто является владельцем счета, с которого поступали средства.
– Да.
– Ок, Свон, – сказал Люк. – Я понимаю, ты умен, но давай ближе к делу.
Свон указал на мониторы:
– Счет, с которого переводились средства, принадлежал самому Брайанту. Это счет на левом экране. Вы видите, что сейчас на нем около 209000$. Он переводил понемногу с указанного на местный расчетный счет, скорее всего, для личного пользования. И, если мы прокрутим несколько месяцев назад, то увидим, что оффшорный счет Брайанта был открыт 3 марта путем внесения на него 250000$ с другого счета этого же банка, который находится на правом экране.
Люк посмотрел на правый монитор. На счету было более сорока четырех миллионов долларов.
– Кто-то заключил выгодную сделку, наняв Брайанта, – сказал он.
– Точно, – отозвался Свон.
– Кто же это?
– Этот человек.
На экране появилась копия удостоверения личности. Это был мужчина среднего возраста с темными волосами и небольшой проседью.
– Это Али Нассар, 57 лет, иранец. Родился в Тегеране в богатой и влиятельной семье. Учился в Лондонской школе экономики, затем на юридическом факультете Гарвардского университета. После приезда домой получил еще один диплом юриста в университете Тегерана. Получается, что он может заниматься юриспруденцией как в США, так и в Иране. Большую часть своей карьеры он посвятил международным торговым переговорам. Живет в Нью-Йорке и на данный момент является представителем Ирана в ООН. У него полный дипломатический иммунитет.
Люк дотронулся до подбородка, почувствовав, как начинает появляться щетина. Он начинал уставать.
– Давай разберемся. Нассар предположительно заплатил Кену Брайанту, чтобы тот открыл ему доступ в больницу и дал информацию о системе безопасности и путях ее обхода.
– Скорее всего, так и было.
– Получается, он образовал террористическую ячейку в Нью-Йорке, на его совести находится кража смертельно опасных материалов и, по крайней мере, четыре убийства, и мы не можем привлечь его к ответственности в соответствии с американским законодательством?
– Выходит именно так.
– Да уж. Ты сейчас находишься в личном кабинете счета, так? Давай посмотрим куда еще он отправлял деньги.
– Мне понадобится немного времени.
– Хорошо. Мне пока есть, чем заняться.
Люк посмотрел на Эда Ньюсэма. Его лицо было уставшим, глаза сузились и потеряли живость.
– Скажи, Эд, не хочешь прокатиться со мной? Нам стоит нанести визит мистеру Али Нассару.
Ньюсэм улыбнулся, хотя выглядел довольно хмуро:
– Звучит интересно.