– Ты обиделась?
А сам-то как думаешь? Как я должна реагировать на такие слова?! Улыбкой и словами, что ты прав? Обойдешься!
Я быстро дошла до комнаты и нашла в шкафу длинный махровый халат, нижнее белье, полотенца и балетки и пошла в ванную, перед этим сняв кольца и резинку. Нужно было смыть с себя пыль и пот еще вчера, но я решила делать эти проклятые цветы, которые до сих пор лежали на кровати, а потом пошла к Киллиану.
Я сложила вещи на столик рядом с ванной и включила воду, чтобы протекла холодная, и добавила пены, начала снимать одежду и бросать ее прямо на пол. Когда ванна набралась, я залезла в горячую воду по самый подбородок, откинув голову на бортик, глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь расслабиться после разговора с Киллианом.
Как же он иногда раздражает! Как я вообще решила выйти замуж за этого несносного придурка? Что мною тогда двигало? И как Селена с ним справлялась? Как справлялась с его неудачными шутками и обидными словами? Или Киран имел больше опыта общения, чем Киллиан, и умел правильно подбирать слова, чтобы никого не обидеть?
Скорее всего, именно так, если вспомнить, как он разговаривал на совете правителей. Он одним взглядом внушил шейху страх… Как ему это удалось? Он что-то ему показал? Не просто же так он повернулся ко всем спиной, чтобы никто не увидел его лица в тот момент.
Раздался стук в дверь ванной. Я не ответила, догадываясь, кто пришел. И он постучал сильнее, на этот раз также не дождавшись ответа, Киллиан вошел сам. Я окунулась в воду шею, пена покрыла подбородок, а он резко развернулся к двери.
– Ты могла хотя бы голос подать, чтобы я знал, что ты не утонула?
– Я умею дышать по водой.
– Не можешь, когда вода мыльная. В следующий раз хотя бы ответь.
Киллиан вышел из ванной, а я осталась одна. Ненадолго. Через пару минут после его ухода я спустила воду из ванны, смыла с себя пену и вылезла из ванны, надев на тело халат и замотав волосы в полотенце.
Киллиан стоял около двери в прихожую, скрестив руки на груди, и ждал меня.
– Зачем ты пришел сюда? – спросила я.
– Во-первых, извиниться за то, что сказал про голову. Во-вторых, убедиться, что у тебя нет сотрясения.
Я также скрестила руки на груди, когда он сделал шаг ко мне. Киллиан взял мои ладони и большими пальцами помассировал тыльные стороны.
– Голова кружится, тошнит, звон в ушах? Есть что-то?
– Нет. Только немного болел затылок утром. Ты лекарство дал – все прошло.
– Сотрясения нет. – Я взглянула на него, говоря одними глазами: «А я что говорила?» – Не смотри на меня так. Некоторые люди не понимают, когда им действительно нужна помощь, а когда – нет. Не злись на меня за те слова.
Киллиан поднял одну мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони, слегка уколов кожу короткой щетиной.
– Пойдешь сегодня тренироваться? Или гулять? – Я кивнула с легкой улыбкой, Киллиан ответил тем же. – Тогда одевайся. Буду за дверью.
Киллиан вышел из комнаты и оставил меня одну.
Почти через неделю состоялась казнь Фриды и остальных членов Лиги, на которой я должна была присутствовать. Меня одели в белое платье. Белый цвет в Каралане символизирует смерть, именно этот цвет надевают на похороны и казни. Мне скрыли внешность, и мы с папой, Киллианом, Владом и несколькими солдатами поехали в город.
На главной площади построили эшафот ради этого дня. В центре эшафота стояли два высоких сооружения с огромными тяжелыми лезвиями, удерживаемыми веревками. Мы с папой сидели перед этим эшафотом, Киллиан стоял за моей спиной, Влад – за спиной папы. Остальные солдаты наблюдали за тем, чтобы никто не подошел к нам со спины.
Спустя время на площадь начали сходиться люди. Обычные жители пришли посмотреть на казнь десятков людей. Неужели они действительно хотели смотреть на смерть? Некоторые даже привели с собой детей.
И вот, когда площадь почти полностью была заполнена людьми, приехали несколько повозок, перевозивших заключенных. Из повозки силком вытащили двоих лигийцев и повели их к сооружениям, похожим на земные гильотины. Их положили на спины и головы зафиксировали между двумя досками, на каждой из которых было вырезано полукруглое отверстие. Им зачитали приговор, в чем они обвиняются и под гомон толпы отпустили веревки, удерживающие лезвия. Их головы упали в плетенные корзины, стоящие прямо под ними.
Я зажмурилась и отвернулась, не в силах смотреть на то, как из шеи мощными толчками выливается кровь. Киллиан положил ладонь мне на плечо, успокаивая, что было бесполезным. Я навсегда это запомню…
Тела убрали, бросив их в деревянные коробки вместе с их головами, и следом за ними привели еще двоих. Так повторили еще множество раз, пока не остался последний заключенный.
Когда ее вывели из повозки, я ее не узнала, не было прежней опрятности. На ней был одет грязный серый балахон, седые волосы были отстрижены и спутаны, напоминали птичье гнездо. Но несмотря на свой вид: бледную кожу с синяками под глазами, она была с гордо поднятой головой. Фрида почти самостоятельно легла на скамейку и сложила руки на груди, насколько позволяли кандалы.
– Фрида Лонемап, вы обвиняетесь в главенствовании сообществом, называемым «Лига освобождения», организации покушения на короля, Аарона Балдуина Дзорше Лайтвуда и принцессу Веронику Селену Дзорше Лайтвуд, а также за сотрудничество со слизняками и раскрытие им мест расположения секретных ходов дворца, что повлекло за собой лишение сил трети жителей дворца и смерть невиновного за ваши преступления – Деминиана Нормана, облик которого вы приняли при помощи артефакта. За все свои преступления вы приговариваетесь к высшей мере наказания. Приговор вступает в силу прямо сейчас.
Веревку отпустили, и лезвие упало, лишив ее головы. Она также упала в корзину, а затем, как и остальных, ее тело, как только кровь перестала бить струей, и голову бросили словно мешок в деревянную коробку под поддерживающие крики толпы. Затем лезвие для обезглавливания протерли от крови и начали разбирать сами сооружения. Вскоре остался только деревянный помост, на которые перенесли сделанные на скорую руку гробы.
Когда к помосту с двух сторон подошли двое мужчин в белых камзолах без каких-либо узоров, люди отошли назад. Постройка тут же запылала, коробки и тела, находящиеся в них, охватил огонь. Казнь состоялась.
XLVI
*неделю спустя*
Я сидела в своей комнате, в которую я вернулась спустя столько времени после первого покушения. Было так непривычно находиться там после произошедшего. Постоянно в памяти проносилось воспоминание, как Киллиан вытащил из-под кровати мужчину, пытавшегося меня убить.
Я надеялась, что смогу уснуть после этого, не прислушиваясь к каждому шороху и не просыпаясь несколько раз посреди ночи.
Но как бы я ни старалась расслабиться, отвлечься на книги или создание цветов или рисование, внутри все равно была странная тревога. Что-то грядет… Это ощущалось отчетливо.
И мое предчувствие меня и в этот раз не подвело. Раздался нервный стук в дверь в прихожей, и, не дожидаясь моего приглашения, кто-то вошел, но после стука в спальню – никто не вошел, пока я не сказала входить. Это был Киллиан. Он был чем-то взволнован, что по одному его виду и внутри меня поднялась тревога. А следующие слова повергли бы в шок любого:
– Совет приехал… За тобой…
Я медленно спустила ноги с кровати, и икры и ступни уколола тысяча иголок от долгого сидения по-турецки. Зачем они здесь? Что они задумали сделать? Они убьют меня…
– Они в моем кабинете. – Киллиан подошел ко мне и сел на корточки, положив руки на предплечья. – Если мы не сможем убедить их не трогать тебя, и они решат напасть на тебя, – беги к секретному входу, через который может пройти только королевская семья, и беги из дворца. Беги коня и беги в Аликльон. Мы свяжемся с Сиреной, и она заберет тебя в деревню.
Я нервно кивнула и, опершись руками о его плечи, поднялась на слабые ноги, едва не упав. Киллиан схватил меня за талию и не позволив свалиться на пол.
– Тихо, солнце, я не дам им тебя тронуть. Но они приказали привести тебя, чтобы поговорить.
Я снова кивнула и пошла на выход более твердым шагом, Киллиан последовал за мной, держась на небольшом расстоянии. Все, кто видел нас недоумевающе смотрели на нас. Неудивительно. Не удивлюсь, если выгляжу так, что иду на собственную казнь. Всю дорогу до его кабинета мы молчали. Когда мы оказались прямо перед дверью, я остановилась, не решаясь отрывать дверь и заходить внутрь, но и сбежать я не могла.
Киллиан положил ладонь на ручку двери и не сразу, будто давая мне лишние секунды, чтобы собраться с мыслями, открыл дверь. В кабинете было пятеро мужчин в бело-золотых одеяниях, которые разговаривали о чем-то с папой. Он сразу обернулся на нас, когда дверь открылась и выдохнул, обратно поворачиваясь к Совету.
– Моя дочь не опасна. Вы напрасно сюда приехали, Ваша светлость. Да, она владеет особой силой, которой нет ни у кого, но она прекрасно ею управляет.
– Сейчас, может быть, она на самом деле прекрасно управляет магией, но что будет потом? Вы же не имеете гарантию того, что ее сила не выйдет из-под контроля в один день. – Сказал один из Совета, немолодой брюнет даркиец с зеленым и черным глазами.
– За все ее шестнадцать лет ничего подобного не происходило. – Сказал папа. – Поэтому я могу уверить вас, что ничего такого не произойдет и в будущем.
– Вы говорите о будущем, о котором вы ничего не знаете? – спросил второй из Совета – валанизец, что был чуть старше даркийца. – Как вы можете утверждать это наверняка?
– Я уверен в своей дочери. Она неспособна причинить кому-то вред.
– Помнится мне, как принц Киллиан, лишенный большей части своих сил слизняком во время путешествия в Каралан, был также безобиден. – Снова сказал даркиец, чем вызвал напряжение Киллиана, что выражалось только в его сжатых кулаках и поджатых губах. – Пока не убил нескольких людей выплеском своей силы.
– Это была случайность. – Сказал Киллиан.
– Откуда нам знать, что и с принцессой не произойдет такая же «случайность»? – поинтересовался сэндуист, сложив пальцы пирамидой. У него была такая же необычная внешность, как у императора Алана и его дочери, как у Влада: загорелая кожа, волосы цвета слоновой кости и желтые глаза.
– Я не позволю этому произойти. – Сказал папа.
– Многое ли вы можете контролировать, Ваше величество? – спросил караланец – зеленоглазый шатен с выбивающимся у темя блондинистым локоном. Последний, пятый член Совета все также молчал, не вмешиваясь в это. Это и есть Кезеф? Надеюсь, он не один из этих четырех, которые пытаются зацепиться хоть за что-то, чтобы убить меня.
– Достаточно, пока это касается безопасности моей дочери.
– Что ж, мы поняли, что вы готовы гарантировать нам отсутствие выплесков магии у вашей дочери, но кое-что остается нам непонятным – откуда у принцессы такая сила? – поинтересовался валанизец. – Насколько мы поняли из анонимного письма, она владеет не одной, не двумя, и даже не тремя силами. Как она может выдержать это в своем теле?
– У нее нет как таковой магии. – Ответил папа. – У нее дар – она забирает крохотную частицу магии откуда угодно, в том числе и из людей, усиливает ее и использует так же, как и обычные миреды.
– Насколько нам известно, такой силы не существует в мире. – Сказал сэндуист. – Откуда она у нее?
Все молчали, потому что просто не знали ответ на этот вопрос. Но я… догадывалась. Слова Селены на совете правителей о том, что она весьма не честным способом получила эту магию, наталкивает на мысль, что… она связалась с черной магией. Ведь это единственный способ получить магию. Если они узнают это… мне точно конец…
И они, будто прочитав мои мысли, переглянулись. Даркиец встал и начал подходить ко мне, неся в руках белую коробочку, он остановился передо мной и открыл крышку, внутри коробочки оказался идеально круглый прозрачный камень.
– Протяни руку к шару.
Я неуверенно подняла ладонь и протянула ее к шару. В ту же секунду, как моя рука оказалась над ним, внутри шара начало появляться темное облако, заполнившее все пространство внутри него.
– Что ж, мы ожидали подобного. – Даркиец повернулся к папе. – Ваша дочь в прошлой жизни использовала черную магию, что позволило ей получить подобную силу.
– Использование магии запрещено на всей территории Мирами. – Сказал сэндуист. – Вы знаете, чем это может закончиться.
– При чем здесь она, если это произошло в прошлой жизни? – вмешался в разговор Киллиан.
– Насколько нам известно из того же анонимного письма, ее прошлая ипостась достаточно опасная личность. К сожалению, мы не можем позволить того, чтобы подобная опасная сила существовала в этом мире. – Сказал даркиец.
– Это говорите все вы или только ваша даркийская натура, которая не принимает женщин как личность в целом? – спросила я. Откуда у меня такая смелость появилась? Киллиан сжал мой локоть, вынуждая меня замолчать, но я вырвалась из его хватки и посмотрела в лицо мужчины перед собой.
– Я так понимаю, твоя прежняя личность начала просыпаться.
– Нет. У меня нет при себе цветов, которые ее пробуждают. – Я понимала, что, если скажу про зелье, они начнут выяснять, откуда оно у меня появилось, а подставлять Сирену мне не хотелось.
– Цветов? – даркиец посмотрел на остальных. – Какие-то цветы способны пробуждать личность человека из прошлой жизни? – Он посмотрел обратно на меня, когда остальные четверо начали переглядываться друг с другом и качать головой в непонимании. – Как называются эти цветы?
Я молчала. Говорить не собиралась. Кто знает, что они сделают с цветами, когда узнают их название. Вдруг вообще из-за них смивак вырвут с корнем на всем Мирами, истребят на всем континенте?
– Мы ждем. – Сказал сэндуист. Похоже, он пытался меня напугать, судя по его тону. Но это почему-то не сработало.
– На Земле, где я жила почти четыре года, когда ловят преступника, ему зачитывают его права, среди них есть одно – «вы имеете право хранить молчание». По вашему мнению, я преступница, которую вы хотите убить из-за ее сил. И за использование черной магии, к которой лично я не имею никакого отношения.
Даркиец усмехнулся и посмотрел на Киллиана.
– От имени Бога я приказываю тебе схватить принцессу Веронику, посчитавшую, что имеет право так обращаться с исполняющими его обязанностей по защите Мирами от всего, что угрожает даже малейшую опасность.
Киллиан замер. Он понимал, что идти против воли Совета – почти что преступление и невыполнение приказов самого Бога, но и меня он подвергать опасности не хотел. Мы все понимали, что меня ждет за такое мое поведение и прошлое Селены. Которое меня не касается!
И в этой ситуации у меня мог быть только два шанса спастись: позвать Кая, сына того самого Бога, который точно будет на моей стороне, или же самой заставить их уйти. Пока решила сделать второе. Если не получится – позову Кая. Или он все же здесь, спрятался в тенях? Но что-то подсказывало – его здесь нет.
– Я приказал тебе, генерал. – Снова сказал даркиец.
– Стойте, может мы сможем договориться. – Папа пытался переубедить его. Но мы все знали – бесполезно.
– Она проявила неуважение Совету, нам, действующим от имени Бога. Она нарушила приказ Бога. – Сказал сэндуист.
– Вы не имеете права меня трогать. – Проговорила я, начиная закатывать рукав. Все из Совета недоумевающе посмотрели на меня, как и папа с Киллианом, но они быстро поняли, что я делаю, это было понятно по их сжатым кулакам и легким кивкам. – В том анонимном письме, что вы получили, не было сказано об еще одной моей особенности? – Печать на руке начала гореть, и глаза даркийца расширились. – О защите Бога.
Все пятеро переглянулись друг с другом. О таком явно не писали в письме. И, кажется, я догадываюсь, кто написал его. Вот только почему он не упомянул о защите? Посчитал, что никто из нас о ней не заикнется? Или же думал, что Совет просто не вмешается и не будет пытаться меня убить, если на мне защита того, кому они подчиняются много тысячелетий?
– Бог не мог поставить на тебя эту защиту. – Сказал валанизец. – Бог на протяжении многих веков боролся с теми, кто использовал черную магию, а тут он защитил его? Это просто рисунок, подделка.
Он сейчас серьезно? Он обвиняет меня в подделке печати Бога, что ничем другим, кроме смерти, не заканчивается. Нет никаких других наказаний, кроме этого. Они специально обвинили меня в этом, чтобы точно избавиться?
Папа и Киллиан поняли, чем это пахнет. Папа ступил ближе ко мне, а Киллиан сделал шаг вперед, пытаясь закрыть меня своей спиной, чтобы защитить в случае чего.
Так дело не пойдет. Они не поверили в истинность моей печати, и настало время позвать того, кто, скорее всего, сможет их остановить. Даркиец сделал шаг ко мне, намереваясь схватить меня самостоятельно. И не оставил мне другого выбора, я заорала:
– Кай!
– Кого ты зовешь? Ты уже серьезно влипла, принцесса.
– КАЙ! – я отступила на шаг, но меня опутали невидимые веревки, не дающие уйти дальше. И теперь мне оставалось только ждать, пока он объявится. И вообще, с чего я решила, что он услышит меня?
– Хватит орать. – Приказал даркиец, возвращаясь к остальным, а сэндуист подошел ближе, доставая что-то из кармана – прозрачную палку длиной с его ладонь – и направил один ее конец в мою сторону. между этим концом и моей грудью появилась белая нить, что в ту же секунду окрасилась в беспросветно черный цвет, а затем – в золотой. На лицах Совета появилось недоумение. Они переглянулись между собой.
– Не трогайте ее, если это и подделка, ее сделала не она, а прошлая личность, которую пробудили на дебюте… – начал оправдываться папа, и в тот же самый момент голова сэндуиста отлетела в сторону. А из темной дымки за его упавшим на пол телом появился Кай в расстегнутой рубашке, с растрепанными волосами и следами поцелуев на шее и щеке.
– Вас хоть ненамного можно оставить одних? – спросил он, застегивая рубашку.
– Ты… – начал даркиец, как и все остальные, потрясенно смотря на тело умершего товарища. Кай медленно развернулся, и его губы растянулись в улыбке маньяка.
– Вот уж не ожидал, что лично встречусь с теми, кто использует имя моего отца в своих целях. Но при этом избавляются от других, кто делает то же самое. Ненавижу двуличных тварей.
– О каком отце идет речь? – храбрясь, спросил даркиец, но при этом отошел на шаг.
– А вы используете еще чье-то имя, кроме Бога?
– У Бога нет сына. – Ответил ему валанизец, на что Кай усмехнулся и также закатал ткань рукава, открывая вид на печать, занимающую почти всю правую руку.
– Еще один, кто подделал печать. – Снова сказал валанизец, обвинивший меня в этом же. – Бог был против черной магии, и ты думаешь, мы поверим в то, что он дал свою защиту созданию этой магии? Почему тебя до сих пор не обнаружили и не убили охотники?
– Потому что я им не позволил себя найти. И если вы хотите доказательств, что это настоящая защита – вперед, нападайте на меня. Я вам покажу, что дал мне отец.
Совет снова переглянулся друг с другом, и даркиец сделал шаг вперед, еще один. Кай не двигался с места. Не двинулся даже, когда мужчина достал из рукава нож. Он просто спокойно поднял руку с двумя поднятыми пальцами и ледяным тоном приказал:
– Стоять.
Мужчина замер. По его шее вверх потекли золотые ручейки, слегка заходя на лицо. На его лице появился ужас, как и у всех остальных из Совета.
– Шаг назад. – Приказал Кай, и даркиец отступил. – Еще один. – Мужчина подчинился, как и на следующий приказ: – Убери нож.
Все молчали, не решаясь и слова вставить в тот момент тишины. Все понимали, что делал Кай, поэтому и не вмешивались.
Слово Бога. Приказ, который позволяет Создателю заставить любого человека выполнять все, что он захочет, но при этом его разум чист, что отличает это от подчинения обычной магией эфира. И это прямое доказательство того, кем является Кай. Бог не стал бы давать свое слово обычному созданию черной магии.
Золотые ручейки появились на шеях остальных троих советников, они выпрямились по струнке. И Кай сквозь сжатые зубы приказал:
– Чтобы больше не приближались к ней. Не пытались убить ее, Киллиана, ее отца, кого-то еще из ее семьи, или меня и не подсылали других на это дело. Все всё поняли? – Советники нервно кивнули. – Убирайтесь из дворца. Прямо сейчас. И заберите с собой своего друга.
Советники одновременно сделали шаги по направлению к двери. Караланец опустился на корточки и поднял голову сэндуиста, не вступавший в обсуждение мужчина из Столицы – один из исчезнувших народов – взял его за подмышки, остальные двое взялись за ноги и понесли его прочь из кабинета, капая его кровью на пол.
Я выдохнула. Они меня не тронули… И не тронут. Просто не смогут нарушить приказ.
Кай повернулся, перевел взгляд с меня на Киллиана, с него – на папу, с папы – на меня, и повторил вопрос, который задал в момент своего появления, вытирая следы помады с щеки:
– Вас хоть ненадолго можно оставить одних? Решил отойти развеяться на пару часов, и к вам тут же наведался Совет! Вы издеваетесь надо мной?! – Кай потер переносицу и покачал головой. – Теперь понимаю, как было отцу разбираться со всеми проблемами. Я уже ненавижу его заменять…
Киллиан провел меня до комнаты и зашел в нее вместе со мной. Только тогда я смогла полностью расслабиться и выдохнуть.
– Что на тебя нашло? – спросил Киллиан.
– Я сама не знаю… Вроде не было рядом цветов, да и зелья я не принимала. Его и не осталось.
– Ты настолько испугалась, что начала первой атаковать их?
– Возможно… Такое вообще бывает? – Или это Селена же начала брать вверх над моим телом?
– Бывает. Есть несколько реакций на страх. В том числе и атака, как кулаками, так и словами. Это банальная защита. Ничего удивительного, не переживай.
– Вам стоило сразу позвать меня, а не разбираться самим. – Послышалось из угла, и из теней появился Кай. – Если произойдет что-то подобное – сразу кричите, а не пытайтесь сделать только хуже.
– Я не пыталась сделать хуже. – Сказала я.
– Та палка, которую этот ублюдок использовал – Кезеф и Сирена сказали, что это артефакт, чтобы забирать магию у людей. Еще немного… Появись я позже на пару минут – ты была бы мертва, и, возможно, переродиться бы уже не смогла. Потому что эта сила уже глубоко в твоей сути, забрать ее – то же самое, что и вытянуть из тебя твою душу. Они тебя едва не убили.
Мои руки затряслись… Кто знал, что я была так близко к… смерти. Окончательной смерти без возможности вернуться.
Живот скрутило, и я согнулась, держась за него. Киллиан схватил меня за локти, когда я подкосилась, и посадил на кровать, присаживаясь передо мной на корточки.
– В следующий раз в подобной ситуации сразу зовите меня и не пытайтесь справиться сами. Когда отец вернется и меня не придется звать, он сам будет приходить, когда тебе нужна будет помощь.
Он начал исчезать. Я остановила его, чтобы сказать кое-что. То, что я должна была сказать уже давно:
– Кай. – Он немного ослабил тени, позволяя увидеть свое лицо. – Спасибо.
– Не за что. – Кай улыбнулся. – Отдыхай, принцесса.