Наши послали!

– Кто здесь гражданин Гервег? – спросил он сиплым голосом.

– Я Гервег, – отвечал немецкий поэт, не без некоторого смущения.

– Вы ждете вашего сына вместе с его бонной – из Берлина?

– Да, действительно… Почем вы знаете? Он должен был четвертого дня выехать… но я полагал…

– Ваш мальчик приехал вчера; но так как станция железной дороги в Сен-Дени в руках у наших (при этом слове гарсон чуть не подпрыгнул от испуга) и сюда его послать было невозможно, то его отвели к одной из наших женщин – вот тут на бумажке его адрес написан, – а мне наши сказали, чтоб я пришел к вам, дабы вы не беспокоились. И бонна его с ним; помещение хорошее – кормить их будут обоих. И опасности нет. Когда все покончится, – вы его возьмете – вот по этой бумажке. Прощайте, гражданин.

Старик пошел было к двери…

– Постойте, постойте! – возопил Гервег, – не уходите! Старик остановился, но не повернулся к нам лицом.

– Неужели же, – продолжал Гервег, – вы только для того сюда пришли, чтобы успокоить меня, незнакомого вам человека, насчет моего сына?

Старик поднял свою понурую голову.

– Да. Меня наши послали.

– Только для этого?

– Да.

Гервег всплеснул руками.

– Но помилуйте… я… я просто не знаю, что сказать. Я удивляюсь, каким образом вы могли дойти досюда! Вас, наверное, на каждом перекрестке останавливали?

– Да.

– Спрашивали, куда вы идете, зачем?

– Да. Всё на руки смотрели, есть ли следы пороха. Попался один офицер… тот грозился расстрелять меня.