Казнь Тропмана

Не знаю, приходили ли другим в голову эти «опасения»… Но они оказались напрасными. Вся наша группа с небольшой фигуркой посредине вынырнула из углубления лестницы на коридор. Тропман, очевидно, принадлежал гильотине – и началось шествие к ней.

X

Это шествие можно бы было назвать бегством. Тропман шел впереди нас проворными, упругими, почти подскакивавшими шагами; он явно спешил – и мы все спешили за ним. Иные даже забегали справа и слева, чтоб еще раз заглянуть ему в лицо. Так промчались мы по коридору, сбежали вниз по другой лестнице – Тропман прыгал через две ступеньки на третью – пронеслись по другому коридору, перескочили еще несколько ступенек и, наконец, очутились в высокой комнате, с единственным табуретом, о которой я уже говорил и в которой совершается «туалет осужденного». Мы вошли через одну дверь – а из противоположной нам двери появился, важно выступая, в белом галстуке, в черной «паре», ни дать ни взять дипломат или протестантский пастор – палач; вослед за ним вошел низенький толстенький старичок в черном сюртуке, его первый помощник, палач города Бовэ. Старичок держал в руке небольшую кожаную суму. Тропман остановился у табурета; все расположились вокруг него. Палач и старичок-помощник стали от него направо; священник тоже направо, несколько впереди; комендант и г. Клод налево. Старичок открыл ключом замок сумы, достал несколько сыромятных белых ремней с пряжками, длинных и коротких, и, с трудом став на колени сзади Тропмана, принялся путать его ноги. Тропман нечаянно наступил на конец одного из этих ремней – старичок попытался его выдернуть, два раза пробормотал: «Pardon, monsieur!», и тронул, наконец, Тропмана за икру. Тот тотчас же обернулся и с обычным своим вежливым полупоклоном приподнял ногу и освободил ремень. Священник между тем вполголоса читал молитвы на французском языке из небольшой книжки. Подошли два других помощника – проворно сняли с Тропмана камзол, завели ему руки назад, связали их крест-накрест и опут�