Фея Сью (которая, на самом деле, не была феей), котёнок Драм, и кое-кто ещё. И мысли о том, как это – быть настоящей Сью?.. А кроме них – ещё много мыслей

– Ну да… Было. – сказал Драм. – Один раз я чуть не попал под косилку. Мне мама сказала, что тут люди косят траву неподалёку, ведь я услышал такой, какой-то, странный шум рядом и спрашивал её – что это такое. И мама сказала, что это – косилка. Потом я её даже увидел чуть-чуть через кусты и мама сказала, чтобы я сидел смирно в кустах и не вылазил наружу. А то, если вдруг человек, что косит траву, не заметит меня – то он может меня поранить. Но мне очень нравилась та косилка – она была большая и громкая, и я очень-очень хотел её потрогать. И я, в один момент, всё-таки вытащил лапу наружу из куста, и хотел уже к ней прикоснуться, когда косилка проезжала мимо, но тут мама меня оттолкнула и стала очень-очень на меня кричать.

– Так вот – отчего же она тебя ругала? Ведь от того только, что сильно переживала за тебя и боялась, что ты поранишься!.. И конечно она испугалась за тебя, когда увидела, что ты полез навстречу газонокосилке. Конечно. Но разве же это не тот самый страх с любовью, о котором ты спрашивал? Ведь без всякой любви к тебе твоя мама была бы спокойна и глазом бы даже не повела когда ты полез из куста. Всё от того, что она тебя любит и хотела тебя уберечь.

– Да… – загрустил тут же Драм, – И что же… Это выходит, что я никогда её больше не увижу?.. Я так хотел бы ей всё рассказать – и про женщину, и про бабушку, и про мужчину, который пел песенку, и про мужчину, который был чем-то расстроен, и про девочку, что принесла кости, и про сами кости – какие они были вкусные, и как хорошо пахли, и про взрослую кошку – о том, как она хорошо обо мне заботилась, и про тебя… тоже. Какая ты. Так, что же – я никогда этого всего не смогу?..

– Сможешь. Надеюсь, что сможешь, мой дорогой! Одно только и нужно для этого – прожить жизнь так хорошо, как ты только можешь… А может максимально хорошо, на самом деле, каждый. Просто не все это так понимают хорошо, чтобы в это поверить. А ещё – что самое главное, ты должен искать Бога и постараться с Ним каждую-каждую секунду твоей жизни общаться и слушаться Его. Ведь, помни – когда ты Его слушаешь, с тобой всё будет хорошо! А если Он что-нибудь, вдруг, тебе запрещает или говорит, что лучше бы этого не делать – так это только из-за того что Он знает – так тебе будет хуже. И очень переживает за тебя. Ведь Он твой родитель. Но только ещё более твой родитель, чем даже сама мама кошка. И любит тебя Он не меньше, а намного, намного больше!.. Ведь нет никого на этом свете, кто мог бы так же любить, как Он, Драм! Вот это уж точно!.. Так если ты будешь любить Его и слушать и всегда-всегда спрашивать Его обо всём, что бы ты не решил делать – то Бог, в тот миг, когда ты уйдёшь из этой жизни, возьмёт тебя к себе. И там ты будешь жить в Его Царстве прекрасно и счастливо. И, конечно же, я верю в это – встретишься и со своей мамой, и с другими людьми или… или кошками… да и вообще – душами, которых ты любил. Если, конечно же, эти души прожили жизнь тоже хорошо, и тоже попали в Царство Божие. Поэтому верь, Драм, и старайся. И однажды вы обязательно встретитесь! Я на это надеюсь очень сильно, Драм.

– А если они не прожили свою жизнь хорошо?.. Так, что же, тогда – мы окажемся в разных мирах? И я никогда не смогу вместе с ними общаться и жить и играть?..

– Да, к сожалению, Драм. Но это лишь от того, что они сами того захотели. Ведь не может тот человек попасть в ад, что хотел бы стать лучше. Ты знаешь – мне кажется, если уж подыскать такой способ, который помог бы определить – кто же из нас плохой, а кто нет… Ну, прямо – и правда плохой или нет… То нам бы с тобой следовало задаться вопросом – а хочет ли этот человек быть хорошим или нет?.. Ведь это, наверное – главный показатель. Ведь человек, который хочет быть, искренне, хорошим и добрым и славным, может в какой-то момент ошибиться и поступить не совсем хорошо. Точно так же, как и тот, что не хочет быть добрым, может порой изображать очень даже хорошего человека. Но главное – то, как ты хочешь жить. Ведь если тот человек, что хочет быть праведным, совершит по ошибке что-нибудь плохое и оступится, то он осознает свою неудачу и будет раскаиваться. И будет стремиться стать, правда, хорошим. Правда-правда никогда плохо больше не поступать. А вот если же ты и не хочешь совсем становиться хорошим, то тут уже ничего не остается, как только признать тебя плохим. Ведь если ты даже всё-всё на данный момент делал плохо, но хоть только хочешь исправиться – так для тебя, ещё, всё равно, не всё потеряно. Вот это – и метод, по которому ты можешь всё определить. Но только ты, к сожалению, наверняка можешь что-то определить для себя в этом случае, только если ты определяешь это про самого себя. Ведь ни про кого другого ты точно не знаешь – хочет ли он быть плохим или хорошим? А на слова, что люди говорят о себе, ты полагаться не можешь. Гораздо лучше даже за них говорит взгляд, чем слова. Понимаешь? А в чём ты уж можешь быть точно уверен – так это лишь в том, что ты сам выбрал для себя верный путь. И что ты от него отступать не собираешься. А раз ты отступать не собираешься – так это значит, что ты почти можешь быть уверен в том, что ты попадёшь в то, лучшее Царство, что обещает нам Бог после нашей жизни здесь, на земле. Ведь Бог всегда помогает тем, кто хочет прийти к Нему. И, по сути – единственное что остаётся тогда в жизни по настоящему печальным – так это то, что мы знаем, что кто-то, всё же изберёт другой путь и захочет жить так, как нельзя, и больше не будет с нами в том, будущем мире. Вот это – ужасно жаль!.. Тебе удобно сидится, Драм?.. – обеспокоилась Сью неожиданно, – А то ведь я тебя совсем и не спросила… Уже недалеко до дома. Но мы, всё же, должны ещё немножечко пройти. А может – тебе и неудобно совсем сидеть там, в моей сумке со всякими штуками? Я ведь совсем не готовила её для тебя…

– Если честно, – заулыбался котёнок, – то тут о-оооочень хорошо! Я бы всегда так сидел! Тут совсем хорошо – и мягко так и приятно… И аромат такой вкусный! Чудесный! Спасибо тебе за такую хорошую сумку, Сью! Я никогда ещё раньше в таких не ездил!

– Правда?.. – рассмеялась фея Сью, – Ну, так я очень, очень рада!.. – и Сью на немножко задумалась, помолчала чуть-чуть, а потом вдруг сказала, – Ты знаешь, Драм, как хорошо, всё-таки, слушаться Бога!.. Ты знаешь – я с Ним стараюсь всегда говорить и всегда-всегда спрашивать о том, что и как мне лучше сделать. Мы с Ним очень большие друзья!.. И вот сегодня я, знаешь, была в магазине. В него я пошла, как раз, именно в тот момент, когда поняла, что сейчас мне и лучше пойти. И вот, пошла. И в одном магазине я нашла очень даже хороший кефир, с очень даже большой скидкой. И взяла я его сразу три штуки. Хотя, думаю, как же я буду его весь пить, ведь я же не бескрайнее море, в котором может уместиться хоть сколько угодно кефира?.. Но я так почувствовала, что Он бы хотел, чтобы я взяла именно столько. Ты любишь кефир, Драм?

– Да. Очень!.. Мне мама однажды пакет принесла – кто-то выкинул, а до конца не допил. И я понял, что я его очень люблю!

– Ну вот… Теперь его будет кому пить вместе со мной. Как раз нам двоим хватит. А потом я пошла и в другой магазин. А там была очень хорошая рыба. По очень, тоже, как раз-таки, низкой цене. И я тоже взяла её чуточку больше, ведь мне показалось что так надо. Ты ведь любишь рыбку, Драм?.. Хотя что же я спрашиваю – все кошки должны любить рыбу. Иначе это и не кошки совсем.

– Конечно люблю!.. – чуть не выпрыгнул из сумки Сью обрадованный котёнок, – Одни кости чего стоят!

– Ну вот… Теперь будет – кому её вместе со мной съесть. Потом я купила, зачем-то, ужасно много бумажных салфеток. Конечно они мне нужны и ужасно нравятся как довольно полезная вещь, но такое колличество мне, Драм, дорогой, всё прямо сразу не нужно, конечно же. Зато они были с очень большой…

– Скидкой? – догадался довольный котёнок.

– Да, да. И теперь, Драм, на них ты сидишь, и зато тебе мягко и, если ты не от скромности только так говоришь, то и очень удобно. Так ведь?

– Ну да. – кивнул Драм и обрадовался тому, что теперь он знает – на чём это именно он так мягко сидит. Ведь узнавать что-нибудь новое всегда приятно.

– Так вот… Ты понимаешь – как важно Его слушать? Даже если ты и не понимаешь пока – для чего что-нибудь нужно… Но потом ведь оно оказывается очень даже полезным. И возможно, что что-нибудь, что ты сделаешь – пригодится, ещё и, не только тебе, но и кому-то другому. И станет радости в мире ещё намного больше. Понимаешь?..

– Ага… – кивнул Драм.

– И тут надо верить. Не сомневаться в том, что ты слышишь и понимаешь. Ведь сомневаться заставляет, всё время, всё и вся – всё-всё, что только есть вокруг. И, главным образом – чужое мнение. Вот мне сегодня подкинуло лишних сомнений то чужое мнение, которого я ещё вовсе не слышала, но всё же могу его предположить. Ты понимаешь, есть у меня долги. Очень даже большие долги. Но, только вот, я их ещё этим летом отдавать не должна, а вот уж осенью – наверное придётся. Долги всегда нужно отдавать, Драм – в любом случае. Иначе получится так, что ты что-то у кого-то просто украл, а не взял в долг, если потом не отдал. Так вот – у меня, пока что ещё, нет столько средств, чтобы всё-всё отдать. Но для этого у меня есть и время. Другой вопрос, Драм, что за квартиру я тоже плачу. И если я буду платить за неё каждый месяц, то у меня будут, видимо, все деньги уходить на это. А вот на то, чтобы мне закрывать как-нибудь свои долги… Ну, ты сам понимаешь. Пока подработки находятся, но всё – только какие-то маленькие. На них далеко не уедешь. Но… Но я так чувствую, что Бог мне может помочь в этой ситуации, и что всё у меня получится как-то так… Как – ещё даже не знаю. Возможно что скоро пойму – как. Так вот, я сегодня иду из тех трёх-четырех магазинов, что уже успела обойти, сюда – за своим заказом, который мы с тобой забрали. И вот я несу в своих руках сумки, в которых всё то, что я купила. И я начинаю себя чувствовать виноватой за то что всё это купила, хотя могла бы поберечь деньги на то, чтобы отдать долг. Вот, Драм, и, видишь ли, в чём штука – ведь я понимаю, что это виню себя по пути не столько я, сколько те другие люди, что могут узнать о таком моём поступке. Вот, например, мои родители. Если я не отдам долг и мне придётся занять теперь ещё и у них, так вот они и скажут: "Зачем же ты тратила, когда могла скопить чтобы отдать? Ведь это не что-то там, жизненно необходимое, а так – то, что тебе вдруг захотелось." Конечно они никогда не узнают здесь, на земле, про то, что сегодня я купила кефир, и рыбу, и салфетки, и некоторые другие штуки, но… Само то, каким было бы их мнение об этом – уже говорит мне, что мне стоит стыдиться такого поведения. Я, как бы, смотрю на себя, в таком случае, со стороны и оцениваю себя как совершенно посторонний человек. Не так, как я сама. А сама я, внутри, знаю, что Бог мне сказал, что сейчас можно всё это купить. И, может быть, даже нужно. Что я и сделала. А вот теперь иду и начинаю уже в своём, этом, решении сомневаться – лишь только взглянула на это же всё со стороны. Ведь посторонний человек совсем не знает о том, что мне сказал Бог. И он не учтет этого совсем, и будет судить только по тому, что для него очевидно и понятно. Поэтому, когда я берусь смотреть на себя его глазами, я, как бы, тоже перестаю в этой ситуации видеть роль Бога, которую я в своей жизни стараюсь сделать решающей и главной. И, соответственно, я так лишаюсь веры и приобретаю сомнения. Поэтому чужое мнение – это очень опасная штука. Ведь оно видит проблему лишь только снаружи. Но никак не изнутри. И если ты вдруг начинаешь пытаться ему соответствовать, то ты можешь лишиться всего того, что ты хочешь иметь в своей жизни именно по обещанию Бога. Ведь, понимаешь – вот так, если бы я не купила сегодня продукты в тех магазинах, то ты бы сегодня, возможно, остался бы голоден, или совсем бы тебе неудобно было ехать в моей сумке, или, и вообще бы, с тобой мы не встретились, если бы я не пошла в магазин… А если бы я, например, не заказала ещё те товары, что мы забирали с тобой в магазине, то мы не встретились бы с тем молодым человеком и не услышали бы от него то приятное, что он нам сказал так – глазами. Да и он сам не нашёл бы в себе того света, что вдруг включился в нём в эту минуту. А это ведь тоже важно!.. Поэтому, Драм, я сегодня, ещё раз – уж наверное в тысячный раз, убеждаюсь в том, что верить нужно и не сомневаться. Когда сомневаешься – теряешь очень много чего хорошего. А если бы я не сомневалась ещё куда больше, чем не сомневаюсь сейчас?.. И правда – горы бы можно было сдвигать – это уж точно! Ведь если при куче сомнений, что, всё ещё, там живут внутри меня, я иногда способна, последовав воле Бога, сделать хоть что-нибудь так в моей жизни, что всё вокруг сложится как нельзя лучше, то что же было бы, если я бы отбросила их все и совсем?.. Вот представь только, Драм, что бы было, если бы каждый так слушался Бога, как только он максимально хорошо и может! Вот сегодня, допустим, послушалась я одна. И вот как хорошо получилось! А ведь это что значит?.. Раз Бог меня вёл сегодня по миру, весь этот путь руководил мной, и помогал мне, и подсказывал, и привёл наконец-то к тебе, и с тобою нас познакомил – то значит, что Он о тебе тоже в этот момент позаботился, а не только обо мне, через это моё послушание – чтобы вот так я тебя встретила, и стали бы мы с тобой дружно жить и бед не знать. Вот так – одно послушание помогает и мне и тебе – сразу двум. А то, может быть и тому парню тоже, ведь он, всё-таки, обнаружил в себе хорошие чувства, когда мы пришли. Так вот – если одно послушание, всего лишь одно, одного человека, способно так много менять в мире к лучшему, то что было бы, если б все, все вокруг Бога слушали? Да не было бы предела благословению здесь, на земле! Ведь все бы друг другу и самим себе так помогали, если бы слушали Бога! Ты только представь!

– Да… Это было бы здорово! – вздохнул мечтательно Драм.

– Да и просто – само по себе общение с Богом, мой дорогой друг – оно абсолютно бесценно! Ведь нет ничего прекраснее, чем общаться с Богом!.. Представь что общаешься с тем, кто тебя полностью понимает – все твои мысли, переживания и чувства?.. Кто понимает всё то, что ты сделал – ровно так, как ты понимал это сам. Он понимает все те вещи, что послужили этому причиной, все те твои мысли и рассуждения или просто какие-то спонтанные эмоции и порывы, что побудили тебя сделать одно или другое, принять то или иное решение, сказать то или иное слово. Всё это Бог понимает, в то время как больше никто в мире, может быть, и не понял бы этого никогда. И поэтому ты не должен Ему объяснять ничего. Он всё знает сам. А иногда понимает какие-то вещи о тебе даже лучше тебя самого и может тебе их помочь о себе узнать. Он любит тебя так, как никто другой в мире не любит – ведь Он не просто тебя полюбил тогда, когда ты появился на свете, или когда ты с Ним встретился – как это делают люди и все, все, все вокруг в жизни. Они могут тебя полюбить, только уже появившегося на свете. А Бог так сильно полюбил тебя, что создал тебя с самого-самого нуля! И изначально сделал так, чтобы ты был в мире. Ведь, знаешь – порой задумаешься так о том, кому же ты в мире по настоящему нужен? И думаешь – наверное тем, кто будет переживать если тебя не станет – тем, кому будет сложно без тебя. А потом думаешь – что и тем, даже, друзьям и родным, что своей жизни, быть может, не мыслят без тебя – было бы совершенно спокойно жить на свете, и абсолютно они хорошо бы сами в жизни справились без тебя, если бы ты и не появился никогда в мире. Уж и не говорю, конечно, о тех, кто и совсем глазом не моргнет, если узнает, что тебя больше в мире нет. А вот Бог – настолько сильно тебя полюбил, что создал тебя!.. Он полюбил тебя ещё тогда, когда тебя не было, когда тебя и не могло ещё быть на свете. Он так хотел, чтобы ты был, что проделал огромную работу по созданию тебя! Он так любил тебя, ещё не зная тебя, что захотел, чтобы ты был в мире. Ведь, ты только подумай: не так-то легко любить и уже существующего человека, и далеко не все из нас хорошо с этим справляются… А того, кого ещё нет?.. Представь, как сильно Он умеет любить?!. А потом… ведь Он – это вся мудрость, что только есть на свете! Он – это вся мудрость, что есть и была и ещё будет! И в общении с Ним ты постоянно будешь дивиться Его уму и невероятному пониманию всего. Ты будешь всё время вместе с Ним открывать всё новое и новое, всё более удивительные вещи и мысли, и даже на свою собственную жизнь будешь смотреть каждый раз по новому и с таких неожиданных сторон, да замечать те, раньше не замеченные тобою вещи, что так важны!.. И от каждого мудрого слова, которое ты поймешь и воспримешь, ты будешь, всякий раз, замирать от восторга! Ведь это, и правда, так велико, что ты и представить себе не можешь! И когда я, вот так, восхищаюсь, в очередной раз, и чувствую внутри себя огромное чувство благодарности, восхищения и благоговения – так я и понимаю, почему все в Раю будут петь Богу хвалу и славить Его от всей души! Ведь тогда-то для всех будет каждую-каждую секунду очевидно то, как Бог велик и как неизмерима Его мудрость! И я очень счастлива что имею такого великого и чудесного Друга!..

– А у тебя, вообще, много друзей? – заинтересовался котёнок.

– Ты знаешь… В общем-то и много. Хотя вроде бы, на земле, как бы и ни одного. Кроме тебя, конечно. – вспомнила Сью, а котёнок от этих слов, польщенный и радостный, очень даже разулыбался, – Здесь на земле я дружу, в основном, с природой. Да, возможно что я и единственная на земле, кто считает природу одушевленной. Но у меня такое чувство иногда, что и природа – единственная на земле, что считает одушевленной меня. Все люди, почему-то, считают, что у других людей нету души, и можно к ним так относиться, как только тебе и захочется. Вот, хочешь ты взять и обидеть человека – так и пожалуйста!.. Обижай… Хочешь ты чем-нибудь его уколоть – не проблема!.. Я думаю, что если бы люди понимали, что у других людей есть душа, то они бы вели себя в точности так же, как деревья, которые могут стоять и тихо слушать тебя, и понимать, и покачивать головами, и только отвечать тебе тихим, мягким, понимающим шелестом… А от этого шелеста так хорошо на душе!.. Ты понимаешь от него сразу, что всё пройдёт и всё, даже самое страшное – это не на долго. А вечно – такое спокойствие, как у них… А ещё люди вели бы себя как ветер, который берёт тебя за плечи и толкает мягко в нужном направлении, и обнимает иногда, летом, тёплой подушкой… Как дождь, который гладит тебя по щекам тихонечко и успокаивает… как цветы, которые хотят рассказать тебе о чём-то ярком, и радостном, и свежем, и сладком… Как травы, которые говорят тебе о тепле, о спокойной, мирной, тихой и уютной жизни… Как… как… Как многое что они вели бы себя, знай только, по правде, что кто-то другой имеет такую же душу, как и они. Да и я бы, наверное, вела себя тоже иначе… Ведь я во многом, тоже отношусь к остальным недостаточно хорошо, Драм. Я тоже не идеальна. Возможно от этого у меня и нет многих друзей среди людей. Но я точно не знаю… Хотя вообще – это меня и не сильно расстраивает. Мне иногда говорят, что я одинока. Но тогда мне просто ужасно жалко становится тех, кто мне это говорит. Ведь получается, что они считают – когда у тебя нет друзей среди людей, ты можешь быть одинок в этом огромном прекрасном мире, полном трав, деревьев, котов и облаков! А ещё уток забыла… Выходит, что они сами не знают того, как же хорошо со всеми с ними можно дружить! Ведь это такая прекрасная дружба! А они и не подозревают о ней… Но это я уже и не говорю о самой-самой главной дружбе – с Богом. Ведь лучше этой дружбы – совсем нет никакой дружбы в мире! Даже если ты будешь очень дружен со всеми-всеми людьми на земле сразу, то это никак… совершенно никак не сравнится! И самое страшное на земле – потерять эту дружбу. Одно дело – тоже страшное: не найти. Но, мне кажется, ещё страшнее – потерять. Пока я, по крайней мере, не сделала ещё чего-то сильно ужасно плохого, что нас бы могло разлучить и… Хотя я всё время этого очень боюсь… Больше всего на свете боюсь, Драм!.. Если бы ты только знал – как боюсь! Но я даже не знаю, при этом – что же такое и вообще может в жизни со мной произойти, чтобы я вдруг забыла про нашу дружбу, и перестала бы её ценить, и даже сделала бы то, что нас бы разлучило навсегда. Я просто не представляю… И надеюсь, что этого никогда не будет.

– Я тоже надеюсь. – кивнул Драм для того, чтобы поддержать.

– Спасибо! – улыбнулась Сью, – И на что я ещё надеюсь – так это на то, что все-все люди в мире… да и животные тоже, и… все, все, все!.. смогут найти себе самого главного друга в Боге! Ведь это так прекрасно! Тогда мы все станем находить и хороших друзей друг в друге. Ведь каждый, кто будет дружить с Богом, будет поступать хорошо, ну или, по крайней мере, стараться. И каждый будет уметь ценить в людях души, и Бог, я верю, каждому будет в этом помогать. Так что же тогда за преграды в мире будут для дружбы?.. Да никаких! Одна только дружба – прекрасная, светлая и радостная, по всему-всему миру! Ведь как же это хорошо, когда даже только всего лишь с одним маленьким котёнком ты подружился!.. Насколько уже в мире лучше! А ты только представь – если все… А вот, кстати, Драм, уже и наш дом!

– Наш дом… – повторил Драм, привыкая к этому словосочетанию, чтобы оно, и правда, показалось ему своим. – Большой!

– Ага!.. Аж 14 этажей! – вскинула указательный пальчик вверх Сью. А вот я живу на пятом. Ну, и ты теперь тоже живёшь там. Хорошо?

– Конечно хорошо! – сказал Драм.

– А ты знаешь, с четырнадцатого этажа вид совсем отличается от того, что я вижу с пятого и от того, что мы видим здесь. Совсем, совсем! Ты смотришь вниз, и словно бы, видишь внизу под собою совсем другой район. Совсем, абсолютно другой! Так вот, я бы с тобой и сейчас поднялась сразу наверх, чтобы и ты посмотрел. Хорошо?

– Хорошо. – кивнул с готовностью котёнок.

– Там есть балкончик в подъезде, как и на каждом этаже, и вот на нём можно постоять и посмотреть. Ты не боишься высоты?

– Нет… Ну, я не знаю. – засомневался Драм, – Я так-то ещё на высоте не бывал. Но если окажусь – тогда пойму.

– Ну поехали тогда! – решительно зашагала к подъезду Сью, – Сейчас и разберёмся.

Сью открывала, одну за другой, двери своего подъезда, потом поднялась по одной небольшой лестнице и прошла к лифтам. А лифтов было аж целых два – большой, грузовой и маленький. И Сью вместе с Драмом попали сразу в большой, ведь он первым пришёл к ним на первый этаж. И это было очень-очень хорошо. Драму ужасно понравилось. Ему всё, всё, всё в этом чудесном дне нравилось! Ему нравилась удобная сумка Сью, ему нравилось то, что возле подъезда росли на палисадниках елочки и какие-то очень красивые кусты, то что перед дверями были цветочки в клумбах, а на подоконнике, да на почтовых ящиках в подъезде стояли растения в горшочках, а на стене возле лифта висела яркая и летняя картина, а лифт пришёл очень быстро, большой и сразу, и в лифте – огромное зеркало и ещё много-много кнопок, которые Сью даже нажимала. Правда то, что перед ним огромное зеркало – он понял не сразу. Он понял сразу, что Сью стало две в этом прекрасном большом лифте. Он чуть не вскрикнул от удивления и сказал:

– Сью!.. Тебя две!!! А всех людей в лифте становится двое?..

– Ха-ха!.. – засмеялась тогда фея Сью, – Конечно же нет! И меня не две, Драм. Меня – одна. Только я отражаюсь теперь в зеркале, и кажется что там тоже я – ещё одна. И тебя тоже, как будто бы два, видишь?..

– Где? – котёнок не знал ещё – где он там в зеркале, ведь ещё до сих пор себя никогда не видел.

– Да вот, видишь?.. Вот – это ты. А за тобой зелёный лук, словно хвостик павлина! Тебе очень идёт, кстати, Драм! Такой зелененький!

– Ух ты!.. – только и мог сказать Драм, который ещё себя раньше не видел, – Какой я!

– Ага. – улыбнулась, шутя, Сью, – Прямо таки самый настоящий КЫШ!.. – и Сью рассмеялась серебрянно, и от этого стала немножко похожа на фею с картинки.

– Да я… Я просто не знал, что я такой… – проговорил Драм, поднимая вверх то одну лапку, то другую и немного поворачивая голову, чтобы хорошенечко себя осмотреть. – Я себя по другому представлял.

– Да это и не удивительно. Вот я уж себя столько раз за жизнь видела в зеркале, Драм! А всё равно – я себя, до сих пор, совершенно не так представляю, как я себя вижу в зеркале. Мне кажется что я совершенно другая. Я совершенно не так выгляжу и совершенно не так себя ощущаю. Мне кажется, каждый раз, когда я захожу в лифт – что там, в зеркале, мне показывают какого-то совсем-совсем другого человека!.. Мне просто не верится, что я могу быть такою снаружи! Не верится, Драм!

В зеркале позади Сью и котёнка открылись двери лифта. Тогда Сью и Драм развернулись на сто восемьдесят градусов и вышли из лифта на самом верхнем, четырнадцатом, этаже. Сью прошла на открытый балкон. Вид оттуда был, и правда, потрясающий и даже немного пугающий – ведь за жиденькими перилами сразу же под тобой было много метров воздуха, и только потом уже – земля. И было немножечко страшно тут стоять.

– Ну как? – узнала Сью, – Ведь не похож, правда, район на тот, что внизу?..

– Ага… – затаив дыхание подтвердил Драм.

Район, и правда, был очень не похож на тот, что они видели внизу. Внизу он был очень камерный. Очень тёплый и весь заполненный, тут и там, густой курчавой зеленью. Хотя, всё ещё, была весна и не всё ещё распустилось в полную силу. А здесь, сверху, всё казалось просторным – большое-большое синее небо и очень большой простор внизу – далеко-далеко тянутся те же деревья, но только они уже не заполняют всё пространство собой, а совсем где-то далеко внизу покрывают землю – серую и тёмную, зелёными яркими кронами. А редкие дома (здесь они кажутся редкими) – возвышаются над деревьями, как высокие колышки торчащие из зелёного моря.

– Ты знаешь, так и в жизни, Драм – когда ты становишься выше, ты смотришь на жизнь и на мир, что, вроде бы, и не изменились совсем, но ты уже видишь их чуть по другому. Ведь тебе, с новой высоты, открывается другой вид. А ещё… А ещё, знаешь, почему же на высоте всё время немножечко страшно?.. Ну, по крайней мере – ведь страшнее же, чем когда ты стоишь где-нибудь на земле?..

– Ну да… – ответил котёнок, – Немножечко страшно здесь быть…

– А всё почему, знаешь?.. А потому что ты здесь прекрасно понимаешь, что если ты упадешь отсюда, то падать придётся с очень-очень большой высоты, и соответственно – падать будет гораздо больнее, чем если бы ты стоял на втором, скажем так, этаже, и упал бы оттуда. Вот так и в жизни, мой дорогой друг! Когда ты ещё не много достиг и не многим стал… Я имею ввиду – в плане собственного развития. Развития души и своего нрава и своей веры… Так ты, если и оступишься и упадешь – то упадешь не очень больно и сможешь ещё после этого оправиться и восстановиться. А вот, когда ты уже многого достиг, и стал выше, и стал уже достаточно хорошим человеком – так ты уже не можешь допустить ошибки. Ведь она будет значить для тебя смерть. Поэтому я и говорю – я так сильно боюсь потерять дружбу с Богом!.. Ведь это – как если бы ты стоял на вершине самой высокой горы, или даже ещё выше – ведь это то счастье, которого выше нет, и ты понимаешь, что лишиться его – это всё равно что упасть с многокилометровой высоты!.. И если ты упадешь и потеряешь ту дружбу, когда ты уже хорошо знаешь Бога, то это значит – что ты совершишь такой смертельный прыжок. Ведь это не всё равно, что пошатнуться и оступиться тогда, когда ты ещё невысоко от Земли, и не то же, что отдалиться от Бога тогда, когда ты и не знал Его ещё достаточно хорошо, и не знал Его большой, пребольшой любви!.. Для этого нужно совсем потерять рассудок… Как, тоже, и в Библии говорит Бог: "Кому многое дано, с того многое и с просится". По моему – так было сказано. Но это я прекрасно понимаю. Ведь если ты уже получил так много, что находишься на такой высоте, то ты ясно видишь и прекрасно понимаешь – как далеко земля, как опасно падение и как же страшно, на самом деле, совершить то, чего нельзя… – Сью на немножко задумалась и чуть-чуть покачала головой. – Так у меня же мороженое в сумке, Драм!.. – воскликнула она наконец, – А я совсем уж и забыла!.. Пошли же его кушать скорее!

И Драм, вместе со Сью, отправился вниз на лифте. И хотя в этот раз первым лифт приехал маленький, но там точно так же отчётливо видно было в зеркале и Сью и котёнка, и Драм с интересом оглядывал себя всю дорогу от четырнадцатого до пятого этажа, всё пытаясь привыкнуть к тому, что он выглядит именно так, а не иначе. Но, кажется, до конца у него это так и не получилось. Зато дома его уже ждало наверняка вкусное мороженое, кефир и рыбка. И, уж, что у него получилось на славу – так это порадоваться хорошенько тому, что все эти прекрасные вещи его ждут. Что тоже было, конечно же, очень и очень хорошо!