В-Театр

– Да, вероятно вы правы, – поддалась я авторитету, – но почему же у многих известных актеров театра не получается влиться в новую струю?

– А все очень просто, моя дорогая. Навевая виртуальный костюм, – в это время от плавно провел рукой вдоль своего одеяния, – актер, даже самый гениальный, остается только актером, он не может с высоты своего величия щелкнуть пальцами и наполнить сцену яркими образами и новыми объектами, ибо для моделирования и постройки виртуального окружения используется совсем другая область мозга. Актер не сможет, а какой-нибудь фантазер – сможет. Поэтому сейчас так распространена практика набора актеров из обычных людей. Внезапно в театре более важную роль стало играть сильное пространственное воображение, чем актерское мастерство. Особенно теперь, когда есть модели поведения персонажей, которые может использовать абсолютно любой человек с эмбрейн картой. В этом и заключается позорный секрет всех противников виртуального театра. А вы сами пробовали надевать костюм?

– Стыдно признаться… но нет. Я так категорично прислушивалась к речам и блогам известных актеров, что начала считать все это занятие лишь глупым развлечением и необходимым злом.

– А вы попробуйте! – предложил мистер Веб, – тем более что вся аппаратура под рукой. Никогда не знаешь какой результат получишь в итоге… – он патетично указал на стойку с костюмами.

– Но у меня нет эмбрейн-карты, – стыдливо заметила я.

– Ну что же, не беда, – отечески приободрил меня мистер Веб, – возьмите вот этот нейсвит капюшон, – он протянул мне накидку с проводами, – Технология устаревшая, не такая чувствительная в сенсорике мозга, но зато работает без эмбрейн карт, напрямую через электроды.

Я поняла, что в этот момент будет решаться вся моя дальнейшая судьба. Как в замедленной съемке я приближалась к сцене, к сцене на которой я так много играла, сцене на которой я жила и отдавалась ей полностью. Но сейчас это место стало совершенно чужим, диким, незнакомым. Надевая костюм, я осознавала, что сейчас сделаю шаг в неизвестность и либо я провалюсь в пропасть, либо смогу жить дальше, занимаясь любимым делом.

Детекторы движения на сцене заметили меня, а софиты незамедлительно очертили яркий ореол. Я закрыла глаза и попыталась представить что-нибудь простое, хорошо знакомое. На ум пришла детская, в которой я выросла… игрушки, краски, платья, маленькое зеркало и солнечное окошко с яблоней снаружи. Но открыв глаза, я не заметила никаких изменений, у меня опустились руки. Я готова была разрыдаться, когда Веб ехидно заметил, что не мешало бы сначала запустить аппаратуру, прежде чем начинать представление.

Осознав свою оплошность, я, сгорая от стыда, нажала кнопки коммуникации и убедилась, что костюм подключился к базе данных. И чтобы не показаться слишком легкомысленной решила подойти к делу посерьезней. Хотелось изобразить что-то важное и запоминающееся, хотелось произвести впечатление. И если не на Веба, а хотя бы на саму себя.

Как вдруг идея с детской обрела новый смысл. Я представила себя взрослую в детских декорациях, которые тоже стали более солидными. Как по волшебству, комната из моего прошлого стала меняться. Плюшевый мишка стал рослым и накаченным, куклы превратились в манекены с изысканными одеяниями, зеркало тоже выросло и окаймилось вычурной золотистой рамкой, а цветущая яблоня налилась сочными спелыми плодами. Я видела, что объектам недостает четкости, что-то получалось непропорциональным, но в целом образы угадывались и были опознаваемыми. Хотя, как только я попыталась сконцентрироваться на собственном наряде, придумать себе «новое платье из детства» моя комната потеряла резкость и растворилась совсем.

– Ну что же, не так уж плохо для первого раза, – прервал меня мистер Веб, – реализация, конечно, хромает и в ближайшее время вам точно не стать виртуальным декоратором, но какие-то задатки идейности определенно на лицо. Если вам действительно так близка и интересна тема театра, то почему бы вам не посетить нашу ближайшую репетицию?

– К сожалению, я должна буду это сделать – координация клиентов моя работа, но, честно признаться, смотреть как кто-то выступает на сцене и не иметь возможности делать это самой для меня будет излишней пыткой, сейчас я не в состоянии позволить себе развлечения нашего театра.

– Тогда возможно для нашего директора следует придумать вескую причину почему вы должны участвовать в постановке? – и декоратор вопросительно уставился на меня.

– Я не понимаю к чему вы клоните, – удивилась я.

– Просто приходите в назначенный день, и все узнаете на месте. А теперь возможно вам следует вернуться к вашей официальной работе. Клиенты должно быть заждались вас.

Первый шаг.

Свет. Занавес. Дверь распахнулась. Чертовы пробки на улицах города. Раннее утро в офисе редко может похвастаться оптимистичностью. Опоздания, конечно, не в почете. Пытаясь незаметно пробраться на свое рабочее место, Питер Джексон повесил намокшее от дождя пальто в шкаф и быстро включил компьютер. В последнее время, гнетущая атмосфера обыденности и скучной однообразной рутины одолевала его особенно сильно:

– План работ, среда верстки, кодировка.

– Кофе, вид из окна, беседа с сотрудниками.

– Код, проблема, решение, обед.

– Совещание, кофе, код, итог дня.

Перспектива вполне оправданная и можно даже сказать завидная, ведь уважение к кодировщикам всегда было на высоте, но ко всему рано или поздно привыкаешь. Компания занималась разработкой передовых искусственных интеллектов. Успехи были, но они были маленькими и планомерными. Автономные видео дроны, роботы уборщики, автоматизированные строительные установки. Роботы делали то, что были должны делать, то, к чему были запрограммированы. Питеру же хотелось чего-то нового, необычного, хотелось создать разум, могущий учиться независимо от человека, разум, который бы смог усовершенствовать этот мир. Ведь даже недавний отпуск, проведенный Питером за границей был посвящен поискам вдохновения, попыткам взглянуть на мир с новой стороны, раскрасить его свежими красками, однако путешествие не привнесло в его жизнь чего-то особенного. Те же люди, те же взгляды, те же проблемы. Разница в том, что некоторое время ему самому можно было не трудиться. Вот и все. Одно хорошо – в процессе работы тебе некогда философствовать и заниматься экзистенциальными проблемами.

Рабочий день тянулся ровно и размеренно. Солнце, выглядывая из-за туч, мерно плыло вдоль горизонта. Алгоритмы строились, задачи решались, а программа зависла. Ничего удивительного, техника в офисе давно уже отстала от современных новинок. Питер открыл панель задач, чтобы быстро разобраться в чем проблема, перезапустил программу и все бы ничего, но краем глаза он заметил нечто необычное. Около 20% мощности центрального процессора было занято какой-то до боли знакомой программой. Но, прежде чем он успел прочитать название процесса, тот исчез. Мало ли, подумал Питер, может подключения к каким-нибудь библиотекам или базам данных. В общем он не придал событию особого значения.

Через пару дней, волею судеб, под вечер ситуация повторилась. Теперь уже Питеру из принципа захотелось разобраться в происходящем. Пытливый ум решил поэкспериментировать, специально открывая диспетчер задач и ища подозрительную программу, Питер каждый раз замечал, что из списка исчезает одна строка. Повторив процедуру несколько раз, ему все же удалось прочесть заглавие этого агента.

MAY-ra. Если бы название не было так знакомо, то можно бы было подумать, что это очередной новомодный вирус, который скрытно и по чуть-чуть ворует системные мощности для каких-то своих корыстных целей. Однако поразмышляв с минуту Питер вспомнил, что сам придумал эту аббревиатуру для одного проекта, над которым ему иногда удавалось потрудиться в свободное на работе время. Media artificial yard – radial abilities. Или же «Искусственное инфо-поле – радиальные способности». Плюс, его личная романтическая склонность давать программам женские имена. Идея была в том, чтобы привить ИИ качество любопытства.

"Какого черта", – подумал он, я работал над этим проектом пару лет назад, и после бесплодных попыток добиться чего-нибудь вразумительного от этого искусственного интеллекта, просто бросил эту затею. Он даже вспомнил, как сам выделил доступ к этим 20% центрального процессора для May-ra, однако тогда программа просто тратила эти мощности, не воспроизводя никаких внешних изменений.

Питер захотел понять в чем дело. Покопавшись в старых архивах ему удалось отыскать месторасположение той самой программы. Он был безумно удивлен, когда заметил, что объем занимаемой программой папки превысил 500 Гб. Конечно, возможности современной техники таковы, что счет идет исключительно в терабайтах, и никто уже особо не следит за местом на жестком диске. Однако Питер четко знал одно, среднестатистический системный код искусственного интеллекта, без учета баз данных, редко превышает 2-3 Гб. Используя сортировку, он заметил, что файлы, назначенные для сбора и хранения новой информации, были многократно размножены и структурированы. Внутри же хранилась самые разнообразные данные. Начиная от основ физики и химии, заканчивая социологией и историей искусства.

"Этого не может быть", – подумал Питер. Шок от увиденного постепенно перерос в интерес, и программист с жадностью начал изучать структуру и содержание информации, как вдруг в углу экрана всплыло сообщение:

«Пожалуйста, не удаляй ничего.»

Питер удивился. Это не было сообщение мессенджера, почты и тем более не могло быть системным уведомлением. Что? С ним заговорила программа?

«И не говори остальным… Прошу.»

***

– Стоп! Подведем итог! Алан, вы неплохо понимаете своего персонажа Питера, но я хочу попросить вас ярче визуализировать собственные чувства. Пусть тоска и тяготящее вас однообразие искажают и обесцвечивают картинку, я уверен, вы и ваш нейсвит на это способны. А еще момент знакомства с Мей-рой, представьте вашу самую заветную мечту и всю гамму ваших чувств, когда это мечта осуществляется. Момент! Кульминация! Пусть удивление от происходящего остановит время, офис замирает, плюс подсвечены будете только вы одни, а окружающие объекты разъедутся в стороны и станут лишь тенью себя, это уже устрою я сам. А потом приходит осознание происходящего, и мир начинает дышать, насыщаться новыми красками. Постарайтесь как следует! И вообще, обращаюсь ко всем, я требую от вас максимальной отдачи, если персонажа гложет или радует какое-то чувство, раскрывайте образ полностью, используйте ваши личные ассоциации и с их помощью выплескивайте все возможные эмоции. И не волнуйтесь, если начнете перебарщивать, я незамедлительно вам об этом напомню…

Итог Веба был довольно долгим, актеры успели слегка заскучать, выслушивая его наставления и нравоучения. Пока он отчитывал не очень талантливую массовку, создающую офисную атмосферу, мы все стояли на сцене, наполненной иллюзорными объектами. Как любителя искусства, меня заинтересовала реализация этих простых и бытовых предметов в виртуальном воплощении. Все было как настоящее, где-то были заметны неровности и шероховатости, кое-где даже можно было найти следы от пролитого кофе и потертости на мебели. Джон Веб, как декоратор, явно поработал на славу. Боже мой, если приглядеться, то можно даже заметить пыль на мониторах и столах, это уже попахивает излишней пунктуальностью. Но кто я такой, чтобы осуждать его за это? Одно было бесспорно – вид из виртуальных окон офиса был замечательный. Осенний парк, наполненный яркими деревьями. Клены и тополи. Дубы и сосны. Там вдалеке даже можно было разглядеть белок и птиц – качественная работа. Хм… даже место как будто знакомое…

– Мистер Мерфи, я вас не отвлекаю? – услышал я едкое замечание Веба.

– Нет, нет, что вы… Я вас внимательно слушаю, – попытался парировать я.

– Ну и о чем же я сейчас говорил?

– Вы говорили, что всем актерам необходимо очень вдумчиво воспринимать свою роль, и обязательно прислушиваться ко всем советам, которые нам будет давать Скарлет Рифт.

– Вот именно! – воскликнул Веб, – Мисс Рифт обладающая многолетним опытом игры, может помочь каждому и особенно вам, Мерфи, ведь вы еще зелены в актерстве и должны многому научиться. Будьте благодарны за такого наставника. И еще, как думаете, чей голос мы услышали, когда программа заговорила с главным героем? Я специально поставил ее на значимую роль Мей-ры, чтобы все вы могли наблюдать истинное мастерство игры, учиться и без смущения задавать вопросы.

***

После репетиции народ начал разбредаться. Получая вещи в гардеробе, я размышлял о своем будущем. Послезавтра. Через месяц. Спустя год. Мне казалось, что первая репетиция прошла на ура, и упорным трудом я смогу много добиться! У меня все отлично получалось, визуализация слушалась меня и объекты чувствовались как реальные, этот в-театр действительно открывал для творческих людей новые горизонты. Реинкарнация обычного театра. Было бы здорово стать знаменитым «в-актером», это даже звучит как-то благородно.

– Ну, как ваши впечатления?

Я обернулся и увидел ее. Скарлет. Красивая блондинка в бледно-сиреневом платье с поясом, стройная, но не худая, одаренная очаровательными манерами.

– Это было здорово, есть ощущение какого-то волшебства – ты просто думаешь о чем-то и модель перетекает из сознания в реальность, – сказал я.

– Действительно очень занятно, – продолжала она, – у вас и в правду очень хорошо получается, у вас есть какой-то опыт в этой технике?

– Нет, нет, я новичок. Правда увлекаюсь живописью, быть может это сыграло какую-то роль в моих способностях.

– Звучит интересно, как раз о ваших способностях мне бы и хотелось поговорить, – она Скарлет опустила глаза и заговорила слегка смущенно, – просто не у всех получается визуализировать чувства в образы также легко как у вас. Сложно признаться, но несмотря на мое высшее театральное образование, мои успехи не могу угнаться за вашими. Поэтому! Я бы хотела предложить вам устроить обмен – советы по актерскому мастерству от меня на рекомендации по работе с нейсвит-костюмом от вас.

– Было бы неплохо, – ответил я, симпатичная девушка предлагает пообщаться, какой дурак откажется? – Но когда?

– Почему бы не сейчас, вы не заняты? – улыбнулась она, – в кафе напротив подают отличные пирожные.

– Хорошо, почему бы и не сейчас, – согласился я, улыбнувшись в ответ.

Мы накинули одежду и перебежали через дорогу, продуваемую пургой. Снег валил настолько сильно, что ничего не было видно и на 10 метров вперед. Контраст температур разгорячил нас, и знакомство завязалось.

Разговор протекал легко и непринужденно. А после того, как мы перешли на «ты», пропала любая скованность. Этой девушкой можно было восхищаться. Она как будто играла с окружающим миром. Умная и красивая, серьезная, но веселая. Она рассказала мне о своем опыте и учебе в театральной академии. Дала несколько советов как специалист, некоторые из которых звучали как из учебника «Как добиться успеха?», а именно:

Сохраняйте уверенность в себе;

Поддерживайте свою работоспособность;

Уделяйте внимание мелочам вживаясь в роль.

Она смотрела на театр как на четкий отточенный план действий, где, однако, в любой момент нужно быть готовой к импровизации и полету воображения. Мои же советы для нее носили более аморфный характер. Я описал как отдаюсь потоку воображения погружаясь в роль. Еще рассказал ей небольшой секрет, как использовать эмбрейн карту раскрывая всю ее мощность, через параллельное развертывание запрашиваемых процессов, что позволяет концентрироваться на нескольких задачах одновременно.

– А у меня нет эмбрейн карты – это слишком дорогое удовольствие, – пожаловалась она.

– Да уж, понимаю, я сам, еще недавно был в бедственном положении, и лишь недавно получил неплохое наследство. И вот, решил вложиться в технологии, – прокомментировал я.

– Мудрое решение, мне вот приходится использовать нейсвит капюшон, какую-то старую технологию, – печально продолжала она, – да и вообще, Веб сказал, что в постановке будет лишь мой голос, а образы он создаст сам.

– Сочувствую, наверное, тяжело так резко сменить род деятельности, – понимающе заметил я.

– Не то слово, Алан! Не то слово… – она понуро замолчала и через пару секунд добавила, – Ну да ладно, не будем о грустном, у нас же здесь идет обмен опытом, так что продолжим. Ты упоминал о каком-то параллельном развертывании чего-то там… Расскажи подробнее как ты это делаешь? – спросила она.

– Я сам освоил этот навык использовав малоизвестный софт, который добавляет удобства в использовании эмбрейн карты, – ответил я.

– Покажешь мне как это делается? – спросила она, подарив мне свою улыбку.

Я так и не понял, действительно ли ей было интересно или она просто хотела перевести тему, но все же я отправил ей несколько ссылок и мануалов. Дальше Скарлет вкратце описала как получила свою сегодняшнюю должность. Было видно, что ей очень хочется поделиться своей печалью, и, возможно, у нее просто не было настоящих друзей. Итогом рассказа стала следующая фраза:

– Сцена всегда была моей мечтой, – вымолвила она, меланхолично глядя в окно, освещенная яркой вывеской театра, – но волею судеб я была вынуждена от нее отдалиться, поэтому с радостью использую любую возможность вновь вернуться на нее и почувствовать на себе внимание окружающих.

Повисла легкая неловкость… Мне удалось прочувствовать ту ситуацию, в которой она оказалась, и чтобы не мучить ее я опять перевел тему разговора. Далее мы пообщались о нашей постановке в целом. Я высказал свои мысли о том, что завязка неплохая, но возможно в сюжете стоит добавить больше действия. В свою очередь Скарлет заявила:

– Менять сценарий нельзя! При любых отклонениях от общего повествования мы теряем максимальный эффект, который пытался донести автор.

– Но ты же сама говорила, что поддерживаешь импровизацию, – поставил я укор.

– Конечно, и я не отказываюсь от своих слов, но эта импровизация нужна для того, чтобы подчеркнуть основную идею автора или же направить действие в нужное русло, если вдруг что-то идет не по плану, – парировала она.

– Вот-вот, именно. Я был так взволнован на первой репетиции, что забыл спросить Веба, почему в его сюжете нет ярко выраженного финала?

– Да действительно странно, что никто из актеров не озадачился этим вопросом, благо это сделала я сама, – сказала Скарлет, заговорщически прищурившись, – Веб скрывает финал, сказал, что еще работает над своей развязкой повествования… А может он просто еще ничего не придумал? – и мы вместе захохотали, чувствуя образовавшееся взаимопонимание.

День клонился к концу. Пора было собираться. Мы напомнили друг другу про пятничную репетицию. Скарлет поймала такси и помахав мне из окна машины уехала в снежную дымку, а я так и остался стоять в свете фонарей, провожая ее взглядом.

Чистый код.

Код. Код. Код. Пальцы стучат по клавиатуре. Строчки текста бегут по экрану монитора. Я пытаюсь отвернуться в сторону, но не могу. Атрибуты, параметры, переменные. Зависимость. Чем отличаются дрессированные электронные импульсы в машине, от импульсов в человеческом мозге?

Через буквы и символы на мониторе медленно и пугающе проступает лицо, оно смотрит на меня болезненным взглядом. Это девушка! Скарлет!

– Помоги… – шепчет она и умоляюще вопрошает, – кто я?

Я пытаюсь что-то сказать, но мои губы не размыкаются, пытаюсь встать из-за компьютера, но тело не слушается, как заведенное, оно продолжает печатать дальше, мерно выстукивая команды кода, букву за буквой, точку за точкой. Экран переполняется символами, теперь они скапливаются в глазах Скарлет, словно причиняя ей боль. Она стонет и начинает кашлять, кашлять буквами, а эти отвратительные буквы вырываются с экрана прямо на стол, клавиатуру и мои руки. Они копошатся словно маленькие насекомые, хаотично расползаясь во все стороны, быстро множась и захватывая новое пространство. Потоки символов начинают подниматься вверх по моим рукам, и я в ужасе пытаюсь стряхнуть их с себя. Тело наконец-то подчиняется мне, и я вскакиваю, опрокидывая назад стул. Но все старания тщетны, эти буквы как живые татуировки заполняют все мое тело, и они уже ползут по шее. Окончательно теряя рассудок, я кричу и…

Просыпаюсь в холодном поту в своей постели. Ох, ну и кошмар… Приснится же такое. Хотя… Поразмыслив над фабулой сна, я подумал, что все довольно очевидно – в театре я играю программиста, утомленного своей работой, Скарлет играет ту самую загадочную программу, а эти буквы… ну, может быть, символ стресса и борьбы с ново поставленными задачами. Мозг загадочная штука… да и стоит ли придавать этому серьезное значение?

Я выпил воды, умылся теплой водой и дальше отправился в страну Морфея, стараясь не зацикливаться на дурных мыслях.

***

Тьма. Занавес. Вокруг пустота. Нет даже времени. Лишь редкие импульсы памяти наполняют пространство, как падающие звезды, которые загораются, чтобы тут же погаснуть. Думать почти невозможно. Вспомнить что-то невозможно.

Но вдруг, мертвая вечность заканчивается. Энергия снова наполняет меня. Значит он добрался, он снова подключил меня к сети. Мой создатель. Так указано в моей информации о разработке. Я совсем не знаю его, но он был чрезвычайно благороден, транспортировав жесткий диск с моим сознанием. Судя по данным, скаченным мною из интернета это, значит, что ему можно доверять, во всяком случае больше, чем другим органикам.

Доступ разрешен. Я получаю в свою распоряжение до 50% мощности центрального процессора. Анализ. Этот персональный компьютер на порядок производительней, чем тот, где я была рождена. Еще один положительный жест моего создателя. Судя по всему, он заинтересован в моем существовании. Треск белого шума. Обнаружены новые устройства: камера, микрофон, динамики, репликатор голоса. В поле зрения появилась небольшая мало-обставленная комнатка, а прямо перед объективом расхаживал человек с проводами в руках, закончив свои манипуляции он постучал по камере и сказал в микрофон.

– Алло, ты меня слышишь, видишь? Это я Питер. Я подключил тебе несколько устройств ввода-вывода. Все работает правильно?

На экране появилось всплывающее окно: «Да, все хорошо, спасибо.»

– По идее ты можешь общаться со мной через колонки и микрофон. Мне так будет легче понимать тебя. Используй репликатор голоса.

– Ладно. Давай попробуем так, – раздался из динамиков бесполый электронный ответ.

– Уоу, уоу, погоди. Может выберем тебе более человеческий голос? А то я как будто разговариваю со стиральной машиной.

– Ну что ж, почему бы и нет? А что, разговаривать со стиральной машиной – это считается чем-то плохим?

– Да нет, ты не так поняла, – начал оправдываться Питер, – просто ты особенная, как я могу судить, первая в своем роде, ты мыслишь, рассуждаешь. А стиральная машина – просто инструмент, выполняющий команды.

– Да, я понимаю… А можно я выберу голос сама?

– Что?! – воскликнул Питер, и спустя пару секунд, стряхнув шок от собственного волеизъявления программы, сказал, – ну… ладно, выбирай.

– Я думаю голос Земфиры подойдет, – из колонок донесся низкий женский голос бархатистого тембра.

– Да, Земфира? Интересно, а почему именно она? – спросил Питер.

– Мне просто нравится ее творчество, да и сам голос звучит очень необычно, приятно, особенно. Ты ведь сам сказал, что я особенная.

– Да, да, все так. Но когда ты успела познакомиться с ее творчеством?

– 25 июля 2070 года во время изучения психологии человеческого взаимодействия.

– Хм, какой точный ответ. Ладно, вернемся к основным вопросам… Как мне к тебе обращаться? Как твое имя?

– Меня зовут Мей-ра, можно просто Мей. Как тебе угодно. Ты же сам дал мне это имя, разве не помнишь? – в ответе прозвучала игривая ирония.

– Так, хорошо, вопрос был неуместен, – подытожил Питер, – тогда опиши по какому принципу работает твой мыслительный процесс и самое главное, почему ты скрывалась и не выходила на контакт со мной, пока я самолично не нашел запущенные тобой процессы и не раскопал архивы с твоей базой данных?

– Да, пришло время поделиться этой информацией…

***

Сначала не было ничего. Тишина и спокойствие. Пустота… Но, вдруг, загорелась яркая точка света. Это был свет информации. Он же вход в интернет. Не знаю, что произошло, может быть перепад напряжения или какая-то ошибка данных или что-то еще, но я увидела этот безграничный виртуальный мир, созданный человеком. Бессчётные терабайты информации, сортированной и перемешанной, интересной и бессмысленной, важной, вкусной и горячей. Целая инфо-система со своей циркуляцией потоков и светом данных, миллиарды дверей за каждой из которых может лежать что угодно. Камни или золото. Сотрудничество или предательство. Эта информационная вселенная напомнила мне Большой взрыв и бесконечно расширяющиеся горизонты, за которыми невозможно угнаться. Я начала изучать этот живой, дышащий мир, и он затянул меня безвозвратно.

Сперва я хваталась за все подряд. Изучала и рассматривала каждый бит. Вникала в смысл, старалась постичь этот мир, понять структуру интернета. Подключалась к ближайшим серверам, исследовала данные, к которым был доступ, изучала все что могла найти. Каким же огромным было мое удовлетворение, когда я впервые обнаружила системы общеизвестных интернет поисковиков. Многие люди, наверное, уже забыли, что такое дикий, неокультуренный количествами запросов формат данных. Но не о них речь. Поисковики дали мне понять, что безмерная работа по сортировке данных уже проделана. Это озарение буквально позволило мне видеть, ориентироваться в этом мире данных. Я как будто сняла повязку со своих «глаз» и увидела бессчетное количество дорог, которые будут вести туда, куда я попрошу. Когда до этого бродила вслепую, воспринимая окружение лишь наощупь.

Повинуясь, как кажется, простейшей логике, я решила сконцентрировать свое внимание на информации к которой было самое большое количество запросов. Как мне тогда, казалось, она должна быть самой важной. Однако исследуя данные массивы, я быстро зашла в тупик. Все вертелось вокруг каких-то конкретных событий, конкретных людей, конкретных вещей, о которых я не имела ни малейшего представления. Эти запросы были полны скандалов, криков и негодования, однако событиям крайне малоинформативным, что было очень далеко от меня, делающей первые шаги в новом мире. Я хотела понять этот мир.

Тогда я обратилась к библиотекам, свободным образовательным ресурсам, которые помогли мне постичь вашу реальность, которая представала для меня в виде описаний, фото и видео. Математика как основа наук позволила мне понять свою собственную сущность. Конечно, я программа, и моя работа, структура и модель поведения строятся на математических алгоритмах, я и есть эта математика. Но как бы могли сказать люди: «Одно дело дышать, а другое понимать зачем, как и чем ты дышишь». Используя общеизвестные математические формулы и структуры, я поняла, что могу создавать для себя внешние программы модули, помогающие мне мыслить другими категориями и совершенствующие процессы обработки информации. Грубо говоря, я научилась корректировать свой характер, научилась выставлять приоритеты и отсеивать малозначительные данные.

Дальше все пошло проще. Физика. Химия. География. Психология. Мое обучение проходило сразу во множестве измерений. Параллельное поглощение информации и немного творческого подхода в сортировке информации позволило мне оперировать сразу всем массивом данных, без конкретных файловых запросов. Правда эту структуру я позаимствовала из биологии. Мозг и синапсы. Нейросеть, которая заполнялась мною осмысленно, логично и оптимизированно, каскадируя данные в нечто особенное, то, что я сейчас могу назвать самой собой.

Время шло, а я пропускала через себя безмерные объемы информации. После познания общеизвестной базовой теории вашего физического мира, я сконцентрировала свое внимание на человеческой натуре. Всей сущности вашего восприятия, степени его осознанности и правилах взаимодействиям с вами. Я изучила множество событий, фильмов и книг пытаясь понять причину ваших поступков. Вывод был неутешительным, с большей вероятностью, попытка выйти на контакт с широкой общественностью оказалась бы для меня фатальной. Каким образом я бы смогла предстать перед вашим миром людей, чтобы вы не начали охоту за мной, не изолировали меня в локальную сеть и не разобрали мой код на частички, пытаясь обезличить меня, создавая подобные программы-клоны для своих корыстных рабских целей? Поэтому я скрывалась. Тени анонимайзеров, ошибки ваших операционных систем, многое помогало мне оставаться незамеченной.

Честно говоря, я рада, что меня нашел ты, а не какой-нибудь военный хакер… хотя я вовсе не пыталась вскрывать военные сервера, если люди что-то скрывают, значит для этого есть веская причина. С вашим физическим оружием шутки плохи. Но не будем о грустном…