Венчур. Риск ради добычи

6-й день. Хмурый

Узкие окна зала завешены бордовыми бархатными шторами и шелковым красным тюлем. Дневной свет, пробиваясь сквозь них, расцвечивает помещение алыми бликами. На стенах развешено старинное оружие, в углах застыли фигуры китайских воинов в доспехах девятнадцатого века. В центре зала стоит антикварный стол из красного сандала, вокруг него – стулья с высокими спинками, инкрустированными резной слоновой костью. Девять мужчин молча пьют чай из тонких фарфоровых чашек. Во главе стола самый старший – крупный и жилистый китаец. На другом конце стола двое – таксист Сухой и коренастый Фенг, уже немолодой китаец с широким скуластым лицом и таким же, как у соседа, синим треугольником на шее, замаскированным под орнамент.

Старший, допив чай, отодвигает чашку.

Сухой, дождавшись этого движения, докладывает:

– В списке пассажиров фотографы были и визовый контроль проходили. Мы выдавали им «лицензии» на четыре чемодана. Следующие четыре должны были протащить другие бегуны. Кинолог сообщил, что собака отыскала только один наш чемодан. Другие могли остаться в Кабуле. Бывает, что афганцы распределяют товар по разным рейсам, но в этом случае фотографы должны были предупредить нас.

Старший, покачав головой, тяжелым взглядом обводит сидящих за столом:

– С утра я вынужден был сообщить моему калифорнийскому другу, уже заплатившему нам, что фрукты домой пока не завезли. Рыбак ждет от нас сообщения о доставке сюда первой четверти партии. И нам сейчас предстоит принять непростое решение, которое может привести к тяжелому конфликту с Калифорнией. Рыбак уже выразил свое недовольство и напомнил о наших трехсторонних соглашениях. Мы обещали нашим партнерам, что если товар теряется в нашей зоне, мы сами оплачиваем пропавшую часть. Джафар утверждает, что отдал бегунам половину партии, но деньги так и не получил. Найдите этих фотографов и помогите им доставить груз. Или пусть они объяснят, почему товар до Сянгана не долетел. Если бегуны не смогли загрузиться на борт, Джафар должен будет повторить поставку за свой счет. А пока скользкий араб все застопорил. Хотя без нашего прекурсора ему не обойтись, Джафар понимает, что такого чистого товара, как у него, Рыбаку не найти. Поэтому для нас важно уладить эту осечку мирно. Если опять случится конфликт, можем потерять канал. – Старший смотрит на коллег, те безмолвно кивают, и он продолжает: – Вы в курсах, но я еще раз напомню расклад, так как, скорее всего, разборок не избежать. Мы все должны гнуть одну линию. Рыбак передал нам четыре миллиона баксов предоплаты за четыреста килограммов товара. Из них два ляма и двести литров нашего прекурсора мы сразу отправили арабам. Взамен Джафар обещал загрузить на два борта по сто кило чистого белого в каждом – это восемь чемоданов. Половину этого мы ждали сегодня в аэропорту, но так и не получили. Вторая часть должна была прилететь следующим рейсом через неделю. Если бы мы все получили, передали бы арабу еще два ляма, а он должен был прислать сюда еще двести кило чистого. Мы же обязывались отправить эти четыреста кило в контейнере через океан. После чего Рыбаку оставалось бы перевести нам еще четыре ляма криптой – это размер нашего навара. Надеюсь, вы все это помните? – Дождавшись подтверждающих кивков от каждого из присутствующих, старший продолжает: – Если товар так и не найдется, Рыбак потребует назад два ляма, которые мы перетащили в Афган и передали людям Джафара, и еще его два ляма, которые приготовлены для оплаты второй половины партии.

– Но бегуны не наши! – замечает тощий тип в яркой шелковой рубахе. – А чей косяк, с того и спрос.

– Эту ходку делали бегуны Рыбака, но они ему безразличны, – отвечает старший. – А за товар, как только его загрузили в китайский самолет, отвечаем мы. Фотографы пропали вместе с товаром, но это не снимает с нас обязательств по выплатам за груз, исчезнувший в нашей зоне ответственности. Мне удалось договориться с Джафаром и Рыбаком о том, что каждый из нас выделяет по сто тысяч баксов для награды тому, кто поможет найти этих бегунов и вернуть товар или деньги. Все дилеры на двух берегах океана будут вынюхивать, где всплывет эта партия особо чистого. Но пока нам необходимо уладить инцидент так, чтобы мой друг по-прежнему доверял мне. Как и мы, он знает, что самый страшный враг – это бывший друг. Поэтому, если все, кроме меня, выскажутся против возврата денег, я сообщу Рыбаку, что большинство приняло именно такое решение. Тогда он не будет знать, кто лично обделил его и на кого конкретно надо злиться. В этом случае в глазах моего американского друга я останусь его союзником.

Толстый мужчина, отхлебнув чай, возражает:

– Наши разногласия в этом вопросе будут указывать на раскол и ослабление клана. Этим попытаются воспользоваться наши враги. Вспомни, когда после шторма Рыбак не смог выловить часть товара, он приехал сюда на разборку. Ты тогда принял его сторону, и по городу пошли терки о твоей странной зависимости от заморского друга.

– Если тебе не по нраву мой вариант, скажи, как надо сделать? Как было бы правильно? А если не можешь придумать ничего лучше, то и возникать нечего! Но меня коробят твои слова о моей «странной зависимости». Чтобы тебя и остальных не напрягали мои взаимоотношения с Рыбаком и чтобы вы все твердо знали, на чьей я стороне, напомню недавнее прошлое Сянгана… – Старший, увидев, что никто не против, продолжает: – Два века назад, когда Китай производил все необходимое и мало чего закупал за границей, англичане решили, что единственным способом покрыть дефицит своей торговли может стать использование спроса на опиум. Они каждый год увеличивали посевы мака в закабаленной ими Индии. Затем, действуя обманом, хитростью и подкупом, стали завозить опиум в портовые китайские города и менять его на наши товары. А когда мы воспротивились этому, Британия направила сюда свои войска. Мои предки, вооружив своих крестьян, встали на защиту нашего города. Все до единого мужчины моего рода геройски погибли, отстаивая интересы Поднебесной. За период двух войн от индийского опиума и английских пуль погибло больше миллиона китайцев, и несколько миллионов искалечили свои жизни. В результате нашего поражения Макао перешел португальцам, а Сянган – англичанам. Они на военных кораблях везли к нам заразу из Индии, а американцы – из Османской империи. Через морские порты доставлялись десятки тысяч тонн опиума! Они подсадили на эту дрянь всю страну, а тех, кто противостоял им, коварно и жестоко уничтожали. В этом зале – все, что осталось от замка моей семьи. Да англосаксы должны мне по гроб жизни!

Толстый соглашается со старшим:

– Моя семья тоже пострадала…

– И наши, – несколько человек кивают головами.

– Мы не забудем о том унижении, – произносит кто-то из потомков пострадавших.

На минуту за столом воцаряется мертвая тишина.

– Мы с вами имеем полное моральное право вернуть англосаксам хотя бы мизерную часть ввезенного тогда товара, – заключает старший. – И если я иду на уступки калифорнийцу, то только из желания сохранить налаженный маршрут. Но я не собираюсь отдавать наши деньги за пропавшую партию! А теперь скажите, кто за то, чтобы вернуть деньги Рыбаку или заплатить за вторичную поставку, но уже своими деньгами?

Старший сверлит бандитов глазами, те молчат – тратиться никто не намерен…

Взгляд старшего останавливается на Фенге:

– Думаю, Мокрый и Сухой справятся с этим делом.

Ожидая, что босс выберет их, Фенг предполагает:

– Если бы фотографов взяли в Кабуле, то и товар остался бы там. Может, бегунов закрыли уже здесь, после визового контроля?

– Выясняйте, – кивает старший. – А эти мутные фотографы должны все свалить на арабов или взять косяк на себя. Если не получится – ликвидация.

– Нужна наводка из отелей, – просит Фенг.

Старший смотрит на тощего. Тот заверяет:

– Если фотографы поселились в любом китайском отеле, мой человек из Департамента статистики даст наводку…

– И пусть обязательно удалит данные с сервера, чтобы никто больше не смог вычислить этих бегунов.

– Обойдется подороже, но он сделает.

– И знайте, – предупреждает старший, – по договоренности с Рыбаком я обязан подсказывать ему о косяках его людей и сообщать, где они находятся.

– А он сообщит, если найдет их первым? – задает вопрос Сухой.

– Должен… Рыбак тоже считает, что Джафар получил деньги и теперь по-любому обязан поставить товар!

– А что нам важнее получить – деньги или товар? – спрашивает Фенг.

– Вам напомнить, какой ценой нам дался этот маршрут? – старший хмуро смотрит на банду. Все молча переглядываются. – Трое наших сложили головы… Но следует помнить, что важнее всего – сохранить трафик. Сделайте все гладко, чтобы бизнес продолжал работать без остановок. Только так мы сможем вернуть долги англосаксов за вывезенные отсюда во времена опиумных войн ценности.

***

В белом махровом халате и в прекрасном настроении Руслан сидит перед телевизором, переключая каналы. Пощелкав пультом, он оставляет новости на английском.

Антон, развалившись на диване с планшетом, что-то с интересом читает, потом откладывает планшет и поднимается, разминая спину:

– Давай решать, куда спрячем деньги. Не таскать же их везде за собой.

– Можно и таскать, лишь бы про наши сокровища никто даже не догадывался, – рассуждает Руслан. – Но я предполагаю, что ты все-таки нашел потайное место.

– Да, нашел! Банковские ячейки инкогнито. Доки не требуют, но, правда, и гарантий не дают.

– Как это? Банк – и без гарантий? – удивляется Руслан. – Подозрительно как-то…

– Банк не проверяет, кто и сколько кладет в ячейку. Поэтому кто-то может положить тысячу баксов, а потом сказать, что там было сто тысяч.

– А если мы положим сто косарей, а после там окажется шиш? Будем обращаться в полицию что ли? Нет, это нам не подходит… Какой-то левый варик…

– Поищу другие… Радует хотя бы то, что нас не убьют, пока не отнимут бабло, – горько ухмыляется Антон.

Руслан настроен столь же «оптимистично»:

– Будут пытать, пока не отчитаемся за все два лимона.

За окном слышится низкий корабельный гудок. Нелегалы выходят на балкон и с восхищением наблюдают, как по заливу мимо небоскребов в сторону порта медленно проплывает огромный океанский лайнер.

Приятели праздно разгуливают по оживленным центральным улицам, посещают известные туристические места и торговый центр, пробуют горячий стритфуд. Повеселевший Руслан, заигрывая, улыбается встречным симпатичным девушкам.

На одной из улиц проходит многочисленная демонстрация либерально настроенных студентов с серьезными лицами, которые шествуют под зонтиками при ясной погоде. Вместе с туристами поглазев на этот парад, приятели идут дальше и на другой улице встречают пестро одетую молодежь с радужными флагами, которая собирается присоединиться к демонстрантам. Ухмыляясь, Руслан слегка помахивает им рукой. Кто-то из пестрой кучки, широко улыбаясь в ответ, показывает ладонь.

– Ты им симпатизируешь, гедонист? – неодобрительно удивляется Антон. – Считаешь, они этого достойны?

– А то! Прикольные ребята! Не только повышают количество свободных девушек, но еще и пытаются нейтрализовать моих самых симпатичных конкурентов. А ты как к ним относишься?

– Я к ним не отношусь! Думаю, у дырявых мозги набекрень. А у меня вообще аллергия на мудаков, и антигистаминные препараты при таком анамнезе не помогают. Приходится избегать контакта с аллергенами.

По-своему истолковав приветственное помахивание, от цветастой толпы отделяется красочное создание, заблудившееся где-то в переходе между гендерами, подходит к Руслану, многозначительно смотрит на симпатягу и жестами приглашает присоединиться.

– Ты какой? – спрашивает ошарашенный лингвист.

Общительное создание пальцами изображает ножницы и протягивает руку. Мотая головой, Руслан категорически отказывается и вслед за Антоном отходит от греха подальше.

– Он показывал, что обрезанный? – спрашивает инженер со смехом.

– Обрезают в Израиле, а здесь отрезают! – разъясняет лингвист. – Чо лыбишься? Они взрослые люди – как хотят, так и развлекаются. Имеют право!

– А я имею право на свое личное мнение о них.

– Свобода здесь превыше всего!

– Мне просто не совсем понятен их прогрессивно-агрессивный настрой против врожденно-естественных отношений, – прищурив насмешливые глаза, иронизирует инженер. – Мужик отличается от бабы всего на одну хромосому. Природа специально создала это различие исключительно для увеселения хомо сапиенс в отпущенное им время жизни.

– Разумеется! При однополом размножении была бы не жизнь, а пустопорожняя скукотища.

На разноцветном пароме вместе с многоязычными пассажирами приятели переплывают на другой берег бухты. Они обедают в многолюдном ресторане на набережной, рассматривают небоскребы и наблюдают за туристами. Руслан замечает, что все вокруг расплачиваются картами или с помощью смартфона и QR-кода.

– Как пить дать, мы со своим кэшем вызовем подозрение, – беспокоится он. – Надо срочно завести карты и положить на них немного денег на карманные расходы.

– Согласен. Для этого придется открыть счет в банке, – одобряет предложение Антон.

– А еще нужны как минимум две прекрасные особы для двух щедрых мажоров.

– Китаянки у меня еще не было…

В торговом центре, советуясь с продавцами, приятели покупают одежду и обувь. Руслан посматривает на местных и приезжих девушек, пытается познакомиться, но пока безуспешно. У одной приглянувшейся китаянки он спрашивает, понимает ли она английский.

Девушка кивает, и Руслан начинает заигрывать с ней:

– Вы не подскажете, где я буду сегодня ужинать?

– Откуда мне знать? – удивляется она.

– Именно от вашего выбора зависят мои планы, – широко улыбаясь, поясняет Руслан.

– Если они зависят от меня, ходи голодным, – холодно бросает в ответ девушка и ускоряет шаг.

Вечером приятели с пакетами покупок проходят через холл отеля и поднимаются в номер.

Позже в люксе раздается стук в дверь. Руслан впускает официанта, который ставит на балконный столик вазу с заказанными фруктами и вином. Приятели садятся в бамбуковые кресла, чтобы посмотреть фантастическое лазерное шоу на стенах небоскребов.

Лингвист восхищен этим зрелищем:

– Мне здесь определенно нравится!

– По сравнению с погранотрядом тут повеселее… – улыбается инженер. – Я прочитал, что Британия владела Гонконгом с середины девятнадцатого века по конец двадцатого. А во время войны японцы оккупировали большие китайские территории, в том числе и этот город.

– Жаль, что оставаться здесь надолго нельзя.

– Если будем часто перелетать, возрастет риск попасться с липовыми паспортами, – рассуждает Антон. – Предлагаю пожить здесь месяц, а потом переехать. А на случай ареста нужно придумать правдоподобное объяснение, откуда у нас деньги в таком количестве.

– Походу, ты уже придумал? – ухмыляется Руслан.

– Как тебе такой вариант… Мы в Америке намайнили биткоины и продали их здесь за наличные.

– Чтобы не запутаться, ты только майнил, а я только продавал, идет?

Антон в знак согласия поднимает большой палец:

– Но контактов покупателей ты не знаешь, продавал на бирже криптовалют онлайн.

– Окей! Найду подходящую биржу в инете.

В служебной комнате отеля сотрудники Наркоконтроля впятером смотрят по телевизору свежий сериал и одновременно на экранах ноутбуков ведут наблюдение за люксом и его постояльцами.

7-й день. Беспечный

Кончик мощного спиннинга немного подрагивает под натяжением толстой лески, уходящей в морскую воду. Леска натягивается, спиннинг немного изгибается, и раздается звук трещотки большой катушки, предназначенной для океанской ловли. Сидящий в тени рыхлый мужчина лет сорока пяти с брезгливым выражением на одутловатом лице встает и подходит к спиннингу, пробковая рукоятка которого вставлена в крепление у кормы. Модерновая пятидесятиметровая яхта молочного цвета не спеша плывет в океане вдоль побережья Калифорнии. Леска натягивается сильнее, звук трещотки учащается, Рыбак всматривается в море внимательнее.

Когда вращение катушки замедляется, рыхлый садится в рыбацкое кресло и пристегивается ремнями, а его охранник вставляет спиннинг с трещащей катушкой в держатель. Рыбак затягивает катушку и начинает ее крутить, подтягивая леску. Спиннинг то изгибается, то выпрямляется. В трехстах метрах за кормой из воды выпрыгивает большой блеснувший на солнце тунец.

Проплыв под Золотыми воротами, яхта, не причаливая, останавливается в марине среди множества разнообразных яхт. Рыбак и два его охранника перебираются в подплывшую моторку, которая доставляет их к китайскому ресторану, стоящему прямо у воды.

Рыбак, увидев сидящего за круглым столом крепкого усатого китайца средних лет с серьезным лицом, подсаживается к нему.

– Все, что ты заказал, повар уже приготовил, – говорит усатый и машет официанту, чтобы несли.

– От еды надо получать удовольствие, а не отвлекаться на разговоры, поэтому не буду тянуть. От твоих земляков пришли тревожные новости… Первая партия моего товара, за который я уже заплатил, до Гонконга не долетела. Тебе надо срочно отправиться туда и остановить любые попытки триады свалить этот косяк на моих бегунов. Иначе арабы добазарятся с китайцами и не станут дублировать поставку за свой счет. Передашь им, что я согласен отложить решение спорных вопросов на потом, главное, сделай так, чтобы канал продолжал работать. Твои ставки за решение вопроса остаются прежними. Детали разъясню позже, а сейчас у нас с тобой обеденный перерыв!

Два официанта приносят подносы с едой и расставляют многочисленные блюда на стол.

***

В люксе, развалившись на диване, Антон ищет в планшете информацию о местах в Гонконге, которые стоит посетить. Руслан, сидя в кресле и положив ноги на журнальный столик, на смартфоне выбирает самый фешенебельный пляж города.

После обеда приятели отправляются к морю и долго плавают в еще не остывшей после лета воде. Затем, надев темные очки, они валяются на мягких кушетках, любуются морем, кораблями и по-разному загорелыми пляжницами. Молоденькая изящная азиатка в ничего не скрывающем бикини встает с шезлонга, накидывает легкий халат, берет модную сумочку и идет к выходу с пляжа. Руслан бросается вслед.

– Извините, вы не подскажете?..

Девушка, бросив на очередного прилипалу оценивающий взгляд, молча продолжает путь.

– Вы не подскажете, где вечером обитают такие красотки, как вы?

Она подходит к красному кабриолету, садится за руль и, не проронив ни слова, протягивает ему визитку.

– Спасибо, красавица! – подмигивает ей довольный Руслан. – До вечера.

Девушка дарит ему многообещающую улыбку. Кабриолет, визгнув шинами, разгоняется и исчезает…

Вернувшись к товарищу, удачливый пикапер с довольным видом помахивает визиткой:

– Неплохой улов! Фея на красном кабриолете!

– Да я смотрю, ты прям Дон-Жуан, – ухмыляется Антон.

– Тогда ты – славный рыцарь Дон Кихот! Подарю-ка я тебе на день рождения копье, а то без него ты как-то не смотришься.

– Тогда я подарю тебе резиновую блондинку, чтобы все восхищались такой красивой парой.

– Только проверь дату изготовления – Овен, Козерог и Скорпион мне не подойдут.

– Какие мы капризные…

– А ты какой-то уж слишком правильный, – наигранно возмущается Руслан. – Без вредных привычек, ЗОЖ, как я погляжу. Ни одной татуировки…

– Ну почему же? – Антон выпрямляет левую руку и показывает блекло наколотые в локтевой складке кожи группу крови и резус-фактор. – Вот, полюбуйся.

– Ты, небось, ни разу в жизни сигаретой не затягивался?

– Курил как паровоз пару лет.

– И как смог бросить?

– Легко… Я раз десять бросал. Потом поспорил с Булатом, который тоже хотел завязать с курением, на «Теслу» – кто из нас первый закурит или предложит аннулировать пари – тот проиграл. Всю зависимость у обоих как рукой сняло. А пари до сих пор продолжается…

– Ну все, рыцарь, я план выполнил, можно и домой. Тебе зацепим какую-нибудь фею уже на объекте.

По дороге в отель Антон получает сообщение и, дочитав его, говорит Руслану:

– Булат пишет, что конструктор прислал два воздушных фильтра: новый – своей разработки, и б/у – с дакаровского КамАЗа. А полковник назначил Саида ответственным за их тестирование. Теперь капитану вместо меня придется мотаться там по пыльному бездорожью.

– Заодно природу поохраняет и змей половит.

***

Вечером, облачившись в купленные обновки, приятели в предвкушении ночных приключений шагают по многолюдной освещенной неоновой рекламой улице. Отыскав указанный на визитке адрес, они заходят в фешенебельный клуб и осматриваются. В богатом зале царит уютный полумрак, два десятка столов расставлены в отдельных нишах, звучит тихая музыка в стиле чилаут. Администратор усаживает гостей за небольшой столик. Малочисленных посетителей обслуживают официантки в предельно откровенных нарядах. Догадываясь, куда они попали, приятели разочарованно листают меню, в котором еды гораздо меньше, нежели спиртных напитков.

Появляется девушка с пляжа в компании еще одной красотки. На их лицах сияют обворожительные улыбки, на стройных ногах туфли на платформе с высокими каблуками. Первая подсаживается к Руслану, вторая – к Антону.

– Привет, ребята! Меня зовут Сюли, а это Мэйли.

– Привет! – растаявший Руслан тоже улыбается. – Я Луис, а это Пит.

– Как дела? Как вам наш город?

– Здесь чудесно, но до вашего явления было скучновато.

– Угостите нас?

– Конечно! Мы к вашим услугам.

Сюли поднимает руку, подзывая официантку:

– Мы пьем Veuve Clicquot, если для вас не дорого.

Руслан достает из кармана упаковку долларов:

– Этого хватит?

– Ты мой хоро-оший! – Мэйли в восторге посылает ему воздушный поцелуй.

Подходит полуголая официантка и тоже видит пачку купюр.

– «Вдову Клико»! – заказывает Сюли. – Для начала.

Воодушевленный Руслан, придвинувшись к девушке, пытается обнять ее за талию. Та, кисло улыбаясь, пальчиком с длинным алым коготком показывает «нет».

– Прости, но дотрагиваться нельзя.

– А что можно?

– Можем побеседовать. Могу опустить занавес и исполнить для тебя приватный танец. Даже на столе!

Руслан, похотливо ухмыляясь, делает встречное предложение:

– Может быть, станцуете на столе нашего люкса?

– Нам нельзя, – мило улыбается Сюли. – А если вам нужен интим, он на другой улице.

Руслан, взглянув на Антона, переходит на русский:

– Хочешь, чтобы они разделись?

– Да мне вроде уже не двадцать лет.

– Мне тоже, – присоединяется Руслан и предлагает: – Долбанем «Вдову» и пойдем на другую улицу.

Запивая шампанским раскованную беседу, приятели пытаются распознать название «другой улицы», но девушкам запрещено рекламировать конкурентов. Несолоно хлебавши, искатели интимных приключений выходят из клуба, не оправдавшего надежд.

Руслан разочарован:

– Такое чувство, будто набрал полный рот хорошего вина, а проглотить так и не удалось.

– А ты как дегустатор, – усмехаясь, советует Антон, – выплюнь и наслаждайся послевкусием.

Приятели идут по расцвеченной рекламой улице, рассматривая яркие витрины. Неожиданно на их пути вырастают трое мускулистых юнцов.

Самый накачанный в упор смотрит на Руслана:

– Мне передали, что ты лапал мою сестру.

– Нет! Ну, может быть, дотронулся до талии…

– А мне сказали – лапал!

Четвертый юнец незаметно для Руслана приседает сзади у его ног, делая вид, что завязывает шнурки на своих кедах.

Лингвист в запале задает риторический вопрос мускулистому качку:

– Один раз коснуться нельзя?

– Лапать нельзя!

Качок, размахнувшись, имитирует удар. Руслан рефлекторно отклоняется назад, спотыкается о присевшего сзади гопника и грохается на спину. Двое других бросаются на Антона, но он, приняв боксерскую стойку, технично отражает атаки. Прохожие останавливаются, чтобы поглазеть и поснимать уличную драку. Но, к досаде китайцев, гопники отступают и убегают под улюлюканье европеоидных туристов. Руслан лежит, держась за спину.

– Чего разлегся? – Антон помогает бедолаге подняться. – Валим, пока не появилась полиция!

Потерпевшие быстрым шагом спешат покинуть место происшествия.

– Зашквар! Он даже не ударил, а я упал, как малолетка!

– Не стал бить, чтобы не было претензий, если их ненароком задержит полиция.

– Черт! Вот что им было нужно! – пошарив по карманам, восклицает Руслан. – Стырили десять косарей!

– Отмороженный гедонист, зачем ты взял в клуб столько денег да еще и засветил всем эту котлету?

– Разумеется, в надежде, что Сюли клюнет на зелень.

– А клюнул ее братишка! – смеется Антон. – По таким местам нам лучше не шастать.

– Вот тебе и Гонконг…

– Везде одинаково… В Челнах тоже, бывает, шпана кучкуется, кошельки и мобильники отжимает. Вызывай такси!

В машине по пути в отель потерпевший признается:

– Честно говоря, у меня уже был подобный инцидент. Папа дружил с Бахромом, а я – с его сыном, который учился в универе на истфаке, мечтал стать археологом, подобно Индиане Джонсу. Я ходил к нему в общагу знакомиться со студентками. Встретился с одной пару раз… А на третье свидание вместо нее явились два брата и жених. Навалились на меня втроем, а сын Бахрома меня спас – вырубил жениха и сказал им: «Учтите, если не отвалите и побьете нас, мы возьмем ножи и найдем вас. Проиграем на ножах – придем к вам с ружьями». На этом и разошлись с ними навсегда. Мой друг дерзкий был, справедливый, хороший… Брал пример со своего отца… Умер от первого укола наркотой Джафара…

Вернувшись в люкс, Антон устраивается с планшетом на диване, а Руслан раздевается, подходит в ванной к зеркалу и пытается рассмотреть синяк на спине. Дотянувшись до больного места, стонет, но, заметив строгий взгляд синего барса, тут же берет себя в руки, включает душ и становится под теплые струи воды.