25-й день. Счастливый
Полицейский открывает дверь комнаты допросов, заходит Ян Вэй, садится за стол и пытливо буравит Фенга взглядом. Тот сидит с поникшими плечами, потупив взор и нервно стиснув сплетенные пальцы. Через минуту тягостного молчания инспектор подносит руку к кнопке вызова охраны, собираясь уйти.
– Покажи про Джафара, – глухо произносит Фенг.
Инспектор через стол протягивает смартфон:
– Чтоб ты не сомневался, найди сам.
Арестант находит в интернете новость, внимательно читает, возвращает телефон и обреченно вздыхает:
– Моя жизнь для меня уже ценности не имеет. Но жена и сын ничего не знают о моем бизнесе, они ни в чем не виноваты и не заслуживают позора. Я не хочу, чтобы эта история погубила их.
– Обещаю, что о сделке будем знать только ты и я, – проникновенно говорит Ян Вэй.
– Мало верится. Рано или поздно это может просочиться… – глазами Фенг показывает на видеокамеру под потолком.
Инспектор ставит стул в угол, встает на него и накрывает камеру своим носовым платком.
– Что-нибудь еще?
– Гарантии выполнения ваших обещаний будут?
– Если хочешь, чтобы не просочилось… только мое слово. Напоминаю, я договорился с прокурором, поэтому наши с тобой встречи проходят без какой-либо регистрации. А чтобы ни у кого в отношении тебя не возникало подозрений, буду сначала посещать кого-нибудь из твоих коллег, а потом уже заходить в твою одиночку.
Арестант смотрит прямо в глаза инспектору:
– Жена и сын думают, что я техник на электростанции. Скажи им, что для приработка я изредка выполнял разовую работу на стороне. Не всегда знал, для кого. Вот и влип в историю с триадой. Сможешь?
– Легко.
– А сможешь сделать так, чтобы через несколько месяцев после суда меня якобы убили в тюремной разборке? – с надеждой просит Мокрый.
– Одному провернуть такую махинацию не получится, но если ты разрешишь подключить к спектаклю еще пару человек, сделаем.
– Знающие люди сказали, что ты держишь слово…
– Приходится поддерживать свой авторитет и среди вашей братии, – улыбается Ян Вэй.
***
В Шанхае стоит погожий осенний день. Пушистые облака открывают небесное светило и оно заливает окна квартиры ярким светом, который, однако, не согревает душу Антона. Лежа на диване, он дочитывает книгу «Белый Шанхай» о мытарствах белогвардейцев и их близких, бежавших в этот город сто лет назад. Руслан у плиты, с радостью предвкушая скорый вылет на родину, готовит в казане дамламу по-таджикски. За все утро друзья перекинулись лишь несколькими фразами. Лица отшельников продолжают зарастать – они не брились уже около месяца.
Антон получает голосовое сообщение от Булата, идет на кухню и включает его:
«Когда я сказал, что с однодневного предприятия каждому перепало почти по шестьдесят тысяч, полковник собрал всех дольщиков и стал уговаривать скинуться и построить лагерь для экстремалов в каком-то диком месте на высокогорье Памира. Пятерых он уговорил, я обещал подумать. Они планируют приглашать туда иностранных туристов, альпинистов и охотников на баранов. А возить их хотят на арендованном вертолете».
– Слушай, если это там, где Бахром строит охотничий домик, то место реально крутое. Мы с отцом были там один раз. Это может оказаться прибыльным делом! Может, и нам вложить туда свои доли? – загорается энтузиазмом Руслан. – Я как переводчик могу сгодиться. Ты – как менеджер. Деньги должны работать, приносить доход.
Глубоко вздохнув, Антон безучастно произносит:
– Мне пока хватает венчурного бизнеса с Булатом.
– Это когда вкладываешь мало, а получаешь много?
– Да, но с большой вероятностью все потерять, – еще больше сникает Антон. – Мы с Булатом потратили на это дело три года и стали почти банкротами. А время летит так быстро, что не успеваешь привыкнуть к возрасту.
– Да тебе, брат, видимо, пора принимать что-нибудь от депрессии.
– От кризиса среднего возраста даже психотропные средства не помогают.
– Что за кризис? – не понимает Руслан.
– Это когда женщины, которые нравятся, уже не дают, а которые дают, еще не нравятся.
– Говорят, от «не нравится» водка неплохо выручает.
– Придется пробовать, если моя китайка не появится.
– Да пойми ты, наконец, желтокожие не так просты, как может показаться, – заверяет Руслан. – Пару лет назад один китаец рассказал моему знакомому бизнесмену, что свыше миллиарда азиатов предпочитают всегда есть только одноразовыми палочками, и что из-за этого в Китае дефицит древесины. Узкоглазый предложил бизнесмену заняться поставками кругляка из Сибири. Мой ушлый приятель смекнул, что гораздо выгоднее самому делать деревянные палочки и продавать их миллионами. Он попросил китайца найти самый лучший автоматизированный станок последней модели. А когда тот нашел такой, бизнесмен сам купил этот станок и все необходимое оборудование. Потом завез на свой склад вагон кругляка, нанял рабочих и наладил производство, но покупателей на свою продукцию так и не нашел. В итоге переработал всю древесину и до сих пор продает скопившиеся запасы этих долбаных палочек за полцены. Как потом оказалось, тот китаец работал маркетологом завода, который выпускает те станки.
Усмехнувшись, Антон предполагает:
– Видимо, твой знакомый бизнесмен поленился выяснить, что бамбука в Китае сколько угодно и растет он быстрее сосен. Но при чем здесь Кианг?
– Я не удивлюсь, если выяснится, что твоя леди из Шанхая работает на казино Макао. Не люблю связываться с бабами, у которых мозги, как у мужика.
Лежащий на столе телефон Антона издает трель. На экране появляется фото Кианг, в сообщении – адрес.
– Подозрительно легка на помине, – ворчит лингвист. – Ишь, проголодалась волчица. Сейчас напялит красную шапочку и будет угощать мамиными пирожками.
***
«Ли Ван» едет по хайвею в сторону пригорода, повеселевший Антон ведет машину, посматривая на навигатор.
– Скажи, бизнесмен, – прерывает молчание Руслан, – если вложить в дело сто долларов, а доход составит сто двадцать восемь тысяч – это называется венчурным вложением капитала?
– Да, очень выгодным вложением.
– Тогда остановись около цветочного магазина.
Через час кроссовер въезжает в строящийся жилой комплекс с симпатичными однотипными таунхаусами в европейском стиле. На улицах поселка растут старые раскидистые деревья, тоненькие саженцы и подстриженные кусты.
– Напоминаю, ни в коем случае никому не говори, что я завтра улетаю, – предупреждает Руслан.
– А ты не говори, что я остаюсь, – усмехается Антон.
Он поворачивает на улицу, с южной стороны которой стоят двухэтажные, а с северной – трехэтажные таунхаусы. Руслан, облаченный в кожаную куртку, поправляет под рубашкой бронежилет и сквозь темные очки с подозрением разглядывает работающих у домов строителей и редких прохожих.
– Ты прямо настоящий член штурмового отряда! – смеется Антон. – Каски только не хватает.
– Англичане говорят: «Предусмотрительное благоразумие – истинная доблесть». Надо быть осторожным.
– А как осторожность отличить от трусости?
– Если боимся мы – это осторожность, если нас – трусость, – бурчит Руслан. – Знаешь, я уже начинаю сожалеть, что «морской котик» тебя не видел.
Заранее развернув «Ли Ван», Антон паркуется у трехэтажного таунхауса. Он выходит из машины, с заднего сиденья берет огромный букет от магазинного флориста и, украдкой осматриваясь, неторопливо направляется к дому.
– Прежде чем войти, придумай, как выйти, – следуя за ним, нервно бормочет напряженный Руслан.
– Кто сказал?
– Отец Булата.
Денисов жмет на кнопку звонка, Сафаров стоит сбоку от двери. Замок щелкает, старший открывает дверь и несмело входит, младший осторожно ступает за ним.
– Добрый день! – выглядывая из-за спины «брата», нарочито громко и миролюбиво здоровается Сафаров.
В ответ тишина. В большой прихожей нет ни мебели, ни вещей, ни пыли. Где-то наверху глухо хлопает дверь, Руслан хватает Антона за рукав и придерживает его. Они настороженно прислушиваются, опасливо заходят в просторную гостиную с высокими окнами – тоже абсолютно пустую и чистую. Сверху эхом отдаются приглушенные шаги, схватив за руку, младший останавливает старшего. Внезапно раздается хлопок, похожий на выстрел.
Руслан теснит Антона к выходу, прикрывая собой:
– Бежим! Бежим!!
Со второго этажа слышится веселый возглас Кианг:
– Сюрпри-и-из! Праздник новоселья!
На пол падает китайская хлопушка, сверху сыплется разноцветное конфетти.
– Гедонист, – удивлен Антон, – ты что, прикрывал меня своим телом?
– В отличие от тебя я в бронежилете!
Облокотившись на перила, на втором этаже стоит смеющаяся Кианг в голубых джинсах, светлой блузке и в белоснежных кроссовках:
– Здравствуйте, гости бесценные!
– Привет, Кианг! – искренне радуется Руслан.
– Дорогая, как же ты долго… – не удерживается от укора Антон, выглядывая из-за разноцветного букета.
– Мне следовало бы подольше тебя промурыжить, но, к сожалению, возраст уже не позволяет выпендриваться, – улыбается Кианг. – Ты не гневайся, дорогой, тебя я прождала целых пятнадцать лет.
– Но я же мог уехать…
– Из своего списка я выбрала для тебя – любимого – самый простой тест.
– Я не механизм для тестирования, могу и обидеться…
– И конец тогда курортному роману – очередной соискатель не прошел даже простенького испытания…
– Он страдал! – свидетельствует «младший брат».
Кианг не спеша спускается по лестнице:
– Вчера мы с бывшим женихом подписали мировое соглашение о компенсации вложений моих родителей в его компанию – и этот дом достался нам. Приглашаю на новоселье.
Черноокая, в обмен на букет подарив «русскому американцу» нежный поцелуй, берет его за руку и увлекает за собой. На полностью обставленной кухне их ожидает стол с закусками и бутылкой вина. Кианг наполняет кастрюлю водой, ставит ее на подоконник и помещает в нее цветы. «Красная шапочка» в микроволновке разогревает «мамины пирожки», раскладывает столовые приборы и протягивает штопор «американскому таджику».
С ехидной ухмылкой взглянув на Антона, Руслан открывает вино, наполняет три бокала и с чувством произносит:
– Как же я рад тебя видеть, Кианг! Будь здорова и счастлива в этом прекрасном доме!
– Мне он тоже нравится, – черноокая поднимает бокал. – Родители хотят, чтобы я переехала сюда.
Они втроем чокаются и выпивают.
– А Шан решила, что твои дурацкие подозрения, Луис, – просто повод, чтобы отделаться от нее, – рассказывает про подругу Кианг. – Она рассудила, что больше тебе не нужна, раз ты даже не попытался извиниться.
– Я бы извинился, но она не брала трубку!
– Ой, не мне тебя учить! Написал бы примирительное сообщение с извинениями и подождал бы денек-другой. Вон твой братишка в первый же день прислал мне десятку, во второй – девятку, и я сразу догадалась, что он устроил мне обратный отсчет! Получив восьмерку, я поняла, что мне надо открывать карты. Твой братец хитрый, помнит, что игроки в баккара не любят мелкие цифры. Как видишь, явилась – не запылилась.
«Старший брат» снисходительно улыбается.
– Добрая Шан мне нравилась… – печально произносит младший. – Она достойна счастья.
– Она вернулась на работу в Макао и помирилась с будущим инженером. А он, между прочим, сделал ей предложение, теперь она раздумывает…
– Этот студент прикольный, – признает Руслан. – Все-таки отбил у меня будущее светило медицины!
– В ближайшие дни нужно будет подписывать новый договор с владельцем вашей квартиры. Но я могу предложить вам другой вариант… Живите в моем доме бесплатно на третьем этаже, только купите туда мебель. – Кианг достает из сумочки два ключа и кладет их на стол. – Для меня одной этот дом великоват.
Антон ликует, но, не подав виду, поднимает бокал:
– Милая Кианг, за тебя! За твою доброту и заботу!
Предвидя, что ему надо будет ехать за рулем, Руслан пьет маленькими порциями.
Черноокая показывает гостям дом. Непринужденно болтая, они поднимаются на второй, а затем и на третий этаж с двумя свободными спальнями и просторной ванной комнатой. Выходят на балкон с живыми цветами. «Братья» благодарят Кианг за гостеприимство и предложение пожить у нее.
Антону приходит сообщение от Булата, прочитав, он пересказывает, не скрывая радости:
– Булат получил письмо от «Теслы». Завод готов подписать с ним соглашения о намерениях и конфиденциальности. Подписав их, он должен будет прислать данные о проведенных им испытаниях устройства. Инженеры завода проверят их и после запуска конвейера пригласят его в Шанхай. Это где-то месяца через три.
– Я тоже принимала участие в переговорах, – шутит Кианг. – Надеюсь, мне тоже что-нибудь перепадет?
– Отчего же нет? – улыбается довольный Антон. – Но только если ты поможешь с переводом и Булату.
– Да я с удовольствием…
Руслан поднимает бокал:
– Давайте выпьем за то, чтобы у вас все получилось, чтобы Пит легко прошел все испытания, устроенные для него привередливой леди, и чтобы вы вместе добрались до счастья!
Слышится гул подъехавшей машины, «братья» переглядываются, заметно напрягаются и вопросительно смотрят на хозяйку.
– Ну вот и все, братишки… – с мрачной усмешкой произносит Кианг. – Готовьте свои биткоины!
Руслан стремительно вскакивает и хватает два кухонных ножа, Антон медленно поднимается и, озираясь, судорожно просчитывает варианты побега.
– Ребята, вы что? Извините, я пошутила! – испугавшись реакции гостей, торопливо оправдывается черноокая. – Это доставка, привезли мебель для гостиной и моей спальни. Если хотите, можете помочь расставить.
Раздается звонок, Кианг с пульта открывает дверь. Заходят два крепких мужичка в спецодежде, посередине гостиной ставят ящик с инструментами и передают хозяйке накладную со списком доставленной мебели.
Весь оставшийся день мастера собирают мебель, а «братья» под руководством хозяйки расставляют собранное по своим местам. Третий этаж остается пустым.
В сумерках Кианг, попрощавшись, выезжает из гаража на «Джили». Черноокая возвращается в родительский дом, а «братья» на «Ли Ване» – в город. Впервые после круиза у них появляется уверенность в благоприятном исходе опасных и запутанных приключений.
Вырулив на хайвей, Руслан говорит:
– Чтобы не спугнуть твою черноглазую цыганку, я пока не стал поднимать тему наших денег на ее счете, но завтра перед вылетом обязательно спрошу.
– Те деньги стали общими, теперь они принадлежат девятерым участникам нашей авантюры.
– Правильно. В общаке вместе с выигрышем сейчас больше пятисот косарей, – напоминает Руслан.
– Надо распределить их на девять ячеек.
– Код моей ячейки ты знаешь. Когда я улечу, займись этим.
– Ты мой код тоже не забудь.
– Переедешь на третий этаж?
– Надеюсь. Было бы неплохо пожить в доме Кианг, – мечтает Антон. – Не знаю, как лингвисты, а инженеры в Шанхае определенно нужны.
– Далековато заглядываешь, брат… «Морской котик» на хвосте.
– У тебя тоже в ближайшем будущем никакой определенности нет. Еще неизвестно, какое наказание ждет тебя в Таджикистане.
– Дома и стены помогают. В моей родной стране живут мои близкие, там отчий дом и мои верные друзья. Мне бы «только ночь простоять да день продержаться».
***
Вечером в квартире друзья собирают остатки вещей в две дорожные сумки. Взяв по банке холодного пива с сушеными ломтиками рыбы, они садятся перед окном и напоследок фотографируют друг друга на фоне миллионов мерцающих огней вечернего Шанхая.
Гедониста все еще терзают сомнения:
– Антон! Кианг сказала, что дом для нее великоват. Она знает, что мы не хотим ничего на себя оформлять, и может предложить купить у нее полдома без оформления. Она думает, что охмурила тебя и может рассчитывать, что ты заплатишь, а она, получив деньжата, слиняет – теперь уже навсегда… Я, конечно, не могу запретить тебе, но ты же понимаешь, что можешь тратить только свою долю?
Антон согласно кивает:
– Правильно. Пятьдесят лимонов мы не срубили, но если я останусь с Кианг, то буду счастлив, что все сложилось таким образом.
– Да, могло сложиться хуже, – соглашается Руслан.
– А если могло быть хуже, считай, что повезло.
– Кто сказал?
– Булат. После того как не вписался в поворот, несколько раз перевернул раллийный КамАЗ и рулем сломал себе два ребра.
26-й день. Решающий
Темный фургон с Охотником за рулем движется по полупустым утренним улицам шанхайского пригорода. Машина медленно проезжает мимо таунхауса Кианг.
Гостиная в доме полностью обставлена новой мебелью, на полу расстелен большой шелковый ковер, на стене висит телевизор в шестьдесят дюймов, на котором беззвучно транслируются новости. На подоконнике стоит фарфоровая ваза с большим букетом вчерашних цветов. Антон и Кианг расслабленно сидят за накрытым столом, улыбаясь и неторопливо беседуя. На диване лежит кошка коричневого пятнистого окраса; навострив уши и сузив ярко-зеленые раскосые глаза, она подергивает длинным хвостом и деликатно шпионит за воркующими за столом голубками.
На улицу поселка, крадучись, въезжает кроссовер. За рулем – агент Наркоконтроля, рядом – Пит Бейкер, на заднем сиденье – Ян Вэй и Ниу. Водитель останавливает машину у переулка за квартал до таунхауса Кианг.
Агент включает рацию:
– До вылета осталось меньше четырех часов. Мы на месте.
– Мы тоже, – слышится в ответ.
В гостиную деловито входит Сафаров с дорожной сумкой, ставит ее на шелковый ковер и бросает на нее кожаную куртку, подсаживается к влюбленным, открывает стоящую на столе бутылку и разливает вино:
– Здоровья вам, согласия, счастья и любви в этом прекрасном доме!
– Родителям дом тоже понравился… – Отпив вина, черноокая предлагает: – Если он и вам нравится, то знайте, что мне от компании достался еще один таунхаус, только без отделки. Можете купить. И тот выигрыш, что на моем счете, – сто двадцать восемь тысяч – тоже учтем.
– Мы подумаем… – отвечает Руслан, со значением взглянув на товарища.
Еще через полчаса к таунхаусу Кианг подъезжает черный седан. Из него выходит телохранитель и, осмотревшись, открывает заднюю дверь, из которой вылезает солидный мужчина и направляется к дому, неся корзину желтых пионов.
Сидящий в грузовом отделении фургона Охотник удивленно рассматривает конкурента в бинокль.
В кроссовере по рации слышится вопрос агента:
– Кто это?
Переглянувшись, инспектор и Пит пожимают плечами.
– Загадка! – хмурится Ян Вэй. – Заведите машину, будьте готовы на таран и срочно пробейте номера по базе.
В доме раздается звонок в дверь, на экране телевизора всплывает изображение солидного китайца возрастом немного за сорок с корзиной цветов.
Руслан испуганно вскакивает:
– Смотри, он с корзиной!
Антон застывает как вкопанный.
– Неужели стоимость биткоинов пошла вверх? – сдерживая улыбку, спрашивает Кианг. – Похоже, ваш клиент приехал отблагодарить вас за удачную покупку!
– Не открывай! – с волнением просит «спекулянт криптой». – Как будто тебя нет дома!
Антон, «отвечающий за майнинг», встает.
Хозяйка тоже поднимается и недоумевает:
– И долго мы будем сидеть в осаде?
– Как только он свалит, так и мы поедем… – Из набора кухонных ножей Руслан выбирает самый большой.
– Спокойно, Луис! Смотри напоследок не зарежь бывшего! Оба сядьте и не суетитесь, пожалуйста.
Кианг подходит к двери и приоткрывает ее:
– Привет, Гуанмин.
– Доброе утро, Кианг, – мужчина, убедившись, что хозяйка не намерена пускать его в дом, протягивает корзину с цветами. – В последнюю неделю я понял, что, наняв тогда детектива, сделал глупость. Я готов простить тебе все…
Кианг берет корзину, но не сходит с порога:
– Если я вернусь, то мое неправильное поведение будет всю жизнь омрачать наши отношения.
– Давай забудем тот инцидент и не станем отменять дату свадьбы. Я люблю тебя и безумно переживаю…
– Гуанмин, я повела себя недостойно – не прошла испытаний. Дала повод сомневаться в моей верности, а ты имел право знать правду.
– Мне не хватает тебя! Прости меня…
– Не надо винить себя за мою неверность.
– Так ты все-таки переспала в ту ночь с американцем?
– Нам не стоит воссоединяться, потому что мой косяк сделает токсичной всю нашу совместную жизнь.
– Прощай, Кианг.
– Прощай…
Гуанмин возвращается в машину, которая нехотя отъезжает от таунхауса.
Расслабившись, Охотник опускает бинокль.
Кианг ставит корзину пионов на подоконник, куда тут же запрыгивает кошка. Оказавшись между двух букетов, она вопросительно смотрит на хозяйку, округлив глаза.
– Еще один период нашей жизни остался в прошлом, – поясняет Кианг пятнистой подруге.
Успокоившись, «спекулянт криптой» разливает вино.
Ниу выходит из машины. Она в платье и легкой куртке – как будто жительница поселка на прогулке.
– Попытаются смыться – пали по колесам, – инструктирует Ян Вэй.
Ниу молча кивает, достает из багажника и раскладывает детскую коляску, опускает в нее одеяльце с автоматом. Покачивая, она катит перед собой коляску, словно прогуливаясь по улице, и не спеша приближается к таунхаусу.
На кухне хозяйка достает из духовки ароматное блюдо, несет в гостиную, ставит его на середину стола и вонзает в дымящуюся румяную утку острый нож.
– Пекинская утка по-шанхайски по рецепту мамы. Кстати, родители хотят познакомиться с тобой, Пит. Они живут недалеко отсюда.
– Я тоже не против… – соглашается Денисов.
Руслан вновь берется за бутылку.
– Не доливай, – Антон накрывает свой бокал ладонью. – Мне же выпала честь отвезти тебя в аэропорт.
– Тогда пью за двоих, – дезертир наливает себе до краев.
– Теперь давайте за Луиса! – предлагает тост Антон. – За его возвращение на перевоспитание. Через три часа он будет в самолете, и – прощай, Китай!
На одной и той же улице, но с разных сторон таунхауса стоит кроссовер и белый «Хавейл»; расстояние от дома до каждой из машин метров по двести. Из них хорошо просматриваются гаражные ворота таунхауса. За рулем «Хавейла» – Лоис Бейкер, на заднем сиденье – два агента в желтых касках и в оранжевой форме рабочих-строителей.
Кианг отрезает от утки несколько кусочков, Антон пробует, прищурившись от удовольствия, поднимает большой палец и хвалит мастерски приготовленное блюдо.
Хозяйка подкладывает овощи и кусочки утки гостям, поднимает бокал и предлагает:
– Выпьем за искренние человеческие отношения!
– Которые начинаются с доверия, – дополняет Антон.
Все трое, переглянувшись и подумав каждый о своем, улыбаются, чокаются и выпивают.
Кошка спрыгивает с подоконника и ходит под столом по ковру, игриво дотрагиваясь шерстью к ноге Антона.
Тот подхватывает ее и ставит себе на колени:
– Ну, и как тебя зовут, маленький леопард?
– Ксия, – представляет любимицу хозяйка.
– Красивая и мягкая, – делает комплимент Антон, поглаживая короткую шерсть. – Древняя китайская порода, разумеется?
– Чистокровная бенгальская, – уточняет Кианг. – Этой породе меньше тридцати лет. Мне подарили еще котенком…
– Надеюсь подружиться с тобой, Ксения, – обещает гость и опускает новую мурлыкающую подружку на пол.
В кроссовере Ян Вэй, Пит и водитель внимательно наблюдают за таунхаусом Кианг. В «Хавейле» Лоис и два агента зорко следят за домом с другой стороны.
Наконец «Ли Ван» выезжает из гаража и останавливается. Стоящий боком к Охотнику, он хорошо виден в бинокль через открытое кормовое окно фургона. В полумраке кузова наемник откладывает бинокль, поднимает винтовку, оснащенную оптикой, лазерным прицелом и самопальным глушителем.
Ниу, покачивая коляску и делая вид, что успокаивает хныкающего малыша, неторопливо подходит к «Ли Вану», за ней на расстоянии метров в сорок прогулочным шагом идет Ян Вэй. Пит тоже направляется к машине. Одновременно с другой стороны к таунхаусу приближаются двое строителей с ящиками для инструментов. Из дома с дорожной сумкой в руках появляется Руслан и подходит к машине. Ниу замечает на нем дрожащую зеленую точку, ползущую с джинсов на куртку.
– Беги! – кричит она, бросив коляску.
Ниу в прыжке, вытянув ноги в шпагат, наносит резкий прямой удар стопой в плечо таджика. Тот отлетает, и пуля со звоном пробивает навылет стекла задних дверей «Ли Вана». Руслан бежит, но свинцовый удар в спину сваливает его на асфальт. Сидящий за рулем Антон поспешно пригибается, и третья пуля пробивает оба стекла передних дверей. Подбежавший к Руслану Пит затаскивает обмякшее тело за гараж.
Агенты с пистолетами в руках прячутся за кустами, приседают и закрываются ящиками для инструментов. Ян Вэй стоит за деревом, высматривая стрелка, его рука ложится на пистолет. Ниу выхватывает из коляски одеяльце и бежит за гараж, разворачивает автомат и взводит затвор. Пули снайпера пробивают кузов «Ли Вана» на уровне бензобака.
Лоис, издалека увидев суматоху, заводит мотор «Хавейла». Из рации слышится тревожный голос Пита: «Где-то с твоей стороны снайпер! Будь начеку! Из машины не высовывайся!»
Из пробитого бензобака вытекает бензин. Морщась от удушливой вони дымящего глушителя, наемник перезаряжает винтовку патроном с зажигательной пулей и стреляет в бензиновую лужу, которая тут же вспыхивает, охватив огнем левую сторону «Ли Вана». Антон ползком выбирается через правую дверь, укрываясь от снайпера за горящей машиной.
Фургон трогается и едет навстречу «Хавейлу».
Из золоченых ножен Лоис выдергивает охотничий нож полковника Бахрома, приоткрывает дверцу, чтобы не заклинило, резво стартует и врезается в фургон. Подушки безопасности обеих машин вжимают водителей в сиденья. Лоис вспарывает подушку ножом, выхватывает из кармана дверцы револьвер Абдула, вылезает из машины и через лобовое стекло фургона целится в голову снайпера.
– Руки на руль! – кричит блогерша.
Прижатый подушкой индеец тянется к рулю, набычившись как бизон, готовый поднять врага на рога.
Пит и агенты с пистолетами в руках спешат к столкнувшимся автомобилям.
– У нее револьвер без патронов! – на бегу сообщает Пит.
Подбежав к фургону, агенты направляют стволы на снайпера и наручниками приковывают его к рулю.
– Я – американский гражданин! – с вызовом заявляет Охотник. – Я имею законное право на адвоката. Дайте мой телефон, я позвоню ему.
Агент, забравшись в машину, обыскивает снайпера. Содержимое его карманов и полицейский пистолет перемещается в целлофановый пакет. А в бардачке притаилась черная парочка – электрошокеры из чемодана.
Немного отдышавшись после забега, Пит с укором смотрит на Лоис:
– Благодарим, конечно, но такой блеф был слишком опасен. Не стоило так рисковать.
– Лучшего выхода не нашлось…
От горящего «Ли Вана» поднимаются клубы черного дыма. Пламя, потрескивая, пожирает автомобиль, в воздухе стоит запах гари. За гаражом инспектор и Антон, склонившись над бесчувственным телом Руслана, пытаются нащупать пульс на сонной артерии. Под расстегнутой курткой и разорванной рубашкой лингвиста виднеется бронежилет. Убедившись, что напарник жив, Антон под строгим взглядом Ниу и дулом ее автомата открывает ворота гаража.
К нему подходит Пит и показывает значок DEA:
– Я специальный агент Управления по борьбе с наркотиками Министерства юстиции США.
Инженер, инспектор и спецагент через гараж заносят бесчувственного лингвиста в дом и осторожно кладут на диван в гостиной. Не на шутку перепуганная Кианг не решается зайти в гостиную и наблюдает за происходящим, выглядывая из кухни. Она вопросительно смотрит на Антона, но он избегает ее потерянного взгляда. Ксия нервничает от запаха гари и тревожной суеты в доме, мяукает и благоразумно убегает на третий этаж.
Агент приносит пузырек нашатырного спирта. Ян Вэй смачивает свой платок и подносит к носу Руслана, который, глубоко вздохнув, открывает глаза и чуть приподнимается. Антон с инспектором осторожно снимают с него куртку, рубашку и два бронежилета с застрявшей в них пулей. На его спине слева – багровая гематома, на правой стороне груди – синяя татуировка барса. Руслан, тяжело дыша, садится на диване, осматривается и видит пробитые пулей бронежилеты.
Антон тайком достает из кармана куртки маленький красный футляр и прячет его в щели между подушками дивана. Облокотившаяся на комод Ниу замечает торопливое движение его руки, но отводит глаза.
Американец показывает таджику значок спецагента:
– Привет, Руслан.
– Пит?!
Пораженный дезертир с трудом встает с дивана, они пожимают руки и улыбаются. В гостиную заходит Лоис.
– Лоис?! – изумленно восклицает Руслан. Обрадованный, он протягивает руку и ей, Лоис тянет свою, но ловит воздух. Потрясенный догадкой Руслан отдергивает руку и меняется в лице. – Так вы нас подставили… Черт! Цинично использовали как наживку!
– Не кипятись, Сафаров! – успокаивает Пит. – Вспомни, в Афганистане я предлагал вам забрать всю зелень, а белый оставить нам. Но вы же отказались!
– Меня же чуть не убили!
– Это вы нас чуть не убили! Свалились на наши головы со своим броневиком. Сорвали такую операцию! – переходит в наступление спецагент. – Джафар своим зельем убил американцев больше, чем любой террорист. Нам надо было вычислить, где находятся его лаборатории, и разбомбить их. Мы с Лоис целый год втирались в доверие к картелю! Наркобароны смешивают афганский героин с фентанилом и получают такой коктейль, от которого наркоши в кайфе мрут, как мухи в меде. Дилеры подсаживают на наркоту подростков. В Штатах от передозировки за год погибает почти сто тысяч человек. Нельзя было откладывать операцию – трафик надо было закрывать! А в Китае мы делали все возможное, чтобы вас обезопасить.
– Вы что, везде следили за нами?
– Мы упустили вас в Гонконге. А когда вышли на Шан, она держалась, как… Русские говорят «как партизан». Так и не выдала, где вас искать. Скажи, когда вы сбежали из отеля, вы поняли, что за вами наблюдают?
– Нет, Руслан, не отвечай! – вмешивается Лоис. – Пит, мы ведь договорились – все вопросы только в присутствии их адвоката.
Осознав, что опасность миновала, любопытная Ксия спускается в гостиную и на правах хозяйки расхаживает среди непрошеных гостей, с интересом разглядывает их и подслушивает разговоры.
Антон прерывает свое молчание:
– Специальный агент, ответь, подрыв машины Джафара – это работа американского беспилотника?
– Или русского… – темнит Пит.
– И что теперь с нами будет? – беспокоится Руслан, глядя на Пита.
– Для начала судья определит, свидетели вы, подозреваемые или обвиняемые. Абдул, например, заключил досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием и стал охраняемым свидетелем.
– Кстати, пуштун просил передать вам привет, – вставляет Лоис с хитрой улыбкой. – И был огорчен, что свои доли вы подчистую спустили в казино Макао.
Пожарные из брандспойтов заливают пеной догорающий «Ли Ван». Прячась за пионами, как хищный зверь в засаде, Ксия с подоконника внимательно следит за действиями пожарных и контролирует процесс тушения. Подходы к дому огорожены полосатой лентой, возле которой толпятся взбудораженные местные жители и строители. Некоторые снимают происходящее на телефоны и выкладывают контент в сеть.