Рассказала, как плакала, там, свернувшись калачиком и целуя родное лицо своей мамочки, до смерти которой, кроме неё, никому и дело то не было… Рассказала, что отца, несколько лет назад, загрызли волки, когда тот вышел ненадолго в лес за грибами, что родственников у неё никогда не было и в лицо она их не знала, что…
«Я знаю это, дитя моё, знаю. Я лишь просто попросил назвать тебя имя». Мягким басистым голосом проговорил медведь, не дав девочке вновь впасть в новую истерику.
Он мягко приподнял её тельце, положил к себе на спину и понёс в ту самую деревню, где раньше жила Настёна. За ними затрусили сытые волки с окровавленными зубами.
Такой процессий шли звери несколько километров. Когда вдали показался деревянный дом нашей девочки, лесные князья остановились, а медведь продолжил свой путь и вскоре вошёл в аккуратную комнатку, где было практически также холодно, как и на улице.
Около одной из стен стояла широкая кровать, на которой и в самом деле лежало обледенелое тело женщины, её лицо некогда красивое и милое, освещал лунный свет. Иконы бледнели в красном углу. Сосновые стол, стулья, платяной шкаф – всё было покрыто большим слоем пыли. Дальше виднелась небольшая кухонька, с зашарпанной газовой плитой и окном, покрытым сеткой многочисленных паутин.