Однажды я попал в совершенно незнакомую мне компанию. Я часто бываю в новом окружении, это помогает мне сохранить свежесть каждого дня и не унывать. Редко бывает, чтобы такие встречи откладывались в моей голове, но эти люди меня впечатлили.

Всего нас было двадцать три, и в бурной жизни небольшой квартиры, в которой мы находились, никто не был забыт или оставлен. Каждый участвовал в разговорах, спорах или обсуждениях. К середине вечера все уселись в зале, каждый с кружечкой тёплого чая, который хозяин квартиры приготовил, учитывая пожелания всех гостей.

Сначала начали играть в «города». Ребята играли активно, называя самые разные города, о которых я даже и не слышал. Оказывается, у нас, в Карелии, есть деревня Рускеала, известная своим, так называемым, мраморным каньоном. После того, как мне рассказали про это место, я захотел когда-нибудь там побывать.

Но среди всех были двое, не так увлечённые происходящим в комнате. Они что-то обсуждали, но я не мог этого толком расслышать. Я спросил о них у рядом сидящей девушки. Первым был простой парень, работающий в городской администрации, а вторым, как оказалось, был путешествующий писатель.

Меня это очень обрадовало, ведь раньше я вживую никогда не сталкивался с ними. Я перебил его:

– Не поделитесь ли вы со всеми своими мыслями?

– Не думаю, что это вам будет интересно, господа.

– А вы попробуйте. Люди, знаете ли, никогда не перестанут удивлять.

– Ну-с,– прокашлявшись, он начал.– Мы с другом говорили о ценностях нынешней молодёжи. Говорили, цеплялись за одно, другое, третье, и обсуждение плавно пришло к теме о жизни,– он посмотрел на меня, выдержав небольшую паузу.– Так вот, что по вашему «жизнь»?

– Для меня нет чёткого определения для этого понятия. Я лишь могу описать, как её вижу: череда разных случайных событий, которые случаются по воле судьбы. Вечная борьба добра со злом. Наша борьба за счастливое существование, за место под Солнцем.

– Ну, неплохо. А для вас?– Он встряхнул своими чёрными, с уже заметной сединой, кудрями волос и окинул всех взглядом.

Парень в очках ответил первым:

– Жизнь, в моём понимании, – форма существования материи, состоящей из клеток, входящих в обмен с веществом, с окружающей средой и способных к размножению. Поэтому и растительный мир я отношу к живой материи. Но флора – низшая форма жизни, а фауна и человек – высшая.

– Очки есть, а ума нет. Да и романтики никакой,– прокомментировал я.

– Жизнь – это сон,– в шутку сказал засыпающий на диване парень.

Молодая девушка с розовыми волосами тоже решила внести свою лепту:

– Что-то, да и значит.

– Жизнь – это подарок неба для всех, за неё надо будет отвечать,– прокричал кто-то из кухни.

– Может, жизнь – это наслаждение?– потягивая чай на балконе, сказал парень лет семнадцати.

Рядом с ним стоял другой человек, как я узнал позже – его брат, мотоциклист:

– Жизнь без мото – не жизнь,– выдыхая табачный дым в окно, тихо проговорил он.

Другая девушка, очень милая, небольшого роста, с милым голоском, решила разбавить обстановку и, подняв руку вверх, как на уроке, крикнула:

– Мандаринки!

Все рассмеялись, и атмосфера в квартире стала уютнее, теплее, но тот писатель (оказывается, его зовут Дмитрий) не собирался закрывать тему:

– Ещё есть варианты?

Самая печальная и уставшая из нас девушка, медленно повернув к нему голову, пробормотала:

– Жизнь – это физиологическое существование.

– И всё?– не сдержавшись, встрял я.

– Да, всё,– так же повернув голову ко мне, сказала она.

– Тогда скажите мне смысл этого существования?

– А смысла нет.

Я не стал с ней спорить, а только пожал плечами, и этим как бы говорил «у каждого своя правда».

– А что ты нам скажешь о жизни? Какая она на твой взгляд?– закрывая окно балкона, спросил мотоциклист.

Дмитрий сел на диван поудобнее, сложил под себя ноги:

– Я вам скажу, но я не буду вам навязывать, ведь каждый волен делать то, что хочет, равно, как и мыслить. Я много путешествую, а это даёт сознанию раскрыться. Да, вы правы: жизнь – череда событий. Только не хороших и плохих. Нет «чёрной» или «белой» полосы в жизни. Есть полоса, которую мы сами для себя красим.

Почти все вы назвали положительные моменты в жизни, но, вот, буддисты утверждают, что человеческая жизнь наполнена страданиями, которые возникают вследствие человеческих желаний, наших желаний.

Так, что же такое жизнь? Штука, состоящая из хорошего и плохого? Нет! Нет этого! Эти рамки установлены обществом. Что хорошо для волка, то плохо для зайца, но для нас это нормально, естественно. Хорошее и плохое никогда не были разными частями. Они всегда были одним целым. Человек, содержащий в себе и добро, и зло остаётся человеком, не разделяется на двоих совершенно разных людей. И правильно вы сказали: жизнь – существование. Но смысл существования в жизни. Настоящей жизни, наполненной настоящими эмоциями.

На следующий день его уже не было в городе. Я слышал, что он поехал на север, за новыми эмоциями.

Через год я и ещё несколько ребят поехали на мраморный каньон. Остальные тоже стали путешествовать.

Никто не знал, где сейчас Дмитрий, и жив ли он вообще, но все помнили тот вечер и его слова.

Если вдруг вы увидите человека среднего роста, с черными, почти седыми зачёсанными назад волосами, в чёрном пальто и добродушной улыбкой на лице, передаёте ему «спасибо» от всех, кто говорил с ним о жизни в тот холодный декабрь, в той тёплой квартире.

Одно Солнце на двоих

В жизни каждого из нас настает такой момент, когда приходится покинуть родной родительский дом.

Я уезжал из небольшой станицы на юге России в Петербург, чтобы учиться дальше и стать профессионалом в своей сфере.

Мне часто говорили, что хоть наша северная столица и красива, но нам, южным, от недостатка света становится очень одиноко и невыносимо плохо. Именно поэтому перед тем, как уехать, я положил с собой в рюкзак частичку южного Солнца.

Если бы меня спросили, каких размеров была эта частичка, то я бы попросил представить вас дыню среднего размера. Небольшой желтый кусочек счастья, прямо как сочная спелая дыня.

Приехав в Петербург, я действительно был поражён красотой этого города. К счастью, я попал на довольно-таки тёплое лето, и дожди шли нечато. Но уже в сентябре я стал замечать несчастных людей.

И однажды мне захотелось дарить таким людям кусочки своего Солнца.

– Вот, держи. Только пообещай мне, что будешь всегда носить его с собой,– говорил я, протягивая очередной кусочек Солнца своему знакомому.

Иногда уже поправившиеся люди подходили ко мне со словами:

– В этом городе, как уже сам заметил, тоже бывает чистое небо и яркое Солнце. Но почему твоё такое особеноое? Небо-то одно.

– Небо одно, ты прав, но Краснодарский край… он особенный. Краснодарский край – как рай, даже не спорьте,– отвечал я с улыбкой на лице, вспоминая одные края.

Но в нашем мире ничто не бесконечно, в том числе и моя «дыня». Уже через полгода я раздарил всё своё Солнце, и от него остался лишь небольшой шарик, всеми силами старающийся согреть обладателя. Но мне и этого хватало.

Вместе с Солнцем у меня заканчивались и деньги. Жить мне становилось не на что, а у родителей просить я просто не мог.

Тогда я устроился работать в банк. Несложная работёнка для студента и парня, мечтающего стать писателем: заполнять заявки клиентов и передавать их на обработку в следующий отдел.

Платили неплохо, да и учёбе это не мешало. И я решил остаться там на время обучения. Тем более, была возможность, как мне сказали, карьерного роста, хотя мне в это верилось с трудом.

Вместе со мной, буквально за толом напротив, работала одна красивая девушка Анна.

Для меня эта девушка была особенной, будто бы она – воплощение весны, тепла, любви и Солнца. У неё не было такой же частички света, что и у меня; она как будто сама была этой частичкой.

Благодаря ей в нашем офисе всегда была хорошая атмосфера: цвели и пазли цветы, расстроенные люди при её виде моментально оживлялись.

Но в один из серых дней Анна пришла на работу, словно… перегоревшая. Мне сразу представилось, что вместо яркого Солнышка внутри неё теперь был сгоревший чёрно-серый уголёк.

Так продолжалось не один день. Все растения завяли, техника стала ломаться и даже вода, текущая из крана, преобрела неприятный запах.

За полгода совместной работы мы очень сдружились, и я не мог смотреть на то, что с ней стало. Нет, она не стала хуже одеваться, не перестала следить за собой и не сменила духи. От неё больше не веяло тем теплом и светом, как этобыло раньше.

Поэтому я решился отдать ей свой последний кусочек Солнца.

Постепенно она снова начала расцветать, а мне не становилось хуже.

Я уже говорил, что ничто в нашем мире не бесконечно. Как и моё время работы в том банке.

Мне предложили работу в одном литературном журнале, после публикации одного моего рассказа, и я сразу согласился, ведь для начинающего писателя это был бы неплохой опыт.

Моего Солнца со мной больше не было, и со временем мои рассказы приобретали всё более депрессивный характер.

Прошло полтора года с момента смены работы. Три месяца назад меня выгнали оттуда, и я начал раздавать листовки.

Не могу сказать, что со мной было, потому что просто-напросто не могу описать это душевное состояние.

Однажды, когда небо было чистым, а Солнце уже садилось, я возвращался домой.

Подойдя к своему подъезду, я увидел Анну. Она сидела на скамейке неподалёку и ничуть не изменилась.

Встретившись взглядом, она встала и подбежала ко мне.

– Костя? А я ждала тебя,– сказала она, взяв меня за руку.

– Привет, всё в порядке или что-то случилось?– я слегка смутился от прошедшего по моему телу теплу, когда она коснулась меня.

– У меня – да. Но что с тобой? Я читала все твои рассказы, сочинения, а последнее время от тебя ни слуху, ни духу, я переживаю. Обратилась в редакцию, мне сказали, что ты больше у них не работаешь. В старых архивах банка нашла твой адрес. Помочь решила.

– Спасибо, конечно, но мне не нужна помощь.

– Кость, у меня подруга – психолог. Прочитав твоё последнее сочинение, она сказала, что ты в глубкой депрессии.

– Всё хорошо…

– Не надо. Молчи. Возьми Солнце обратно.

Она протянула мне небольшой светящийся шарик, я оттолкнул её руки, но она взяла меня за запястье, положила Солнце и сжала ладонь.

– Продолжай писать. Раньше твои рассказы дарили радость, а теперь лишь наводят грусть.

Она обняла меня и быстро ушла.

В первый же вечер я сел за свой стол для письма и написал рассказ, лучше которого за последние полтора года у меня ещё не было.

На следующий день я отнёс его в редакцию, где его с радостью взяли. И стоило мне выйти из здания, как мне поступил звонок: