Ответ г. Градовскому на его разбор «Записки» К. С. Аксакова

Этими мелкими психологическими чертами, конечно, не исчерпывается глубокое, мировое значение такого нравственного факта, как отсутствие политического элемента в самой душе нашего христианского народа, в глубинах его верующего духа. Но наша статья и без того велика. Мы хотели только отозваться на главные аргументы г. Градовского, которыми он думал сразить наповал так называемую им славянофильскую теорию. Мы оставляем также пока в стороне логический вывод, делаемый К. С. Аксаковым из присущего русскому народу нежелания государствовать самому, – вывод, который выразился в создании полноправной монархии, – оставляем потому, что сам г. Градовский устраняет этот вопрос. Он спрашивает нас, в заключение своей статьи: «Нужны ли, независимо от вопроса о форме правления, известные юридические формы, известная доза законности в управлении, для обеспечения тех благ, о которых „славянофилы“-де так много говорят?» И «не останутся ли прекрасные слова К. С. Аксакова о „свободе жизни, духа и слова“ одними прекрасными словами, если не будут обеспечены законами?»… «Записка» К. С. трактует вовсе не о началах управления, а решает именно вопрос об отношении народа к политической форме государства, то есть к форме правления. Что же касается до области управления, области подзаконной, то само собою разумеется, ни К. С. Аксаков, ни «Русь» никогда не отрицали пользы издания верховною властью законов, устраняющих произвол подчиненных этой власти лиц и ограждающих свободу верующей совести и слова и личное достоинство человека… Мы бы первые тому порадовались, но не потому, чтобы самая форма «законов» представлялась нам непоколебимою гарантией, ибо мы знаем, что всякий законодатель, давший гарантию, может и отнять ее (будь он хоть парламент, или только парламентское большинство, составленное десятком лишних голосов); а потому бы порадовались, что издание таких законов свидетельствовало бы об успехе сознания в нашей правящей и в общественной среде.

Вот чего нужно желать и в чем заключается единственно прочная гарантия: это именно, чтоб свобода совести, свобода слова вошла в наш обычай и нравы, а она тем скорее сбудется и тем глубже войдет в обычай и нравы нашей правящей и общественной среды, чем меньше будут связывать с этою свободою общественной, неполитической жизни ложное понятие о каких-то политических правах и гарантиях, из области управления простирающихся на область правления… Нужно желать, чтобы само наше правительство прониклось не только национальным, но и народным духом, и усвоило себе именно те понятия о союзе государства с землею, которые изложены в «Записке» покойного К. С. Аксакова; нужно, одним словом, чтобы государство и земля, народ и полноправная власть жили между собою, по русской поговорке, в любви и совете…