Долгожданная осень

Глава 6

Телефон мурлыкал разномастными сообщениями от Максима. То забавное фото, то присланный трек с требованием оценить, то показное шутливое нытье на загруженность или, наоборот, скучный день. Катерина и сама не заметила, что общение с Максимом стало просто неотъемлемой частью её дня. Каждое интересное событие бережно откладывалось в отдельный отсек памяти для последующего обсуждения с Максом.

Порой, ей даже казалось, что у него слишком много свободно времени. Пока он, услышав этот намек, не отправил ей однажды фото, явно сделанное во время совещания и одномоментной переписки с ней, с комментарием: «Работаю, не покладая рук». Пару раз на неделе им удалось выкроить время, чтобы пообедать вместе. В первый раз Максиму непременно хотелось встретить её у офиса, но она настояла, чтобы они пересеклись у большого двухэтажного ювелирного магазина недалеко от офиса, так как там удобная парковка и как раз рядом небольшое кафе.

Он задумался – она смущается знакомства с ним и не хочет, чтобы коллеги их видели вместе? Или же на работе есть кто-то больше, чем коллега? От этих мыслей почему-то стало крайне неприятно. За обедом его телефон практически не замолкал, и Катя с удивлением видела другого Максима, а точнее Максима Игоревича, главу крупной компании, бизнесмена. Холодный, властный голос, неприятные приказные интонации, четкие отрывистые фразы, бесконечные указания. Даже мимика лица была совсем иной.

А по окончании разговора возвращается её приятель Максим, пытающийся шутить, до сих пор максимально соблюдающий дистанцию с ней.

В кафе ввалилась шумная компания и с галдежом подошла к их столику:

– О, Катерина! Тоже тут! Давайте вместе сядем!

Максим напрягся, понимая, что это коллеги Екатерины пришли на бизнес-ланч, и ревностно выглядывал в толпе потенциальных соперников. Но Катерина категорично махнула рукой и одной шутливой фразой разрешила все сомнения:

– Садитесь как можно дальше, пожалуйста! Дайте мне наконец с другом пообщаться! Вы мне на работе надоели, чтоб еще и тут с вами сидеть!

В ответ раздался хохот, и компания действительно уселась подальше. А Максим смаковал про себя слова Катерины про друга и чувствовал от этого себя просто замечательно! Надо всё же последовать совету Спартака и покопаться в себе. Он максимально спокойно жил все эти годы, применяя непоколебимое правило «или только секс или всё остальное, но не смешивать». А тут непонятный всплеск собственных ощущений, природу которых он никак не мог понять. Из задумчивости его выдернул Катин голос:

– Как у тебя на работе сегодня дела?

– С утра было весьма бодро, но к обеду отстрелялся, что позволило выкроить время для ланча с тобой. Сейчас горячая пора, период закрытия большого количества проектов. И помимо рабочих процессов, часто еще это сопряжено с публичными мероприятиями. У тебя как?

– У меня к сегодня, к счастью сегодня работа с новым контрагентом. Люблю старт и анализ с нуля.

– О, а какой анализ ты можешь сделать относительно меня? – Максим лукаво сощурил глаза.

– А относительно твоего анализа – я на обеде. И во время еды стараюсь работой не заниматься! – бойко ответила Катерина, внешне особо не задумываясь над ответом. Максим засмеялся и попросил счет. А Катя, поблагодарив, прокручивала в голове – если б ты знал, насколько подробный анализ по твою душу я прогоняю почти каждый день и не черта в этой ситуации не понимаю!

На пятницу было намечено официальное вручение премии «Лучшая Валютная стратегия», которую третий год подряд брал его инвестиционных фонд. Максим уже уговорил Екатерину пойти с ним, отбросил все тщетные попытки покопаться в себе – ибо они никакой ясности не приносили, только порождали еще больше вопросов.

Против обыкновения Кате в этот вечер никуда идти не хотелось. Противнейшее ощущение, что «что-то не так» не давало покоя. Она позвонила уже и Сашке, узнать, всё ли у неё в порядке, и еле отделалась от Галки после аналогичного звонка. А наитие продолжало не отпускать. Максим как чувствовал, позвонил заранее уточнить, в силе ли их поездка, пришлось сдерживаться, чтобы не придумать причину и не отказаться. В машине беседа не клеилась, музыка раздражала, Максим, с озабоченным видом включил аварийный сигнал, съехал на обочину, остановил машину. Внимательный взгляд, молчание. Хотелось сквозь землю провалиться – устроила подростковое шоу под названием «Всё плохо на ровном месте безо всякой причины». Макс взял её обе руки в свои:

– Кать, как ты себя чувствуешь?

– … да, в принципе, нормально… только весь день изводит противное ощущение, что что-то нехорошее произошло или должно произойти. Нервничаю, сама не знаю, как отделаться от этого.

– Понимаю, знакомо. Если совсем плохо – могу отвезти домой.

– Ой, ты ж тогда не успеешь к вручению, не надо, – с напряженным лицом вымучила Катерина, – сама себя не узнаю. Буду считать, что схватила вирус простуды, и это он так себя проявляет. Давай поедем уже, а то опоздаем, жутко неудобно.

– Точно? – искренний участливый взгляд буравил так пронзительно, что почему-то хотелось уткнуться в жилетку и, хлюпая носом, рассказать какую-то выдуманную трагедию. И чтоб тебя жалели и сочувствовали. Может это результат последнего Галкиного нравоучения?

Екатерина зажмурила глаза, шумно сделала несколько вздохов, стряхивая наваждение:

– Да, точно. Едем.

К счастью официальная часть оказалась лаконичной и весьма быстро закончилась, далее традиционный фуршет, деловые и не очень беседы в неофициальной обстановке. В залах было очень шумно, встречались и уже знакомые по ранним мероприятиям лица, но в основном это была вереница незнакомцев, таких разных и очень говорливых. Как Максим ни старался не покидать свою спутницу, всё же Катя осталась в какой-то момент одна среди толпы и, взяв поднесенное официантом шампанское, отошла в сторону витиеватой лестницы, где поменьше людей. С любопытством сверху рассматривала разношерстный контингент: творческие личности в невообразимых богемских нарядах, люди, старающиеся подчеркнуть свой материальный статус всеми возможными способами, странные, не поддающиеся классификации личности полубандитской наружности и нескончаемые вереницы дам на любой вкус и цвет.

Максим глазами нервно искал Катерину в толпе, нашел и застыл на мгновенье: она была настолько ДРУГОЙ среди всех этих людей. Строго собранные темного золота волосы, тёмно-алая помада, точеный профиль, белая рубашка и черные широкие брюки-палаццо с высоким атласным черным поясом, словно возводящие её на пьедестал. Тонкие пальцы небрежно держат полный бокал. Словно…

– … Лебедь среди павлинов? – раздался рядом голос Спартака.

– Прости, что? – пожал руку Макс, – что ты сказал?

– Я сказал, что твоя дама тут словно лебедь среди павлинов. Я бы на твоём месте её надолго одну не оставлял, пошли, я поприветствую её.

Не успел Спартак рассыпаться в словоблуде, подходя к Екатерине, как со стороны послышался неприятный хриплый женский голос:

– Максюююша, как я рада тебя наконец-то видеть! Ты словно от меня прячешься последнее время.

Ещё не поворачивая головы, Екатерина поняла, что это не просто неприятный голос или случайная встреча. Именно ЭТО причина того, что беспокоило её весь день. Будет что-то плохое. Когда, где и что – вопрос. Но будет.

Спартак засуетился, представляя подошедшую компанию. Источником хриплого голоса была высокая стройная жгучая брюнетка с острыми хищными чертами лица.

– А это Яна, наша давняя знакомая, – представил её Спартак.

– Давняя знакомая? – Яна закинула голову и засмеялась сипло. Вместе с ароматом пряного парфюма и алкоголя запахло несвежим табаком, – ну-ну, дружочек, я тебе это припомню, – и фамильярно потрепала Спартака за щеку.

После этого смачно со звуком поцеловала Макса в щеку как можно ближе к губам, буквально повиснув на нём. Было ощущение дешевой театральщины, хотелось немедля уйти. Катерина, с застывшей полуулыбкой пыталась понять, с чем же ассоциируется эта женщина у неё. В голове внезапно всплыло лицо персонажа из детского фильма – точно, вылитая Анидаг!

– Ааа, так это твоя новая знакомая? – демонстративно оглядела Екатерину Яна, делая акцент на слово «новая» при этом откровенно прижимаясь к Максиму бедром и занырнув под его руку.

Максим, не проявляя никаких эмоций (эх, как бы отсыпать себе его терпения), спокойно высвободил свою руку, подошел к Катерине, как в стереотипной театральной сцене, взял её под руку и спокойно сказал с жирной точкой в конце:

– Здравствуй, Яна. – интонационно давая понять, что общение, как минимум на сегодня, окончено.

Даже на смуглой коже брюнетки проступили красные пятна, она приоткрыла рот, набрав воздух, понимая, что этой простой фразой её просто отфутболили, но тут под танк с гранатой бросился вездесущий Спартак, подхватив Яну и её спутницу под руки и буквально насильно повел их в сторону, нарочито громко щебеча.

Максим невозмутимо повел Екатерину вглубь фуршетного зала:

– Ты как-то встречались уже с Юлией Криницыной? Она сегодня также приглашена и вспомнила о тебе, не против подойти к ней?

– Да-да, – несколько рассеянно пробормотала его спутница, продолжая ощущать горькой послевкусие этой короткой, но почему-то крайне неприятной сценки.

Юлия, моментально перейдя на «ты», мигом своим жизнелюбием сбросила хмурую пелену с Кати. Невысокая, со светло-рыжими длинными волосами, без косметики, с неразлучным фотоаппаратом на шее – эдакая вечная задорная девушка-подросток. Её сочное описание проектов, проделанной работы, живые истории, последние новости, вовлекли в иной мир, выдернув из накатившей хандры.

– Катюш, а давай-ка ты поучаствуешь в нашем проекте тоже? Я почему-то абсолютно точно уверена, что у тебя получится! Нужно всего лишь написать статью, точнее заметку. Нет-нет, не пугайся, я тебе накидаю тезисы, и ты, прям от своего лица напишешь свои ощущения от прошлой фотовыставки и той работы, которую мы проводим? Всё-всё взаправду, будто подружке пишешь? Я тебе потом покажу твои цитаты, на которые хочу сослаться, и при твоём согласии, пустим их в работу? Мы, порой, уже всё пишем и публикуем замылено, а у тебя свежий взгляд со стороны, искренний!

– Я, право, не знаю… я в полной растерянности.

– Я же слышу по твоей речи, как ты сможешь написать! Пожалуйста, – по-детски протянула Юлия и даже чуть дернула руку Катерины. Ну как есть ребенок!

– Тебе невозможно отказать, – с удивлением рассмеялась Катя. Они по сути были едва знакомы, но Юлия, своим сумасшедшим неиссякаем позитивом просто освещала и заражала всех вокруг.

Время подкрадывалось к полуночи, все стали расходиться.

– Немного отпустило? – спросил Макс, помахав очередной отъезжающей машине.

– Да, знаешь, после общения с Юлией, прям на противоположный курс сменилось настроение. Она гиперпозитив!

– Соглашусь. Она действительно лучистый добрый человечек.

Дорога домой была быстрой – пробок к этому позднему времени уже на осталось, казалось, что приехали даже слишком быстро. И поговорить-то толком не успели. Катерина с улыбкой заметила, что в аудиподборке в машине Максима явно добавилось композиций тех исполнителей, которые ей понравились в прошлый раз. Максим, открывая дверцу Катерину, подал ей руку. Но против обыкновения, не позволил ей скоротечно скрыться в подъезде, придержал немного и поцеловал в щеку, совсем близко к уголку губ. Катя замерла, пытаясь понять свою реакцию, уловив, что кровь прилила к лицу, улыбнулась и, попрощавшись, неизменно скрылась в подъезде.

В этот раз она опередила Максима и первая пожелала в мессенджере спокойной ночи. И эти два человека улыбались и задавали себе такие разные, но одинаковые по сути, вопросы. И никак не могли найти ответы.

Глава 7

Яна была невозможна, что на неё нашло! Она просто изводила его звонками, письмами. А тут умудрилась даже к нему в офис припылить. Чтобы не раздувать скандал при людях, пришлось выйти с ней на обед:

– Ян, что ты творишь? Что на тебя нашло? Какого черта? С чего это ты играешь ревнивую возлюбленную? – едва сдерживая злость, прошипел Максим.

– Макс, ты же знаешь, что я искренне тебя люблю. Мы сколько лет знакомы? И если у нас всё закончилось, не успев начаться, это не означает, что совсем никаких отношений не было. Я просто переживаю за тебя, вижу, что ты увлекся сильно.

– И почему тебя это волнует?

– Я не хочу тебя потерять как друга, одно дело твои купленные спутницы для тела, а другое дело то, что я вижу сейчас.

Максим рассмеялся в голос, попросил счет, и, не притронувшись к еде, ультимативно закончил разговор сквозь зубы, уходя:

– Ян, я даже не знаю, как это реагировать. Мы с тобой – всего лишь приятели, которые очень давно знакомы и по пьяни переспали. И продолжаем общаться лишь потому, что ты крепко осела у моих деловых партнеров. И всё. Ты явно что-то себе придумала. Если не хочешь, чтобы наши хоть какие-нибудь отношения окончательно сошли на нет – веди себя посдержаннее, пожалуйста. И уж точно не вздумай лезть в мою жизнь.

В скверном настроении вернулся в свой кабинет, отложив намеченную встречу на полчаса. Подошел к панорамным окнам, застыл, расфокусировано глядя на город, покрытый туманной влажной дымкой. Огромная серая масса зданий, муравьиные потоки людей и машин разбавлялась яркими всполохами золота листвы между ними.

Как всё было просто до недавнего времени. Бизнес, мероприятия по расписанию, даже встречи с дамами и то, по запланированному и удобному для него графику. Всё решалось выдачей платежной карты в пользование, иногда – наличных. Никаких эмоциональных окрасок, а если что и намечалось с противоположной стороны – сразу следовала её смена. Хотя, намечающееся было как правило желанием навязать ему обязательства, что пресекалось немедленно. Никаких привязанностей, никакого влияния со стороны, никаких обязательств и слабостей. Удобно. Выверено.

А тут… С момента, как он встретил Катерину, он совершил столько спонтанных и нетипичных для себя поступков, что сам себя не узнавал. В воспоминаниях он смаковал момент, когда она спешно вошла в ресторан. Горящие возмущенные глаза фурии и просто дико фонящая аура неприкосновенности. Она была настолько другой относительно его привычного круга, что он как загипнотизированный последовал за ней. Сильная. Правильная. Думающая.

Заговорил, наблюдал. Никакого приценивающегося взгляда с её стороны, так необычно. Открытые чистые глаза, честные ответы, никакого глупого заигрывания или, наоборот, лжеоскорбленного поведения.

А когда она искренне засмеялась в первый раз, с необычайным магнетизмом, он внезапно почувствовал неожиданный режущий изнутри отклик своего тела. Похоже, в этот вечер всё вышло из-под его обычного контроля. Вспоминая Катино лицо, когда она смеялась или хитро щурила глаза, шутливо ехидничая, Максим расплылся в неконтролируемой улыбке. Достал телефон:

– Привет.

– Макс, привет! – всегда искренний теплый радостный отклик.

– Как твой день сегодня?

– Прекрасно! В обед прогулялась, если хочешь, могу прислать фото – на набережной скверы красиво в желтое вырядились, мост с чугунными перилами через Яузу так красиво на их фоне смотрится.

– Конечно хочу! Присылай.

И он, заставив сидеть высокопоставленного чиновника в приемной, разглядывает фотографии и улыбается, как влюбленный подросток.

***

Максим заикнулся о намеченном на субботу фестивале «Золотая осень». Катерина в ужасе всплеснула руками за ланчем:

– Максим, тебя не утомляет такое количество публичных мероприятий?

– Меня? Очень утомляет! Но что поделать, это неизбежные издержки бизнеса такого уровня. Надо поддерживать определенные связи. Но, эти мероприятия имеют волнообразный характер, есть и периоды затишья. Скоро будет время отдохнуть от публичности.

– Я, конечно, тебе благодарна, что ты дал мне возможность выгулять все мои имеющиеся вечерние наряды, но, если честно, я пресытилась на пять лет вперед. Более того, какие бы эти мероприятия не были интересные, они лишают возможности провести выходные по-иному, так как мне хочется.

– С удовольствием выслушаю твои пожелания на иной формат времяпровождения! Но! Настойчиво буду упрашивать сходить со мной на этот фестиваль. Честное слово – на ближайшее время ничего подобного больше не запланировано!

– Неужели у тебя нет какого-то хобби, увлечения?

– Эээ, нет, – несколько смущенно, будто его уличили в чем-то постыдном, признался Максим.

– Ну… даже не знаю, как сформулировать, чтобы это не выглядело стёбом. Обычно обеспеченные мужчины увлекаются коллекционированием яхт, машин, предметов искусств… Есть увлечения попроще: рыбалка, охота, яйца Фаберже. Нет?

– Нет, совсем нет, мне хватает моего бизнеса со всеми его вариациями, – смеялся Максим, качая головой.

– Горные лыжи? Мотогонки?

Опять отрицание с улыбкой.

– Ну, значит начинай хоть крестиком вышивать. Жить без увлечений – это ж так скучно!

– Хорошо, я подумаю. А ты чем увлекаешься?

– О, я люблю читать книги по психологии. Нет, не совсем так, я люблю читать вообще, в том числе труды по психологии. Ходить на всякие разные выставки… не смотри на меня так, да я люблю ходить на выставки! Но в меру. Раньше старалась почаще выезжать куда-то, но в последнее время что-то совсем не срастается. Очень люблю пешие прогулки! А если уж получается выбраться к теплому морю, то вообще могу жить прямо на берегу! Ну… некоторое время увлекалась фотографией и пыталась рисовать, но не хватило времени на полноценное развитие этих направлений. И вообще, я много чего люблю, – с азартом закончила она.

А Максим с восторженной улыбкой смотрел на неё, такую горящую, живую. И где-то даже почувствовал себя ущербным, что он ни о чем, кроме бизнеса не может также увлеченно рассказать. Он, конечно же, уделял внимание и дорогим хобби с партнерами по бизнесу, умел играть в гольф, бильярд, разбирался в карточных играх, имел соответствующий статусу автопарк, и уж точно мог себе позволить приобрести и яхту, и заняться коллекционированием предметов роскоши. Но какого-либо восторга это ему не приносило, поэтому он вынужденно выдавливал из себя в обществе тот минимум, который был необходим для галочки.

Глава 8

Уже на подъезде к концертному залу по статусу автомобилей и внешнему виду приглашенных, Екатерина заподозрила, что сегодняшний фестиваль, совсем не того формата, куда она ходила ранее с Максимом. В толпе мелькали знакомые лица из области политики, ведущие журналисты СМИ, узнаваемые актёры. На её вопросительно поднятую бровь, Максим лишь уверенней взял под руку и, ежесекундно здороваясь, потащил вглубь действа. Легкий фуршет для избранных в отдельной зале, концерт, первые ряды. Было крайне неуютно, ибо в качестве спутницы Максима, Катерина явно привлекала к себе слишком много внимания. Он спокойно её представлял знакомым, а ей откровенно хотелось сбежать. Из уважения к выступающим она смирно высидела положенные два с половиной часа, потом, выпростав руку, ушла в дамскую комнату. Продержав руки в ледяной воде, прижала их к вискам. Выходить обратно не хотелось. Слишком шумно и неуютно. Набрала Сашке, пообщались. Упало сообщение от обеспокоенного её пропажей Макса. Надо выходить из укрытия. Натянутая полуулыбка, многочисленные любопытные взгляды, фальшивое дружелюбное щебетание.

– Максим, мне тут крайне неуютно, если честно. Позволь мне уже сбежать домой? На меня всё это давит.

– Ты и вправду выглядишь замученной, но мне эгоистично не хочется оставаться без тебя тут. Сейчас бОльшая часть гостей, по сути случайных для данного мероприятия – разъедется, надеюсь будет тише и спокойнее. Останься, а? – Он поймал её руку, погладил кончики пальцев и уже совсем тихо, с жалостливо приподнявшимися домиком бровями выдавил, – не оставляй меня тут одного.

– Это нечестно – давить на жалость, – ей пришлось вынужденно согласиться. По пальцам от его прикосновений побежали покалывания. Показалось или …?

Внутри роем заметались беспокойные разноперые мысли, ничего конкретного, но хотелось вырваться, безумно хотелось вырваться на воздух.

– Здесь есть где-нибудь балкон?

– Да, я провожу тебя.

На втором этаже располагалась еще одна фуршетная зона, основной рой гудел, сосредоточившись именно здесь. Практически расталкивая гостей, они вышли на балкон. Было контрастно холодно и сыро, несмотря на отсутствие дождя. В воздухе витала влажная взвесь. Пахло опадающей листвой и мокрым асфальтом. Действительно, начала подтягиваться вереница машин, ожидая своих хозяев на отбытие с фестиваля.

Катерина продрогла, но уходить с балкона не хотелось. Пахнуло знакомым теплым запахом горькой ванили и на плечи мягко опустился его пиджак. Максим слегла приобнял её за плечи и мягкими поглаживающими по плечам движениями прогнал озноб.

– Взять тебе шампанское или что-то еще?

– Нет, спасибо. Я пока чуть подышу свежим воздухом. Ты иди пока, тебя наверняка разыскивают, я же слышу, как у тебя телефон разрывается.

– Уверена?

– Да, конечно. Иди.

Несмотря на доносящийся гул голосов и шуршание отъезжающих автомобилей, на балконе было ощущение тишины и спокойствия. Сколько она тут стоит, опираясь не перила, изучая таких разных и при этом одинаковых гостей. Пять минут или полчаса? Буквально силой себя заставила вернуться в зал. Людей стало поменьше, судя по их поведению – градус покрепче. Из толпы вынырнул светящийся Спартак:

– Ну, наконец-то! Я уж думал, что Макс мне или врёт, или же у него галлюцинации на предмет твоего присутствия. Ты как всегда божественно выглядишь! – он отступил на шаг назад и одобрительно оглядел её с головы до ног, – Ну, зачем надо было мерзнуть на балконе, идём к нам! Я представлю тебя интересным людям…

Под вялое сопротивление он потащил её вглубь зала: череда лиц, шампанское, закуски, где-то периодически мелькала фигура Макса. Надо отдать ему пиджак. Надо отсюда уходить. Уже остро звенела внутри струна – надо уходить, головная боль нарастала.

– Проводи меня к Максиму, пожалуйста.

– Кэт, на тебе лица нет. Ты как себя чувствуешь? – встревожился Спартак.

– Тут очень шумно и душно. Голова немного болит, хочу уйти.

Максим сосредоточенно разговаривал с двумя высокими мужчинами, увидел подходящую Катерину, прервал разговор и представил их:

– Господин Макушин Дмитрий Юрьевич, владелец крупнейшего агрокомплекса, меценат, основатель школы-пансионата для одаренных детей «Зимино», а это господин Костицын Анатолий Владимирович – директор этой школы!

Екатерина как сквозь туман выслушала о действительно уникальной школе, посокрушалась, что в её детстве такой не было, получила приглашение приехать на экскурсию в это учебное заведение. Слова эхом звучали в голове, теряя смысл.

– Макс, я хочу уехать… – вполголоса пробормотала Катя.

– Да-да, идем уже вниз, я и сам тебя хотел уже позвать.

Последние прощания у автомобилей, малочисленные оставшиеся компании. И опять этот неприятный знакомый голос.

– Мааакс, – елейно-хрипло растянулся Янин голос, – ты меня избегаешь весь вечер. Я уж думала ты от меня прячешься. – Опять показное целование при встрече и притирание к его бедру. Демонстративный высокомерный взгляд, – О, доброй ночи, Макс всё ещё с Вами? Твоё постоянство в этот раз меня удивляет, – и высшая степень демонстрации удивления в голосе с каркающим прокуренным смехом.

– Ты что-то хотела?

– Фу, как грубо…

Катерине хотелось сквозь землю провалиться, мерзкое липкое ощущение накрыло с головы до ног. Дайте мне сбежать и выясняйте свои отношения без меня – вопило оскорбленное нутро.

Янины руки нарочито пытались обвить Макса, он деликатно, но категорично отстранил её. Спартак щебетал и пытался вызвать огонь на себя. Сильно пахнуло крепким спиртным. Вот в чем дело, она в это раз слишком пьяна. Максим крепко обхватил Яну за плечи, склонился к её уху, тихо, но отчетливо, так, что было слышно и окружающим, произнёс:

– Тебе алкоголя на сегодня хватит, по крайней мере на этом мероприятии. Пора уже угомониться.

Яна вырвалась, лицо её исказила злобная гримаса. Максим подставил локоть Катерине, она облегченно взяла его под руку, бежать… стоило сделать полшага, как раздалось хриплое:

– Милочка, ты так бесстрашно его везде сопровождаешь, а ведь его совсем не знаешь! Зря… и не боишься ведь?

Катя удивленно замерла, Галя, подходя, недоуменно от увиденной сцены хлопала глазами, Спартак завертелся ужом, безуспешно пытаясь уже физически утащить Яну, но её злоба и ярость давали многократный отпор. Максим замер, как каменный истукан. Лицо… Екатерина никогда не видела у него такого лица: словно высеченное из серого гранита, взгляд в одну точку, потемневшие глаза, напряженные скулы. Он знал, что сейчас произойдет. И готовился принять удар.

– Ты бы поостереглась его, ведь небось ничегошеньки не знаешь о его прошлом? – Янино перекошенное лицо приблизилось к Катерине, и накатил мерзкий запах женского опьянения, смешанного с желчью, – а надо бы бояться! Ведь у нашего доброго и хорошего Максима есть маааленький секрет, о котором он тебе наверняка не рассказал. Подумаешь, он всего лишь убил человека! Подумаешь, отсидел-то всего ничего… – воздух разрядился до предела, дышать стало нечем. Тишина была плотной и осязаемой, она противно давила на уши.

С видом занудного профессора нравоучительно внутренний голос сочувственно пробурчал – вот тебе наконец и «что-то и не то», которое ты так долго выискивала. Теперь ты знаешь, довольна?

Екатерину внезапно обдало, словно ледяной водой, смывающей липкость и всю дрянь этого вечера. И откуда ж взялись эти силы и несвойственная ей реакция. Голова стала ясной, пропала нервная дрожь. Какая-то часть сознания ушла в автономную, словно заранее продуманную, работу. Видя себя со стороны, как в замедленном кино, чужим медовым голосом Катерина с придыханием произнесла, максимально прильнув к фигуре Максима:

– Конечно же я всё это знаю! У нас с Максюююшей нет друг от друга никаких секретов! – сладко проворковала, растягивая слова, победоносно посмотрела на застывшую Яну, краем глаза увидела не менее оторопевшего Спартака, открывшую рот Галю; максимально выдавив из себя всю показную нежность, которую только нашла силы изобразить в такой момент, промурлыкала Максиму, растягивая слова:

– Дорогой, поехали уже, я замерзла.