Пионерия. Дом пионеров
Память детства – это пионерский период.
В пятом классе на торжественный парад на Красной площади 9-го мая собралась затемно. Нагладила белую маркизетовую кофточку, сшитую тётей Сашей, пионерский галстук, юбочку, из веток берёзового веника и гофрированной бумаги сделала яблоневые цветы… На площади вдруг пошёл холодный дождь, кофточка плакала красными слезами, я промёрзла и моих слёз было целое море. Каждый год ходила на демонстрацию. А, помнится, демонстрация с Московской консерваторией. Снимала у нас комнату певица, пригласила на первомайскую демонстрацию. Я впервые увидела знаменитого баса Александра Огнивцева. Он был «новым» Шаляпиным. Я готовила бумажные цветы: белые – из папиросной маминой бумаги, розовые – из гофрированной, которую покупала в Мосбумторге на Арбате (где маме покупала копирку и ленту для печатной машинки). У дворника просила берёзовый веник и на него нанизывала цветы. А теперь новоявленный Шаляпин выступает с одной и той же русской песней и ловит невест одна другой богаче…
В 1-ом Неопалимовском переулке, в бывшей Конной слободе, в бывшем особняке был организован районный Дом пионеров. Вспоминаю о нём с нежностью: занятия физкультурой, самодеятельность, потом занятия туризмом, – всё связано с ним.
Новый год. Мама сшила из марли пачку, из ваты нашила снежинки, дала мне бабушкины красивые тапочки. Я была снежинкой на сцене Дома пионеров.
День образования СССР, 30 октября. Я представляю Узбекскую республику. Мама даёт мне шёлковый халат с большими цветами, широкий шёлковый шарф, тюбетейку кто-то дал, а веточку хлопка взяли из кабинета биологии. Как я волновалась, чтобы прочесть без запинки какое-то стихотворение об арыке… А сейчас на каждого дитятю – няньки, репетиторы, машины, 100 звонков в день: «Где ты?». «С кем ты?», «Что поел?». Вот и выросли целые поколения с недоразвитой душой. Стоишь в метро в 70 – 80 лет, а напротив бабушка сидит с великовозрастным внуком.
Когда я была учительницей в 589-ой школе, на Пироговке, то для организации турпоходов приходила в Дом пионеров.
О пионерских лагерях
Летом девать нас было некуда. Родители «выбивали» на работе смену в пионерском лагере – это была мамина головная боль. Лето-то состоит из трёх месяцев. В рюкзак, а потом в чемоданчик коричневый, собирались трусики, маечки, платьица, сарафанчик, носочки с красными метками, чтобы не украли. Вспоминаются бабушкины монограммы…
Были отряды для малышей и старших, пионервожатые и поварихи, медсестра. Как мы ждали родительские дни: немного фруктов и конфеток. Любила я очень компот, особенно ягоды. Основная игра – «Казаки-разбойники»: один отряд прятался, другой выходил через час и искал по стрелкам и тайным знакам разбойников. Это было в Лобне, у озера чаек. Распевали пионерские песни, любимую мамой «Летят перелётные птицы». А одна девочка запела: «Эх ты чубчик, чубчик кучерявый…» – так я познакомилась с Петром Лещенко и Козиным.
Сейчас на месте этого лагеря огромный город Лобня. Прогресс слизал романтику. Мама любила ещё одну песню – «Я люблю тебя, жизнь». Пел её Георг Отс. А сейчас на программе «Дети-голос» 6-ти -12-ти летние детки поют взрослые песни о любви, о сексе на английском и других языках, подражая взрослым, не понимая даже смысла.
В лагере под Звенигородом переходили Москва-реку в очень бурном месте. Потеряла золотые часики – подарок мамы. Не нашли. Как же мне было стыдно. Эти часики Витя подарил маме.
А на 3-ем курсе Пединститута я была сама пионервожатой.
Мои увлечения
Про чтение
До Ленки Бернаскони я очень мало читала. За школой строился жилой дом рядом с клубом от Академии им.Фрунзе. Валялись балки, трубы. Мои соученицы Галка Романова и Люда Полтева, мне казалось, придумывали какие-то сказки о подземном мире, когда мы бывали на этой стройке. Какие-то тролли, какие-то мышиные короли. Оказывается, они это читали: и Конан Дойля, и Чарскую. А я – только уши навостро. Ленка заставила меня читать, и ни одна новая литературная сенсация не проходит мимо меня. Я знакома с лауреатами и «Большой книги», и премии «Тэфи», и премии Андрея Белого. Я прочла всю Рубину и Улицкую, и Метлицкую, и Прилепина, и Викторию Токареву, и, и, и… Открыла для себя Гюзель Яхину и Марину Степанову, и Марию Степнову. Не читаю Донцову и Маринину. Люблю и сама пишу эссе. Не люблю детективную литературу. Четыре шкафа книг. Скупают их штуками по 200. Люблю выписывать цитаты. Во все картины вставляю бумажки, на которых любимые выражения.
Мой дядя Ося по маминой линии Куперманов писал книги под псевдонимом Константин Осипов и дарил мне их (пятый пункт заставлял евреев принимать фамилии и отчества русских, чтобы выжить). В 1946 году он подарил мне подарочный ОГИЗовский однотомник Пушкина, в 1947 году – Лермонтова, затем Гоголя и Флобера. И все с подписью: ««Ляле Данциг…», «Лясеньке…», «Ире Данциг…» от дяди Оси». Листания, шорох страниц, тактильные удовольствия, запахи типографской краски – вот чего лишены вы, любители компьютеров.
По телевидению идёт отбор претенденток для полёта в космос в документальном фильме Константина Эрнста «Вызов», и он говорит: «Евгений Онегин – это о нас Всё!». Я же помню другую мысль Аполлона Григорьева: «Пушкин – наше всё!». Прошло 2 века и всё равно в век виртуальных миров, в век вхождения в атмосферу Марса и путешествий на Луну слово для нас Всё!
Как редко слышала о друге Сергея Есенина Анатолии Борисовиче Мариенгофе. Он покинул родину, и к таким у нас было определённое отношение. А мысли-то его преследовали вечные, например: «Всякая вера приедается, время от времени её необходимо менять: Перун, Христос, Социализм». Сейчас многие понимают, что мы стоим на пороге новой веры. А про гетеру Фрину как цепко, язвительно, но и умно написано: «Гетера Фрина захотела восстановить город Фивы, но поставила одно условие: чтобы на воротах города красовалась надпись: «Разрушен Александром, построен Фриной»». К сожалению, предложение было отвергнуто… А вот эти слова прямо по мне: «Каждый из нас придумывает свою жизнь, свою женщину, свою любовь и даже самого себя». А потом за это расхлёбывается всю жизнь. А в книге «Циник» он пишет про декреты советской власти с 1918 по 1926 гг.: «Голод, холод, люди едят своих детей, трупы, глину, траву» – в это время издаётся декрет о возведении памятника Робеспьеру – герою Французской революции. Где он? В это же время 200 миллионов людей пухли от голода, а 20 миллионов бегут из России.
Т.к. я не работаю, много читаю, перечитываю. Попалась книга Виктории Токаревой «Дерево на крыше». Как кратко она строит предложения, но как правильно оценивает жизнь. И сколько афоризмов! «Мы все погорельцы. Все ждали от жизни большего, хотели одно, получили другое. Каждому не додали». «В 60-е годы делали диссертации, а теперь – деньги. В 60-е надо было достать, а не купить». А теперь 1 кг сырокопчёной колбасы стоит столько, сколько 1г золота, а 100 г чёрной икры – дороже золота. Её героиня ищет в Германии халат для подарка. «Халат – удобная вещь, но в Германии такой продукции нет». Сколько юмора в этих словах. Есть пеньюар, но он не для хозяйственных целей. А вот эти слова заставляют хохотать: «Даже если Ленин окажется непохожим – тоже сойдёт, главное маленький, лысый и с рукой вперёд к победе коммунизма».
Начиталась Захара Прилепина. Понравилась следующая мысль: «Есть гражданская позиция Горького, который спонсировал большевиков, а потом бежал от них на Капри. Есть гражданская позиция Бунина, который написал свои желчные «Окаянные дни». Есть гражданская позиция Пришвина, который сидел в лесу и ездил в Москву только за гонорарами. Есть гражданская позиция Бабеля, который воевал в Конармии. А Газанов воевал в Белой гвардии. Кто его вспомнит, кто его печатает, кто его читает?». Вот и вся характеристика положения в литературе.
Читаю Варлама Шаламова «Последний бой майора Пугачёва». Люди тогда были жертвой ложной теории о разгорающейся классовой борьбе. Тогдашнее правосудие било по порядочности личности. И, умирая, они так и не поняли, почему им надо было умереть. «Душу их подвергли полному растлению: не заступайся, не поддерживай, топи другого!». Как я всегда боялась прочесть Шаламова. Это же круче Солженицына на порядок! Но Солженицын у нас в героях… Ревела во весь голос.
Прочла из переписки Эльзы Триоле и Лили Брик. После 1944 года она стала много писать: «Я очень пристрастилась к этому делу, оно заменяет мне друзей, молодость и много чего другого, что не хватает в жизни». Её слова – мои мысли.
Я не «экаю» и не «акаю», не «как быкаю» и «не проще говоря», я сразу говорю. Вчера слушала речь нашего посла в Эстонии. Через каждое слово «экание» – это же стыд и позор. А у артистов всё «бабочки в животе» и «мурашки по коже». Речь ведущего передачу «Умники и умницы», Вяземского Юрия Павловича, – пример уважения к высокому (Пушкинскому) русскому языку. А потомки белогвардейцев, знающие по 4 иностранных языка, помнят русский язык.
13 февраля 2022 года по программе «Культура была передача о Вертинском. Старый, морщинистый артист играл Вертинского и пел песни различных периодов. На столике стоял патефон, и крутилась пластинка с записью фактов из жизни Вертинского. Артист же пел его песни и читал стихи. И это навеяло мои воспоминания: у меня единственной во дворе был трофейный патефон намного интереснее того, что был на сцене. По коробочке с иголками, я думаю, что он назывался «Апельсин». Танцевать собирались у меня, а потом и студенческие вечера проводили тоже у меня. Мы перестали сдавать комнату, и она была в моём распоряжении. Через 70 лет вспоминаю, что была пластинка «Пароход». Танго «Утомлённое Солнце» (также любимое моим будущим мужем) и пластинки Апрелевского завода (его уже давно нет), Ружены Сикора, Клавдии Шульженко («…руки как две большие птицы, как вы любили»), «Письмо» (в этом конверте несколько слов) и «Три вальса»… И арии пел Козловский, знаменитый тенор, и Абрамович… А потом началась эра проигрывателей. Муж настоял на продаже патефона и покупке новой техники. И купили пластинки Фрэнка Синатры, Эллы Фитцжеральд, Дина Рида… Потом наступил век кассетников, и мы купили «Тошибу» переносную, чтобы таскать на дачу. И муж переписал все пластинки на кассеты. И мои лучшие пластинки обменял со студентами на кассеты. Так исчезли мои пластинки. Кассеты я все выбросила, т.к. наступила эра дисков, а у меня аппаратуры с дисководами не было. А уж компьютера нет и тем более. Но штук 100 пластинок с различными ВИА, Высоцким, Джо Дассеном, ABBA стоят в контейнере для пластинок. Но звучать им не на чем. Коллекционеры дают копейки. Даже обидно продавать.
В 2021 году Андрей Малахов стал собирать стариков эстрады. И в передаче зазвучали родные напевы, и у телезрителей стало тепло на душе. Поют и стар и млад. А кто будет вспоминать эти РЭПы, эти однодневки последних времён? «Я не знаю зачем и кому это нужно?» (Александр Вертинский).
О поэзии
Евтушенко в стихотворении «Есенину» назвал три имени: Пушкин, Маяковский и Есенин. Он назвал трёх великих поэтов, других поэтов для него не существовало.
Владимир Маяковский
Маяковский, «Лилечке»: «…и в пропасть не брошусь, и не выпью яду». Не выдержал. Наконец прочла стенограммы выступлений Шенгели. Так травили, так не любили, так завидовали, с потрохами съедали, да ещё эта равнодушная баба, которой только надо было побывать за границей. Курок нажал…
Марина Цветаева на смерть Маяковского: «Прожил как человек и умер, как поэт». И сама повторила всё это. Отношение к Маяковскому за это время несколько раз менялось. Менялось как к человеку и как к поэту. А я его понимаю и поэзию его принимаю.
«…Любовь поцветет,
поцветет —
и скукожится».
«…Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и су́етных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек…
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг»
«Если
я
чего написал,
если
чего
сказал —
тому виной
глаза-небеса,
любимой
моей
глаза.
Круглые
да карие,
горячие
до гари».
А потом наступили времена, когда про Маяковского совсем забыли, а Лиля Брик стала героиней дня.
Сергей Есенин
У Мариенгофа в книге «Роман без вранья» прочла письмо Есенина из Германии: «Сейчас сижу в Остенде. Там, из Москвы, нам казалось, что Европа – это самый обширнейший район распространения наших идей и поэзии. А отсюда я вижу: Боже мой! до чего прекрасна и богата Россия в этом смысле». Я увлечена была поэзией Есенина и, конечно, не думала, что эта мысль перекликается с сегодняшним днём.
12 февраля 1958 года. Увлечение Есениным. Впервые в походе от Тани Кресташевской услышала песни на слова Есенина. И начала его читать и собирать его сборники.
«Как много пройдено дорог,
Как много сделано ошибок…».
«Коль нет цветов среди зимы,
так и грустить о них не надо».
«Лицом к лицу лица не увидать.
Большое видится на расстоянии».
«Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй – не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах…».
«Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнём».
«Глупое сердце, не бойся,
Все мы обмануты счастьем».
А потому:
«Кто любил,
Уж тот любить не может.
Кто сгорел,
Того не подожжёшь».
«Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость».
После «Воспоминаний» Айседоры Дункан и «Воспоминаний» сестёр Екатерины и Александры, я взяла в руки томик «Классики и современники», 1982 года и увидела художника с кистью, который пишет русский пейзаж. Вспоминаю возвращение с югов на поезде. Смешанные леса сменяются берёзовыми рощами. Впечатление, что перед тобой хоровод девушек, всегда меня преследовало. А у Есенина берёзы и есть олицетворение самой родины.
«Так и хочется к телу прижать
Обнажённые груди берез».
«И страна берёзового ситца
Не заманит шляться босяком».
Потрясали меня всегда строки
«Головой разможжась о плетень,
Облилась кровью ягод рябина…»,
«Я навек за туманы и росы
Полюбил у берёзки стан
И её золотистые косы,
И холщовый её сарафан»,
«Между сосен, между ёлок,
Меж берёз кудрявых бус»,
«Туда, где льётся по равнине берёзовое молоко»,
«И берёзы стоят как большие свечки».
«В саду горит костёр рябины красной,
Но никого не может он зажечь»,
«Тихо льётся с клёнов листьев медь…»
2022 год. Пожар в Рязанской области. Сколько этих милых берёзок, сколько этих смеющихся рябин, сколько этих шуршащих листьями клёнов погибло!!!
В последнее время хотела предложить директору 3-х филиалов Музея Есенина три картины моего отчима Этингера Владимира Гавриловича: «На Оке» (поленовские места), «Баржи» – пристань Алексин – карандашом и углем, и «Изба» (мать с ухватом у печи) 1949 года, и что-то из вещей тех лет: посуду туески берёзовые. Долго добивалась разговора с ней, три раза обещала зайти, так и…
Скольким женщинам Есенин вскружил голову, сколько обещаний:
«Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным», 1923 год.
А в 1925 году его не стало -
«Невесёлого счастья залог -
Сумасшедшее сердце поэта».
«Выткался над озером алый цвет зари»…
Из последующей поэзии мне понравились следующие строки:
«А любовь – она и есть только то, что кажется».
И всегда будет «…златая цепь на дубе том», и всегда будет «Калина красная» Василия Шукшина:
«Калина красная, калина вызрела,
Я у милёночка характер вызнала».
И всегда женщина будет думать: «Мой милый, что тебе я сделала?» – это, конечно Анна Ахматова. И всегда будет трогать человека Есенинская строка:
А вот «Лесенки» Велемира Хлебникова и надрывность Надсона и Бальмонта ушли в прошлое. Я думаю, что и шоу-бизы, реперское авторство, тик-токовское новшество не доживут до… Но и «Волк в овечьей шкуре», и «Моя хата с краю», и «Лестница наверх» – это тоже вечно.
Александр Блок
На обложке книги Александра Блока «12». «Скифы», 1922 года издания, которую Витя подарил Оле при отъезде из Германии, карандашом написал 1-е изложение «Песни о хулигане» Сергея Есенина. Тоненькая книжка в бумажном переплёте на аукционе была оценена в 50 тысяч рублей. Столько сейчас не дают за всю библиотеку. Книги стали дешевле спичек, когда ты хочешь их продать. Понять не могу почему. Дети «звёзд» за свои кривляния и каракули на холстах получают самое малое 1000 евро, а я за картины 1949 года должна рассчитывать не более, чем на 10 тысяч рублей.
Началось увлечение поэзией, Блоком. И опять в 75 лет я посетила Шахматово – родину его.
«Порой – слуга,
Порою – милый
И вечный раб».
«Не до нас ей, жизни торопливой,
И мечта права, что нам лгала.
Всё-таки когда-нибудь счастливой»
«Ты со мною не была?
Эта прядь – такая золотая
Разве не от прежнего огня?
Страстная,
безбожная,
пустая,
Незабвенная! Прости меня!».
Как же красиво, никто так сказать не мог бы.
Стихотворение «Незнакомка»:
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль».
Потом читала о нём Анну Ахматову, и тоже собирала сборники стихов. А в маминой сохранившейся библиотеке до сих пор живёт двухтомник Блока 1937 года.
В походе я была в Шахматово, когда усадьба была полностью разрушена. А с «Обществом инвалидов» я увидела огромный камень, на котором было высечено: «Пойдёшь туда…». Сейчас все комнаты восстановлены, много рассказывается о семьях Менделеевых и Бекетовых. Даже огород восстановлен и скамейка у изгороди, откуда он смотрел вдаль. Вид на Оку потрясающий.
О Цветаевой и Ахматовой я упоминала в других главах. И вдруг совсем недавно в воспоминаниях Лидии Чуковской прочла мнение Марины Цветаевой о поэзии Анны Ахматовой в письме к ней: «И шпор твоих легонький звон» – это нежнее всего, что сказано о любви», 1921 год. А мне запомнились строки:»Грызть жаркой рябины горькую кисть».
М.Ю.Лермонтов
А стихи Лермонтова я любила больше стихов Пушкина.
«Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор».
Это – моё кредо.
«Мы пьём из чаши бытия
С закрытыми глазами,
Златые омочив края
Своими же слезами…
Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был – мечта
И что она не наша».
Как можно было в возрасте двадцати трёх лет (в моём тогда) так мыслить???
«Другим предавшися мечтам
Я всё забыть его не мог.
Так храм поверженный – всё храм,
Кумир поверженный – всё Бог».
«Такой душе ты знала цену?
Ты знала – я тебе не знал».
В возрасте шестидесяти трёх лет эти слова я сказала своему мужу при разводе.
В школе мы учили стихотворение Лермонтова «Бородино». Так это ж на всю жизнь. А как Кубанский хор поёт это стихотворение! Помню, в Кремлёвском дворце съездов выступал Ансамбль танца им.Моисеева. Я сидела среди иностранцев. Весь зал хлопал. Сколько гордости во мне было за нас! А Хор им.Пятницкого, а Ансамбль «Берёзка». Мы считали их «золотым запасом» родины. И только через 30 лет вновь появляются они на экранах телевидения довольно-таки часто. И даже фильм «Берёзка» показывают по телевизору. А бомонд гроша не стоящий не слезал с экранов телевизоров с одной песней 25-35-ти летней давности. 100 лет с одной песни доят денежки как с коровы.
Об институте
Есть у меня институтская сокурсница, которая помнит как звали всех преподавателей, что сказал тот-то и тот-то. Я вспоминаю только несколько моментов. Увлекалась я химией и биологией. Но в век физиков и лириков, конечно, хотела стать инженером. Но по черчению всегда была тройка, т.к.в последний момент из рейсфедера вытекала капля туши. А я должна была приносить стипендию.
На Малой Пироговке три института: !-й Медицинский, Тонкой химической технологии и Педагогический им.Ленина. Пошли мы с мамой сдавать документы в Химико-технологический, а повернули – во двор Педагогического. Пришли домой, а через полчаса я со слезами на глазах начала умолять маму взять документы назад. Но на биофаке была, и химия и биология (ни о какой педагогике я даже не думала). Я успокоилась и стала готовиться к экзаменам. Набрала 18 баллов, а проходной был 19 баллов. Фиаско. Что я предприняла. Я взяла фото папы Вани в пилотке, треугольник со штампом, где сообщение, что он 23 февраля пропал без вести… Директор Института, видя моё отчество Владимировна, спросил: «А кто такой Иван?»… Меня приняли, и я оправдала его доверие, училась только на «хорошо» и «отлично», отработала 25 лет простой учительницей, не лезла ни в завучи, ни в директора. Мне дороги были дети, а не начальственное положение. Вспоминаю кафедру ботаники, профессора Алексея Михайловича Уранова и доцента Ирину Сергеевну, вспоминаю анатомичку на первом этаже здания на углу Пироговки и Усачёвки (один год мы были там с физиками, а затем уехали на Малую Алексеевкую, в школьное здание). Помню как заучивали все косточки, все мышцы, дышали формалином, трогали труп…
А занятия геологией: знакомство с минералами и окаменелостями! А потом геологическая практика в Тучково на берегу Москва-реки. Высокий берег из древнейших слоёв кораллов, плеченогих, брахиопод, чёртовых пальцев.
Происхождение человека изучали по Дарвину. Кратко: австралопитек – питекантроп – кроманьонец – неандерталец – человек разумный; и боковые ветви, слепые, не приведшие ни к чему. В основе – какая-то прямоходящая обезьяна homenid – 40-30 тысяч лет тому назад – основатель человеческого рода homo. И я преподавала эту теорию. И только на 85-ом году жизни услышала передачу по телевизору английских и японских учёных, что прародина человека разумного – Африка, прародина неандертальца – Европа и Ближний Восток. Неандертальцы мигрировали в сторону Азии по Евразийскому континенту, а хомо сапиенс из Африки мигрировал в Европу и между ними происходили встречи, вытеснения (но не война). И, примерно, 8 тысяч лет тому назад – смешения. К этой мысли пришли и наши учёные, изучая останки на Алтае и в Костёнках, под Воронежем. Генетика, медицина, палеонтология, радиология, химия выяснили, что в нашей ДНК около 30% генов неандертальцев, что ещё раз подтверждает теорию смешения. Учёный Сванте Паабо получил Нобелевскую премию за это открытие.
А самое главное, Марик Данциг, работая инженером – в типографии, каждый отпуск проводил в экспедициях на Алтае. Потом брал своих детей в экспедиции. Я не понимала, когда он говорил о поиске человеческих предков. Экспедициями он жил. Может быть, поэтому, кроме материнского воспитания, экспедиции сделали его порядочнейшим человеком.
2000 лет до Н.Э. люди жили в дольменах. Дольмены – дыры в скалах – я видела в Китае, дольмены в Англии – не видела, а теперь объясняют появление первого жилища тем, что на две вертикальных плиты положили горизонтально плиту (появился потолок). Дальнейшее градостроительство основано на дольменах. В Кабардино-Балкарии и других кавказских республиках найдены такие же дольмены. Современное градостроительство – панельное и блочное – своими корнями уходит в до нашу эру.
А ботанико-зоологическая практика в Нахабино на базе Павловской слободы! С тех пор я помню название каждого растения наших лесов, полей, болот. Хуже различаю пение птиц. Мы уходили в 5 утра, когда жизнь природы только просыпается. По голосам мы и узнавали их, т.к.увидеть птицу очень сложно. Знаешь, что чечевичка поёт: «Витю видел?», витю-ви-тють. А овсянка поёт: «Мужик, сено вези, не растряси», а зяблик: «Рю-рю-пинь-пинь».
А вот один случай доводит меня до истерического смеха и сейчас. Пошли мы на пасеку. Вдруг Иру Попову-Преснову, самую маленькую, длинноносую, жалит в нос оса. И нос раздувается как хобот у слона. И вместо того, чтобы оказывать ей помощь, мы все ржём.
Спали в сарае на полатях штабелями. Я самая горячая и, чтобы спать со мною рядом, под бочком, дрались Рая и Римма, а ночью совершались набеги на плодовый садик, где росла клубника. Однажды весной надо было закрывать парники соломенными матами. Ленка Левина поскользнулась и проломила стекло. Агроном устроил нам разгром.
Профессор органической химии Д. сидит за экзаменационным столом. Билет я знаю плохо. «Вы знаете происхождение вашей фамилии?». Да. Из-за города Данцига началась 28 августа 1938 года Вторая Мировая война.
В Данцигской губе Балтийского моря Германия напала на Польшу. Её выручил Советский Союз. По Потсдамскому соглашению Пруссия лишилась города, и он стал называться Гданьском (историю города я расскажу в главе «О фамилии»). Я получила зачёт, не упомянув ни одной химической формулы.
Туризм в нашем институте был очень популярен. Юрий Визбор, Ада Якушева, Пётр Вахнюк («Проводница, проводница»), Юлий Ким – из нашего института. Они сочиняли туристические песни, и мы их распевали. Галка Минеева сочинила «Марш педагогов»:
«Когда вечерами работу закончил с последним звонком институт
Ремни подтянув, с рюкзаком за плечами выходит турист на маршрут…».
И вот я начала ходить в походы. Однажды идём по полю, покрытому снегом. Нога проваливается – я не простудилась, хотя под снегом была вода. А ещё помню как полил сильнейший дождь, накинули одеяло на рюкзаки, мы были похожи на утят. Я хохотала. А в Приокско-терассном заповеднике под Серпуховом было красным-красно от дикой клубники. Я легла на землю и ртом собирала ягоды. Вот сейчас пишу, а вкус на губах. Видела впервые зубров. Потом, уже взрослая, на них любовалась в Беловежской пуще.
В книге Эльдара Рязанова о его поездке в Берлин на показ фильма «Карнавальная ночь» в 1957 году есть упоминание: «Я впервые увидел себя со стороны. Мы были одеты хуже всех, кто нас встречал. Боже, какими мы были нищими и даже не сознавали этого». А ведь я была одета во всё перешитое от мамы и бабушки и была счастлива.
Этот костюмчик перешит из бабушкиного платья.
7 ноября 2021 года вспомнили про праздник Октябрьской революции. Владимир Жириновский высказал умную мысль о развитии науки. «Кто будет поднимать науку? Вы же, коммунисты, эти мозги и выгнали из России. Умы убежали».
Присуждение Нобелевской премии проходит тоже в октябре – ноябре. Где русские имена? Вы давно их слышали за последнее время? И.А.Бунин, 1933 г., Б.Л.Пастернак, 1959 г., М.А.Шолохов, 1965 г., А.И.Солженицын, 1970 г., и И.А.Бродский, 1987 г. в области литературы. Далее – молчание. В науке: Н.Г.Басов и А.М.Прохоров .1954 г., П.А.Черенков, И.М.Франк, И.Е.Тамм, 1958 г., Л.Д.Ландау, 1962 г. в области физики. Н.Н.Семёнов в области хими. Л.В.Кантарович, 1975 г., в области экономики. П.Л.Капица, 1978 г., в области физики. А.Г.Сахаров, 1975 г., М.С.Горбачёв, 1990 г., премия мира. Ж.И.Алфёров, 2000 г., А.А.Абрикосов и В.Л.Гинзбург, 2003 г., К.С.Новосёлов, 2010 г. в области физики. Д.А.Муратов, 2021 г. – премия мира. А американцы бьют рекорды в области медицины, а потом оказывается, что это потомки русских и евреев, бежавших от советской власти.