Краски. Путь домой. Часть 5

11

Прооравшись как следует в пустое белое пространство коридора, Дениэл сел на полу и огляделся по сторонам. Слон не вернулся.

– Я знаю, что ты здесь, – произнес он тихо.

Продолжать кричать в потолок, словно у бога проблемы со слухом в силу возраста, сейчас показалось идиотской затеей. Мужчина встал на ноги, подтягиваясь за кровать и кожаный диван обеими руками. Пять дверей по разным частям коридора оставались открытыми, но Дениэл в них не собирался заходить. Вместо этого он начал монолог, обращаясь к невидимому собеседнику.

– Ты бог, верно? Как его? Лорд Ганеши, – вспомнил он; мужчина встал и начал размышлять, задумчиво расхаживая между двумя ложами, стараясь держаться подальше от дверей, голубоватым сиянием манящих его внутрь себя. – Все это мне дается, чтобы двигаться. Куда? Ты говорил, вперед или назад. Вперед – это умереть, так? А назад? Куда назад? Где я сейчас, бог? Где мой дом?

– Я не бог, – ответил слон из-за спины своим глухим голосом.

– Ну, наконец-то! Я уже думал, что ты бросил меня тут! – Обернулся к нему Дениэл с улыбкой.

– Я тебе не помощник, – доложил синий проводник настороженно. – Моя работа ограничена рамками, за которые ты уже вышел непонятным образом.

– Я хочу домой, – проговорил путешественник уверенно. – Я готов!

– Если ты знаешь, где он, путь домой будет прост для твоих способностей, – сообщил слон и присел на свой диван.

Несмотря на то, что Дениэл недавно лицезрел смерть своего отца, он чувствовал какой-то энтузиазм, словно предвкушая долгожданное рождественское утро с подарками, которых не получал с семи лет. Забавно.

– Но я не знаю, где он, – поник мужчина.

– Знаешь. Просто нужно вспомнить, – не согласился слон.

Он сидел слегка сгорбившись, будто за свое отсутствие стал старше на десяток лет, хотя время не оставило лишних морщин на его синей коже. Проводник поглядывал искоса на того, к кому был прикреплен в помощь, но сомневался в своей необходимости этому одаренному мужчине.

– Не уходи больше, пожалуйста, – попросил Дениэл, словно прочитав его мысли.

– Не уйду, – пробубнил слон себе под хобот. – Что ты планируешь делать с этими дверьми?

– Ничего, – ответил ему мужчина. – Мне интересно, смогу ли я без них.

Слон бросил быстрые испуганные взгляды в оба конца коридора, и, словно ответом на его беспокойство, все открытые двери захлопнулись, а из самой дальней вышла девушка. Длинное голубое платье развевалось от ее поступи, будто на ветру, едва обнажая изящные пальчики босых ног. Она плыла к собеседникам, протягивая руку Дениэлу, и смотрела на него взглядом, полным тепла, любви и восхищения. Мужчина замер, загипнотизированный ее мягким взором, плененный прохладным голубоватым светом, исходящим от нее. Он медленно протянул руку навстречу ее ладони, и слон произнес умиротворенным тоном:

– Вот теперь ты готов.

Невероятных, почти невозможных, усилий потребовалось Дениэлу, чтобы оторвать взгляд от той, которая ждала его в конце коридора.

– Для чего? – Не понял он, уставившись на слона.

Свечение исчезло. Как и девушка.

– Послушай, парень, ты что собираешься вечно тут торчать? – Возмутился синий проводник. – Твой путь – вперед, забудь уже свою прошлую жизнь!

– Черта с два, – прошелестел Дениэл и, ухмыльнувшись, пропал из коридора, оставив слона одного.

Сначала он вообще не понял, как попал в водоворот, и что с ним делать, лишь качался на светящихся частицах, как на волнах. Но вскоре предпринял попытку настроиться на свои ощущения при падении на лесную подстилку: опасение за красавицу, ответственность и яркое желание спасти ее от всего мира.

Водоворот выплюнул его в тесное и душное пространство, крошечное, словно коробка из-под старых ламповых телевизоров. Рядом с ним раздавалось едва уловимое дыхание девушки, но совсем не той, к которой так стремился Дениэл. Ее пушистые кудрявые волосы попадали в глаза и щекотали нос, так сильно, что Дениэл едва сдерживался, чтобы не чихнуть. Девушка сидела смирно, зажав рукой собственный рот, чтобы ни один звук не выбрался из него, не дай бог. В тонкой струйке света, льющегося между дверей, блестели ее слезы, беззвучно катящиеся по щекам. Он не понимал, где находится, зрение никак не могло привыкнуть к темноте.

– Куда ты спряталась? – Рявкнул далекий мужской голос, от которого девушка вся затряслась. – Найду – убью!

Ее дыхание, ставшее отрывистым и частым, могло с легкостью выдать беглянку, поэтому Дениэл, желая успокоить девушку, прикоснулся к ее плечу. Его рука, не ощущая препятствий, проскользнула сквозь ее тело, и мужчина повалился в бок, потеряв равновесие. В падении он ударился виском обо что-то твердое, привинченное четко к потолку их убежища, выдав обоих глухим стуком.

Грохот тяжелых шагов приблизился, и вдруг открывшиеся створки впустили в их темное тесное пространство пук света от кухонной люстры.

– Вот ты где, мразь! – Выплюнул коренастый плечистый тип с широкой физиономией, украшенной свежими царапинами от женских ногтей, и потянул руки к пышной шевелюре его спутницы.

– Гленн Миллер? Нет, ублюдок, ты же сдох! – Прошептал изумленный наблюдатель.

Девушка взвизгнула и начала сопротивляться, пока сильные мужские руки вытягивали ее хрупкое тельце из шкафчика под раковиной. Путешественник во времени попытался схватить ее за протянутую ладонь, но проскочил пальцами сквозь нее. В порыве отчаянного боя жертва повернулась лицом к Дениэлу, скукоженному в неестественной позе, и обличила в себе Викторию Прайс.

– Нет, Вики! – Крикнул он и рывком выбрался из тесного пространства.

Кудрявая бестия, которой навскидку было лет пятнадцать, не больше, лишь округлила без того перепуганные серые глаза и протянула к нему руки в мольбе. Вдруг ее лицо начало мерцать и меняться на облик совсем иной девушки, красивой, темноволосой, с глазами цвета карри, но выражение его не сменилось, все так же было полно отчаянного ужаса.

– Лиз? – Испуганно пробормотал молодой человек, и видение тут же пропало, уступив место сероглазому личику Вики.

Растерялся Дениэл ненадолго. Готовый убить обидчика любимой девушки, он набросился на бугая, но пролетел мимо него.

– Чертово дерьмо, тут вообще есть осязаемые вещи?! – Вскрикнул он в сердцах и тут же получил в пах от внезапно обретшего твердость колена нападавшего.

Скрутившись от невероятной боли, разлившейся по низу живота, он упал на пол, откуда его взору предстало, как крупный мужской кулак приземлился на скулу Виктории. Та вскрикнула и перестала сопротивляться, упав на пол рядом с Дениэлом.

– Беги, – прошептал он, едва переводя дух от боли, – я его задержу.

Девушка кивнула, но осталась лежать на полу, не сводя глаз с его лица. Однако мышцы ее сжались пружиной, встретившей нападавшего броском. Врезавшись плечом в мощную челюсть крепыша, Виктория, убегая, немного сбила ему ориентацию, и тот попятился прямиком в руки к ее защитнику.

Дениэл вспомнил удар по милому лицу, и силы пришли из ниоткуда. Не теряя ни секунды, он схватил мерзавца за шкирку тонкой затертой майки и принялся наносить удар за ударом, разбивая физиономию в кровь. В какой-то момент между ударами картинка дрогнула, и в его зажатом кулаке оказался чужой пиджак. Не сбавляя оборотов, он молотил обидчика по лицу, пока тот не упал замертво. На его горле сомкнулись чужие руки, но это проблемой не было. Разбитая скула любимой девушки придала таких яростных сил, что молодой человек с легкостью разжал пальцы соперника и, вывернув ее, уронил довольно объемного мужчину на колени. В тот самый момент, когда его ладонь вогнала своим основанием носовой хрящ противника в его же мозг, о чем сообщил легкий хруст, Дениэл с ужасом осознал, что убил не тех людей, что били Викторию.

– Бежим же! – Крикнул он назад себя, не соображая, кто еще может быть в этом странном месте.

Сзади него обрушенная на пол сидела та самая девушка, Алекса. Контуженная, рассыпавшая свое великолепное платье цвета жухлой листвы по окровавленному полу, она подняла на него перепуганный взгляд. Ее левая скула на глазах опухала и наливалась цветом. Дениэл в костюме отделился от своего обалдевшего босого двойника и помог подняться ей с пола. Перешагнув через тела, пара помчалась по лестнице вниз, оставляя преследователей позади, а ошалевший пришелец огляделся вокруг.

– Корпус Университета, – пролепетал он в отдававшее эхом пространство.

Застеленный полиэтиленом паркет не оставлял сомнений – недавно тут проходил ремонт. На полу отдельные капли нежно-персиковой краски, которой были выкрашены стены, утопали в лужах крови, щедро изливавшейся из лежавших под его ногами тел. Молодой человек подошел к одному из них и перевернул труп к себе лицом. Из его носа струилась темная бордовая жижа, а изо рта полился голубоватый дымок, постепенно обретающий очертания человека.

– Спасибо, – проговорил он и взмыл вверх, оставляя измученного убийцу одного.

Дениэл присел ко второму убитому, и тот вдруг резко поднял голубоватую светящуюся голову, окинув его уставшим взглядом.

– Не надоело тебе это? – Бросил он. – Давно бы уже ушел, а все ерундой страдаешь.

– У тебя забыл спросить, – отозвался Дениэл.

Голубоватый тип взмыл вслед за первым к потолку и, просочившись сквозь него, исчез. Трое еще живы. Он не знал, откуда пришла эта информация, но точно знал, что это так. Молодой человек принялся судорожно соображать, что делать дальше. Содрав с окна полиэтилен, он открыл его и высунулся на улицу. Снаружи мирно шли несколько парней и девушек в красивых нарядах, беспечно смеявшихся над какой-то шуткой.

– Помогите! – Крикнул Дениэл, и все шестеро подняли головы к его открытому на втором этаже окну. – Вызовите службу спасения, здесь люди умирают!

Первым сориентировался молодой парень в бордовом костюме, показавшийся ему знакомым. Он достал из пиджака мобильный и принялся набирать номер телефона, пока остальные недоуменно переглядывались.

Внезапно Дениэла потянуло назад. Пытаясь зацепиться за подоконник, он проскочил пальцами сквозь него и полетел спиной к стене. Последнее, что он видел прежде, чем провалиться сквозь кирпичную кладку, было голубоватое свечение, исходившее от очередного бездыханного человека, убитого его руками.

12

Вопреки ожиданиям, он оказался не в белом коридоре, а в ворохе голубоватых светящихся частиц, круживших его в невесомости. Сначала Дениэл даже испугался, но потом вспомнил взгляд той, которую искал всю свою жизнь, зацепился за него и стал скользить. Больничная койка плавно подхватила его под плечи – похоже, он научился удачно приземляться из этих перемещений.

Дениэл оказался на кушетке, у изголовья которой раздавался мерный писк пульса из механической коробки. Приглушенный свет палаты, несмотря на мерзкого лилового цвета стены, был его глазам особенно приятен, потому что от белого и яркого он уже, откровенно говоря, устал.

Вдруг дверь в палату растворилась, пропустив двоих – худого мужчину с седыми кудрями и грустным ртом, глядевшим уголками к полу, и девушку, тощую и жилистую. Она тревожно взглянула на его койку и замерла, не смея приближаться, округлив наполняющиеся слезами глаза и прикрыв руками рот.

Дениэл поднялся и спустил босые пятки с кровати. Он осмотрел свои руки, лишенные каких-либо отметок или катетеров и обернулся.

– О, Боже! – Выдохнул он, глядя на свое тело. – Я нашел его…

Осунувшееся заросшее лицо было покрыто пластырем, державшим интубационную трубку в приоткрытом безжизненном рте, скулы торчали острыми костяными наростами, а черные круги под глазами не оставляли иных вариантов – его тело умирало.

Тем временем, девушка пыталась собраться с силами, но из ее глаз, глубоко утопленных в черно-фиолетовых кругах век умирающего человека, хлынули обильным потоком слезы. Она присела на кресло рядом с отвратительным скелетом и взяла в ладони то, что когда-то называлось его рукой. Девушка не сводила с Дениэла глаз и, казалось, совсем не замечала действий доктора, ставившего ей капельницу. Она равнодушно протянула свою тонкую ручку на растерзание катетера, блеснувшего светящимся голубоватым острием.

– Здравствуй, родной, – произнесла она с такой нежностью, что у Дениэла защемило сердце. – Он меня слышит?

В груди на вдохе раздался легкий хруст.

– Надеюсь, что да, мисс Алекса, – ответил врач, – я Вас оставлю.

Одного взгляда в глаза доктора хватило, чтобы понять – шансов нет. Слон был прав, его путь – идти вперед, потому что вскоре некуда будет возвращаться.

Дениэл пристроился на другой стороне постели и посмотрел на нее. Те же глаза. Только они выдавали восхитительную красавицу, которую он пытался поцеловать тогда в кустарнике, прежде чем она сбежала. Этот взгляд растапливал его каменное сердце, заставлял двигаться, давал стимул бороться. Сейчас же ее лицо было обезображено скорбью и горем, а впалые щеки, черные ямы под глазами и кожа сероватого оттенка не оставляли вариантов и ей – ее тело умирало вместе с его.

– Дениэл, я купила мотоцикл, – произнесла она смущенно, и легкий румянец покрыл ее бледную кожу. – Ты, наверное, и сам знаешь, да?

Да, теперь он знал. «Ямаха Эр-один», белый, матовый, с хромированными трубами. Новинка этого года. Откуда, интересно, у девчонки деньги на такую технику?

Не успел он произнести про себя вопрос, как перед глазами замелькали какие-то механизмы, бумаги, краски и кисти, картинные галереи и музеи, у Дениэла аж голова закружилась от обилия картинок. Он тряхнул ею, чтобы вернуться назад.

– Папа сказал, что он красивый. Мы скучаем по тебе! – Продолжала девушка.

Ее отец – седоватый добрый мужчина с легкими залысинами возле зачесанных назад волос и карими глазами, такими же, как у нее. Он сейчас со всей вселенской скорбью наблюдал за медленным увяданием дочери и зятя, с ужасом осознавая единственно возможный исход ситуации для обоих.

Он сказал «зятя»?

Девушка прижала его узловатую серую руку к своей щеке и нежно поцеловала пальцы. Этот хруст, почти треск в груди! Дениэл вскочил и попытался стряхнуть с себя невидимого сверчка, который донимал его, но белоснежная футболка оказалась чиста.

А, подняв взгляд, встретился с серьезными глазами слона в белом коридоре. Мужчина выругался, испугавшись неожиданной смене картинки.

– Послушай, проклятиями ты только усугубляешь свое и без того незавидное положение, – пробасил слон, глядя на него строгим взором.

– Ты… – Его голос сорвался от невероятной тяги в груди. – Ты видел? Они ведь оба умрут!

– Таков путь двоих, – с сожалением протянул синий друг.

Мужчина снова выругался, пнув ножку своей кровати.

– Куда смотрит твой бог? Как это возможно? – Воскликнул он в отчаянии, и мир в его глазах дрогнул, наполняясь слезами. – Почему? В жизни столько недостойных подонков, а эти – молодые, полные любви друг к другу – должны умирать! Где справедливость?

Слон смотрел на него крупными карими глазами и произнес не своим голосом:

– Если тебе что-то кажется несправедливым, Дениэл, то ты просто знаешь не всю информацию.

Путешественник провалился сквозь кафельный пол, и совсем короткий водоворот света выплюнул его к ногам седоватого мужчины, сидящего в странном помещении с огромным столом. По всей вероятности, место должно было использоваться под заседания совета директоров крупных холдингов, но мужчина был одет, как работник завода – простая футболка с длинным рукавом и спортивные штаны с лампасами. Его осунувшиеся щеки покрывала мощная щетина, клочковато заполнявшая нижнюю часть лица. Мужчина сидел с прикрытыми веками, упокоив подбородок на сложенных в замок руках.

За спиной гостя раздался стук в дверь, и мелодичный женский голос произнес:

– Оливер, ты здесь?

– Да, Мел, – отозвался седовласый и открыл глаза. – Входи.

В кабинет вошла женщина средних лет с темными волосами, собранными в хвост на затылке. Ее зеленые глаза недвусмысленно сообщали о проливаемых в одиночестве слезах. Она приблизилась к мужу, и он притянул ее к себе, устроив на своих коленях.

– Близнецы уснули? – Спросил седовласый.

– Да. На удивление спокойные ребята, – отозвалась женщина.

Несмотря на полные скорби глаза, от этих двоих исходил такой свет, что заставлял сердце Дениэла биться с удвоенной силой. Некое тепло заполняло каждый угол этого места, питало его. Вот где был его дом! Он, наконец-то, нашел его.

Супруги сидели некоторое время в звенящей тишине комнаты.

– Я волнуюсь за Алексу, – выдохнула женщина, и глаза ее снова наполнились влагой.

– Здесь ничего не поделать, Мел. Они как единый организм, понимаешь? – Прискорбно сообщил он, прикрыв воспаленные веки. – Нам всем поможет только время.

– Оливер, она ведь не… – Не смогла закончить вопрос супруга, запнувшись в горловом спазме.

– Я знаю столько же, сколько и ты, – сообщил мужчина и сжал ее в объятиях. – На все воля божья, мы молимся за них, но решать не нам.

Мир снова стал дрожать в его глазах. Дениэл сел на пол и разрыдался от грусти и жалости к людям. Так они втроем и просидели несметное количество времени, проливая слезы о красивой истории любви с трагичным финалом.

Пришелец даже не заметил, как вихрь перенес его из кабинета в белый коридор. Он сидел между кроватью и слоновьим диваном в тишине уже очень долго, не в силах принять реальность. Синий проводник дал ему возможность пережить тщетность попыток и скорбь о хрупкости человеческой жизни, мирно сидя в сторонке без нравоучений.

– Зачем людям дается жизнь? – Спросил Дениэл хрипло.

– Ты знаешь, – тихо проговорил слон.

Тишина уже начинала нравиться молодому человеку, хотя раньше он люто ненавидел ее. Тишина и белый цвет. Полное отсутствие эмоций, красок и контрастов. Спокойствие и безмятежность. Это то, что нужно было сейчас его воспаленному мозгу.

– Ты готов идти, сынок. Позови ее, она придет за тобой, – подсказал ему слон.

– Мой дом – там, – указал Дениэл себе под ноги, по умолчанию считая, что коридор должен быть на небесах.

– Ты не сможешь туда вернуться, – произнес собеседник, но в словах его не ощущалось твердости.

Вдруг решительность загорелась во взгляде мужчине.

– Я смогу. Что для этого нужно?

– Тебе была дана целая жизнь! Ты не сможешь все изменить в последние несколько часов, отведенных тебе! – Вскипятился слон. – Ты понимаешь, что это невозможно? Телам свойственно умирать, путь продолжается!

– Если бы я не мог вернуться, я бы не торчал здесь, – отрезал молодой человек. – Я готов идти Домой. Веди меня.

Справа раздался уже знакомый щелчок, приглашая его нырнуть в прошлое. На этот раз уговаривать его не нужно было, Дениэл подошел к пространству и нырнул туда головой вперед.

13

Бедный заплаканный зеленоглазый мальчик приоткрыл дверь в комнату матери и спросил, не смея входить внутрь:

– Мам, а почему папа нас бросил?

Женщина испуганно смотрела на него сквозь валяющегося на полу от неудачного приземления Дениэла и подозвала жестом к себе. Ребенок лет семи вошел в спальню и несмело прижался к ее теплому боку. Мать же судорожно вздохнула, стараясь не быть слабой в его глазах.

Она показалась Дениэлу отдаленно знакомой. Идеальный пучок темных волос увенчивал голову, а узкое строгое платье-футляр кофейных тонов ханжески скрывало еще вполне себе молодое тело. Скоро она пополнеет, волосы нальются сединой, и старая и измотанная она уйдет отсюда, вручив единственного внука, безрадостно соблюдавшего ее нормы и правила, в какие-никакие женские руки. Это Дениэл знал наверняка, хоть и сам не понимал, откуда к нему приходит информация.

Мужчина окинул взглядом комнату одинокой женщины с узкой односпальной кроватью и тяжелыми коричневыми шторами на окне. Несмотря на тесноту и скупость обстановки, в ней был идеальный порядок, поддерживаемый одинокими женскими силами. Как и все в этом доме.

– Он не бросал нас, родной, – произнесла женщина и глубоко вздохнула, прогоняя слезы. – Джонни, милый, иногда бывают ситуации… Понимаешь, люди перестают любить друг друга.

– А ты тоже когда-нибудь перестанешь меня любить? – Спросил мальчик со свойственной детям наивностью, отчего боль в сердце Дениэла чуть не расколола его пополам.

Женщина заплакала, едва сдерживая рыдания, и давалось ей это с колоссальным трудом. Она теребила макушку сына, то ероша его непослушные волосы, то складывая их в аккуратную прическу, но никакие бездумные действия не могли излечить ее от раздирающей жалости к себе и ребенку и обиды на непутевого бывшего супруга.

– Нет, солнышко, не перестану, – проскрипела мать. – Обычно так бывает между мужчиной и женщиной, сынок, не у нас с тобой.

– Я – мужчина, а ты – женщина, – сообщил ей святую истину ребенок.

– Это ничего не значит! – Отрезала та. – Я никогда, слышишь, никогда не оставлю тебя! Все потому, что ты нужен мне!

Женщина сжала мальчика в объятиях, и ее лицо на глазах начало стареть и покрываться глубокими морщинами, а волосами – сединой. Она, имея на голове все тот же пучок, затянутая в подобное пуританское платье под самое горло, стояла испуганная в зеленой палатке армейского лагеря, сжимая в руках четки, и с болью в глазах смотрела на своего единственного сына.

– …Ты нужен мне! – Повторила она, как эхо, свои же слова, сказанные в спальне.

«Я никогда не оставлю тебя», – шумел ветер в просторах палатки обещанием, которое теперь приходилось нарушать.

Время ускорилось. Мимо Дениэла пролетали люди, экстренно убегающие из поселения. Все они заглядывали на прощание к чудо-лекарю, замершему на коленях возле раненной жены, предупреждая о том, что ему тоже нужно спасаться. Джон держал руками мокрые бордовые тряпки у ее живота и читал мантру. Одна индийская девочка с красной нарисованной второпях тилакой на лбу забежала в брезентовое пространство, поцеловала его в щеку и, поблагодарив, оставила на полке крошечного Лорда, отлитого из бронзы, в множественной компании подобных.

Дениэл видел, что рана женщины наполняется голубым сиянием. Время пришло, и никакие силы не могли остановить это.

Внезапно сзади раздался выстрел, и полевой лекарь упал поверх жены с остекленевшими глазами, между которых образовалось отверстие с вытекающей струйкой крови. Дениэл в ужасе зажал рот рукой. Он оглянулся и увидел в тряпичных дверях палатки молодого индийского бойца в защитном костюме. Его экономные движения и резкие маневры поражали безжалостностью, но душа, отражающаяся в испуганных глазах, мерцала искрами животного страха от содеянного.

– Для души противоестественно убивать, – сообщила ему знакомые слова светящаяся голубым красивая девушка. – Тебе пора.

Дениэл именно ее видел в коридоре, когда слон едва не спровадил его в мир иной. Рядом с ней за руку стоял Джон, сжимая ладонь жены.

– Он пока не решил, Эшли. У него еще есть выбор, в отличие от нас, – проговорил погибший, обернувшись на их тела.

Эшли протянула к нему изящную светящуюся серебристо-голубоватым сиянием ладонь, а Дениэл заметил, что его бабушка невероятно похожа на Алексу.

Алексу?

С гулом реактивного двигателя его потащило назад, отодвигая светящуюся пару предков на расстояние нескольких вселенных. Он с выбивающим душу ударом приземлился в собственное разрушающееся тело, запищали аппараты, легкие раздулись от мертвого электрического воздуха, вгоняемого внутрь подушкой искусственного дыхания. Он снова оказался в больнице.

Рядом сидела девушка с черными ямами мертвеца под ясными глазами и держала его отощавшую ладонь. Она улыбнулась и с нежностью сообщила ему:

– Вот мне и восемнадцать.

Мудрость, любовь и принятие любого исхода делали ее, едва достигшую совершеннолетия, похожей на ветхую бабушку, разменявшую не первую сотню веков. Провалившиеся щеки, обострившие скулы до костяных бугров, напоминали пиратский черепок с флага, даже грима не требовалось.

– Можно официально начинать половую жизнь, – рассмеялась она с грустью.

Боже, она еще пыталась шутить! Дениэл задохнулся от нежности к этой хрупкой живой душе, которая теперь тоже светилась голубым прохладным светом. Он опустился взглядом на уровень ее лица и произнес:

– Я люблю тебя. Люблю всем сердцем.

Девушка затихла, сканируя его своим пристальным взглядом, который горел теперь такой живой жизнью, что умирающее тело не в силах было погасить этот огонь. Но вдруг она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, собираясь с силами.

– Дениэл, я хочу тебе сказать одну вещь, – начала она с болью от того, что ей приходится это произносить. – Послушай, твой отец умер в твоем возрасте, с точностью до недели.

Комната неожиданно расширилась от ее слов, запульсировала и стала светлее. Пространство, казавшееся статичным и надежным до этого, теперь пришло в движение от осознания, задышало, ожило. Дениэл оглох от собственного сердцебиения, а боль в груди стала почти несовместимой с жизнью его крошечной душонки. Девушка заплакала светящимися, отливающими холодным мерцанием слезами.

– Отпусти его, – молила она, поливая его серую кисть руки, прижатую к щеке, светом своей бессмертной души. – Ты так похож на него, но тебе не нужно умирать вместе с ним. Возвращайся ко мне. Это мое желание на день рождения.

На последних словах стены палаты вспыхнули голубым сиянием и залили все вокруг, оставив лишь две светлые фигуры влюбленных, глядящие друг на друга. Руки Дениэла светились серебристым холодным сиянием и пульсировали в такт писку его пульса на далеком мониторе. Девушка распахнула удивленные глаза и огляделась вокруг, словно впервые оказалась в этом светящемся мире, а Дениэл, такой сильный и надежный, вдруг увидел всю жизнь с ней, как она есть. С Алексой. И далеко не первую жизнь.

– Я вернусь, – пообещал мужчина, наклонился и поцеловал ее в лоб.

Он присел на пол, оттолкнулся и взмыл вверх, сквозь потолок. Теперь он знал, для чего попал в белый коридор.