– Конечно, все это я прекрасно помню! – Я начинала заводиться, со мной разговаривали как с дурочкой. Ну правильно, 14 октября…я поехала на пляж – а когда случилась авария?
– В июле. Давайте мы вам уколем еще успокоительного, нервничать сейчас точно не стоит. Я понимаю, это все тяжело сейчас, но постепенно ваше состояние будет улучшаться и все события станут на свои места.
Зашла Настя и одним ее движением меня опять унес сон.
Каждый раз теперь пробуждение проходило легче, родители и моя дочка всегда были рядом, наконец-то я могла их увидеть. Но я никак не могла вспомнить эту аварию, о которой мне говорили, оказывается мне на встречу вылетел Мерседес. Но я все время думала о Патрике. Он был такой реальный, получается, что пока я была в коме, я все время была в Лос-Анджелесе, но это не может быть просто сном. Я помню все названия кафе, улиц, все места, где мы были и что делали. А чувства, эмоции, все его прикосновения, от которых у меня мурашки по коже, я все это помню, ничего никуда не делось, я его любила и это чувство меня просто разрывало на куски. Как такое может быть, я просто отказывалась в это верить. Но теперь многое начинало становиться на свои места. Я теперь поняла, почему у меня не получалось вернуться и увидеться с дочкой, почему я могла с ней и с родителями говорить только по телефону, не видя их.
Моя медсестра оказалась очень внимательной и открытой, мы с ней быстро нашли общий язык, можно сказать, подружились. По манере разговора она мне напоминала мою помощницу. Оказывается, Настя все время наблюдала за мной, разговаривала, и я начала подозревать, что мой мозг сделал ее помощницей в моей второй реальности. Все потихоньку складывалось в общую картину, но тем труднее мне было во все это поверить. Особенно в то, что Патрика нет…Что мне делать с моими чувствами, я не могу их просто стереть, к сожалению, у меня нет кнопки Delete.
Осознание
Я быстро шла на поправку и через месяц меня уже выписали. Единственной радостью было присутствие моей доченьки, по которой я так тосковала там… в ЛА. Родители меня не трогали, они видимо поняли, что мне понадобится время для принятия всей этой ситуации. Хотя о своем «путешествии» я никому ничего не рассказывала, они бы решили, что я сошла с ума. Я все время вспоминала тот период, он не хотел уходить из моей памяти. Я прокручивала последние моменты, когда не смогла выдержать всего этого напора прессы и популярности Патрика, которые так давили на меня, я не привыкла к такому вниманию, меня это очень угнетало. Тот вечер, когда я оставила письмо и ушла, поставила на паузу наши отношения…Мы с ним не виделись, потом звонок, его голос, назначенная встреча, но Патрик не пришел…это было 7 октября…Всю неделю я его искала, но никто мне ничего не мог сказать. Тогда это уже было странно для меня, каждый его знал, а теперь не мог и двух слов о нем сказать, как будто человек сквозь землю провалился. Может мой мозг уже собирался просыпаться и все постепенно уходило, но почему первым ушел он…
– Лиля, сколько можно так сидеть и смотреть в одну точку. Я понимаю, что у тебя тяжелый период. – Мама прервала мои мысли. – Но у тебя растет дочь, подумай о ней, она не понимает, что с тобой происходит. У нее очень поменялось поведение. Ты же выжила, ты жива, нужно двигаться дальше, доча. – Голос ее дрожал. Я знала, как родители переживают. Мама ко мне подошла и погладила по голове, как маленькую девочку, как в детстве: она приходила всегда, когда мне было плохо, успокаивала, гладила и все проблемы отпускали. Так и сейчас, первый раз за все время я уткнулась в родное любимое плечо и расплакалась. Я так долго плакала, выходило все мое отчаяние, безвыходность, а мама только молчала и давала выйти всей моей боли, которая скопилась внутри. Когда я немного успокоилась, она сказала:
– Вот так лучше, теперь все наладится. – Моя проницательная мама, как она все чувствует и понимает.
С этого дня правда стало немного легче, но я не забывала Патрика, это чувство во мне так и осталось, просто оно не горело огнем, а превратилось в маленькие угольки, которые могли разгореться только от одного его взгляда.
Обратно в ЛА
Прошел почти год. Я возвращалась к обычной жизни, вышла на работу, познакомилась с Димой. Родителям он очень нравился, с дочкой они нашли общий язык быстро, только я все никак не могла сказать ему «Да». Мысли о Патрике никуда не уходили, иногда он снился мне, но в этот раз я понимала, что это действительно сон. Я начала вести дневник, записывала все подробности, все события, которые со мной случились за тот период в ЛА, чтобы перечитывать, ничего не забывать, ведь это лучшее, что у меня было и я пыталась это сохранить как могла. Я хотела заняться поисками Патрика, ведь он в той реальности был известным актером, но потом передумала. Если я его не найду, то единственная моя тоненькая ниточка к нему оборвется, и я просто не выживу. Пока я думаю, что он был действительно и где-то есть сейчас, мне так легче, даже если мы не вместе и никогда не будем.
– Ты опять о чем-то задумалась? – Дима с улыбкой смотрел на меня. – О чем мечтаешь?
– Да не обращай внимания, ты же знаешь, я как обычно – в облаках. – Я улыбнулась ему в ответ. Он притянул меня к себе, мы были на кухне одни.
– Я хочу все знать, что творится в этой прекрасной головушке. – Он поцеловал меня, я быстро выскользнула из его объятий.
– Пойдем в гостиную, торт, наверное, уже заждались. Кстати, зачем ты нас всех собрал сегодня? – Я посмотрела на него.
Он попросил организовать семейный ужин пару дней назад, а что был за повод – остался секретом.
– Сейчас все узнаешь. – Дима посмотрел на меня и лукаво подмигнул. Мы зашли в гостиную с тортом. Он громко произнес:
– Садитесь все, я прошу минуту внимания. Лиля, я знаю, что мы с тобой обсуждали этот вопрос, я обещал не давить на тебя. – Он смотрел прямо мне в глаза, и я знала, о чем сейчас будет речь, но что ответить на это – для меня до сих пор был вопрос. – Но прошло уже достаточно времени, чтобы ты могла подумать. Выходи за меня замуж, я очень тебя люблю. – Дима достал маленькую коробочку, в которой было кольцо и протянул его мне. Я не могла пошевелиться, язык как будто прилип к небу. Я поняла, что сейчас мне не отвертеться и нужно давать какой-то ответ. Голова начала судорожно работать, мне показалось, что прошла целая вечность, пока я выпалила:
– С начала я поеду в Лос-Анджелес, а потом свадьба.
– Что? При чем тут Лос-Анджелес? Ты никогда не говорила, что хочешь туда? – Дима был сбит с толку, ведь я ему тоже ничего не говорила о моей маленькой тайне. – Ладно, я подумаю, как мы можем это организовать.
– Нет, я поеду туда одна. – Мой голос доносился как будто со стороны. Мне кажется, что тогда я особо не думала, говорил не мой разум, а моя душа. Но я знала, что решение свое не изменю, мне нужно туда поехать, нужно остаться одной.
Повисло неловкое молчание, родители наблюдали за всем происходящим молча, они уже не удивлялись моим неожиданным решениям и странному поведению после аварии. Дочка особо не поняла взрослых разговоров, она уже ерзала на стуле и ждала свой кусочек торта.
– Ладно, вот и хорошо, давайте будем резать торт, чай уже совсем остыл. – Мама, как всегда, пришла на помощь.
Весь вечер я уже ни о чем не могла думать, ведь мысленно я уже была там, куда так стремилась. Почему я раньше не поехала, ведь это то, что мне нужно. Пройтись по тем местам, посмотреть: там все, как помню я, или это все-таки была просто фантазия моего спящего мозга.
– Может пойдем еще прогуляемся? – Дима опять меня вытянул из моих мыслей.
– Я сегодня устала, если не обидишься, давай уже завтра. – Я улыбнулась такой открытой улыбкой, на какую была только способна. Мне кажется, я его совсем не заслуживаю.
– Я уже привык. – Он усмехнулся, поцеловал меня и пошел к входной двери одеваться.
Когда Дима ушел, я уложила дочку спать и пришла на кухню, ложиться совсем не хотелось. Там сидела мама и задумчиво смотрела в окно.
– Ма, теперь ты летаешь в облаках?
– Нет, я думаю о приземленном. – Как-то с грустью она посмотрела на меня и улыбнулась. – Знаешь, после аварии ты очень изменилась. Я думала, пройдет время, все наладится, но я вижу, что ты постоянно о чем-то думаешь. Я не вижу огонек в твоих глазах, который всегда меня так радовал. Я очень за тебя переживаю, ты ничего не говоришь, а мне так хочется тебе помочь, но я даже не знаю, чем и как. Если бы ты поделилась о своих тревогах. Что это за разговор был сегодня про Лос-Анджелес? Мы с папой вообще ничего не поняли, откуда ты его придумала, ты никогда не говорила, что хочешь туда. Я вижу, что и к Диме ты не очень тянешься, он хороший парень, но ты не с ним, понимаешь, о чем я? И за все это материнское сердце очень переживает. – Она замолчала, видимо опять не ожидая от меня хоть какого ответа.
– Ма, я просто не знаю, даже как это все рассказать, объяснить. Мне кажется, ты подумаешь, что я это все придумала и спишешь на травму после аварии, настолько это все нереально.
– Не говори за меня, просто начни, а там посмотрим. – Она погладила меня по руке.
Видимо за этот период я так устала, все это обдумывая, перематывая, что сил сопротивляться больше не было, и мне захотелось поделиться, выпустить все это наружу и неважно, что кто подумает.
– Все начинается с того дня, когда я помню себя в Лос-Анджелесе, это день, когда я попала в аварию. В этот же день, уже в ЛА я познакомилась с ним, его звали Патрик. – Я начала свой рассказ не смело, оголяя душу, но потом слова из меня полились рекой, я вспоминала все в мельчайших подробностях, как будто это было не год назад, а вчера. Мама была хорошим слушателем, она меня ни разу не прервала, а только иногда кивала головой, подбадривая. В какой-то момент я поняла, что слезы у меня текут рекой и я ничего не могу с этим сделать. Мама меня долго утешала, пока я не начала немного успокаиваться, она почти ничего не сказала, кроме одного:
– Ты обязательно туда поедешь… в скором времени, – и по ее глазам я поняла, что она поверила всему, что я ей рассказала. Мне большего и не надо было.
Все точки над «И»
Я ужасно нервничала. Бегала по квартире, судорожно бросая в чемодан все, что забыла положить вечером. В комнате я наткнулась на свой билет, взяла его в руки и провела по надписи: «Москва – Лос-Анджелес»: уже сегодня я буду там, я мечтательно улыбнулась, приятное чувство прокатилось волной по всему телу. Я не знаю, что там будет, но это то место, куда рвалась моя душа. За этот год я хорошо подтянула свой английский, поэтому страх общения на чужом языке, который был раньше, совершенно отсутствовал. Я улетала всего на неделю. Было решено, что я все-таки полечу одна, мама помогла отстоят мою позицию перед Димой, ведь она теперь была моей союзницей. Этого времени мне будет достаточно, чтобы со всем разобраться, отпустить прошлое и поставить точку, да и с дочкой на дольше я расставаться уже не хотела.
– Лиля, пожалуйста, только не пропадай. – Мама посмотрела с тревогой. Мы уже стояли в аэропорту.
– Хорошо, я же обещала. Все будет нормально, я большая девочка. – Я улыбнулась, но думаю мое нервное состояние можно было увидеть невооруженным взглядом.
Объявили посадку, сердце бешено заколотилось.
– Удачи, доченька. Люблю тебя.
Уже в самолете, закрываю глаза и пытаюсь понять, не снится ли мне все это опять. В прошлый раз все казалось такой реальностью, сейчас также. Улыбка непроизвольно появилась на губах. Ну что ж, остается только верить. Видимо от напряжения и раннего подъема я так устала, что закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. Мне снился опять Патрик. Мы гуляли в «нашем» парке, я что-то пыталась сказать на английском и коверкала некоторые слова, а он заливался хохотом. В принципе, нам и слова не нужны были, мы друг друга понимали по одному взгляду. Пока я его не встретила, не думала, что такое вообще возможно, как будто одна душа на двоих. Я делала вид, что обижалась и надувала губы. Он сразу меня подхватывал на руки и целовал, целовал, целовал…Я не могла сдержаться, и мы начинали хохотать вдвоем.
Чей-то голос меня разбудил. Лететь было еще долго, но у меня голова была забита мыслями, поэтому перелет не показался мне слишком утомительным.
Я забрала свой багаж и начала искать выход. Удивительно, но аэропорт мне показался очень знакомым, как будто я здесь уже была. Поэтому интуитивно я вышла и взяла такси до отеля. Пока я ехала, смотрела в окно и пыталась понять, была ли я здесь на самом деле, пыталась понять свои чувства. Город такой красивый, и я не чувствую здесь себя чужой, очень странно. Отель, в котором я была «тогда», через интернет, конечно, найти не удалось.
Администратор помог мне разобраться с карточкой для телефона, и я позвонила домой:
– Ма, я уже на месте. Вы как? Как доча?
– У нас все хорошо, не переживай. Ну как ты себя чувствуешь? Какие первые впечатления?
– Я растеряна, все неоднозначно, но аэропорт показался знакомым.
– Хорошо, помни, мы с тобой.
– Спасибо, Ма, целую…
Я легла на кровать и закрыла глаза, уже через минуту я вернулась в парк, где меня ждал Патрик.
По следам воспоминаний
Я шла по Голливудской Аллее Славы, это было первое место по моему маршруту, куда я решила поехать. Я всматривалась в звезды на тротуаре и понимала, что эти имена я уже видела и читала. Внутри у меня все дрожало, я не могла никак успокоиться. Ноги меня несли сами, потому что я плохо вообще что-то понимала. Незаметно для себя я остановилась возле какого-то кафе. Подняла голову на вывеску и ахнула: это же было то место, куда мы вместе заходили. Неужели, два мира так переплелись между собой. Я скоро сойду с ума от всего происходящего. Я неуверенно толкнула дверь и вошла: тот же зал. Уже более уверенно я прошла и направилась прямо в ту сторону, где мы сидели. Неудивительно, что наш столик стоял именно там, где я помню, в глубине зала, где освещение было не ярким. Мы специально его выбрали, чтобы не привлекать много внимания. Ко мне подошел официант, дал меню, но я не стала его даже брать, потому что уже знала, что закажу: