Иллюзион. Квест на превосходство

Глава седьмая. Невеста некроманта

Ну всё, приплыли. Сушите вёсла, надевайте купальники, не забудьте полиэтиленовую шапочку, дальше вплавь… Следующие несколько дней Регина утопала во всеобщем внимании. Буквально утопала, кто бы спасательный круг сбросил. “Невеста некроманта”, нет, ну это ж надо ещё придумать! Да у этой скандалистки просто пропадает дар сценариста любовных романов.

Как, как вообще из её раздражённого: “Что вы хотите от меня услышать?” и “Верите – нет, мне вообще по тарелкам, что там кто говорит. Отвалите, я в танке” получилось выудить такое? Теперь весь волшебный мир уверен, что девчонка из далёкой русской школы-интерната влюблена в рокового красавчика и хочет от него детей. Нет, серьёзно. Там про детей тоже что-то было!

Ладно ребята. Руслан, Алиса и Стешка тупо поржали над ней и всё, а остальные? Да ей сутки спустя после проклятого выпуска пришло письмо от матери и, судя по запаху, исходящему от почтового голубя, мамочка сменила любимый мятный чай на чистый корвалол. Вон, даже бумага, орущая благим матом и умоляющая доченьку включить мозг и не совершать фатальных ошибок, вся в ароматных разводах.

Ладно, с родителями Фокс кое-как разобралась. Отослала им ответ, вкратце обрисовав ситуацию. Она очень надеялась, что у предков хватит мозгов поверить ей, а не Цепиной, а с остальными что делать? С другой стороны, а нафига? Да пускай хоть свадьбу их планируют, ей-то от этого ни горячо, ни холодно. Уж что-что, а Фокс, слава тебе господи, не зависела от чужого мнения. И давать отпор умела.

Её больше бесило другое – Орлова Клара не трогала. Вот вообще. Да она в эфир-то пустила его физиономию минуты на две, от силы. Причём там-то было всё чинно, ничего лишнего, парочка односложных ответов Влада и ледяной взгляд исподлобья на, в общем-то, вполне невинные вопросы. Скандальная ведущая определённо побаивалась некромантов. А вот на Регине решила оторваться. Типа, что ей сделает несовершеннолетняя девица? Ох… зря Кларочка. Зря.

А что ещё редкостно бесило, так как это ничего не олицетворяющее поведение Орлова. По нему вообще было непонятно – бесился он этой новости или ему по боку. В течение следующих дней он не пытался с ней заговорить, в сны к ней тоже не лез, да и в принципе они пересекались только во время обедов и завтраков.

Зато Регина умудрилась сполна ощутить на себе холодное недоброжелательное сверление взгляда Олега Игоревича Устинова, директора или наставника, там особо не поймешь, Влада. Что конкретно она ему сделала, Фокс не знала, но чувствовала кожей мысленную атаку сурового бледного лица. Вероятно, предводителю некромантов не нравилась сама идея, что его ученики могут быть замешаны в подобных сплетнях. Чистое имя, безупречная репутация отщепенцев и всякое такое…

В общем, первые несколько дней вышли не очень приятные, но потом начало всё понемногу налаживаться. Тут, наверное, нужно сказать спасибо самой Регине. Она быстро просекла, что пытаться оправдываться – затея априори уходящая в беспросветную бессмысленность и только разжигающая ещё больший интерес, так что решила играть по своим правилам – ничего не отрицала, кровожадно улыбалась, подтверждая каждое слово, и настойчиво просила ничего не планировать на следующее лето.

Ещё и при каждом удобном случае, злая на то, что отдуваться приходиться только ей, выуживала в столовой и на улице Орлова, окликая его, беря под ручку или подсаживаясь на обеде за готический стол русских гостей, громко интересуясь у “женишка”, какие приглашения подойдут больше: из телячьей кожи или человеческой?

Влад в ответ многозначительно усмехался, но ничего не отрицал и не просил угомониться. Более того, подыгрывал. Благодаря этому они почти единодушно выбрали и место проведения церемонии, за что получили ошалелые взгляды и красноречивые покручивания пальцем у виска от остальных. Не, ну а что? Ваганьковское кладбище, полнолуние. Неужели не романтично?

Подыгрывать – подыгрывал, но вывернуть разговор в серьёзное русло и обсудить щепетильную тему не пытался. Типа его всё устраивало. Что ещё больше бесило Фокс. Хорошо спектакль не продлился долго. До народа, наконец, начало доходить, что над ними тупо стебутся. Интерес пошел на убыль. И слава богу. А то руки Фокс уже не на шутку чесались всадить вилку в некроманта. Сделать ему лишние дырочки для проветривания, так сказать. Ибо нефиг бесить. Сидеть с такой мордой, да он реально издевается!

К тому же, и это заметно ощущалось, нарастало предвкушение первого тура игр, до которого оставалось всего ничего. Ещё один повод на время махнуть рукой на странную парочку. Даже преподы, эти в большинстве своём засахарившиеся сухари, словно бы размякли и стали терпимее. Настолько, что даже самостоятельных заданий начали задавать в разы меньше.

Кроме разве что Михалыча, их учителя по Истории Магии. Этот сварливый дряхлый дед, который по нелепому стечению обстоятельств до сих пор ещё был жив, но, судя по внешнему виду, напоминал голодающего зомби, которому наотрез отказывались приносить в кафе запечённые в кисло-сладком соусе человеческие мозги, даже не пытался быть милосердней. Его домашние работы продолжали неуклонно стремиться к дурной бесконечности.

Главный аргумент – важнее нашей истории ничего нет и только самый редкостный дебил (то есть весь десятый класс поголовно) может не знать причин Великой Стихийной Войны и хроник Пяти измерений. А с учетом того, что этот же достопочтенный гражданин в облике обтянутого кожей скелета и у которого, вот же удивительно, до сих пор на лысине сохранились остатки седой шевелюры, вёл у них и Правоведение Магического Сообщества, состояние становилось совсем аховым.

Нет, никто не спорит. Каждый должен знать, откуда взялись законы, чем чревата новая эпоха прихода к власти инквизиторов и почему соблюдение правил настолько важно для спокойной соседской жизни с обычными людьми. Но ведь можно же объяснить это и нормальным языком, верно?

Но нет, нужно обзывать всех безмозглыми кретинами, которые через год получат диплом и будут выпущены в большой мир, где, по мнению независимого мнения уважаемого преподавателя, в первый же день пойдут творить такую отсебятину, что загремят пожизненно в тюрьму строгого режима для магических существ.

Или того хуже, пойдут на телевидение, где публично опозорят всё общество, участвуя в тупых ток-шоу ради минуты славы. И снова-таки, загремят в тюрьму за нарушение сто сорок седьмого пункта, подпункт три-точка-два, заключенного несколько столетий назад Всемирного Соглашения.

В общем-то, если так подумать, у Михалыча любые разговоры, так или иначе, сводились к тому, что бестолковому современному поколению дорога одна – играть в нарды с гоблинами за решеткой. Не выучил домашнее задание? Такого идиота лучше сразу изолировать ради безопасности окружающих. Сегодня не выучил, а завтра что? Перепутал заклинание и вместо того, чтобы зашнуровать ботинки, подорвал ядро земли?

Даже лестно, ведь каждый знает: справиться с заклинанием массового уничтожения сможет только маг степени так второй, не меньше. Обычные выпускники же получают пятую и чаще всего на ней и останавливаются. Аспирантуру заканчивают единицы, а там ещё и защита магдисертации длится порой по несколько лет… Проще уж залить всё бензином и бросить спичку, но раз Михалыч так свято верит в своих учеников… Что ж, кто они, чтобы его переубеждать?

Об этом, собственно, и рассказывала Регина Генри, развалившись под желтеющим клёном во внутреннем дворике школы после окончания мучительных недельных занятий. Тема нашлась сама, англичанин подсел к ней как раз, когда Фокс, облокотившись на корявый ствол, работала над конспектами, исписывая тетрадку почерком, способным и врачей довести до инфаркта.

В комнату ей пока возвращаться было нельзя – Стешка ругалась с Васей и, зная подругу, бедный парень в итоге окажется виноват даже в том, что умудряется дышать без её ведома. И плевать, что ссора началась с грязной футболки.

В порыве гнева Ульянова (так по паспорту именовалась Степанида) переходила порой все рамки. Впрочем, так же быстро она и остывала, так что через часок, вполне вероятно, её голова уже будет безмятежно лежать на богатырских коленях без страха оказаться вмятой могучим кулаком.

Вася скорее себя об стену расшибет, чем сделает больно любимой. Чего уж, он и не спорил никогда с ней, соглашаясь на любые бабские закидоны. Врождённая простодушность (злые языки ещё называют это туповатостью, но очень осторожно, так чтобы Василий не услышал, иначе кто-то окажется в гипсе) и слепая любовь порой творят чудеса.

– Забавные они, – отозвался Генри, с готовностью выслушав и историю двух влюбленных. – Наверное, друг друга стоят. Настолько я смог понять Стешку, никто другой бы просто не выдержал её напора.

Регина, постукивая пальцами по обложке учебника, хмуро покосилась на притаившихся за столиками для пикника учеников. Те вроде бы и нечасто, но уже несколько раз, нет-нет, да бросали на них быстрый взгляд. Пускай история с Орловым и начинала стираться из памяти, да пока не до конца. А тут вон какая новая порция нитроглицерина в бочку – сидит с ещё одним участником игр, мило воркует. Того и гляди, новые слухи пойдут – мол, русская невеста совсем озверела и решила замутить шведскую семью.

Генри тоже чувствовал взгляды, но не подавал виду. Ни сейчас, ни вообще. Более того, он все эти нелегкие дни преспокойно общался с Региной, не затрагивая болезненную тему. Не подзуживал. Не расспрашивал. Не ругал. Просто вёл себя как ни в чём не бывало. Словно ничего не слышал и не видел. Лучшая поддержка, которую она получила после проклятого эфира. Вот честно.

– Завтра первое испытание… – закрыв учебник и облокотившись спиной на шершавую кору, вздохнула Фокс. – Готов?

– Сомневаюсь, что к подобному можно быть готовым.

– Вот и я так же думаю. Даже не знаю… всё как-то нереалистично. Наверное, осознание придёт завтра.

– А у меня вот уже, кажется… Страшно немного. Не перед неизвестностью, скорее страх облажаться. Не перед другими, перед собой. Не оправдать собственных ожиданий. Оказаться хуже, чем есть.

– Ого, – усмехнулась Регина. – Сколько проблем. Нет, до этого я пока не дошла. Скорее всего меня шибанет утром, минут так за пять до начала. Как обычно, короче. Это у меня с экзаменами такая беда. Как накроет – пошевелиться не могу, стою с открытым ртом и туплю. Если подумать, я та ещё трусиха.

– В самом деле? – удивился Генри. – А так и не скажешь. Вон как держишься. И тогда, после отборочных… Тот перс всё ещё люто тебя ненавидит, знаешь?

– Кто бы сомневался, – хмыкнула Фокс. – Но это ерунда. У меня есть огромный опыт не вестись на провокацию – слава старшим сёстрам, а вот когда речь заходит о чём-то более существенном… Я, кстати, так и не сказала тебе спасибо…

– Было бы за что.

– За то, что не лез с нравоучениями. Я же в курсе твоей нелюбви к некромантам, но ты почему-то не пытаешься вправить мне мозги.

– Во-первых, не нелюбовь, а презрение. Это разные вещи. А во-вторых… зачем? Это же чистой воды разводка, разве нет?

Регина усмехнулась.

– Знаешь, что грустно? Только ты один это и понял. У остальных словно мозги через мясорубку пропустили. И когда человечество так деградировало?

– Глупый вопрос. Уже давно. Человеку нужно чем-то подпитываться, иначе он зачахнет. Думаешь, почему так популярно обмусоливание костей известных личностей? Кто кому изменил, кто сколько пластических операций перенёс, кто с кем поругался.

– Тут ты прав, – задумчиво хмыкнула Фокс. – Правда всё равно непонятно, каким боком именно меня так угораздило влипнуть. Клянусь, интервью прошло настолько паршиво, что меня только что пинком не выгнали из комнаты.

– Верно. Вот Цепина и решила позлорадствовать. Эта дамочка не любит, когда её опрокидывают. С такими работает только одна схема – подхалимство.

Регина изумлённо уставилась на Генри. До неё только дошло – а вот у него-то интервью прошло идеально, без преувеличений. Англичанин отвечал вежливо, спокойно, с обворожительной улыбкой, но при этом сильно не откровенничал. Да и вообще, рассказывал только то, что все и так уже знали.

Помнится, не обошлось и без комплиментов в сторону ведущей. Очень аккуратных и относящихся, по большей части, к непосредственной рабочей деятельности, чем он заслужил окончательное расположение, на самом деле, далёкой от идеала Клары, у которой главной фишкой была горбинка на носу и огромная бородавка над губой.

По результату интервью – повода для сплетен ноль, а внешнее впечатление на высшем уровне. Цепина чуть ли не захлебывалась от восхищения, восторгаясь иностранными гостями и их исключительными манерами. Того же уровня одобрения добилась и участница из Афин, справившаяся едва ли хуже Атласа.

Кажется, они единственные с Генри поняли всё быстрее всех. А вот перс слишком выпячивал собственное превосходство, во всех красках рассказывая, что справиться с лощёным англичанином и, по определению, слабыми в физическом и магическом плане девицами для него не составит труда.

Особо не распространялся он только о некромантах, лишь раз упомянув (весьма скомкано и не без опаски, когда коварная ведущая решила, что будет не лишним накалить взаимоотношения между участниками), что они, наверное, единственные, кто сможет составить ему конкуренцию.

– Хитрый лис! – покачала головой Регина, расплываясь в улыбке. – Вот вам и благородные британцы. Да вы те ещё жуки!

– Правильный подход, только и всего, – отозвался тот, не пытаясь отнекиваться.

– И что же, со мной у тебя такой же метод, да? – прищурилась Фокс. – А может, ты специально весь такой хороший и милый, а как начнутся игры, первым подставишь подножку?

Генри нахмурился, мигом меняясь в лице.

– Я имел в виду банальную вежливость. А то, о чём ты говоришь, называется лицемерием.

– И всё же… – смутилась та. – Мы соперники. Нам придётся сражаться друг с другом…

– Придётся, значит сразимся, – англичанин резко встал, отряхивая закатанные по локоть рукава рубашки от древесных опилок. Несмотря на стремительно приближающуюся осень и середину октября, на улице пока ещё было рано для курток. – Но терять самоуважение и прибегать к подлостям я не собираюсь. А вот по поводу навязанного тебе жениха будь аккуратней. Для него пойти по головам ничего не стоит. Ладно. Мне пора. Обещал Эллиоту помочь с докладом. Поговорим позже.

– Генри, да я же не то имела в ви… – обронила вслед удаляющейся спине Фокс, так и не договорив. Пришлось осечься из-за тут же навостривших ушек младшеклассников. Неужели и она была когда-то такой же любопытной и навязчивой?

Сердитая Регина бросила быстрый взгляд в сторону и успевший осыпаться за неделю лиственный ковёр взметнулся в воздух, ураганом налетая на мелюзгу и облепляя их с ног до головы. Ещё слишком юная и не успевшая в полной мере обучиться магии ребятня в ужасе кинулась врассыпную.

А вот парочка выпускников, сидящих в отделении на лавке, даже не моргнула. Один из них, не прерывая разговора, безразлично дёрнул кистью, окружая себя и друзей в невидимое защитное поле, при столкновении с которым золотистые стрелы теряли магию и безжизненно опадали обратно на землю.

Регина, не оборачиваясь, сухо дернула головой, типа извиняясь. Она продолжала смотреть в пустоту открытой галереи, в которой скрылся Генри, испытывая если не угрызения совести, то что-то очень похожее. С другой стороны… какая тонкая натура оказалась, видите ли. Кисейная барышня. Вот чего он обиделся?

Приключения и странные разговоры в этот день решили не заканчиваться. Видимо, подумали и пришли к выводу, что раз столько дней вели себя послушно, заслужили право немного поглумиться. Это Фокс поняла, когда оказалась на кладбище. Безмолвном туманном кладбище среди металлических оградок и памятников. А на небе красовалась толстощёкая довольная круглая луна. М-м-м… Ясно.

– Да ты настоящий романтик, – закатила глаза Регина, скрещивая руки на груди.

– Рад, что тебе нравится, – послышался смешок и перед ней замаячил знакомый высокий силуэт. – Мне тоже нравится. Не могу не заметить, в качестве спутницы для таких как я, ты – идеальная кандидатка. Нам не так-то просто найти человека с одинаковыми вкусами.

– Ха, ха. Очень смешно, – скривилась Фокс. Хотя, признаться, особого дискомфорта находиться в данный момент тут у неё, действительно, не наблюдалось. Правда, это был всего лишь сон. Кто знает, чтобы она чувствовала, происходи всё в реальности. – Давай ближе к делу. На кой нафиг я тут?

– Как это на кой? А как же предварительный просмотр? А вдруг что не понравится? Я хочу, чтобы наша свадьба стала для тебя особенным днём.

Вот же засранец. Ещё и глумится.

– Завязывай, шут, – нахмурилась Регина. – Я на полном серьёзе спрашиваю. Две недели он меня, значит, не трогал, а тут на те.

– Может, я соскучился?

– Ага. Охотно верю. Всё, полюбовался? Возвращай обратно. Мне как раз снился красавчик Стэтхем. Зрелище куда привлекательней, чем твоя бледная мордашка.

– Нет. Не снился, – покачал головой Орлов.

– Ну не снился, так приснится.

– Мне кажется, или ты сегодня без настроения?

– Какая проницательность.

– Определённо, без настроения. Вопрос только: кто в этом виноват. Я или недавний разговор с нашим дорогим английским гостем?

– Подслушивал, значит, – Фокс даже не удивилась. – Очень мило. Никогда не слышал, что это невежливо?

– Да, мне говорили что-то подобное…

– Слушай, Орлов, – Регина раздражёно вскинула руки. – Давай не будем ходить вокруг да около. Если есть что сказать, говори и заканчиваем. Ненавижу непонятки.

– Что-то не пойму, ты злишься на то, что я вытащил тебя для встречи или до сих пор дуешься за то, что не помог расхлебать заварившуюся кашу? Интересно, что ты от меня ждала? Что я начну отрицать? Зачем?

– Зачем? Может, чтобы я не выглядела такой дурой?

– Я так не считаю. Мне вот интересно было, как ты справишься.

– О, да что ж ты раньше-то молчал! – ехидство сочилось через край. – Это же в корне меняет дело! – ответный смешок вывел из себя Фокс окончательно. – Слушай, по-братски, можно врезать тебе разок? Ну пожалуйста.

– Давай не сегодня, – усмехнулся Влад. – Оставим нежности для первой брачной ночи. Я вот по какому делу, на самом деле. Завтра первое испытание. Готова?

– О-о-о… – саркастично умилилась Фокс. Её что, все решили сегодня об этом расспросить? – За меня, оказывается, волнуются. Я тронута.

– Не ёрничай. Может твой новый друг и не хочет сражаться, а вот я бы с тобой поборолся. Хочется посмотреть, на что ты способна. Будет обидно, если вылетишь в первом же туре.

– Не беспокойся. Не вылечу.

Хоть произнесено это было и с уверенностью, но некие сомнения в голову Регины всё же забрались. Вылететь из игр действительно можно. И если очень постараться, то прямо с первого испытания, по обыкновению индивидуального – сделанного специально для того, чтобы показать каждого участника во всей красе. Тут работало три условия: если истекает время, отведённое на задание, если не справляешься с поставленной задачей и добровольно сдаешься, и если погибаешь. Последнее, конечно, редкость, но иногда и такое случалось.

Некоторые участники предпочитали гордо умереть на глазах зрителей, чем признать поражение. Распорядители и комиссия, конечно, стараются не допускать летального исхода, но пока пробьешься через защитное поле, выставленное ради безопасности, пока отыщешь идиота и вытащишь его из лап очередной ловушки, которые они сами же так любят мастерить… Бывает, что и опаздываешь.

Последний такой случай произошел лет десять назад. Тогда это, кажется, был парень из соединенных штатов. Что поделаешь, гордая нация. К тому же, его же школа и представляла игры в том году, а вылететь из чемпионов на собственной территории позорно вдвойне. Не уедешь и не спрячешься – придётся досматривать игры на скамейке запасных и терпеть насмешки. Да и свою школу большинство участников не желает подвести.

И вот тут, на самом деле, двоякое ощущение. Да, школа победителя получает крутые плюшки. Да, это почёт. Да, это плюс десять баллов к репутации, но… Всё же участники вызываются на игры не столько ради желания прославить родные края, сколько ради себя. Ведь и победитель получает особые призы: превосходную характеристику, славу для семьи, денежную награду и, по желанию, солидную должность после выпуска в сфере магических правоохранительных органов. А на такую не так-то просто попасть, не будь у тебя козыря в рукаве. Ну или же заверенной у нотариуса договоренности с МагДепом. Для надёжности.

Не все, конечно, идут на игры ради этого. Кто-то просто хочет испытать свои силы, узнать из чего слеплен и не прошли ли даром многолетние потуги учителей обучить детишек уму-разуму. Регина как раз из этой оперы. Умирать во имя гордыни, во всяком случае, она не собиралась. Да и деньги с работой ей не нужны – справится и так.

Вон, половина выпускников работает среди обычных людей и ничего: пашет официантом или продавцом в торговых центрах – не ломается. Тут уж как у всех, главное найти что-то по душе. Чтобы занятие приносило удовольствие. А уж есть у тебя способности или нет, какая разница? Магия – привилегия, а не повод чувствовать себя особенным. От этого не нужно задирать голову и считать себя выше других.

Орлов смерил Регину таким взглядом, каким воспитатели обычно смотрят на дошколёнка, настойчиво засовывающего себе карандаши в нос.

– Мне по душе твоя уверенность, но она может сыграть с тобой злую шутку.

– Записался в философы? – усмехнулась Фокс. Где-то она уже слышала нечто подобное. – Давай без нравоучений.

Влад лишь закатил глаза.

– Да, сегодня с тобой разговаривать бесполезно. Ладно. Спокойной ночи. Поговорим позже…

Да они сговорились?

– Эй, какой позже? Хватит уже притаскивать меня на свои мутные… – договорить она не успела, вынырнув из сна и подскочив на постели.

Тёмные очертания мебели едва узнавались в рваном свете полумесяца, теряющегося в многочисленной листве, обрамляющей окна. Сердце громко стучало, словно она только что очнулась от кошмара. Нет, может свидания на кладбище и не вызывали у девушек особого восторга, но и напугать до такой степени не могли. Кажется, после разговора с Орловым, она успела вернуться в какое-то своё сновидение, но вспомнить его не могла, хоть ты тресни. Ощущалось только, что это было что-то малоприятное. Судя по вспотевшим ладоням.

На часах четыре утра. Прекрасно. Регина устало упала обратно на подушки, разглядывая хоровод теней на потолке. Всё, приехали. Спать больше не хотелось. Зато под ложечкой начало противно подсасывать. А вот и долгожданный страх. Нашёл время, блин. Не мог подождать будильника?

Десять минут, двадцать, тридцать… Фокс ворочалась, сминая под себя одеяло, но мозг отказывался успокоиться и выключиться. Вместо этого ему почему-то показалось очень забавным именно сейчас поиграть в карусель, перелистывая в голове картинки с прошлых игр и принимаясь анализировать возможные варианты первого испытания. Вот почему сейчас? Почему не хотя бы пару дней назад? Зараза.

Ещё и есть захотелось, а это уже финиш. Теперь можно больше и не пытаться заснуть – дохлый номер. Обречённо вздохнув, Регина полезла в прикроватную тумбочку, где на такие случаи у неё всегда было припасено пару шоколадок. Жалко не селедочка с лучком и чёрным хлебом, но идти на кухню не хотелось. Где-то в закромах сознания ещё тешилась надежда снова уснуть. Придётся обходиться тем, что есть.

Громче обычного хлопнул задвигающийся ящик. Зашуршала фольга.

– Мать, сдурела что ли? – раздался сонный голос Стешки.

– Прости, – отозвалась Фокс. – Я постараюсь потише.

Щёлкнул настенный выключатель, освещая встопорщенные волосы и прищуренное лицо.

– Что, не спится? – зевнула подруга. – Панические атаки?

– И голод, – согласно закивали, жуя шоколад.

– А я-то всё ждала, когда до тебя дойдет, – Стешка сонно выползла из постели, шлепая босыми пятками по ламинату.

– Что ищешь? – Регина с насмешкой наблюдала за тем, как блондинка полезла в шкаф, отодвигая коробки с обувью.

– Лучший антистресс. Специально на такой случай заначку оставила, – на божий свет были вытащены две бутылки шампанского.

– Серьёзно? – брови Фокс медленно поплыли вверх.

– А чего нет? – Стешка плюхнулась на её кровать, бесцеремонно подвигая подругу локтями. – Лучшее снотворное. И ранний завтрак. Хотела съестного? Получай. Вот тебе сладкое. А, не… – она всмотрелась в этикетки. – Полусладкое.

– Да от таких сладостей я боюсь представить, что со мной утром будет.

– Зато мозги очистишь. Не переживай. Так и быть, большую часть выпью я. А тебе и немножко хватит, чисто расслабиться, – шампанское открылось с приглушённым гулом. – Стаканы есть? Нет? У меня тоже нет. Последнюю чашку разбила, когда с Васьком ругалась. Так, дорогуша, – Стешка наколдовала одноразовые стаканчики (наколдовала – громко сказано, ведь ничего не берется из пустоты, тут скорее действовал принцип – если где-то прибыло, значит где-то убыло) и, разлив искрящееся, чокнулась “бокалами”. – За тебя и завтрашнее… пардон, уже сегодняшнее успешное прохождение первого испытания. Мы в тебя верим и даже не сомневаемся, что ты справишься.

– Аминь, – невесело вздохнув, отозвалась Регина, послушно отпивая.

Ей бы такую уверенность.