***
Молодой человек ходил взад-вперед по комнате, поглядывая на настенные часы. И вот обе стрелки сошлись на двенадцати. Он сказал себе: «Пора» и одел куртку. Голову укрыл капюшоном так, чтобы лица не было видно. Оглядел себя в зеркало. Вроде все в порядке. Парень вышел во двор, где его ждал «Фольксваген» и сел в машину.
***
Под мерное перестукивание колес Максим вскоре заснул. А через пару часов проводник разбудил его:
– Вставай. Через десять минут приедем.
Максим спрыгнул с полки, аккуратно сложил свои рисунки в папку, наскоро собрал постель и пошел к выходу. Впереди увидел Алену.
«Телефон! Я забыл взять у нее номер телефона! », – запоздалая мысль, словно током ударила в голову, однако протискиваться вперед он не стал.
Алена вышла из вагона, а он силился разглядеть, кто там ее встречает на перроне, но так ничего не смог разглядеть в темноте, а девушка тем временем словно растворилась в ночной мгле. Эх, даже попрощаться не успели.
Одним из последних Максим сошел на перрон. В одной руке он держал чемодан, в другой папку с рисунками, которую, боясь помять, не решился положить к остальным вещам. Только вот никто, похоже, его не встречал. И только тут Макс вспомнил, что не знает, как выглядит его новый товарищ. Ведь на аватаре в одноклассниках не было даже фотографии Антона, вместо него – картинка автомобиля, такое часто бывает. Похоже, этот Антон (если вообще Антон) его просто-напросто развел. Просто так, ради шутки, от нечего делать. У богатых ведь свои причуды. А сейчас стоит где-то неподалеку и ухмыляется: мол, как я этого дурака обманул. А завтра в интернет будет выложено видео под названием: «Простофиля из Междуреченска», а то и того круче: «Парень из провинции захотел пожить на халяву и прикатил на юг к незнакомым людям».
Эх, надо было все-таки послушаться тетку. Горе-путешественник стоял так и накручивал себя, испытывая отвращение к себе самому. В этом жутком состоянии даже простая мысль – позвонить Антону – не пришла ему в голову. Так и стоял в полной растерянности посреди перрона, прижимая к груди свою папку, словно кто-то мог позариться на его добро.