Проклятый оборотень. История одной потерянной души

Глава 3
Спаситель Валаах и прах деда

Валаах ахнул, когда к нему залетела черная птица и села на подоконник.

– Уйди, нечистая, сгинь.

Когда птица гаркнула, старик вздрогнул:

– Что ты говоришь? Марфа? Говори… – птица, словно закряхтела и начала ковырять клювом свои когти… Повела крыльями и упорхнула. – Боги вселенной, Леандр.

Он начал метаться по комнате, собирая банки с эликсирами и травы, высушенные вечность назад, редкие снадобья с разных миров. Волшебник сгреб все в кучу и высыпал часть содержимого холщовых мешочков прямо на стол. Он поджег лампаду под колбой и начал смешивать ингредиенты, бубня себе под нос.

– Я помогу тебе, мальчишка! Ох и глупый принц, ох ты ж, – причитал Валаах, пока смешивал и шептал заклинание. Что-то где-то щелкнуло, заискрило в спиральной стеклянной колбе, радугой разливаясь по стенкам и стекая каплями в чашу с золотой каймой. Варево шипело, лопались всплывающие зеленые пузыри. Аппарат кряхтел и качался, возмущенно скрипел и посапывал. Внезапно вмиг затих.

Когда все закончилось, Валаах взял кубок и немедля выпил все без остатка. Тут же упал на пол, потеряв равновесие.

– Горе Луковое, – позвал шепотом Верховный маг и потерял сознание.

– Что стряслось, дед? Что с тобой? – парень ворвался в башню и склонился над стариком, взяв его руки в свои. Они были ледяные, старика била дрожь.

– Горе, – очнулся маг. – Сейчас, прямо сейчас твоего короля постигла страшная участь, ты должен спасти его, ты слышишь? Только ты виновен в его беде!

– В чем я виноват? – Горлин потерял нить мысли и хмурился все сильнее.

– Ты разыщешь его и спасешь! – старик дрожал все сильнее, его конечности свело судорогой, все тело выгнуло дугой.

– Боги, что ты сделал? Что мне сделать сейчас? Какого короля? Великий Стивар сейчас в тронном зале, какая участь его постигла? О чем ты говоришь? – Горлина раздирала тысяча вопросов, он ничего не понимал.

– Не нашего короля, балбес! – старый маг злился, что совершенно было на него не похоже. – А твоего, твоего, мальчишка! Забери мою силу, я не смогу больше никому помочь, но ты сможешь, ты силен, глуп, как мешок лука, но ты научишься, слышишь? Не трать мое время, поспеши!

– Что с тобой, дед?

– Я снял часть проклятья, король не будет одинок, у него будут верные друзья и сила, чтобы справиться с этой бедой. Вы поможете найти ему свою судьбу и не потеряться в темноте.

– Что я должен сделать? – повторил парень.

– На столе, вон там, лежит кинжал. Когда ты закончишь, ты отдашь его своему другу, ты понял меня? Обязательно отдай! – Горлин кивнул. – И чашу, из которой я пил эликсир отмены. Тщательно вымой, чтобы не осталось ни капли предыдущих зелий, и очисти магией, потом поймешь как. И спрячь, создай портал и отпусти ее там. Портал в неизведанное, только туда и спрячь. Когда придет время, ты ее достанешь. Ничего не перепутай. А сейчас возьми кинжал.

– Да взял я! Что дальше? – Горлин вернулся к корчившемуся на полу магу. – Что с ним делать?

– Режь мне руку, да, вот тут. И ничего не перепутай, слышишь! Я про чашу. – Валаах подставил старческую сморщенную ладонь. – Давай же, что ты медлишь! Теперь свою, молодец, возьми меня за руку.

Между их ладонями вспыхнул огонь, фиолетовые искры разбрызгивались, шипя и чиркая, отскакивая в разные стороны. Старик зашептал на непонятном языке, что-то про знания и вечное сияние, про мудрость веков и силу магии предков. Слов было не разобрать. Комната взорвалась светом, и когда Горе привык к нормальному свечению от деда, тот проронил:

– Я горжусь тобой, Горлин!

Валаах улыбнулся, смотря внуку в растерянные глаза.

И в тот же миг рассыпался пеплом по всему полу, пылью оседая на стол, склянки, алхимические приборы и древние книги.

Глава 4
Все пошло не по плану. Темная

Мерзкий старикашка! Гадкая ведьма! Я наблюдала за жизнью принца с того самого момента, как убила его мать. Он не изменился ни капли. Такой же заносчивый, трусливый, любознательный мальчишка, у которого одни бредни на уме. Меня раздражало в нем все: от внешности, которая напоминала мне его тогда, когда он любил меня (любил ли?), до его мимолетных движений, улыбки, желтого взгляда из-под густых размашистых бровей…

Наступил момент его жизни, когда я его прокляла. И что я вижу? Старая ведьма всю ночь что-то шепчет, чтобы отогнать мой морок и черный дым. Отправляет к Верховному своего прихвостня (Черного Ворона Чука). И этот старый дурак ценой своей жизни и своей силы, что давала так много королевству, дарит ему второй шанс. Да что не так с ними всеми? Кто так поступает? Кто отдает всего себя ради какого-то волка? Он же… мерзкий, противный, он… наследник престола, который в будущем уничтожит все вокруг себя!

Разве этого я хотела в самом начале?

Я хотела, чтобы он страдал, лишился всего, что его окружает, бился в истерике от безысходности и боли. А он снова обошел меня. Он снова станет королем… э, не-е-е!

Он не будет разрушать мир, который ему не принадлежит. Мы с ним на пару и так уже наделали дел. Какой бы темной я ни была, это не дает право ни мне, ни ему так поступать с окружающими.

Что вдруг изменилось, спросите вы? Хм. Может, незаслуженная смерть несчастной Лоралин так на меня повлияла? Может, я просто передумала. Но все же королева никак не выходила из головы. Что-то перевернулось внутри меня, я хотела вернуться в то время и все исправить… но я не могу, не имею права. Ведь закольцованная история сведена именно к нему, а не к его матери. И мне действительно жаль.

Новый план! Так как убивать детей не входило в мои принципы, я решила все же позволить ему вырасти и насладиться его никчемной жизнью. Но теперь! Я приведу в его жизнь новые испытания. Я заставлю его лишиться всего, что ему так дорого, что разлучило нас. Я заставлю его заплатить за все мои страдания! О, Великая Темная, какая же ярость кипит в моих венах! Я призову видных демонов и разорю его дом… я убью всех, кто встанет у меня на пути… всех, кто решится помочь ему…

Глава 5
История детства. Лучший друг. Горлин

Я Горлин. Было бы, наверное, слишком пафосно говорить, что я Великий маг. Но, что греха таить, я вырос в своих глазах за эти годы. В тот миг, когда мой дед умер и передал мне весь свой дар и свои силы, что накопили мои предки, также передавая ему свою магию, когда умирали, я ощутил себя всемогущим. Не джинн, конечно (как в той сказке, которую мне рассказывала Алиска. Она вообще много сказок мне поведала о волшебных существах, что на ночь читают детям перед сном), но сила, что теперь текла в моей крови, та мощь, что разрывала мышцы, рвалась наружу через тонкую кожу человеческого тела. Она делала меня практически неуязвимым. Я готов был перевернуть весь мир, поставить все с ног на голову, но понимал, что эту силу нужно беречь и распоряжаться ею грамотно. Хранить, как хрупкий сосуд. Пользоваться умело, как музыкальным инструментом, смазывать струны и постоянно играть, практикуя свое умение. Но это теперь, а раньше… начнем сначала…

Не могу сказать, что я был очень близок с дедом, но эта потеря – крах для всего королевства. Несколько измерений остались без Верховного мага. Уровень моего отчаяния и скорби было не описать словами. Ужас от происходящего накрывал волной с головой. Вынырнуть я не успевал, надрывно выл на всю комнату алхимика. Вся мощь времен, сила и магия переполняли меня через край. Я не мог справиться с мыслями. Казалось, еще миг, и я потеряю сознание.

Я чувствовал себя, как в тронном зале. Все галдели, кричали наперебой. Кто-то шептал прямо мне на ухо, но так четко и так неразборчиво одновременно. Звуки отдалялись и приближались снова, словно отражаясь от стен и возвращаясь в меня. Я схватился за голову и готов был открутить ее и выбросить, лишь бы все это закончилось. Я увидел все прошлые жизни, все воспоминания моих предков. Я видел Леандра в прошлом, как он поступал и что натворил. Не мог я больше злиться на него сегодняшнего, я должен ему помочь, должен быть рядом, чтобы поддержать в трудный миг. Я понял, что я маг, тот маг, который принадлежал королю. Когда он примет меня, мы станем единой силой, которая преодолеет любые преграды. Горы свернет, если понадобится.

В один миг шум закончился. Меня оглушило тишиной. И пониманием, что я теперь Верховный. Я тот, кто должен все исправить. На кого возложена великая миссия.

Внезапно меня осенила ужасная мысль, что все вокруг происходит только из-за принца, весь мир крутится вокруг него. Я честно старался не думать об этом, но в этот миг вдруг безумно захотел его убить. А сейчас, когда сила всех предыдущих магов текла во мне, я мог найти его где угодно и прихлопнуть, как навязчивую муху. Я представил, как поднимаю его волнами магии, щупальцами, что тянутся от меня во все стороны. Как зло пышет внутри меня. Как его тело, сотрясаемое жуткой судорогой, поднимается в воздух. Как он дергает руками и ногами, как его шея напрягается, сопротивляясь моим действиям. Как в одно мгновение изгибается под неестественным углом… И мне под ноги падает бездыханное тело Леандра. Я очнулся от страшного видения и затряс головой, выметая ужасные мысли.

Так. Не время паниковать. Нужно собраться с мыслями. Моими мыслями. Дед что-то говорил про чашу и кинжал. Чаша. Я обернулся и, схватив ее со стола, провел вокруг нее пальцами, очищая от бывшей магии, повертел в руках, посмотрел сквозь нее. Так, в никуда. Я размял шею и плечи, закрыл глаза и вытянул руку, чтобы развести воздушные массы. От пальцев скрутилась воронка, и, не думая ни секунды, я аккуратно положил чашу в пустоту, создавшуюся порталом, как в карман.

Так, что дальше? Кинжал. Другу. Яла, самый верный и надежный друг. Тот, кому можно доверить тайну и жизнь. Два брата-близнеца, похожие как две капли воды и разные, как лед и пламень. Ян и Яла. По отдельности обычные рядовые, ничем не приметные: серая внешность, неяркие волосы, незапоминающиеся лица. Но если вдвоем они оказываются в опасности, то сливаются в одного монстра, смесь оборотня и гибрида, перевертыши, нежизнеспособные по отдельности. При рождении Ян должен был погибнуть от нехватки воздуха, пуповина обмоталась вокруг шеи. И когда повитуха уже смирилась с тем, что младенец не дышит, Яла проник в тело брата. Прожив одним совмещенным монстром пять лет, они поддерживали силы друг в друге. Таково их проклятье, вместе – сила, врозь – две тени друг друга.

Мы встретились, когда были совсем детьми. Их дом стоял рядом с нашим. Моя матушка дружила с их матерью и очень дорожила этой дружбой. И мне пришелся по духу мальчишка не слишком яркой внешности, такой же оборвыш с вечно драными коленками, как и я. Любитель лазить по деревьям, за что постоянно получал от отца. «Волк не должен вести себя, как обезьяна», – говорил он. И ничего, что они не были чистокровными волками, а лишь гибридами, акцента на этом не ставил никто. Ребят воспитывали как чистокровных, полноценных членов стаи. Но это никогда нас не останавливало. Только вдвоем, сидя на ветках, мы могли обсудить любую тему. Ян же, зубрилка и книжный червь, сидел под деревом и ждал, пока мы наиграемся. Он не отходил от брата ни на шаг, словно тень.

Из-за их особенности обретения единения они должны были постоянно находиться рядом с магом для поддержания своих сил. Хотя я никогда не был сильным магом, даже не думал о том, что когда-нибудь со мной случится подобное. Но мой друг говорил, что его особенность позволяет ему чувствовать силу внутри меня. Я отмахивался, но спорить с ним не решался, боясь потерять его дружбу. Если бы вдруг они слились воедино, то самостоятельно разделиться были бы неспособны. Чем старше становились, тем сложнее, дольше и болезненнее проходит процесс. Я жутко боялся, что в один момент вдруг что-то произойдет, и они превратятся в гибрида, который не сможет справиться со своей мощью, и покалечатся или кому-то навредят. Что я с ними тогда должен буду сделать?

Мы привязались друг к другу. Я к ним – как к единственным друзьям, они, как я понял уже позже, – из-за моей силы, поэтому и ходили за мной, как привязанные. Ян бродил за нами тенью, не особо любил лазить по деревьям и гоняться за насекомыми с сачками. Он садился неподалеку на землю и доставал карандаш и альбом – рисовал или читал книгу. Чаще молчал, не найдя единомышленников. Когда мы хотели позвать его в свою компанию, он отнекивался и оставался в отдалении, но всегда на виду.

Сколько прошло времени с момента смерти деда, я не могу сказать с уверенностью. Я находился в башне мага и не мог позволить себе выйти. Навел порядок, сложил разлетевшиеся книги и свитки. Магией смахнул пыль и смел пепел, оставшийся от предка. Я тянул время, по второму кругу проводя уборку, переставляя книги и поправляя коблы на столе.

Так, все. Нужно собраться и сообщить королю о гибели Великого волшебника. Ком стоял в горле, я все еще не мог поверить в смерть деда, хотя и видел все своими глазами.

Все же я заставил себя спуститься в тронный зал. Стивар сидел на троне и решал какие-то вопросы с приближенными, я не вникал, сейчас мне нужно было стать вестником страшных событий.

– Горлин, дорогой мой друг, что случилось? На тебе лица нет, – заговорил король, обратив на меня внимание.

– Великий Стивар, с прискорбием хочу сообщить тебе, что Валаах покинул этот мир… – мой голос дрогнул, но я выдохнул и продолжил: – И твоим Верховным магом назначил меня. Мне очень жаль.

– Отчего же? Валаах был прекрасным магом, его будут помнить. Но он был стар, все мы когда-нибудь закончим свой путь, не нужно жалеть умерших, – сказал мне король слишком равнодушно, что ли.

Может, он пытался поддержать меня таким образом. Но меня лишь возмутили его слова. Нет, я, конечно, не подал виду. Он даже не спросил, как умер мой дед, его маг, Валаах, друг, с которым правитель был связан кровью.

– Да, мой король, – только и выдавил я, опустив голову в знак признательности.

– Если мой сын не вернется в течение года, ты станешь моим Верховным магом, Горлин. Будь готов принять свой великий пост. А сейчас иди, наступило время скорби в твоей семье. – Он снова обратился к советнику, что-то ему сказал, пока я, развернувшись, медленно шел к выходу. – Гор, подожди, – окликнул меня король. – Как там дела у Леандра? Не слишком долго ты держишь его там? Может, все же пора возвращать?

– Все идет по плану, мой король, как мы и договаривались, – соврал я, опустив глаза.

– Надеюсь, его мозги встанут на место, и он начнет принимать участие в жизни королевства. – Король улыбнулся и кивнул, отпуская меня.

Поклонившись, я вышел из тронного зала и вернулся в башню мага. Теперь мою башню.

Глава 6
Дом, милый дом. Скорбь и боль. Леандр

Очнулся я в доме бабки Марфы. Как оказался там и как дополз до кровати, не помню. Вряд ли две особи женского пола смогли бы дотащить меня без посторонней помощи, значит, я сделал это сам. А, не важно. Все тело ныло, как после тренировки. Руки и ноги не шевелились и затекли, будто прижатые пудовыми гантелями. В голове шумело, в ушах звенело, в висках набатом стучала кровь. Пить хотелось зверски, язык прилип к небу, я даже пару раз причмокнул, чтобы сглотнуть, но в горле как наждаком прошлись. Попытался встать, от натуги даже вспотел. Кое-как сел, уперевшись руками в край кровати. И тут одеяло сползло с меня, и я увидел свои руки, плечи и грудь. Усталость как рукой сняло. Я изловчился и взглянул на спину. На всем теле красовалась татуировка синего цвета, особенно разукрашены были плечи и спина. Вычурные узоры, ритуальные иероглифы и длинные закрученные линии. Еще кое-что изменилось – я стал хуже видеть. Здрасти, приехали. Я даже попытался проморгаться. Не помогло. Все вокруг меня было теперь в синей дымке. Я встал и, покачиваясь, направился к выходу. От слабости даже тошнота подкатила.

– Куда? А ну, в постель! Рано еще вставать. Кому сказала? Куда ты идешь? Леа! – Марфа шла за мной, придерживая под руку.

– Мне нужно домой. Прямо сейчас. – Проскрипел я, надсадно напрягая гортань. Звук получился каркающий, скрипучий.

– Ты понимаешь, что произошло? Леа, рано домой возвращаться, нужно сил набраться, я помогу. Поставлю тебя на ноги, и пойдешь домой. – Она встала передо мной и посмотрела мне в глаза. Нахмурилась и задумчиво скривилась.

– И что же произошло? Ба Марфа, что со мной произошло? Я что, теперь на всю жизнь такой останусь? – я развел руки в стороны, чтобы она лучше могла меня рассмотреть. – Что-то не так внутри, но описать не могу… будто часть меня украли, понимаешь?

– Да, мой хороший, я понимаю. Прокляли тебя. – Она участливо сжала мою ладонь и провела старческой рукой по щеке. – Кому ты дорогу перешел, мальчик, знаешь? Что ты еще чувствуешь? Верховный жизнь отдал, чтобы спасти тебя. Что ты видел? Кто говорил с тобой? Леа, расскажи мне все.

Она усадила меня на лежак на мосту¹ .

– Валаах мертв? Из-за меня? – по спине прошел холод. Мой отец остался без мага, он сейчас уязвим. Как никогда. Сможет ли Горе встать на его место? Сможет ли так же верно служить моему отцу?

– Он спас тебя. Так поступил бы любой волшебник, служащий королю. Ты же наследник. И не из-за тебя, а ради тебя и будущего королевства.

– Если меня прокляли, значит, я теперь одичалый? Бабушка, я проклят! О, Великие светила Гандиары, я проклят! Черти проклятые, да что же это?

Я схватился за голову и сложился в три погибели, чтобы заглушить панику и ужас. Хотелось выть и орать во все горло. Убежать в лес и забыться. Марфа все это время гладила меня по спине и что-то шептала или напевала. Я не особо прислушивался. Был поглощен своими ощущениями и давящей тоской. Что она там говорила? Холод вселенной? Вечность одиночества? Тьма и холод… вечная стужа закроет глаза… вот оно, я не могу видеть нормально, и эта пустота внутри… Я упивался своим положением и смаковал состояние, как девица, готов был упасть на пол, сжаться калачиком и плакать, обнимая колени.

Минут пять, может, десять я истерил, как вдруг все стало незначительным и абсолютно неинтересным. Я поднялся и ушел в комнату. Марфа удивленно уставилась на меня и даже бросилась следом. Я опустился на кровать и начал обуваться. Натянул рубаху, медленно застегивая пуговицы на горловине. Все это время я смотрел перед собой. Перевел взгляд на ведьму. Выдавил улыбку.

– Спасибо за все, ба Марфа. Отправь, пожалуйста, домой.

***

Я вернулся в свое измерение, меня больше ничего не напрягало.

– Где же ты был все это время? – отец обнял меня, я ничего не почувствовал, ничто не екнуло.

Я пожал плечами и отвел глаза, мне не хотелось обижать отца, но врать, что скучал или был безумно рад встрече, я не мог. Он поднял мое лицо, чтобы заглянуть в глаза, и, увидев мои синие радужки, побагровел и заискрился яростью:

– Ты! – он пыхтел от ярости, никогда его таким не видел. – Ты… Где ты был? Где тебя угораздило найти проклятье одиночества? Ты мой единственный сын! – он схватился за грудки моей поношенной рубахи, которую когда-то выделила мне ведьма Марфа.

Я приподнял бровь и равнодушно оторвал его руки от своей одежды.

– Я столько вложил в тебя! – отец еле сдерживался, чтобы не обернуться, белоснежная рубаха так и норовила разойтись по швам, начала трещать. – Ты опозорил меня! Просто прямо сейчас разрушил будущее нашего королевства! – появились волчьи клыки, и глаза загорелись синим пламенем. – Мать была бы в ярости… нет, это я в ярости, она бы умерла со стыда!

Я никогда не видел его глаза в обороте. То ли я не придавал значения, то ли он искусно прятал их. Синие глаза оборотня говорят об одиночестве. Потеря пары меняет глаза навсегда. Но вот в чем дело: у отца был я, наследник. У меня никого не было. Да и для меня теперь это не имело никакого значения. Чего он так распаляется? Воздух будоражит.

Он долго кричал на весь тронный зал, гремел и шипел на меня. Со злостью скинул с себя бархатный жилет, отороченный кожаными ремнями на манжетах и на талии, и провел рукой по волосам выдыхая. А я стоял посередине тронного зала и рассматривал портреты предков на стенах. Ничто меня не трогало: ни его речи, ни его бешеный крик.

Позже, когда поток брани иссяк и король оценил размер бедствия, он поник, и в этот момент мне показалось, что отец в одно мгновение превратился в дряхлого старца. Все его мечты и надежды, возлагаемые на меня, были разрушены.

– Как жаль, что мой единственный сын теперь проклят и не найдет своего счастья.

Его пытливый взгляд старческих глаз, радостный от встречи и горевший во время тирады, резко потух.

– Где же тебя так? – он разочарованно опустил руку. – Король оборотней без пары навечно – это даже звучит скорбно.

– Холод вселенной и вечность одиночества не помешает мне править королевством. – Я равнодушно пожал плечами и тяжело, устало вздохнул. Надоело нытье отца.

– Это не простое проклятье! – взвился отец с новой силой, – ты не просто лишился своей пары, ты потерял интерес к жизни. Она обрекла тебя на вечный холод и тьму? – вопрос, который он задал, заставил меня задуматься. Откуда такая осведомленность? Что может знать король оборотней о проклятии одиночества? С чего он взял, что меня прокляли? Да, он потерял свою пару и тоже являлся одичалым, но про проклятье я ни слова не сказал. Вопросы множились и ответов пока я не находил. – Только пара или нареченная может проклясть своего суженого на одиночество. Где ты ее встретил? Ты знаешь, что это значит? – отец вцепился в мои плечи и встряхнул. Я качнул головой и закатил глаза. – Ты со временем сгоришь и истлеешь от тоски. Ничто тебя не разбудит. Тебе не нужно будет ничего.

Кажется, что он даже потерял ко мне интерес как к преемнику, разочаровался. Ведь меня ничто не трогало. На кой черт мне нужен его престол? Лишь бы никто не трогал, гори все синим пламенем. Сможет ли мой король отдать свое королевство такому волку, который пустит все на самотек?

Больше не было изнуряющих тренировок, как раньше, я не носился по полю до границы и обратно. Даже когда я приходил с утра пораньше, меня никто не ждал. Мой учитель фехтования и верховой езды занимался другими парнями, которых готовили к военной службе.

«Принц, я занят, у меня дела, извини», – только и слышал я от него.

Ничего не объясняя и теперь вечно избегая меня, он, опуская глаза, проходил мимо, если все же приходилось пересекаться. Чувство вины или элементарный приказ от короля, как мне казалось, съедали моего учителя. Но я пытался заниматься самостоятельно, чтобы мой учитель гордился мной. Я знал, что весь королевский двор наблюдает. Хоть я и не рвался как раньше, меня никто не мотивировал и не подбадривал. В итоге мой интерес к тренировкам угас совсем. Я решил, что мне это ни к чему.

Король не обучал меня стратегии и не приглашал на королевские совещания высшей знати. Меня будто больше не было в его жизни. Он смирился с потерей. А я? Как мне смириться с вечным одиночеством? Я теперь одичалый. Не ровен час, стану слоняться приведением по замку и пугать обслугу.

Я потерял интерес ко всему. Умер Валаах, ну и что? Кто занял его место? Какая разница? Даже синий туман в глазах, особенно с утра, когда только открывал их, меня не так напрягал. Слонялся как в тумане, будто зрение село, и все заволокло пеленой. Я научился с этим жить, перевоплощаясь только своими глазами, алое зрение волка было четким несмотря ни на что.

Однажды утром, когда я только открыл глаза и валялся в постели – подниматься теперь не было никакого смысла – идти завтракать, чтобы снова завалиться в постель и мять бока, пока сон опять не сморит меня, раздался какой-то шум. Суета во дворе привлекла мое внимание, и я, нехотя поднявшись, побрел на балкон. Облокотился на каменные необтесанные перила и опустил голову на ладонь. Внизу суетились люди, они бегали по королевскому двору перекрикиваясь. Пара горничных в белых передниках промчалась в сторону конюшни, несколько солдат пробежали, громыхая снаряжением, в другую сторону, к башням. Дворецкий суетился и носился по всему двору, кидая распоряжения подчиненным, конюх пытался вести разъяренного коня моего отца в стойло, его серые бока были покрыты кровью. Он храпел и вставал на дыбы. Кровь насторожила меня. Я приподнялся и постарался посмотреть вниз, на вход в замок. Прямо у двери я увидел отца, его лицо было бледным, почти серым, вся его одежда изодрана и испачкана в грязи и крови. Кровавый след тянулся от дороги к ступеням. Короля несли несколько его товарищей. Кажется, сегодняшняя охота закончилась не так, как он планировал. Я бросился вниз, к дверям в замок, не разбирая дороги, мчался к раненому отцу. Его внесли в спальню, аккуратно разместив на кровати. Тут же подбежали лекари, быстро освобождая от мешающей осмотреть его одежды.

– Оставьте, мои хорошие, не суетитесь, все хорошо. – Отец остановил трясущимися от бессилия руками лекарей и указал им, чтобы они отступили. – Я хочу поговорить с сыном.

Все поспешно удалились, оставив нас наедине. Я боялся ступить шаг, мне было жутко, что я останусь один, совсем один. Ни одной родной души, которая болела бы за меня.

– Прости меня, сынок, – начал король. – Прости, что был с тобой так строг, я должен был ценить каждый миг, проведенный вместе. Хоть Лоралин и не смогла увидеть твоего взросления, она была бы счастлива, что у нас получился такой отличный парень. – Он закашлялся, и я бросился к нему, взяв его ладонь в свои ледяные руки.

– Отец, обернись, ты справишься, ты поправишься. Только постарайся. Ты же сильный волк.

– Мой дорогой Леандр, слишком много крови я потерял, и сил моих хватит на пару минут. Магия, которой я отравлен, не позволяет мне обернуться. – Он выдохнул и закашлялся, губы окрасились кровью. – Слушай меня внимательно и запоминай. Тебе нужно бежать, ты не сможешь противостоять вождю нового племени. – Какого племени? Бредит, что ли? – они объединяются, все четыре, а ты не готов. – Кланы? Кланы объединяются? И колдовством решили убить отца? Ничего не понятно, мысли путались у меня в голове. – Они убьют тебя, а ты даже не успел обзавестись наследником… – он сжал мою руку и приподнял голову. – О, мой бедный сын, спасайся. Беги… – прошептал отец, и глаза в последний раз посмотрели на меня. Остановившись, остекленело уставились в одну точку. Голова упала на подушку, рука ослабла, и я всхлипнул, как ребенок, который потерял все.

На негнущихся ногах я отошел от постели умершего короля. Покинул спальню и побрел в сад. Там всегда шумели высокие деревья, слышался звон скрещенного оружия на тренировках и смеялись девушки из прислуги, которые приходили поглазеть на обнаженных, разгоряченных парней.

Сегодня все было не так. Ветра не было, и ветви не качались. Ни шороха, словно с душой отца весь мир затих. Я опустился около дерева и облокотился на ствол, массивный и корявый, как вся моя несуразная жизнь. Бежать? Куда? Может, просто сдаться врагу и проститься с этим миром?

Мой король, отец, был великим монархом, все боялись его как сильнейшего по праву, он мог завалить оленя из королевского леса голыми руками. Мощь и достоинство. Отец был справедливым, объединял все земли в нашем мире, его уважали и приходили за советом. С ним считались и ему не решались перечить, хотя на собраниях знати для принятия новых указов или рассмотрения законопроектов пыль стояла столбом. Его советники спорили с ним, как заправские друзья и соратники, коими, по сути, и являлись. Однажды, мне было лет семь, я сидел в углу зала Советов, играл с деревянными лошадками, вырезанными специально для юного принца конюхом, когда пара несогласных советников сцепилась в яростной драке, и отец пошел их разнимать. Сначала я испугался, скорее, от неожиданности, но мой отец, хоть и отхватил по лицу, и этот знатный синяк красовался на его лице все собрание, отлупил своих подчиненных в прямом смысле слова, и все снова расселись за круглый стол для дальнейшего совещания. Я не мог отвести глаз от его лица в тот момент. Я понял, что под защитой отца не только я, мальчишка, но и все королевство.

В справедливости короля никто не сомневался, за ним шли люди и нелюди, вся нечисть приходила к нему на поклон, зная, что он рассудит спор и поддержит нуждающегося.