Биврёст

Глава 2
Ворон в очи бил выти волчьей

– Мать Ангейя-ас Скай, – низкий церемониальный поклон. Он всегда обращался к начальницам в старинной форме, противореча своему стремлению к прогрессу.

– Исполняющий обязанности Матери, регент Эгир-ас. – Старуха едва кивнула головой, отчего дряблая кожа на шее колыхнулась. Эгир Иргиафа, ныне Гиафа, мысленно проклял момент, когда ноги понесли его не через малый вход, как обычно, а именно по главной лестнице.

Утреннее совещание перенесли на завтра, и Эгир решил заскочить в Имин Рёг, забрать несколько папок с документами и поработать дома. День складывался прекрасно: солнечные лучи ярко озаряли витражи, разливались цветными узорами по мраморной лестнице и утопали в мягком ковре на ступеньках. Внешняя безупречность регента Гиафы-аса, его белоснежная рубашка, идеально сидящий костюм-тройка и дорогой плащ, его русые волосы с ноткой седины и аристократическая бледность будто были созданы для этого чиновничьего мира. Мира, где его боялись и где им восхищались. Мира, который он считал заслуженно своим, потому что отвоевал его у злобных ведьм. Но пора привыкнуть, что не бывает приятных дней.

Мать величаво взглянула ему в глаза, и Эгир чуть не скрипнул зубами от досады. Долгие годы тренировок заставили лицевые мышцы сократиться в вежливой участливой улыбке.

– Говорят, вы быть нездоровы. Как вы чувствуете себя сейчас, Мать Ангейя-ас? – Лишний раз подчеркнул, что разговор ведется на самых официальных тонах. Ему становилось жарковато в плаще.

– Всего-то запор, а эти олухи уже трезвонят, что я собралась помирать. – Старуха фыркнула и достала из длинного портсигара тонкую сигарету, хотя курить в здании администрации строго воспрещалось. Чиркнула спичкой и, прикурив, точным щелчком отправила ее в урну.

– Рад, что ничего серьезного. – Она смерила его саркастическим взглядом, уловив скрытую иронию. – Хорошо, что слухи просто слухи. А то иногда говорят интересные вещи.

– Да? – Черный брючный костюм, подчеркивающий хищную сухопарость, оттеняли тяжелые золотые украшения в ушах, на шее и пальцах. Отвлекающие, слепящие символы власти.

Они вместе спустились на пролет, и Эгир распахнул перед Скай-ас тяжелую дверь в вестибюль, вымощенный плиткой с узорами Вседрева и девятью рунами для девяти стран Игга. В детстве, навещая мать на работе, он любил пропрыгать по кругу с руны на руну и только потом подняться по лестнице.

– Ну, всякие глупости.

– Старухам только дай посплетничать.

– О том, что ваша правнучка вернулась из Срединных земель, поступила в академию Биврёста.

Ангейя выпустила дым изо рта и насмешливо изогнула выщипанные брови. Стук ее каблуков резал ножом по тактичной бюрократической почтительности Имин Рёга, заставлял вздрагивать мелких клерков за прозрачными окошками. Казалось, она нарочно идет громко, словно йотун на водопой, каждым своим жестом приказывая всему живому забиться подальше. Эгир шел на почтительном расстоянии за ней. Ангейя чуть повернула голову, прикрывая глаза:

– Да, девчонка появилась. Но официально еще никому не представлена.

Девушка-администратор выскочила из-за стойки и начала кланяться, осыпая старуху лестью и поклонами, которых она не заслуживала.

– Да не мельтеши ты, – отмахнулась Скай-ас. – Сообщи лучше водителю, чтобы готовил машину.

Девушка бросилась к телефону.

Затушив недокуренную сигарету о каблук, Ангейя взглянула Эгиру прямо в душу своими ярко-синими, не старушечьими глазами. Тяжелые золотые серьги колыхнулись в такт движению головы. Внезапно Эгир увидел то, что раньше совсем не бросалось в глаза. Духовник – длинная рапира у правого бедра. Единственным украшением была гладкая голова волка на вершине эфеса. О, такое пренебрежительное пожелание не встревать не в свое дело. Мать Дома есть Мать Дома: в ее крови яд, в ее сердце – холод Утгарда. Он чуть не скривился, потому что эту присказку подсознание выдало ему голосом отца.

Пришел водитель и помог надеть пальто. Натягивая черные кожаные перчатки, старуха напоследок обронила как подачку:

– Официальная часть состоится в конце месяца. Приглашение уже выслано, но Матери Ринфе-ас будет приятно получить его из ваших уст. – Она растянула тонкие губы в усмешке.

– О да.

– Тогда бывайте.

Она круто развернулась и вышла, кутаясь в роскошное пальто, отороченное мехом йотуна.

Эгир был в ярости. В холодной, выверенной ярости – хотя привык скрывать истинные чувства за маской почтительной покорности. Эгир умел ждать и таился, словно паук, дергая за нужные ниточки. Половина Матерей уже была на его стороне, а другая побаивалась, предпочитая пакостить исподтишка. Ангейя же всегда указывала и всячески демонстрировала, что его козни лишь шалости за детским столом во взрослой столовой кровожадных ведьм. Одним лишь наклоном головы она срывала все его тщательно выстроенные барьеры и маски и заставляла почувствовать себя ничтожеством. Ангейя не плела интриги – она всегда шла напролом.

– Эгир Гиафа-ас, – несмело окликнула секретарша. Бесшумно выдохнув, он спокойно обернулся.

– Да? – о, это было самое хладнокровное «да» в истории стен Имин Рёга.

– Вам звонят из Биврёста. Что-то по поводу вашего сына…

Эгир принял трубку и с каменным лицом выслушал сбивчивый рассказ о том, что его сын снова опозорился.

– …драка с Локи Ангейей-ас.

– Как вы сказали? – перебил школьную секретаршу Эгир.

– Драка с Ангейей.

– Сейчас буду.

– Это необязательно, – затараторили на том конце провода.

– Сейчас буду. – Женщина заткнулась и пролепетала свое: «Как скажете».

Едва не врезавшись в столб по дороге, он наспех припарковался перед Биврёстом и ворвался в здание академии. Студенты разбегались от одного его вида, хотя он держался крайне спокойно, но от этого спокойствия веяло холодом Утгарда.

Сына по указанию какой-то девчонки он нашел в охотничьих у клетки с вороном. Рядом никого не было – а был бы кто, мигом убрался бы подальше. Почувствовав его приближение, Кагерасу обернулся. Бледный и черноволосый смазливый ублюдок – копия своей матери, этой богатой наследницы из Муспельхейма, но с глазами Иргиафы. Вцепившись в плечо сильными пальцами, Эгир затащил сына в слабо освещенную каморку, в которой стояли полупустые мешки с землей и садовый инвентарь. Не утруждая себя доставать духовник, Эгир ударил сына кулаком в лицо. О, старуха явно вывела его из себя. Каге свалился как подкошенный: кровь хлынула из носа и разбитого рта. Зубы остались целы? Сейчас исправим…

– Кто здесь? – Откуда-то выскочила мелкая девчонка с ведром и загородила собой Кагерасу. – У вас как с головой: все в порядке? Может, вылечитесь, а потом зайдете? – Ведро, полное грязных тряпок, угрожающе покачнулось в ее руках.

– Уйди, Мелкая, – прохрипел Каге плохо слушающимися губами, зажимая разбитый нос рукой.

– Ага, чтобы этот псих тебя прикончил? Я позову учителей! – Она подала ему руку.

– Это мой отец. – Каге, пошатываясь, встал, игнорируя помощь. Вся рубашка залита кровью. – И я… упал. Запнулся и упал.

– Что? – У Локи округлились глаза. – Я же сама видела…

– Уходи. Слышишь? – Зеленые глаза сузились. Локи нахмурилась, громко стукнула ведром об пол.

– Как ты, сын? Врача вызвать? Ты иногда такой неуклюжий, – заботливым голосом спросил Эгир, бережно поддерживая его под локоть.

– Нет, я в порядке. Кровь почти остановилась.

Локи поджала губы, автоматически сняла с шеи темно-зеленый платок и подала Гиафе.

– Возьми, я за врачом, сейчас вернусь.

– Нет. – Холодные, испачканные кровью пальцы сжались на ее запястье. Кажется, он был напуган. Хотя в свете единственной слабой лампочки наверняка не видно. – Просто… уходи.

– Приложи что-нибудь холодное, чтобы снять отек, – посоветовала она, опустив глаза, и несмело отошла. У самого выхода обернулась напоследок. Сжимая платок, Каге с каменным выражением лица слушал что-то тихо говорящего отца. Девушка сделала несколько шагов и врезалась в Леер.

– Эй, ты чего?

– Ш-шш! – Локи схватила ее за предплечье и потянула наружу. Только оказавшись возле статуи девушки с розами, Локи выдохнула.

– Леер, он ему врезал!

– Чего-оо? – Герд уставилась на нее как на умалишенную. – Кто, кому, за что?..

– Этот… – Ангейя наморщила лоб, вспоминая. – Эгир-ас влетел в охотничьи, как дикий йотун, и со всей дури вмазал Гиафе.

– Его папаша? – Герд от удивления подпрыгнула. – Ну не хель себе… Прямо по лицу?

– Ага. – Проходящие мимо студенты с интересом взглянули на возбужденно жестикулирующую Локи, но Герд так на них зыркнула, что те словно в Утгард испарились. – А он такой: «Я просто упал, уходи». Что это значит, Леер, скажи мне?

– Значит, что Гиафа сына своего ненавидит.

– Это из-за драки нашей, что ли? – Локи от досады пнула камешек на дорожке, но не попала, а лишь чиркнула носком кеда по асфальту. Взглянула на испачканное в крови запястье.

– Возможно.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Локи, потом резко развернулась и собралась рвануть.

– Эй, ты куда?

– Но я ведь тоже виновата. Пусть и на меня злится.

– Ты что – дура? А может, святая? – Герд перехватила ее за шиворот и вернула в прежнее положение. – Не лезь в семейные дрязги, это не твое дело.

– Но… – Локи растерянно моргнула. – Я не хочу, чтобы из-за меня злился его отец.

– Не лезь не в свое дело, Мелкая. Твоя болтливая подружка права.

Они обернулись. Гиафа стоял перед ними. Нос распух, а рядом с губой, на левой щеке, расплылся кровоподтек. Подошел к фонтанчику, смыл с лица кровь, но рубашка-то пропиталась насквозь. Достал из кармана платок, выронив половину фотографии с оборванным краем.

Локи не могла представить, чтобы ее отец или мама взяли и ударили ее, хотя в последние годы она и причиняла много неприятностей. Этот странный парень уже не казался ей злым или равнодушным. Сейчас он выглядел как мокрый затравленный зверек, который отчаянно хотел попросить помощи, но не мог или не умел.

Локи подобрала фотокарточку: улыбающаяся темноволосая девочка в тренировочном костюме показывала язык кому-то на второй половине фотографии.

– Это Рейвен? Твоя сестра? – вопрос сорвался с языка непроизвольно. Ангейя даже не поняла, почему решила, что это именно та самая Рейвен Иргиафа, о которой ни слуху ни духу вот уже шесть лет. Каге вырвал карточку с такой силой, что часть осталась у Ангейи в руке.

– Не трогай мои вещи. Не лезь в мои дела, – процедил он разбитыми губами. Парень тяжело дышал от злости.

– Мог просто попросить. – Локи пожала плечами и положила обрывок фото ему в нагрудный карман. – Наверное, я все-таки дура, но мне тебя жаль, ледышка.

– Что?! – Каге схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. – Ты жалеешь меня?

– Да, Гиафа. – Локи стукнула костяшкой указательного пальца ему по лбу. – Я тебя не боюсь, не старайся.

Кагерасу отвел взгляд в сторону и повторил уже без злости, лишь из чистого упрямства.

– Не лезь в мои дела, Ангейя. И не думай, что это поможет тебе отвертеться от дуэли. Она еще не закончена.

– О, жду с нетерпением. – Локи подарила Гиафе самую сияющую улыбку.

* * *

«В апреле будет двадцать третья годовщина “Нежной резни”, устроенной Великими Домами в 1907 году. Напомним, что консорт Гиалп был убит в собственном доме, а с ним и три потенциальные Наследницы. Официальное расследование вскоре зашло в тупик, но Мать Гиалп публично обвинила в убийстве Дом Атла, что повлекло грандиозный дипломатический скандал, дошедший до вооруженных столкновений в Имин Рёге. Конфликт расколол Великие Дома на три лагеря: Гиалп поддержали Ангейя и Грейп, а Атлу – Эйстла, Имд и Ульфрун. Дом Иргиафа до последнего сохранял нейтралитет. Несколько недель Матери ожесточенно разрушали город, пока Ринфе Игриафа не провела свое расследование и не приволокла хельского диверсанта. Так хрупкое равновесие было восстановлено. Матери принесли друг другу официальные извинения и восстановили Хеймдалль из собственных карманов. Казалось бы, вопрос был исчерпан, но хельский засланец повесился в камере, предварительно вырезав себе на груди кровавое око».

Скомкав дрожащими руками «Лист М.», Локи сунула его во внутренний карман куртки и выпрыгнула из трамвая.

– Глаз, глаз, – бормотала она, пробираясь сквозь толпу: в выходной многочисленные студенты Биврёста выбрались прогуляться по улицам Хеймдалля.

Город не нравился ей своей вычурностью, суетливостью и затхлостью. Привыкшая к небольшим поселениям Свободных земель провинциалка сравнивала эту массу многоэтажек с давящими на психику великанами. Локи задирала голову, чтобы получше рассмотреть здания, но они словно насмешливо наклонялись, загораживая небо.

День обещал быть теплым и солнечным, весенняя влажность окутывала людей и оседала вместе с вишневыми лепестками в волосах. Воздух наполнялся музыкой из репродукторов, автомобильными гудками, криками продавцов побрякушек и звоном приборов из первых летних кафе, обслуживающих туристов.

Дождавшись, когда трамвай прозвенит и тронется, Локи перебежала дорогу и некоторое время ошеломленно глазела по сторонам, стесняясь своего восторженного и немного испуганного благоговения. Плотные прямые ряды домов, яркие вывески, чугунные решетки, ведущие во дворы, цветочные клумбы со статуями и фонтаны с облезлой позолотой, свежеразмеченные пешеходные переходы, даже свет – все вело в центр, вглубь, к Имин Рёгу. Солнце пригревало спину и икры, маленькая сумка била по спине и бедру, катары чуть звенели в ножнах, приятно оттягивая перевязи. Локи вдохнула полной грудью, взглянула на себя в витрину кофейни, оценивая серьезность образа, и последовала по главной артерии к сердцу Хеймдалля.

На пешеходной площади возвышался колосс с изображением Ярлодина: огромный бородатый мужчина в боевом доспехе с лиловыми глазами-кунцитами, с молотом, а под ногами у него сидят девять дев в морской пене и тине. Локи поежилась под его неприветливым, истертым временем взглядом. Дома здесь, в центре, были не выше пяти этажей, поэтому колосс казался особенно угнетающим. Страсть местных архитекторов к гигантизму навевала мысли о комплексах, но на самом деле статуя служила напоминанием о том, что город является не просто столицей Асгарда, а главным источником варденской мощи и преемником Ванхеймской империи. Впрочем, одного драгоценного глаза у каменного великана уже не хватало, а плечо, облюбованное птицами, побелело от помета.

Одно из административных зданий – военное министерство, второе по важности, – опутали строительные леса. Кажется, Локи читала где-то о проекте по реконструкции исторической части города. Два следующих здания выглядели скромнее и новее: одно отвечало за науку и образование, другое – за культуру и искусство. Четвертое здание, самое массивное, старое и мрачное, привалилось боком к Имин Рёгу, но Локи не знала, к какой части бюрократического мира оно относилось.

Посыльный еще не появился, но Ангейя специально пришла пораньше, чтобы понаблюдать за людьми. От нечего делать она осматривала толпу, оживленно толкавшуюся перед ступеньками Имин Рёга. На небольшой трибуне молодая женщина под строгим взором каменного Ярлодина проводила пресс-конференцию.

Мать отвечала на вопросы журналистов, стараясь выглядеть внушительно, хотя невысокий рост и хрупкое телосложение делали ее похожей на подростка. Мягкие каштановые волосы обрамляли лицо, острое и маленькое, как у куклы. Голос женщины звучал неуверенно, словно бы она сомневалась в собственных словах. Изредка она оглядывалась на пресс-секретарей Дома, ожидая поддержки.

Вопросы журналистов касалась недавних громких событий. Возле Фабричного квартала полгода назад начали пропадать дети. Сначала уличные воришки из Нифльхейма, а затем и отдаленные родственники Великих Домов. Ярнсакс-ас дрожащим голосом отчиталась, что ВСБ занимаются расследованием и уже провели несколько операций по поимке, но, к сожалению, Крысолов пока остается неуловим.

– Мы делаем все возможное, – наконец подвела итог Мать. – Крысолов будет пойман, наши дети будут в безопасности. Матери защищают свой город.

Локи непроизвольно скривилась. Мать Ярнсакс-ас даже не старалась скрыть ложь, а журналисты делали вид, что верят ей.

Пресс-конференция закончилась, и Мать под вспышками фотоаппаратов скрылась в стенах Имин Рёга.

– Где же посыльный? – пробормотала Локи, переминаясь с ноги на ногу, и почувствовала, как на нее пялятся. В двадцати шагах от статуи на скамейке сидел странный мужчина в потрепанной шляпе с пером. Он сдвинул на нос очки: левое стекло прозрачное, правое – темное, с выцарапанным изображением глаза. Из-под шляпы выбивались волосы цвета меди, похожие на львиную гриву. Рука в идеально-белой перчатке придерживала за плечо кормившего голубей хмурого мальчика в восьмиклинке и шарфе, плотно намотанном на шее, несмотря на теплую погоду. Локи чуть помедлила, неторопливо подошла и присела на скамейку, доставая из кармана газету. Некоторое время мальчишка бросал крошки, созывая на обед все больше гомонящих птиц.

– Прекрасный день, не правда ли? – Мужчина встал и по-светски поклонился, осторожно придерживая видавшую виды шляпу. Некогда темно-зеленое перо на ней качнулось. – Мой братишка вам не докучает? Он бывает грубоват.

– Нет, что вы, – удивленно отозвалась Локи. – Я просто жду кое-кого.

– Правда? – Мужчина хлопнул в ладоши. – И мы кое-кого! Но вот этот кое-кто задерживается, а у нас дел невпроворот, и времени катастрофически не хватает.

– Мори! – Мальчик надвинул кепку на глаза еще ниже. Мужчина засиял от радости, как медный таз, и снова хлопнул в ладоши.

– Да ты умница, Рем! Не зря матушка тебя хвалила!..

– Да какая к хели матушка, идиот? – буркнул мальчишка. – Ты моей матушки и не знал!..

– Простите…

– Притащила за собой хвост, дурища! Ну кто так делает? – Рем картинно закатил глаза.

Но эти двое ее не слушали и на пальцах разыграли очередь. Выпало Мори, и он, постанывая и покряхтывая о том, что он уже старый для всей этой ерунды, широко расставил длинные ноги, завязал шнурки на ботинках на двойной узел, размялся и рванул с такой скоростью, что Локи только глазами хлопнула.

– Стойте! – крикнула Локи.

– Идиот! – пробормотал Рем, хлопая себя по лбу. – Кто же так уводит хвост?

– Пес поглощает солнце. – Локи на всякий случай сказала пароль.

– Волк заглатывает луну, – отозвался Рем, а потом его лицо вытянулось. – Послание у этого придурка! Почему он ничего без меня сделать не может? А ты куда смотрела?

– Э-ээ! Да я при чем?

– Бежим за ним! – Рем потянул ее за рукав. – Я знаю, куда он сиганул.

– Не бежим. Подожди секунду.

Она достала катар с солнцем, точным и выверенным движением рассекла воздух, выбивая снег из Утгарда и давая Фенриру выйти наружу. Клацая когтями по асфальту, волк стряхнул с шерсти иней и на мгновение прижался к хозяйкиной руке. Запрыгнув Фенриру на спину, она протянула руку, чтобы помочь Рему забраться на волка. Несколько прохожих недовольно зацокали, когда волк скакнул по пешеходному переходу в одну из боковых улиц. Кажется, дядя говорил, что езда на духах в общественных местах не очень прилична.

Пробежав несколько кварталов по указанию Рема, волк остановился, свесив красный язык, потому как мальчишка, бормоча, признался, что не знает, куда бежать дальше. Волк трусил по мрачной кривой улочке мимо пыльных витрин и помятых рож. Из-за Фенрира автохтоны болтались на периферии, зыркая недобрыми глазами на девушку и мальчика. Удивительно, как цветущий центр мгновенно превратился в кладезь неприятностей.

– Сворачивай, – посоветовал Рем, спрыгивая с волка и сплевывая на грязную стену, измазанную чем-то красным.

Локи последовала совету и отправила волка в Утгард. Подняв воротник куртки, она шла за Ремом мимо дымящихся канализационных люков, вслушивалась в гудение проводов, всматривалась в узоры асфальта, прореженные пучками чахлой молодой травы. Изредка проносились скутеры, вихляя помятыми боками. В итоге, после получаса бесполезных поисков, они уперлись в заложенный кирпичом тупик.

– А ты уверен, что нам сюда? – спросила шепотом Локи, сжав рукояти катаров. Струйка холодного пота стекла по виску за шиворот.

– Не совсем, – пробурчал он и выглянул за угол, натягивая козырек кепки на самый нос.

– Ой! – испуганно пискнул мальчик, когда мускулистая рука схватила его за шиворот и приподняла над землей.

Гориллоподобный парень с шеей молодого бычка и тусклыми уставшими глазами меланхолично держал Рема на вытянутой руке и внимательно разглядывал. Вторая рука висела на перевязи, отдавая подозрительной синюшностью. Локи выскочила, доставая оружие. Боковым зрением она заметила, как что-то мелькнуло, и к ее горлу прижался острый кунай. Локи сглотнула, но все же пискнула:

– Что вам от него нужно? Он всего лишь мальчишка!

Из-за парня-гориллы, который прижал Рема к стене одной рукой, вышла высокая девушка в ярко-красном ципао и куртке с чужого плеча. Прикрывая лицо боевым веером, она брезгливо и обреченно вздохнула.

– Где твой придурковатый приятель, мальчик? – голос ее был спокойным и ласковым, с легкой ноткой усталости. Говорила она с мягким южным акцентом, похожим на говор свартаи. Локи попыталась чуть повернуть голову, но лезвие куная сильнее впилось в кожу, а тихий спокойный голос около уха заставил ее похолодеть: «Даже и не думай. Если хочешь жить».

– Не знаю, – тем временем выдавил Рем. Горилла встряхнул мальчика так, что у того клацнули зубы.

– Правда, не знаю! – от страха его голос дрожал. – Мы всего лишь доставляли посылку.

Горилла на мгновение опустил Рема на землю и ударил кулаком рядом с его головой. На кроваво-кирпичной стене остался отпечаток, крошево посыпалось в репейные заросли.

– Да кто вы такие? – заорала Локи, несмотря на струйку крови, которая уже противно текла ей за воротник куртки. – Говорите со мной!

– А ты кто такая, чтобы я уделяла тебе внимание? – Девушка усмехнулась и сложила веер, открывая ужасный шрам, что тянулся через левую сторону щеки к глазу.

– Эй, Даану, оставь облезлого вороненка. Старый ворон у нас, – очередной голос возник с той стороны, откуда они с Ремом пришли. Горилла похлопала мальчика по плечу, и тот сполз по стене.

Шею Локи повернуть не могла, поэтому скашивала глаза до боли, лихорадочно думая, как выйти из положения. Рядом шлепнулся Мори, поправляя съехавшую шляпу. На белоснежных перчатках запеклась свежая кровь.

– Да брось ты ее, старик! – Нога в тяжелом ботинке опустилась на его спину, и Мори грузно свалился в грязь. Очки отлетели в сторону, прямо к ноге Даану. Девушка поморщилась и наступила на прозрачное стекло острым каблуком.

– Ба! Да вы посмотрите!

Перед Локи возник обладатель тяжелого сапога. Рыжеволосый парень в плаще на голое тело и линялых джинсах. Все-таки она видела его где-то. Но вот никак не могла вспомнить где…

– Отличная работа, Даану.

– Мы… встречались раньше? – Локи нахмурилась, стараясь припомнить, где же она могла его видеть.

– Хм-м? – Рыжий прищурился и схватил Локи за подбородок, рассматривая со всех сторон. На его лбу прорезалась глубокая складка. Пошарив в карманах, он достал измятую газетную вырезку и приложил к лицу Ангейи, сравнивая со снимком.

– А-ааа! – Локи сдула бумажку, холодно прищуриваясь. – Я тебя в газете видела, в «Листе М.»… Лидер «Воронов», да?

– Помолчи! Вот удача! – Рейк залепил ей такую затрещину, что в ушах зазвенело. – Кто ты такая? Почему она хочет найти тебя? – Он схватил ее за грудки. Кунай давно отодвинулся от ее шеи, но положение лучше от этого не стало.

– «Она»? – пробормотала Локи.

– Отвечай, когда Рейк спрашивает! – Угрюмая остроносая девица натянула тетиву лука. На ее щеке красовался свежий синяк.

– Локи Ангейя я, – буркнула она.

– Ангейя? – удивленно пробормотал Мори. Рем настороженно покосился на нее.

– Из… из Великого Дома Хеймдалля? – недоверчиво прошипела Даану, отступая. – Может, не надо? Это все-таки Ангейя.

– Струсила? – Миста ослабила тетиву и грубо пихнула ее плечом. Сварта тычка будто бы и не заметила, продолжая рассматривать Локи.

– С чего бы? – осклабилась Даану. – Я просто не хочу лишних проблем.

– Зря Рейк вообще тебя подобрал, хелева шавка. Сидела бы в своих горах и дружила с козами.

– Заткнитесь обе, – холодно оборвал перепалку Рейк. Девушки замолчали. – Мы уже не можем отступить. С такими расторгают сделки только ценой жизни. Мы доставим ей девчонку и получим деньги.

Даану опустила глаза, пробормотав что-то на свартаи: не то молитву, не то проклятие, а потом выругалась уже на асгарди, когда Мори, чуть покачиваясь на пятках, отбросил полы своего поношенного плаща. Под ним был целый оружейный магазин: коллекция тычковых ножей и три пистолета. Пошарив по карманам, Мори хохотнул и бросил в Рейка дымовую гранату. Рем юркнул в сторону и бросился под ноги Даану. Ничего не видя и кашляя из-за дыма, Локи кинулась на землю и поползла прочь. Чья-то рука нащупала ее локоть и с силой потянула наверх.

– Вызывай своего волка! – приказал Рем.

– Я постараюсь.

Вытирая рукавом выступившие слезы, Ангейя открыла Утгард. Фенрир с рыком выскочил, и Локи с разбега запрыгнула на него. Рема она с трудом, но все же втащила сама, а увлекшегося Мори волк осторожно толкнул мордой, дождался, когда тот заберется, и понесся в сторону, которая показалась Локи наименее опасной.

– Не дайте девчонке уйти, – заорал кашляющий Рейк. – И старика держите!

Миста тут же натянула тетиву лука и выпустила одну за другой пять стрел, напрягая дугу оружия до предела. Одна из стрел застряла в шляпе Мори, вторая чиркнула по мостовой перед лапами Фенрира.

– Тенешаг! – взвыла Даану, раскрывая веер и топая ногой. Из-под земли, прорывая асфальт, выворачивая камни, вылезли зеленые побеги и, переплетаясь, понеслись вперед, а по ним пробежал Тенешаг, метая кунаи.

Лоб Локи покрылся испариной: сегодня она вызывала волка слишком часто. Упрямо мотнула головой, стиснула зубы, сжимая рукоять катара, как спасательный круг, и надеясь, что в голову ничего острого не прилетит. Но силы таяли быстро, волк исчез на повороте, и они кубарем свалились на мостовую.

– Сюда! – Рем сориентировался раньше всех и, помогая Мори подняться, указал на неприметную дырку в заборе, скрытую кустами. С трудом протиснувшись, они оказались в узком дворике, со всех сторон окруженные домами, в ловушке.

Аоз ударом превратил забор в щепки.

– Нет, не трогайте их. – Мори выскочил вперед, загораживая собой остальных. – Вам нужен я…

– Ой, а старик-то погеройствовать решил, – усмехнулась Миста.

– Прошу вас… Договоримся!

– Заткнись, идиот! – Колючие лианы оплели их, не давая пошевелиться. – Я с тобой еще разберусь.

Локи вздрогнула, когда шипы вонзились в руки и ноги.

– Я скажу, я все скажу! Отпустите детей.

– Говори, что за посылку передал! – Лианы лениво сдавливали их тела. Рейк начинал терять терпение.

– Это не посылка даже. Послание девочке Ангейе.

Мори взглянул на Локи, словно просил прощения.

– Это ерунда какая-то. Бред!

– Молчи! – рыкнула Локи: слова дались с трудом. Их приходилось выталкивать из горла силой.

Взвыла сирена, предвещая приход ВСБ, внутренней службы безопасности, всевидящих вёльв Хеймдалля.

– Вёльвы! – заорал Рейк. – Миста со мной, остальные по двое. Прикрывайте друг друга. Встретимся в убежище.

– А что с этим? – Сет тряхнул Мори за шиворот.

– Докторша заплатила нам за посылку. Пусть ее и получит. Про девчонку ни слова, не успеем. Даану, справишься?

– Есть! – с помощью лиан они привязали Мори к Аозу.

«Вороны» растворились, будто бы их и не было, а Локи и Рем пытались собрать дрожащие колени в кучу и щурились от яркого света прожекторов ВСБ.

Громкий голос в рупор потребовал бросить духовники на землю и держать руки на виду. Вскоре с десяток варденов в черной с синим форме ВСБ, выломав остатки дохлого заборчика, скрутили Рема с Локи и закинули в фургон.

– Куда нас везут? – опомнившись, пролепетала Локи, пытаясь сбросить с плеча цепкую хватку одного из вёльв.

– В Имин Рёг, куда еще, – буркнули в ответ, и дверь с бешеным лязгом захлопнулась.

– Хеееель! – взвыла Локи, ударяя кулаком в стену фургона. – Только этого мне еще не хватало! Я же обещала дяде больше не влипать в неприятности.

– И что? – Локи, щурясь в полутьме, повернулась на сердитый голос Рема. – Тебя-то поругают и отпустят восвояси. А меня задержат как минимум на неделю, а потом сошлют в приют. Как я теперь найду Мори? – в его голосе звенели слезы отчаяния.

– Рем, – ласково проговорила Локи, – ты думаешь, я дам им тебя в обиду?

– А какая тебе от меня польза? – Он сердито шмыгнул носом.

– Я же должна заплатить вам за посылку, – невесело хихикнула Локи и, ругаясь сквозь зубы, чуть не свалилась, когда фургон резко развернулся. – Не дрова везете, олухи! – заорала она. Потом помолчала, присела на краешек жесткой скамьи и очень серьезно продолжила: – Давай начистоту, Рем. Что это за люди? Кто передал вам послание?

Рем насупился, опустил козырек на глаза, раздумывая. Долгое время он молчал, а когда открыл рот для ответа, фургон резко затормозил, раздались голоса и хлопнули дверцы. Их вывели наружу, к неприметной двери в боку серого здания рядом с Имин Рёгом. Огрызаться Локи уже и не думала. Странно было такое внимание к мелким нарушителям порядка.

– Шевелитесь, – сухим и скучным голосом посоветовал конвоир.

Коридор, серый и облезлый, но, тем не менее, хорошо освещенный, привел в гудящий офис. Вёльвы принимали звонки, пили кофе, писали отчеты на дребезжащих старых машинках. Локи даже показалось странным, что агенты ВСБ похожи на людей, а не на сверхъестественных существ. Обыкновенные мужчины и женщины, выполняющие свою работу, имеющие настолько жесткую и хорошую разведывательную сеть, что их прозвали всевидящими вёльвами, как волшебницу из детской сказки.

Кое-кто на мгновение оторвался от работы, скользнул взглядом, поприветствовал их конвоира и снова уткнулся в бумажки.

– Куда вы нас ведете? – в очередной раз спросила Локи. Конвоир шикнул и слегка подтолкнул в сторону лестницы слева. Рем хотел последовать за Локи, но цепкие пальцы сжались на его плече.

– А тебя нужно поставить на учет в детскую комнату.

– Он пойдет со мной. – Локи прищурилась.

– Нет. Приказ был только насчет девушки.

– Или он идет со мной, или я никуда не иду.

Начали подниматься головы. Мужчина-конвоир не потерял самообладания, снял с головы мешающую фуражку. Седой усталый варден с жесткими серыми глазами.

– Приказа по поводу мальчика не было, – упрямо повторил в который раз.

– Тогда я остаюсь. – Локи поняла, что может диктовать условия. До поры.

– Я тут должна торчать все утро? – грубоватый голос принадлежал спустившейся с лестницы старухе в синем костюме. Увидев Локи, скрестившую руки на груди в знак протеста, она удивленно приподняла брови.

– Что это здесь происходит, старший лейтенант Реймар? – за старухой появилась сурового вида темноволосая немолодая женщина в форме ВСБ.