«Боль… Страх… Вот это чувствуют злодеи перед смертью? Разве я не выше других, разве могу чувствовать? Неужели герои умирают? Я всю жизнь причинял другим то, что испытываю сейчас? Я – злодей. Всё стало понятно…»

Белая пелена заволокла взор. Он потерял сознание.

***

Спустя сутки странник разлепил веки и с трудом пошевелился. Слабость прижала его к земле невыносимой тяжестью; казалось, к рукам кто-то привязал гири. Он бросил попытки двинуться и начал вспоминать.

Вчера странник убил колдунью, и та его сглазила. Он впервые чувствовал боль. Он умирал.

Одежда ещё была влажной, потому что он долго лежал на дороге под ливнем. А сейчас почему-то оказался в пещере. Как? Непонятно.

Странника мучила жажда. Раньше он подобного не ощущал.

– Воды… – прохрипел он.

Раздались шаги, и к его губам что-то прижали. Странник сделал глоток. Это оказалось вино, причём отборное.

– Не могу… пошевелиться, – выдавил он.

– А чего ты хотел? – раздался мужской голос. – Видно, у тебя был инфаркт. После такого вообще не выживают.

Странник понял: судьба дала ему второй шанс. Какой-то человек помог ему, перенёс в пещеру и дал вина. Видно, он добр, раз поступил так.

– Кто… Ты?.. Лекарь? – спросил странник.

– Был когда-то. Пока не провёл неудачную операцию.

Странник повернул голову. Незнакомец оказался сгорбившимся нищим без одной руки. Похоже, так его наказали за то, что не справился с работой.

– Спасибо. За вино, – произнёс странник.

– Мне не жалко. Я ж на него все твои деньги потратил…

И тут странник уверился, что может чувствовать. Просто что именно чувствует, он не знает. Этот человек ограбил его. Он – злодей? Или герой, потому что помогает? Отточенное чутьё куда-то пропало.

Странник прикрыл глаза. А кто он сам?

***

Здесь было всё: огород, калитка и даже лавочка. Заброшенный дом, где поселился странник, могли населять лишь призраки, но ему они не попадались.

Местные жители не знали его. Они косились, пугались необычного облика.

– Вы больны? – спросили соседи, знакомясь.

И странник отвечал, что уже поправился. Потому что чувствовал себя обновлённым.

Странник возделывал огород в глубоком размышлении. Он пытался понять, кто кем является. Посмотришь – вроде и злодей, а с другой стороны, и человек вполне настоящий. То так, то этак страннику казалось.

А потом он и вовсе перестал об этом размышлять. Просто жил, как обычные люди, трудился, чувствовал, общался. Сражения были в прошлом, и странник мирно дожил до глубокой старости.

Неделя 3. И под водой тикают часики

Иллюстрация автора сборника

Рано утром тиканье будильника оглушало – под водой все звуки кажутся громче. На самом деле был уже почти полдень, одиннадцать часов. Благословенная суббота! Можно спать до обеда и весь день расслабляться. Не надо общаться с клиентами, выдавливать из себя милую улыбку и каждому говорить: «Приходите ещё». Сейчас начнётся настоящая жизнь!

В этот день Таниэль собралась встретиться с лучшей подругой. Она нацепила любимый топик и покрутилась перед зеркалом. Бледная кожа, тонкая талия… Тёмные ракушки жемчужниц на груди подчёркивают угольно-чёрный русалочий хвост. Вот только на попе (или как назвать место ниже талии?) уродливое красное пятно в форме песочных часов! Прямо как у чёрной вдовы, съедающей своих мужчин… Появилось неделю назад и не проходит. Аллергия, что ли?

Стремительным взмахом хвоста русалочка двинулась к выходу, встречая шум улицы. Уже было людно. Детишки резвились в воде, не давая всплыть резиновому мячу, – задачка не из лёгких. Девушка одного с Таниэль возраста перебирала камни и ракушки. Хочет найти что покрасивее или даже обточенный водой осколок бутылки? Их часто используют в бижутерии.

Всюду сновали рыбы. Внезапно упала тень: наверху показались дельфины.

Эрель ждала за столиком в кафе и от нечего делать листала меню. Заказ она уже сделала: приборы стояли на столе. Русалки обнялись. Недалеко пытался всплыть привязанный лентой пластмассовый стул, и Таниэль попой прижала его ко дну.

Её подруга – жизнерадостная русалка с тёмной кожей и переливающимися оранжевыми чешуйками – начала болтать о том, как этой ночью тошнило её домашнего морского конька, и по всему выходило, что это что-то весёлое.

– Ты не представляешь, он делал такие движения, как обычно, когда плавает, а потом – странный звук, и к моему потолку устремились недопереваренные креветки!

Её прервали, подав варёного рака. Русалки изобрели интересное устройство для готовки: что-то вроде термоса с двумя чашами, в одной из которых вода нагревалась химической реакцией.

Таниэль заказала водоросли. Эрель заговорила с едой:

– Благодарю тебя за плоть, которой ты пожертвовал ради моего насыщения! – произнесла она традиционную предобеденную фразу.

– Как ты думаешь, его варили живьём? – задумалась Таниэль.

– Конечно. Раки же едят падаль, они быстро портятся.

Это было так жутко: вот сидят они в кафе, болтают, а рядом живые существа мучаются.

– Но им больно… – выдавила Таниэль.

– Ах, – вздохнула Эрель. – Жизнь – боль.

И оторвала клешню.

– Знаешь, я тут нашла кое-кого… – начала Таниэль.

Эрель привстала и заулыбалась.

– У тебя наконец-то появился парень?! – воскликнула она.

Таниэль аж поперхнулась, глотнув морской воды. Она лишь хотела сказать, что нашла русалку-поэточку, чтобы переложить стихи на музыку.

Эрель всё поняла по недовольному лицу подруги:

– Ах, когда же ты кого-то найдёшь…

Это так прозвучало, что стало понятно: то, что Таниэль одинока, её подругу действительно печалит.

– Я не умею любить, – произнесла Таниэль.

Её голос был пропитан глубоким трагизмом, лицо замерло печальной маской, плечи сгорбились, и, казалось, слёзы вот-вот навернутся на глаза. Под водой удобно плакать – никто ничего не поймёт.

– Как такое может быть? Ты просто не пыталась, – подбодрила её Эрель. – Всё же выплыви на поверхность, спой что-нибудь…

– Так я постоянно пою! Но только когда никого рядом нету…

– Зачем же тогда петь, если никто не слышит?

Внутри Таниэль всё опустилось. Эрель её не поймёт… Ведь это счастье – петь потому, что просто поётся! Разрывающие твоё сердце чувства выходят наружу, и ты наслаждаешься тем, какой ты есть, тем, что ты вообще живёшь, пусть и в глубоком одиночестве…

Таниэль выпустила изо рта маленький пузырёк.

– Нет, – заявила она, – мне не нужны никакие мужчины. Это не главное в жизни. Любовь – обман, иллюзия…

Эрель смотрела на неё очень грустно.

– Я уже давно думаю… Мне кажется, ты несчастна, – произнесла она.

И её слова прозвучали незыблемой мудростью, непререкаемой истиной. Таниэль удивилась тому, как хорошо подруга понимает других – видит то, что в глубине души, а не на поверхности. Русалочка в задумчивости ковырнула вилкой водоросли. Невкусно и грустно. Но разве не жестоко есть раков, которых варят живьём?

– Я не хочу причинять боль и сама раниться, – пробормотала она.

– В жизни не бывает по-другому.

– Но ты согласна, что любовь причиняет боль?

Эрель снова вздохнула.

– Да, пожалуй…

Таниэль засунула водоросль в рот. Вкусно – и точка.

Они ещё посидели, поболтали о новой технологии, позволяющей выращивать цветы под водой. В последнее время русалки старались приспособить человеческие технологии – вот часы, к примеру. Специальные фирмы закупали у людей батарейки и заключали механизм в водонепроницаемый корпус.

Время пролетело незаметно, и подруги поплыли каждая по своим делам.

– Ты не можешь обмануть себя, – сказала Эрель, когда они обнялись на прощание, – природа всё равно возьмёт своё.

И ещё она посоветовала сходить вечером в русалочью группу поддержки на центральной площади. В этот раз там будут говорить о любви…

«Она не права, – подумала Таниэль. – Мы сильнее своих инстинктов».

Но в группу поддержки записалась.

***

Таниэль разогналась и выпрыгнула из водной глади, подняв облако брызг. Нырнув обратно в море, она принялась искать стаю дельфинов, которых видела утром. Эти умные создания дружили с русалками, и, хотя газеты предостерегали играть с дикими животными и рыбами, Таниэль любила плавать наперегонки.

Недолго пришлось рассекать морские течения. Дельфины нашлись рядом с утёсом на окраине города: здесь дно приподнималось и переходило почти в отвесную скалу, а вдали виднелся берег маленького острова. Меньшие друзья русалок ничем особым не занимались, как обычно. Они кружились вокруг наблюдательной башни – такие используют, чтоб уведомлять жительниц о том, что приближаются корабли. Дельфины иногда выныривали и пускали из носа маленькие фонтанчики. Таниэль сразу заметила пару, вьющуюся подле друг друга. Неужели из всех живых существ только русалкам больно любить?..

Дельфины весьма разумны и дружелюбны, даже игривы. Для того, чтоб они поплыли за тобой, достаточно обогнуть стаю и направиться вдаль. Так Таниэль и сделала: покружила рядом и разогналась.

Ах, какое удовольствие плавать наперегонки! Свобода, детский восторг, счастье! Мощный хвост взбивает пену. Выпрыгиваешь из воды, кувыркаясь и переворачиваясь над морем… И дельфины едины с тобой.

Через полчаса Таниэль устала. Она, конечно, полурыба, могла бы долго плавать, но в последнее время не так уж часто занималась спортом. Только время от времени.

До встречи оставалось пара часов, и русалка, подплыв к утёсу, устроилась на небольшом выступе. Как же было приятно дышать не жабрами, а полной грудью… Ветер прохладно обдувал её влажную кожу.

Таниэль посмотрела, чтобы рядом не проплывал ни один корабль, и запела:

Долго вьётся вдаль река

Одиночества пороком,

И русалка моряка

Полюбила ненароком.

На душе стало спокойно и немного печально. Таниэль замолкла. Теперь тишину нарушал только морской прибой.

***

Встреча группы взаимопомощи проходила в центре русалочьего города, на площади Фултона. Названа она была в честь создателя парохода. Здесь сновали маленькие рыбки и изредка проплывали горожанки. На здании рядом рокотали огромные ржавые часы с подводным маятником. Посетителей было трое, и они собрались в кружок у фонтана из воздушных пузырьков.

Таниэль приплыла в первый раз, для неё всё было новым. Так странно говорить о любви в людном месте. Раньше она никому душу не раскрывала.

«Пусть услышат, – подумала Таниэль. – Я хочу, чтоб меня наконец услышали».

Ведущая – милая русалка в длинном платье – улыбнулась:

– Что ж, думаю, больше никто не придёт. Давайте возьмёмся за руки.

Она источала тепло и мудрость, и посетители исполнили её повеление. Очевидно, так здесь было принято. С минуту они держались, а потом отпустили руки.

– Сегодня мы будем говорить о любви, – продолжила ведущая. – Как вы думаете, что это значит – любить?

– Мы уже разговаривали об этом в прошлый раз, – заметила суровая на вид русалка в пиджаке.

Наверное, работает даже по субботам.

– Не скажите, – снова улыбнулась ведущая. – В прошлый раз мы говорили о влюблённости.

Посетители задумались.

– Любить – значит отправить в пляс своё сердце, – прохрипела пожилая русалесса, – но любой танец заканчивается…

– Любовь – это когда ты полностью управляешь человеком, – выдала суровая деловая русалка.

Взгляды обратились к Таниэль. Та почувствовала тревогу. Ответить на подобный вопрос – большая ответственность. Русалочка погрузилась внутрь себя и, поразмышляв, сказала:

– Полюбить – что сорвать ядовитый цветок. Ты почувствуешь наслаждение, но он быстро погибнет и тебя же отравит…

Когда Таниэль договаривала фразу, её голос сел, грудь сдавило, и она расплакалась.

– Знаете, я очень несчастна… Все только и говорят, что о своих мальчиках. Все песни о любви, книги о любви… А я одинока…

Ведущая сочувствующе улыбнулась:

– Значит, вы хотите, чтобы в вашей жизни появилась любовь?

Таниэль насупилась.

– Нет, – сказала она. – Я хочу, чтоб любовь исчезла у других!

– У вас нет проблем с пением?

– Я отлично пою.

– Как часто вы подплываете к морякам и поёте им?

– Никогда! Привлекать мужчин – это… недостойно!

Все замолчали в замешательстве. Таниэль говорила что-то очень необычное. Ведь предназначение русалки – влюблять в себя моряков. Что плохого в том, чтобы быть самой собой?

– Часики-то тикают, – прокаркала русалесса. – Скоро ты станешь немолодой, потеряешь прекрасный голос… И что тогда?

– Ну и что? Я не буду сожалеть, – воскликнула Таниэль. – Любить – это больно!

Собравшиеся не знали, что ответить.

– Может, – предложила деловая русалка, – раз ты боишься любить по-настоящему… просто найдёшь себе мальчика для развлечения?

Таниэль возмущённо подавилась водой, причём не первый раз за день. Она не верила своим ушам. Для развлечения? Мальчика? Эта русалка считает её настолько легкомысленной?! Да она проецирует на других саму себя!

Румянец проступил на лице Таниэль. Ей показалось, что вода рядом кипит. Надо что-то ответить. А что тут вообще можно сказать? Она гневно взмахнула хвостом и бросилась прочь, всколыхнув пузырьки фонтана поднявшимся потоком.

Таниэль так и не услышала, что на самом деле означает любить.

***

Всю ночь Таниэль вертелась и пыталась удобней пристроить голову на каменной подушке. «Для развлечения»! Подумать только! Вот же хамка… Можно сгореть со стыда.

Заснуть получилось лишь под утро, и в полдень русалка с трудом разлепила глаза. Свет, такой тусклый под толщей воды, пробивался в окошко. Вчера в голове был хаос, а теперь стало спокойно, осталась лишь лёгкая подавленность.

Таниэль оделась и вяло поплыла к поверхности. Вынырнув, она направилась к утёсу, уселась поудобней и запела:

Ясность мысли не дави,

Совершенствуясь в призваньи.

Нету песни, нет любви

При размеренном дыханьи.

Ей необходимо было петь. Хоть что-то. Получалось, конечно, не очень. Мрачновато как-то.

Волны омывали хвост и разбивались о скалы. Русалка сидела, бултыхала камешки в воду и в конце концов озябла. Неудивительно! При таком-то ветре.

«Пора уходить, – подумала Таниэль грустно, – всё равно ничего сегодня не напою».

Только она привстала с камня, готовясь прыгнуть в воду, как вдруг вдали раздался вопль. Таниэль напряглась. Посреди моря кто-то отчаянно просил о помощи.

– А-а-а! По… ги… е… – разобрала она.

Кричал мужчина.

«Я должна его спасти!» – решила русалка.

Она нырнула и помчалась на зов. Это совсем рядом… А русалки плавают быстро!

Ага! Мужчина, юный моряк. За ним по пятам – акула! Ну ничего. Кувыркнувшись в воде, Таниэль остановилась прямо напротив хищницы, достала из сумочки перцовый баллончик и брызнула мощной струёй в морду! Она специально купила эту штуку для защиты.

Акула извивалась от жгучей боли, а Таниэль подхватила моряка и вынесла его на берег острова. Она чувствовала себя могучей. Спасла жизнь человеку как-никак!

Их облепило мелкой галькой. Шумел прибой, свистел в скалах ветер. Моряк потерял сознание – нахлебался воды, – и Таниэль принялась его откачивать. Через некоторое время он пришёл в себя, кашляя.

– Где я? – слабо спросил он.

Таниэль не знала, что ответить. «Над русалочьим городом»?

Моряк поднялся и посмотрел по сторонам. Он был очень молод, почти мальчишка. Его волосы давно не знали ножниц, а одежда намокла и прилипала к телу.

«Так вот они какие, моряки», – подумала Таниэль.

Раньше она видела их только на картинках.

Юноша посмотрел на русалку, и его взгляд стал восхищённым. Он схватил Таниэль за руки.

– Ты прекрасна! Твои глаза… твои губы…

– Что ты делал посреди открытого моря?! – воскликнула Таниэль.

– Я проплывал мимо. Мы зашли в Бермудский треугольник. Я услышал песню. Какой прекрасный голос… Мне оставалось только прыгнуть за борт. Это была ты? – влюблённо выдохнул юноша.

Таниэль прижала руки ко рту. Точно! Она забыла убедиться, что рядом нет кораблей! Как она могла быть такой дурой?! Осознание навалилось на неё тяжким грузом.

«Я мнила себя спасительницей, а получается, его чуть не убила именно я», – поняла она.

Юноша тем временем встал на колено.

– Я люблю тебя, – признался он. – Будь моей невестой!

– Нет, – проплакала Таниэль, – нет!

– Почему?

– Ты не любишь меня!

– Как мне доказать тебе?! Я сделаю всё, только скажи!

– Нет… не надо ничего доказывать, – печально произнесла Таниэль. – Понимаешь… Я ведь русалка. Моё пение околдовывает, ты думаешь, что любишь меня, но это всего лишь обман!

Моряк замолк. Таниэль испуганно ждала, что он разозлится и даже ударит её.

– Знаешь, – наконец произнёс он, – в портах я видел много девушек. Все они пытались меня обольстить, даже манипулировать. Но ты первая, кто в этом признался! Теперь я понимаю, что ты действительно мудрая, добрая и честная!

Из глаз Таниэль вновь полились слёзы, но на этот раз от счастья. Она поняла, что юноша действительно её любит, по-настоящему.

«Неужели, – думала она, – и меня можно полюбить?»

Они спешно освобождались от одежд, охваченные страстью, и целовались. Её топик из раковин, его галстук… Галька колола им бока, но разве это могло помешать?

«Теперь я понимаю, – подумала Таниэль, – это действительно прекрасно… Никогда ещё я не чувствовала такого единения, не была ни с кем так близка… Этот юноша ради меня готов на всё. Мы доставляем радость друг другу. Ах, какой глупой я была, что отрицала значение любви!»

Наконец они дошли до самого главного. Юноша сладостно вздохнул: Таниэль вобрала его эрегированный член в рот…

И сомкнула челюсти.

Следует знать кое-что об эволюции русалок. Долгое время они не могли защититься от морских хищников и жили только на отмелях, но на сушу выйти им мешал хвост. Водорослей и мелких рыбёшек не хватало. Они голодали. Выход был один: подманивать жертв пением, влюблять их в себя и поедать. Традиция сохранилась до наших дней. Самопожертвование мужчины воспевалось в искусстве, все считали его священным.

И вот, когда плоть человека оказалась во рту русалки, она инстинктивно её откусила мощными острыми зубами.

Моряк завопил. Он остался без члена! Держась за хлещущую кровью пустоту между ног, он орал и катался по гальке. Таниэль бросилась к любимому…

– Отвали, чудовище!.. – заорал тот.

Всего два слова, но они ударили, как пощёчина. Таниэль шарахнулась в сторону. Как он мог? Разве он не чувствует, что в душе всё расцветает? Разве не готов собой пожертвовать, исполнить своё истинное предназначение? Это же возвышенные чувства. Он… врал?

Любовь и жестокость… Единство и борьба противоположностей.

Таниэль прыгнула в воду и помчалась прочь. Соль её слёз смешивалась с морской водой. Любовь… вот, значит, каково это. Он не дал себя съесть… Неужели возможно такое предательство?! Она больше никого не полюбит и не позволит себя любить!..